– Это меня и пугает, – отозвался со своего места Плохой Боб. – Именноэто.
      Тем не менее четверо из семи проголосовали за то, чтоб сделать из меня Хранителя.
 
      Через два часа я добралась до Олбани. Неплохой городок – милый, исторический, хоть и немного обветшалый. В прошлом он являлся столицей штата, и наверняка местным старожилам хотелось бы видеть свой родной город более крупным и блистательным. Но зато здесь нет недостатка в детях и собаках, чем олбанцы и гордятся. Стояло отличное время года – красные и желтые тюльпаны пламенели в садах и на городских клумбах. Я миновала промышленный район возле канала Эри, проехала мимо потемневших домов с закопченными крылечками и свернула на юг – к Особнякам, как это здесь называлось.
      Пол жил в доме, стоившем никак не меньше четверти миллиона долларов… с просторной, аккуратно подстриженной лужайкой и белой ажурной верандой, выходившей в розарий на заднем дворе. Я въехала на подъездную дорожку, заглушила мотор своего «мустанга» и провела маленькую разведку, подключив астральное зрение.
      И тут же пожалела об этом. Жилище Пола предстало мне в виде замка. Да-да, именно замка– с крепостными стенами, знаменами и узкими бойницами. Ничего удивительного: Пол всегда был рыцарем – в старинном, кроваво-воинственным смысле, с мечом и булавой. А его Сектор представлял собой не что иное, как ленное владение. Пол Джанкарло жил в черно-белом мире, и это было очень плохо для меня, чья палитра в последнее время менялась от серого до густо-серого.
      В тот момент, когда я вышла из астрала и снова вернулась к дорическим колоннам и тюльпанам, входная дверь открылась. Пол вышел меня встречать. В обычной жизни он воплощал собой тип итальянского жеребца… сильный, мускулистый, строением напоминавший молодого бога. Он по-прежнему носил легкую артистическую бородку, которая, как я выяснила давным-давно, на самом деле являлась неизменной небритостью. Пару лет назад Пол разменял пятый десяток, но все еще сохранил свою неугомонность и, черт побери,мужское великолепие.
      К несчастью, в данный момент он был вне себя от злости. На меня.
      – Выходи из машины, – рявкнул он, вперив в меня свой указующий перст.
      Я вручную опустила стекло у машины и произнесла:
      – Пока остерегусь.
      Пол набычился:
      – Какого черта – «пока»? Ты что, мне не доверяешь?
      – Посмотри на мою дверцу, – парировала я. Там до сих пор сохранялись черные отметины от удара молнии, так как у меня не было времени на автомастерскую. – В последний раз, когда я покидала машину, кто-то пытался поджарить меня. Я не желаю дважды наступать на одни грабли.
      При взгляде на неопровержимые улики его гнев частично улетучился. Но Пол не был бы Полом, если б выразил свое удивление или ударился в сочувственные вопросы. Констатировал только:
      – Ты напугана.
      – Еще бы. Ты тоже напугался бы.
      – Что? Думаешь, я не сумею справиться с какой-то поганой молнией?
      – Скажем так: я предпочитаю, чтоб, когда она ударит, между мной и нею были бы четыре резиновые покрышки. Да ладно тебе, Пол. Залезай внутрь и поговорим. Удобные виниловые сиденья…
      – Ты не хуже меня знаешь, – проворчал он, – что резиновые покрышки не спасут тебя от тока в пятьсот килоампер.
      – Да, но у моего автомобиля стальной корпус. Он по крайне мере не расплавится, как тот пластмассовый драндулет, на котором ты катаешься, – и я мотнула подбородком в сторону его «порша» последней модели.
      – Не смей хаять мою Кристин, – чуть оскорблено произнес Пол. – Она способна за пять секунд разогнаться до сотни, а у твоей от такой скорости дверцы снесет, – на лице его появилась улыбка, которая для меня была слаще праздничного салюта. В прошлом мы с Полом бессчетное число раз обсуждали автомобили, тонкости их ремонта, а также спорили, кто бы выиграл гипотетические гонки. – Господи, Джо, как я рад тебя видеть, несмотря на все неприятности! Слушай, пошли в дом, я гарантирую твою безопасность.
