ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— А, — произнес Харрар. — Наконец-то удача.

— Похоже на то, — сказал Корран. — Если только больше никто не зовет эту скалу домом.

Они набрели на длинный каменный гребень, в котором виднелось несколько многообещающих карнизов. Корран старался скрыть свое разочарование: в ходе рекогносцировки они удалились меньше чем на километр от упавшего корабля, и за все это время он не обнаружил никаких следов цивилизации. Правда, тяжело уделять все внимание поискам, когда нельзя спускать глаз с партнера. Корран не собирался доверять Харрару. Точнее, он не стал бы доверять никому из йуужань-вонгов, но этому попу в особенности: однажды жрица из секты обманщиков едва не погубила множество джедаев. Он двинулся вверх по склону, чувствуя за собой присутствие спутника и борясь с рефлексами, побуждавшими его немедленно выхватить светомеч.

— Твой дом тоже такой? — спросил Харрар.

— Мой дом?

— Планета, где тебя родили.

— О. Ничуть. В смысле, там есть леса и поля, но в основном она довольно-таки цивилизованная. — Корран нахмурился.

— Она покрыта городами? — спросил Харрар.

— Если ты имеешь в виду — как Корускант, то нет.

Харрар посмотрел на него со странным выражением на лице.

— Для нас, — промолвил он, — мир, который вы называли «Корускант», представлял абсолютную мерзость. Мир, полностью покрытый машинами. Именно потому, что он олицетворял собой все, что мы презираем, мы избрали его своей столицей, дабы преобразовать его по образу нашей утраченной родины.

— Ага, я в курсе, — сухо ответил Корран. — Если хочешь что-то продекларировать, говори.

Взгляд Харрара посуровел.

— Думаю, я хочу что-то понять, — произнес жрец. — Мне редко доводилось беседовать с неверными, когда их не пытали и не приносили в жертву.

— Ты у меня дошутиться, Харрар, — заметил Корран. Его левая рука потянулась к мечу.

Харрар вздернул голову, и на его изрубцованном лице появилась угрюмая усмешка:

— Не думай, что я боюсь тебя, джеидаи. Я не сомневаюсь, что ты, кто убил Шедао Шаи, победишь меня в схватке. Но ты запомнишь этот бой.

— Так ты этого хочешь? — спросил Корран. — Сразиться со мной?

— Конечно, нет.

— Хорошо. Значит, мы не будем драться.

В этот момент они вышли под скалу. На первый взгляд местечко было неплохое: сухое, защищенное, без ходов, ведущих в логово ситх-знает-какого зверя.

— Но я хотел бы тебя кое о чем спросить, — сказал жрец. Он уселся на камне, скрестив ноги.

— Ну, так спрашивай, — разрешил Корран.

— Я упомянул Шедао Шаи. Когда ты вызвал его на поединок, ты рискнул своею жизнью ради спасения планеты Итор, верно? Только это стояло на кону?

— Да, — ответил Корран. — Йуужань-вонги собирались отравить планету. Шедао Шаи согласился, что если я выиграю бой, этого не случится, если же выиграет он, то получит обратно кости своего предка.

— Однако, насколько я могу судить, Итор не обладал ни стратегической важностью, ни ценными минералами для ваших машин. Для чего же ты это сделал?

Корран нахмурился, пытаясь догадаться, куда клонит жрец.

— Причин было три, — сказал он. — Первая состояла в том, что я не мог остаться в стороне и позволить уничтожить Итор, когда я мог как-то помочь. А помочь я мог тем, что Шаи объявил мне вендетту. Я был единственным, кто мог соблазнить его поединком на таких условиях. Вторая причина — у меня с ним тоже были свои счеты: он убил моего друга Илегоса, который пытался заключить мир с вашим народом.

— Эту причину я могу понять, — заметил Харрар. — Месть — похвальное дело.

— Но не для джедая, — возразил Корран. — Это было глупо и опасно — выходить на бой с Шаи с такими эмоциями в сердце. Если бы я дрался ради мести, а уж потом за Итор, это было бы неправильно.

— Я слыхал, что вы, джеидаи, избегаете сильных чувств. Я никогда этого не понимал. Возможно, в другой раз ты мне это объяснишь.

— Попытаюсь.

— Хорошо. Но сейчас я не хочу терять найденный след. Я все равно не понимаю твоих мотивов. И не только твоих: много твоих соотечественников погибло, защищая Итор. Ты сражался за него с самого начала. Что вы защищали — секрет пыльцы, вредившей нашим войскам? Ведь ее, наверное, можно было бы воспроизвести в другом месте.

