Гарсия бросила взгляд в указанном направлении и увидела группу водяных, настойчиво пробивающихся вместе с водяным потоком.

— Огонь! — скомандовала она, нажав на спуск ФЕКа.

Визг гауссовых пуль усилился, когда присоединились гражданские. Водяные упали, сраженные выстрелами, их тела, перекатываясь в волнах, исчезли в водовороте.

Впервые после Ханумана Анжела почувствовала взрыв адреналина в крови и жизненную энергию. Именно поэтому она вступила в Легион — чтобы стать частью чего-то большего, чем просто один человек, чтобы стоять насмерть в неравном бою против враждебных сил Вселенной…

У ворот произошел новый взрыв, поток врывающейся воды увеличился. Гарсия увидела, как стихия смяла и кочевников, и людей, но водяные быстрее оправятся от потрясения. Для людей же бушующий поток означал одно: смерть.

Как только уровень воды внутри и снаружи стен Замка сравнялся, прогремело еще несколько взрывов под шлюзом. Массивные ворота прогнулись и рухнули, в проломе показалась огромная, устрашающей формы машина. Она имела вид акулы, была больше, чем «Саблезуб» или даже «Песчанник», но передвигалась так же, используя принцип магнитной подушки на турбовентиляторных двигателях.

Гарсия видела на картинках штурмовые машины тоэлджуков, которые земляне называли «Медузами Горгонами», но впервые столкнулась с одной из них в реальной жизни. Кочевники валили за «Горгоной», прикрываясь ее броней. Они громко кричали и размахивали копьями. Из-под разрушенных ворот шлюза появлялись их многочисленные собратья.

А небольшая башня с импульсной лазерной пушкой медленно вращалась, держа под прицелом брешь, где продолжалась жестокая битва.

— Назад! Отступить! — выкрикивал приказы сержант Трент. Он знал, что некоторых защитников, принявших на себя основной натиск у шлюзовых ворот, отзывать уже слишком поздно. Со своими артиллеристами он присоединился к взводу Бартлоу, чтобы оказать поддержку Роте Альфа, деморализованной гибелью субалтерна Нармонова и неожиданным боем на два фронта, навязанным на ступающими.

В первые же минуты боя Бартлоу получил серьезное ранение, и место его занял Трент. Но раз в сражение вступила «Горгона» тоэлджуков, число его новых подчиненных может резко сократиться.

— Лэнсы! — кричал он. — Весь огонь сосредоточить на этой дьявольской машине! Давайте факторы, если они еще остались! — Трент схватил за руку одного из капралов отступающей Роты Альфа.

— Приведи в чувство своих людей, скотина! Надо занять новую линию обороны и сдержать водяных во что бы то ни стало!

Капрал угрюмо кивнул и побежал собирать своих солдат, на ходу выкрикивая приказы и раздавая тычки. Похоже, уверенность возвращалась к нему. Возбужденный Трент оглянулся и увидел группу саперов, тащивших демонтированный магрэп-генератор при помощи подъемника, который рабочие «Морферм» использовали для перемещения насыпных грузов. Группой руководила Келли. Девушка махала рукой, показывая, чтобы все отступали в их направлении.

Трент включил комлинк:

— Оперативная Группа «Шлюз»! Отступить на позиции саперов! Немедленно!

В этот момент лазерное орудие «Горгоны» открыло огонь.

Гарсия схватила микрофон валявшегося на земле ком-аппарата:

— Центр Управления? Ворота взорваны. Тоэлы ворвались на штурмовой магрэп-машине. Прием! Прием!

Через пару секунд ей ответил взволнованный, но уверенный голос Фрейзера.

— Вас понял, Гарсия, — отрывисто сказал капитан. — До последнего момента ублюдки держали ее в укрытии. Каково положение на данный момент?

Анжела бросила взгляд на поле боя и увидела прорезавшие небо трассы лазерных лучей, совсем недавно оставивших груду обломков от шлюзовых ворот. Какой-то легионер попался на пути ослепительного желто-красного луча; его голова и верхняя часть туловища тут же испарились, став чистой энергией. Перед ее глазами суетились многочисленные темные фигуры в воде, вокруг шлюзовых ворот, стремящиеся прорваться на территорию «Песчаного Замка».