      – Не обижайся, Пол, но согласись, я не могу на сто процентов доверять тебе. Ты занимаешь слишком высокое положение в нашей структуре, чтоб не знать о приказе задержать меня для допроса.
      – Ну да, я получил докладную записку, – кивнул он. – И был бы рад выслушать твои объяснения на сей счет.
      – К сожалению, так рассуждаешь только ты.
      – Далеко не я один, детка. Ты, может быть, считаешь, что все отвернулись от тебя. Так вот, это неправда. У тебя много друзей, и сейчас настало время рассчитывать на них. Тебе следует больше доверять нашей системе.
      Хотела бы я… О боже, как бы я хотела! Если б дело ограничивалось одной только смертью Боба, меня б не испугали вопросы. Но наличие Метки Демона все меняло.
      – Ну ладно, если гора не идет к Магомету, то… – вздохнув, сдался Пол, – открывай.
      Я распахнула дверцу с правой стороны. Он обошел кругом мой «мустанг» и залез внутрь, пружины застонали под его весом. Пол – не маленький мужчина, он с трудом втиснулся на пассажирское сиденье, и какое-то время нам пришлось потратить на то, чтоб он сумел более или менее устроиться рядом со мной.
      Салон тут же заполнился знакомым запахом – теплым, волнующим. Я принюхалась и многозначительно подняла брови. Пол покраснел.
      – Ради бога, Джо. Всего-навсего немного лосьона после бритья. У меня сегодня свидание… За ланчем.
      – Счастливица, – вздохнула я, но тут же спросила: – Итак, кто пытался меня убить?
      – Если б все было так просто, – ответил Пол и заерзал на сиденье. – Господи, неужели ты не можешь поменять сиденья? В них пружин больше, чем набивки.
      – Конечно, твой жирный зад привык к немецкой роскоши, – поддела я, хотя понимала, что нервничает мой друг отнюдь не из-за пружин. – Хватит юлить, Пол, у тебя должны иметься какие-то предположения!
      – Видишь ли, у Плохого Боба осталась куча родственников, которые любили его. По мне, так он был попросту огромной занозой в заднице, но мое мнение не единственное. В конце концов, он все же являлся чертовым Хранителем. – Пол пожал плечами и бросил взгляд на свои большие, сильные руки. – Я знаю, вы не очень-то хорошо ладили.
      На этот счет я многое могла бы сказать – и отчаянно хотела это сделать! – но всему свое время и место. Я не была уверена, что Пол в состоянии меня понять. В его черно-белом мире все вещи выглядели простыми и однозначными. Хотела бы я жить в нем!
      – Ты должна рассказать мне, что произошло в тот день, – настаивал он в ответ на мое молчание. – Это очень важно. Во всяком случае если ты собираешься обсуждать вопрос о своей виновности, тебе надо попытаться выстроить линию защиты. И тут я способен тебе помочь. Я хочутебе помочь.
      – Не могу.
      – Джо, – он развернулся на своем сиденье (пружины снова заскрипели) и посмотрел мне прямо в глаза. Теперь в них не было никакой мягкости – только прямое предостережение, которое ни с чем нельзя спутать. – Ты обязана.Я говорю это не как твой друг, а как Хранитель. Когда они придут за тобой – а это неизбежно, – я призываю тебя не сдаваться, а рассказывать свою историю. Ты же понимаешь, что долго бегать от них не сможешь. Ведь умеродин из самых могущественных людей в мире.
      – Ты собираешься позвать Хранителей-Силовиков? – это была «домашняя» шутка… Отделение Мэрион Медвежье Сердце не имело специального названия в Ассоциации, но они вершили правосудие в нашем запутанном мире. В их функции входило по-тихому устранять проблемы. При необходимости без ажиотажа распределять вознаграждение. Никаких арестов, никаких судейских жюри, только мягкий и окончательный приговор палачей.
