— Мой повелитель, мы не ожидали, что они будут столь ожесточенно сопротивляться. Мы думали, что обнаружим только несколько изувеченных людей, чудом выживших после крушения шаттла. А вместо этого нам пришлось встретиться по крайней мере с двумя вражескими взводами роботов. Впрочем, я не исключаю, что их было больше. Кроме того, боевые роботы противника поддерживались большим хорошо организованным партизанским отрядом, с которым пришельцы, должно быть, успели установить контакт еще до нашего прибытия.

Лицо Нагумо казалось непроницаемым.

— Ясно. Что еще?

— С нашей стороны был один серьезный тактический и логический просчет, который привел к срыву операции и нашему поражению.

— Да?

— Шаттл «Субудай», прибывший туда почти через восемь минут после «Чжао», не был разгружен. Легкие танки были выведены на поле только после того, как мой взвод был вынужден отступить. Если бы я мог действовать вместе с танками, все было бы совершенно иначе.

— Возможно, — обронил Нагумо. Лицо его по-прежнему ничего не выражало. Соединенные действия боевых роботов и наземных подразделений всегда были камнем преткновения во время анализов операций с участием роботов. Некоторые полевые командиры клялись, что совместное использование легких танков и тяжелых шагающих роботов лишь снижает боевую эффективность последних. Другие возражали, что наземные подразделения для того и используются вместе с роботами, чтобы предоставлять им свободу действий. Нагумо был традиционалистом, который считал, что боевым роботам во время проведения операции следует действовать отдельно. Но он был человеком достаточно широких взглядов и позволял своим подчиненным, таким, как, скажем, Кевлавич, иметь свое собственное мнение. Но сейчас это не играло никакой роли, ибо позор поражения лежал целиком на совести генерал-губернатора.

— Возможно,-снова проговорил Нагумо,-тогда, наверное, и второй взвод роботов мог бы действовать более эффективно. Каковы наши потери?

Наступал самый щекотливый момент. В подразделениях боевых роботов машины ценились куда больше, чем водители. Людей можно заменить, а вот боевые машины в условиях цивилизации, где технология приходит в упадок, с каждым днем заменять становилось все труднее.

— Повелитель, потеряны оба легких робота. Один из них получил серьезное повреждение в области рубки. Мы должны признать, что встретились в поле с противником, не уступающим нам в мастерстве. Однако мне кажется маловероятным, что у мятежников имеется достаточная техническая база, чтобы произвести ремонт второго робота. Следует также заметить, что их «Стрелец», похоже, также выведен из игры.

— Не стройте иллюзий на этот счет, полковник, — отозвался Нагумо. Голос его был опасно спокойным. — В районах, контролируемых повстанцами, есть индустриальные комплексы. Есть центры по обслуживанию промышленной техники и агророботов. Особенно в районе плантаций. Мы ведь еще не все их обнаружили... пока?

— Д-да, мой повелитель. «Орион» серьезно поврежден, но сумел самостоятельно уйти с поля боя. Мой старший тех говорит, что семидесяти часов будет достаточно, чтобы снова вернуть его в строй. Все необходимые запчасти у нас есть. У моего «Мародера» особенно досталось броневой обшивке. Кроме того, у него сбит протонно-ионный излучатель с левой руки. Опять-таки, все это может быть восстановлено. Из двенадцати «Галеонов» четыре уничтожено.

— Вы забыли упомянуть один сбитый АКИ, — нетерпеливо прервал его Нагумо. — А что до второго, то он так поврежден, что вряд ли когда-нибудь будет снова летать.

Генерал-губернатора особенно беспокоили потери среди аэрокосмических сил. Сперва потеряно несколько истребителей в космосе, а теперь вот и этот...

