— Мы приближаемся к Золотой эскадрилье, сэр.

— Очень хорошо, мистер Дюбуа, — ответил Эйзен рулевому. — Теперь поддерживайте неизменное положение. Сенсоры на полную мощность. Давайте поможем полковнику в поисках его человека. Вам есть что добавить, лейтенант Роллинс?

— Золотой эскадрилье передать нечего, сэр. — Роллинс повернулся вместе с креслом лицом к капитану. — «Ковентри» передает новую информацию о килратском флоте. Несколько их кораблей прыгнуло, но похоже, что «Сар'храи» задерживается. Может быть, для того, чтобы подобрать отстающих из ударного отряда кошек. Если бы мы присоединились к крейсеру, мы могли бы хорошенько их поцарапать…

— Это носитель, а не дредноут, лейтенант, — сказал Эйзен. — Носитель с крылом истребителей, которое вряд ли в ближайшее время сможет провести ударную операцию. А находясь настолько близко к точке прыжка, мы всегда рискуем, что что-нибудь может появиться оттуда в самый неподходящий момент.

— Да, сэр, — ответил Роллинс. Он выглядел разочарованным.

— Слушайте, я знаю, как все себя чувствуют. Коты прорвали нашу оборону, и у колонии, скорее всего… проблемы. Вы хотите нанести ответный удар. Я тоже хочу, верьте мне. Но нет смысла соединять одну трагедию с другой. Флот Конфедерации не может позволить себе бросаться кораблями в бессмысленных операциях, а наша попытка уничтожить «Сар'храи» как раз подходит под это определение.

Это были правильные слова, сказал себе Эйзен. Но они ему совершенно не нравились.

— Капитан? — это был Танака, офицер радиолокации. — Сэр, я вижу только семь истребителей на радаре. Их должно быть восемь…

— Какого дьявола? — взорвался Эйзен. — Найдите оставшийся истребитель. А вы, Роллинс… выйдите в эфир и скажите Блейру, чтобы он провел перекличку!

— Сенсоры подтверждают это, полковник. Лейтенант Питерс не подчинилась вашему приказу уплотнить поисковый строй. Вместо этого она улетела по направлению к точке прыжка на Ариэль.

— Проклятие… — Блейр оборвал себя. — Похоже, что она слушала общий канал, когда вы передавали мне информацию о перемещении противника. Решила немного подравнять счет с килратскими истребителями, которые, как вы сказали, собирались оставить.

Ему нужно было внимательнее наблюдать за Флинт, сказал он себе гневно и горько. Она была образцовым ведомым на протяжении всего боя, но ей было ужасно видеть, как эти последние несколько истребителей ускользнули, чтобы запустить свои смертоносные ракеты по колонии.

По ее родному миру…

Все, что ей сейчас было нужно — еще один сбитый противник, чтобы закончить мстить за своего брата, а затем еще почти шестьдесят — за отца. Но сколько еще килрати нужно было убить Флинт, чтобы отомстить за население целой планеты?

— Полковник, — вмешался Эйзен. — Килратский носитель все еще находится около точки прыжка. Возможно, некоторые истребители не повреждены. Ваша лейтенант Питерс отправилась прямо на бойню, и она не отвечает на наши приказы вернуться на корабль. Можете ли вы сделать что-нибудь, чтобы остановить ее? — Капитан замолчал на несколько секунд. — Это вам решать, Блейр.

Он посмотрел на изображение Эйзена на экране связи, его разум блуждал. У Флинт была очень большая фора, и ко времени, когда он смог бы организовать какую-нибудь спасательную операцию, она уже могла погибнуть. Золотая эскадрилья была потрепана, измучена, с опустошенными ракетными установками, и все «Тандерболты» были повреждены. Здравый смысл подсказывал, что пора было подсчитывать потери и позволить Флинт совершить свой последний самоубийственный жест. Как бы ни расстроена была Робин Питерс, она не была глупой. Она просто хотела погибнуть в бою.