      Пол не отводил взгляда.
      – Этого и не требуется, ты же знаешь. Подручные Мэрион найдут тебя – они уже взяли след.
      У меня мелькнула страшная догадка.
      – Ты думаешь, эта молния?..
      – Думаю, это было предупреждение. И не важно, от кого оно исходило. Ты вляпалась в серьезные дела, Джо, и теперь так просто не отшутишься. Не в этот раз.
      Он потянулся и прикоснулся к моей руке. Но даже в этом мягком прикосновении сквозило столько силы, что я почувствовала: он может смять мою руку так же легко, как листок бумаги. Если Пол и хотел задержать меня, то не вкладывал в это вызова – по крайней мере, если я не решу сражаться в небесных сферах. Такой ход рассуждений снова навеял мысли о Плохом Бобе, и на меня вновь накатила волна дурноты. Когда она прошла, я почувствовала, что дрожу.
      – Оставайся у меня, – предложил Пол.
      – У тебя же свидание.
      – Оно может подождать, – он снова внимательно посмотрел на меня. Его взгляд сквозь опущенные ресницы заставлял бурлить мою кровь из-за переизбытка гормонов.
      И, что было хуже всего, Пол знал об этом. Если я останусь, не миновать мне беды – так или иначе.
      – Лично я не считаю тебя виновной, – произнес он, – Плохой Боб заслужил свое имя не просто так. А ты просто потеряла контроль над ситуацией, да?
      – Не могу принять твое приглашение, – сказала я, высвобождая руку.
      Нахмурившись, Пол продолжал смотреть на меня своими темными оценивающими глазами. От запаха лосьона меня снова охватило желание поцеловать его, поэтому поглубже вжалась в сиденье, стараясь справиться с искушением. Стараясь не замечать, как солнечные лучи мягко обрисовывают линию его скул, окрашивают кожу в золото. Господи, я так нуждалась в утешении. Мне хотелось, чтоб кто-то все это… исправил.
      Но знала также наверняка, что никто, кроме меня, этого не сделает.
      – Тебе нужна моя помощь, чтобы стабилизировать систему? – спросила я. Удар молнии, даже незаметный невооруженным глазом, способен разнести в клочья все точно выверенные манипуляции Пола. Он покачал головой:
      – У меня уже трое над этим трудятся. Чем меньше будешь работать в небе, тем лучше, – отрезал он. – И не советую соваться в астрал. Особенно если ты собираешься продолжать игру. Черт побери, Джо, ты светишься как раскаленная лампочка.
      – У меня нет выбора, Пол. Я вынуждена продолжать.
      – Ты знаешь, что я мог бы остановить тебя.
      – Знаю.
      Я потянулась и поцеловала его. Очевидно, он никак этого не ожидал. Прошло несколько секунд, прежде чем его полные чувственные губы сдались и раскрылись под моими. Сколь ни приятны были мечты, действительность превзошла все мои ожидания. Когда я наконец оторвалась от него, карие глаза Пола смотрели совершенно ошарашенно. Но тут он моргнул и вернул ясность взора. Н-да, это называется: я умею морочить голову мужчинам…
      – О Господи, – выдохнул Пол.
      – Брось, это было не настолькохорошо, – возразила я. Но похоже, Пол не шутил. Он смотрел на меня расширившимися от удивления глазами. И видел.
      – С тобой что-то не так? – спросил он. – Не могу понять, в чем дело, но твоя аура стала другого цвета. Теперь в ней преобладают кровавые оттенки. Ты знаешь, что это означает, Джо…
      Я осмотрела себя и… увидела уродливую черную отметину на груди, прямо напротив сердца. Метка Демона медленно опускалась. Собрав все силы, я на время воспрепятствовала ее продвижению. Но долго так удерживать ее я не смогу. Когда я снова подняла глаза на Пола, то оказалось, что он перешел в астрал – прямо передо мной светились зеленые, золотые и голубые слои, прекрасные в своем совершенстве. Сейчас он увидит Метку. Он долженувидеть ее на мне.
