- Идите домой, мадам. Вы ни во что не замешаны. До свиданья.
      - Я могу идти?
      - Можете. Если, конечно, сами не желаете остаться.
      - Нет. Терпеть не могу иметь дело с полицией. У меня с вами никогда не было конфликтов...
      - Ладно. Вы меня не видели и я вас не видел. Идите домой.
      Она постояла несколько секунд и сказала:
      - До свиданья, мистер. Спасибо вам.
      - Прощайте.
      Она ушла, я проник в квартиру и тихо закрыл за собой дверь. Я миновал крошечную прихожую и вошел в просторную аляповато обставленную гостиную, где не оказалось никакой Кэти Принс. В дальней стене я заметил деревянную дверь. Подойдя к ней, я толкнул её и то, что предстало моему взору, заставило меня вытаращить глаза так, точно у меня вдруг открылась скоротечная базедова болезнь.
      Я попал в студию художника. Комната купалсь в резком белом свете, струящемся от люминисцентных ламп с потолка. На небольшом подиуме посреди комнаты стоял никто иной как бывший боксер и борец-профессионал Корнелиус Флик. На мистере Флике не было надето ничего, за ислкючением микроскопических трикотажных трусиков в обтяжку. Грудь его вздымалась как палуба океанского лайнера, а бицепсы вздулись как якорные цепи означенного судна. Но не от этого зрелища мои глаза едва не вылезли из орбит. Я и раньше неоднократно имел удовольствие лицезреть мистера Флика в таких же узеньких трусиках в обтяжку.
      А вот Кэти Принс я не лицезерел никогда.
      То есть, я хочу сказать, Кэти Принс в микроскопических трусиках.
      На мисс Кэти Принс тоже не было ничего кроме супер-узеньких трусиков, которые сейчас у нас принято называть "бикини". Мисс Кэти Принс оказалась зеленоглазой длинноногой блондинкой с загорелой кожей и короткой мальчишеской стрижкой. Мисс Кэти Принс обладала потрясающей фигурой, была умопомрачительно сложена, причем жировые ткани равномерно распределялись в соответствующих местах, и имела при этом царственную стать. В левой руке она держала мольберт, в правой - кисть и живописала мускулистое тело мистера Флика маслом на бескрайнем куске холста. Она косо посмотрела на меня и спросила:
      - Кто вас впустил?
      - Случайно забрел, - отозвался я.
      - Не боись, малышка. Это просто частная ищейка, - буркнул Флик.
      - Здорово, Корни!
      - Здорово, ищейка! - Корни добродушно осклабился.
      - Не улыбайся! - строго прикрикнула мисс Принс. - Не меняй позы!
      Корни сглотнул ухмылку. Мисс Принс нанесла очередной мазок. Я стоял и глупо таращился на нее.
      - Что вам нужно? - спросила хозяйка студии.
      - Мне?
      - Вам!
      - Меня зовут Питер Чемберс.
      - Я потрясена! - Она не переставала манипулировать кистью. - Меня интересует не ваше имя, а ваша профессия.
      - Частный дознаватель.
      - Очень смешно.
      - Перестаньте, мисс Принс. Я к вам по очень серьезному делу.
      - Черт! - Она швырнула мольберт в сторону, за ней полетела кисть. - Ну как можно работать в таких условиях! Хоть уходи в монастырь...
      - Это вы-то в монастырь? - усмехнулся я.
      Уперев руки в боки, мисс Принс спросила:
      - Так что вам надо? - Потом, перехватив мой взгляд, устремленный на её оголенное тело, она явно смутилась. - Простите! - Она пошла в угол, сдернула со спинки стула халатик и накинула на себя.
      - Что-то я ничего не пойму, - сказал я.
      Корни все ещё стоял на подиуме.
      - Корни, можешь отдохнуть! - бросила она.
      Корни усмехнулся и сошел с подиума.
      - Сигаретки не найдется, ищейка?
      Я дал ему сигарету, дал огня и сказал:
      - И все-таки я ничего не понимаю.
      - Это не вашего ума дело, - отрезала мисс Принс. - Но я объясню. Корни - потрясающая модель. Но я хочу добиться определенного выражения, определенного напряжения тела и лица и я обнаружила, что этого можно добиться только если я работаю в этой, если угодно, рабочей одежде. Если у вас есть комментарии - меня они не интересуют.
