Помните главное о космических боевых действиях. В конечном счете все вооружение основывается тем или иным способом на массе и энергии. Ядерная детонация высвобождает огромную энергию в едином разрушительном взрыве. Знайте, однако, что астероид, камень, единственный пущенный снаряд с приданной существенной скоростью высвобождает кинетическую энергию по проверенной временем формуле Е=mс2 – и может выделить больше грубой, разрушительной энергии, чем самый мощный термоядерный взрыв.
«Стратегия и Тактика Космической Войны»
Имперский Флотский Военный Колледж
Киото, Нихон, 2530 век Всеобщей эры

 
      ДалРиссы предоставили Дэву крохотную каюту в самом сердце алианского корабля, атмосфера там была идентична той, которую обеспечивали системы поддержания жизни «Орла», температура составляла 35°. Источник света трудно было определить, всю каюту заливал мягкий свет.
      Этой каюте не было подобных на кораблях, построенных человеком. При отсутствии каких-либо углов, острых или тупых, где все поверхности помещения были одинаковы в дезориентирующей нулевой гравитации, Дэв на мгновение ощутил себя потерянным. Конечно же, он был докой по поводу пребывания в полной невесомости, но весь трюк свободного парения заключался в том, чтобы идентифицировать какое-то произвольное направление как «низ» и продолжать убеждать свое сознание, что так оно на самом деле и есть. При небольшой практике тело адаптировалось, и сознание уже могло игнорировать замешательство, вызванное потерей ориентации.
      Здесь, однако, каждая поверхность была похожа на внутренность огромного, мягкого, сияющего розового живота… нет, это было похоже на живую матку с мясистыми, мускулистыми стенками. Помещение было небольшим, и Дэв был доволен, что запретил Кате идти вместо себя. С ее ли клаустрофобией парить в пространстве настолько узком, что можно коснуться любых двух противоположных стенок, вытянув руки, а ноги и вообще не распрямить… Что ж, наверное, он лучше других подходит для этого. Несмотря на то, что у него все еще были сомнения.
      Он перелетел с «Орла» в герметичном 3-костюме и был принят чем-то до ужаса напоминавшим беззубый рот, открывшийся в боку корабля ДалРиссов. «Переборки» открывались одна за другой, увлекая его по скользкой, дрожащей трубе, напомнившей ему еще кое-какие анатомические подробности, которые он с большим усилием проигнорировал. По комлинку пришло сообщение, что атмосфера благоприятна для дыхания; он сбросил 3-костюм и теперь, обнаженный, с левой рукой, заключенной в комель, парил с коленами, поджатыми почти до подбородка, в теплых объятиях «каюты» на борту корабля ДалРиссов.
      – Я буду подключаться отсюда? – спросил он вслух.
      Воздух имел слабый привкус, несколько неприятный, что-то серное. Ему стало интересно, слушают ли его через комель, или «каюта» способна воспринимать его речь и переводить ее напрямую. Не то чтобы это имело значение, но его интересовало, как все происходит.
      В ответ секция стены размером примерно в квадратный метр прямо перед ним стала темнеть. Она темнела и темнела, пока не превратилась в чернильное пятно. В этой черноте проплывали странные силуэты, меняющие форму, подобно амебам. Он видел это раньше и мгновенно понял, что это такое.
      Каким-то образом корабельный Нага проник в «каюту». Он быстро протянул левую руку и позволил комелю погрузиться в черноту…
      Завершенность… бытия… восприятия… Благополучие… Воспоминания… о подключении к Нага на Генну Рише… и снова на Эриду… и снова на Геракле. Информация, ее насыщенные потоки… и определенное знание, что я не один… Одиночество. Я/мы разделяем незавершенность. Вместе… мы разделяем… завершенность….
      Дэв чувствовал себя так, как будто подключился к корабельному ИИ «Орла». Матка, теснота «каюты», черная смоляная стена, ощущение падения при нулевом g, все ушло. Вместо этого он как будто висел в одиночестве в космосе.
