…так что я входил вот так, понимаете, и он резко перевернулся и захотел уйти влево, но я усек, что так и будет, и просто скользнул ему на хвост, сладкий и гладкий, что попка твоей подружки. Он завилял конечно, но я успел дать залп. Боже той, вы бы видели, как полыхал это ублюдок!
«Космический истребитель»
Лейтенант Харриман Дуглас,
2375 год Всеобщей эры

 
      Примерно через тридцать часов Катя встретилась с Дэвом в грузовом отсеке аэрокосмолета, прицепленного к брюху «Орла», в котором они однажды занимались любовью сразу перед тем, как экспедиционный флот покинул Мю Геркулеса. Канистры с органическими полуфабрикатами исчезли, использованные во время перелета на Алию или переведенные в другой грузовой отсек на борту «Орла». Кошмар, которым закончилось прошлое свидание, был сейчас забыт, его сменило возбуждение от открытия и стремительная, почти агрессивная страсть, которая выдавала подсознательное предчувствие, что это, может быть, их последняя встреча.
      Конечно, это была последняя возможность побыть наедине, и такой не будет в ближайшем будущем. С момента, когда Дэв отдал необходимые распоряжения, оба работали неистово, чтобы подготовить возвращение на Геракл, операцию, которую Йосан Бэйли окрестил «Самозванец». С войсками и пилотами боевых флайеров Бэйли были проведены брифинги, их планы расписаны, протокол коммуникаций с ДалРиссами отработан.
      Следующим шагом Первый и Второй батальоны рейнджеров были доставлены на «Дагхар», где один за другим встретились с фрагментами Нага, контролирующего корабль. Каждый из фрагментов – размером в два-три метра в поперечнике и массой в пару тонн – вылетал из десятитысячетонной массы и входил в ноги уорстрайдера и нижнюю часть торса. Более стройные отростки протянулись по сенсорным и силовым проводникам и инфильтрировались в цельную внутреннюю систему каждого уорстрайдера; физическое подключение с пилотом обеспечивало связь… и новые средства координации, которые искал Дэв.
      В то же время город ДалРиссов, который люди называли Лагерем Миграции, разламывался, тысячи мобильных зданий уходили прочь от горы в форме морской звезды. Когда последний из уорстрайдеров был на борту и город полностью эвакуировался, ДалРиссы использовали единственного Исполнителя. Прозвучал громоподобный раскат, когда вакуум, оставшийся после исчезновения огромного корабля, молниеносно заполнился воздухом. «Дагхар» появился на орбите вокруг ШраРиша рядом с человеческой эскадрой и растущим флотом более мелких кораблей ДалРиссов. На земле Лагерь Миграции снова начал свое передвижение в направлении того места, где они начнут выращивать новый корабль-город.
      Катя, проследив за своими войсками на борту «Дагхара», переползла через один из гибких тоннелей корабля ДалРиссов, который соединялся с «Орлом», корабль был прижат к боку «Дагхара» отростком Нага. Вскоре после последнего совещания со старшими офицерами эскадры оба, и она и Дэв, должны были вернуться на корабль ДалРиссов.
      Перед этим, однако, они нашли время, чтобы встретиться наедине. Как и раньше, они находились в свободном парении, привязанные друг к другу тонкой тесьмой цунаги нава. Кате была необходима эта встреча.
      – Что-то изменилось в тебе, – сказала она, прижимаясь. – Снова.
      – Да? Как я изменился?
      – Я не уверена. Ты более уверен в себе. И более предан, предан делу, я думаю. Больше, чем когда-либо до этого. Но я испугана.
      – Чем?
      – Ты снова собираешься войти в ксенолинк.
      – Многие из нас будут в ксенолинке, включая и тебя.
      Она покачала головой.
      – Это не одно и тоже, и ты знаешь это. Мы будем прикасаться только к небольшому фрагменту Нага, тому, который у нас на страйдерах. Но ты будешь связан с большим, больше того, который перенес тебя на Геракл и обратно. Это такая же разница, как между компэтчем и полным цефлинком.
      Она старалась убедить себя, что это будет не то же самое, что произошло на Геракле, когда Дэв подключился к планетарному Нага. Двухтонные фрагменты, к которым они собирались подключиться, были песчинками в сравнении с неимоверным вместилищем знаний и мощи полного планетарного Нага.
      Она также знала в глубине души, что суть не в массе. Дэв трансформировался под влиянием ксенофобов, и каждый контакт с ними, казалось, все больше удалял его от нее.
