На востоке, на фоне туманно-серебристой реки звезд и замерзшего света спирального Рукава Галактики, три четверти неба занимали красные, оранжевые и желтые огни Скопления Стратана, отражаясь бесчисленными бликами на водах залива, мягко накатывавшихся на берег с медленно наступавшим приливом.

А на западе тьму Вечной Ночи нарушали лишь несколько звезд и расплывчатый свет недостижимо далеких галактик.

Многие считали, что жители Уайд Скай склонны к меланхолии, что жизнь на узком, холодном краю Галактики сделала их одинокими и немного странными.

При этой мысли Алекси фыркнула. Может, они и были странными в своей независимости и в отрицании принятых в обществе норм, но большинство ее земляков стремились жить сплоченно, как будто это могло сдержать бесконечный холод Великой Ночи.

Алекси очень любила стихотворение стратанской поэтессы Шерон Кимберли:

У края Вечной Ночи мы стоим

Между сиянием далеких звезд

И темными изгибами пространства,

Где меркнет свет, напоминая нам,

Как наша жизнь хрупка и мимолетна.

Когда-то она помнила его целиком, но сейчас не могла вспомнить ни строчки последующего текста. Стихи напоминали жителям планеты, как незначительны они в масштабах вселенной, и заверяли в важности дружбы, добрососедства, семьи, всех традиционных человеческих ценностей, защищающих человечество от одиночества в Ночи.

Ее взгляд задержался на яркой оранжевой точке, одиноко горевшей в окружающей пустоте; это было солнце Эндателайн, расположенное всего в восьми световых годах отсюда. Оно еще дальше углублялось в Залив, так как находилось на самой границе Конфедерации. Колонию там основали сто лет назад выходцы с Уайд Скай и Туле, и тамошние жители отличались такой же твердолобой практичностью, упорством, свободолюбием и уверенностью в собственных силах, как и большинство жителей Уайд Скай.

«Что же у них произошло на самом деле?» – думала она, глядя на одинокую звезду. Она не верила ни в рассказы Сэма Карвера о пришельцах-захватчиках, ни в то, что их Боло вышел из-под контроля. На военной базе Гэллоуэй она несколько раз видела Боло 76235, или, как его называли, Алги. Чудовищная гора металлокерамической брони на четырех гусеницах, управляемая сверхсложным компьютером. Такие древние модели Боло, как Марк XVIII, не обладали сознанием и не считались разумными, разве что в самом примитивном и искусственном смысле, и абсолютно точно не могли «чокнуться», как предположил Киркпатрик. Несмотря на впечатляющие возможности машины, Алекси не могла представить себе Марк XVIII, повернувшего против своих хозяев – людей; это было так же немыслимо, как если бы на нее напал тостер или любой другой предмет автоматизированного кухонного инвентаря.

Высоко на западе небо прорезал метеор – бриллиантовое пятнышко желто-оранжевого цвета, оставившее за собой след белого пламени. В абсолютной тишине он пролетел почти над ее головой на юго-запад, скрывшись через секунду где-то за холмами. Второй, сопровождаемый двумя другими, проследовал по светящимся следам первого почти сразу. Некоторое время спустя до нее донесся звук, напоминавший отдаленные раскаты грома, прорезавший все небо вослед пролетевшим метеорам.

– Мой бог! – услышала Алекси совсем рядом голос Киркпатрика. Она даже подпрыгнула от неожиданности, ибо совершенно не ожидала, что он последует за ней на пляж. – Похоже на фейерверк.

Упали еще три метеора, ослепляющие маленькие вспышки сверхяркого пламени, на мгновение затмившие даже великолепие Стратана.

– Что это, – спросил Киркпатрик, – метеоритный дождь?

– Это не метеоры. – (Соблюдая безупречное построение буквой «V», по небу пронеслись еще три.) – Это космические корабли, заходящие на посадку.

– Этого не может быть! В Скайпорт не прилетает такое количество кораблей!

Алекси выгнула свою идеально ровную бровь:

– Да неужели? Тогда, может, нам вовсе и не нужен этот новый космодром?

