Прошло шесть бесконечных минут, прежде чем у меня замигала лампочка вызова. Раздался невнятный голос с британским акцентом:
      – Это вы пытались вывести Хранителя Огня?
      – Да, Эстреллу Альмондовар, – прокричала я. – Вы нашли ее?
      Короткая, многозначительная пауза.
      – Она у нас. Над ней работает Хранитель Земли, один из лучших специалистов.
      – Что, совсем плохо?
      – Плохо, – невыразительно подтвердил он. – Ожоги третьей степени, свыше тридцати процентов поверхности кожи. Везучая…
      – Везучая? – не поверила я своим ушам.
      – В парке сегодня находилось двадцать Хранителей Огня, – сообщил мой собеседник. – Шестнадцать уже умерли.
       «Гимны вдалеке звучат, так спаси мой бедный зад».Ты сделала это, chica. Если б не ты, быть мне сейчас горсткой пепла в аду.
      Это было первое, что сказала Эстрелла, позвонив мне из реабилитационного центра. Я помню, как держала подругу за руку в тот день, когда Мэрион принесла печальные новости. Она сообщила, что силы Эстреллы подорваны, и та никогда уже не сможет управлять огнем. Тем не менее, она сохранила жизнь, что уже, само по себе, немало. И относительное здоровье. В результате героических усилий докторов и Хранителей Земли она даже обрела вполне сносное лицо.
      Меня до сих пор мучает чувство, что я должна была сделать больше. И лучше. Хотя Звездочка никогда не жаловалась, не перетряхивала прошлое, не винила меня…
      Я сама так и не смогла простить себя.
 
      Должно быть, на какое-то время я снова погрузилась в сон. Когда проснулась, мы все еще ехали. Эстрелла напевала себе под нос что-то из репертуара Мадонны. И ужасно при этом фальшивила.
      На этот раз сознание мое прояснилось, я поняла: мы снова находимся в «лендровере. Вот почему я так вольготно разлеглась на сиденье.
      – Эй, – прохрипела я. – Можно попить?
      – Прости, дорогая, не сейчас, – бодро откликнулась Звездочка. – Нам надо убедиться, что они не висят у нас на хвосте.
      – Они?
      – Ну, ты понимаешь, – она махнула левой рукой, и я невольно вздрогнула. Это была кость, обтянутая кожей. Покрытая рубцами. О боже!Я и забыла на секунду о тех увечьях, что она получила. – Мэрион и ее славные товарищи. Ты же помнишь: они пытались тебя убить, так ведь?
      Я сделала попытку сесть. Тело ломило так, будто я была больна всеми вирусами гриппа одновременно. Но, по крайней мере, руки и ноги слушались меня. Пальцы на руках и ногах шевелились. Нос исправно «зарегистрировал» мерзкий запах горелых волос.
      – Ты везунчик, моя девочка, – продолжала Звездочка. – Спорю на все свои деньги, что-то синтетическое дерьмо, которое ты носишь, должно было попросту расплавиться на тебе. Ты же получила всего лишь пару электроожогов, и все.
      Я вздохнула поглубже и задала вопрос, который меня мучил:
      – А как Далила? Моя машина?
      – Боюсь, с ней покончено, детка. Настало время для приобретения чего-нибудь поновее, скажем, созданного в последние двадцать лет. Эй, а что бы ты сказала о такой вот штучке? – и Звездочка кивнула в сторону капота «лендровера». – У Мэрион недурной вкус, тебе не кажется? Мне всегда хотелось такую машину. Странно, что она оставила двигатель включенным… но нам жаловаться не приходится.
      Дэвид сидел на пассажирском месте. Ага, как же, включенный мотор, поцелуй меня в задницу! Удивительно только, как он умудрился проделать это втайне от Эстреллы.
      Да ладно, бог с ним. У меня есть более интересный вопрос, и более неотложный.
      – Как ты смогла найти меня? – спросила я. Звездочка ухмыльнулась и аккуратно обогнала трейлер для перевозки скота. Запах перепуганных животных и коровьих лепешек перебил запах моих горелых волос – по крайней мере, на минуту.