      - Бабы, - прокоммментировал Корни, - они же свихнутые.
      - Мисс Принс, - начал я без предисловий. - вы не могли бы мне сказать, где вы были сегодня между четырьмя и восемью часами.
      - Послушайте...
      - Лучше ответить, - вмешался Корни. - Этот парень вечно копается в отбросах. С ним хлопот не оберешься.
      - Так вы можете ответить?
      - В музее. По воскресеньям он открыт допоздна.
      - В каком музее?
      - Фонд Блендера. Музей современного искусства.
      - С вами был кто-нибудь?
      - Нет. Я ходила одна. А к чему эти вопросы?
      - Позвольте ещё один?
      - Да?
      - Это правда, что вы являетесь бенефициарием по страхованию жизни Стюарта Кларка
      В её глазах заиграли зеленые искры.
      - Это, знаете ли, немного выходит за...
      - Так это правда, мисс Принс?
      - Да, но что с того?
      - И вы по этой страховке получите кругленькую сумму?
      - Что? Что вы такое говорите?
      - Я говорю, что в случае смерти Стюарта Кларка вы должны получить солидную сумму. То есть если вы не приложите ручку к его смерти...
      - Слушайте, что вы мелете, черт побери?
      - Мисс Принс, позвольте я его урою, - предложил Корни.
      - Лучше вариант - это жестокий вариант - заметил я, - так что позвольте вам все сказать напрямую. Мне очень жаль, мисс Принс, но Стюарт Кларк сегодня был убит.
      Ее лицо побагровело. Она шумно сглотнула слюну и беспомощно воззрилась на Корни.
      - Этот парень не любит шутить, - скорбно произнес Корни.
      - Кто? - хрипло произнесла она. - Кто это сделал?
      - Полиция задержала одного из ваших старинных друзей.
      - Кого же?
      - Хаббела Уэйна.
      Ее рука метнулась к губам.
      - Не может быть...
      - Ну ладно, я вам оказал услугу. Сообщил вам информацию быстро и без затей. Если вас интересуют подробности, позвоните детективу-лейтенанту Луису Паркеру в полицейское управление. Они и так рано или поздно наведаются к вам. Теперь вы предупреждены.
      - Услугу? - переспросила она.
      - Хотите я урою этого умника? - снова предложил Корни.
      - Ну вот и все, - продолжал я. - Спасибо за интервью. - Двинувшись к двери, я услышал за спиной слова Корни:
      - Спокойно, мисс Принс, эти частные сыскари все такие. Они же незатейливы как дверная ручка.
      Дверная ручка! Я поспешил обратно в дом к Слотеру.
      Но я не стал подниматься в его квартиру, а наоборот спустился в подвал и постучался в дверь, на которой красовалась черная табличка с белой надписью:
      СМОТРИТЕЛЬ
      Дверь мне открыл рыжый здоровяк с веснушчатым лицом, на котором тут же возникло удивленное выражение. Он был бос, в выцветших штанах и такой же рубашке навыпуск.
      - Позвольте с вами поговорить? - спроил я вместо приветствия.
      - О чем?
      Я продемонстрировал свой удостоверение.
      - Я детектив и расследую одно дело, - слово "частный" я предусмотрительно опустил. Обычно это помогает. Помогло и на сей раз. Позвольте войти?
      - Конечно. - любезно произнес он - Одну минуточку! - с этими словами он отвернулся и крикнул в глубину коридора. - Зайди в спальню, Ленора. Тут пришел мужчина, хочет со мной поговорить. - Послышались шаркающие шаги, и хозяин снова обратился ко мне. - Мы тут с женой по пивку прошлись. Не ждали гостей. Входите, мистер...
      - Чемберс.
      - А я Уэллс. Проходите, пожалуйста.
      Он повел меня в кухню.
      - Пивка хотите?
      - Нет, спасибо.
      - Чем могу вам помочь, мистер Чемберс?
      - Завтра об этом можно будет прочесть в газетах. В вашем доме произошло убийство.
      - Убийство? Где?
      - На верхнем этаже. В квартире мистера Слотера.