– Но все-таки, что это такое? – продолжал вопрошать он.

– Полагаю, какие-то военные маневры. Спокойной ночи, мистер Киркпатрик.

Оставив его на пляже, Алекси пошла прочь, легко ступая по перекатывавшейся под ногами гальке. Ей хотелось поскорее избавиться от Киркпатрика, который, похоже, ее преследовал. Неужели ее оппозиция проекту нового космодрома действительно так сильно заботит его друзей?

Еще несколько метеоров – или входивших в атмосферу кораблей – пронеслись над ней, сопровождаемые отдаленными раскатами грома.

С сотрясшим все тело толчком высвободились взрывные панели, и крылатая десантная капсула рассыпалась в противорадарное облако горящих фрагментов, подарив Счааграсч Пробующей Кровь первый приемлемый облик того мира, который был целью вторжения. Она летела на высоте двадцати пяти тайрухтов , по-прежнему над редкими облаками, достаточно высоко, чтобы далекий горизонт казался лишь тонкой линией на фоне светящегося неба. Стая спускалась на ночную сторону планеты, но океан, холмы и лесистые горы внизу освещались мягким светом сферического скопления кроваво-красных звезд, озарявших горизонт с востока.

Клаустрофобия прошла сразу, как появилась возможность обзора, уступив место горячему, пульсирующему пылу предбоевого возбуждения. Глазам Счааграсч, зрительный диапазон которых был смещен почти к инфракрасному краю спектра, расстилавшийся внизу ландшафт казался омытым жемчужным светом дрожащего золотого рассвета – тогда как люди видели бы там кровавый, умирающий закат. По экрану бортового компьютера, помогая сориентироваться, поползли геометрические символы и извивавшиеся червяками буквы алфавита Малах. Большую часть низлежащей местности занимали пустыни и океан – шокирующее пренебрежение ценными ресурсами; радар и другие электронные приборы идентифицировали растянувшийся по поверхности населенный центр, на экране отображалось свечение теплового выброса заводского комплекса, яркие пульсирующие лучи радарных систем контроля движения. Невдалеке от побережья, к северу от города, виднелось нечто похожее на космодром. Между этим «нечто» и береговой линией располагалась какая-то военная база. Дюжина фонемических символов, означавших «активный радар», замерцала на изображении этого района; кому-то внизу было очень интересно, что за объекты спускаются из холодных верхних слоев атмосферы. Однако не было никаких признаков враждебного огня. Судя по всему, для защитников планеты их появление стало полной неожиданностью. Это было удачей, поскольку Охотники были наиболее уязвимы именно во время спуска с орбиты.

Освобожденный от объятий посадочной капсулы, Охотник обладал достаточно плоской формой для создания подъемной силы на сверхзвуковых скоростях: ромбовидный корпус из эбеново-черной керамики и дюрастали, с загнутыми вниз крыльями, похожими на плавники гигантского ската – манты. Движением правой верхней руки Счааграсч включила маневренные реактивные двигатели, бросив изящную машину влево, в сторону холмистой, покрытой лесом поверхности, к простиравшейся на север от военной базы. Смутные очертания деревьев и неровной местности стремительно пронеслись перед нею; в нескольких эрухтах над скалами она запустила главные турбореактивные двигатели и начала экстренное торможение, резко гася скорость струями перегретого пара.

Машина ударилась о поверхность планеты и пропахала ее с жутким треском, выбросив вверх каскад земли и камней. Счааграсч ощутила яростную, распирающую радость выполнения задания, радость успеха. Она приземлилась целой и невредимой и, несмотря на то что временно находилась в вынужденном заточении, по-прежнему пребывала в здравом уме.

Жажда битвы кипела внутри нее, требуя немедленного выхода. Счааграсч начала поиск противника, с которым могла бы ее утолить.

