— Десять секунд… девять… восемь…

Эйзен пытался не выдать своего напряжения, слушая, как компьютер отсчитывает последние секунды до прыжка. Что, если килрати действительно могли отключить точку прыжка? Если они сейчас закроют эту точку, «Виктори» будет в ловушке, совершенно беззащитная против эсминцев, начинавших приближаться.

Или… что может произойти с кораблем, готовящимся к прыжку, если точка прыжка закроется? Останется ли он на месте… или потеряется в гиперпространстве, неспособный завершить переход к месту назначения?

— Три… два… один… начинаю переход…

Он почувствовал знакомое ощущение прыжка, и несмотря на тошноту, мышечные спазмы и потерю ориентации в пространстве после прыжка, Эйзен почувствовал облегчение. По крайней мере, «Виктори» ускользнула от кошек, что бы ни произошло дальше…

Прыжок закончился. Эйзену пришлось пару раз моргнуть и потрясти головой, чтобы разогнать туман в голове, но вскоре он уже вполне овладел своим телом, хотя каждый нерв все еще протестовал против неестественного действия — перемещения на невообразимое расстояние через мир, в который никогда не должен был входить человек.

— Доложите обстановку, — прохрипел он.

Капитан-лейтенант Лиза Морган, штурман «Виктори», сумела заставить свой голос звучать живо. «Есть, сэр», — сказала она; ее пальцы двигались по пульту, вызывая компьютерную программу, которая могла проанализировать их окружение и подтвердить, туда ли они попали. Через секунду она продолжила:

— Тип и информация о звезде совпадают на 99 и четыре десятых процента. Не видно ни одной планеты. Астероидные пояса… все совпадает, капитан. Это система Делиус… или ее близнец.

Эйзен наклонил голову.

— Очень хорошо. Капитан Морган, установите курс на станцию Делиус. Мистер Роллинс, вызовите местный оборонительный отряд и передайте им, что мы здесь. Мы должны возобновить операции в системе. — Он сделал паузу. — Я хочу, чтобы корабль был как можно скорее готов к бою. После этого я хочу, чтобы все боевые департаменты предоставили мне полный отчет о проведенных боевых действиях. Нам нужно понять, что, черт возьми, там произошло, до того, как коты снова применят это на нас.

Офицеры быстро ответили, и Эйзен почувствовал гордость. Они были близки к срыву, но все же как-то держались.

В конце концов, это единственное, что было важно.

Глава 20.

— Земляне отступили, Мелек? — Тракхат откинулся в своем троне, выглядя очень довольно. Была потеряна пара эсминцев и несколько истребителей, и он настаивал, чтобы тот, кто был ответственен за эти потери, заплатил более высокую цену. Но в общем все развивалось, как было запланировано. Обезьянам дали предупреждение, которое они не скоро позабудут. Оно на время сделает их очень осторожными, и даже если они поймут, что Империя могла маскировать точки прыжка только в туманностях, они в любом случае будут избегать эту систему, так что база, где Имперский Флот соберется для грандиозной атаки Тракхата, будет в безопасности.

Теперь пришло время обдумать следующую стадию плана.

— Да, мой принц, — сказал Мелек. — Они отступили в систему Делиус. Конечно, нельзя предсказать, сколько они там пробудут…

— Значит, мы должны действовать быстро, пока они не ушли, — сказал Тракхат, слегка ударив лапой по трону, чтобы подчеркнуть фразу. — Человек по имени Блейр по-прежнему служит на этом носителе?

— Да, мой принц, — подтвердил Мелек. — Мы прослушивали его голос по радиосвязи во время боя, он полностью соответствует нашим записям. Он командир крыла. Согласно последним разведывательным данным, ренегат служит его заместителем.

— Отлично, — сказал Тракхат, на секунду обнажив клыки. — Возможно, хорошо, что этот человек избежал наших предыдущих нападений. У нас есть отличное оружие, которое мы можем использовать против него; в результате эти обезьяны будут деморализованы, когда мы уже будем готовы нанести наш удар.