— Враг вполне в состоянии восстановить по крайней мере один из этих танков, а может быть, и больше, — продолжал Нагумо. Сейчас он говорил, скорее обращаясь к самому себе. — В рапорте, поступившем от капитана «Чжао», говорится, что два «Галеона» просто увязли в мокром песке. Когда уровень воды спадет, ничто не помешает повстанцам вытащить их с помощью имеющихся у них теперь боевых роботов. Полковник, я боюсь, что это... Это позорное происшествие вряд ли украсит ваш послужной список.

— Вы правы, мой повелитель.

— На самом деле я уже подумываю, может быть, нам пора подыскать кого-нибудь... кого-нибудь более подходящего для того, чтобы возглавить ваш полк.

— Как... как моему повелителю будет угодно. Нагумо, похоже, смягчился. Даже позволил себе улыбнуться. Вид обнажившихся в улыбке зубов генерал-губернатора отнюдь не способствовал улучшению настроения Кевлавича.

— Нет, полковник. Я думаю, что человек должен учиться на своих ошибках. Я предоставляю вам еще один шанс доказать, что вы способны обучаться.

— Благодарю вас, мой повелитель!

— Не стоит. Я приказываю взять вам столько людей, сколько сочтете нужным, и выследить этих чужаков. Я желаю, чтобы вражеские боевые роботы были уничтожены, полковник. Прежде, чем они смогут эффективно помочь мятежникам. И не тешьте себя иллюзиями насчет противника и его возможностей. Вы уже один раз недооценили его. Вам понятно?

— Да, мой повелитель.

— И помните, что мое терпение не бесконечно. Еще одного поражения с вашей стороны я не потерплю. Ясно?

— Так точно, мой повелитель!

— Тогда идите. План предстоящей операции представите мне завтра. Кроме того, я хотел бы получать от вас ежедневный отчет. Все. Свободны.

Илза Мартинес перегнулась через импровизированный стол, наспех сооруженный из куска брони, валяющейся на берегу, и двух поставленных на попа стальных барабанов, подобранных тут же. Свежий ветер, дующий со стороны моря, разметал ее волосы. Между ней и Грейсоном была расстелена карта. Илза выпрямилась и потрясла головой:

— Капитан, вы хоть представляете, о чем меня просите?

Грейсон скользнул взглядом по Бразедновичу, который водил пальцем по стволу своей лазерной винтовки, глядя в сторону. На лице у него было написано: мол, это ваш спор, вам его и решать, а меня это не касается.

— Капитан Мартинес, — начал Грейсон официальным голосом, — вы понимаете, что произойдет, если вы не сделаете этого? — Хотя они сейчас и не находились на борту корабля, Грейсон намеренно назвал ее капитаном, чтобы подчеркнуть возложенную на нее степень ответственности, о которой она и так знает.

— «Фобос» — это космический корабль, капитан, — сказала она, — и к тому же в настоящий момент он находится не в лучшем состоянии. Мы заделали пробоины, но...

— Если мы оставим «Фобос» здесь, Драконы вернутся. И на этот раз их будет куда больше. Сегодня нам повезло, просто повезло, поскольку враг действовал нескоординированно. Они вообще не ожидали встречи с нами, к тому же нам здорово помог Толлен со своими людьми. Если мы останемся здесь и примем новый бой, нас попросту сметут с лица земли. А если мы отправимся в глубь страны с этими людьми, — он показал на Бразедновича, — как вы думаете, сколько времени «Фобос» простоит нетронутым?

— Здесь ему штормы не страшны.

— Да не о штормах речь! Попробуйте взглянуть на шаттл, как на продукт развитых технологий распавшейся Звездной Лиги, как на целую сокровищницу запасных частей. Компьютеры — пожалуйста! Оружие — сколько угодно! Двигатель. Энергетический модуль, способный дать столько энергии, что ее хватит на целую армию боевых роботов. Электроника — да хоть завались! Драконы прекрасно знают, что шаттл потерпел аварию при посадке и что при этом он остался относительно целым. Настолько целым, что может сбивать аэрокосмические истребители! У Дома Куриты собственные шаттлы, есть топливо, есть армия. Думаете, много времени пройдет, прежде чем они появятся здесь вновь и в удесятеренном количестве? Сколько, по-вашему, у нас времени?