      – Ты, должно быть, шутишь? Все очень просто: я получила твое сообщение, увидела, что творится в эфирном слое, и сразу поняла… Джоджо! И вот она ты. Я прибыла на парковку непосредственно перед тем, как небеса обрушились. Господи, это была молния, я вам доложу! Самая огромная, которую я когда-нибудь видела, – она покачала головой. – Я уже сказала: ты просто везунчик.
      – Слушай, ты должна высадить меня где-нибудь, – произнесла я. – И лучше спустить машину с обрыва. Все очень серьезно, Звездочка. Я не хочу, чтоб ты оказалась в этом замешана.
      – Кто бы спорил, милочка – все очень серьезно. «Ла Кинта» выглядит так, будто по ней прошелся ураган, – она оглянулась на меня через плечо. – Или так и было, а?
      – Типа того, – опершись на локоть, я придвинулась ближе. – Я правда не хочу тебя в это втягивать.
      – Эй ты, Королева Вселенной, а кто тебя спрашивает? Я не брошу девчонку, которая спасла мне жизнь, – она удостоила взглядом Дэвида, – или ее verdaderamente lindo дружка.
      – Звездочка!
      – Что такое? Разве ты не находишь его симпатичным?
      – Но он же сидит прямо здесь!
      – И я ему за это благодарна, – она блеснула полубезумной улыбкой, которая, судя по всему, не произвела должного впечатления на Дэвида. – Chica, ты всегда отличалась хорошим вкусом.
      Я только вздохнула. Бесполезно спорить с Эстреллой, когда она находится в таком бесшабашном настроении. Кроме того, забавно слушать человека, откровенно наслаждающегося за мой счет.
      – Ну хорошо, готова признать: он, определенно, lindo. Э-э, а где мы сейчас находимся? Точно…
      – Точно? – Звездочка ткнула в клавиатуру ГСО.
      Я закатила глаза.
      – Да брось ты.
      – Не настроена шутить? Ну ладно, тогда приблизительномы в двух часах от Оклахома-Сити. На проселочной дороге. И я не хочу надолго останавливаться, потому что, если не забыла, ты в бегах.
      Я посмотрела на Дэвида, который до сих пор не произнес ни слова. В ответ он пожал плечами.
      – По-моему, тут не о чем спорить, – сказал он. – Она предложила помощь, которая была нам нужна. И сказала, что хорошо знает тебя.
      А он оказался не в состоянии отказаться, подумалось мне. И, наверное, не только из-за меня. На нас обрушили такую прорву энергии, что это могло сбить спесь не только с Хранителя, но и с джинна.
      Я вынуждена была признать их правоту.
      – Ну да, она знает меня. И очень хорошо, – похоже, мои слова не слишком успокоили Дэвида. Теперь, приглядевшись поближе, я бы определила его состояние как обеспокоенное и настороженное. – Все в порядке, она мой друг. Давний друг.
      Звездочка пробормотав что-то вроде: «Клянусь твоей задницей», – свернула в переулок. Затем, протиснувшись между двумя тягачами, рванула вперед обогнав еще один грузовик. Куда бы мы ни направлялись, делали это ужасно быстро.
      – Ты как? – спросил Дэвид, беря меня за руку.
      – Как зайчик «Энерджайзер». – Его прикосновение на какое-то время отвлекло меня, хотелось прижаться к нему, да так и остаться. – Только голодная. Насчет воды я уже говорила. К тому же, мне нужно в туалет, так что если увидите заправку с удобствами…
      Звездочка бросила взгляд в зеркальце заднего вида, мне показалось, что заодно она проверила и эфирный план… Но я чувствовала себя слишком уставшей, чтоб последовать за подругой. Поэтому только прислонилась щекой к плечу Дэвида. Он казался таким реальным, таким человеческим… От него исходило мужское тепло, под кожей играли мускулы.
      – До следующего городка около сорока миль, – сообщила Эстрелла. – Я не хочу выходить там – чересчур опасно. У них слишком много возможностей организовать засаду. Но… раз надо выйти, значит, надо.