Глава шестая

В течение нескольких секунд тишину нарушали лишь отчетливые прерывистые щелчки охлаждавшегося металла и короткий грохот удара чьей-то капсулы, пронесшейся над головой. Проехавшись по земле, Охотник пропахал небольшой ров, который увенчался кратером там, где он наконец остановился. Со скрипом отошли задние панели, сложились короткие аэродинамические крылья, и Охотник поднялся из дымившейся ямы на скелетообразных ногах из стали и керамики, выдвинувшихся из корпуса, словно коленчатые телескопические ходули. В полной боевой готовности Охотник был в пять раз выше взрослой Малах: гладкое мантаобразное тело с клинообразным носом, покрытое бронепластинами, формой напоминавшее голову Малах, ощетинившееся шипами и иглами систем основного и вспомогательного вооружения. Ноги со смотрящими назад, как и у живых Малах, коленями заканчивались птичьими ступнями с отточенными дюрасталевыми когтями. Непроницаемо-черная окраска корпуса, практически не отражавшая свет, делала облик машины трудноразличимым в дневном свете и совершенно невидимым ночью. Краска поглощала лучи радара так же легко, как и видимый свет; Охотника было очень трудно обнаружить и еще труднее выследить и навести на него прицел.

Замеченная с воздуха военная база лежала примерно в двенадцати тысячах эрухтов к югу – необычно близко по стандартам военной тактики Малах… но если Охотникам действительно удалось застичь противника врасплох, то такая близость может превратиться в преимущество и позволит выпотрошить местных защитников раньше, чем они успеют организовать достойное сопротивление.

Поворачиваясь на долговязых ногах, Счааграсч просканировала близлежащее пространство. Несколько туземцев приближались с юго-запада, и она быстрым шагом направилась в их сторону.

Для воина Малах Охотник был чем-то вроде второго тела. Подвешенная в облегающей упряжи, несущая на себе тысячи датчиков, Счааграсч легко могла идти, бежать, приседать и прыгать – телеуправляемый скакун повторял все движения ее тела. Вращением ладоней и ступней она могла наводить и стрелять различным оружием либо включать выхлоп перегретого воздуха из сопел на брюхе машины, способный послать Охотника в низкий, планирующий полет.

Шагнув вперед и ощутив легкое сопротивление в ногах облегавшего тело телекомбинезона, она отправила Охотника вперед быстрой, поглощавшей пространство рысью. Камеры и датчики, погруженные в бронированный внешний корпус, давали ей почти всесторонний обзор, а ее компьютер постоянно обрабатывал изображение снаружи, испещряя его численно-буквенными обозначениями, помогая быстро сортировать потоки тактической информации.

Уровень наружного освещения был низок, однако это не сильно затрудняло передвижение. Звездное небо давало более чем достаточно света, для того чтобы выбрать направление движения; но тем не менее Счааграсч переключилась на инфракрасный спектр для полного информационного ввода.

Прорвавшись сквозь стену густой, спутанной растительности, она выглянула из-за низкой вершины холма, согнув ноги так, чтобы корпус Охотника лишь на пару эрухтов выступал над землей. Ее внимание привлекли движение и вспышки света на приборах, зафиксировавших многочисленные источники тепла. На противоположной стороне гряды столпились туземцы, по крайней мере две группы по восемь человек, стоявших так плотно, что их изображения сливались в единую массу. На фоне холодной земли их тела светились на экране необычными цветами. Счааграсч не заметила ничего, что напоминало бы оружие, но возможности этих существ еще не были полностью исследованы. Повернув голову и дважды мигнув, она прицелилась в стоявших в пятидесяти эрухтах от нее людей. Движением левой руки с выпущенным третьим когтем она сделала один выстрел из кайхо .

Это слово означало «удар клыком» и изначально относилось к стремительному прыжку с ударом зубами, способным перегрызть поджилки крупной добыче и сделать ее беззащитной.

Орудие ближнего действия озарило ночь ослепительной вспышкой электронного импульса, рукотворной молнией, разрушавшей незащищенную электронику, расплавлявшей броню и сжигавшей плоть. Вспышка и удар грома разбросали туземцев в разные стороны. Некоторые ярко горели, испуская безумные вопли. Через мгновение Счааграсч оказалась рядом с ними и остановилась посреди груды обгоревших тел. Легким движением когтистой лапы она распорола пополам все еще кричавшего раненого человека, опустив вторую ногу на скорченное, частично обуглившееся тело другого. Четверо туземцев, не попавшие в зону поражения кайхо , в панике бежали вниз по склону. Она повернулась и навела на них ствол противопехотного орудия, послав в спину бежавшим жужжащую тучу мелкой шрапнели, изрубившую их в кровавые ошметки.

