Пролог

СОЛЕЙ РИЧМОНД: расстояние от Солнца — 138 световых лет… Спектральный класс G1V; радиус 1,006 солнечного; масса 1,02 солнечной; светимость 1,102 солнечного блеска. Тепловое излучение 5900 К… Четыре планеты и один астероидный пояс. В системе обитаем только один мир — планета под названием «Полифем».

ПОЛИФЕМ: орбитальный радиус 0,90 астрономической единицы; эксцентриситет 0,0136; период обращения 0,845 земного года (308,8 стандартных дней)… Планетарная масса 1,1 земной; плотность 0,85 земной (4,675 г/куб. см.); поверхностная гравитация 0,93 G Радиус 6950,4 км; длина экватора 43670,54 км…

Общая площадь поверхности 607 054,524 кв.км… Водой покрыто 82%… Атмосферное давление 0,9 атм.; состав: кислород/азот. Концентрация кислорода 18 %.

Наклон оси вращения 17°40’57,4”; период вращения 46 часов 14 минут 28,9 секунды…

Один естественный спутник Нонхомм, масса 0,004 земной; плотность 0,6 земной (3,3 г/куб. см.); орбитальный радиус 130,269 км; период обращения 5,16 стандартных дней (123,8 часов)… атмосфера отсутствует, воды нет…

ПЛАНЕТОГРАФИЯ: близкое расстояние спутника Полифема от поверхности планеты приводит к значительным приливным эффектам, влияющим на многие аспекты жизнедеятельности ее обитателей. Полифем сейсмически активнее Земли, поверхность планеты сильно пересечена…

Суша представлена десятью континентами, прибрежные территории периодически скрываются под водой в результате приливов…

Температура на экваторе достигает 45°С, тогда как на полюсах опускается ниже 0°. Этого, однако, недостаточно для образования там мощных ледников. Природные условия на Полифеме пригодны для обитания людей, исключая тропические зоны.

Низкая плотность планеты объясняется незначительным содержанием металлов и их соединений в коре. Однако в океанах концентрация минеральных веществ чрезвычайно высока. Очевидно, это связано с повышенной активностью подводных вулканов.

С точки зрения Содружества, Полифем — бедная планета. Интерес представляют лишь научные исследования мощных приливных эффектов и разработка минералов, в избытке осевших на морском дне…

Особенности внешней среды и экологии Полифема представляют интерес для ученых как результат необычных приливных воздействий близко расположенного к планете спутника. Прибрежные территории являются местом обитания уникальных живых организмов, в том числе и разумной расы, существование которой тесно связано с приливным эффектом…

БИОЛОГИЯ: разумная жизнь развилась из существ, первоначально приспособленных для обитания как в воде, так и на суше, средой обитания которых были прибрежные равнины. Необходимость приспосабливаться к быстроменяющимся условиям жизни в уникальной экологической нише, а также противостоять некоторым видам водяных хищников способствовала прогрессу.

Аборигены Полифема дроруки — симметричные по вертикальной оси существа с четырьмя конечностями, каждая из которых может использоваться как рука, нога или плавник — в зависимости от внешних условий. Чрезвычайно сложная дыхательная система, напоминающая жабры, приспособлена для дыхания кислородом как в воде, так и на суше. Мембраны, из которых состоят жабры, служат также и в качестве голосовых связок. Превосходные пловцы. Плоский широкий хвост служит дрорукам рулем при передвижении в воде и опорой при ходьбе по суше.

Теплокровны, Дети рождаются живыми, но не могут самостоятельно покинуть воду. Они присасываются к родителям и получают питательные вещества из их крови. Внешне дроруки походят на людей, но физиологическое сходство ничтожно.