— Нагумо трясется над каждой высокотехнологической микросхемой, — заметил Бразеднович. — Даже наши агророботы разбираются до последнего винтика.

— Так что от «Фобоса» останется только обшивка, да и ту они с собой заберут, — сказал Грейсон.

— Да знаю я, знаю. И совершенно не хочу, чтобы добрый старый «Фобос» попал к этим ублюдкам в лапы...

— Тогда я вижу лишь один выход. Мы затопляем «Фобос» в Лазурном море. Где-нибудь, где Драконам до него не добраться.

— А насчет моей команды что? Я не могу сделать все это в одиночку.

— Операция, конечно, те исключает опасности. Но у вас будет амфибия, готовая снять людей с борта. Вы сможете покинуть корабль.

Она отвернулась и посмотрела на «Фобос». Начался отлив, и шаттл теперь возвышался над водой огромной металлической горой.

— Не думаю, что кто-нибудь прежде проделывал подобное.

— Это ничего не значит. Будем первыми. Она снова уставилась на карту. Карта была вычерчена от руки, и у Грейсона были определенные сомнения в ее точности. Карту дал Бразеднович, когда Грейсон осведомился о географии страны.

— Ну, ладно. Мы... где?

Корявый палец Бразедновича показал на участок берега к югу от мыса, глубоко выдающегося в море.

— Здесь. Это Охотничий мыс.

— И вы хотите, чтобы я провела шаттл по морю досюда?

Грейсон кивнул:

— Да, до Остафьорда. К устью реки Скрелингас. Там есть деревня Уэстли на противополжной стороне залива.

— Пятьсот километров!

— Больше, поскольку вам придется взять к югу вот от того острова.

— И вы хотите надрывать реактор, чтобы дотащить шаттл по морю до этой, как ее...

— До Уэстли. И почему «надрывать»? Смотрите... — Он достал комп-блокнот и стилос, включил его и начал набрасывать чертеж. — На «Фобосе» есть небольшой термоядерный реактор, в котором водород нагревается и сжимается до тех пор, пока в нем не начинается реакция термоядерного синтеза. Затем с помощью мощного магнитного поля продукты реакции направляются наружу, так?

— Реактор очень небольшой, и радиации почти нет. Но в общих чертах верно.

— Отлично. Но ведь эта же самая схема может позволить просто нагревать водород до сверхперегретого состояния и выбрасывать его наружу через сопла, как реактивную массу. На этом принципе было основано движение первых космических кораблей с ядерным двигателем. Вы отбрасываете реактивную массу назад, и ваш корабль движется вперед.

— Но это очень примитивно и намного менее эффективно, нежели термоядерная полевая пульсация.

— Согласен. Но нам здесь и не нужна эффективность.

— Предположим. А как насчет горючего? Наши водородные баки были повреждены при посадке. Даже немногих резервов горючего, что были на борту, больше нет. Так что, если вы хотите, чтобы «Фобос» был куда-то перемещен, нужно сперва решить вопрос с водородом.

— В том-то все и дело. Если мы переведем шаттл на простую реактивную тягу, водород нам будет не нужен. — Грейсон начал быстро набрасывать схему. — Вносим изменения здесь... здесь... и здесь и закачиваем сюда морскую воду. Помпы прогоняют воду через реактор, который сжигает часть водорода. Часть энергии отводится на питание корабельных систем и орудийных установок. Оставшаяся часть используется для дальнейшего нагревания пара, который затем выводится через дюзы. Корабль мы немного подзатопим...

— Подзатопим?

— Совсем чуть-чуть. Чтобы придать ему устойчивость и держать сопла под водой. Выбрасываемый под водой пар создает реактивную тягу, и вы можете двигаться в любом направлении, куда пожелаете.

Мартинес пожевала губы, глядя на грейсоновскую схему.

— Но тут возникает куча технических проблем. Грейсон постучал стилосом по комп-блокноту.