Но другая часть Блейра просто не могла оставить ее. Та же самая, что отдала приказ искать Сэндмена. Хорошие пилоты не сдаются и никогда не бросают своих ведомых.

— Я полечу за ней, сэр, — наконец сказал он. — Посмотрю, что еще можно сделать.

Эйзен ответил не сразу.

— Вас понял, полковник, — наконец сказал он. — И… удачи.

— Это Лидер, — сказал Блейр, более решительно, чем прежде. — Если бы Сандерсу удалось катапультироваться, мы бы его уже нашли. Прекращаем поиски, друзья. Хоббс, посади их, а я лечу за Флинт.

— Друг мой, ты не можешь лететь один… — запротестовал Хоббс.

— Я с вами, — Кобра заглушила мягкий голос Ралгхи. — Вперед!

— Я лечу один, — твердо сказал Блейр. — Это прямой приказ. Всем истребителям вернуться на «Виктори». Один бродячий пилот в день — этого более чем достаточно.

— Но… — Кобра, казалось, была готова начать очередную перепалку.

— Я сказал, что это прямой приказ. — Блейр сделал паузу. — Но… Кобра, ваши со Скитальцем корабли меньше всего повреждены после моего. Садитесь, пусть механики залатают все важные детали, которые были повреждены, затем загрузите новые вооружения и дозаправьтесь. Приготовьте еще один заправочный шаттл и летите вместе с ним к точке прыжка на Ариэль. Нам с Флинт понадобится топливо до того, как мы вернемся.

— Если ты вернешься, — сказал Ралгха. — Я не понимаю, зачем ты это делаешь, друг мой. Ты подвергаешь себя опасности без видимой причины…

— Она мой ведомый, Хоббс. Я должен сделать это. Теперь выполняй приказ. — Он отключил связь злобным ударом по кнопке, затем включил навигационный компьютер, прокладывая курс туда, куда улетела Флинт.

Единственной надеждой Блейра было то, что его жест не окажется таким же бессмысленным, как ее.

Флинт механически перевела взгляд с радара на дисплей, показывавший вооружения, сама уже не совсем понимая, что делает. Шок от того, что произошло, почему-то был тусклым и далеким, как будто она смотрела, как кто-то другой делает все это за нее. Эмоция, которая почти переборола ее, когда она поняла, что ее планета умирает медленной, ужасной смертью, сейчас практически исчезла, уступив место мрачной целеустремленности.

Такое же чувство было, когда умер Дейви… и когда она узнала в Академии о смерти отца. Горе и боль присутствовали, но они были подавлены непреодолимой жаждой действовать, сделать что-нибудь.

Она должна сделать что-нибудь, хотя и знала, что все это было безнадежно. Если она не погибнет на огневом рубеже, ее карьера все равно закончится, когда до нее доберется Блейр. Она не подчинилась приказу и позволила жажде мести снова отвлечь себя от выполнения задания, даже после того, как полковник дал ей еще один шанс. Это был последний раз, когда она сходилась лицом к лицу с килрати в кокпите, так или иначе.

Робин Питерс хотела, чтобы этот последний раз запомнился всем надолго.

Навигационный компьютер показал, что она быстро приближается к точке прыжка на Ариэль. Автопилот немедленно отключился, и Флинт заставила себя расслабиться и вспомнить боевую выучку.

Радар ожил, наполняясь целями.

— Блейр вызывает Питерс. Блейр вызывает Питерс. Ответьте, пожалуйста. — Блейр на миг закрыл глаза, пойманный где-то между гневом, сочувствием и страхом. — Ради Бога, Флинт, ответьте мне. Прекращайте сражение и направляйтесь домой, пока не поздно.

Но автопилот говорил ему, что скорее всего уже было слишком поздно. Учитывая ее фору, она могла долететь до точки прыжка минут восемь назад, а восемь минут в космическом бою были больше, чем вечностью. По его лучшим прикидкам, «Тандерболт» был еще в двух минутах пути.