      Нет… это было не так, как на борту «Орла» в одном отношении. Он получал визуальную подпитку от всех направлений одновременно, обозревая полные 360 градусов по двум осям. При подключении к кораблю или уорстрайдеру данные со всех направлений могли быть выданы джекеру, но его собственная цефлинк-программа отфильтровывала все, кроме того сегмента, на котором он был сфокусирован. Это тоже могло дезориентировать существо, которое в процессе эволюции не приобрело глаз на затылке.
      Странно, он осознал, что может справляться с входящим потоком информации. Было ли это частью изменений, произошедших в его собственном мозге? Это было сложно, даже болезненно, как будто вытягиваешь конечности, которые давным-давно не использовались, но Дэв сделал это и ощутил, что способен осмыслить и обработать каскад входящей информации.
      Половину неба закрывал Генну Риш, огромное пятно с белыми облаками и фиолетовыми морями, с охровыми пустынями и крапинками розового и оранжевого цветов, возвещавшими о возвращении жизни на давно покинутую родину ДалРиссов. В противоположной стороне, освещенный сияющим светом Алии В, в пространстве висел «Орел», подобно сложной игрушке Его модули жизнеобеспечения вращались по своим осям за кормой, проблесковые маяки пульсировали на фоне черноты корпуса. Вокруг мириады кораблей ДалРиссов сияли, подобно снежинкам.
      После небольшой практики Дэв понял, что способен сознательно ограничивать поток информации, проходящий через его мозг, блокируя визуальное поле во всех направлениях, кроме одного. Но он мог работать и с этой информацией и решил ничего не исключать, по крайней мере, до тех пор, пока у него не появятся идеи получше.
      … Этот вкус Вселенной… не знаком ему… отличается от любого из вкусов, которые были до этого…
      Мысли Нага представляли собой чужеродную суматоху ощущений, которую Дэв уже испытывал раньше, при подключении к другому Нага. Он мог чувствовать вкус магнитных полей, окружающих корабль, как своего рода дымную, едкую субстанцию, вызывающую ощущение щекотки в горле. Он ощущал также и радиосигналы, каждое прикосновение их приносило информацию о направлении и силе, частота определялась своего рода вибрацией, которую он мог ощущать за пределами слухового диапазона человека.
      Самыми странными, однако, были изменения, происшедшие с его собственными человеческими ощущениями. Его поле зрения, кроме того, что распространялось на всю поверхность полной сферы в пространстве, казалось искривленным, словно он смотрел через широкоугольный объектив. «Орел», например, казался носатым, как будто он смотрел на него через очки для плавания. Также и звуки, радиоголоса ДалРиссов казались искривленными, пустотелыми и отзывающимися эхом, как будто он слышал их во сне.
      – Ты ощущаешь дискомфорт? – спросил голос ДалРисса. Это был женский, но низкий голос, в интонации которого почти чувствовалась теплота. Другие голоса шептали на его фоне: случайные обрывки разговоров по поводу температуры и давления, о других кораблях и орбитальных путях.
      – Я… нет. Нет. Все кажется просто немного странным.
      – Для нас тоже. Мы до этого никогда не разделяли человеческую перспективу. Ты был прав в своей оценке. Нага предлагает уникальный мост между вашим видом и нашим, он похож на комель, но гораздо мощнее. Ваш взгляд на вещи кажется нам странным, и часть информации нам очень сложно понять.
      Что ж, принимая во внимание что Дэв «видел» отраженные звуковые волны и ри-сияние, которое производили живые существа, этого и следовало ожидать. Изменения в восприятии, возможно, имели отношение к тому, каким образом его мозг обрабатывал информацию, поступавшую от алианцев.
      Или, возможно, это происходило оттого, что органические визуальные рецепторы, с помощью которых он сейчас «видел», были созданы народом, который никогда не видел человеческого глаза и имел лишь слабое представление о том, как человеческий мозг обрабатывает визуальные сигналы.