      - Да-да, - задумчиво пробормотал Уэллс. - То-то Фриц... это наш швейцар... вел сегодня себя так странно. Говорил намеками, нос задирал. Все говорил, что ему нельзя разбалтывать... Так вот оно в чем дело. Убийство? В квартире у Слотера? Ну, дела...
      Я угостил его сигаретой и дал прикурить.
      - Вы сегодня у него меняли дверную ручку? - спросил я, задувая спичку.
      - Ну да.
      - В котором это было часу?
      - Да вечером. - Он принес пепельницу и я бросил туда горелую спичку. Примерно в пол-восьмого-в восемь.
      - А что там с ней произошло?
      - Да её не было. Оторвалась, что ли. Я привинтил новую, временную.
      - А старая где?
      - Что старая?
      - Старая ручка. Та, что там была раньше. Вы же привинтили ручку снаружи?
      - Ну да.
      - А внутри ручка бронзовая.
      - Точно. Да они обе должны быть бронзовые - и та, что внутри, и та, что снаружи. А я снаружи сегодня поставил временную, стеклянную. Воскресенье, сами понимаете. Скобяные-то лавки закрыты.
      - Так, ну и где же старая, бронзовая?
      Он почесал затылок.
      - Знаете, а я у него даже и не спросил. Мистер Слотер показал мне дверь, сказал, что ручку надо заменить - ну, так оно и было - на двери вижу: только одна ручка - внутри. Я и поставил снаружи временную, из стекла.
      Я затушил сигарету в пепельнице.
      - Телефон у вас есть?
      - Ну да. - Он показал мне аппарат.
      Я позвонил в полицейское управление и попросил лейтенанта Паркера.
      - Приверт, лейтенант, это Пит Чемберс.
      - Слушай, приятель, зачем ты на меня спустил эту девицу? Она тут реку слез наплакала.
      - Какую девицу?
      - Кэти Принс.
      - Что-то быстро она объявилась, а?
      - Слишком быстро. Ладно. Что у тебя?
      - Вы у Слотера провели обыск?
      - Конечно. А ты что думаешь, мы спим на ходу?
      - Нашли что-нибудь необычное?
      - Необычное? Например?
      - Например, дверную ручку.
      - Чего?
      - Дверную ручку.
      В трубке повисла тишина.
      - Шутить изволишь?
      - Нет.
      - Никакой дверной ручки мы не нашли.
      - Вы там хорошенько порылись?
      - Дюйм за дюймом.
      - Ладно, лейтенант. Спасибо.
      - А что такое, Пит?
      - Сам не знаю пока. Когда узнаю, извещу тебя. Как у тебя с Уэйном?
      - Тут уже два его адвоката сидят. Из высокооплачиваемых. Держим круговую оборону.
      - Смотри, слабину не дай, лейтенант.
      - Спасибо за совет. А я-то подумывал махнуть в круиз на Багамы. Но теперь, видно, придется сдавать билеты... - и он бросил трубку.
      Я же изобразил для мистера Уэллса небольшой спектакль. Еще немного подержав трубку у уха, я сказал:
      - Ну, всего хорошего, лейтенант! - и аккуратно положил её на рычаг. Потом прошелся по кухне, приводя в порядок свои мысли. Я прислонился к стене и тут острая боль пронзила мой ушибленный локоть. - А что у вас с мусоропроводом? - поморщившись, спросил я у Уэллса.
      - Простите, что?
      - Мусоропровод, - повторил я. - Сегодня в квартире у Слотера я ударился локтем о ручку мусоропровода. Как это у вас тут все устроено?
      - Ну, в каждой квартире есть дверца в трубу мусоросброса, по трубе мусор сбрасывается вниз в печь.
      - А где печь?
      - В подвале.
      - А это разве не подвал?
      - Печь в полуподвале.
      - Понятно. А когда вы сжигаете мусор?
      - Каждый вечер. В восемь.
      - Уже сожгли сегодняшнюю порцию?
      - Сегодня не будем сжигать.
      - А что такого особенного в сегодняшнем дне?
      - Воскресенье. Я сжигаю мусор каждый день, кроме воскресенья.
      - А печь большая?
      - Роскошная. Просто загляденье.
      - Пойдемте взглянем на нее. Сходим поглядим, мистер Уэллс.
      - Отчего же, мистер Чемьерс, не сходить. Только тапки надену.
