Алисию и Джулс приняли за обычных посетителей. Или Стоворд ее не заметил, или просто не узнал с распущенными волосами и без очков. Да еще и в откровенном платье, а не в обычном для мисс Вульф брючном костюме.
      Джулс доверила заказ подруге и с любопытством осматривала зал.
      – Знаешь, а мне здесь нравится! – сообщила она после того, как Алисия заказала фондю франш-конте, молоки в белом вине, зайца в чесночном соусе и пирожные наполеон на десерт. Ко всему этому великолепию Алисия решила заказать турское вино урожая тысяча девятьсот семьдесят восьмого года, которое стоило раз в пять дороже всего остального ужина.
      – Надеюсь только, что вино у них здесь настоящее! – не слишком оптимистично сказала она. – Иначе нет никакого смысла платить такие деньги! Да, кстати, не волнуйся, сегодняшний ужин за счет моего журнала. Раз уж я буду писать рецензию...
      – А почему нет козявок? – поинтересовалась Джулс.
      – Потому что выложить красиво мидии на тарелке любой дурак сможет, а вот приготовить молоки в белом вине или зайчатину в чесночном соусе – только мастер. Будем считать, что я провела тест.
      – Ясно, – кивнула Джулс. Во всем, что касалось еды, подруге она доверяла безоговорочно.
      Вино подали, как и полагается, с сыром, чем заслужили поощрительную улыбку Алисии.
      – Да ты права, отличное местечко! – заметила она, осторожно отпив малюсенький глоточек вина.
      – Настоящее? – с трепетом, который всегда испытывала, когда подруга начинала дегустацию, спросила Джулс.
      – Да, настоящее, – подтвердила Алисия и закрыла глаза от удовольствия.
      Ну и еще затем, чтобы не видеть недоумение на лице подруги, которая не слишком-то разбиралась в винах и не могла не то что с одного глотка, а с целой бутылки определить, действительно ли это вино урожая тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.
      Блюда так же полностью оправдали надежды Алисии. Уже приступая к зайчатине, она поняла, что Стоворд наконец-то нашел настоящего гения кулинарии.
      – Мы должны вызвать шеф-повара и поблагодарить его! – сказала Алисия, смакуя последний кусочек наполеона с клубничным вареньем.
      – А мне всегда казалось, что наполеон делается с масляным кремом...
      – Масляный крем, белковый крем или клубничное варенье. Допустимо все. Мне лично больше нравится с клубничным вареньем: терпеть не могу масло!
      – Никогда не могла понять, как ты держишь в голове столько подробностей о еде.
      – Просто я очень люблю есть.
      – Я тоже люблю есть!
      – Нет, Джулс, прости, но ты любишь набить живот чем-то вкусненьким. А я люблю есть. Для меня важно все, начиная от свежести продуктов, которые использовал повар, и заканчивая сервировкой. Хотя даже самые лучшие продукты можно испортить, если повар неумеха!
      – Я только одного не понимаю: почему же ты тогда сама толком не готовишь?
      Алисия пожала плечами.
      – Просто не люблю делать что-то хуже других. А с поваром Стоворда я никогда не смогу сравниться. Он просто гений!
      Жестом Алисия подозвала официанта и попросила его вызвать повара.
      – Я никогда не видела, чтобы ты вызывала повара.
      – Я делала это всего три раза. И все три, когда была во Франции, – призналась Алисия. – Ты же знаешь, я обожаю французскую кухню!
      – Мисс Вульф!
      От неожиданности Алисия вздрогнула.
      – Ах, Стоворд, это вы! – выдохнула она.
      – Какая честь для нас!
      – Только не нужно кричать об этой чести на весь ресторан, – попросила Алисия. – Знакомьтесь, моя подруга миссис Джулс Уэлч. Джулс, это мистер Ричард Стоворд.
      – Очень приятно, – вежливо произнесла Джулс и подала Стоворду руку.