      Принимая все это во внимание, они справлялись весьма неплохо.
      – Мы готовы, Дэв Камерон. Не мог бы ты предложить место назначения?
      Это было частью эксперимента: узнать, смогут ли люди контролировать корабельную технологию ДалРиссов. Он помедлил, прежде чем заговорить, неуверенный в достоверности того, что сейчас видел.
      Вскоре, однако, он сумел сфокусировать свое внимание в этом направлении… блокируя входящую информацию из всех остальных источников. В своем цефлинке он открыл вторичное окно, вызывая трехмерное изображение звезд в том виде, в каком бы они выглядели, если смотреть на них с расстояния в сотню световых лет.
      Как только он заблокировал все, кроме самых ярких звезд, идентификация прошла почти автоматически. Это был Альтаир, который впервые привлек внимание ДалРиссов более трех лет назад. А вот Сириус и Вега – два маяка еще более ярких и горячих, чем Альтаир. Как только он идентифицировал Вегу, поиск Мю Геркулеса был плевым делом.
      Туда…
      Дэв почувствовал прикосновение чего-то чуждого сознанию, прикосновение ДалРисса и другого, еще более странного существа, должно быть, корабельного Исполнителя. Информация по системе Мю Геркулеса загрузилась в чужеродную сеть. Он представил себе Мю Геркулес такой, какой видел ее в прошлый раз, окруженную вращающейся парой красных карликов Он чувствовал, как Исполнитель впитывал информацию, впитывал его воспоминания о пребывании там, чувствовал особенность этой точки во времени и пространстве.
      Где-то в глубине корабля аккумулировались незнакомые энергии. Дэв ощущал, что они черпаются из Квантового Космоса, но не мог понять, как все же корабль накапливал энергию, которая при высвобождении вполне могла испарить среднего размера планету. Энергия прибывала…
      И тут, без всяких фанфар, без суматохи, в одно мгновение, алианский корабль повис в новом пространстве.
      Возбуждение застучало в каждой клетке Дэва. Он хотел закричать… заорать, не от страха, а чтобы выплеснуть на свободу переполнявшие его эмоции, о которых он до этого даже и не подозревал. Мю Геркулеса! Ошибки быть не могло. Именно эта звезда омыла один бок корабля ДалРиссов своим теплым сиянием. А вот и Геракл… о, Боже, нет!
      На секунду Дэву показалось, что они вынырнули в другой звездной системе, затем он спросил себя, не появились ли они каким-то образом не в том времени, прибыв на Мю Геркулеса 3 в ту давно исчезнувшую эпоху, когда мир еще формировался. Планета, на которую он смотрел сейчас, была решительно не тем миром, который он оставил три месяца назад. Она была покрыта облаками, но не белыми, а черными, а уродливый шрам смотрел из-за этих облаков, подобно красному глазу.
      Господи, он мог чувствовать его жар через сенсоры корабля. Вокруг глаза облака кружились по часовой стрелке в водовороте, покрывающем половину мира Несмотря на потрясение от происходящего цефлинк Дэва снабжал его информацией: колонна резко поднявшегося жара вызвала бурю, которая была бы более подходящей для атмосферы Юпитера или какого-нибудь другого газового гиганта. Сконцентрированная в южном полушарии, буря вращалась по часовой стрелке, подгоняемая силой Кориолиса. Шрам от удара – тот самый красный глаз – прорвал тонкую кору планеты, как сосулька протыкает нежный плод. Глаз бури, как он мог видеть, был окружен облаком красных искр, сиявших сквозь облачное покрытие.
      Смятение…
      – Дэв Камерон, мы чувствуем смятение и страх в твоих мыслях.
      – Именно так. Кто-то сбросил камень на планету и, черт подери, достаточно большой.