Убить и съесть!

Секунду Счааграсч стояла среди разбросанных и разорванных трупов: странные маленькие существа с неправильно окрашенной кровью. Убивать их оказалось вовсе не так здорово, как она ожидала… психологический эффект, вызванный тем, что красный цвет не вызывал такого возбуждения, как сине-зеленый. Она осталась неудовлетворенной, жажда рвать и сокрушать продолжала клокотать в груди. Надо найти и убить еще больше местных жителей.

Она читала отчеты стай-разведчиков и видела видеозаписи вивисекции нескольких пленных. Странно устроенные существа, прямоходящие и бесхвостые, с недостаточным числом конечностей, зубами всеядного существа, всего лишь одним сердцем и незащищенными, легко доступными пищеварительными органами. Она коротко и насмешливо фыркнула. Эти были без брони и, по-видимому, без оружия. Молодняк? Где тогда их Стражи? Она повернулась на месте, осматривая окрестные холмы и лес. Где-то должны быть другие, которые смогут удовлетворить ее жажду крови.

Внезапное движение справа привлекло ее внимание; на вершину гряды выбрался еще один эбеново-черный Охотник. Плоское бронированное тело замерло, механически подражая охотничьему языку живых Малах. За ним последовала вторая машина. На экране появились надписи, идентифицирующие обоих: Кракусчт Никогда Не Устающая и Урескчах Подрезающая Жилы. Их появление встряхнуло Счааграсч, зажигая в ней острую радость Уррх Чаак , Кровавой Погони. Во время военных операций труднее всего, конечно, дается ожидание, но в тактическом смысле наиболее опасными были как раз такие моменты после посадки, когда Стая была рассеяна и не могла эффективно действовать. Но теперь две соратницы Счааграсч присоединились к ней. Обе шагнули вперед, поднимая носы своих машин в знак подчинения, признавая ее более высокий ранг и социальный статус.

– Ты убивала, – передала по радиосвязи Стаи Кракусчт. – Первая кровь твоя!

Счааграсч презрительно потрогала влажные тела кончиками когтей огромной ступни Охотника.

– Гнедишш, – ответила она. – Мусор. Ничего достойного Стаи.

– Военная база – в той стороне, – указала Урескчах, повернув торс своей машины. – Там будут Стражи.

– Тогда начнем убивать и есть! – приказала Счааграсч, в глазах которой горела жажда Уррх Чаак , оставлявшая на языке вкус предвкушаемой крови.

– Шч'каа урох ! – ответили ей. – Убить и съесть!

Когда Алекси в своей турбоэлектрической ЛаРуш достигла пригорода Гэллоуэя, еще стояла ночь, но центр города был освещен гораздо ярче, чем даже при проведении фестиваля Дня Посадки, и у ратуши собралась огромная толпа. Похоже, Совет решил устроить в старом здании временный командный центр, информационное бюро и место, куда граждане из близлежащих районов могут прийти со своими нуждами или с бранью на некомпетентность правительства.

Говард, секретарь Алекси, вызвал ее по личному комму, когда она ехала домой, сообщив, что ее ждут в ратуше в качестве представителя генерального директора; сам генеральный директор Стэнфилд был застигнут чрезвычайными обстоятельствами вне города – он находился на другой стороне планеты, посещая рыболовецкие городки Скарбы.

Алекси ему даже завидовала. Ему не придется стоять перед этой толпой визжавших, напуганных людей. Формально она тоже не обязана была этого делать – для таких случаев существуют секретари и специалисты по связям с общественностью, – но, увидев толпу людей, которые дрались за возможность подняться по ступенькам и пройти в здание, она поняла, что не сможет отправить к ним кого-то другого. Она жалела лишь о том, что не смогла вовремя попасть домой и надеть более официальный костюм.