      Он галантно поцеловал изящную кисть Джулс и вопросительно посмотрел на Алисию.
      – Хотите знать, с заданием я или просто так? – усмехнувшись, поинтересовалась она.
      Стоворд молча развел руками.
      – Просто так, – поспешила успокоить его Алисия. – Но завтра же напишу о вашем чудо-поваре. Как вы только смогли переманить в Америку этот талант? Наверное, вы его выкрали и держите в неволе. – Алисия игриво погрозила Стоворду пальчиком. – Ни за что не поверю, что французы добровольно согласились отпустить этот самородок!
      – Я умею быть убедительным, когда мне это нужно.
      – Да уж! – усмехнулась Алисия. – И где же ваш повар? Я хочу поблагодарить его.
      В этот момент к столу подошел совсем еще молодой человек, высокий, очень худой, с наивными добрыми глазами.
      – Милый мальчик, – не слишком тихим шепотом прокомментировала Джулс.
      Подруга иногда поражала Алисию полнейшим пренебрежением к правилам приличия. Но на этот раз Алисия согласно кивнула. Есть мужчины, про которых можно сказать просто «милый мальчик», и все сразу же становится понятным.
      – Дамы, разрешите представить вам: Жан Роше, самый лучший повар на планете! Жан, знакомьтесь, это миссис Уэлч, а это Алисия Вульф.
      Жан поднял на Алисию удивленные глаза нежно-голубого цвета, и Алисия почувствовала, что пропала.
      – Да, это та самая мисс Вульф, которой вы, Жан, так боялись! – рассмеялся Стоворд.
      – Мсье Жан, – Алисия сразу же перешла на французский, нисколько не заботясь о том, понимает ли Стоворд, о чем она говорит с его поваром, – я хочу поблагодарить вас за чудесный ужин. Вы настоящий талант, и мне будет очень приятно писать рецензию на ваши кулинарные шедевры.
      – Благодарю, мадемуазель, – смущенно пробормотал Жан. – Ваше признание мне особенно приятно не только потому, что вы специалист, но и потому, что получено от очаровательной женщины!
      – Галантен, как и все французы! – рассмеялась Алисия.
      – Приятного вам вечера, мадемуазель, и вам, мадам, – по-английски закончил Жан и, поклонившись, ушел.
      – Все же не слишком приятно, когда к твоей ровеснице обращаются мадемуазель, а к тебе мадам! – горестно вздохнула Джулс, разглядывая вино в бокале.
      – Не знал, что вы владеете французским, – удивленно глядя на Алисию, сказал Стоворд.
      – Открывайте японский ресторан и будете удивлены еще сильнее, – усмехнулась она. – Ну что же, у нас были еще планы на этот вечер. Счастливо оставаться, мистер Стоворд.
      – До встречи, мисс Вульф.
      – Ты знаешь японский? – прошептала Джулс, как только они отошли от Стоворда на приличное расстояние.
      – Нет, конечно! – фыркнула Алисия. – Просто очень хотелось поддразнить Стоворда. Может быть, он действительно откроет японский ресторанчик? У него талант находить хороших поваров. А то последний опыт знакомства с японской кухней едва не закончился для меня несварением желудка. Как же приятно после этого вкушать – по-другому и сказать не могу – еду, приготовленную талантливым человеком!
 
      Возвращение домой было совсем не похоже на начало поездки. В джаз-клубе подруги пробыли всего-то полчаса, и Алисия сдалась, сказав, что больше не может выносить этого издевательства над утонченным искусством. Джулс, не слишком хорошо разбиравшаяся в джазе, но имевшая идеальный слух, была полностью с ней согласна. Так как Алисия даже не притронулась к любимому коктейлю, а превосходное вино уже давно выветрилось, она позволила себе сесть за руль, выбирая для возвращения самые тихие улицы города.
      – Что-то ты сегодня очень задумчива, – сказала Джулс. – Неужели этот французский повар произвел на тебя неизгладимое впечатление?
