Глава 16

Дювалье погрузился в воду с головой. ФЕК за спиной казался необычайно тяжелым, трудно было поверить, что он весит всего четыре килограмма, как указано в техпаспорте. Лейтенант старался не замечать неудобств. Оттолкнувшись от стены «Песчаного Замка», он медленным брассом поплыл вперед. Легионеры не отставали.

Сзади доносились визгливые выстрелы ФЕКов. Это, должно быть, Трент прикрывал маневр его команды. «Хороший вое же человек пушкарь Трент, — подумал Дювалье. — Странно, что связывает его с Фрейзером? Может, это еще одно доказательство того, что капитан не так уж плох, как он поначалу о нем думал?»

Дювалье выбросил сомнения из головы. Сейчас не стоит забивать голову рассуждениями, нужно прежде всего расставить людей на позициях, очистить стены от водяных и больше не допускать их туда. Фрейзер может подождать. Замедлив ход, он опустился на дно, встал на ноги и подал сигнал остановиться.

— Паскаль, следите за кочевниками, они могут быть где-то поблизости, — сказал он. Кислородная маска затрудняла произношение, но капрал понимающе кивнула и дала знак лэнс-отделению рассредоточиться.

— Бракстон, вам предстоит заняться водяными наверху, — Дювалье указал на стену, по которой карабкались, по меньшей мере, два десятка кочевников, ловко перебирая конечностями с присосками.

Бракстон несколькими мощными гребками поднялся на поверхность и подал команду открыть огонь. Легионеры его отделения начали стрельбу из ФЕКов.

Дювалье осмотрелся вокруг. Интересно, успели ли кочевники, Находящиеся под водой, заметить их появление? Со стены послышался шум и всплески при падении водяных, застигнутых врасплох смертельным огнем с тыла. Они напомнили Дювалье крики и стоны, которые он слышал на Фенрисе. Ему понадобилось приложить значительные волевые усилия, чтобы отогнать эти воспоминания.

— Сэр! — раздался голос Вацлава Дубчека. Ком-техник коснулся руки лейтенанта и показал в сторону. — Смотрите, вон там!

Дювалье проследил глазами в направлении его руки и увидел в тридцати метрах раскачивающееся на волнах тело. Водяной не шевелился. Трент предупреждал их о раненом или мертвом разведчике. Дювалье поплыл к телу, не сомневаясь, что ком-техник следует за ним. Он достиг цели и перевернул тело. Кровь медленно струилась из двух колотых ран на груди водяного, однако жабры едва заметно колыхались. Лейтенант прижал артерию возле горла, пульс слабо прощупывался. Дювалье не знал, как оказывать первую помощь жителям Полифема, и подумал, что лучше не совать нос туда, где он ничего не смыслит. Он перевернул раненого водяного лицом вниз, чтобы вода лучше поступала к жабрам, и потянул его к «Песчаному Замку».

Что-то ударило и вспенило воду рядом. Дювалье освободился от ноши и обернулся. Выросший неизвестно откуда кочевник всадил копье в грудь Дубчека. Тот, судорожно обхватив древко обеими руками, болтался, как рыба на остроге. Чертыхнувшись, Дювалье принялся стаскивать ФЕК, но чувствуя, что теряет время, выхватил ПЛФ-пистолет. Кочевник с гортанным кличем выдернул копье из тела мертвого ком-техника и замахнулся, целя в лейтенанта.

Дювалье выстрелил и отскочил в сторону. Копье прошло всего в нескольких дюймах левее. Он выпрямился, готовый стрелять снова и снова, но водяной уже беспомощно, как раненый скат, всплыл на поверхность. Дювалье нырнул в темную воду, косясь по сторонам в ожидании преследования. Странный звук, почти на нижнем пределе восприятия человека, заставил его встряхнуть головой. Он походил на речь кочевников, но было в нем что-то странное… умное. Организованное.