      Но, вернувшись в реальный мир, Пол только произнес:
      – Ты нездорова?
      Мне хотелось рассказать ему. Не знаю, почему он не заметил эту штуку, но я просто мечтала, чтоб он узнал и помог– снял с меня Метку. Меня просто трясло от желания все ему рассказать.
      Но я не могла себе позволить такой роскоши. Это была как раз та вещь, которую Пол не может принять по определению.
      – Да, нездорова, – наконец согласилась я.
      – Позволь помочь тебе. Пожалуйста, давай я вызову Мэрион. Она сможет…
      – Нет! – вырвалось у меня. Я столько силы вложила в свой протест, что слова подействовали как удар – Пол отпрянул. Я постаралась справиться со своим голосом, сказала: – Она не сможет. И никто не может. Понимаешь?
      Пол не сводил с меня испытующего взгляда. Мне казалось, он видит всю меня сквозь одежду – до самой мерзкой отметины. О господи, я не могла так рисковать.
      – Пора ехать, – сказала я. – Или собираешься меня сдать?
      В машине стало так тихо, что я слышала, как работает система охлаждения двигателя, слышала каждый удар своего сердца. Где-то в отдалении прогремел гром. Пол протянул руку и ласково провел по моей щеке, затем снова отодвинулся и сел так, будто хотел быть от меня подальше.
      – Я не буду сразу звонить. Это все, что я могу для тебя сделать, Джо. Но мы оба знаем: люди Мэрион отыщут тебя. Если же этого не случится, Совет откроет охоту. А я получу приглашение присоединиться и буду вынужден принять его. Ты же знаешь, дорогая, у меня нет выбора, – он тяжело вздохнул. – И, может, это будет к лучшему. Потому что если ты действительно больна…
      – Я знаю, – мне больше не хотелось смотреть на Пола, поэтому я сосредоточилась на своих руках с обломанными ногтями. На одном из пальцев у основания ногтя виднелась крошечная алая капелька. Я поднесла руку к губам и ощутила теплый медный вкус крови.
      – У тебя пять часов на то, чтоб выбраться из моего Сектора, – сказал Пол. – Попытаешься снова появиться здесь, будешь иметь дело с моим джинном. До тех пор пока все это не закончится, ты не имеешь права ступать на мою территорию. Понимаешь, Джоанн?
      – Да, – с трудом произнесла я. Боже, как больно! Хотя я все это предвидела, мне все равно было невыносимо тяжело.
      Пол взял мои руки в свои. Его кожа была теплой и, против ожидания, огрубевшей.
      Ну да, вспомнила я, он же работал этими руками. Чинил машину.
      – Скажи, куда ты направляешься, – попросил Пол. – Клянусь, я никому не скажу, но мне надо знать.
      – Не могу, – я и впрямь колебалась. Но затем глубоко вздохнула и выпалила: – Я ищу Льюиса.
      – Льюиса? – он выглядел обескураженным. Даже встревоженным.
      – Льюиса Оруэлла.
      – Мне известно, черт побери, кто такой Льюис. Это всем известно. Но почему именно его?
      – Потому что у него три джинна. Одного из них я видела у него дома, следовательно, двух из них Льюис держит при себе. Я хочу попросить одного.
      – У него дома? – недоверчиво повторил Пол. Его нелегко было удивить, однако сейчас у него глаза буквально лезли на лоб. – Что это значит – дома? Откуда ты знаешь, где живет Льюис?
      – Он сам сказал мне, – это прозвучало несколько хвастливо, ну и пусть… Я достаточно долго хранила тайну. Теперь могла щегольнуть своей крутизной. Особенно перед таким парнем, как Пол. – Давным-давно.
      Он наградил меня заинтригованным взглядом.
      – Я даже не спрашиваю, каким образом ты раздобыла эту информацию.