Средний рост аборигена 1,7 метра, кожа гладкая, цвет ее может варьироваться от серо-зеленого до черного, волосяной покров отсутствует. Дроруки двуполы, воспроизведение рода подчиняется типичному циклу. Причем забота о новорожденных становится коллективной обязанностью клана…

ЦИВИЛИЗАЦИЯ: несколько тысячелетий назад среди обитателей Полифема произошел раскол. Одна часть населения все больше и больше времени стала проводить на суше, за исключением природных потребностей, таких как уход за детьми и добывание пищи… В результате этого возникла цивилизация земного типа: с городами, разделением труда, промышленными технологиями и зачатками научной мысли…

Вторая часть дроруков осталась тесно связанной с морем, следуя традициям кочевой жизни, которая практически не изменилась за 50 тысяч лет… Морские кочевники довольно успешно сотрудничают с жителями суши, торгуя на взаимовыгодной основе. Иногда вступают в локальные конфликты… Большинство исследователей, изучавших их жизнь, считают, что кочевая культура зашла в тупик и остановилась в своем развитии…

КОНТАКТЫ С СОДРУЖЕСТВОМ: прежде Полифем входил в состав Конклава Семти[1]. Впрочем, они не проявляли особого интереса к этой планете, расположенная по соседству Автономия Тоэлджуков заинтересовалась условиями обитания на Полифеме, посчитав их пригодными для своей расы. Тоэлджуки[2] начали интенсивную эксплуатацию нового мира, применив собственную технологию. Благодаря небольшим морским животным-панциркам, которые способны осаждать металлы на своем панцире, стала возможна добыча полезных минералов. Тоэлджуки создали на планете несколько баз и построили огромные океанские корабли, занимавшиеся промыслом панцирок. Однако этот проект прекратил свое существование в период войны с семти, разрушившей экономику тоэлджуков…

Еще несколько десятков лет назад контакты Полифема с Содружеством Земли[3] были весьма ограниченными. На планете работало лишь несколько научных бригад, занимавшихся исследованием экосистемы в Верхнем Поселении. Три года назад компания «Морферм Интерстеллар» решила возродить технологию тоэлджуков и возобновить добычу панцирок….

Выдержки из Путеводителя по Содружеству/издание Леклера, 2848 год, том 4: «Граница с тоэлджуками».

Глава 1

Легионер[4] второго класса Алан Тресси надел защитные очки, оберегая глаза от слепящих лучей заходящего солнца. Сумерки Полифема могли вдохновить любого романтика. Богатейшие оттенки красного и оранжевого выплескивались на белую пену предзакатных облаков, играли на бескрайних просторах Моря Скайла, дарили сияние громадному диску Нонхомма, спутника планеты, который висел так низко над головой, что, казалось, можно коснуться его рукой.

Тресси было не до красот полифемского заката. Легионер пересек платформу морской базы, подошел к краю и взглянул на воду.

«Циклоп Морферм» — гигантское судно водоизмещением в десятки тысяч тонн, имело четыре дока. Один из них и присмотрел Тресси для своих нужд. В доке размещались небольшие суда, а также склады с оборудованием и инженерными механизмами, необходимость в которых возникала не так уж часто. Сюда редко забредали люди.

Густые сумерки и отсутствие случайных свидетелей помогут Тресси ускользнуть с корабля. Когда кто-нибудь заметит наконец его отсутствие, он пройдет достаточное расстояние на плоту, который держит под мышкой. Подальше от темницы…

Тресси тщательно спланировал побег, используя и местные сумерки, и несоответствие времени. Люди плохо адаптировались к 47-часовому дню на Полифеме, сейчас по корабельному времени 4 утра. Большая часть экипажа спит, да и дежурные вряд ли устояли от соблазна подремать.

Еще несколько часов, и корабль минует Мыс Шторма — последняя суша в ближайший месяц или два. Он должен действовать сегодня, если вообще намерен исчезнуть из плавучей тюрьмы.

Тресси потянул за кольцо и прислушался к шипению, которое издавал заполнявший плотик воздух. По лицу дезертира пробежала довольная улыбка. Когда он достигнет берега, ему предстоит неблизкий путь до местного города Орга… Впрочем, побег из Пятого Иностранного Легиона стоит усилий!

Алан Тресси знал некоторых работников космопорта, которые спрячут его на борту одного из кораблей всего за сто солов. Именно столько он заработал за последнюю неделю. Как только корабль выйдет из систерма[5], он сможет покинуть свое убежище. Возможно, им пригодятся услуги техника-электронщика. Если уж он так долго исполнял обязанности ком-оператора[6] взвода[7], то без проблем разберется с комлинком[8] небольшого транспортного корабля.

Плот медленно скользнул на воду. Тресси трижды постучал на удачу по деревянному поручню. Свободен! Наконец-то он будет свободен от Легиона, от надоедливых НСО[9] и от офицеров-самодуров. Конец выматывающей душу скуке! До тех пор пока он не попал в гарнизон Полифема, Тресси представления не имел, что такое скука.