Дювалье подплыл к раненому и потер слезящиеся от боли глаза. Местная вода давала о себе знать. Капрал Паскаль с одним из легионеров направлялись к нему.

— Они отступают, сэр, — доложила Паскаль. — Капитан Фрейзер прислал на помощь несколько тяжелых подразделений.

Дювалье кивнул и показал рукой на убитого.

— Заберите тело, — устало сказал он.

Усталость после короткой, но стремительной схватки внезапно навалилась на Дювалье, однако мозг его не переставал напряженно работать, пытаясь собрать воедино обрывки мыслей, вихрем кружащиеся в голове.

— Ладно, пушкарь, что еще? — спросил Фрейзер.

Атака кочевников закончилась шесть часов назад, и гарнизон «Песчаного Замка» вернулся к обычному распорядку. Организационная часть управления ротой не требовала от капитана особых затрат времени и усилий, однако заниматься повседневной работой необходимо даже в боевых условиях.

— Четыре человека — кандидаты на ротную гауптвахту, — твердо произнес Трент. — Оказались во время атаки в состоянии опьянения и негодными к бою.

Фрейзер взглянул на экран видеокамеры. Четыре неуклюжие фигуры арестованных, ожидавших за дверью кабинета, переминались с ноги на ногу, охраняемые двумя легионерами из Роты Альфа. Энтони Дювалье, выглядевший так, будто тоже после перепоя, сопровождал их в качестве офицера, предъявившего обвинение.

Наклонившись к уху Трента, Фрейзер спросил:

— Как все произошло, сержант?

— Они из взвода Виджгаарда, командир, — ответил Трент тем же спокойным голосом. — Похоже, внизу, в одном из ремонтных отсеков возле насосной станции легионер Уайт прячет перегонный аппарат. Вот они и решили отметить День Легионеров напитком более крепким, чем вино. К тому времени, когда прошлым вечером началась заварушка, они допились до невменяемого состояния.

Фрейзер нахмурился. Конечно, не существовало такого закона, который удержал бы легионеров от выпивки даже во время дежурства, однако к тем, кто попадался, применялись жесткие наказания. И все же в данной ситуации ему очень не хотелось отправлять этих людей в карцер.

— Мы можем это как-то переиграть? Ну, скажем, применить какое-то другое, менее жесткое наказание? — спросил он Трента.

Сержант покачал головой:

— Не думаю. Лейтенант Дювалье вытащил их после боя из доковой люльки. Он при свидетелях предупредил их о грозящем наказании.

— Ну что ж, введите их, — проговорил Фрейзер, потирая кончик носа. Он страстно желал в этот момент заняться чем-либо более приятным, пусть даже еще разок сразиться с туземцами.

Арестованных ввели в кабинет, и Фрейзер провел формальный допрос. Затем заслушали показания лейтенанта Дювалье. По окончании официальной процедуры капитан хмуро кивнул.

— Все очевидно. На неделю — в карцер, — он помедлил. — Уайт, ваше хобби подвергло опасности все подразделение, поэтому я прикажу демонтировать ваш перегонный куб. У вас есть впереди неделя поразмыслить над своим поступком.

Легионер удивленно уставился на Фрейзера:

— Сэр, но в «Уставе ничего не сказано о перегонном аппарате…

— Как правило, всем глубоко наплевать, что вы там гоните — хоть крысиный яд, — резко ответил Фрейзер. — Но мне нужны солдаты, у которых ясные глаза и которые всегда готовы к бою. Трент, проводи арестованных в камеру. — Он жестом распустил присутствующих. Арестованные под конвоем поплелись из кабинета.

— А вас, Дювалье, я просил бы задержаться ненадолго, — обратился Фрейзер к своему исполнительному офицеру.

— Да, сэр? — француз, как обычно, сумел вежливую формальность превратить в умело скрытую уступку.

Трент закрыл за собой дверь, оставив двух офицеров наедине.