      Она нашарила кожаную, отделанную бахромой сумочку, валявшуюся между сидениями, и извлекла оттуда крошечный металлический предмет. Протянула мне.
      – Держи… мобильник. Твой ведь, наверняка, сгорел.
      – Точно, – сотовые телефоны стали гораздо меньше и круче с тех пор, как я в последний раз интересовалась ими. Ее выглядел, как устройство связи из «Стар Трека» – весь закрытый цветным экраном, с невероятным количеством управляющих кнопок. – Спасибо.
      – Для безопасности, – пояснила Звездочка. – Если мы расстанемся, даже на несколько минут, держи набранным номер 911.
      Она притормозила и направила «лендровер» на обочину с шуршащим гравием. Трейлер, который мы обогнали раньше, промчался мимо, окутав нас облаком пыли. Звездочка остановила машину у зеленой лужайки, за которой виднелись кусты.
      – Надеюсь, ты не слишком требовательна по части удобств.
      – Шутишь?
      – Эй, ты потребовала остановку, вот тебе остановка. Кроме того, водителям тоже иногда требуется пописать.
      Звездочка остановилась и выпрыгнула из машины. Дэвид со своей стороны сделал то же самое. Затем отворил заднюю дверцу и галантно помог мне выйти. Очень кстати: ноги мои были похожи на воздушные шарики, заполненные водой. Какое-то время я стояла, уцепившись за руку Дэвида, пока не почувствовала, что мышцы окрепли и смогут выдержать вес моего тела.
      Эстрелла обернулась, и солнечный свет упал ей на лицо.
      Я испытала шок, хотя уже неоднократно видела подругу. Одна половина ее лица отливала золотой бронзой и казалась прекрасной, но другая – цвета старой печени – была вся изуродована шрамами от ожогов. После операции ей удалось спасти только левое веко. Губы уродливо кривились на обожженной стороне, ужасный шрам спускался на шею и уходил ниже, под нарядную белую блузку. Я знала: он продолжается до талии и переходит на спину. Выглядел он, как расплавленный воск.
      – По-прежнему великолепно да? – спросила Звездочка. В голосе не было ни боли, ни удивления, ни смущения. – Со временем меняется, но не к лучшему. Увы, с возрастом не все расцветает.
      Она резко развернулась и направилась к видневшимся вдали кустам. Я обнаружила, что все так же стою, вцепившись в руку Дэвида, сжимая ее до боли.
      – Что она видела? – спросила я, глядя в спину удалявшейся подруги.
      – В отеле? Не знаю, – пожал плечами Дэвид. – Я вырубился после того, как ударила молния. Когда пришел в себя, она уже была там – вытаскивала тебя из машины.
      Он тоже смотрел вслед Звездочке, в глазах светилось беспокойство.
      – Она удерживала машину от возгорания, пока мы оба не выбрались. Думаю, без нее мы были бы сейчас покойниками.
      Глубоко вздохнув, я кивнула.
      – Она знает о тебе?
      – Не думаю. Я был осторожен.
      Слова Дэвида, тем не менее, не сняли напряжения, которое давило мне на плечи.
      – Отлично, продолжай в том же духе. Я очень люблю ее, но… будь осторожен.
      Только после этого я направилась вслед за Эстреллой в естественное укрытие. Она уже устроилась, не обращая ни малейшего внимания не неудобства, и при этом выглядела абсолютно естественно. Что взять с девчонки, выросшей на улице… Оторва, одно слово. Я же стояла, озираясь и выбирая местечко без муравьев, ос и других опасностей. Тем временем, Звездочка закончила свои дела и пошла обратно к машине. Я стянула брюки.
      Уже собираясь усесться, услышала за спиной:
      – Тяжелые времена настали? – взвизгнув я вскочила, и чуть не упала, на ходу застегивая молнию. – Я здесь, Белоснежка.
      Застегивая ремень, я обернулась и увидела Рэйчел – джинна Пола. Все в том же солнечно-желтом костюме, она сидела на пне и изучала свои ногти.
      – Продолжай, пожалуйста, – милостиво разрешила она, – я подожду. В моем распоряжении целая вечность.
