ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда они выбрались из темного туннеля и увидели ярко освещенный дворец Верховного Владыки Шимрры, Тахири моментально почувствовала слабость в коленях. Наверху здания стоял огромный корабль главнокомандующего, похожий на сферу с крыльями, как будто весь дворец представлял собой некий скипетр, символ власти.

— Весьма впечатляюще, — признал Корран. — Что теперь?

Йу'шаа протянул палец в направлении куда более скромного сооружения звездообразной формы.

— Вот дамютек формовщиков, — сказал он. — Надо подождать несколько минут. Мы атакуем вон там, — он показал рукой на большое шестиугольное здание с низкой остроконечной крышей, напоминавшей шляпку гриба. — Это гла, где выращивают змеежезлы. Охранники решат, что мы хотим завладеть оружием.

Корран насчитал по меньшей мере пятдесят воинов, патрулировавших обширную площадь.

— Твои ученики будут перебиты.

— Они не будут долго сражаться. Они убегут и, благодаря твоему блестящему плану, почти все смогут скрыться беспрепятственно.

Корран вздохнул.

— Не сказал бы, что план такой уж блестящий.

— Они спасутся, — сказал Йу'шаа. — Ты дал им больше шансов, чем у них было. Если же нет, они погибнут с честью, то есть получат то, в чем отказал им Шимрра. Они умрут, зная, что своей смертью осветили путь к избавлению.

Корран снова посмотрел на дамютек.

— А мы что, просто возьмем и войдем через парадную дверь?

Тахири тоже смотрела на здание. Рефлектороное чувство благоговения, которое она испытала при виде дворца Шимрры, почти сразу исчезло, сменилось холодным ощущением, лежащим на границе гнева и страха. Ужасные вещи происходили когда-то с ней в подобном месте.

— Да, — сказала она. — Мы просто войдем через парадную дверь.

— А где мы встретимся с тобой? — спросил Корран Пророка.

— Здесь неподалеку есть святилище Йун-Харлы. Формовщица знает, где это. Если я останусь жив, мы встретимся там.

— Тебе не открылось, выживешь ты или нет? — спросил Корран.

Пророк улыбнулся:

— Я уверен, что выживу.

— Все равно, удачи тебе, — сказал Корран.

— Спасибо. Да пребудет с вами Сила.

И Пророк зашагал прочь. Корран открыл было рот, чтобы что-то сказать, но остановился. Он взглянул на Тахири.

— Да, — подтвердила та. — Мне тоже стало не по себе.

Простившись с двумя джедаями, Ном Анор шел и ухмылялся. Хотя ничего нельзя было гарантировать, он надеялся пережить предстоящую битву, потому что не собирался в ней участвовать. Пусть его ученики сражаются и умирают, он же выйдет обратно тем самым путем и направится прямиком в святилище. Если джедаи и формовщица тоже погибнут, он снова исчезнет в подземельях и будет пробовать что-нибудь другое.

Его ничуть не радовало, что в эту миссию назначили Коррана Хорна. Хотя ученики были в восторге, сам он чувствовал себя в постоянной опасности. Хорн был не из тех, чью бдительность легко усыпить. Ном Анор подозревал, что, если ему станет известно истинное имя «Пророка», нынешние добрые намерения не смогут перевесить прошлых деяний против джедаев.

Само собой, Тахири тоже была проблемой. Знание культуры йуужань-вонгов делало ее еще одним источником потенциальной опасности. Похоже, ее совсем не убедили его обьяснения насчет маскуна.

Ном Анор остановился посреди темного туннеля, задумался. «Может, бросить все это дело?»

Нет. Отступать было нельзя. После гибели Нгаалу влияние Анора стало ослабевать. Шимрра принялся с величайшим усердием выискивать шпионов в своем окружении, в том числе среди самых высокопоставленных лиц. Чистки среди низших сословий усилились, и «опозоренные» были отстранены от работ, где они могли причинить вред. Хуже того, число учеников Анора хотя и не убывало, но и не возрастало — отчасти из-за того, что слишком много их гибло без заметного продвижения к цели, то есть к «избавлению». Восстание, на волне которого Ном Анор собирался вознестись к вершинам власти, сейчас казалось как никогда далеким. Ему был нужен новый катализатор, новый источник силы. Короче говоря, он нуждался в новых союзниках.