У дальнего края дока раздался тихий всплеск. Натренированные рефлексы Тресси заставили его оглянуться быстрее, чем разум сумел среагировать на событие. Перед глазами легионера возникла серо-зеленая фигура аборигена Полифема, которых, работающие на планете земляне называли «водяными». Пока Тресси раздумывал, водяной забрался на платформу и уставился на легионера странными глазами, в которых таились одному Богу известные мысли.

Но нет, этот был одним из кочевников, обитающих в глубинах голубой планеты. В руках туземец держал какое-то местное примитивное оружие. На груди водяного красовалась замысловатая татуировка, говорящая о его принадлежности к конкретному племени. Впрочем, Тресси никогда не утруждал себя уроками адчипа[10] о местных обычаях. Эта область знаний его совершенно не интересовала.

Зеленая кикимора была довольно крупной, рост ее превышал два метра. Мощный хвост, на который опирался водяной, слегка шевелился. Однако не размеры туземца поразили Алана, его внимание было приковано к небольшому аппарату, зажатому в длинной перепончатой руке. Из устройства, напоминавшего примитивный пистолет, вытянулась тонкая трубочка… Водяной прицелился в грудь Тресси и нажал на курок.

Прямое попадание пятимиллиметровой ракетной пули свалило легионера на спину, но дюравилевая ткань комбинезона и близкое расстояние, не позволили ракете развить полную скорость. Тресси повезло, но он знал, что это лишь на время. Внезапно он почувствовал, что его ноги уже не упираются в твердую палубу, соль въелась ему в глаза. Алан барахтался в темной воде, судорожно загребая руками, чтобы достичь поверхности и отдышаться. Но тут на его горле сомкнулись сильные руки, снова погрузившие его под воду.

Алан Тресси знал, что ему предстоит умереть. Он расслабился, выждал несколько секунд, а затем изо всех сил толкнул водяного. Содрогаясь от боли, легионер вынырнул на поверхность и судорожно вдохнул. Его пальцы машинально забегали по браслету[11]. Он не успеет узнать, к какому племени принадлежит кочевник, но, по крайней мере, сумеет предупредить своих товарищей о возникшей угрозе.

В ухе Тресси зазвучал механический голос:

— Пожалуйста, введите пароль доступа к компьютеру.

«Черт! Какой еще пароль?!» — Алан увернулся от другого водяного и высунулся из воды, чтобы втянуть в себя новый глоток воздуха.

— «Ночная волна»! — закричал он на последнем дыхании. — «Ночная волна»!

— Пароль верный. Доступ разрешен. Прошу вас…

— Код безопасности — «Индия»! — просипел Тресси. Лезвие ножа полоснуло по комбинезону, и боль разлилась по спине легионера. — «Индия»! Транспортный док номер один…

Нож снова и снова погружался в его тело.

Легионер Алан Тресси всплыл на поверхность, окрасив воду в цвет предзакатного солнца.

Субалтерн[12] Тору Ватанака кубарем скатился с кровати, услышав раздававшийся из динамиков «Циклопа Морферм» душераздирающий вой сирены. Пол под босыми ногами японца оказался довольно холодным, но мурашки, побежавшие по его спине, не имели отношения к ознобу.

Ватанака очень хотел надеяться, что эта тревога окажется такой же скучной и рутинной, как и все их пребывание на прибрежной базе, которую колонисты называли «Песчаный Замок». Но сирена с кодом «Угроза безопасности», звучавшая на корабле, определенно означает, что легионеров ждут крупные неприятности.

Не успев толком проснуться, Ватанака включил вмонтированное в стол переговорное устройство. Внутренний коммуникатор выглядел угловатым и незавершенным, как и все остальное оборудование землян на борту «Циклопа Морферм», резко контрастирующее с плавными линиями и экзотическими формами корабля, созданного тоэлджуками. Это напоминало Ватанаке странные архитектурные ансамбли на Пацифике, в которых земные строители смешали древние местные стили с современной дизайнерской мыслью.

Ватанака выкинул липшие воспоминания из головы, как только на экране появилась крупная фигура сержанта[13] Юсуфа Муванга.

— Здесь оператор, — сдержанно произнес Муванг.

— Что там у тебя, сержант?