      »… или, – сказал ему голос его разделенных мыслей, – они придали маленькому камню огромную скорость».
      Он смотрел на Геракл с гипнотической зачарованностью в течение бесконечных секунд, затем почти нехотя отвел глаза.
      Сенсоры ДалРиссов засекали корабли, предлагая их его сознанию в виде золотых искр света. Некоторые медленно вращались вокруг планеты, другие неподвижно висели в пространстве. Пятнадцать… шестнадцать… восемнадцать… остальные, похоже, спрятались за тушей Геракла.
      Пять из этих ярких точек на орбите ярко пульсировали, и Дэв неожиданно почувствовал что-то.
      – Дэв Камерон, – раздался голос ДалРисса, – Нас определенно засекли.
      Да, он тоже мог чувствовать это – пульсирующее покалывание радара, направленного на корабль. Он не был уверен, излучал ли корабль пучок нейтрино при своем появлении в обычном космосе, так как это делали корабли, построенные человеком, но магнитные поля, определенно, заставили сканеры защебетать.
      Некоторые из огней, обозначавших орбитальные имперские корабли, двигались. Визуальный дисплей Дэва не включал в себя стандартную графику навигационных или боевых симов, как на кораблях, построенных людьми, но ему и не нужны были нарисованные компьютером экстраполяции курсов, чтобы понять, что определенное количество кораблей только что сошли с орбиты и направляются в их сторону.
      – Можем мы поближе посмотреть на эти корабли? – спросил он.
      Вместо ответа часть видимого космоса всколыхнулась, затем открылась, подобно цветку, показывая военный корабль… большой военный корабль, длинный и плоский, заостряющийся каким-то образом к носу и расширяющийся в хвостовой части, с башнями и пушками, ощетинившимися почти со всех тяжело бронированных поверхностей.
      Он почти сразу узнал класс корабля. В километр длиной, массой в миллион тонн, это был космический монстр, вооруженный и бронированный город, укрывающий в своих недрах примерно пять тысяч империалов. Японцы называли их Риу, или корабли-драконы, в честь драконов и огромных птиц из японской мифологии. С огневой мощью, достаточной, чтобы разрушить планету на орбите, с полным крылом из восьмидесяти или более истребителей, «дракон» был самым грозным из космических боевых кораблей. Только девять были запущены в космос, и один из них, «Донрю» – «Дракон Бури» – был уничтожен во время имперской атаки на Геракл.
      Дэв быстро пролистал идентификационные файлы Имперских кораблей в своем личном ОЗУ. Каждый корабль Риу-класса был уникальной формы, с несколько отличным от своих собратьев силуэтом и структурой расположения лазерных башен. Вот! Один из восьми входов подошел. Корабль, который сейчас наступал на них, был «Кариу» – «Огненный Дракон». Военный справочник называл его командующего как Адмирала Мияги, хотя это могло и измениться. Мияги был известен Конфедерации как типичный офицер формальной школы имперской флотской тактики.
      С огневой мощью, подобной этой, однако, Мияги вряд ли потребуется воображение. Остальные корабли, должно быть, были эскортом «Кариу», группой легких и тяжелых крейсеров, несколько эсминцев и эскортов, отделение или два патрулирующих истребителей, плюс контингент транспортных кораблей… возможно, всего восемь или десять кораблей. И все это был флот вторжения.
      Без доступа к сканирующей технике Конфедерации или ИИ вспомогательных идентификационных схем Дэв не мог с уверенностью сказать, сколько всего кораблей было в Имперском боевом флоте. Некоторые из этих двигающихся звезд,… Боже, пусть так и будет!… могли быть кораблями Конфедерации, разбросанными имперской атакой. Однако на это Дэв не мог рассчитывать.
      Но он действительно заметил, что не было никаких признаков «Обманщика». Согласно его ОЗУ, свободный орбитальный небесный лифт должен был быть видим прямо там… сразу за изгибом Геракла, но пространство там было чистым. Было ли это потому, что они находились не в том месте, или потому, что сканеры просто не могли засечь его? Может быть, потому, что его вообще больше там не было?