      – Чего тебе надо? – собственно, я знала ответ… Это было именно то, чего я боялась. Мэрион, по каким-то причинам, не использовала своего джинна против меня. Но имелась, чертова прорва Хранителей, которые имели для этого возможности и желание. Например, Пол… Я не могла вступить в непосредственную схватку с Рэйчел. И никто не мог, за исключением другого джинна. Именно поэтому территориальные споры не так уж часто случались в высших эшелонах Хранителей. Я чувствовала себя совершенно обессиленной… Может, Дэвид? Нет, для него такое столкновение стало бы самоубийством. Он тоже измотан, к тому же – без хозяина. Да Рэйчел прихлопнет его одним щелчком своих наманикюренных пальчиков.
      – Твоего внимания, если позволишь, – произнесла она и стукнула одним ногтем о другой. Они выглядели блестящими и острыми. Сотня косичек зашуршала, когда Рэйчел повернула голову в мою сторону – сухой звук, будто кости захрустели. – Ты идешь неверным путем.
      Несколько неожиданно. Я готовилась к драке и даже несколько опешила.
      – Не поняла?
      Рэйчел поднялась со своего насеста и, покачивая бедрами, направилась ко мне. Непроизвольно я дернулась назад, едва не поскользнувшись на сырой земле.
      – Я сказала… что ты идешь… неверным… путем, Белоснежка. Возвращайся туда, куда направлялась.
      Я напряглась:
      – Или?
      Она метнулась в мою сторону, одной рукой поймала меня за руку, а другую – с когтями – занесла над моим лицом, в дюйме от глаз.
      – Никакого «или»не существует, дурочка. Ты делаешь то, чтоя говорю, и тогда, когдая говорю.
      Вздернув подбородок, я посмотрела мимо этих острых, как лезвие, когтей в ее нечеловеческие желтые глаза. Рэйчел что-то сделала со своими губами, изобразив некое подобие улыбки.
      – Впереди смерть, – сказала она. – Верная и неумолимая смерть. Позади тебя – возможность.
      – Возможность чего?
      – Выбора по твоему желанию. Я не вполне понимала.
      – Это Пол велел, напустить побольше туману, или ты сама выбираешь такой стиль?
      Никакого ответа. Лишь непоколебимый взгляд хищника. И вдруг в голове у меня щелкнуло. Бэмс.
      – Стоп! Да ты вовсе не джинн Пола, не правда ли? Это я так решила, а ты меня не переубеждала. Верно?
      – Да, – блеснули зубы. – Теперь ты можешь решить, на какой вопрос я ответила.
      – А это не важно, я ведь ни один из них не задавала согласно ритуалу. Давай-ка, попробуем сначала. Ты не являешься джинном Пола, не правда ли?
      – Ты не можешь убежать от того, что происходит. Возвращайся обратно. Ты обязанасделать выбор.
      – Ты помнишь, солнце мое: третий раз – последний раз. Итак, ты не являешься джинном. По…
      Прежде чем я успела закончить свой вопрос, ее рука сжала мое горло. Я подавилась и задергалась, стараясь высвободиться. Безуспешно… Ее глаза блистали яростью.
      – Не задавай никаких вопросов, – промурлыкала Рэйчел, – и не услышишь лжи, Дитя Демонов. Возвращайся на тот путь, которым шла.
      Она слегка ослабила хватку – так, чтоб я смогла сделать глоток воздуха.
      – С какой стати? – спросила я.
      Рэйчел отпустила мое горло и щелкнула пальцами.
      – У тебя два пути. Один ведет вверх. Другой вниз. Выбирай.
      – Я бы выбрала тот, что от тебяподальше, – прохрипела я и потерла горло. – Слушай, довольно разыгрывать из себя сфинкса. Просто скажи, что мне делать. Ты джинн Мэрион? Это она тебя послала, чтоб уболтать меня? Так вот: я не сдаюсь. Пока что.
      Рэйчел внезапно успокоилась. Но не я. Если раньше ее взгляд внушал мне страх, то теперь ее глаза впились в меня так, что у меня по коже аж мурашки поползли.