— Тревогу поднял компьютер, сэр, — ответил сержант. — Мы пытаемся определить источник… Сигнал не исходит от наших охранников.

— Ложная тревога? — с надеждой в голосе поинтересовался японец.

Муванг нахмурился. Ватанака смутился и, пытаясь скрыть свои чувства, потер лоб. Он заранее знал, какой получит ответ, так почему же так явно обнажил свою растерянность?

— Кто-то ввел код «Индия», сэр, — медленно ответил сержант. — Компьютер не мог сам вызвать тревогу.

— Тогда иди к Тресси и узнай у него, — приказал Ватанака. — И прикажи сержанту Глоссеру, чтобы он собрал людей во Втором Коридоре. Я буду ждать их там.

— Есть, сэр, — отдал честь сержант. Экран померк.

Ватанака устало опустился в кресло. Ему казалось, что из него высосали все жизненные соки. «Что мне делать, чтобы сохранить самообладание?» — задавал он себе один и тот же горький вопрос. Год назад ему не о чем было беспокоиться. Тору Ватанака имел репутацию спокойного, рассудительного и уравновешенного человека. Таким он проявил себя во всех критических ситуациях — мудрым и компетентным командиром взвода.

Но c тех пор Тору Ватанака сильно изменился.

Он быстро натянул на себя дюравилевый комбинезон, застегнул ботинки и надел берет. Мысли его были прикованы к последнему году службы. Для человека, закончившего Академию, было довольно необычно завербоваться в Пятый Иностранный Легион. Но, исполненный решимости пойти по стопам своего отца, Тору хотел поддержать славные традиции Легиона. Он не стал нарушать многовековой уклад и дослужился до командира взвода.

Затем было сражение на Ханумане[14]. Длительное отступление с боями по территории противника, после того как в результате государственного переворота рота[15] Браво оказалась отрезанной от внешнего мира. В отчаянном марш-броске легионеры выстояли против многократно превосходящих сил противника. Практически весь взвод Ватанаки погиб у него на глазах. Каким-то чудом ему удалось выжить в кошмаре похода и непрекращающихся сражений, но он хотел верить, что такое больше не повторится.

Настоящая война сильно отличалась от тех сказок, которые показывали голо-видео. Реальный бой мало походил на маневры и контрманевры, описанные в учебниках по тактике. Чтобы управлять людьми в сражении, нужно обладать невероятной храбростью, для этого мало личной отваги, необходимо мужество офицера отправлять других на смерть. Тору Ватанака не был уверен, что у него осталась хоть капля этого мужества.

Но если тревога настоящая, возможно, ему скоро представится шанс возвратить себе былую удаль.

Переполненный сомнениями и опасениями, Ватанака вышел из каюты и отправился в Операторский Центр — лишенное окон помещение, расположенное рядом с казармами Легиона, который обычно называли «ком-кубом».

«Циклоп Морферм» был воистину огромным кораблем, первоначально рассчитанным на то, чтобы вмещать несколько тысяч тоэлджуков, отправлявшихся в длительное путешествие. После того как корабль был перестроен, в нем оказалось больше чем достаточно места для взвода Легиона из тридцати четырех человек — причем каждый получил отдельную каюту, — а также для тренировочных комплексов, оружейных складов и многого другого, необходимого для путешествия по открытому морю.

Заметив вошедшего Ватанаку, сержант Муванг оторвал взгляд от дисплея.

— Сэр, Тресси не отвечает. Более того, его нет среди собравшихся.

Ватанака пересек забитую аппаратурой комнату и склонился над монитором.

— Ты вызывал его каюту?

— Она пуста, сэр, — ответил Муванг, указав на экран монитора, где отображался интерьер небольшого кубрика. В помещении никого не было, кровать аккуратно заправлена. Распахнутая дверца обычно запиравшегося на ключ шкафчика позволяла видеть, что он совершенно пуст.

— Черт побери… — прошептал Ватанака и набрал код, позволяющий связаться с коммуникационной системой в шлеме легионера.

— Маяк не отвечает, — механическим голосом ответил компьютер. — Шлем или повреждён, или отключен.

Муванг и Ватанака обменялись задумчивыми взглядами.

— Дезертирство, — предположил оператор. — Похоже на дезертирство…

Ватанака опустился в кресло перед пультом управления.