      В полуподвале он включил свет - большой белый плафон. Печь оказалась здоровенной конструкцией с дверцей размером два на два фута. Я начал раздеваться, Уэллс молча наблюдал за мои действиями. Он только один раз нарушил молчание, поинтересовавшись:
      - Это не мистера Слотера убили?
      - Нет.
      - Кого-то другого?
      - Да. В квартире у мистера Слотера.
      Я остался в одних трусах.
      - Схожу принесу кочергу, - сказал Уэллс.
      - Я сейчас полезу в печь и сам побуду кочергой. Вы не возражаете?
      - А чего же. Закон на вашей стороне.
      Внутри печь представляла собой кучу горелого шлака и там было темнее, чем в прихожей подпольного борделя. Я высунул голову.
      - У вас нет фонарика, мистер Уэллс?
      - Тут у меня есть и фонарик. Есть и душевая, и полотенце, все, что нужно, есть.
      - Пока нужен фонарик.
      - Несу!
      Он принес мне фонарик и я нырнул обратно в печь. Я уже привык к едкому смраду перегоревшего мусора и полез внутрь как пытливый геолог в только что обнаруженную им пещеру мезозойской эры. Минут через двадцать я вышел с трофеями.
      - Бумажного пакета не найдется?
      Уэллс передал мне мусорный пакет. В него я сбросил бронзовую дверную ручку, пару дорогих мужских замшевых перчаток и белый шелковый носовой платок.
      Уэллс усмехнулся.
      - У вас такой вид, точно вы из забоя вылезли.
      - Можно я воспользуюсь вашим душем?
      - Милости прошу, сэр.
      Вскоре, одетый, крепко сжимая в руке мусорный пакет, я сказал:
      - Мистер Уэллс, я благодарю вас за сотрудничество. Вы мне очень помогли. - и полез в бумажник. Смотритель честно заработал свои двадцать, и, вынув двадцатку, я её отдал ему.
      - Спасибо, сэр.
      - Расходы оплачивает бухгалтерия, - пожал я плечами. - Еще одна вещь.
      - Да, сэр?
      - Никому не рассказывайте о наших с вами похождениях. Это очень важно.
      - Можете на меня рассчитывать, сэр.
      Арнольд Клемсон был престарелый джентльмен, он вечно сутулился и как бы виновато моргал глазками, вооруженными очками. Арнольд Клемсон преподавал физику в Иельском университете, а после ухода на пенсию открыл свою Независимую лабораторию и весьма преуспел в новом начинании. Независимые лаборатории у нас в стране давно уже стали неотъемлемой частью нашей культуры - как джин для коктейля "мартини". Независимые лаборатории убеждают вас в безвредности табакокурения. Независимые лаборатории рассказывают вам о витаминах в замороженных полуфабрикатах. Независимые лаборатории занимаются расчетами прозрачности нижнего женского белья. Независимые лаборатории исследуют действенность зубных паст. Независимые лаборатории информируют вас об эффективности мыла - короче, без независимых лабораторий мы превратилсь бы в ущербную нацию - ведь что за удовольствие жить, не зная, какой именно сорт мыла на 97,066 % состоит из химически чистых веществ, или какой сорт наших любимых сигарет содержит наименьшее количество смол, или сколько людей сохранили в идеальном состоянии свои десна, пользуясь зубной пастой с фтором (или без оного)?
      Арнольд Клемсон разместил свою лабораторию в двухэтажном доме на углу Пятьдесят седьмой улицы и Десятой авеню. На нижнем этаже располагалась лабораория, а на верхнем этаже он жил. Мистер Клемсон привык рано ложиться, поэтому я просто вжал пальцем кнопку дверного звонка и стал ждать. За дверью раздался оглушительный звон, смхивающий на сирену пожарной тревоги, но я не отпускал кнопки. Наконец дверь открыл сам мистер Клемсон, одетый и улыбающийся.
      - Отлично, отлично, - произнес он, всматриваясь в меня сквозь стекла очков в серебряной оправе, - Питер Чемберс, если не ошибаюсь?
      - Именно так, сэр.
      - Очень приятно вас видеть, молодой человек. Всегда приятно. Вы вносите некоторое разнообразие в тоскливо-монотонную жизнь старика. Полагаю, я могу вам чем-то помочь?