— О чем, черт возьми, вы думали, лейтенант? — взорвался Фрейзер.

— Не понимаю вас, сэр?..

— Уж что нам требуется в последнюю очередь, так это отправлять сейчас солдат в карцер. Может быть, они и не принесли нам пользы, когда были пьяны, но не принесут теперь вообще никакой, когда мы их заперли на замок!

— Тогда почему же вы их не отпустили? — бросил Дювалье. — Ведь решение принимали вы.

— Потому, любезный господин Дювалье, что долг обязывает меня поддерживать своих офицеров даже тогда, когда они проявляют дурацкое ослиное упрямство. Вы же при всех сообщили провинившимся о том, какое наказание их ждет… и поступи я иначе, это подорвало бы ваш авторитет!

— Я вовсе не просил вас о поддержке, сэр, — грубо ответил Дювалье.

Злость закипела внутри Фрейзер:

— Довольно ломать комедию, лейтенант! Если не умеете играть в нашей команде, то хоть не вставляйте палки в колеса!

— По крайней мере, я не подставляю своих людей, как вы на Фенрисе! — выпалил Дювалье. Кровь прилила к его лицу, он решил откровенно высказать капитану все, что о нем думает.

Фрейзер медленно встал, не позволяя себе потерять самообладание.

— То, что произошло на Фенрисе, и какова в этом моя вина, не имеет здесь ни малейшего значения, лейтенант, — чеканя слова, произнес он. — Когда ситуация здесь, на Полифеме окажется у нас под контролем, можете думать обо мне все, что угодно, ну а пока — забудьте о Фенрисе. Это давняя история, и не время сейчас ворошить прошлое! Вы поняли меня, лейтенант?

Дювалье упрямо встряхнул головой.

— Мне никогда не забыть о Фенрисе, капитан, — медленно произнес он, — Никогда. Я потерял там слишком много друзей… и слишком большую часть самого себя. — Он помедлил. — Я могу идти?

Фрейзер опустился в кресло. Только теперь он вспомнил, что Дювалье тоже прошел кошмар Фенриса. Так вот откуда такая враждебность. И все же сейчас не время для сведения личных счетов.

— Я сказал то, что считал нужным, лейтенант, — быстро сказал он Дювалье. — О прошлом… и о настоящем. Если мы собираемся выбраться с этой планеты живыми, то нам дорог каждый человек.

Не услышав ответа, Фрейзер решительно добавил:

— Все. Вы свободны.

Дювалье вышел. Секундой позже возвратился сержант Трент.

— Не слишком жестко, командир?

— Может быть… — Фрейзер вспомнил про Фенрис. — Да, жестко. У тебя есть что-нибудь для меня, пушкарь?

— Ответственный офицер Келли представила ряд соображений, она хотела бы поделиться с вами, сэр, — ответил Трент. — Келли утверждает, что вроде бы придумала способ отогнать ублюдков от стен «Песчаного Замка».

— Пригласи ее, — распорядился Фрейзер, улыбнувшись. — Посмотрим, если это действительно так, пусть и командует этим цирком, а я отправлюсь на рыбалку.

Выйдя из здания штаба, Дювалье с шумом захлопнул за собой дверь и зашагал через площадь, задыхаясь от негодования. Впервые ему было наплевать, что окружающие могут заметить его чувства. Чертов Фрейзер! Самодовольный, высокомерный, с покровительственным тоном и жестами, с притворным беспокойством, личном составе. На Фенрисе ему дела не было до солдат!

Теперь он точно знал, что его предчувствия были правильными. Именно капитан виноват во всем. Что сделал Фрейзер вчера, во время ночной атаки водяных чудовищ? Ровным счетом ничего. Но все лавры он присвоит себе, выбрав подходящий момент.

Утром Дювалье собирался обсудить с ним свои соображения по поводу того, как кочевники координируют действия, но теперь это совершенно бессмысленно. Ничего, он сам разгадает эту загадку, и представит Фрейзеру готовый ответ.