Все же… Он притронулся к живому карману, пристегнутому к телу у него в подмышке. В кармане хранилась одна вещь с того времени, когда он был всеми уважаемым исполнителем. Ном Анор не знал точно, зачем он рискует, таская ее с собой, но… если Шимрра получит двух джедаев, интриганку-формовщицу и планету Зонаму-Секот, то этого может хватить, чтобы…

Нет, этого не хватит. У Шимрры не должно появиться ни малейшего подозрения о связи Нома Анора с Йу'шаа.

Значит, придется работать с тем, что имеется в наличии. Отступать слишком поздно, так же как нельзя впадать в панику при мысли о грядущем путешествии.

В отличие от своих суеверных учеников, Ном Анор не верил в судьбу: свою судьбу он создавал сам, силой своей воли, которой у него было в избытке. Итак, он будет играть для джедаев роль святого мужа, исполненного сочувствия. Он завоюет их доверие, или они умрут.

Для Анора существовало только два направления: вперед и вверх. Слова «назад» и «вниз» были не для него.

Первое время ничего не происходило; затем из-под стены одного из зданий на той стороне площади взметнулось желто-зеленое пламя, и внешняя стена конструкции рассыпалась бесформенными кусками, как будто ее расплавило. Все воины, находившиеся поблизости, побежали к месту взрыва, однако, прежде чем они успели туда добраться, из соседней ямы выскочили толпой «опозоренные» и набросились на них, орудуя ножами-куфи, змеежезлами, дубинками, на худой конец камнями и арматурой.

С такого расстояния было трудно определить, что происходит, однако Тахири видела, что сражение складывается не слишком удачно. Хотя «опозоренные» дрались отчаянно — некоторые из них сознательно напарывались на змеежезлы воинов, обездвиживая их и давая товарищам возможность задавить врага числом — этот бунт не мог продлиться долго. Тахири напружинилась, приготовившись к броску.

— Стой, — сказал Корран. — Дождемся, когда…

Едва он произнес эти слова, как на сцене появились новые действующие лица — четыре фигуры в коричневых плащах; в руках у них были пылающие световые трубки. Отовсюду послышался крик «Джеидаи!», издаваемый одновременно воинами и «опозоренными». Однако звучал этот крик весьма по-разному; если «опозоренные» ликовали, то в боевых кличах воинов звучал вызов, ярость — и, возможно, некоторый страх. Мало что могло покрыть воина большей славой, чем победа над джедаем: хоть воины и не обожествляли рыцарей, как «опозоренные», однако уважать их они научились.

«Джеидаи» вдруг развернулись и побежали; стража с воем и улюлюканьем ринулась за ними. Все охранники, которые еще не побросали свои посты, теперь сделали это. Корран просчитал все совершенно точно. Если что и могло заставить воина забыть все текущие обязанности, то именно джедаи.

Разумеется, когда до ушей их начальников дойдет весть о том, что они покинули свои посты, погнавшись за «опозоренными», вооруженными стеблями светящейся травы, растущей у них под ногами — что ж, тогда никому из этих воинов не поздоровится.

— Бегом марш, — скомандовал Корран.

Тахири помчалась вперед, сосредоточив все внимание на одиноком стражнике, который все еще стоял у входа в дамютек.

К чести этого стражника, он не настолько увлекся происходящим, чтобы не заметить их. К несчастью, его внимательность мало чем могла ему помочь против двух джедаев.

Приблизившись к двери, Тахири положила ладонь на мембрану:

— Века, Кваад.

Вход открылся.

— Как просто, — поразился Корран.

— Конечно, — ответила Тахири. — Это дамютек моего домена.

— Мастер Йим, — произнес кто-то из дверей.

Она оторвалась от серии эмбрионов кул, которые подвергала вивисекции. Оказалось, пришла Кела Кваад.

— Что такое?

— Снаружи какая-то заваруха. Говорят, это «опозоренные».