      – Ты же сама сказала – милый мальчик. Ни прибавить, ни убавить.
      – А почему же ты тогда задумчивая? Или это тоска по Эрику? – задав последний вопрос, Джулс усмехнулась и поспешила поднять руку, предупреждая взрыв.
      Но Алисия не обратила на слова подруги ни малейшего внимания.
      – Что-то не так, – пробормотала она. – Мое журналистское чутье говорит: «Что-то не так!» – а оно ошибается редко, гораздо реже меня.
      – Твое журналистское чутье говорить может только о том, что блюдо плохо приготовлено. Когда ты в последний раз бегала в поисках новостей?
      – Знаешь, Джулс, даже через пятьдесят лет, когда я стану маститой журналисткой, может быть, даже основательницей какой-нибудь школы, напишу несколько книг, я все равно буду чувствовать новости. Это как навык: если ты научилась когда-то вязать крючком, тебе не придется учиться этому вновь – навык-то остался.
      – Ясно. И что тебя, точнее твое чутье, не устраивает в молодом, талантливом и симпатичном поваре?
      – Ты правда считаешь его симпатичным?
      Джулс фыркнула.
      – Ты же знаешь, что я предпочитаю импозантных мужчин!
      Алисия усмехнулась: Дэвид был старше жены на десять лет. Да и в те редкие минуты, когда Джулс принималась кокетничать и строить глазки, она выбирала исключительно мужчин постарше и посолиднее. Жан просто не мог ей понравиться в силу юного возраста и хрупкого телосложения.
      – Интересно, ему хотя бы двадцать один исполнился? – вслух подумала Джулс.
      На этот раз фыркнула Алисия.
      – Он, конечно, милый мальчик, – она подчеркнула интонацией слово «мальчик», – но не до такой же степени! Думаю, ему где-то около двадцати пяти.
      – Прости, дорогая, но ты выглядишь старше!
      – Если его приодеть, он тоже будет выглядеть неплохо. Думаю, светлый костюм ему пошел бы...
      – О боже, ты уже начинаешь продумывать гардероб для повара! – Потрясенная Джулс всплеснула руками. – Ты ведь ничегошеньки о нем не знаешь!
      – Это-то меня и волнует, – наконец-то призналась Алисия. – Он гений, Джулс, и меня удивляет, что я до сих пор ничего о нем не слышала.
      – Тебе же сказали, Жан – француз. Как же ты о нем могла слышать?
      – Я бываю в Париже раз в три месяца. Я знаю все ресторанчики на Монмартре, знаю всех мастеров. О мсье Жане Роше я не слышала ни одного слова.
      – Может быть, этот твой Стоворд нашел его где-то в глуши типа Нормандии?
      – Нормандия не глушь! Там есть совершенно очаровательные местечки! – сразу же бросилась Алисия на защиту полюбившейся страны.
      – О’кей! – сдалась Джулс. – Но вдруг он и правда из Нормандии или где там еще есть «очаровательные местечки»?
      – Нет, он говорит на великолепном французском языке. Мой преподаватель был бы в восторге.
      Алисия усмехнулась и в нарушение всех правил развернулась на двух сплошных полосах. Джулс покачала головой, но решила, что нет никакого смысла ругать подругу: Алисию уже не изменить, она всегда предпочитала следовать собственным правилам. Одно хорошо: прежде чем нарушать правила дорожного движения, она хотя бы убеждается, что поблизости нет других машин и полицейских!
      – На самом деле, будучи во Франции, определить, откуда приехал человек, очень легко, – тоном университетского лектора сообщила Алисия. – У жителей провинции чудесные акценты, позволяющие с точностью до деревни определить происхождение человека. У Жана идеальное произношение.
      – А разве у парижан нет акцента? – удивилась Джулс.
      Алисия бросила на нее рассеянный взгляд, лицо ее вдруг просветлело, и она довольно щелкнула пальцами.
      – Джулс, ты гений!