Мысли лейтенанта прервал сержант Мохаммед Квази, младший НСО третьего взвода, отвечающий за снабжение. Он обратился к Дювалье.

— Лейтенант? — начал он, отдав честь.

— Что случилось, Квази? — резко спросил он, ответив на приветствие небрежным жестом. Это, казалось, несколько шокировало сержанта.

— Прошу прощения за беспокойство, лейтенант, по вы просили доложить о готовности сенсорного периметра. Мы установили все датчики. Легионера Синору я назначил ответственным по наладке электроники.

Синора был ком-техником третьего взвода.

— Хорошо поработали, молодцы, — кивнул Дювалье. — Когда запускаете систему?

— Синора сказал, что через четыре часа. Или меньше, если ему дадут в помощь кого-нибудь из технического персонала «Морферм».

— Не трогайте гражданских, Квази, — приказал Дювалье. — У меня есть для них другое задание.

Квази, казалось, совсем расстроился:

— Сэр… Но ком-кубический попросил. А у мен совещание с капитаном Фрейзером и лейтенантом Уинтерс, э-э… офицером Келлн то есть. По проблемам снабжения…

— Тогда пусть Бартлоу позаботится о датчиках! разозлился Дювалье. — Но только чтобы систем начала действовать, и побыстрее!

Квази проводил лейтенанта ошеломленным и испуганным взглядом. Дювалье направился в медицинский сектор «Песчаного Замка».

— Основная проблема состоит в обеспечении аварийного режима систем энергоснабжения. Как только мы решим этот вопрос, можно считать, что оборона обеспечена.

Фрейзер кивнул, когда Келли закончила, и посмотрел на дисплей своего рабочего пульта. В предложенном плане он не нашел ни одного изъяна. Если они смогут это сделать…

— Каково твое мнение, пушкарь?

С противоположного края стола поднялся Трент:

— Здесь не все совершенно, командир. Магрэпы и раньше применялись для защиты от живых объектов, но всегда существовали проблемы с наладкой. Хотя, с другой стороны, любая идея неплоха, если помешает водяным добраться до нас.

— Вот именно, — подтвердил Фрейзер. — Спасибо, Келли. Неплохо потрудилась.

Девушка улыбнулась.

— На самом деле идею подсказал один из моих саперов — МакАлистер.

— Он снова в строю?

— Да, со вчерашнего дня, — кивнула Келли. — Говорит, что нечто подобное наблюдал во время кампании на Тоте. Передвижная войсковая колонна была блокирована местными на открытом пространстве, и тогда командир приказал демонтировать несколько магрэп-генераторов и установить их по периметру. — Келли взглянула на Трента. — Как вы правильно заметили, сержант, у них были проблемы: некоторым тварям удавалось прорваться. Но их легко уничтожили, а легионеры остались живы и продержались до подхода основных сил.

Зажужжал селектор внутренней связи.

— Сержант Квази, сэр, — послышался на линии голос Гарсии.

— Пусть войдет, — сказал Фрейзер.

Смуглый, с ястребиным носом сержант умудрялся всем доставлять неудобства. Квази был из разряда тех НСО, которые смотрели на офицеров в лучшем случае как на неизбежное зло и никогда особенно не скрывали свои чувства. Фрейзер жестом указал Квази на место за столом и продолжил обсуждение плана, предложенного Келли.

Сержант угрюмо выслушал соображения о том, как демонтировать находящиеся на техническом балансе подвижные магрэп-модули и установить их магнитные генераторы на внешней стене Замка для пресечения попыток взобраться туда со стороны моря.

— А вы правильно рассчитали оптимальное пространство между модулями, чтобы они смогли работать? — спросил он, после того как Фрейзер закончил.

— Да. Вся информация — в компьютере, — ответила за капитана Келли.

Квази подошел к терминалу и внимательно изучил данные на экране.