— Значит, вы думаете, что вызов сработает на человеке? Их чувство чести не такое же, как у нас, мой принц. — Мелек низко поклонился, чтобы показать, что он не сомневается в суждениях своего господина.

— О, думаю, этот вызов сработает, — тихо проговорил Тракхат. — У них нет чести, Мелек, но у них есть гордость… и гнев. Мы заставим эту обезьяну совершить глупость, и в то же самое время…

— Триггер, — сказал Мелек.

— Триггер. И наши когти сомкнутся на их горле раз и навсегда. — Тракхат выпрямился. — Передай приказы, Мелек. Собери флот и будь готов к прыжку до конца цикла.

— Да, мой принц. — Мелек отступил, снова поклонившись.

Наследный принц Тракхат созерцал звезды, светившие через купол над его пьедесталом. Звезды, которые скоро будут принадлежать только Империи.

— По вашему приказанию прибыла, сэр.

— Заходите, лейтенант, — сказал Блейр, показывая на кресло перед своим столом. — Присаживайтесь.

Флинт села в кресло; в ее глазах было выражение, среднее между надеждой и осторожностью.

— Спасибо, сэр, — сказала она. — Ах… вы и остальные ребята вчера замечательно сражались, полковник. Хотя я не могла разобрать все, что происходило там… из Центра управления.

Он улыбнулся.

— Вам не нужно делать намеков, лейтенант. Я знаю, что вам было очень сложно в роли наблюдателя.

— Это просто… Послушайте, сэр, летать за пультом управления на корабле — это нечто совершенно другое. Мое место в кокпите. Полеты для меня — все. Если вы не сможете вернуть меня туда, лучше переведите меня в другое подразделение, где я смогу начать все сначала.

— Вы говорите очень прямо, лейтенант, — ответил Блейр. — Позвольте мне говорить так же. Если я не верну вас в летный состав, то потому, что у меня есть проблема с тем, как вы летаете. Так что можете быть уверены, что моя характеристика в вашем личном деле отразит мои сомнения. Не думайте, что после перевода вы сможете сразу вернуться в кокпит только потому, что я больше не ваш командир.

Ее выражение лица было мрачным и горьким.

— Я сделала глупость на Локанде. Я признаю это. Но я не думаю, что ошибка должна висеть надо мной вечно, полковник. Видеть то, как эти ублюдки пролетают мимо, знать, что они собираются заразить мой дом чумой… я не смогла с этим справиться. Но такое вряд ли произойдет снова. — Она сумела криво улыбнуться.

— Сейчас война стала для вас менее… личной. Я правильно понимаю? — Он сохранял серьезный тон.

— Думаю, да, сэр, — ответила она. — Я очень не хочу в этом признаваться. Я имею в виду, что когда я принимала присягу, я давала клятву всей Конфедерации, не одной планете. Но Локанда была настолько более реальной для меня, когда все это произошло. Я могла видеть все это: места, людей. В этом и была разница.

— Если бы разницы для вас не было, вы были бы не человеком, — сказал Блейр. Он на секунду посмотрел на нее. Она казалось слишком маленькой и хрупкой, чтобы быть боевым пилотом. — Проблема в том, что вы один раз уже давали мне обещание и не выполнили его. Так ли сильно вы хотите вернуться в кабину истребителя, что готовы исполнить свое обещание?

— Я не смогу доказать это, если вы не дадите мне возможности, полковник, — ответила Флинт. — Когда я лечу в своей птичке и вижу кошачий истребитель… только тогда я чувствую, что живу.

Блейр грустно кивнул. Он вспомнил, что однажды Ангел сказала что-то подобное, еще на «Когте Тигра».

— Я знал… я знаю одного человека, который думал точно так же. Она жила, чтобы вести… «бой во благо», как она это называла.

— Для меня смысл жизни — полет, — сказала ему Флинт. — Я люблю это чистое ощущение… когда меня ничего не сдерживает. Знать, что я полностью контролирую свой корабль… что бы ни случилось.