Она вошла в ратушу через служебный вход в заднем крыле здания, так как через толпу на главном входе ей бы точно не удалось пробиться. Внутри она быстро нашла растрепанного майора Фитцсиммонса, горячо спорившего с Сэмом Карвером.

– И более того, – наседал на него Фитцсиммонс, – если вы не используете свой авторитет, чтобы утихомирить эти горячие головы снаружи, мне придется вас арестовать.

– По какому обвинению, майор? – осведомился Карвер низким голосом, в котором слышалась невысказанная угроза.

– Препятствие правительству. Бунт. Нарушение общественного порядка. По любому подходящему обвинению…

– Достаточно , майор! – прервала его Алекси.

Фитцсиммонс подпрыгнул на месте и с виноватым видом обернулся:

– А… что… Алекси! Я не знал…

– Это очевидно. – Она взглянула на Сэма, высокого, стройного и суроволицего фермера с пронзительными голубыми глазами. Они вместе работали, когда он состоял в комитете по переизбранию ее отца, и она любила его за прямоту и честность. – В чем дело, Сэм?

– У нас вторжение, а эта макака в форме требует подтверждения .

– Но ведь это стандартная процедура, Алекси, – заявил Фитцсиммонс с надменным видом. – Мы не можем принимать на веру любую дикую байку, которую нам рассказывают!

– Мне кажется, Фитц, что на главном входе вполне достаточное подтверждение, – сказала она. – Почему бы тебе не выйти к этим людям и не выслушать их одного за другим, вместо того чтобы заставлять их ломать двери?

Открыв было рот для ответа, Фитцсиммонс поймал на себе строгий взгляд Алекси и снова его закрыл.

– Очень хорошо, мэм, – ответил он. – Но вы ведь знаете, как рождаются всякие глупые слухи. Какому-нибудь набравшемуся фермеру что-то померещится, и в следующий момент вы узнаете, что на планете видели мельконианских захватчиков.

– А ты как думаешь, Сэм? – спросила она фермера, когда Фитцсиммонс отошел. – Это пьяные байки? Или мельконианцы?

– Ни то, ни другое. Я услышал об этом от Фреда Нойеса, а он в жизни не взял в рот ни капли. Ты ведь помнишь Фреда?

– Да…

– Он позвонил мне два – два с половиной часа назад и сообщил о космическом корабле, приземлившемся в районе Сеа Клиффс, и попросил отправить к нему моих парней, чтобы все проверить. Он также сказал, что корабль, видимо, разбился и они с соседями идут его искать.

– Они его нашли?

Сэм сжал губы:

– Скорее что-то нашло их. Я отправился туда с двадцатью парнями около часа назад, и мы наткнулись на Фреда на краю ущелья Дрейдена. По крайней мере, мне кажется , что это был Фред. Я узнал его куртку.

– Боже! Что там случилось?

– Если бы я не знал, что это не так, то сказал бы, что Фред с друзьями напоролись на маленькую армию. Некоторые были сожжены в… ну, очень сильно. Наверное, огнеметы. Но земля выглядела так, будто там разорвался заряд малокалиберного «Хеллбора». А остальные…

Он замолчал и содрогнулся.

– Продолжай. Что ты видел?

– На самом деле я не могу этого описать. Я никогда ничего подобного не видел. Нескольких парней просто разорвало на куски. Я имею в виду, буквально. Оружие… я не знаю. Они были растоптаны. Раздавлены. Кровь была везде.

Он выглядел шокированным, а чтобы шокировать Сэма Карвера, должно произойти нечто очень серьезное.

– И что вы сделали потом?

– Парни хотели отыскать этих тварей. Не могу сказать, что я жаждал встретиться с теми, кто это сделал, но, похоже, они отправились на юг. К лагерю Олсон.

– Подожди секунду. Ты сказал «тварей»?

– Мы видели их следы, Алекси. Большие твари. Похоже, там приземлились несколько кораблей, и довольно тяжелых. Должно быть, они сбросили этих тварей и снова взлетели, так как там уже никого не было.

– Насколько большие, Сэм?