      – Что уж поделать, если я неотразима, – теперь в моем голосе прозвучало совершенно бессовестное самодовольство. Меня это в общем-то не смущало. – Теперь ты понимаешь, почему Льюис должен помочь мне и дать своего джинна?
      Пол смотрел на меня во все глаза:
      – Ты точно ненормальная! Какого черта Льюису это делать?
      – Да потому, – вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать, – что он был влюблен в меня!
      Пол покачал головой и молча вылез из машины. Прежде чем уйти, наклонился к открытому окошку. Восточный ветер ерошил его волосы – ураган был на подходе.
      – Господи, Джо… не он один, – сказал Пол и побрел обратно к своему замку.
 
      Из Олбани я выезжала в расстроенных чувствах. Я любила Пола. Всегда любила. Именно Пол дал мне рекомендацию для поступления на принстонскую Программу. Благодаря ему я получила ученую степень и приступила к тренировкам, чтоб стать настоящим Хранителем.
      И Пол был человеком, который спас меня от участи бессмысленного «овоща», пускающего слюни в психушке. Потому что я знала:при всем профессионализме Мэрион я не смогла бы прожить без своих способностей. Попросту чокнулась бы… Именно Пол помешал этому.
      Все лучшее в моей жизни исходило от него.
      А все худшее – от Плохого Боба.
      В большом помещении главного офиса Хранителей на стены обычно вывешивали памятные таблички с именами выдающихся работников. Так вот, имя Плохого Боба встречалось там чаще других. Будучи одним из самых талантливых Хранителей, которые когда-либо работали в команде, он также являлся и самой одиозной личностью.
      Блестящий, темпераментный подросток, каковым пришел сюда Боб, со временем превратился в не менее яркого взрослого с отвратительным характером: он презирал окружающих и легко выходил из себя. Люди боялись Плохого Боба, никто из них по своей воле не согласился бы иметь такого начальника. Даже те, кто находился выше его на иерархической лестнице, внутренне сжимались, когда Боб входил в комнату.
      Он стал моим боссом.
      Мне доводилось слышать все истории про него: как Плохой Боб кинул стакан с выпивкой в лицо президенту Соединенных Штатов, и понадобились усилия всей Ассоциации, чтобы вызволить его из объятий Секретной службы. Кроме того, Плохой Боб заявился на прощальную вечеринку уходящего на пенсию Национального Хранителя из Англии и вылакал целую бутылку шампанского «Кристалл». И это при том, что он даже не хотел пить… Просто чтоб позлить юбиляра. Боб являлся своего рода легендой – его боялись и уважали. Иметь в своем активе стычку с ним считалось почетно, после этого вы могли месяцами пережевывать впечатления.
      Хранители Погоды подчас больше напоминали компанию «кистоуновских полицейских», чем действующую профессиональную организацию. А все потому, что невозможно по-настоящему организоватькучу отъявленных индивидуалистов, наделенных сверхсилами. Каким-то образом – хаотично, шапкозакидательски – нам удавалось процентов на восемьдесят ограждать человечество от того дерьма, которое швыряла в него Мать Природа.
      Но никто из нас не взялся бы остановить ураган по имени «Эндрю».
      Он зародился в зоне ураганов и поначалу ничем не отличался от своих многочисленных предшественников, которые, самое большее, вызывали незначительные изменения давления. Никто из сотрудников офиса во Флориде поначалу не придал «Эндрю» значения. Они даже не сочли нужным проинформировать Плохого Боба, который уже тогда являлся Хранителем Сектора. Он же сам не занимался частными вопросами, в его задачу входило отслеживать крупные события и поддерживать стабильную обстановку в Секторе.
      Но так случилось, что «Эндрю» вышел из-под контроля. Сначала с ним работали двое штатных сотрудников, затем – пятеро, потом к ним на помощь пришли другие Хранители. В итоге в Сектор стянули буквально сотни работников, пытавшихся обезопасить эту бомбу замедленного действия.