— Да, — проговорил Блейр, снова кивнув. — Да, только пилоту знакомо это чувство.

— Что ж, полковник, если вы понимаете мои чувства, тогда вы должны понимать, каково мне сейчас. Я не была создана для того, чтобы наблюдать за всем со стороны или играть в регулировщика в Центре управления полетами. Я прошу вернуть меня в летный состав. — Она немного помолчала. — Пожалуйста…

— Обычно я не даю третьих шансов, лейтенант, — проговорил он. — Но вы бы очень помогли нам вчера. В следующий раз вы нам понадобитесь даже еще больше. Вы возвращаетесь в летный состав, Флинт. Приказ вступает в силу немедленно.

— Спасибо вам, сэр…

Он поднял руку.

— Но если вы снова не подчинитесь приказам… Бог вам в помощь. Потому что я помочь не смогу.

— Я понимаю, полковник. — Она поднялась. — На этот раз вы не пожалеете об этом.

Зубчатый, бесформенный кусок камня в восемнадцати километрах от корабля был главной достопримечательностью смотрового окна кают-компании. Несколько движущихся огоньков обозначали передвижение шаттлов и служебных капсул между носителем и астероидом. За три часа, прошедшие с тех пор, как «Виктори» вышла на орбиту вокруг станции Делиус, была уже закончена доскональная проверка корпуса и настроек корабля, и капитан позволил всем членам экипажа взять увольнение. Этим правом воспользовалось меньше людей, чем ожидалось — у станции Делиус была репутация одного из скучнейших мест во всем секторе — но напряжение на борту спало, когда все поняли, что наконец-то вернулись на дружественную территорию.

Блейр сидел за столом в одиночестве, потягивая скотч и смотря на планетоид и звездное поле за ним. В одном из углов комнаты Вакеро бренчал на гитаре — слышались тихие, печальные звуки. Офицер-медик вчера признал лейтенанта Лопеса готовым к полетам, и Блейр вернул его в летный состав. Но он все еще думал, смог ли Лопес полностью восстановиться после травм, полученных в первом бою в туманности.

Блейр услышал, как Маньяк Маршалл крикнул «Привет!», входя в кают-компанию, и повернулся в кресле, чтобы посмотреть на майора, стоявшего у бара. Маршалл, как всегда, был шумным и самоуверенным, широко улыбаясь. Он взял у Ростова стакан и жестами поприветствовал Флинт и Кобру, сидевших за столом поблизости.

К удивлению Блейра, Маньяк неторопливо подошел к его столу. «Полковник», — сказал он, слегка кивнув.

— Майор, — ответил Блейр. Он немного подождал перед тем, как продолжить. — Я могу вам чем-то помочь?

Маньяку явно стало неловко; вся его нахальность сразу исчезла, когда он пробормотал ответ.

— Э-э… на самом деле, я хотел сказать тебе… я хотел сказать… Мейверик, ты был, черт побери, просто великолепен в системе Ариэль. Способ, которым ты выманил эту первую группу с их места… и то, как ты сохранил хладнокровие после того, как кошки выкинули этот свой фокус. — Он выглядел очень смущенным. — Я знаю, что мы не всегда работаем на одинаковой частоте… но я подумал, что должен выразить признательность, если ты этого заслуживаешь.

Блейр поднял бровь.

— Ну… — Он не был уверен, что ответить. Маньяк Маршалл никогда раньше не начинал разговор с такого. — Спасибо за поддержку. Хотя некоторое время там была смертельно опасная ситуация.

— Да, — согласился Маршалл. — Уж не мне об этом рассказывать. Когда они заставили исчезнуть эту точку прыжка… Господи, я почти потерял над собой контроль. Я никогда не думал, что почувствую себя так, Мейверик. Никогда.

— Ты хорошо с собой справился, учитывая все обстоятельства, — сказал ему Блейр. — Мы не смогли бы уничтожить этот эсминец без вас с Флэшем.