– Мы измерили отпечаток, оставшийся в грязи. Примерно вот такой формы. – Он поднял ладонь, сложив первый и второй палец отдельно от третьего и четвертого, в форме буквы «V». – Примерно два метра от носка до пятки.

– Следы… следы животного ?

Он покачал головой:

– Не думаю. Скорее это следы искусственных существ. Как будто ступня сделана из кремнестали с выступами, наподобие подошвы спортивной обуви. Нет, Алекси, если я должен выдвинуть гипотезу, то она такова: это что-то вроде миниатюрного Боло на ножках.

– Но кто они? Мельконианцы?

Новости из Конкордата медленно доходили до Конфедерации и часто искажались по пути. И все же сеть новостей Стратана уже несколько месяцев обсуждала нараставшую напряженность в отношениях с Мельконианской империей.

– Я так не думаю, – ответил Сэм. – Между нами – половина территории Конкордата и Восточного Рукава. Я не верю, что империя сделала крюк в пятьдесят тысяч световых лет, чтобы напасть на нас. Особенно во время трений с Террой. Нет, похоже, это кто-то другой.

– Надо срочно мобилизовать гвардию, – сказала Алекси. – Если это начало вторжения…

– Фитцсиммонс, кажется, не горел желанием выяснить это.

– Гвардия подчиняется правительству. И никому больше. Наверное, мне стоит выйти и поговорить с людьми.

– Это должно помочь, Алекси, – тихо сказал Сэм. – Просто чтобы люди знали, что хоть кто-то в правительстве не считает их пьяницами или идиотами по определению. Я помогу, чем сумею.

– Мисс Тернер! – окликнула Алекси ее главная помощница, Салли Вогель, пробегая по коридору. – Мисс Тернер!

– В чем дело, Салли?

– У нас есть видео из Олсона. Я думаю, что майор Фитцсиммонс тоже должен это увидеть…

– Что там такое?

– Они передают, что на них напали, мэм. Какие-то твари !!

Алекси ощутила прикосновение холодного ужаса.

– Пойдем, – сказала она. – Посмотрим на них.

Счааграсч вышла из-за лесополосы на вершине холма, осматривая вражескую военную базу. Вокруг нее собрались шестнадцать Охотников, заняв привычные позиции для молниеносной атаки. Миллион лет назад в сухих, выжженных солнцем степях Занаах стаи Малах именно так охотились на стада грелсш или неповоротливых, но опасных гр'раа'жгхавесчт . Две восьмерки приближались к жертве. Одна, старшая стая, оставалась позади, наблюдая, уклоняясь, отвлекая, возможно направляя добычу; другая наносила кайхо , удар клыками, подрезая поджилки и калеча жертву. В нужный момент старшая восьмерка совершала ча'йхо , последний удар, который опрокидывал и приканчивал добычу.

Сейчас все было так же, если не считать того, что Малах вели Охотников на бой с добычей гораздо более смертоносной, разумной и упорной, чем любой беснующийся гр'раа'жгхавесчт . Счааграсч приказала Чагна'краа Клыки Лезвия вести свою восьмерку вниз по склону и атаковать вражеский лагерь с запада. Сама она вместе с остальными осталась ждать, наблюдая, как среди разбитых зданий вспыхивало пламя, затмевая дымом жемчужное сияние предрассветного неба.

Счааграсч было любопытно, появится ли на поле боя хоть один из механических гр'раа'жгхавесчт туземцев – тот, кого они звали Боло. Она внимательно изучила отчет Дарующей Смерть о прежних разведывательных рейдах в другие два обитаемых мира, населенные этими удивительно хрупкими и слабыми существами. На планете с условным названием Зша'х'лах, Теплая и Мягкая, машина, напоминающая примитивные танки, которые Малах использовали много веков назад, уничтожила нескольких Охотников. Согласно полученным данным, эти механизмы имели мощную броню, работали на термоядерной энергии и несли мощное и смертоносное вооружение, включая плазменное и ионное лучевое оружие, крупнокалиберные гаубицы и ракеты вертикального запуска. Пока оставалось неясным, управляются ли они командой людей изнутри, дистанционно или же являются автономными роботами, действующими по заданной программе.