      - Да, сэр, можете.
      - Ну входите, входите! - Он включил свет и провел меня в лабораторию.
      - А я думал, вы уже спите.
      - Вовсе нет, вовсе нет. Сегодня мне не спится. Я как раз пью чай и мечтаю о каком-нибудь увлекательном задании
      - Уж не знаю, насколько увлекательной вам покажется моя просьба... - с этими словами я раскрыл мусорный пакет. - Перчатки, дверная ручка и носовой платок. Я бы хотел получить их полный анализ и подробное заключение.
      - Отлично. Очередное расследование?
      - Вроде бы да.
      - Когда вам нужно заключение?
      - Чем скорее, тем лучше. Вы не могли бы отправить его мне на квартиру?
      - Конечно. Я сам и доставлю. Моим старым костям иногда требуется разминка. - Он улыбнулся. - Ну, мне предстоит восхитительная ночка. Благодарю вас за доставленное удовольствие.
      - А я благодарю вас за то, что вы приняли меня в столь неурочный час. И я очень рад, что нашел вас в столь хорошем расположении духа. Счет пришлите мне в офис.
      - Уж пришлю, пришлю, молодой человек, об этом не беспокойтесь.
      - Ну, побегу. Буду ждать дома.
      Мне пришлось пересечь Девятую авеню в поисках такси.
      - Угол Шестьдесят девятой и Парк, - бросил я водителю, и мы понеслись через весь город, и скоро я уже сдал шляпу в гардероб и воссел на табурет перед баром Джерри Караса.
      - Разговоры, разговоры, - пробурчал Джерри.
      - Ну да?
      - Да уж весь город гудит.
      - О чем?
      - О том, что Кларк сыграл в ящик, а Хаббел в лузе.
      - Как элегантно ты выражаешься - если не сказать цинично.
      - Да только Хаббела из лузы очень скоро вытащат. А если хочешь знать мое мнение, то уже вытащили.
      - Ну да?
      - Да. Ты-то где пропадал?
      - Дела, дела. Ну так что Хаббел?
      - Адвокаты прибежали и, засучив рукава, принялись за работу. Сегодня воскресенье, но они отправились к судье домой и подписали постановление о неприкосновенности личности. А у полиции ничего не было на него...
      - Так-таки и ничего?
      - Ничего. Повод для убийства? Так в Нью-Йорке у многих есть повод убить Кларка. Нитраты? Так это у многих можно найти. Пушку не нашли, свидетелей нет.
      - Но у них же есть ключ, которым открыли дверь квартиры Слотера.
      - Ну и что? Нельзя же предъявить обвинение в убийстве на основании ключа. Слушай, а ты знаешь, что такое постановление о неприкосновенности личности?
      - Джерри, мальчик мой, ты не устаешь меня поражать. Я-то конечно знаю, что это такое. А ты?
      - Ну да! Это бумага, подписанная судьей. Это бумага, по которой тебя вытаскивают из тюряги для слушаний в уголовном суде. Вытаскивают хотя бы на время, под залог. А судья уголовного суда решает, отпустить тебя домой или обратно закатить в лузу - в зависимости от того, имеется ли у легавых достаточно улик, чтобы ты предстал перед судом.
      - Молодец, Джерри.
      - И придется признать, что в настоящее время имеется, как говорят, обоснованные сомнения в его виноности и, значит, есть шансы для выдачи этого постановления, а судье ещё предстоит решить, располагает ли полиция и впрямь достаточными уликами, чтобы держать его за решеткой.
      - Ну как бы там ни было, пока что постановление он получил и может выйти из-под замка.
      - Он уже вышел, или очень скоро выйдет. Я же говорю только то, что знаю. Он у нас ещё не показывался. - Джерри положил на прилавок картонный кружок. - Тебе что налить? Что раньше?
      - Сделай милость.
      На плечо мне опустилась рука. Обернувшись, я увидел Марту Льюис. В её больших черных глазах стоял страх, а на кончике носа поблескивали бусинки пота. Высунулся кончик языка, проехался по верхней губе.
      - Что же ты мне не сказал? - тихо спросила она.
      - Не знаю. Духу не хватило. Я подумал, ты и сама скоро все узнаешь.
      Она стояла очень близко. Теплая ладонь скользнула мне на бедро.