      Дэв почувствовал холодок, как предчувствие неотвратимо надвигающейся беды. «Обманщик» был уничтожен. Смогли ли Синклер и остальная часть правительства скрыться?
      – ДалРисс! – позвал он вдруг. – Вы можете прослушивать лазерные и радарные сигналы с планеты? Можем мы войти в них, чтобы понять, что там происходит?
      – Лазер – нет, – сказал Дал Рисе. – У нас нет подходящих рецепторов или механизма, необходимого для дешифровки модуляции световых волн. Однако мы сомневаемся, что лазеры смогут использоваться для связи из-за облачного покрытия.
      – Это имеет смысл. А что по радио?
      – Обнаружено присутствие существенного радиообмена на поверхности. Мало чего из этого имеет смысл.
      – Можно я послушаю?
      Шум взорвался вокруг него, большая часть его была сверхъестественной и мелодичной мешаниной пронизывающих электронных писков, щебета и тонов. Большинство имперских переговоров, также как и у Конфедерации, должно было быть закодировано, и ДалРиссы не имели ни оборудования, ни программ, чтобы расшифровать их.
      Были, однако, кое-какие голоса, которые транслировали в открытую.
      – Сусумэ! Сусумэ! Исогэ!
      – Сан-ни-року-хачи-року-сан! Чотто маттэ! Чотто маттэ! Моичидо иттэ кудасаи!
      – Дарэ ка? Мибун шомейшо о мизеро!
      – Кагени хайрэ! Утсу! Утсу!
      Дэв пожелал, и голоса угасли. Болтовня на нихонго была такой быстрой и гневной, что он не мог ничего разобрать. Большинство фраз были различными военными командами – приказы наступать, идентифицировать себя, поспешить, и даже цепь цифр, возможно, имевшая отношение к координатам или радиочастотам.
      Эта последняя фраза, однако, была показательной. Кагени хайрэ означала «уйти в укрытие». И она прозвучала так, словно за этим должен был последовать приказ открыть огонь.
      Это звучало так, как будто кто-то из персонала Конфедерации находился на поверхности Геракла, сражаясь в этом аду.
      – Дэв Камерон, мы должны уйти. Наши сенсоры теперь принимают разные типы радаров, возможно связанных с различными системами наведения боевых кораблей.
      – Вы правы. – Дэв тоже чувствовал себя потерянным, так как не мог перевести то, что видел, в тактическую пригодную информацию. Как далеко был Риу-корабль, в конце концов? – Может, Исполнитель доставить нас назад на Алиа В?
      – Первый Исполнитель пуст, – сказал ему голос. Дэв совсем забыл, что существа, по причинам все еще неизвестным, умирали после единственного использования. – Однако второй готов начать возвращение.
      Ракеты были запущены с «Кариу», всполохи их сверкнули на фоне громадного корпуса корабля подобно мигающим искоркам. Это должно было означать, что они в пределах досягаемости ракет… возможно, восемьдесят тысяч километров.
      – Уберите нас к чертовой матери отсюда! Среди безмолвного мерцания звезд корабль ДалРиссов нырнул в пустоту.

      Всегда ищите возможности предпринять неожиданное в войне. Застать противника врасплох на поле битвы стоит любого количества бронированных подразделений.
«Стратегия и Тактика Космической Войны»
Имперский Флотский Военный Колледж
Киото, Нихон 2530 год Всеобщей эры

 
      – Сколько имперских кораблей было там? – захотела знать Лиза Кеннеди.
      – Да, – добавил Вик Хаган. – И были ли какие-либо признаки флота вторжения?