Единственный экземпляр такой машины на Зша'х'лах был, к сожалению, полностью уничтожен. Приказы Счааграсч включали директиву четвертого уровня – низкоприоритетную: по возможности захватить одну такую машину для того, чтобы лучше оценить уровень технологии местных жителей. Она не собиралась рисковать своей Стаей, чтобы выполнить этот приказ, но если подвернется случай…

Ей казалось, она знает, что для этого надо сделать. Ее брифинг перед высадкой содержал полные видео– и аудиозаписи каждого момента операции на Зша'х'лах, включая последовательный, выстрел за выстрелом, анализ битвы с искусственным гр'раа . Они были медлительными и неуклюжими, как и их тезки, плохо маневрировали в замкнутом пространстве. Стая, уничтожившая машину на Зша'х'лах, добилась этого, подобравшись на расстояние удара когтями в мертвой зоне, – так близко, что мощное ионное и плазменное оружие просто не могло быть наведено на нее.

Трюк был в том, чтобы суметь подобраться так близко! Она даже начала надеяться, что здесь окажется одна из этих машин и у нее будет возможность испытать свои силы против самого мощного оружия здешних жителей.

Ей хотелось настоящей битвы.

– Мы высылаем нашего Боло! – Статические помехи залили большой видеоэкран, искажая лицо армейского капитана. Когда изображение прояснилось, он, отвернувшись от камеры, что-то кричал кому-то, находившемуся в стороне от ее объектива: – Черт возьми, меня не волнует разрешение! Заставь эту штуку двигаться, сейчас же! – Он снова повернулся к Алекси. – Мисс Тернер, у нас здесь чертовски жарко. Мы задержим их, если сможем, но, честно говоря, ситуация выглядит очень погано.

Фитцсиммонс перегнулся через кресло Алекси, чтобы попасть в объектив камеры:

– Капитан Хемингуэй! Какого дьявола у вас там творится?

– О, майор! – ответил капитан. – Я уже сказал мисс Тернер. У нас здесь большие проблемы. Вражеские боевые машины неизвестного типа. Здоровые, на двух ходулях. Сейчас дам вам картинку с внешней камеры.

Лицо капитана исчезло, сменившись размытым изображением плоских блестяще-черных двуногих машин, входивших на территорию базы. Они вздымались над ближними зданиями, достигая почти десятиметровой высоты, их треугольные тела были усеяны устрашающими шипами и стволами, которые, по-видимому, являлись оружием. Слово «ходули» очень им подходило; они шагали с деликатной, почти жеманной, грацией, как огромные нелетающие птицы… только они были размером с дом и оставляли за собой полное и абсолютное разрушение. Широко раскрытыми глазами Алекси увидела, как мимо камеры пробежали несколько солдат; фиолетово-синий луч ударил из ближайшей машины, искрясь и расцвечивая фейерверком клубы дыма, и одноэтажное здание взорвалось в пламени и вихре разлетающихся обломков.

– Они напали несколько минут назад, – произнес голос Хемингуэя на фоне бушевавшего на экране пламени. – Восемь единиц, хотя сообщают, что другие собираются за холмами вблизи базы. Они прошли сквозь западную ограду под прикрытием лучевого и ракетного огня, который…

Картинка и звук исчезли в очередном разряде статики, затопившем картинку шипящим электронным снегом.

– Что такое? – спросил Фитцсиммонс. – В чем дело?

– Луч заряженных частиц, – сказал Сэм Карвер у него за спиной. – Либо протонная пушка, либо электронный луч. Что-то вроде молнии. Вызывает всевозможные электрические помехи.

– Я это знаю, – раздраженно ответил Фитцсиммонс. – Что здесь делает этот гражданский?

– Я попросила его прийти, – сказала Алекси. – Возможно, он заметит что-нибудь, что пропустим мы.

– Похоже, мы потеряли связь, мэм, – крикнул из-за своего пульта офицер связи. Экран продолжал транслировать лишь одеяло снега и белый шум. – Они просто… исчезли!

– Он сказал, кто на них напал? – потребовал ответа Фитцсиммонс.