— Мы бы сами с ним справились, если бы вы с Коброй позволили, — ответил Маньяк, на секунду вспомнив себя прежнего. — Но… да, это была очень хорошая работа, с какой стороны ни посмотреть. — Он глянул на смотровое окно, затем продолжил с мрачной ноткой в голосе: — Думаешь, шеф Кориолис была права насчет того, что килрати просто замаскировали точку прыжка, а, Мейверик?

— Это официальная версия, — сказал Блейр. — Анализ, который приказал провести капитан, выявил показания сенсоров, похожие на те, которые появляются при использовании маскировочных устройств. Это он приказал передать в штаб-квартиру сектора.

— Так что мы должны бояться, что они могут выкинуть что-то подобное, только в туманности? — Маршалл выглядел серьезным. — Кажется, это по крайней мере хорошая новость.

— Это также значит, что в следующий раз мы не застрянем, — добавил Блейр. — Это может занять больше времени, но мы можем использовать замаскированную точку прыжка, если она будет точно указана на наших картах.

— Значит, мы возвращаемся? Чтобы завершить наше задание? Или с этим оружием, о котором все говорят?

— Это будут решать большие шишки, — сказал ему Блейр. — Но я сомневаюсь. Если мы собираемся использовать экспериментальное оружие в трудных условиях, зачем искать еще каких-то проблем? Конечно, я не адмирал. Может быть, они найдут хорошую причину, но это мне кажется глупым риском.

— Надеюсь, что ты прав, — сказал Маньяк. Он надолго задержал взгляд на пейзаже за смотровым окном; ненадолго воцарилась тишина. — Туманности и астероидные пояса… я буду рад, если их больше никогда не увижу. Я хочу драться в открытую, а не прятаться, уворачиваться и беспокоиться о том, что тебе не показывают сенсоры.

— Подумай о хорошей стороне, Маньяк, — сказал Блейр.

— Здесь есть хорошая сторона?

— Конечно. Плохим парням точно так же не нравится летать через весь этот космический мусор, как и нам.

— Может быть, — проговорил Маньяк. — Но они могут больше рисковать, чем мы. В конце концов, у них у всех по девять жизней.

— Общая тревога! Всем занять боевые посты! Повторяю, всем занять боевые посты!

Блейр повернулся к монитору и вызвал мостик по внутренней связи.

— Это Блейр. Что происходит?

Экран показал Роллинса на переднем плане, члены экипажа мостика позади него торопились на свои посты. Откуда-то из-за пределов картинки говорил офицер, обслуживающий сенсоры.

— Я вижу много отметок, капитан. Восемь… нет, десять больших кораблей. Четыре из них — носители. Конфигурация… это килрати, сэр. Никаких сомнений.

Роллинс повернулся, чтобы смотреть в камеру.

— У нас здесь целая гора проблем, полковник, — сказал он. — Целый экспедиционный корпус котов только что появился на наших сенсорах.

Изображение на мониторе исчезло, сменившись на большое сердитое лицо Эйзена.

— Я отвечу, лейтенант, — резко сказал он. — Полковник Блейр, к нам приближаются четыре носителя в сопровождении эскорта. Пока никаких истребителей, но когда они приблизятся, нет сомнения, что они выпустят целую стаю.

— Шансы слишком неравны, — проговорил Блейр. — Огневая мощь станции Делиус невелика.

— Не настолько велика, чтобы чем-нибудь нам помочь, — согласился Эйзен. — Мы покидаем орбиту и направляемся к ближайшей точке прыжка. Нет смысла принимать бой здесь.

— А каковы наши приказы? Что делать крылу?

— Готовьтесь к общему вылету, полковник. Приводите в действие ваших птичек. Они могут пригодиться нам, чтобы помочь кораблю успеть добраться до точки прыжка. — Эйзен выглядел мрачно. — Еще одно отступление, полковник. Мне очень жаль, но похоже, что вам снова предстоит прикрывать наши спины.