      Они собрались в основном здании захваченной базы на ШраРише, Дэв и Катя, Хаган и Ортиз, и еще примерно тридцать старших офицеров экспедиции, включая как лидеров отделений и взводов, так и капитанов каждого из кораблей Конфедерации. Возвращение с Мю Геркулеса произошло почти с обманчивой легкостью, и корабль ДалРиссов снова материализовался на той же орбите, с которой он исчез минутами ранее.
      Их окликнули с «Орла», интересуясь, все ли у них в порядке. Алианский корабль отсутствовал всего несколько минут. Все еще было трудно представить себе космическую транспортную систему, которая могла пересекать межзвездные пространства в мгновение ока.
      Хотя ДалРиссы предложили Дэву перевезти его напрямую на поверхность ШраРиша, он вместо этого предпочел возвратиться на борт «Орла» и затем отправиться на планету на аэрокосмолете. Сначала, однако, он провел длинную беседу с ДалРиссами, которые побывали с ним на Геракле и вернулись назад. Эта задержка в несколько часов дала возможность собраться главам отделов и командующим взводами там, на Алие А.
      Кроме того, ему было необходимо переварить все, что он увидел, и подумать о будущем. Беседа с алианцами и то, что он испытал на борту корабля, дали ему несколько идей, и нужно было много чего обдумать. Ему также требовалось время, чтобы скормить эти идеи своим людям, и нужно было подумать о том, как сделать это самым лучшим образом.
      – Я не знаю, – сказал Дэв собравшемуся командному составу. – Мне очень жаль, но я был не более чем наблюдателем, и у меня не было ИИ, который загрузил бы программы по усилению идентификаций или контроля через информационную подпитку на уровне цефлинка. На орбите вокруг Геракла было, по крайней мере, двадцать кораблей, но я не могу сказать, были ли это имперские корабли или корабли Конфедерации. Не было никаких признаков «Обманщика», хотя он мог находиться и на другой стороне планеты. У меня не было возможности проверить навигационную подпитку.
      – ДалРиссы, – мягко сказала Катя, – не производят на меня впечатления народа, который мог бы допустить такого рода ошибку. Если они сказали, что перенесли тебя в определенную точку в пространстве, значит, это именно так.
      – Да, я такого же мнения, – согласился Дэв. – В любом случае, я не мог ошибиться в авианосце. Это был «Кариу», и это значит, что, по крайней мере, половина из тех кораблей, что я видел, были членами его боевой группы.
      Дэв отвел взгляд от Кати, и всмотрелся в каждого из присутствовавших по очереди. Они сидели вокруг большого стола, расположенного в помещении, что раньше было комнатой отдыха. Впервые он поразился, насколько молодыми были все собравшиеся там. Было неуютно сознавать, что Синклер, генерал Дарвин Смит, все лидеры конфедерационного правительства и военного командования вполне могли быть сейчас мертвы, и эти женщины и мужчины вполне могли оказаться последним оплотом восстания.
      – Тогда у нас нет надежды, не так ли? – командир Роберт Стронг был капитаном «Миража», и на его длинном лице отражалось волнение. – Я имею в виду, что все, что у нас есть, это экспедиционные силы против Риу. И мы даже не знаем, осталась ли еще Конфедерация, чтобы туда вернуться.
      – Синклер и остальные, вполне возможно, смогли выбраться, – сказала Катя. В ее голосе слышался металл. – Они готовились к отбытию. Но даже если этого и не произошло, восстание все еще сражается. На Эриду. На Новой Америке. Приграничные миры, которые подписали Декларацию, не сдадутся просто так только потому, что Синклер, Мортон и несколько сотен других людей погибли на Геракле. И мы не можем оставить их.
      – Катя права, – сказал Дэв. – Сеть восстания все еще существует. Армия, которую мы оставили на Новой Америке, должна все еще сражаться, даже если это партизанские действия в горной местности. Свобода, Радуга Жуанекунду и еще с полдесятка других миров пока даже не побеспокоены.