— Там несколько сотен водяных, капитан, — с дрожью в голосе произнесла она. — Это минимум. Снаружи Замка, глубоко под водой, их, может быть, в десять раз больше. Вся территория шлюза простреливается «Горгоной». Сержант Трент с легионерами отступает. Мне кажется, что все резервы исчерпаны…

— Это уже не твое дело, Гарсия. Позволь мне самому побеспокоиться о резервах, — сурово прервал ее Фрейзер. — Постарайтесь продержаться как можно дольше. Я разыщу для тебя еще людей… где-нибудь. Можешь не сомневаться.

Когда канал связи умолк, Гарсия подняла ФЕК и открыла беспощадный огонь, зная, что на слова Колина Фрейзера можно положиться.

Фрейзер снял наушники и повернулся к техникам, работающим в ком-центре:

— Большего нам здесь не добиться. Отправляйтесь в арсенал и возьмите оружие. Направляю вас в подчинение легионеру Гарсии.

Один из техников, пожилой человек с белыми как снег усами, с обеспокоенным видом выступил вперед:

— А как же вы, капитан?

— Поищу подкрепление, — коротко ответил Фрейзер. — Отправляйтесь. Сейчас все, кто может действовать, нужны именно там.

Он выпроводил их из центра, а сам направился по коридору налево до первого поворота. Спустился па два уровня ниже и через несколько минут оказался возле карцера.

Четыре легионера, наказанных по его приказу за пьянство, сидели в одной большой камере. Фрейзер отпер дверь и распахнул ее настежь.

— Ваше заключение прервано, — сказал он, сдержанно улыбнувшись. — Давайте-ка быстро в Оружейную, ребята. У нас там, наверху, небольшая заварушка.

Владелец перегонного куба Уайт издал вопль восторга:

— Вперед! Сейчас мы сделаем этих ублюдков! Все бросились за ним.

— Капитан!

Фрейзер повернулся, услышав голос Дювалье. Лейтенант сидел в отдельной камере, через три двери дальше по коридору.

— Капитан… позвольте и мне тоже… в бой. Пожалуйста.

Фрейзер медленно покачал головой.

— После того, что вы здесь устроили? В бою я не могу больше доверять вам, лейтенант. Даже не думайте об этом. — Он повернулся, чтобы уйти.

— Постойте… пожалуйста, подождите! — в голосе Дювалье, обычно таком холодном и самоуверенном, послышалось отчаяние:

— Капитан, я вам понадоблюсь…

— То, что мне действительно нужно сейчас, так это парочка эскадрилий «Воздушных Акул» и полк тяжеловооруженных легионеров, — резко ответил Фрейзер, — а не ваш гнилой аристократизм.

— Послушайте же, ради Бога! Перед тем как.:, в общем, до мятежа я работал над планом блокировки управляющих сигналов кочевников. Так вот, можно заглушить звуки, которые они используют для передачи приказаний. Вы верите мне, капитан?

Фрейзер заколебался:

— Не понимаю, о чем вы…

— Я не мог сказать вам… Вы же знаете, что я чувствовал… раньше. — Голос Дювалье дрогнул. — Черт возьми, капитан, да спросите, наконец, у Кенига. Днем раньше мы обсуждали с ним детали плана. Я собирался рассказать вам, когда все тонкости будут отработаны. И, кстати, магрэп-генераторы совершенно не понадобятся…

— Вы всерьез полагаете, что сможете нарушить их общение между собой?

— Да, я уверен в этом. Позвольте только дойти до медицинского центра. Приставьте, наконец, охрану, если хотите.

— У меня нет людей, чтобы приставить к вам конвой, лейтенант! — ответил Фрейзер. Неохотно, терзаемый сомнениями, он подошел к камере и открыл дверь. — Ваш друг Барнетт оказался предателем. Надеюсь, что я не совершу ошибку, поверив вам.

— Не совершите, капитан, — тихо ответил Дювалье. В его глазах не было больше ненависти, они излучали благодарность и решимость. — Не совершите…

— Стреляет родненькая! — вопил Карацолис, перемещая рычаги пульта управления. Снаряд автоматически скользнул в патронник, в ушах грека зазвенело от оглушительного металлического грохота. Секундой позже дуло плазменной пушки с шипением выплюнуло раскаленную плазму. Башня нагрелась от закипевшей в пазухах вокруг ствола и затвора пушки воды.