Он быстро просмотрел свое вооружение. Под крылом все еще стояла одна ракета «свой-чужой», и обе его пушки были полностью заряжены. Если впереди ждал большой отряд противника, этого всего, конечно, было бы слишком мало, но он не собирался завязывать длительный бой. Блейр хотел найти Флинт в целости и сохранности, затем убедить ее поспешно отступить. Он надеялся, что килрати будут слишком заняты посадкой истребителей на «Сар'храи», чтобы носитель мог совершить прыжок, чтобы гнаться за двумя сорвиголовами-землянами…

Если нет… что ж, в любом случае это будет недолгая битва.

Компьютер издал предупреждающий звук и отключил автопилот, и Блейр сосредоточился на радаре, на котором начали появляться цели. Вид, открывшийся перед ним, не слишком обнадеживал.

Большую часть обзора занимал килратский носитель, огромный и угрожающий, дрейфовавший около точки прыжка. Вокруг большого корабля было очень много движения, и на мгновение Блейр испугался, что Флинт напала на него, совершив смелый, но абсолютно безнадежный шаг. Но все отметки на радаре обозначали килрати, и вскоре он понял, что большинство истребителей держалось близко к носителю, чтобы прикрыть отстающие корабли, пытающиеся приземлиться на взлетную палубу «Сар'храи».

Затем он увидел Флинт. Она не стала преследовать носитель, а завязала жаркую схватку с тремя истребителями «Вактот», захватившими ее в классическое «колесо» — летавшими вокруг нее и безжалостно расстреливавшими ее корабль. Флинт великолепно управлялась с «Тандерболтом», умудряясь уклоняться и уходить с линии огня снова и снова, но некоторые энергетические лучи неизбежно проникали через ее защиту. Отказ щитов, оставляющий истребитель беззащитным от яростной атаки килрати, был только вопросом времени.

Блейр мгновенно оценил ситуацию и врубил форсаж. «Тандерболт» рванулся вперед, словно сам по себе жаждал битвы, и уже через несколько секунд компьютер поймал в прицел один из тяжелых истребителей впереди. Ему придется действовать быстро — до того, как какие-нибудь еще корабли Империи решат вмешаться.

Залп его пушек поразил самое слабое место «Вактота», в хвостовую часть прямо над двигателями. В системе защиты там был небольшой изъян, делающий истребитель уязвимым для сконцентрированной атаки, но даже слабое место «Вактота» было внушительным по любым стандартам. Бластеры могли пробить щиты, может быть, даже повредить броню, но они восстанавливались недостаточно быстро, не позволяя «Тандерболту» закончить дело. Обычной тактикой было в добавление к залпу выпустить ракету, предпочтительнее всего — с головкой теплового наведения, которая могла поразить главный ускоритель после отказа щитов… или, в отсутствии ракет, надеяться на помощь ведомого.

Блейр сейчас не мог надеяться на своего ведомого, по крайней мере до тех пор, пока у нее не прошла эта безумная жажда мести. Ему нужно было использовать последнюю ракету.

Все закончилось очень быстро. «Вактот» разлетелся на части ослепительным шаром огня. Остальные два килратских пилота прекратили атаку и развернулись, но Блейр знал, что они еще не собирались отступать. Им просто надо было перегруппироваться и оценить новую угрозу.

И, может быть, вызвать подкрепление.

— Флинт! — закричал он. — Это наш единственный шанс. Немедленно прекращайте атаку!

— Прекратить атаку… Полковник? Что вы делаете? Вы должны быть там, на корабле…

— Так же как и вы, — огрызнулся он. — Я решил лично вас пригласить. — На экране он увидел, как два «Вактота» выполняли медленный широкий разворот, чтобы начать атаку с двух направлений. Было непохоже, что к ним присоединится кто-то еще, но это был только вопрос времени. Рано или поздно этим истребителям придут на помощь другие, если только двое землян не отступят.