      – Их побеспокоят, командор, – сказал Хаган. – В самом крайнем случае их правители будут заменены марионетками, которых пришлют с Земли, и имперский гарнизон заменит местное ополчение и гегемонийские силы. Если они посмеют противостоять, что ж… – Он развел руками: – Бомбардировка с орбиты сможет изменить решение многих.
      – Орбитальная бомбардировка бесполезна против партизан, прячущихся в городе, – сказал Дэв. – Только, конечно, если правительство не захочет смести с лица земли весь город, чтобы достать их. И в действительности, искать их на пересеченной местности и под наноэкранирующими крышами гораздо труднее, чем отдавать приказы.
      – Вы думаете, что даже тогда сеть восстания продолжит сражаться? – спросил один из командиров взвода рейнджеров.
      – Да, черт возьми! Война не закончилась, – настаивал Дэв. – Она просто вступила в новую фазу.
      – Кузо, командор! – воскликнула Лиза Кеннеди. Она сжала кулаки, костяшки пальцев побелели от напряжения. – В чем, собственно, дело? Мы ничего не можем поделать с этим, даже впечатления не можем произвести на боевую группу, которую вы видели, оставленные в одиночестве против всего проклятого Имперского флота!
      – Лиза права, командор, – добавил капитан Хейз Кертис, шкипер Tapa-Z. Он указал большим пальцем через плечо: – Нам лучше всего направиться в неизвестность, найти для себя планету, где Империя не сможет найти нас!
      Шкипер «Миража» кивнул.
      – Командор, я должен согласиться с капитаном Кертисом. Мы должны бежать, и в этом нет стыда. Мы, нелепая группа кораблей с шестью или восемью тысячами людей, не более чем комплект единственного «Дракона». Мы могли бы основать новую колонию где-нибудь в паре световых веков отсюда. Тогда, может быть, когда-нибудь…
      Командир Энн Петруччо, капитан «Виндемиатрикса», покачала головой:
      – К черту, Роб. Я не поселенка. И я не собираюсь сидеть и ждать, пока придет Империя, чтобы арестовать меня. Я за то, чтобы ударить по ублюдкам!
      – Могу я заметить, – сказал Хаган, – ведь три месяца туда лететь? К тому времени, когда мы вернемся, любые из выживших будут мертвы или стоять одной ногой на небесах.
      – Если какие-либо из кораблей ушли, – заметила Петруччо, – они будут искать убежища на других мирах Декларации. У нас есть коды, чтобы проскользнуть и выяснить, где они будут.
      – Черт подери, – сказал Хаган. – Как мы вообще можем знать, живы ли еще Синклер или президент Мортон, или кто-нибудь еще? Командор слышал отрывки радиопереговоров, которые могли означать сражение, но это могла быть и последняя операция по очистке планеты.
      Лиза откинулась на спинку кресла, воинственно сложив руки на груди.
      – Мы могли бы спросить империалов, конечно. Они будут здесь со дня на день!
      – Достаточно! – Дэв ударил ладонью своей правой руки по столу, удар получился резким, как выстрел. – Мы не собираемся оставить ДалРиссов врагу и признать, что все наши люди мертвы или захвачены! Мы будем сражаться!
      – Как? – спросила его Катя. – Если это займет у нас три месяца, чтобы вернуться…
      – Черт возьми, вы что, не понимаете, люди? Нам не нужно возвращаться назад долгой дорогой. С помощью ДалРиссов мы сможем оказаться на орбите Геракла через несколько часов после того, как примем решение лететь!
      Ошеломляющая тишина повисла над столом. Дэв впился тяжелым взглядом в одного за другим в Хагана, Стронга, Кертиса. Он использовал паузу, чтобы привести свои эмоции в норму.