      Даже Хранителям следует сохранять осторожность при работе с ураганом подобной силы. «Эндрю» продемонстрировал это в полной мере. В борьбе с ним погибло более двадцати человек, еще по меньшей мере десять лишились сил. К тому моменту, когда Плохой Боб вышел на сцену, ураган уже достиг Флориды и начал свой неистовый разрушительный марш.
      Я тогда была еще слишком молодой, чтоб участвовать в этой войне, но слышала рассказы, ходившие по школе.
      Плохой Боб вошел в центр урагана и остановил его. В одиночку.
      Конечно, не обошлось без разрушений – это ведь был самый сильный ураган, обрушившийся на побережье за последнее столетие. Но даже озирая опустошенный край, мыпонимали, насколько страшнее могли быть последствия. Этот ураган обладал способностью мыслить. Он накопил достаточно энергии, чтоб сохранять форму и продолжать свой смертоносный путь на расстоянии тысячи миль, если не больше. «Эндрю» был злобными голодным,как немногие сущности на нашей планете. И тем не менее Плохой Боб сумел подавить его и подчинить своей воле.
      После этой истории даже те, кто раньше называл Боба придурком и ничтожеством, стремились попасть в его команду. Почитали за честь. Служба там (несмотря на кошмарного начальника) считалась признаком непревзойденной смелости.
      В то время, к началу две тысячи второго, я уже четыре года работала Хранителем на Атлантическом побережье. Формально я была сотрудником Плохого Боба во Флориде, но сталкиваться с ним мне не приходилось. Подобно главным администраторам крупных корпораций, он обнаруживал свое присутствие лишь путем телефонных звонков высокопоставленным сотрудникам (достаточно далеким от меня) или в виде закорючек на служебных записках. Моим непосредственным начальником являлся Региональный Хранитель по имени Джон Фостер. Это был опытный джентльмен с вальяжными манерами и непреодолимой склонностью к трубкам и твидовым пиджакам. Помнится, я ожидала услышать из его уст аффектированную, хорошо поставленную речь с оксфордским акцентом и была очень удивлена протяжному, медлительному говору уроженца Северной Каролины. Мы занимались рутинной работой: немного прибавить дождя здесь, убавить там, сгладить тропический ураган и превратить его в обычный шквалистый ветер, отвести грозу от густо населенной местности. Ничего драматического. Ничего особо важного. Пару раз мне случилось напортачить – со всеми бывает – и получить по телефону нагоняй от Плохого Боба. Ничего личного. Каждый член нашей команды мог насчитать в своем багаже пару-тройку головомоек при условии, что он не вылетел в первую же неделю.
      А затем в начале августа объявился тропический ураган «Сэмюэль». Немного рановато для сезона ураганов, но, по моему опыту, все самое худшее имеет обыкновение случаться либо слишком рано, либо слишком поздно. «Сэмюэль» отличался совершенно необычным рисунком, имевшим сходство с пресловутым «Эндрю». Тогда на самом высшем уровне (понимай, во Всемирном Совете) было принято решение остановить ураган, прежде чем он приблизится к нашим берегам и начнет представлять реальную угрозу. Самодовольная беспечность осталась в прошлом.
      До сих пор не понимаю, почему на это дело поставили меня. Наверное, все объяснялось незначительными вначале размерами урагана и моей надежной репутацией укротительницы южных ветров. Несомненно, Джон Фостер хотел дать мне возможность потренироваться. Работать мне предстояло в паре с другим Хранителем, находившимся на том конце Атлантике. Это была Тамара Матумба из Мавритании. Я уже участвовала в парных манипуляциях, но лишь на лекциях и лабораторных работах. Конечно же, это сильно отличалось от полевых условий, где нам предстояло иметь дело с полновесным чудовищем, зародившимся в гнезде ураганов по имени «Бермудский Треугольник».