— Оставьте меня здесь, полковник. Я прикрою ваше отступление.

— Забудьте об этом, лейтенант, — сказал Блейр. — Я не бросаю моих ведомых… даже тогда, когда они бросают меня. Либо мы оба возвращаемся на корабль, либо ни один из нас.

— Я… да, сэр. — В ее голосе звучал свинец.

— Эти двое быстро приближаются, — сказал он, все еще изучая сенсоры. — Нам придется прорываться с боем. Следуйте за мной, Флинт. Я рассчитываю на вас.

Он повернул влево, ускорившись и направляясь к одному из «Вактотов». Флинт держалась поблизости, слегка отставая, но явно подчиняясь приказу.

Блейр прицелился, но не стал стрелять. «Вактот» все приближался, делаясь больше и больше на экранах. Он открыл огонь, и выстрелы поразили щиты «Тандерболта» в том месте, которое уже пострадало в более ранних схватках. Под этими неосязаемыми энергетическими барьерами осталась лишь узкая полоска брони, и если бы они сейчас отказали, Блейру настал бы конец.

В последнюю секунду он с силой потянул рычаг управления на себя, пролетев в считанных метрах над килратским истребителем. Блейр развернул «Тандерболт» с помощью маневровых двигателей, молясь, чтобы поврежденный двигатель его не подвел. Затем он дал полное ускорение, стараясь остановить истребитель, и открыл огонь из пушек в упор. Выстрел за выстрелом поражали хвостовые щиты «Вактота» до тех пор, пока в бластерах не закончилась энергия.

Блейр снова развернул истребитель и ускорился еще до того, как килратский пилот смог отреагировать. Через несколько мгновений там появилась Флинт, начав яростную атаку на ослабленный «Вактот». Вражеский корабль начал приводить в действие оружие, но слишком поздно. Огонь пушек Флинт пробил корпус и запустил цепную реакцию взрывов топлива и вооружения.

В первый раз с тех пор, как он летал с Флинт, Блейр не услышал, как она объявляет свой счет.

— Уходим отсюда, лейтенант, пока нас не поймала оставшаяся часть комитета по встрече.

Последний «Вактот» вошел в зону поражения оружия, несколько раз выстрелив, чтобы измерить расстояние. На экране Блейр увидел, как еще четыре корабля отделяются от отряда, охраняющего носитель.

Если они слишком увлекутся этим поединком, им вскоре придется встречаться с подкреплением, а Блейр сомневался, что выдержит еще одну схватку.

— Полковник, ваш корабль выглядит очень плохо, — сказала Флинт, словно озвучивая его мысли. — Я отступлю и задержу их.

— Вы последуете за мной, как я вам уже сказал. — Еще несколько выстрелов прозвучало в их сторону, и Блейр почувствовал, как на лбу под шлемом выступил пот, несмотря даже на работу климатической системы в кокпите. Он не был уверен, удастся ли ему совершить еще одно чудо в этот раз.

— Полковник! Цели! Цели впереди! — Голос Флинт звучал более живо, когда она объявила это предупреждение.

Четыре отметки появились впереди, блокируя пути отступления к «Виктори». С погоней позади и этим новым отрядом впереди, они не могли долго увиливать от новой схватки. Блейр знал, что в бою им не выжить.

Внезапно четыре новых отметки сменили цвет с янтарного, кодового цвета для неопознанных объектов, на зеленый. Друзья… Истребители Конфедерации. Блейр с трудом сдержал радостный крик.

— Это капитан Пит де Витт с эсминца «Ковентри», — объявил радостный человеческий голос. — Капитан Бондаревский сказал мне, что нескольким горячим головам с носителя требуется небольшая помощь. Мы здесь, чтобы доставить вас домой, полковник. Займите место перед нашим строем и оставьте плохих парней для нас.