      Он улыбнулся ей, но его глаза были холодными.
      – Это не причина для того, чтобы бояться, Катя.
      – Я думаю иначе. Дело не в моем ксенолинке, с ним я смогу справиться. Может быть, даже не в твоем, хотя я чувствую, что ты как будто бы… сдался этому пристрастию, о котором ты мне говорил однажды. Нет, Дэв, я боюсь, что теряю тебя. Последние несколько дней, ты… рос. Таким образом, которого я не понимаю. Когда-то ты боялся, что ты больше не человек. Теперь я начинаю задаваться вопросом, а человек ли ты еще. Твоя способность знать все еще до того, как тебе об этом сказали…
      – …фундаментально не отличается от искусственных усилений, которые обеспечивают нам наши цефлинки, – закончил он за нее. – Через наши подключения мы имеем прямой доступ к ИИ контролируемого оборудования, информации, мгновенной коммуникации, которую мы принимаем как само собой разумеющуюся, но что наши предки назвали бы чистым волшебством.
      – Ты не хотел снова идти в ксенолинк.
      – Х-м-м. Да, я боялся нового подключения. Но сейчас я чувствую себя по-другому. Когда я подключился к кораблю ДалРиссов с фрагментом Нага на борту, я держал себя под контролем. Это был я. В любом случае, больший фрагмент Нага в «Дагхаре» должен дать мне еще больше контроля над моим окружением и надо мной. И мне это тоже нужно, если мы собираемся провернуть операцию.
      Фрагмент Нага в «Дагхаре» был все еще всего лишь крохотной частью массы Гераклианского Нага. И все же… не сметет ли подключение к нему Дэва в сумасшествие, которое объятиями обхватило его на Геракле, эту бурю и эти всполохи молний, когда день стал чернее ночи и человек-бог швырял камни в небеса?
      Само имя корабля «Дагхар» наполняло Катю беспокойством. Она узнала от Брэнды Ортиз, что у ДалРиссов не было отличительных имен для своих кораблей и их городам давались временные и меняющиеся названия, которые отражали, по-видимому, некоторые аспекты их создания. Человеческий контингент флота, однако, принял за обыкновение называть этот корабль по названию города. Действительно «Движение к единению»! Дэв собирался объединиться с этим монстром, и она ужасалась от мысли, что никогда больше его не увидит.
      – Ты знаешь, – сказал Дэв, перебивая ее мысли, – нам нужно вернуться. Я хочу поговорить с ДалРиссами по поводу того, сколько Исполнителей они собираются взять с собой в хранилище.
      Он потянулся к цунаги нава.
      Она отвела руку.
      – Еще нет, – зашептала она. – Пожалуйста..: еще раз… еще раз сейчас…
      Она почувствовала вспышку неловкости, когда сказала это, но не вожделение, а скорее, более глубокое и более возвышенное чувство, не имевшее ничего общего со страстью, свело их вместе в этом отсеке.
      Она направила закодированную мысль, проверяя свой имплантант, – плату из серебра, силикона и золота, толщиной в молекулу, физически переплетенную с клетками ее гипоталамуса. Она была отключена.
      Хорошо….
      Она вздохнула, когда прикосновение Дэва послало жгучую дрожь через все ее тело.
 

* * *

 
      Чуйо Такеши Мияга спал, когда помощник вызвал его.
      Тремя днями раньше таинственный корабль, по форме напоминающий хитодэ, гигантскую морскую звезду, сверкнул на короткое время, возникнув в нескольких десятках тысяч километров от Геракла. Корабль был близко изучен телеуправляемыми зондами, которые кружили вокруг района, и направляли детальную картинку назад на Кариу, и Мияга был абсолютно уверен, что их посетили ДалРиссы. Он читал доклады Имперской Алианской Миссии, и знал, что алианские корабли могут по форме напоминать морскую звезду, еще он знал, что они могли материализоваться где угодно, так же, как первый из них в свое время возник около Альтаира три… нет, четыре года назад.
      Знал Мияга и о том, что алианцы атаковали Имперскую Миссию.
      Он, конечно, не ожидал появления алианского корабля здесь, и этот инцидент породил в нем беспокойство. Посчитав корабль враждебным, он сначала приказал «Кариу» и нескольким кораблям эскорта сняться с орбиты и приблизиться к нарушителю. Когда нарушитель проигнорировал его повторные требования идентификации и связи, он приказал «Кариу» выпустить ракеты.