      Национальная Служба Погоды владела несколькими отличными офисами в городе Корал-Гэйблз, штат Флорида. Здания восстановили после того, как ураган «Эндрю» разнес их в щепки. В то утро я приехала сюда в спокойном и умиротворенном настроении. За предстоящую работу во Флориде я пообещала сама себе вознаграждение в виде красивого загара и нового «бикини». Я была уверена в успешном результате и в том, что хоть одна-то из этих радостей жизни от меня не уйдет. На переднем сиденье Далилы валялся пакет из супермаркета, а в нем – авансом купленный купальник. Шесть квадратных дюймов спандекса цвета морской волны – по пятнадцать долларов за каждый дюйм. Моя награда за работу, которую мне предстояло выполнить. Я собиралась по-быстрому освободить мир от тропического гостя, а затем переодеться в «бикини» и рвануть на пляж на весь остаток дня.
      Мой визит в НСП являлся обычным делом. Мы – Штатные Хранители, так же как и Региональные Хранители, – делали это постоянно. Наши визитки гласили: «ПОСЕТИТЕЛЬ ИЛИ ИССЛЕДОВАТЕЛЬ», и наши соседи по зданию не задавали лишних вопросов. Хотя, очевидно, подозревали многое. Об этом свидетельствовали многозначительные взгляды и выдаваемая бесплатно кока-кола.
      Этим утром я отметилась на входе, прикрепила бирку на свою белую свободную блузку, которой позже на пляже предстояло превратиться в халат, и немного поболтала с регистратором – великолепной афроамериканкой по имени Мона. Мы обсудили проблему купальников, а потом я случайно бросила взгляд на список посетителей и похолодела.
      Роберт Бирингейнин.
      – Плохой Боб здесь? – спросила я упавшим голосом.
      Она опасливо оглянулась и, наклонившись поближе, прошептала:
      – С кем-то встречается. С кем, не спросила.
      – Не знаю уж, какому божеству пожертвовать ягненка, чтоб оно уберегло меня от подобнойвстречи.
      – Милочка, я готова пожертвовала гораздо большим, только бы быть уверенной, что меня эта встреча некоснется, – округлила глаза Мона. – Готова поклясться, этот человек – пожиратель собственных детей.
      – Уж детей своих подчиненных он точно готов сожрать. А также и самих подчиненных, – я бросила взгляд на часы и убедилась, что до начала акции осталось пять минут. – Лучше поспешу. Увидимся позже?
      – Давай, – согласилась Мона. – Позавтракаем кубинскими сандвичами. Через шесть кварталов отсюда отличная забегаловка, встретимся там.
      Я помахала ей, прошла сквозь автоматические двери и поспешила сквозь высокотехнологичную зону небольших застекленных конференц-залов, оснащенных новейшими компьютерами. Несколько аналитиков и метеорологов, сидевших там, подняли голову при моем появлении, но ничего не сказали. Все знали, куда я направлялась.
      Служебная комната «Б» формально называлась «Центром по управлению второстепенными кризисами», но редко использовалась по назначению. Большую часть времени она служила неофициальным местом встречи Хранителей. Мне случалось бывать там пять-шесть раз, поэтому, открывая дверь, я была готова к тому, что увижу.
      Если не считать присутствия Боба Бирингейнина.
      Он сидел у окна, за которым виднелось безоблачное небо, – ноги задраны на стол, в руке стакан с минералкой. Я не встречалась с Бобом со времени моего ужасного вступительного собеседования, и сейчас при виде его вновь почувствовала себя ничтожно маленькой и слабой. Особенно когда его голубые глаза просветили меня насквозь и отвергли, как нечто малоценное.
      – Насколько понимаю, Джоанн Болдуин? – произнес своим мягким тенором Боб. Тон был нейтральным с оттенком безразличия.
      – Да, сэр.
      – Я пришел просто посмотреть, – кивнул он.
       Посмотреть.Хуже и придумать нельзя. Работать, когда тебе в спину дышит Плохой Боб, – это заставило бы нервничать и самых опытных Хранителей. Я же, при всей своей самоуверенности, далеко не считала себя самой. Пока нет.