— Я понял, сэр, — сказал Блейр.

Эйзен уже отвернулся от интеркома, отдавая приказы команде капитанского мостика.

— Навигация! Проложите курс до ближайшей точки прыжка. Рулевой, покинуть орбиту. Полный вперед. Артиллеристы… будьте готовы расчистить путь, если астероидное поле станет слишком плотным… — Камера отключилась.

Блейр нажал красную кнопку, которая отдавала приказ о всеобщем вылете. Зазвучала новая сирена, затем заговорил компьютер.

— Взлетаем! Взлетаем! Всему экипажу летного крыла занять места в истребителях! Всеобщий вылет!

Блейр проверил свои инструменты, наверное, уже в сотый раз, зная, что ничего не изменилось, но чувствуя, что нужно делать хоть что-то. Все истребители «Виктори» были готовы к вылету, даже пара из тех, что техники посчитали ненадежными. Теперь они находились в ожидании, а это было мучительнее, чем любой бой.

Носитель достаточно далеко оторвался от килратских кораблей, пробивая себе дорогу через астероидное поле с помощью пушек, уничтожающих любой астероид, способный повредить корабль. Имперские корабли были более осторожны, соблюдая плотный строй и медленно следуя за «Виктори», словно не слишком желая нападать. Может быть, они научились уважать землян в предыдущих стычках… или, может быть, они считали достаточной победой то, что им удалось отогнать корабль от станции Делиус, оставив людей на ней — считая небольшую группу членов экипажа носителей, все еще находившихся в увольнении, — полностью во власти килратского экспедиционного корпуса.

Блейр начал надеяться, что им не придется отражать никакой атаки, но угроза все еще оставалась. Им не удастся расслабиться до тех пор, пока они не выполнят прыжок в систему Тамайо, если они смогут это сделать.

— Полковник, сенсоры показывают, что передний килратский носитель запускает истребители. — Роллинс немного отвлек его, чему Блейр был рад, хотя новости, которые он сообщал, были не слишком хорошими. — Это флагман… «Хвар'канн». Похоже, в конце концов у вас все же будет вечеринка.

— Вас понял, — сказал Блейр. — Крыло, это Блейр. Взлетаем по моей команде.

В этот момент его панель связи словно сошла с ума. На видеодисплее появился калейдоскоп цветных узоров, а наушники в его шлеме визжали и выли. Через несколько секунд шум утих, а экран снова заработал. Блейр уставился на монитор, словно тот мог подсказать ему, что же только что произошло.

Враждебное килратское лицо заполнило экран, лицо, которое Блейр видел уже много раз.

Тракхат.

Изображение задрожало, затем снова стабилизировалось. Блейр задумчиво посмотрел на него, удивившись, чем было вызвано искажение. Межкорабельные видеопередачи использовали компьютеры, чтобы кодировать и раскодировать сообщения и автоматически переводить с иностранных или инопланетных языков. Если у компьютера было столько проблем с реконструкцией сообщения, передаваемого Тракхатом, объем сигнала должен был быть очень большим. Очевидно, килрати пытались перегрузить всю систему связи «Виктори» и заглушить все частоты, которыми могли воспользоваться земляне.

Изображение Тракхата начало говорить, и компьютеры начали переводить с килратского.

— Я слышал о вашей книге, называемой Библия, в которой предсказывалось, что будет плач и скрежет зубовный. Имперская Раса скоро выполнит это предсказание. Мы вырвем ваши языки, мы вырежем ваши мозги. Вы научитесь молить о смерти как об освобождении.

Блейр попытался переключиться на другой канал связи, но шипящее, ядовитое изображение Тракхата осталось на экране.

— Вы будете примером для других рас в галактике, вы, нелепые бабуины. Ваша раса подвергнется тысяче пыток, и даже больше. И не думайте, что если среди вас находится Сердце Тигра, это поможет вам. От полковника Блейра останется лишь кучка внутренностей, а его кости обглодают наши юноши.