— Он выбрал чертовски неподходящее место, чтобы дезертировать, — произнес он.

Сержант выразительно пожал плечами.

— Cafarde, — ответил он.

Ватанака кивнул. Французское слово «lе cafarde» значило «таракан» и выражало неподдающийся никакому объяснению хаос, царящий в Легионе практически с самого момента его основания. В этом слове смешались все оттенки скуки, смятения и нестабильности, которые пробуждали в человеке желание действовать самым невероятным образом. Этим словом легионеры называли самоубийства, драки и большую часть дезертирства — люди попросту сходили с ума — все это было «cafarde». Суеверные легионеры утверждали, что «lе cafarde» — это какое-то насекомое, которое по ночам заползает в ухо человека и разговаривает с ним.

На Полифеме «lе cafarde» стал настоящей проблемой, поскольку монотонная рутина службы буквально сводила легионеров с ума. Однако Тресси не походил на человека, способного сломаться.

Муванг отвернулся, чтобы набрать на панели новую команду. Он приложил к уху наушники.

— Сержант Глоссер сообщает, что его люди готовы, сэр, — произнес он. — Какие будут приказания?

Ватанака не отрывал взгляд от монитора. Он растерянно вглядывался в изображение пустой каюты. Тресси был вместе с ним на Ханумане, был одним из немногих выживших. Он сам назначил Алана на должность ком-техника. Это выглядело как предательство…

— Сэр? — настаивал оператор.

Ватанака взглянул на сержанта.

— Может, Тресси любил прогуливаться перед сном по платформе, чтобы побыть наедине с собой? — осторожно спросил он. Муванг колебался.

— Да… сэр, возможно. Правда, я не знаю, по какой именно…

— Тогда проверь изображение с камер всех платформ, сержант, — возбуждение делало его голос резким. Если он прав…

Муванг начал быстро набирать серии команд на пульте.

— Ничего… ничего… Черт! От камеры, установленной на кормовой платформе, не поступает изображение. Должно быть, она выведена из строя.

Ватанака склонился над пультом, включая переговорное устройство.

— Сержант Глоссер, возьми взвод и двигай на кормовую платформу. Ждите меня там!

Муванг с удивлением уставился на командира.

— Может, не стоит, сэр…

— Кто-то поднял тревогу, сержант. Тресси — единственный, кто может быть причастен к этому.

Если бы он действительно хотел слинять, то непременно вывел бы из строя камеру, чтобы мы не смог ли проследить за ним, — Ватанака выскочил из ком-куба, в глубине души надеясь, что его догадка неверна.

Капрал Дмитрий Ростов опустился на колени и осторожно заглянул за угол. Широкий коридор, выходящий на платформу дока, был совершенно пуст. Дверь — плотно задраена. Ростову очень хотелось надеяться, что не придется охотиться на призраков. Сирена тревоги сладкой музыкой раздавалась в ушах ветерана, она обещала желанные опасности, которые так необходимы, чтобы развеять ужасную скуку.

Ростов оглянулся я махнул своим товарищам по отделению.

— Вруурт… Слик… коридор свободен. Двигайтесь вдоль стены.

Легионер Джон Грант — Слик для своих товарищей — кивнул и бесшумно проскользнул к Ростову. Гигант с Гвирра Вруурт медленно последовал за ними. Ростов не сдержал улыбки, появившейся на его лице от смешного контраста между стройным, худощавым юношей и массивным гвиррианцем[16]. Они трое образовали сплоченную команду еще на Ханумане.

Появились ещё двое из лэнс-отделения[17] Ростова, недавно прикомандированные ко взводу. Легионер первого класса Джуди Мартин — испытанный в боях ветеран. Девушка держала в руках лазерную снайперскую винтовку, как будто родилась вместе с ней. Другой легионер — Джеймс Аурига — новобранец, прибывший прямо из тренировочного центра на Дэвро[18]. «В подразделении, — подумал Ростов, — этот представляет низшую форму жизни. И останется таким, пока не докажет, что способен стать достойным бойцом Легиона».

— Прикрой их, Мартин, — приказал капрал. — Слушай, шишка[19], когда пойду я, пойдешь и ты. Понял?Аурига кивнул. Он не выглядел смышленым, но отличался особым старанием, которое обычно ценилось в Легионе куда выше.