Из комлинка послышался голос Башара, находящегося в водительском отсеке.

— Копейщик! Там у них передвижное штурмовое орудие. Класса «Горгона»… одна из тех старых ШММ тоэлджуков.

— Да-да, припоминаю, — подтвердил Кара'цо-лис. — Помнишь, как мы столкнулись с такой во время операции на Эмбле?

— Там, возле шлюза, разгорелось целое сражение… Два фактор-стрелка погибли. Пытались подбить эту штуку, — прокомментировал Башар. — Получится ли у нас?

— Координаты?

Башар быстро ввел цепочку цифр.

— Два-пять-один. Над самым шлюзом, — закончил он.

— Это дерьмо, из которого мы сейчас будем стрелять, чертовски плохо разгоняет плазму, — проговорил Карацолис, прислушиваясь к скрежету в механизме. — Можно неплохо поджарить водяных, но вот «Горгону»… — Он сделал оборот в кресле, пробежал пальцами по ряду переключателей на пульте.

— Так, грендель-снаряды[50]. Наводка на цель… Огонь! — и он надавил кнопку пуска.

Реактивный снаряд плавно скользнул с пускового рельса, плюхнувшись в воду, словно хищник, устремившийся за добычей. Карацолис, не дожидаясь взрыва, сделал второй выстрел. Потекли долгие секунды…

Как только из воды показалась первая ракета, сержант Трент распластался на земле за баррикадой из магрэп-генераторов, изо всех сил крикнув:

— Ложись!

Легионеры и штатские, не медля, последовали его примеру. Грендель-ракета вошла почти перпендикулярно в нос массивной «Горгоны», превратившись в многоцветный огненный шар. Оплавленные осколки градом застучали по внутреннему двору крепости. Кормовая часть «Горгоны» приподнялась, толкаемая по инерции магрэп-полями, затем раскололась. Вторая ракета довершила дело.

Пожилой сапер МакАлистер торжествующе завопил. Его крик подхватили остальные легионеры и даже некоторые штатские. Трент вскоре опомнился и, подняв ФЕК, выстрелил в кочевника, пытающегося перелезть через парапет. Поднявшись на ноги, он позвал:

— Эй, Паскаль. Отправляйся с лэнсами к внутренней стене! Капитан передал, что Гарсии требуется помощь!

Битва продолжалась.

Энтони Дювалье ворвался в медицинский центр, оттолкнув бросившегося к нему плотного медика в залитом кровью халате. Увидев его, доктор Рамирес обеспокоенно посмотрел на своих помощников:

— Остановите лейтенанта! Он сбежал с гауптвахты! Кто-нибудь прикройте капитана Хоули!

Дювалье остановился.

— Меня выпустил капитан Фрейзер, — быстро объяснил он. — Мне необходимо немедленно видеть того добровольца-разведчика, доктор… Оомуура. Пожалуйста! Верьте мне!

Рядом с доктором уже стояли два сотрудника с ФЕКами в руках, вид у которых был далеко не медицинский. Никто не собирался верить ему… Дювалье понимал, что это не их вина. Поступок Фрейзера вызвал у всех вполне понятное недоумение, выглядел странным. Да и кто станет доверять человеку, который поднял мятеж против Легиона? Мятеж, считавшийся единственным непростительным грехом в месте, известном как пристань для отщепенцев общества.

Дювалье перехватил взгляд отца Фицпатрика:

— Падре! Даю слово чести… Перед Богом я говорю правду. Поверьте мне!

Фицпатрик нахмурился. Ему не больше, чем другим, хотелось верить словам Дювалье. Но они с лейтенантом были друзьями, и, насколько помнил святой отец, Энтони никогда не кривил душой. Священник кивнул.

— Отпустите его, доктор, — тихо сказал он.

Неохотно присутствующие подчинились приказу падре. Они поверили, но не лейтенанту Дювалье, а авторитету священнослужителя. Стыд горел в душе, но Дювалье постарался на время забыть о своих чувствах и поспешил в палату, где лежал Оомуур.

Он нашел добровольца склонившимся над кроватью одного из тяжелораненых. Очевидно, выздоравливающие пациенты помогали доктору оказывать помощь поступающим с места битвы.