      Катя была права. Ему действительно нужен был хранитель. Минутное подключение к Нага на борту корабля ДалРиссов было подобно инъекции какого-то сильнодействующего средства с сильным привыканием, оно утолило бесконечный голод, который он чувствовал все эти последние месяцы. Кузо! Один раз попробовав такую силу, как вообще можно отказаться от того, чтобы снова испить из этого источника? Пить, пока ужасная жажда не пройдет, пока ты не утонешь в сладких, сияющих потоках…
      Он встряхнулся.
      – Дэв, – сказала Катя в тишине, – ты что, хочешь сказать, то есть, ты имеешь в виду, что мы можем воспользоваться флотом ДалРиссов?
      – Я думал, что алианские корабли не дали вам того управления, которое требовалось, – сказал Хаган. – Они даже не могли подпитать вас надлежащей информацией.
      – Детали, – сказал Дэв, отклоняя протест. – Если мы расскажем им, что нам нужно из специального оборудования, они обеспечат нас этим. Они могут вырастить почти все, и гораздо быстрее, чем вы думаете.
      – Мы все равно можем опоздать, – заметила Кеннеди. – Прыгнуть назад в мгновение ока, это отлично… но потребуется время, чтобы приготовиться. Даже если мы прыгнем прямо сейчас, в эту секунду, мы можем опоздать.
      – А альтернатива? Ничего не делать? – Дэв развел руками. – Либо Мортон и остальные умудрились уйти на флоте Конфедерации, либо они прячутся на поверхности Геракла. Или они уже мертвы, или захвачены. Мы не можем повлиять на это. Но мы можем попытаться. Если же нет, неудача гарантирована.
      – Это еще вопрос, согласятся ли ДалРиссы помочь нам, – заметила Катя. – Они не хотят вмешиваться в войну.
      – Они и не смотрят на это, как на вмешательство в войну, – сказал Дэв. – В их понимании они разделяют с нами некоторые философские основы и хотят дать нам почти все, что бы мы ни попросили.
      – Что, именно так? – спросила Лиза Кеннеди. – А что они хотят взамен?
      – Это все, – сказал Дэв. – Они не мыслят в терминах торговли. Помните, что они не принимают решения, они не думают таким же образом, как мы. Три года назад мы прибыли сюда и остановили ксено от того, чтобы он смел их. Они благодарны…
      – Ах, вот в чем дело, – перебил Хаган. – Вы, теперь, как это? Ш-вах. И теперь призываете платить по счетам.
      – Не совсем. По их мнению, мы помогли им потому, что разделяем их взгляд на мир. Мы не хотели, чтобы ксенофоны смели их цивилизацию, и они тоже этого не хотели. Так что мы помогли им.
      – Теперь мы, Конфедерация, я имею в виду, ведем войну, как они видят это, потому что хотим большего разнообразия в рамках нашей собственной культуры и не хотим быть перемолотыми и переделанными по имперской модели. Так что они хотят помочь нам.
      – Это все еще выглядит как qui pro quo, – сказал Роберт Стронг. – Я сражаюсь в твоей войне, ты сражаешься в моей.
      Дэв пожал плечами.
      – Если вы хотите смотреть на это таким образом, хорошо. Это не имеет большой разницы. Вся суть в том, что они сказали мне, что позволят воспользоваться таким количеством их кораблей, какое нам понадобится.
      – Что, и пилотами тоже? – спросила Кеннеди.
      – И пилотами тоже.
      – А когда имперская боевая группа выйдет из К-Т пространства над ШраРишем? – спросила Катя. – Мне наплевать на точку зрения алианцев, но Токио увидит, что существует союз между нами и ДалРиссами.
      – Тогда это может закончиться тем, что они более тесно будут кооперировать с нами. Я не знаю. Но вся суть в том, что именно за этим мы сюда летели. Не так ли?
      – Я не вижу, чтобы войска ДалРиссов смогли нам сильно помочь, – сказал Хаган. – Их наземные силы не вытянут долго против компании уорстрайдеров.
      – Нет, но есть существенная возможность для них помочь нам. Самое важное, я думаю, что они могут обеспечить нас транспортом.