Ростов еще раз осторожно выглянул из-за угла и подал сигнал Вруурту. Гвиррианец размашисто кивнул и открыл люк. Как и остальное оборудование корабля, люки были установлены тоэлнжуками для мирных целей, открывались вручную и были рассчитаны на их приземистые тела. Вруурт толкнул люк плечом, и тот с грохотом распахнулся. Слик внимательно следил за гвиррианцем, приведя ФЕК[20] в полную боевую готовность. Следом за товарищем он изящно скользнул в открывшийся проем и ловко выкатился на платформу, где замер и огляделся. Утонченный маневр напоминал скорее балетную сцену.

Слик привстал на одно колено и переключил ФЕК на автоматический огонь. Поток смертоносных игл понесся к невидимым целям.

— Отделение! — рявкнул Ростов, мгновенно оказавшись на ногах. Он стремглав ринулся к люку на помощь юному легионеру. Тяжелые сапоги Ауриги загрохотали у него за спиной.

Нажав на кнопку, включающую радиокоммуникационное устройство в шлеме, он вызвал сержанта Глоссера.

— У нас здесь плохие парни, серж! Готовь подмогу!

Ватанака вслушивался в разговор между подразделениями, подключившись через комлинк, вмонтированный в шлем. Он давно уже стянул парадный берет. Субалтерн поспешно двинулся по коридору, пригибаясь, чтобы не удариться о низкий потолок, рассчитанный на рост тоэлджуков. Без шлема Ватанака свободно проходил под балками, не опасаясь узких люков, но компьютер и передатчик, вмонтированные в шлем, прибавляли к его росту три лишних сантиметра.

Сержант Карл Глоссер повернулся к субалтерну.

— Вы слышали, саб? — спросил он.

Ватанака нахмурился и кивнул.

— Ты мог бы послать на разведку пару отделений, а не одно, Карл, — резко сказал он.

Сержант покачал головой.

— Команда Ростова первой собрала оружие. И я послал их вперед, следуя вашему приказу, сэр, — тон его голоса был ледяным, как айсберг. Хотя Глоссер подчинялся командиру взвода, Ватанака знал, что сержант его не уважает. В последнее время его подчиненный слишком часто замечал, что командир колеблется, принимая любое, самое незначительное решение.

— Тогда пошли еще людей, черт побери!

— Два лэнс-отделения уже в пути, — ответил Глоссер. — И я только что собирался отдать приказ остальным…

— Тогда продолжай! — Ватанака отвернулся, прервав дискуссию.

— Ладно, вы, песчаные крысы! Всем отделениям — выматываться! — голос Глоссера звучал более холодно и резко, чем обычно.

Ватанака отправился вслед за легионерами, пытаясь подавить раздражение, вызванное в нем неприязнью сержанта.

Ростов выглянул из люка, держа ФЕК наготове. На поверхности дул жуткий ветер, — судя по всему, вскоре над Полифемом разразится ужасный ураган. Не обращая внимания на брызги, летевшие ему в лицо, капрал внимательно рассматривал платформу.

Слик и Вруурт согнулись за крышкой люка, их ФЕКи швыряли яростные всполохи огня в небольшую группу водяных, толкавшихся на дальнем конце платформы. Зелено-серые тела туземцев были утыканы щетиной тонких игл, выплюнутых гауссовыми ружьями — основным вооружением Легиона.

Ростов услышал за спиной какой-то шорох и обернулся.

Перед ним возникло лицо лупоглазого аборигена, появившегося из-за выступа на палубе. Кикиморы имели присоски как на руках, так и на ногах, поэтому могли свободно держаться даже на отвесных скалах, не обращая ни малейшего внимания на приливы и отливы. Они полностью адаптировались к своей экологической нише, ведь приливные равнины изначально были их средой обитания.

В жаберных пластинах аборигена, расположенных прямо подо ртом, был зажат нож. Он медленно и осторожно освободил руку, затем сомкнул на рукоятке длинные пальцы и приготовился к удару.

Ростов нажал на курок быстрее, чем мозг отреагировал на происходящее. ФЕК выстрелил, и мерзкое лицо водяного исчезло, превратившись в окровавленный кусок рубленого мяса. Нож с лязгом воткнулся в палубу прямо у ног Ростова.

— Берегись, капрал!