      Уже три дня он задавался вопросом, правильно ли поступил, не было ли какого-нибудь нарушения связи, которое привело к ужасающей ошибке. Некоторое время он ожидал, что незнакомец появится снова, на этот раз с флотом за спиной и вооружением, которого даже невозможно себе представить. На этот случай он выпустил в пространство больше телеуправляемых зондов, привел всю эскадру в специальную боевую готовность, рассылая патрули из корветов и фрегатов дальше от Мю Геркулеса А, и приказал педантично и постоянно сканировать все пространство.
      Однако, по мере того как шло время, Мияги позволил себе несколько расслабиться. Корабль ДалРиссов, если это действительно был он, находился в поле зрения всего несколько минут и исчез через считанные секунды, после запуска ракет с «Кариу». Возможно, ему довелось видеть беженцев с Алии. Доходили слухи, которые распространялись одним из его капитанов, который прибыл с Земли, что Имперский флот уже в пути к Змееносцу, чтобы разобраться с ДалРиссами по поводу их неспровоцированного нападения на Имперскую Миссию. Возможно, инопланетянин убегал от этого сражения… хотя Мияги не мог понять, почему они выбрали эту систему для спасения. Правда, они – инопланетяне и, как и все гайджины, не мыслят логическими категориями. Все же…
      Однако после полных трех дней Мияги устал. Он был подключен к тактической сети почти в течение всего этого времени, полагаясь на оборудование модуля подключения в подпитке его информацией и заботе о физических потребностях тела. Во время коротких, уединенных периодов альфа-симуляции, программа помогала ему сохранять свежесть и быть настороже.
      Но напряжение начало брать свое. Он сказал себе, что ни на что не годен, что он не может ничего выполнить при наличии ментального стресса, истощения постоянным подключением. Кампания на Геракле проходила хорошо, победа над флотом Конфедерации стала такой же полной, как все те, что уже были занесены в историю. Наконец, он разорвал подключение, чтобы поесть и получить несколько часов настоящего сна.
      Он пошел в свой отсек жизнеобеспечения, маленькую каюту в жилых мощностях «Кариу», которые имели нулевое g, пристегнулся к перегородке Велко ремнями, чтобы уберечь себя от парения в невесомости в потоках воздушной циркуляции. Сорок одна минута прошла с того момента, как он пристегнулся, до того, как его разбудили.
      – Чуйосама! Чуйосама! – обычно спокойное лицо помощника было перекошено беспокойством. – Пожалуйста, сэр, проснитесь!
      – А? Я не сплю. Не сплю. В чем дело, фуккана-сан?
      – Алианские инопланетяне, сэр. Они вернулись!
      – Инопланетяне… что? Когда?
      – Минуту назад, Чуйосама. Но они близко! Менее десяти тысяч километров!
      – Чикушо! – он выскочил из койки, отстегнув ремни. Помощник начал помогать ему с амуницией; – Один корабль?
      – Мне очень жаль, но нет, Чуйосама. Мы насчитали десяток алианских кораблей размерами с крупного крейсера, и один корабль, который, по крайней мере, в два раза больше «Кариу».
      – Бака-ни сурна-йо! – резанул Мияги. – Не считайте меня дураком!
      – Сэр! – каким-то образом помощнику удалось выполнить поклон при нулевой гравитации, который никак не подобал ему в то время, как он летал в середине комнаты. – Пожалуйста, сэр! Это чистая правда!
      – Посмотрим.
      И Мияги увидел, моментом позже подключившись в тактическую симуляцию «Кариу», алианский корабль. Черт подери, это должны были быть алианцы, так как ничего, что мог сделать человек, даже отдаленно не напоминало эти причудливые, с шишковатыми поверхностями корпуса, подобные оплавленному железу. Алианцы группировались в неровной сферической формации, большой корабль висел поодаль, и они направлялись к флагманскому кораблю с ускорением в четыре g. Не было никаких признаков плазменного огня, никаких следов ионов, даже нейтрино-всплесков, чтобы можно было понять откуда черпается энергия этими монстрами. Необычные магнитные всплески окутывали каждый из кораблей – пульсирующие, колышущиеся потоки энергии.
      Через несколько секунд после того, как Мияги подключился к сети, появились еще восемь алианских кораблей… или они уже были? Первые десять были похожи на морские звезды, отличавшиеся друг от друга количеством лучей и общими размерами. Они представляли собой огромные органические формы, больше похожие на побеги какого-то гигантского огорода, нежели на космические корабли. И эти корабли выдавали показатели нейтрино, которые идентифицировали их, как корабли, построенные человеком.