– Он не знал этого, майор, – мягко ответила Алекси. – Я никогда такого не видела. А вы?

– Н-нет, – признал Фитцсиммонс.

– Думаю, теперь мы знаем, что случилось на Эндателайн, – заметил Сэм.

Фитцсиммонс резко обернулся:

– Точно! Их Боло не смог остановить эти штуки. Мы должны немедленно сообщить Хемингуэю!

– Я думаю, что мы опоздали, майор, – сказала ему Алекси. – Если они уже выпустили своего Боло, то мы не слишком много можем сделать.

– Кажется, мы больше не можем связаться с лагерем Олсон, – доложил связист. – Я продолжаю вызывать, но их просто нет в эфире. Нет даже несущей волны. Либо мачта их передатчика уничтожена, либо…

– Либо что? – требовательно вопросил Фитцсиммонс.

– Либо тот последний залп сжег капитана Хемингуэя и его передатчик.

– Я думаю, – очень тихо произнесла Алекси, – теперь все зависит от Боло.

Глава седьмая

ЗАГР САМДИАГ/УРОВЕНЬ 3

ВРЕМЯ ВЫП: 0,04 СЕК

ЗАПУСК САМДИАГ/УРОВЕНЬ 3

ЭНЕРГСИСТ: 72,5%

ПРИВОД: РАБ

УПР: ВКЛ

НАВ/СЕНС: ВКЛ

ПОДВЕСКА: ФУНКЦ

ТАК/СВЯЗЬ: ВКЛ

ОПСИСТ: ОПТИМ

МАГЩИТ: ВКЛ

ВООРУЖ: ВКЛ

КОНЕЦ САМДИАГ/УРОВЕНЬ 3

ВРЕМЯВЫП: 0,13 СЕК

«ВСЕ СИСТЕМЫ ВКЛЮЧЕНЫ,

ФУНКЦИОНИРУЮТ В ПРЕДЕЛАХ НОРМЫ»

ЗАГР НАВИГ ПРОГР

ВРЕМЯВЫП: 0,03 СЕК

ЗАПУСК НАВИГПРОГР

«НАЧАЛ ДВИЖЕНИЕ»

ЗАПУСК ППРОГР ОЦЕНКИ УГРОЗЫ

МНОГОЧИСЛЕННЫЕ

КОНТАКТЫ/ИК/ВИЗ/РАДАР

ЗАПУСК ППРОГР 76 ПЕРВЗАХВАТ ЦЕЛИ

«ЗАХВАЧЕНА ПЕРВИЧНАЯ ЦЕЛЬ»

АЛЬФА ПЕЛЕНГ 311, РАССТОЯНИЕ 71 МЕТР

ВРЕМЯ ВЫП: 5,72 СЕК

ЗАРЯЖАЮ ОРУЖИЕ.

Счааграсч с напряженным и жадным интересом следила за приближением боевой машины врага. Это было то, чего она так ждала, – вызов, достойный ее Охотничьей Стаи. Достигая восьмисот эрухтов в длину, она, должно быть, весила тысячи клаатчей . Появившись из подземного бронированного бункера, она неуклюже катилась вперед на чудовищных пластинчатых гусеницах, оставлявших за собой глубокие следы в трескавшемся, рассыпавшемся покрытии базы.

Даже эти сведения были важны. Асфальтовое покрытие лагеря было положено после того, как гр'раа поместили в бункер. Они не тренировались использовать свое оборудование? Не устраивали учебных боев? Да. Действительно интересно…

Чагна'краа выкрикнула приказ к атаке, и ее восьмерка устремилась к чудовищной боевой машине. Маленькая плоская башня быстро развернулась, отслеживая цель, и плюнула огнем, послав крупнокалиберный снаряд точно в Пятнадцатого Охотника. Взрыв почти целиком скрыл торс Охотника, отбросив его назад на спружинивших ногах, погасивших удар. Дым рассеялся, и Охотник продолжил атаку, открыв ответный огонь из главного орудия. Разряды, не видимые невооруженным глазом Малах, отображались на боевом экране Счааграсч ослепительными энергетическими вспышками.