      - Я боюсь, Пит.
      - Мы можем уйти отсюда?
      - Куда?
      - Ко мне.
      - Ну, если ты так хочешь...
      - Мне надо там быть, кроме того я хочу с тобой поговорить.
      - Поговорить? - теперь её рука нежно стала поглаживать мое бедро.
      - Ты сможешь, Марта?
      - Да. Я попрошу метрдотеля Димитрия подменить меня. - Она улыбнулась. - Пойду приведу в порядок лицо - встретимся здесь. Не уходите, детектив!
      Я выпил, расплатился с Джерри, а тут и Марта появилась в легком пальто, наброшенном на плечи. Я взял шляпу и мы сели в стоящщее у дверей такси. Как только мы отъехали, я услышал взревеший позади нас автомобильный мотор. Мы свернули направо и следовавшая за нами машина тоже свернула направо. Я не оборачивался. Мне было наплевать. Если за нами хвост, мне было ровным счетом начихать. Кто бы ни следил за мной, он мог только оказаться моим невольным помощником. Пока что все это напоминало карусель.
      - Мне у тебя нравится. Так уютно, - проговорила Марта.
      - Давай пальто.
      - Да, конечно.
      Она сняла пальто и подала мне. Потом подняла руки вверх - и при виде всех удивительные изгибов её тела у меня перехватило дыхание. На губах у неё играла кривая улыбочка, на лице застыло выражение довольного ребенка, но взгляд был напряженным и манящим.
      - Я тебе нравлюсь?
      - Не то слово, - и я, сжимая в руках её пальто, направился к стенному шкафу.
      - Постой-ка! - Марта подошла ко мне, обняла мое лицо обеими ладонями, потом прильнула губами к моему рту и, чуть приоткрыв губы, вонзилась в меня горячим влажным языком. Потом уронила руки, её глаза сузились, ноздри затрепетали. - Я так давно хотела это сделать, - прошептала она.
      - Что ж ты раньше не сказала? - сконфузившись, спросил я. - Так можно я все-таки отнесу пальто?
      - Да. И налей мне чего-ниубдь.
      - Что желаете, мисс? - спросил я, вешая пальто.
      - Водка есть?
      - Есть все.
      - Водка-мартини?
      - Только в этом доме...
      - Ну ладно, уговорил. Двойную!
      Я смешал коктейли в кухне - двойной мартини с водкой для неё и шотланский с водой для себя - и отнес все это в гостиную. Она взяла свой бокал дрожащей рукой, отпила самую чуточку, чтобы не разлить , и протянув вперед бокал, сказала:
      - За нас.
      - За обоих.
      Я отпивал свой виски с водой маленькими глоточками, а она сразу жахнула полбокала.
      - Что-то я немного нервничаю. Я все пила джин с тоником там, в баре, пока ждала тебя.
      - Присядь.
      Она села рядом со мной на кушетке. Я поставил стакан на столик. Свой бокал она не выпускала из рук, пила медленно и смотрела на меня сверкающими глазами. Ее красивое лицо теперь было спокойным. Она отставила пустой бокал в сторону и спросила:
      - Ну что, о чем будем говорить?
      - О Стюарте Кларке.
      - Он был сволочью. Точка. Бездушный, бессердечный, самая настоящая сволочь. Стюарт Кларк. Сволочь и ничего больше.
      В дверь позвонили.Я пошел открывать. Арнольд Клемсон, стянув шляпу с головы, произнес:
      - Добрый вечер, молодой человек. - Под мышкой он держал небольшой сверток, похожий на коробку конфет в подарочной обертке.
      - Добрый веечр, мистер Клемсон. - Я впустил его и закрыл дверь. - Все в порядке?
      - В полном порядке. - И тут он заметил мою гостью. - О, я надеюсь, что не вторгаюсь...
      - Нет, сэр. ничуть. Ну-с, каковы наши достижения?
      - Достижения, да! - Он бросил шляпу на стол, положил рядом с ней сверток, а потом расстегнул пиджак и достал конверт. Открыв его, он вытащил напечатанный на машинке листок бумаги, водрузил очки на нос, прокашлялся и начал:
      - У нас имеется бронзовая дверная ручка, замшевые мужские перчатки серого цвета и белый шелковый носовой платок. Дверная ручка. Обычная бронза. Вместе с тем представляется, что означенную дверную ручку обрабатывали раствором гипохлорита натрия.