      – Нет, ты все-таки дура, – намеренно мягко произнесла она. – Я сделала все, что могла. Тебя наставляли на путь истинный, посылали знаки.
      – Да? Какие, например? Ты имеешь в виду радио в Вестчестере, которое велело явиться мне сюда? – О господи!Я с ужасом осознавала, что ее молчание похоже на признание. С трудом сглотнула и продолжала: – Или же солонку в закусочной? Которая завела меня в ловушку?
      На этот раз она покачала головой.
      – Если ты не видишь дороги из желтого кирпича, маленькая Дороти, то ты дура. А для дураков нет спасения. Я только хочу, чтоб ты не брала его с собой.
       Его?
      Слишком много кандидатов мужского пола на эту роль. Я не понимала, о ком она говорит.
      Но тут, опередив вес мои вопросы, раздался треск кустов. Глаза Рэйчел метнулись в ту сторону. Это был Дэвид, и он вовсе не выглядел удивленным. Или счастливым. Он что-то сказал Рэйчел на своем языке, которого я не понимала – текучем, нежном и прекрасном, как звездный свет. В ответ она разразилась длинной, искрометной, но с явно ядовитым оттенком, тирадой.
      Они обменялись свирепыми взглядами, а затем Рэйчел… исчезла.Никаких голливудских спецэффектов. Просто взяла и испарилась.
      Дэвид продолжал смотреть туда, где она стояла. Так долго, что я засомневалась: а действительно ли она пропала?
      – Рэйчел здесь, – сказал он наконец.
      – И, полагаю, это плохо? Ты можешь мне сказать, чей она джинн?
      Дэвид не ответил, даже не взглянул в мою сторону.
      – Скорее, – бросил он, и, развернувшись, зашагал к машине.
      Я поспешила за ним.

* * *

      Обожженная Звездочка надолго застряла в больнице. В борьбе за ее жизнь проходили недели. Но каждый день приносил лишь ухудшение: дыхание становилось более поверхностным, сердцебиения усиливались. Анализы крови подтверждали присутствие в ней болезнетворных микроорганизмов. Ударные дозы антибиотиков не давали положительных результатов. А Хранители Земли, пытавшиеся выправить положение, похоже, терпели поражение.
      Помню, как я сидела у постели подруги и держала ее правую, здоровую руку, когда в голову мне вдруг ударило: «Я знаю, кто может ей помочь!»
      Если только удастся его разыскать.
      Я, так же как и Звездочка, предпочитаю импульсивные решения долгим раздумьям. Как только имя Льюиса всплыло в моей памяти, я рванула в астральный план. Поднималась все выше и выше, пока вся планета не свернулась подо мной голубым шариком, а ночь не накинула мне на плечи черный плащ со сверкающими звездами. Оттуда, с невероятной высоты, я видела крохотные вспышки, отмечавшие Хранителей, пользовавшихся в тот момент своими силами. Было похоже, будто искорки слетали с обода вращающегося колеса. Я зависла вверху, наблюдая. Различить отдельных Хранителей большей частью не представлялось возможным – все они были слишком похожими, почти однородными. Но попадались и выдающиеся личности. Например, Мэрион: она светилась ярче других – насыщенным зеленым светом. В отличие от нее, Мартин Оливер, когда он практиковался в применении своих сил, (что случалось нечасто), излучал сияние в оранжевой части спектра.
      Я ждала, ждала, ждала… Мир подо мной вращался, и я вращалась с ним, продолжая свое наблюдение.
      Наконец, мне повезло: я увидела вспышку жемчужно-белого света. Не факел, не искру, а именно вспышку, будто праздничный салют.
      Я камнем ринулась вниз, остановившись уже почти у самой земли, чтоб определиться поточнее, где же в этот момент находился Льюис.
      То, что я увидела, оказалось совершенно неожиданно.
      Он был в Йеллоустоуне.