— Мы в ваших руках, капитан, — сказал Блейр с глубоким вздохом облегчения. Ближайший «Вактот» уже прекратил преследование, увидев четыре перехватчика «Стрела», а остальные килрати, гнавшиеся за ними, заметно снизили скорость, изучая новоприбывших и пытаясь разобраться, что земляне собираются делать. — Спасибо вам всем.

— Капитан Бондаревский передает привет, полковник. Он сказал мне, чтобы я передал вам, что он возвращает вам долг за Нью-Сидней.

Блейр почувствовал облегчение, и вместе с тем еще кое-что — усталость. Теперь, когда напряжение исчезло, он вынужден был напрячь все силы, чтобы запрограммировать автопилот, который должен был доставить «Тандерболт» домой.

Затем он наконец-то растянулся в своем пилотском кресле, полностью выдохшийся. Он не одержал никаких побед сегодня, но он выжил, и Флинт тоже. И, возможно, этого было достаточно.

Глава 15.

Блейр неохотно поднялся на импровизированный подиум и ненадолго опустил голову перед тем, как заговорить. Ему не нравились многие аспекты службы командира крыла, но то, что ему предстояло сегодняшним утром, было хуже всего.

Он поднял голову и оглядел офицеров и членов экипажа, собравшихся на взлетной палубе и построившихся в ровные ряды. На них была парадная форма, надетая по торжественному случаю. Пилоты четырех эскадрилий выделялись на фоне команды — они стояли в первых рядах. Даже Маньяк Маршалл сегодня выглядел серьезно, оплакивая потерю своего лучшего друга на этом корабле.

Капитан первого ранга Томас Уайт, корабельный священник, почти незаметно кивнул Блейру.

— Мы здесь, чтобы попрощаться с мужчинами и женщинами из летного крыла, которые отдали свои жизни во вчерашней битве, — медленно начал Блейр. — Девять пилотов были убиты в бою с килрати, преданные воины, которых будет так же нелегко забыть в наших сердцах, как и заменить их в летном составе. Я не слишком долго служил на этом корабле, и я не знал никого из них слишком хорошо, но я знаю, что они погибли героями.

Он надолго замолчал перед тем, как продолжить, сдерживая волну эмоций. Эти девять офицеров были каплей в море по сравнению с населением колонии на Локанде-4, но их смерти были для Блейра куда более близкими и яркими. Они погибли, пытаясь выполнять его приказы в проваленной операции, и как командир крыла он нес полный груз ответственности за их смерть — и за колонистов, которых они не смогли защитить — на своих плечах.

— Хотелось бы мне знать слова, которыми я мог бы рассказать обо всех наших погибших товарищах, — наконец продолжил он. — Но единственная похвала, которую я могу произнести для них сейчас, звучит так: каждый из них умер, выполняя свой долг в лучших традициях службы, и их ждет вечная память.

Он спустился с подиума и подал сигнал. Позади него выкатили первый из девяти запечатанных гробов. Только в одном из них действительно было тело, потому что капитан Марина Ульянова была единственным пилотом, которому удалось катапультироваться до того, как ее корабль был уничтожен в бою вокруг килратского флагмана. Она умерла от ран несколько часов спустя. Остальные гробы были пустыми, не считая небольших пластин, на которых были написаны имена пилотов.

— На кара-ул! — скомандовал космический пехотинец, возглавлявший почетный караул. Первый гроб на секунду остановился, готовый к запуску.

Хоббс посмотрел наверх и медленно заговорил. «Лейтенант Гельмут Йегер», — сказал он.

Наверху, в Центре управления полетами, техник включил программу запуска. Гроб унесся в космос, ослепительно вспыхнув двигателями, и на его место подъехал второй.

— Лейтенант Александр Сандерс, — продолжил Хоббс. Маньяк, стоявший рядом с ним, опустил голову, его губы беззвучно шевелились. Он молился? Или просто прощался? Блейр не знал.