— Избавьте меня от технических проблем. У вас тут целая армия техов и офицеров. Вот пускай они и занимаются этими проблемами. А нет — так я дам им в руки винтовки и поставлю в строй. Мне лишние пехотинцы не помешают.

Илза наконец оторвала взгляд от схемы. Посмотрев на Грейсона, она прочла в его глазах вопрос.

— Черт возьми! Вы хотите переделать мой шаттл в пароход! — Она покачала головой, затем отодвинула комп-блокнот в сторону и снова принялась изучать карту Бразедновича. — Должно быть, я становлюсь столь же безумной, как и вы, капитан. Ну да, с кем поведешься... — Она вдруг замолчала, потом спросила: — Ладно, предположим, что нам это удастся. А как насчет наших друзей — Драконов? Когда такая махина, как «Фобос», потащится через море? Думаете, это не привлечет их внимания?

— Они знают, что «Фобос» находится здесь, на Охотничьем мысе. А вы срочно принимайтесь за работу... Все должно быть готово... к ночи.

— К ночи!

— Да, к ночи. Я не уверен, какую скорость сможем мы развить на нашем крейсере, но у вас в распоряжении термоядерный реактор и неограниченный запас горючего. Так что, на мой взгляд, предельная скорость будет определяться прочностью корпуса «Фобоса». В любом случае, я уверен, поплывем мы с ветерком. Нам все равно можно плыть только под покровом темноты. А если удастся уйти сегодня ночью, то и собирающиеся тучи будут нам только на руку. По крайней мере, облачный покров скроет нас от орбитальных спутников. К тому времени, когда Драконы снова здесь объявятся — не позднее чем завтра, я думаю, — мы будем уже далеко. Противник первым делом решит, что шаттл сорвало приливом или отнесло ветром. Но вряд ли им придет в голову, что он плывет в открытом море.

— Думаете; сработает?

— Если небо очистится, тогда, конечно, появляется вероятность, что нас заметят с орбиты. Но если повезет, мы спокойненько дойдем до фьорда, а противники тем временем будут искать нас на дне моря здесь, неподалеку от Охотничьего мыса.

— Слишком много требуется, чтобы этот план сработал. — Мартинес озабоченно посмотрела на массу «Фобоса», торчащую из воды. — Ладно, будь по-вашему, — сказала она наконец. — Хотя, убей меня Бог, не представляю, как можно плыть ночью.

— Мы не можем ждать до завтра. Драконы, по моим расчетам, должны объявиться здесь где-то в полдень. И вам лучше к этому времени быть километрах в ста от этого места, чтобы вас не накрыли с воздуха.

— Вы со своими людьми и с роботами пойдете сущей?

— Конечно. — Грейсон вспомнил о «Страусе», который все еще находился в грузовом отсеке шаттла в транспортном коконе. — Впрочем, я думаю, что вам имеет смысл взять с собой одного робота. Мало ли что вас ожидает, когда дойдете до назначенного места.

— Не стану возражать.

— Прекрасно. Теперь вопрос — какого? «Страус» мне будет нужен на суше. — Грейсон доверял инстинктам Лори в качестве разведчика. К тому же зачем держать в грузовом отсеке самый быстрый из боевых роботов Легиона. — Тяжелые роботы также останутся со мной... Вы можете взять Дебровского, Йорулиса или Халида. Я бы рекомендовал Халида. У него большой боевой опыт.

Мартинес снова пожевала губу.

— Хорошо. Халида так Халида. Грейсон кивнул:

— Я скажу ему.

— Тогда мне пора приступать к делу. Перекраивать шаттл в крейсер.

Грейсон проводил Мартинес взглядом, покачал головой, затем повернулся к Бразедновичу.

— Ну, а мы с вами что будем делать? — спросил он. — Девик Эрадайн собирался свести меня с Революционным комитетом.

— Я думаю, что сам могу отвести вас туда, — отозвался Бразеднович. — Но это будет довольно длинный марш. Причем всю дорогу — джунгли да болота, болота да джунгли.