      - А перчатки?
      - На левой перчатке обнаружены обычные загразнения. Совсем другая картина с правой перчаткой. На правой перчатке обнаружены следы нитратов.
      - Нитратов? А что с платком?
      - Здесь тоже имеется наличие гипохлорита натрия. Вам известно, что такое гипохлорит натрия, молодой человек?
      - Да, сэр.
      Он удивленно воззрился на меня.
      - Неужели?
      - Сегодня в полицейском управлении я читал толстенный том по криминалистическому химическому анализу. Гипохлорит натрия это отбеливатель, используемый в прачечных. Верно?
      - Абсолютно. - Арнольд Клемсон бросил взгялд на Марту и покачал головой. - Эта современная молодежь - кладезь самой разнообразной информации.
      - Неужели? - отозвалсь моя гостья.
      Клемсон вложил лист бумаги обратно в конверт.
      - Я горю желанием узнать, почему гипохлорит натрия оказался на простой дверной ручке. Вы хотите, чтобы я оставил это заключение у вас?
      - В сон вас ещё не клонит, мистер Клемсон?
      - Нисколько. А что?
      - Вещественные доказательства у вас в этом свертке?
      - Да.
      - В таком случае, сэр, я доставлю и этот сверток и ваше заключение в полицейское управление.
      - Вы хотите сказать, что все это предназначается для них?
      - Да.
      - Тогда я сам и отнесу. С удовольствием. Когда я встречаюсь с тамошними экспертами, всегда приятно с ними обсудить общеинтересные проблемы. У меня обычно нет времени на такой обмен опытом, но сегодня во время бессонницы... Да и к тому же вы мне дали поручение...
      - Какой у меня, однако, дорогой посыльный.
      - Нет, нет, за доставку платы я не возьму. - Он усмехнулся. - Это за мой счет. Кому именно это передать?
      - Детективу-лейтенанту Луису Паркеру. И привет от меня.
      Он снова усмехнулся.
      - Ну я уж по полной программе. На словах ничего не надо передать?
      - Нет, сэр. Он и от этой посылки будет прыгать от радости.
      - Ну ладно, тогда я двинусь, - Арнольд Клемсон взял шляпу, сверток, откланялся. и я выпроводил его
      - Странноватый старичок, - сказала Марта. - Кто это?
      - Ученый - химик с мировым именем.
      - Они все с приветом, эти ученые?
      - Со странностями - пожалуй, но только не с приветом.
      Она встала.
      - Пришло время повторить. - Марта пошла на кухню, я за ней. Кухня у меня крошечная, не развернешься. Смешав ей мартини, я обернулся и оказался прямо тык-впритык к ней - и тут же она крепко обвили меня руками, её рот запылал на моих губах, и она чуть раздвинула бедра, приглашя меня прильнуть к ней.
      И тут... в дверь позвонили.
      - Вот гады, - прошипел я сквозь зубы.
      Она пошла за мной в прихожую. На пороге стоял мальчишка из "Вестерн юнион". Я расписался в получении телеграммы, дал ему на чай и закрыл дверь.
      - Может, тебе стоит завести табличку "Просьба не беспокоить"?
      Но я её не слушал. Я читал телеграмму.
      ИСТЕЦ СТЮАРТ КЛАРК. ОТВЕТЧИК МАРТА ЛЬЮИС КЛАРК. ДЕЛО ЗАКРЫТО. БЕЗ АПЕЛЛЯЦИИ. ПОСРЕДНИК ФРЭНК СЛОТЕР. БЕЗ ОТСТУПНЫХ. ОТВЕТЧИЦЕ ВМЕНЕНО ВЕРНУТЬ ДЕВИЧЬЮ ФАМИЛИЮ. АДВОКАТ ИСТЦА БЕН РЕЙДЕР. ПОЛНОМОЧНЫЙ АДВОКАТ ОТВЕТЧИЦЫ ПОЛ КЛАЙН. ВОТ И ВСЕ. ОДНОЙ УСЛУГОЙ МЕНЬШЕ. ГОРЯЧИЙ ПРИВЕТ. УОЛДО БРАЙЕНТ.