Когда показался третий гроб, перекличку продолжила Амазонка Мбуто. «Капитан Марина Ульянова», — сказала она. Затем: «Лейтенант Густав Свенссон».

Мрачная перекличка продолжалась до тех пор, пока не были запущены все девять гробов. Когда она закончилась, почетный караул поднял оружие и три раза выстрелил маломощными лазерами сквозь силовое поле в конце взлетной палубы, затем отошел и встал по стойке «смирно». Вперед вышел капеллан Уайт.

— Мы отдаем этих мужчин и женщин в пустые глубины межзвездного пространства, — проговорил он. — Наблюдай за ними, Господи, чтобы те, кто погиб в бою, обрели мир и покой. Во имя Отца, Сына и Святого Духа… аминь.

— Вы хотели видеть меня, полковник?

У Блейра было сильное желание сразу заговорить. Вместо этого он кивнул и показал на кресло рядом со своим столом. Это была беседа, которую ему очень не хотелось проводить.

Лейтенант Робин Питерс села.

— Мне кажется, я знаю, зачем вы меня вызвали, — практически неслышно сказала она. — Вы могли погибнуть там, пытаясь догнать меня.

Блейр заговорил.

— Возможно.

— Капитан приказал вам…

— Нет. — Блейр покачал головой. — Это было мое решение.

— Ну… думаю, у вас были свои причины. На вашем месте я бы осталась. Позволила бы глупой сучке получить то, что она заслужила. — Она отвела глаза. — Простите, полковник. Я никогда не была сильна в благодарностях.

— Пожалуйста, — сухо ответил он.

— Я хочу, чтобы вы поняли, сэр…

— Понял? Здесь нечего понимать, Флинт. Вы потеряли контроль над собой. Может быть, у вас была хорошая причина. Господь знает, что это такое — когда ваш родной мир… чем-то заражен, как сейчас. Весь, сразу, несмотря на все, что мы могли сделать. — Блейр замолчал. Ему не хотелось продолжать, но он знал, что должен. Несмотря даже на то, что он понимал чувства Флинт, он не мог просто забыть о ее действиях. — Мы не решаемся на самоубийственную миссию только потому, что нам больно. Вам нужно летать с помощью разума, Флинт, а не повинуясь зову сердца.

— Вы никогда не делали этого, сэр? Не повиновались зову сердца?

Он пригвоздил ее твердым взглядом.

— В тот день, когда вы увидите, как я сделаю это, лейтенант, я разрешаю вам лично уничтожить мой корабль. — В то же время часть его хорошо знала, что он и сам бы мог решиться на подобное. Никакой пилот не был автоматом, способным полностью игнорировать свои чувства. — Мы уже один раз об этом говорили, Флинт. И я сказал вам, что произойдет, если вы позволите сердцу встать на пути вашего долга. Вы не оставили мне особо большого выбора.

— Я знаю, сэр, — сказала она, опуская глаза. — Кажется, что я вроде бы надеялась, что вы не обратите на это внимания, позволите мне продолжить летать. Но вы не можете.

— Да, я не могу, — холодно ответил Блейр. — Мы не можем позволить каждому пилоту вести какую-то маленькую личную войну. Это очень хороший способ помочь килрати победить. До особого объявления, лейтенант, вы исключены из летного состава.

Теперь уже Блейр не мог смотреть ей в глаза. Что-то оставило их обоих, и только выражение безнадежности и ожидания смерти осталось на их лицах.

— Вы свободны, — добавил он и отвернулся к своему терминалу. Он подождал, пока она покинет кабинет, затем растянулся в кресле, чувствуя, будто он только что в одиночку вел бой с целой эскадрильей килрати.

Капитанская рубка, носитель «Виктори», система Блэкмейн.

— Присядьте, полковник. Я задержу вас буквально на минуту.

— Не торопитесь, сэр, — проговорил Блейр, устало усаживаясь в кресло; Эйзен перевел внимание на терминал.