      Тем не менее я проглотила это и уселась просматривать данные: карты систем атмосферного давления, только что отпечатанные спутниковые снимки нарастающего в своем круговом движении тропического урагана «Сэмюэль». Моя коллега ожидала в мавританском порту с названием Нуакшот. Телефонная линия была настроена на быструю связь с ней. Дело в том, что в астральном поле голоса не проходят на большие расстояния, приходится пользоваться земными коммуникациями.
      – Ну что, начнешь, пока я еще не устал? – подал голос Плохой Боб. Он сидел, все так же откинувшись, и любовался видом из окна. Смешно называть видом прямоугольник чистого неба, на котором ничего не было видно – ни единого облачка. Мы оба наблюдали за сценой действия безграничных и бесконечных возможностей. Я почувствовала, что в горле у меня пересохло. На столе стоял графин с водой – жемчужные капельки на запотевших стенках, – но мне отчаянно не хотелось демонстрировать свое волнение перед начальником. Я вытерла вспотевшие ладони о джинсы и бодро ответила:
      – Конечно. Без проблем.
      Набрала номер Нуакшота – Тамара Матумба подняла трубку после второго гудка. Мы несколько нервно обменялись с ней шутливым приветствиями. Плохой Боб сидел, нетерпеливо барабаня кончиками пальцев по столу, и я поторопилась перейти к первой фазе операции, которая заключалась в обсуждении рамок предстоящих действий.
      Всегда полезно, приступая к подобной работе, иметь четкое представление о том, как ты собираешься ее заканчивать.
      Мы решили подорвать силы «Сэмюэля», с тем чтобы превратить его в обычный шквал. Нет смысла пытаться полностью уничтожить ураган – это только приведет к перемещению его энергии куда-то в другое место и может послужить причиной еще худших последствий. По ходу разговора я делала трясущейся рукой заметки. Это налагает дополнительную ответственность – когда знаешь, что все твои действия отражаются на бумаге.
      – Ну что, приступаем? – спросила я, и Тамара поспешила подтвердить свою готовность. Хотя, бьюсь об заклад, ни у меня, ни у нее не было такой уверенности.
      Я глубоко вздохнула – вперед! – и выплыла из своего тела в астрал. Комната сразу погрузилась в серый туман, в котором Плохой Боб светился подобно неоновой лампе, раскаленной до такой степени, что было больно смотреть. Преобладали ярко-красные цвета. Я мельком подумала, не болен ли он, но мне некогда было интересоваться здоровьем босса. Не время. Я отвернулась и сконцентрировалась на мощном потоке энергии, поднимавшемся над морской поверхностью. Отдалась на волю этого потока, позволив ему нести себя дальше и выше. Беззвучно и не встречая никакого сопротивления, поднималась все выше в той невидимой жидкости, которую мы называем воздухом. Облака на этом плане не просматривались, зато хорошо была видна красная пелена энергии над океаном. Соответственно под мезосферой простиралась такая же белая пелена. В реальности она соответствует скоплению облаков и, как следствие, обильному дождю, самое позднее через сутки. Попеременно нагревающийся и охлаждающийся воздух над океаном представлял собой генератор невообразимой мощности, который приводил в движение механизм жизни. Прикосновение к этой энергии прямо здесь, на побережье, давало невероятно острые и волнующие впечатления.
      Я парила над водной гладью. Путешествуя на астральном плане, вы покрываете гигантские расстояния за достаточно короткие промежутки времени. И тем не менее мне показалось, что я летела довольно долго, прежде чем узрела тот крутящийся, извивающийся организм, который мы называли ураганом «Сэмюэль». Он уже миновал младенческую фазу и превратился в достаточно крупного мальчугана, который вот-вот войдет в пору отрочества. Не за горами момент, когда бунтующий подросток превратится во взрослого и опасного хулигана. Перед лицом такого мощного природного катаклизма особо остро чувствуешь свою незначительность. И даже не так – кажешься себе не просто маленьким, а исчезающе ничтожным. Силы, формирующие и двигающие этот ураган, затмевали все, что я могла в ответ обнаружить в себе.