      Шесть часов спустя, стоически перенеся все тяготы коммерческого авиарейса и протелепавшись два часа на разбитом грузовичке, я въехала на территорию заповедника, на время закрытого для публики. Дежурный Хранитель узнал меня. Мы обменялись рукопожатием – тайные руны на наших ладонях засветились – и я двинулась дальше.
      Еще до того, как я преодолела подъем и смогла увидеть все воочию, я почувствовала этот запах – густой, жирный запах смерти и горького дыма. Но все равно оказалась не готовой к открывшемуся зрелищу. Картина разрушений была поистине ужасающей.
      Передо мной – сколько хватало глаз – расстилалась обожженная долина, черная с вкраплением серого. От леса ничего не осталось: кучи пепла и редкие обгоревшие пни, похожие на обугленные скелеты. И глубокое, подавляющее ощущение… неподвижности. Царство смерти, куда едва ли когда-то вернется жизнь.
      Бесконечная скорбь и печаль.
      Льюис выглядел единственной живой точкой посреди этого серого безмолвия. Он сидел на крыше «пикапчика» – точной копии того, на котором я приехала, только серого цвета. Мой был красный, но пока я медленно тащилась через пепелища, он тоже приобрел серый оттенок, местами обзаведясь черными пятнами. К тому времени, когда я, наконец, припарковалась, оба грузовичка выглядели одинаково – камуфляжными.
      Льюис выглядел… здорово. Слегка поправился, следы истощения, которые я наблюдала в нашу последнюю встречу, исчезли. Его окружала аура силы и покоя. По-прежнему высокий, немного простоватый, но теперь почему-то казалось, что так и должно быть. Парень вырос, и его простота обрела обаяние.
      Похоже, он не удивился, увидев меня, выходящую из «пикапа». Более того, когда я обернулась, Льюис улыбался, будто его ожидания оправдались.
      – Джо, – кивнул он. Я кивнула в ответ. – По-прежнему та же.
      – Тебе не следует открыто пользоваться своими силами, – заметила я. – В астрале ты напоминаешь взорвавшуюся атомную бомбы.
      Он пожал плечами:
      – Я знал, что ты следишь. Если б я не хотел, ты б никогда не нашла меня, – он приглашающе похлопал по крыше, на которой сидел. Она была ужасно грязная, но я все равно вскарабкалась наверх. – Ты знаешь, не так уж много людей могут видеть.
      – Серьезно? – удивилась я, для меня он светился не хуже ночного Лас-Вегаса. – Странно.
      – Пожалуй, – согласился Льюис. – Полагаю, ты явилась не для того, чтоб припомнить старые деньки.
      Хотя сейчас Льюис был сосредоточен на мне, я ощущала ласкающее прикосновение его энергии повсюду – ни чего явного, только намек. Когда я прямо смотрела на удручающий пейзаж вокруг, то видела лишь чернеющие остатки леса.
      – Ты что-то делаешь, – констатировала я.
      – Да.
      – И что?
      Он одарил меня медленной, кривоватой улыбкой.
      – Кое-кого соблазняю.
      Я притихла, затаилась и теперь, и впрямь, могла видеть.По земле стелился легкий, незаметный туман. Посверкивая золотом на солнце, он осторожно – очень медленно и ласково, как рука опытного любовника – перемещался над обгоревшей почвой, распространяясь во все стороны из точки, где сидел Льюис. Я соскользнула с крыши «пикапа» и, опустив в него пальцы, почувствовала легкое движение… живительных сил.
      Льюис, подобно прорастающему зерну, изливал из себя жизнь в печальное пепелище Йеллоустоуна.
      – Земля нуждается в помощи, – сказал он. – Она стремится к жизни, но не может сама справиться. А я только помогаю…
      Даже после того, как я снова вскарабкалась на крышу «пикапа», я продолжала ощущать теплое покалывание в пальцах. Мы молча сидели, наблюдая, как золотой туман, уплотняясь и закручиваясь в маленькие смерчи, ползет по земле.
      Это было столь прекрасно, что мне хотелось заплакать.