Капитан «Виктори» выглядел еще более усталым, чем чувствовал себя Блейр, по его изможденному лицу было видно, что он провел много бессонных ночей. Все работали сверхурочно уже пять дней, прошедших со времен сражения у Локанды-4. Вчера они совершили прыжок из Локанды в систему Блэкмейн, оставляя позади себя планету, уже находящуюся во власти паники и распространяющейся чумы.

Эйзен закончил то, над чем работал, и повернул кресло, чтобы оказаться лицом к Блейру.

— Итак, полковник, как продвигается работа с летным составом?

— Как вы и предполагали, сэр. Техники уже починили большинство наших истребителей. Некоторые из боевых повреждений исправить не удалось, но мы уже возвращаемся на прежний уровень. Надеюсь, что мы сможем получить с базы Блэкмейн несколько птичек взамен уничтоженных… и нескольких пилотов, чтобы заполнить летный состав, пока мы все еще здесь.

Эйзен нахмурился.

— Это будет не слишком легко, но я посмотрю, что можно сделать.

— Сэр?

— Только что пришли новости. После гибели Локанды-4 и карантина, наложенного на всю систему, Главный Штаб решил укрепить наши ресурсы в этом секторе. Это значит, что база Блэкмейн закрывается. Всех переводят на Веспус и Торго. Все, кто может управлять кораблем, понадобятся для эвакуации. Я могу разве что перехватить несколько истребителей. Они наверняка будут рады выгрузить несколько штук из резерва, чтобы сохранить побольше места для других грузов.

У Блейра похолодело в животе.

— Эвакуировать базу? Это не слишком чрезмерный ход? Что будет с колонистами в этой системе?

Капитан покачал головой, по-прежнему хмурясь.

— Это все выглядит не слишком хорошо. Конфедерация просто уже, черт побери, слишком сильно растянута. Если килрати собираются постоянно использовать это биологическое оружие, то мы не сможем организовать эффективную защиту во всех системах. Так что было приказано защищать только те, которые действительно являются жизненно важными. А насчет остальных… думаю, им придется рассчитывать на старую добрую защитную тактику скрещенных пальцев.

— Если Конфедерация уже не может защитить собственное гражданское население, мы в худшем положении, чем я думал, — тихо сказал Блейр. — Долго так продолжаться не может.

Эйзен согласно кивнул.

— По словам нашей главной фабрики слухов, Роллинса, так не будет продолжаться. Они замышляют что-то грандиозное на Торго, план, который сможет закончить войну раз и навсегда. В этом как-то участвуют и Толвин, и Таггарт, и если верить Роллинсу и его источникам, это будет что-то очень впечатляющее.

— Отлично, — сказал Блейр без особого энтузиазма. — Мы растянуты уже до предела, и штаб-квартира собирается раскрыть очередной свой гениальный план.

— Все, что мы можем сейчас сделать — надеяться, что он сработает, — сказал Эйзен. Он изучал Блейра своими темными узкими глазами. — Вы проходили медосмотр в последнее время, полковник?

— Нет, сэр, — ответил Блейр, не совсем понимая, почему так резко изменилась тема разговора. — Зачем?

— Вы выглядите очень плохо, начнем с того.

— Так же, как и вы, капитан. Я не думаю, что хоть кто-нибудь на этой посудине сейчас выглядит слишком хорошо… не считая, может быть, Флэша. Он выглядит идеально каждый раз, когда я его вижу.

— Я серьезно, Блейр. Мы все работали очень тяжело, но я читал доклады о вас. Вы работаете в две смены каждый день. Вы недоедаете и уж точно недосыпаете. С тех пор, как началась битва за Локанду. — Эйзен поколебался. — И, сказать по правде, это заставляет меня задуматься, не оказывает ли это влияния на ваш здравый смысл.

— На мое поведение в бою, вы хотели сказать, — Блейр усилил эту мысль.