— Заваруха? Что они делают?

— Атакуют питомник змеежезлов.

— Должно быть, пытаются добыть себе оружие, — сказала Нен Йим. — Иди, закрой лаборатории.

— Слушаюсь, мастер Йим.

Адепт поспешно удалилась.

«Ну, — подумала Нен Йим, — должно быть, это оно и есть».

Она отложила свою роботу и подошла к стене. Из кармашка, прилепившегося к ее животу, она извлекла существо в виде тонкой, жесткой раковины с выступающим шипом, нашла в стене определенный нервный узел и воткнула в него иглу. Создание-шприц начало с легким шипением впрыскивать в дамютек токсин; этот токсин парализует защитные системы живого здания, чтобы тем, кто пришли за ней, не пришлось воевать с герметизирующими мембранами коридоров и с оглушающим газом. Конечно, эта защита не остановила джедая на Явине, но сейчас нужно было все сделать быстро. Тапик быстро разложится, не оставив следа ни от самого вещества, ни от факта вмешательства.

Нен Йим схватила свиток оберточной ткани, в которую были завернуты кахса и маленький набор отобранных формовочных биоинструментов, и торопливо направилась по коридору туда, где стоял секотский корабль. К собственному удивлению, она была совершенно спокойна. Правда, пока что она не сделала ни одного необратимого шага. Она могла нейтрализовать действие тапика и, вероятно, имела в своем распоряжении средства, чтобы остановить джедаев. Но нет. Зонама-Секот являлась тайной, которая не давала ей покоя. Планета звала ее. Нет, она должна лететь, если только переживет следующие несколько минут.

Корабль выглядел так же, как и день назад — он слабо мерцал, ожидая ее. Формовщицу охватило волнение. Она шагнула вперед, прикоснулась к корпусу своей рукой мастера, и в этот миг через дверь в комнату влетело несколько фигур.

Двое из них были людьми и, судя по тому, что они размахивали пылающими неживыми факелами, определенно джедаями. Они сражались с восемью воинами. Оба человека уже получили по нескольку кровоточащих царапин, однако на глазах у Нен Йим еще два йуужань-вонгских воина упали с пузырящимися обожженными ранами.

Один из оставшихся охранников повернулся к ней:

— Мастер Йим, бегите. Здесь опасно.

Она узнала его — это был Бхасу Руук, довольно спокойный как для воина. Нен Йим иногда казалось, что она ловит его обожающие взгляды.

— Прости меня, — сказала формовщица. Она протянула руку мастера, длинное жало-хлыст вырвалось вперед и вонзилось воину в глаз. Он умер без звука. Нен Йим согнула руку — жало обвилось вокруг шеи другого воина и проткнуло артерию в его шее. Формовщица вырвала жало, притянула к себе и выбросила снова, убив третьего воина.

Джедаи зарубили последнего из своих оглушенных противников и стояли над трупами, тяжело дыша и рассматривая ее.

Взгляд одной из них, с желтыми волосами, поразил Нен Йим, словно жук-пуля, и она содрогнулась, узнав девицу. В один миг все переменилось, и формовщица поняла, что единственной ее победой будет смерть.

— Ты, — сказала она. — Ты пришла убить меня.

На лице Тахири появилась холодная улыбка.

— Ты так считаешь? — спросила она. — Почему я должна это делать? Только лишь потому, что ты пытала меня, выворачивала мои мозги наизнанку, хотела настроить меня против всех, кого я знала?

— Похоже, вы знакомы друг с другом, — предположил Корран. Тахири мрачно кивнула:

— Это одна из формовщиц, которые ставили на мне эксперименты. Ее зовут Нен Йим. — Она посмотрела на убитых воинов. — Я вижу, у тебя новая рука. Как у Межань Кваад.

— Межань Кваад была мастером. Я теперь тоже мастер.

— Мне следовало догадаться, что это будешь ты, — сказала Тахири. Ее внезапно захлестнула ярость. — Следи за ее рукой, Корран. У нее…

— Я видел, что она сделала с воинами, — ответил Корран. — Если она думает, что со мной это пройдет, пускай попробует.