— Роботы пройдут?

— Может, и пройдут. У нас есть несколько боевых роботов, знаете, но нет никого, кто мог бы управляться с ними в бою.

— Как это?

— Ну... у нас есть много парней, которые работали на агророботах, таких, знаете, четвероногих машинах, которые используются на раскорчевке леса и плантациях. Вождение агроробота в общем-то похоже на вождение этих штук. — Вразеднович кивнул на «Беркута», стоящего неподалеку. — Роботы у нас, значит, есть, — продолжал он, — остались еще со старых времен. Да и несколько парней, бывших синих, которым надоело подбирать дерьмо за Нагумо, тоже к нам прибились. Правда, почти ни черта не умеют. Особенно управляться с роботами в бою. — Бразеднович вздохнул и повел плечами. — Я это к чему говорю. К тому, что наши агророботы через эти болота да джунгли прошли бы. Боевые роботы наши вроде бы тоже проходили в свое время. Главное — с лесной дороги не сходить. А так вроде ничего — почва держит. О дорогах вообще отдельный разговор. Тут такие топи есть, что любую машину засасывает — глазом моргнуть не успеешь. Но если с нами пойдете, думаю, все обойдется.

— Ну так что, ведете нас? Бразеднович поскреб подбородок.

— Ну...

Грейсон скрестил руки на груди.

— Если речь идет об оплате, знайте, вряд ли мы сможем много предложить.

— Половина сегодняшней военной добычи нас вполне устроила бы. Я имею в виду танки. Кстати, как вы планируете их использовать в вашей армии?

Грейсон громко рассмеялся:

— Знаете, мне хватает забот и с нашей собственной техникой. Если мы можем рассчитаться с вами танками, валяйте, забирайте себе их все.

Бразеднович просиял:

— Ну, так мы о них позаботимся...

— Кстати, если хотите, я пришлю несколько наших техов помочь привести их в нормальное состояние. Командир повстанцев выглядел озадаченным.

— Что-то вы очень уж щедры для наемника.

— Но за предоставление техов я кое-что попрошу у вас, дружище. Как насчет объединения наших двух армий в одну?

Бразеднович призадумался. Насколько Грейсон мог судить, основное, что беспокоило бравого командира, — кто и как будет командовать объединенной армией. И тут лицо Бразедновича просветлело. Судя по всему, он решил, что не его это дело. Пусть об этом болит голова у Революционного комитета.

— Хорошо, — проговорил Бразеднович. — Я пошлю вперед несколько вездеходов. Отправлю с ними раненых и сообщение, что мы тащим с собой танки. Для вас, кстати, тоже нашлось бы место на одном из вездеходов.

— Нет, благодарю. Я пойду со своими людьми и с роботами.

— Ну что же. Было бы предложено. А вот Эрадайна, по-моему, надо отправить вперед. Пусть сообщит о вас. А то, знаете ли, люди из Ревкома ужасно нервные, когда дело доходит до нежданных гостей.

— Понимаю. Я уже заметил это, если судить по переполоху, который вызвало наше несколько неожиданное прибытие.

За спиной у Бразедновича Грейсон заметил высокую фигуру. Человек ждал, переминаясь с ноги на ногу.

— Прошу меня извинить, — сказал Грейсон Бразедновичу, но мне тут нужно переговорить кое с кем из моих людей.

Бразеднович кивнул и уже было собрался уходить, но вдруг остановился и повернулся к Грейсону:

— Да, вот еще что. Мы не собираемся тут долго торчать. Я планирую уйти в полночь.

— Все зависит от того, насколько быстро мы спустим на воду шаттл, — ответил Грейсон. — Но люди делают все, что в их силах. Если мы не уложимся к полуночи, оставьте нам проводника. Мы догоним вас позднее.