— Одних только генераторов Легиона недостаточно, — заключил он. — Запасных у меня нет, и если мы даже вытащим внутренности всех ТМП, то и в этом случае не покроем нужды.

— Не забывайте о транспортах корпорации «Морферм», — сказал Трент. — Этого добра у них вдоволь.

— Барнетт опять поднимет визг, — засомневалась Келли.

— Ну и пусть, — успокоил ее Фрейзер. — Сержант, соберите рабочую партию для демонтажа модулей. Келли, твои саперы пусть займутся их установкой на стене. Если понадобится чья-либо помощь — Легиона или гражданских, — берите столько людей, сколько нужно. Скажите, что я приказал. Действуйте.

Кабинет опустел, Фрейзер еще раз проанализировал разработанный план. Он поймал себя на мысли, что именно так, сообща, и нужно решать все вопросы. А не заниматься выяснением отношений, как это усиленно насаждает Дювалье. Если они будут держаться вместе, то смогут устоять…

Раненый разведчик-водяной очнулся, но стонал от сильной боли. Дювалье наклонился над ним, пытаясь разобрать его слова. Он поразился тому, какую огромную работу проделал Рамирес, чтобы спасти туземца. Неплохо изучивший местную анатомию, доктор присовокупил свой опыт травматолога, и похоже, с помощью новой лазерной терапии Оомуур через день-два встанет на ноги. Учитывая серьезность полученных им ран, это казалось чудом, даже при высочайшей медицинской технологии Содружества.

— Голос Клана… — тихо проговорил водяной. — Голос Клана… вы слышали… — Его голос утонул в стонах, и встревожившийся Дювалье подался вперед:

— Что, что? Давай же, Оомуур, объясни, что ты сказал! Постарайся!

Один из глазных стебельков качнулся, направив взор на лейтенанта.

— Не… совсем. Это не совсем Голос Клана.

Полчаса беседы с лейтенантом совершенно истощили водяного. Наконец Рамирес распорядился ввести больному болеутоляющее и выпроводил Дювалье из палаты, однако тот успел получить ответы на свои вопросы.

Теперь необходимо проконсультироваться со специалистом по особенностям цивилизации Полифема. Дубчек идеально разбирался в местных условиях, но он был мертв. Гибель его заставляла Дювалье острее ощущать одиночество среди легионеров. Все они были люди Фрейзера и Хоули, но не его. Лучшее, что можно предпринять — это разыскать ответственного офицера Кенига.

Специалист по отношениям с населением как раз просматривал отчеты с «Циклопа». Казалось, он был счастлив оторваться от компьютерного терминала. Выслушав соображения Дювалье, Кениг кивнул.

— Возможно, за этим что-то кроется, лейтенант, — задумался он. — У софонтов, например, действительно существует метод сообщений, который можно было бы назвать «территориальными сигналами». Это — звуки на очень низких частотах, совершенно отличные от речи. Однако и доля полезной информации, которые несут эти звуки, как правило, невелика.

— Но зато велико расстояние передачи, верно? — спросил Дювалье.

— Да, — подтвердил Кениг. — Возможно, несколько сот километров. До того, как люди на Земле изобрели корабли с гребным винтом, киты таким образом могли связываться друг с другом через океанские просторы. Вероятно, действия людей внесли дисбаланс в общение животных, и количество китов вскоре резко сократилось.

— Значит, водяные могут посылать сигналы, которые идентифицируют их принадлежность к определенному клану.

— Да, — снова подтвердил специалист. — Члены клана могут отслеживать местонахождение основного отряда при набегах, а другие кланы предупреждаются о том, чтобы держались подальше, пока здесь будут хозяйничать более могущественные собратья.

Кениг вывел сравнительную таблицу на монитор.

— Думаю, что подобные же звуки используются, чтобы «пасти» юных, неопытных сородичей.