— Она моя, Корран, — прорычала Тахири. Она шагнула вперед, подняв оружие в защитную позицию, и заявила, повернувшись лицом к формовщице:

— Ты даже не представляешь, что ты со мной сделала, Нен Йим. Я чуть не умерла. Я чуть не сошла с ума!

— Но ни того, ни другого не случилось.

— Да, не случилось. И я не стала тем, во что вы хотели меня превратить.

— Это сделалось вполне очевидно, когда ты отрубила голову Межань Кваад, — заметила формовщица.

— Да, — сказала Тахири. — Она умерла быстро. Мои мучения длились намного дольше.

Ярость клокотала в ней, как в вуа'са, подбирающемся к логову соперника. Она пристально смотрела на формовщицу, чтобы уловить малейшее движение ее руки, малейший повод для… для чего? Для того, чтобы убить ее? Тахири сделала медленный глубокий вдох и опустила оружие; руки ее дрожали, живот свело судорогой. Она с усилием расслабила мышцы.

— Мы проделали долгий путь из-за тебя, пережили кучу неприятностей, — промолвила она. — Я не собираюсь тебя убивать — не сейчас. Ты и есть та особа, из-за которой мы здесь?

— Я хочу увидеть Зонаму-Секот, — отвечала формовщица. — Если вы пришли, чтобы отвезти меня туда, тогда да.

— Наверное, мы поговорим об этом позже, — сказал Корран.

— Поговорим, — произнесла Тахири. — Обязательно поговорим. После того, как выберемся отсюда, но задолго до того, как прилетим на Зонаму-Секот. Ты меня поняла?

— Я тебя поняла, — ответила Нен Йим. — Но сейчас, чтобы мы могли сбежать, вы должны сделать то, что я скажу.

— Время уходит, — сказал Корран. — Что мы должны сделать?

— Воины, которых я убила. Обработайте их своим оружием.

Корран криво усмехнулся:

— Я так и думал.

Он сделал, как было сказано — проткнул мечом раны от жала Нен Йим, стерев все признаки того, что воины погибли от руки формовщицы. Тахири смотрела на это с отвращением. Нен Йим, как йуужань-вонгу, не подобало отрекаться от содеянного убийства.

— Что дальше?

— Мне нужно отверстие в стене, достаточно большое, чтобы прошел корабль. Я уверна, что вашим нечес… вашим оружием можно это сделать.

Тахири кивнула Коррану; они подошли к указанной коралловой стене и принялись откалывать от нее куски. Работа была готова менее чем на половину, когда позади раздались крики.

Прежде чем Корран успел среагировать, Тахири развернулась и бросилась на новых врагов. Их оказалось трое.

— Заканчивай! — крикнула она. — Я разберусь.

У всех троих в руках были змеежезлы. Тахири бросилась вперед, словно бы намереваясь атаковать врагов с ходу, но в последнее мгновение затормозила. В результате контрвыпад первого воина тоже не достиг цели. Тахири приняла жесткий конец жезла на верхний блок и вонзила клинок в сочленение между шеей и плечом, после чего ее оружие описало полукруг и перехватило высоко вверху удар второго противника. В следующий миг она инстинктивно пригнулась, избежав рубящего удара третьего воина. Однако второй воин быстро оправился и захлестнул ее лодыжку своим жезлом, который вдруг сделался гибким. Тахири отпрыгнула с помощью Силы, и воин рванул ее обратно — как она и планировала. Она поддалась силе и обеими ногами ударила воина в лицо. Тот буркнул что-то нехорошее, но жезла не выпустил. Падая, девушка повернула оружие, и третий воин сам напоролся на него — клинок вошел ему в подмышку. Из раны хлынул черный пар, и в ноздри Тахири ударила вонь горящей крови.

Она перекатилась, чтобы снова вскочить на ноги, но в этот момент оставшийся воин заехал ей в скулу. От удара у нее зазвенело в голове, перед глазами заплясали белые огни, застилая зрение. Тахири дико взмахнула мечом, но ее оружие не встретило препятствия. Затем все вокруг стало чужим и незнакомым, когда что-то твердое и острое прошло сквозь ее плечо.