      – Так вот, чем ты занимаешься, – прошептала я. – О господи, Льюис…
      – Да, вот так вот… Вы, ребята, хорошо поработали с Погодой, но теперь настал мой черед – с Землей и Огнем. Жаль, меня не было здесь раньше. Тогда, может быть, все сложилось бы совсем по-другому… – он покачал головой.
      – Ты бы остановил его?
      – Огонь? Нет. Время от времени он должен брать свое, а мы должны ему это позволять. Но на сей раз он вышел из-под контроля, – глаза Льюиса в свете дня отливали цветом доброго старого эля. – Здесь старался пробиться демон.
      – Понятия не имею, о чем ты говоришь, – это была неправда, кое-что я подозревала. О Метке Демона ходили слухи, их повторяли шепотом, но никто ничего не знал толком. Может, за исключением Льюиса. Во всяком случае, говорил он авторитетно.
      – Подобные вещи происходят благодаря воздействию на наш мир некоей силы. Ураган «Эндрю» был из той же серии. Наводнения в Индии. Все это доказывает, что какая-то сущность пытается прорваться на эфирный план, – он говорил, крутя в руках палочку, ощупывая ее со всех сторон. – Иногда ей удается завладеть одним из нас, чтобы перебросить мостик. Думаю, здесь произошло именно это. Кто-то из них старался прикоснуться к одному из наших.
      – К кому конкретно?
      – Я не знаю, – честно признался Льюис. – Трудно сказать наверняка. Проблема в том, что энергия Демона не выплескивается наружу, она аккумулируется там наверху, в эфирном слое. Да ладно, неважно… Ты же пришла сюда не за лекцией. Что случилось?
      – Звездочка, – произнесла я. Земля вокруг нас сверкала золотом, силой, потенцией. – Ей необходима помощь. Она умирает.
      Льюис перестал вертеть в руках палочку и теперь смотрел на нее как бы в некотором недоумении.
      – Твоя подруга?
      – И твоя тоже. Помнится, она говорила, что знала тебя.
      Он кивнул.
      – Мы встречались в заповеднике. Я был тогда молодым и совсем глупым. Не осознавал, какое количество энергии здесь сосредоточено. В наказание чуть было не изжарился заживо.
      Это так живо напомнило мне мою первую встречу со Звездочкой, что я невольно улыбнулась.
      – Я не могу помочь ей, – сказал Льюис. – Хотя думал об этом. Я знаю, что она обожжена…
      – Все гораздо хуже, – ответила я. – Ее внутренняя сила ушла. Во всяком случае, так мне сказали. И это мешает исцелению.
      Льюиса слегка познабливало. Расползавшийся туман постоянно менял свой цвет – от золотого к серебряному, затем опять к золотому. Он налипал на скелеты деревьев как первая изморозь.
      – Так ты можешьпомочь ей? – снова спросила я.
      – Джо, это не вопрос умения. Иногда…
      – Иногда ты просто должен дать возможность вещам сгореть, – закончила я за него. Воздух вокруг нас густым и жарким, с примесью дыма, с запахом смерти. Металлический корпус машины перегрелся, так что сидеть стало неуютно. – Я все понимаю. Но ведь это Звездочка.
      Льюис протянул руку, коснулся моих волос и осторожно погладил. Не позволяя себе дотрагиваться до кожи. Я наслаждалась его прикосновением, чувствуя, как напряжение внутри отпускает.
      – Я знаю, – услышала я его голос. – Неужели ты думаешь, что я не хочу!
      – Прошу тебя, – настаивала я. – Прошу об одолжении. Ведь ты должен мне.
      Его рука замерла на моих волосах, но не ушла.
      – Льюис, – прошептала я. – Пожалуйста.
      Туман снова поменялся: из золотого стал светло-зеленым, цвета молоденьких листьев. Это изменение медленной волной прокатилось по всей долине.
      Палочка в руках Льюиса тоже изменила свой цвет вместо безжизненно-черного оттенка появился восхитительный рыжевато-коричневый, внутри засветилась бледная сердцевина. Прямо на моих глазах вырос и распустился нежный листок. Льюис спустился вниз и аккуратно воткнул росток в засыпанную пеплом землю. Я почти чувствовала, как тот пускает корни, укрепляется, пульсирует жизнью.