      - Джерри малость ошибся, - сказал я. - Это не ты развелась с Кларком. Это Кларк развелся с тобой.
      Тут её глаза превратились в щелочки.
      - Что? О ком это ты?
      - О Стюарте Кларке. Помню, ты мне говорила, что не любила его.
      - Сначала любила, но потом он начал меня обзывать по всякому - я и дура, я и необразованная, и как он во мне ошибся, и зачем он со мной закрутил... А после он вообще перестал меня замечать, начал гулять направо и налево, а когда я тоже стала гулять, тут он меня и застукал - частные сыщики, скрытые кинокамеры, "жучки" в телефоне. И у меня был выбор - либо я по-тихому соглашусь на развод, либо он меня ославит на всю страну. - Она широко раскрыла глаза. В них стояли слезы. - Не любила, говоришь? Да я ненавидела его всеми фибрами души - этого негодяя.
      - Ладно, пошли.
      - Куда?
      - Повидаемся со Слотером.
      - Это ещё зачем?
      - Он мой клиент. И мне надо ему кое о чем рассказать. - Я пошел к стенному шкафу, достал пальто Марты, тронул её за плечо и открыл дверь. В холле было темно. Но я помнил, что когда я открывал Клемсону и потом когда пришел посыльнй из телеграфной компании, в холле горел свет - значит, только что кто-то вывернул лампочки. Но у меня в прихожей горела лампа, и мы оба стояли в дверях в снопе яркого света. Я повалил её на пол. Повалил резко и сам упал рядом, и тут прогремело два выстрела, и потом послышался топот ног: человек сбегал вниз по лестнице. Марта обхватила меня руками, застонала и задрыгала ногой. Наконец ей удалось зацепить дверь и захлопнуть её.
      - Обними меня, - рыдала она, - Я боюсь, боюсь! Обними меня! Обними!
      И я обнял её - прямо на полу.
      Через полчаса мы были в пентхаусе на Вашингтон-сквер. Дверь нам открыл Фрэнк Слотер.
      - Ужасно рад вашему приходу, ребята. Правда.
      - Первым делом спиртное. Много-много джина для неё и немного виски для меня.
      - Сию минуту.
      Марта села со своим джином в кресло и поджала ноги. Слотер одним махом выпил полстакана виски и запил содовой. Я отпил из своего стакана и отставил его сторону.
      - Слыхали о Хаббеле? Его выпустили!
      - А я собирался тебе рассказать.
      - Это уже давно не новость. Что нового?
      - Я поймал убийцу. Но и это для тебя не новость.
      - Ты кого имеешь в виду?
      - Тебя имею в виду.
      - Ты пьян?
      - Я как стеклышко.
      - Тогда что за бред ты несешь?
      - Это не бред, Слотер. Этут все дело в двойной подставке.
      - Слушай, приятель, ты или говори яснее, или...
      - Яснее? Можно и яснее. Ты угрохал Стюарта Кларка, но все подстроил таким образом, чтобы выглядело как подставка для тебя. Подставка наоборот. Двойная подставка.
      Надо мне было все ему выложить напрямик. Он стоял, улыбаясь невозмутимо, но на лбу у него выступил пот, точно утренняя роса на ландыше.
      - Ты с ума сошел. - сказал он. - Но коли тебя распирает от желания произнести речь, валяй, произноси.
      - Спасибо, мистер председатель. Начнем с того, что Кларк был парень тебе под стать. Добавим сюда, что ты публично угрожал с ним разобраться. После того, как все твои ненасильственные попытки приструнить его не увенчались успехом. Начнем с этого. Ты не возражаешь?
      - Говори, говори, друг.
      - Ну ладно. Итак, это было, по моей терминологии, бытовое убийство, которое ты не мог доверить ни одному из своих оруженосцев. Тебе пришлось взяться за дело самому и провернуть его чисто и умело. Но для этого убийства тебе понадобилась ширма.
      - Кто же?
      - Да Хаббел Уэйн. Он тоже участвовал в этой двойной подставке. Он задолжал тебе двадцать пять штук, но никакой расписки не было. Так что если бы Уэйн умудрился подложить тебе свинью в виде обвинения в убийстве, он бы избавился от долга, который ему бы не пришлось платить, потому как если бы тебя обвинили в убийстве, тебе бы пришел конец.