      – Боевые станции, – сказал мягко Мияги. Приказ был подхвачен тактической сетью и транслирован на все корабли Имперского боевого флота, хотя большинство уже было в полной боевой готовности.
      – Шошо Кима? Вы в сети?
      – Хай, Чуйосан!
      – Выведите все вооружение на полную мощность. Это выглядит как какого-то рода атакующая формация.
      – Согласен, Чуйосан. Все вооружение на полной мощности и полностью готово. Мы отслеживаем цели.
      – Отлично. Была ли какая-нибудь попытка переговоров?
      – Мы запрашивали их идентификацию, как только они появились. Они не реагируют.
      – Ага. – Мияги взглянул на приближающиеся корабли с некоторой неуверенностью. Весь ужас командования боевым флотом состоял в том, что не было начальства, к которому можно было обратиться… за исключением, конечно, Имперского Кабинета Командования там, на Земле. Неправильная догадка, ошибочный ход, неверный дипломатический шаг или глупая недооценка противника, и, в самом лучшем случае, его флотская военная карьера пойдет коту под хвост. В худшем – что ж, современная и просвещенная Дай Нихон все еще ожидала от тех своих слуг, на которых лежала самая большая ответственность, что они будут искупать ошибки своими собственными жизнями. Это была, как всегда думал Мияги, отличная система, которая заставляла офицера сконцентрироваться на его долге.
      Вражеские корабли уже были в зоне досягаемости ракет и продолжали приближаться.
      – Готовность к огню.
      – Хай, Чуйосан!
      Мияги ощутил огромную мощь «Кариу», накапливающуюся рядом с ним….
      Алианцы сближались с ядром имперской боевой эскадры двумя группами. Впереди были десять алианских боевых кораблей в форме морской звезды, включая в себя неимоверную громаду «Дагхара». Вслед за ними на расстоянии в тысячу километров шли транспорты, каждый из которых нес в своем брюхе корабль Конфедерации.
      Империалы, думал Дэв с едва сдерживаемым трепетом предвкушения, должны быть вне себя к этому времени. Приближающиеся корабли непохожие на все, что империалам до сих пор доводилось встречать. Транспорты, должно быть, выглядят сверхъестественно чужеродными, но все же их электронные отражения будут включать в себя излучения от человеческих кораблей, нейтрино, от включенных энергостанций, и рыскающие пальцы оружейных радарных и дальнобойных устройств будут проникать наружу сквозь корпуса алианских кораблей.
      Подключенный к Нага, который был мозгом, нервной системой и органами чувств «Дагхара», Дэв чувствовал покалывание и щебет имперских отслеживающих и поисковых радаров и знал, что гигаватты грубой энергии уже готовы к высвобождению. Он отсчитывал секунды стабильно и автоматически с того момента, как первый корабль ДалРиссов вынырнул в четвертый космос. Он предполагал промежуток времени в четыре минуты с того момента, как первый алианский корабль был обнаружен, до принятия врагом решения открыть огонь.
      По истечении двух сотен секунд какая-то часть его сознания вмешалась в его намерение отсчитать еще сорок. Имперский командующий, должно быть, готовился отдать команду открыть огонь.
      – Группа Два! – скомандовал он. – Прыжок лягушки, сейчас!
      Во время подготовки на ШраРише, Дэву так и не удалось объяснить ДалРиссам, что такое прыжок лягушки, но концепция была достаточно ясна. Эскадра исчезла из нормального пространства…
      …и моментально появилась на десять тысяч километров ближе к своей цели, внутри ядра имперского боевого флота и менее чем в пятистах километрах от самого «Кариу».
      – Группа Один! Прыжок!
      Десять морских звезд мигнули, вынырнув в четвертый космос далеко за Группой Два и направляясь под углом к планете. Ложная атака, рассчитанная на то, чтобы привлечь огонь остальных имперских кораблей. «Кариу» в ту же секунду дал ракетный залп, за которым через мгновение последовали всплески лучей лазера и ускоренных частиц.
      Дэв чувствовал знакомый барабанный бой возбуждения перед судьбой, мощью и военной славой.
      – Девятый-девятый! – закричал он, вызывая свои корабли.– Это «Меч». Открыть огонь!
      – Системы наведения.
      – Запуск.
      – Жизнеобеспечение.
      – Запуск.
      – Связь. Отключить корабельные ВКС. Перейти на тактическую эскадренную.