Блейр похолодел, услышав, как к нему обратились лично. Килрати нечасто давали имена своим противникам-людям… и это неизбежно значило, что человеку, которого они удостаивали такой «чести», будет брошен вызов.

— Сердце Тигра, ты заплатишь за кровь каждого из килратских аристократов, которых ты победил в бою. О твоей смерти сложат песни, о поражении и позоре, который ты познаешь еще до своей смерти. Ты уже проиграл, Сердце Тигра, проиграл на Локанде-4, проиграл на Ариэль… потерял свою супругу, женщину по имени Деверо, Ангел.

Блейр открыл рот от изумления, когда изображение Тракхата исчезло с монитора, исчезло, только чтобы смениться новой сценой…

Сценой из ада.

Это была большая комната, освещенная красным, темная, изысканно украшенная, что скорее угадывалось через тени. Толпа нарядных килрати, которых Блейр узнал как представителей благородных родов, собрались в центре комнаты, низко кланяясь, увидев, как вошли Тракхат и старый килрати — сам Император. Когда Император сел на свой внушительный трон, Блейр заметил движение в тени с обеих его сторон. Было трудно понять, что же происходит, но когда он наконец понял, чему является свидетелем, ему очень захотелось, чтобы он не понимал.

На стене за троном висели земляне, закованные в цепи, их конфедератская летная форма была разорвана в клочья. Громоздкие килратские охранники с электрическими дубинками ходили вокруг них, практически беспорядочно нанося удары, вызывая ими крики и стоны своих жертв.

— И снова угроза самому нашему родному миру была пресечена, — торжественно объявил Император. — Эта жалкая группка их солдат была захвачена на борту угнанного имперского транспорта на орбите самого Килраха.

Из толпы аристократов послышались бессвязные выкрики — шок, гнев, ненависть чувствовались в их голосах и поведении. Император отрывистым жестом заставил их замолчать и подал знак Тракхату. Тот заговорил.

— Это вторжение было отчаянным действием, — сказал принц, обнажив клыки. Он жестом обвел людей, находившихся позади трона. — Посмотрите на этих жалких безволосых обезьян. Они подвели свою расу.

Из толпы послышалось радостное рычание.

— Делай с ними то, что пожелаешь, — сказал Император.

Красный свет отразился от клыков Тракхата.

— Этих жалких обезьян не будут допрашивать… и их не ждет смерть воинов. Это падаль, подходящая только для смерти. — Принц махнул лапой. — Только одна из них достойна того, чтобы с ней обращались, как с воином. Их предводитель… та, кого они зовут… Ангел.

Блейр хотел отвернуться, видя, как пара дюжих килратских воинов наполовину втолкнула, наполовину втащила знакомую изящную фигурку в середину тронного зала, поставив ее прямо перед Тракхатом. Как и других землян, ее пытали, от ее летной формы остались лохмотья, лицо, которое являлось Блейру во сне, было избито. На лбу запеклась кровь, на щеке багровел шрам, но ее полное пренебрежение к всему этому служило ей чем-то вроде щита. Что бы килрати с ней ни сделали, дух Жаннет Деверо оставался таким же пламенным и целеустремленным, как и всегда.

Вид женщины взволновал килратских аристократов. Блейр увидел жажду крови в их глазах, в том, как они обнажили когти и клыки, глумясь над пленной. Только вид Тракхата держал их в страхе, не давая подойти к ней. Принц спустился с пьедестала, чтобы посмотреть на Ангел поближе.

— Все еще дерзите, полковник Деверо? — спросил он. — Поймите, что это жалкое и бесполезное действие. Охота почти завершена, и ваша раса — дичь в наших когтях.

— Вы наскучили мне, месье, — ответила она, почти незаметно улыбнувшись. — Я бы предпочла присоединиться к моим товарищам вместо того, чтобы слушать очередную порцию вашего хвастовства.

— Вы не присоединитесь к ним, полковник, — покачал головой Тракхат. — Ваша судьба будет иной.