Во время разговора с Бразедновичем Грейсон не спускал глаз с Макколла, что топтался неподалеку. Ему нравился этот верзила каледонец, нравились его веселость, открытость. Но как бы то ни было, Макколл нарушил боевой приказ. Оставлять подобный проступок без внимания было никак нельзя.

— Макколл, на свете есть немало полевых командиров, которые расстреляли бы вас за то, что вы вытворяли утром.

— Да, сэр.

Глаза Макколла метались между Грейсоном и стоящим в отдалении «Стрельцом», вокруг которого хлопотали техи. С самого своего зачисления в Легион Макколл выделялся трогательной привязанностью к своему «Грому небесному». Вот и сейчас Грейсон видел, что Макколл прямо-таки изнывает от желания присутствовать при ремонте его ненаглядного робота.

— Я приказал вам заниматься отражением атак с воздуха, — продолжал Грейсон. — Если бы сброшенные тем «Демоном» бомбы легли в цель, мы не стояли бы здесь сейчас и не разговаривали бы.

— Так точно, сэр. Сэр, вы не вышвырнете меня из Легиона?

— Если под словом «вышвырнете» вы имеете в виду расторжение контракта, то нет, я вас не вышвырну. — Грейсон холодно смотрел на Макколла. — «Стрелец» — это ваша собственность, а мы нуждаемся в боевом роботе. Равно как я не собираюсь бросать вас одного на этой планете, оставив единственный выход — идти на поклон к генералу Нагумо. Честно говоря, мне вообще было бы жаль расставаться с вами, Девис. Вы хороший человек, а хороший человек — это куда большая ценность, чем боевой робот.

Радость затеплилась в глазах у Макколла.

— Благодарю вас, сэр!

— Не стоит. Лучше делайте в следующий раз то, что вам приказано... Ладно, хватит об этом! Доложите о повреждениях.

— Ой, сэр, бедная машина! Бедный мой «Гром небесный»! Все повреждено, все!

— Нельзя ли поточнее?

— Активаторы правой руки разрушены, антенну радара придется заменять. Капитан, «Грому небесному» нужен полный ремонт...

— Черт возьми! У нас здесь нет под рукой ремонтного цеха. У нас есть только то, что мы взяли с собой на «Фобос»! Сколько потребуется на минимальный ремонт?

— Ох, сэр, что же это за ремонт! Радарной антенны нет, активаторы как не работали, так и не работают... Десять часов, сэр.

— Придется вашей машине побегать малость покалеченной. Но как только мы доберемся до базы повстанцев, я обещаю, что выделю вам десять часов на ремонт вашего ненаглядного «Грома небесного». Кстати, может быть, там и активаторы сыщутся. Как я понимаю, на этой планете производятся агророботы. Может быть, нам удастся приспособить кое-какие из их узлов под наши машины. — Грейсон строго посмотрел на каледонца. — А теперь, Макколл, вот что. Я намерен оторвать вас от бронированного друга.

— Сэр! — Видно было, что Макколл не на шутку встревожился.

Грейсон покачал головой:

— Техи сделают все от них зависящее, чтобы «Гром небесный» смог добраться до повстанцев. Я пошлю Томплинсона, своего собственного теха, чтобы он помог поскорее подлатать вашу машину. Ну, а теперь ступайте на «Фобос». Там работы невпроворот. Нужно помочь закачать в двигатель морскую воду.

— Морскую воду, сэр?

— Да, морскую воду. Будете помогать учить «Фобос» плавать. И не забудьте про выполнение приказов.

Грейсон повернулся и направился к Бразедновичу, ожидающему в тени деревьев у кромки джунглей. Повсюду, куда ни погляди, кипела работа. Над берегом разносился рев дизельных двигателей танков. Повстанцы только диву давались, глядя, как вкалывают их неожиданные новые союзники. Сами повстанцы предпочитали нежиться в тени, коротая время за игрой в кости, разговаривали или просто дремали.

Каким-то образом Грейсону нужно сколотить из этих людей боеспособную армию. В противном случае Легиону никогда не вырваться с Верзанди.