Дювалье утвердительно кивнул:

— Именно, а теперь о главном. Ты говоришь, что эти звуки содержат минимальную информацию. Но насколько она минимальна? Можно ли, например, с помощью таких звуков управлять сражением? Прошлой ночью я слышал нечто, очень похожее на эти сигналы, но наш водяной-разведчик утверждает, что это — не Голос Клана. Тем не менее после того, как я услышал этот звук, всех водяных как ветром сдуло.

— Мы еще многого не знаем. Видимо, так они действительно координируют свои действия… Да, — Кениг выглядел озадаченным. — Если они все так спланировали…

— Что именно?

— Условный сигнал — код. Если они заранее согласовали ряд сигналов, то могли обходиться весьма ограниченным «алфавитом». На Британском Военно-Морском флоте в Парусную Эпоху применялись десятки совершенно особенных сигналов, пока наконец не пришли к некой единой алфавитно-цифровой системе. Это была довольно ограниченная связь, но толковый офицер мог прекрасно использовать ее в случае необходимости.

— Так вот, мы имеем дело именно с таким офицером в лице господина Хоора, — уверенно сказал Дювалье. — Теперь-то мы знаем, каким образом он управляет своими подчиненными.

— И можем доставить ему массу неприятностей, — усмехнулся Кениг.

— Точно, — подтвердил Дювалье.

Он мысленно представил себе реакцию Фрейзера, когда тот поймет, что не кто иной, как презираемый им исполнительный офицер, покончит с угрозой кочевников.

Отлив… Пространство перед серовато-коричневыми стенами «Песчаного Замка», грязное, покрытое рытвинами и всяким хламом, остающимся после того как сходит вода, оголилось. С парапета у шлюзовых ворот Колин Фрейзер смотрел на пустынное поле, включив видеоусилитель боевого шлема. Вдалеке показалась кучка туземцев, разукрашенных татуировками, но без оружия. Они направлялись к базе без тени страха, под развевающимся сине-зеленым стягом. Даже слабое знание обычаев Полифема, каким обладал Фрейзер, позволило ему без труда догадаться, что к ним направлялись парламентеры.

Кланы рассматривали сушу как нейтральную территорию, идеальное место для проведения переговоров между соперничающими группировками. Отсюда, кстати, их враждебное отношение к их собратьям, поселившимся на суше. По мнению кочевников, те завладели землей, которая раньше считалась ничьей. Фрейзер помнил, что красное знамя объявляло о кровной мести, желтое — призывало к мирной торговле. Сине-зеленое, цвета океана, — считалось сигналом к перемирию между воинствующими кланами.

Стоящий рядом Трент поднял на плечо ФЕК.

— Не исключено, они задумали какую-то хитрость, командир, — тихо произнес он. — Помните, как они натравили на нас горожан? Я слышал о случаях, когда кочевники затевали переговоры, чтобы вероломно напасть на жителей суши. Их они не считают за своих. Тем более нас…

— Да, это один из трюков в стиле нашего приятеля Хоора, — согласился Фрейзер. — Он, возможно, предполагает, что наше руководство столь же уязвимо, как и он сам.

— Может быть, если он настолько умен. Прошлая ночь сильно подорвала его авторитет…

— Ему сейчас обязательно нужна победа, — заключил Фрейзер. — Любыми средствами. Ладно, пушкарь, не будем подпускать их ближе, начнем говорить отсюда.

Они подождали, пока кочевники приблизились еще на десяток метров. Гарсия подала капитану микрофон.

— Люди клана! — прогремел голос Фрейзера, усиленный громкоговорителем. — Если вы парламентеры, то сообщите, что вам нужно.

Кочевники переглянулись, опешив от неожиданности. Затем один из них ответил.