      – Может ничего и не получиться, – произнес Льюис. Со стороны могло показаться, что он беспокоится о растении, но я знала, о чем он толкует. – Иногда это не срабатывает.
      – А ты попробуй.
      Он выпрямился и обернулся ко мне. Туман вокруг него взмыл в воздух шуршащими волнами – будто ангелы взлетели. На ярком солнце он рассеялся, и снова перед нами простиралась мертвая долина с обуглившимися деревьями. Посреди нее стоял высокий изящный юноша со скрещенными на груди руками.
      Но запах… Запах изменился. Он стал теплым. Золотым.
      Теперь ветер пах жизнью.
      Льюис кивнул и бросил:
      – Пошли.
      Шесть часов спустя он сидел у постели Звездочки, держа ее за руку. Золотой туман струился, впитываясь в ее кожу, проникая внутрь через нос и рот.
      Это спасло ей жизнь. Льюис по возможности сохранил ее близость с Огнем, но, как и я, он имел представление о балансе. Сразу исцелить Звездочку означало бы разрушить впоследствии это хрупкое равновесие.
      Думаю, Эстрелла так никогда и не узнала, что произошло. Когда она через два дня очнулась, Льюис был уже далеко. От него осталось лишь воспоминание да привкус золота в воздухе.
      Я никогда не рассказывала подруге об этом.
 
      Мы благополучно вернулись в «лендровер», и теперь снова катили в неизвестность. Время от времени я поглядывала в заднее стекло, но никаких лимонно-желтых Джиннов на ковре-самолете не наблюдалось. Нет, я, конечно, и не ожидала от безумных выходок в духе «Тысячи и одной ночи»… Просто параноикам, вроде меня, жизненно необходимо смотреть в заднее стекло.
       «Ты дура. А для дураков нет спасения».
      На чьей же стороне Рэйчел? Может, ни на чьей. Но уж, определенно, не на моей.
       Выбирай!Что выбирать-то? Или кого? Черт побери, и почему это джинны такие непостижимые? Наверное, какой-то изъян личности… Мне даже в мыслях не хотелось связывать ее появление с желанием спасти Дэвида. По сути дела, я и не могла делать обоснованных предположений в отношении Рэйчел – мне ведь даже неизвестно, какова ее роль в этой маленькой странной игре.
       Выбирай!
      Небогато у меня вариантов. На мне Метка Демона. Я могла бы передать ее Дэвиду… нет. Я не стану. Не могу.
       Выбирай!
      Пропади оно все пропадом! Единственное, что мне оставалось… это решить, кому верить. Ну, по крайне мере, хоть здесь кое-что понятно. Нельзя доверять Мэрион и ее подручным. Они будут исправно исполнять приказы Совета. Вплоть до моего убийства. Дэвид… ему я почти доверяла. И, надеюсь, не стану жалеть об этом.
      Но полностью довериться я могла лишь одному человеку – тому самому, которого ни за что не хотелось втягивать в эту передрягу.
      – Звездочка… – я потянулась и прикоснулась к плечу подруги. Волосы у нее были мягкие, как шелк. – Скажи, тебе известно что-нибудь о Метке Демона?
      Я видела, как Дэвид, не сдержавшись, вздрогнул. Он ничего не сказал – по-прежнему молча смотрел перед собой – но меня обожгло волной его неодобрения. Эстрелла оглянулась с выражением крайнего изумления, но тут же снова вернулась к дороге и встречному грузовику, который фарами сигналил нам предупреждение. Впереди на горизонте стая птиц взмыла вверх и крутилась в воздухе, подобно маленькому торнадо.
      С безмолвным вопросом Звездочка кивнула в сторону Дэвида.
      – Он знает, – успокоила я.
      – Да? И о чемже он знает?
      – О Хранителях. И, вообще, обо всем.
      – В самом деле? – короткий заинтересованный взгляд, на который Дэвид предпочел не реагировать. – Ну, тогда ладно. Я действительно кое-что знаю. А почему ты спрашиваешь? Решила обзавестись такой штучкой?