— Лейтенант! — воскликнул водяной, в голосе его послышалось удовлетворение. — Неправильный Голос делать мы сейчас?

— Да, да… сейчас. Это крайне необходимо, — ответил Дювалье и жестом показал Оомууру на выход. — Нам нужно сделать все очень быстро, Оомуур!

Они побежали к широкой лестнице, ведущей в подземный склад. Там, внизу, Дювалье разложил тяжелый скафандр, оружие, индивидуальный усилитель для Оомуура и дополнительные приборы связи для себя. Пока лейтенант «с помощью неуклюжего водяного облачался в скафандр, он успел разъяснить помощнику свой план. Наконец готовый к погружению в воду и вооруженный ФЕКом, Дювалье проверил герметичность внутреннего люка и начал открывать внешний, выходящий во внутренний двор крепости, теперь залитый водой.

Они поплыли бок о бок. Водяной проворно подхватил усилитель присосками ног, в руках сжимая ракетный пистолет. Дювалье показал ему жестом на усилитель, и Оомуур поднес его ко рту. Лейтенант переключил комлинк в режим записи. Эти несколько минут «репортажа» были призваны спасти жизни целого батальона… если все сработает.

Дювалье рассчитывал также создать серию радиопомех на командной частоте кочевников и таким образом заставить их подчиняться тем «приказам», которые издавал Оомуур. Даже усиленный, Голос был едва различим человеческим ухом, но, судя по тому, как съежился Оомуур, достаточно громким и четким для кочевников.

Дювалье занял боевую позицию и ждал, готовый защитить Оомуура, если возникнет необходимость. Он надеялся на то, что искупит свою вину.

ДРУУДЖ замер, сбитый с толку какофонией звуков, неожиданно наполнившей море. Плывущий сзади Верховный Воин Гоодуур также остановился.

— Что это, разведчик? — спросил он.

— Я… не знаю, Верховный Воин, — признался Друудж. — Это похоже на Голос… но не обычный. Не Голос Военного Вождя Кланов… вообще не Голос какого-либо Клана.

Усики Гоодуура свернулись, выражая неуверенность:

— Может быть, Незнакомцы применили какое-то новое оружие?

«Тревога Верховного Воина обоснованна, — подумал Друудж. — Разрушение Подарка-Который-Скользил-по-Волнам совершенно расстроила его. Однако даже это препятствие не могло помешать Вольным Пловцам одержать победу. Но новые Голоса все же какие-то особенные…»

— Оружие это или нет, — сказал наконец Друудж, — но я думаю, нам надо отступить.

— Отступить! Мы не можем отступить! Только если прикажет Хоор!

Друудж повернулся к Верховному Воину:

— Откуда мы знаем, кто посылает эти приказы? Как Хоор услышит рапорт и узнает о развитии битвы? Без Голосов Кланы не смогут существовать как одно целое! Мы снова превратимся в шайку, а Хоор говорил, что шайка не сможет победить Незнакомцев-Наверху!

Гоодуур колебался, разрываемый зовом инстинкта и страхом перед Военачальником Кланов;

— Но если мы отступим, битва будет проиграна…

— Нет! Если мы отступим, то увидим, как далеко простираются Странные Голоса, спросим совета у Военного Вождя Кланов и, когда подготовимся, снова пойдем на штурм!

Друудж не смог скрыть непривычный страх, который он сейчас чувствовал. Ведь без Голосов он уже не будет Рукой Клана. Он был одиноким, словно единственный выживший из погибшего племени.

Гоодуур чувствовал то же самое, но долг влек его вперед.

— Другие, возможно, не станут отступать. Мы не можем связаться с ними. — Прошли долгие минуты молчания, прежде чем Верховный Воин наконец склонил голову в знак согласия.

— Отступать! Отступать! — закричал Друудж Голосом Речи. — Рассыпаться в цепь и призвать всех, кого встретите, к отступлению!

Они направились к дыре в Рифе. Друудж поборол в себе импульсивное желание вернуться и продолжить битву, зная, что Незнакомцы все еще там, непобежденные. Эта атака нанесла Вольным Пловцам тяжелый урон, еще одну такую битву они не выдержат.