— О, — сказала Тахири. — О!

Ее руки вдруг сделались резиновыми. Воин триумфально осклабился.

— Нет, — сказала она ему. — Нет, ничего подобного.

Она схватилась за вонзившийся в нее змеежезл, но едва ощущала его. Тогда она попыталась сконцентрироваться, преодолев боль, отбросить себя назад с помощью Силы, однако все поле зрения заполняло оскаленное лицо воина, уже готового убить ее, и Тахири чувствовала, как ее тело отходит от нее, становится легче, исчезает…

Вдруг воин посмотрел куда-то в сторону и неожиданно оказался без головы. Его туловище почти грациозно опустилось на землю.

Над нею стоял Корран.

— Идем, — сказал он.

— Яд, — пробормотала Тахири. Она попробовала подняться, однако ноги уже не слушались ее.

Она едва сознавала, что Корран взвалил ее на плечо и несет к странному кораблю. Затем время как будто сжалось. Она помнила крики, тряску и дрожь корабля. Новые голоса, и затем ничего.

Нен Йим уселась в кресло пилота и надела на голову шлем восприятия. Изначально на корабле его не было, но формовщице удалось сравнительно легко имплантировать йуужань-вонгские ганглии в чужую, но довольно развитую нейронную сеть. Объект должен был отвечать на команды, как любой йуужань-вонгский корабль.

Ей не удалось регенерировать все системы корабля, и она заменила их специально выращенными эквивалентами. Вместо омерзительного машинного двигателя Нен Йим установила довинов-тягунов; она не смогла бы этот двигатель отремонтировать, даже если бы захотела. Ей не удалось ничего сделать с каркасом, и она оставила многие элементы технологии неверных — либо потому, что не была уверена в их назначении, либо из-за того, что ей было неясно, будет ли корабль без них функционировать надлежащим образом.

Слившись с органами чувств корабля, Нен Йим уловила его напряжение. Корабль был смущен и растерян, как будто сомневался — как и она сама — что новые узлы будут работать. Эксперименты показывали, что должны работать, но ведь корабль еще ни разу не поднимался в воздух.

«Мы попробуем вместе, хорошо?» — подумала Нен Йим и получила от корабля осторожное согласие. Где же джедаи?

Из прозрачного кокпита их не было видно, поэтому формовщица активировала наружные оптические сенсоры корабля и быстро обнаружила их. Похоже, они ввязались в новую драку, и та, с желтыми волосами, упала. «Что ж, нет худа без добра», подумала Нен Йим. Все могло бы сложиться более гладко, если бы девчонка умерла.

Через несколько секунд оба были на борту, и Нен Йим раскрыла внутренний и внешний люки.

— Тахири ранена! — крикнул мужчина-джедай. — Змеежезлом!

— Сделай для нее, что сможешь, — ответила формовщица. — Я не могу сейчас ничем помочь. Надо улетать.

Еще раз загадав, чтобы эта топорная смесь секотской и йуужань-вонгской технологии не подвела, она приказала кораблю взлетать.

В одно мгновение они вылетели через проем, хотя Нен Йим почувствовала, что по ее боку что-то царапнуло. Впрочем, ничего серьезного — корпус был способен пройти сквозь звездное вещество, так что йорик-коралл не являлся серьезной проблемой. Можно было бы даже пробить стену носом корабля, но здесь были джедаи со своими мечами, так почему бы не воспользоваться их услугами?

— Мы должны встретиться с Пророком у святилища Йун-Харлы, — сообщил джедай. Его тон не понравился Нен Йим. Похоже, он вообразил, будто она ему подчиняется.

— Мне об этом известно, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие, хотя все ее инстинкты говорили ей, что она слишком высоко над землей и может упасть.

Наконец, вот оно, святилище — то самое, где она встречалась с Харраром; казалось, это было очень давно. Небеса окутывала пугающая тишина, как будто весь Йуужань'тар заснул, как будто они не сбежали только что из резиденции самого повелителя. Странно, но это спокойствие породило в ней ощущение обреченности, какого она никогда прежде не испытывала.