      – Переход на эскадренный так-ком и проверка: альфа, браво, чарли…
      – Слышу ваш так-ком, Три-пять. Комтест, запуск.
      Сознание Вандиса витало где-то далеко, пока Коул продолжала проверку коммуникационных цепей остальных боевых флайеров эскадры. Пилоты-истребителей имели определенную репутацию, которая корнями уходила в далекое прошлое, к первым людям, подучившим за свою жизнь в хрупких воздушных боевых машинах репутацию крутоживущих, крутолюбящих и крутосражающихся. Чаще всего женщины, члены гильдии истребителей, были еще круче, чем мужчины, как будто им приходилось работать еще больше, чтобы доказывать, что они по праву принадлежат к братству пилотов.
      Однако этот образ существовал скорее в воображении публики, нежели в реальности, которую сознавали пилоты. Хороший пилот был частью сложной и отлаженной машины, частью команды, а не одиноким волком из популярного ВИР-спектакля. Во многом он был больше инженером, чем воином, а истребитель или боевой флайер чаще требовал хладнокровной концентрации, нежели кровавой бравады.
      Младший лейтенант Вандис, тем не менее, делал все возможное, чтобы соответствовать репутации, также поступали и остальные его товарищи, выпивали ли они в баре с новичками или делились своими историями с друзьями-пилотами. Однако, прошло уже много времени с тех пор, как он стал членом содружества, которое братство называло настоящим миром. Это было так давно, что Вандис начинал думать, что в мире нет ничего, кроме тесной столовки младших офицеров и эскадренной комнаты отдыха.
      Кузо, в последний раз он был в грязном баре еще там, на Новой Америке, сразу перед вторжением империалов, черт, это ведь было почти год назад. Он и Марло тогда прижали хвосты троим «леггерам» из ополчения. В последний раз, когда он по-настоящему занимался сексом, сладким, грязным, с желанной незнакомкой, а не консерВИР-ованной фантазией ВИР-секса… да, той же ночью, после стычки в баре. Воспоминания об этой сладкой нингье все еще подхлестывали его эротические фантазии.
      Затем в течение целого года он жил на борту «Tapa-Z», окруженный серыми стенами, редко встречаясь с кем-нибудь, кроме корабельных техников и персонала обслуживания, новичков Золотой Эскадры и других пилотов 1-го Крыла. Он, конечно, много отдыхал в подключении, частенько занимаясь групповым ВИР-сексом с Линн Коста и Карэй Грехем, двумя женщинами-пилотами Золотой Эскадры, но Ван всегда предпочитал реальную плоть электронным стимулам.
      Он был сыт по горло корабельной жизнью. Он снова хотел грязно погулять… по цивилизованному грязно, не в свободной пустыне, такой как Геракл или алианские джунгли, переполненные сюрреалистическими картинами и галлюцинациями.
      Ван понимал, что, по крайней мере, половина этого плохого настроения была вызвана бесконечным ожиданием в темноте, ожиданием приказа запуска. Он привык наблюдать за сражением; даже если он не участвовал в нем, то, по крайней мере, знал, что, черт возьми, происходит!
      Но «Tapa-Z» находился в брюхе одного из этих монстров – транспортов ДалРиссов. Так как связи с носителем не предусматривалось, «Tapa-Z» летел в темноте, не способный предоставить тактические данные пилотам боевых флайеров, которые отдыхали в своих кабинах. Единственными сведениями, которые получал Ван по поводу происходящего, были вербальные сообщения от командующей Коул или от ОК крыла, капитана Бэйли.
      – Все в порядке, – сказал голос Коул. – Двенадцать из двенадцати. «Золотой «Орел», готовность к запуску. – Голос шкипера был тяжелым и напряженным, может быть, несколько обеспокоенным. Что ж, кто, черт подери, не был бы сейчас обеспокоен? Он пытался представить себе основную цель «Золотого «Орла», Риу-авианосца, затем бросил это занятие. Он и так достаточно нервничал, чтобы намеренно изводить себя.
      – Хотелось бы, чтобы они пошевелились там, снаружи, – вздохнула лейтенант Грехем.
      – Поостынь, – откликнулся Кэл Шмидт, усмехнувшись. – Они подождут, пока все не полетит к чертям, затем пошлют нас…
      – Заглохните вы! – рявкнул голос Коул. – Идет флотская подача данных!
      – Крыло боевых флайеров! Это «Меч»! Новый голос прорвался по новой радиоцепи «Гвардейца Вана». Ван мгновенно узнал голос… никто иной, как сам «Смертоносный Дэв».