— От имени Объединенных Кланов, — начал он и перечислил ни много ни мало восемнадцать названий кочевых племен, — во имя Голоса Вольных Пловцов мы призываем землян, что вторглись в наш мир, сдаться или встать перед лицом смерти. Нас намного больше, чем вас, земляне, и мы быстро плаваем, тогда как вы едва ползаете внутри своего Каменного Рифа. Если вы сдадитесь, то мы позволим вам с миром покинуть нашу планету, но если вы будете сопротивляться, Объединенные Кланы не успокоятся, пока вы не умрете все до единого.

Фрейзер отключил усилитель.

— А они понятливые, — заметил он. — Только я сомневаюсь, что тот, кто их надоумил, намерен нас так просто взять и отпустить.

— Да уж, — согласился Трент. — Это совсем не то, что захватить очередное племя и сделать его частью организации.

Фрейзер кивнул ком-технику и снова взял в руки микрофон.

— Легионеры не сдаются в плен, — отрезал он. — Придите и попробуйте сами вытащить нас отсюда.

Капитан сошел с парапета. Он понимал, что настал решительный момент. Отступать некуда.

Глава 17

После очередного сеанса лазерной терапии раненый разведчик-туземец чувствовал себя намного лучше. Дювалье нашел его сидящим на койке с каким-то обеспокоенным выражением на лице. Оомуур почти оправился от тяжелых ранений, и лишь стерильные повязки на груди и боку водяного напоминали о его недавнем критическом состоянии.

— Это тебя я благодарить, что спас меня? — спросил он Дювалье, когда тот вошел в палату.

Лейтенант кивнул и только потом вспомнил, что у туземцев знаком согласия было покачивание головой в стороны.

— Да, я нашел тебя, — ответил он Оомууру. — Нам очень повезло.

— Тогда тебе свою жизнь я вручать, — произнес водяной, — мой долг теперь отплатить тебе…

Дювалье пожал плечами.

— Мы не бросаем товарищей в беде, — сказал он, неуверенный в том, поймет ли его водяной.

— Да… да, твой Клан — теперь мой, — Оомуур, казалось, испытывал большую благодарность за то, что стал частью нового Клана, Легиона, чем за то, что остался жив.

— Что ж, пусть так. Так вот, Оомуур, Клану-Легион нужна твоя помощь. Завтра, когда доктор Рамирес выпишет тебя, обязательно разыщи меня. Я хочу, чтобы ты помог мне осуществить один план.

— План?

Лейтенант улыбнулся:

— Да. Надо сочинить Голос Клана Легиона, который причинит ублюдкам Хоора сильную головную боль.

Шаги за спиной заставили Дювалье обернуться. У двери стоял Эдвард Барнетт.

— Лейтенант, мне необходимо побеседовать с вами, — проговорил новый директор проекта, бросив полный отвращения взгляд на Оомуура. — Когда вы закончите?

Дювалье сказал еще несколько фраз кочевнику, затем присоединился к ожидавшему в коридоре Барнетту. Штатский не начинал разговора до тех пор, пока они не покинули здание медицинского центра и не вышли на площадь. Когда же Барнетт наконец заговорил, видно было, что он боялся, что их кто-либо услышит, и старался изложить свой план побыстрее.

— Лейтенант, только вы во всем этом батальоне производите впечатление разумного человека, — начал он. — Под руководством некомпетентного Хоули и выскочки Фрейзера легионеры загубили все, что компания «Морферм Интерстеллар» сумела сделать на этой планете, причем ни один из них, судя по всему, даже не задумывается о том, что они натворили.

Дювалье с неприязнью вглядывался в лицо Барнетта. Ему были известны чувства, которые штатские традиционно испытывали к Легиону. Этот господин не разговаривал бы тайком с офицером Легиона, не имей он каких-то скрытых намерений.

— Мне не пристало критиковать свое начальство, — осторожно ответил он. «Тем более, это не пристало делать таким, как ты», — добавил он про себя.

— Вы, разумеется, слышали о том, что вчера водяные предложили заключить перемирие…

— Да. Но это была ловушка.