Ангел в ответ плюнула ему в лицо. Из толпы послышалось шипение и крики, Тракхат зарычал. Он повернулся, чтобы обратиться к аристократам.

— Женщина не может оценить честь, которой я ее удостаиваю. Она не только великий воин, но ее супруг — человек, которого знают как Сердце Тигра. Он снова повернулся к ней; его глаза сузились в смертоносном взгляде. — Ты убила многих прекрасных воинов за свою жизнь. Ты заслужила этой чести.

Принц выпустил когти. Одним ударом он воткнул их глубоко в ее живот и поднял ее высоко в воздух. Из раны полилась кровь. Изображение показало ее лицо крупным планом; в ее глазах было все меньше жизни. Блейру показалось, что он увидел последнее обращение, словно она пыталась позвать его на помощь… или просила отомстить.

Затем принц отпустил ее, и ее безжизненное тело упало на землю.

Изображение Тракхата снова заполнило экран.

— Приходи, Сердце Тигра, — сказал он. — Сегодня я веду в битву своих воинов. Если ты достоин чести, заработанной твоей женщиной, приходи и сражайся. Или все увидят, какой ты жалкий трус.

Кристофер Блейр уставился на экран, его разум был наполнен гневом, болью и ненавистью. Сейчас он хотел только одного — убивать…

Глава 21.

— Вы не можете выключить эту чертову штуку, лейтенант? — спросил Эйзен. На его экране связи по-прежнему красовалось изображение Тракхата, излучавшее ненависть и вызов. Сообщение начиналось сначала.

— Я пытаюсь, сэр, — ответил Роллинс. — Но это не обычная передача. Эта хрень завязала всю систему связи в узлы. Подождите минутку… думаю, мне удастся включить резервную систему… все скрестите пальцы!

Офицер связи ввел кодовую последовательность с клавиатуры, и через секунду килратское сообщение остановилось. Еще через несколько секунд изображение на экране Эйзена вернулось к нормальному виду, зеленый огонек, мерцавший над экраном, показывал, что система готова к использованию.

— Спасибо, мистер Роллинс, — сказал Эйзен. — Прапорщик Дюмон, мне нужны последние показания сенсоров. Что там делают эти ублюдки? Ох… и еще, Роллинс, установите связь с полковником Блейром.

— Все готово, сэр.

На мониторе появилась голова Блейра. Несмотря даже на то, что забрало шлема закрывало лицо Блейра, Эйзен подумал, что он был бледен и поражен. Не было сомнений, что он с трудом подавлял рычание в голосе.

— Готов к вылету, капитан, — сказал он.

— Не так быстро, полковник, — ответил Эйзен. — Мы все еще пытаемся разузнать, что делают коты. Корабль меньше чем в пятнадцати минутах от точки прыжка, и мы можем успеть добраться до нее до того, как они нас догонят.

— Если у них есть истребители, вы должны выпустить нас, чтобы дать им отпор, — ответил ему Блейр. — По крайней мере, ненадолго.

— Послушайте, полковник… — Эйзен прервал себя. Он не знал, что можно сказать Блейру после сообщения Тракхата. — Может быть, вы должны в этот раз отсидеться, Блейр. Позвольте Хоббсу взять это на себя.

— Нет, сэр, — отрывисто сказал Блейр.

— Это говорит командир крыла… или человек, ищущий мести?

— Они оба, сэр, — ответил Блейр. Он ненадолго замолчал перед тем, как продолжить. — Послушайте, капитан. Я не буду притворяться… этот ублюдок достал меня там, где я живу, использовав для этого Ангел. Он пытается заставить меня сделать глупость. И я бы солгал, если бы сказал, что не хочу ответить на его вызов… очень хочу. Но в этом случае лучшим выбором будет подыграть ему. Пока Тракхат считает, что я собираюсь ответить на его вызов, остальные истребители будут держаться от нас подальше. Никто не посмеет вмешаться в кровную месть кронпринца.