      – Я всегда это знала, но мне бы хотелось уяснить: что же тебе открыло глаза на этот факт? – ядовито поинтересовалась подруга.
      – У него слишком правильное произношение, особенно для парижанина! Такое ощущение, что он учился в какой-то школе с углубленным изучением французского языка, где его ставили на горох за грассирование или что-то подобное!
      – Мой тебе совет: выбрось ты из головы этого повара. Лучше посмотри на тех, кто рядом с тобой. Зачем тебе этот журавль с идеальным произношением, если рядом есть вполне приличная синица, о которой ты знаешь все?
      – Если ты об Эрике, можешь сразу же о нем забыть.
      – Прости, Лис, но я просто никак не могу понять, почему вы разошлись.
      – Я и сама этого не понимаю, Джулс, – призналась она. – Просто однажды утром я проснулась и осознала, что выбора между Эриком и пингвинами и Нью-Йорком без Эрика для меня просто не существует. Конечно Нью-Йорк! Мне надоели его мечты о творческом признании, надоели постоянные метания, поиски. Жить рядом с человеком, возомнившим себя художником, невыносимо!
      – Почему же ты решила, что он возомнил себя художником? Может быть, он и есть художник? Вдруг, вместо того чтобы бросать его на полпути, тебе нужно было поддержать Эрика? Есть же примеры в истории, когда только благодаря женам человек чего-то добивался.
      – Например?
      – Например, Сальвадор Дали и его Гала.
      – Гала держала Дали под каблуком, он и пикнуть не смел. А под конец вообще жила в замке с любовником, продолжая выжимать из художника все соки.
      – Твоя начитанность тебя погубит, Алисия. Ты разрушила мою иллюзию.
      – Прости, Джулс, но это моя работа – разрушать иллюзии.
      – А мне казалось, что твоя работа – бесплатно обедать в ресторанах и потом выражать свое взвешенное, беспристрастное мнение.
      – Да ладно тебе, не дуйся! – примирительно сказала Алисия. – И потом я же видела работы Эрика. В них нет ничего гениального. Просто хорошие работы хорошего фотохудожника.
      – А то, что делает этот мальчишка, – гениально?
      – Так как он использует уже известные рецепты, нет, это не гениально, а просто талантливо. Но если он послушается меня и попробует сделать что-то свое...
      – Ясно. Значит, возиться с талантом Эрика тебе не хотелось...
      – Джулс, ты случайно не доводишься Эрику какой-нибудь родственницей? – поинтересовалась Алисия.
      – Нет. А с чего ты взяла...
      – Ты просто ведешь себя, будто ты его тетушка. Уверяю тебя, Эрик и сам может за себя постоять... – Алисия помолчала и вдруг, как всегда неожиданно и для самой себя, добавила: – А Жан не может.
      – Ясно! Тебя в Эрике не устраивала его самостоятельность. Один раз он уже принял твою помощь и больше не хотел просить тебя о ней. Эрик просто хотел стать личностью, независимой от тебя и твоих предпочтений, проявить самостоятельность. А этот мальчишка самостоятельно ни за что не сможет пробиться. В тебе проснулся материнский инстинкт. Поздравляю.
      – Может быть, – легко согласилась Алисия, – ты и права. Мне будет гораздо интереснее повозиться с Жаном, чтобы потом любоваться своей Галатеей, чем бороться с Эриком и его устоявшимся характером. Решено. Я сейчас отвезу тебя домой и вернусь за Жаном. Если через четыре, нет, через три дня он не будет моим душой и телом, можешь сказать мне, что я ничего не стою как женщина!
      – Алисия, прежде чем ты начнешь предпринимать какие-то шаги, подумай: а не станет ли тебе скучно, когда ты окончишь эту статую... хм... этого Галатея? – совершенно серьезно спросила Джулс.
      Но Алисия не обратила на слова подруги ровным счетом никакого внимания. Она что-то весело напевала и строила планы по завоеванию «милого мальчика».