— Так говорит ваш капитан Фрейзер. А что, если нет? Возможно, аборигены предоставляют нам выход. Начав переговоры, «Морферм» могла бы даже достичь соглашения с их военным вождем Хоором, или как там его зовут. Но Фрейзер не хочет и думать об улаживании конфликта мирным путем, а Хоули поддерживает его.

— Кочевники, конечно, могли предложить нам перемирие и самостоятельно, господин Барнетт. Однако тот, кто их поддерживает, человек это или дьявол, достаточно знаком с Содружеством Земли, чтобы знать, что легионеры так просто не отступят. Я даже представить себе не могу, чтобы водяные заключили мир и не нарушили его через пару месяцев. Им нужна полная и окончательная победа, которая докажет всем, что за попытки насадить цивилизацию на этой планете придется дорого заплатить.

— Похоже, лейтенант, вы забыли, что по закону именно Корпорация «Морферм» хозяин здесь. Учитывая ход событий, мы можем бросить «Циклоп» и обойтись без него, сократив тем самым наши потери. Мы можем дать людям как раз то, что им необходимо, не принося в жертву их жизни. Мы можем выбраться отсюда без новых боев. Но Фрейзер, судя по всему, решил гнуть свою упрямую линию и, если потребуется, прибрать к рукам всю планету. Расплачиваясь жизнями наших людей. Точно так же, как было па Фенрисе. Вы ведь знаете об этом, не так ли?

Дювалье мрачно кивнул:

— Я… знаю.

Он задумался над словами Барнетта. Предложения представителя «Морферм» показались ему вполне разумными. Действительно, что они потеряют, если согласятся на переговоры? Ничего, кроме гордости.

Ходили слухи, что Комиссия по Военным Преступлениям собиралась расследовать деятельность Фрейзера, поэтому в настоящий момент малейшая уступка кочевникам доставила бы ему такие неприятности, выпутаться из которых не помогут даже самые ярые враги Комиссии и самые надежные связи. Он принесет в жертву целое подразделение, если это будет необходимо для его карьеры. Как и Хоули.

— Я могу попробовать переубедить командование пересмотреть свои взгляды и начать переговоры, господин Барнетт, — осторожно сказал он. — Но кроме этого…

— Кроме того, необходимо еще кое о чем побеспокоиться, — прервал его штатский. — Дело в том, что Фрейзер и его подружка состряпали какой-то план. Они приказали установить магрэп-генерато-ры на стенах «Песчаного Замка». Чтобы полностью осуществить задуманное, Фрейзер хочет, чтобы недостающие генераторы сняли с лайтеров «Морферм»!

— А вы что же, собираетесь куда-то лететь, мистер?

Барнетт фыркнул:

— Послушайте, даже отбросив тот факт, что это — имущество Корпорации, которое лично мне не хотелось бы подвергать риску, мы не можем с уверенностью знать, понадобятся ли нам снова эти транспортные средства. Что, если мы на самом деле заключим сделку с Хоором? Дьявол, а если кочевники прижмут нас здесь так, что придется спасаться бегством? Лайтеры вполне могут понадобиться, а Фрейзер со своими людьми собирается снять с них главный модуль.

Дювалье внимательно посмотрел на собеседника. Не было никаких сомнений, что у Барнетта есть личные причи-ны сохранить в неприкосновенности транспорты. Стоит ли ему помогать? Вряд ли возня с генераторами так уж необходима… Как только он завершит свою работу с Оомууром, в их руках окажется оружие не менее эффективное, чем генераторы. А если Барнетт прав насчет переговоров… Сторонник в проекте «Циклоп» будет его опорой в «Морферм Интерстеллар», а это совсем не помешает легионеру. Если ему удастся переубедить Фрейзера ставить на периметре магрэп-генераторы, это укрепит его союз с Барнеттом, и, возможно, принесет большую пользу в будущем.

— Так чего же вы от меня хотите? — медленно, чеканя слова, произнес он.