Ростов в последнее мгновение услышал крик Ауриги и успел приготовиться к нападению сзади. Огромный водяной повалил его на палубу. В воздухе расцвела яркая вспышка, и в ноздри людей ударил едкий запах расплавленного полижелеза.

Аурига неподвижно лежал на палубе. Его обезображенное лицо превратилось в кровавую маску. Оттолкнув мертвого легионера, на палубу карабкался еще один водяной, с зажатым в руке странным оружием, явно не местного производства. Ростов нажал на курок, выстрел смел кочевника в воду.

Из открытого люка высыпала толпа легионеров, среди которых выделялись две внушительные фигуры, закованные в скафандры. Это были стрелки-онагры[21], чьи мощные установки были пристегнуты к шлемам массивным и на первый взгляд неудобным кабелем. Ослепительный шар плазмы осветил палубу, словно второе солнце. Кочевники пытались исчезнуть в воде, но не успели — раскаленный шар поглотил их прежде, чем они успели шевельнуться.

Один из водяных широко разинул рот и испустил такой дикий вопль, что мурашки побежали даже по спине Ростова. Внезапно оставшиеся в живых кочевники бросились в воду и, почувствовав себя в родной стихии, мгновенно исчезли из виду.

Ростов медленно поднялся на ноги, проверил магазин ФЕКа и внимательно оглядел поле боя. Сражение закончилось, и капрал не намерен был преследовать скользких тварей на их территории.

Ватанака шел за Глоссером. Ему пришлось пригнуться, чтобы выбраться через люк на палубу. Два легионера оттаскивали тела кочевников. Лужи крови напоминали о том, что только что здесь разыгралось страшное представление.

Капрал Ростов заметил приближавшихся командиров, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь.

— У нас один погибший, саб, — сказал он, показав на тело под навесом. — Аурига. Новобранец.

Ватанака заметил, что Ростов не назвал погибшего обидной кличкой «шишка». Этот парень доказал, что он — настоящий легионер, хотя и заплатил за это слишком высокую цену.

— Итак, что с легионером Тресси? — пытаясь сохранять невозмутимость, спросил Ватанака.

— На краю платформы мы обнаружили некоторые его вещи, саб, — ответил Ростов. — Но его самого так нигде и не видно.

— Тогда, вероятно, у нас два погибших, а не один, — устало констатировал Ватанака. «Возможно, если бы Глоссер послал в разведку два лэнс-отделения, а не одно, то Аурига остался бы жив», — подумал субалтерн.

Нет смысла клеймить Глоссера… Именно Ватанака — командир взвода, а значит, ответственность за смерть новобранца лежит на его совести.

— Я нашел кое-что еще, что, на мой взгляд, может показаться вам интересным, саб, — продолжил Ростов и протянул Ватанаке что-то похожее на пистолет. — У некоторых лохов[22] была вот такая штуковина.

Ватанака внимательно рассмотрел оружие. Это был довольно миниатюрный пистолет, напоминающий детскую игрушку. Корпус его, изготовленный из цельного куска легкого пластика, заканчивался хитроумным красноватым кристаллом. Было очевидно, что это — самозаряжающийся ракетный пистолет, несколько более примитивный, чем ПЛФ[23], который находился в кобуре субалтерна, но работающий по тому же принципу.

Как считалось до настоящего момента, подобные технологии не подвластны уму ни одного туземца на Полифеме, даже цивилизованным народам, живущим в городах. Арбалеты и дробовики — вот вершина местного военного производства.

Похоже, все пошло наперекосяк. Ватанака показал пистолет Глоссеру.

— Пусть компьютер просканирует и сделает анализ этой штуки. Мне любопытно узнать, что ест на завтрак хозяин подобной рогатины!

— Есть, сэр.

— Капрал, может, ты видел что-либо еще, заметил другие странности?

Ростов отрицательно покачал головой. Стоящий рядом с ним легионер, юноша, которого все называли Сликом, нерешительно вмешался.

— Ух, знаете, саб… я видел нечто, что показалось мне довольно забавным…

— Что?

— Ну… ух, на брифинге нам говорили, что местные жители весьма агрессивны и сражаются до тех пор, пока либо все не погибнут, либо не уничтожат своих противников… Но водяные отступили, как только стало очевидно, что их дела плохи. Похоже, ими командовал находящийся под водой офицер.