— Вообще-то нам так и не удалось ее воспроизвести, — сказал Корран. — Нет, мы сражались за Итор, потому что это была одна из красивейших планет галактики, потому что иторианцы — мирный народ, который никогда никому не причинил зла. — Он скрестил руки на груди. — И потому что это была одна из НАШИХ планет.

— Однако лично ты пострадал за попытку его защитить.

Корран напрягся.

— Ты много обо мне знаешь, — заметил он.

— Это известная история, — отвечал Харрар. — Шимрра очень веселился, узнав, как с тобой обошлись. Именно тогда он начал понимать, что лучший способ уничтожить джеидаи — это настроить против вас ваших же соотечественников, чего оказалось поразительно легко добиться.

— Ну да, конечно, — пробурчал Корран. — Все, что нужно было сделать Цавонгу Ла — это пообещать больше не уничтожать планеты, если нас отдадут ему для жертвоприношения. Некоторые достаточно испугались, чтобы пойти на это.

— Возможно, причина не только в этом, — предположил Харрар. — Возможно, другие завидуют вам и опасаются вашего могущества. Может быть, некоторые джеидаи злоупотребляют этим могуществом?

«Хитро, — подумал Корран. — Пытается выудить из меня информацию о наших слабых местах».

— Думай, что хочешь. Причина моего осуждения после Итора в том, что наши тогда еще не раскусили вас, ребята. Они не понимали, что вы не собираетесь останавливаться, пока последний из нас не будет мертв или обращен в рабство. Они не могли себе представить, что кто-то вздумает отравить целую планету — планету, которая, как ты сказал, не имела ни военной, ни коммерческой ценности — просто потому, что может это сделать. Они думали, что, наверное, это все потому, что джедаи затеяли драку и разозлили вас. Многие решили, что Итор был уничтожен потому, что я убил Шаи, а не наоборот.

Он вдруг заметил, что говорит на повышенных тонах и с обличительным пафосом в голосе. Надо же, сколько горечи скопилось внутри. Но ведь впервые представился случай поговорить на эту тему с одним из НИХ.

— Вот в чем моя проблема, — сказал Харрар. — Я не могу понять, как народ, который так ценил Итор, может в то же время дорожить такой мерзостью, каковой был Корускант.

Корран фыркнул:

— А я не могу понять, как народ, который якобы «боготворит жизнь», мог уничтожить девственную планету, — отвечал он.

— Ты уже на это указывал. После нашего разговора я задумался над твоими словами. Возможно, ты прав. Здесь может быть противоречие.

— «Может быть»?

Корран посмотрел на лицо йуужань-вонга, решив, что тот над ним глумится. Почти человеческая физиономия сейчас показалась ему более чужой, чем когда-либо.

— Пойми, — сказал Харрар, — всему живому приходит конец. Убийство само по себе не является грехом. Здесь, в этом лесу, животные поедают растения, пожирают друг друга, трупы становятся поживой для растений. Мое беспокойство относительно молодых деревьев, которые ты срубил, было вызвано тем, что планета могла расценить это как нападение со стороны чужестранцев, а вовсе не каким-то внутренним неприятием убийства. Все живые существа когда-нибудь умирают. Умирают и планеты. Но жизнь должна продолжаться. Ваша цивилизация ставит это под угрозу, наша — нет.

— Миры, подобные Корусканту, доказывают, что планета может существовать без лесов и настоящих морей. А если разумные живые существа, обитающие в ее чреве, будет заменены машинами-что-передразнивают-жизнь, которые вы зовете дроидами, цепь замкнется. Машины будут распространяться, не живя. Они заменят жизнь собой. Этого мой народ не может допустить — и не допустит никогда. Чтобы предотвратить это, мы будем сражаться до последнего, даже те «опозоренные», что ныне поднимаются против нас.

— Но…

Харрар поднял руку:

— Пожалуйста, дай мне закончить ответ на твой вопрос. Когда мы уничтожаем жизнь — даже на целых планетах, как на Иторе, — мы заменяем ее новой жизнью.

— Йуужань-вонгской, биоформированной жизнью.

— Да, разумеется.

— И ты считаешь, что это нормально? — спросил Корран.

— Да, — ответил жрец.

Корран пожал плечами.

— Но раз ты так считаешь, почему тогда говоришь о противоречии?

— Потому что в глубине души, — сказал Харрар, медленно и четко выговаривая каждое слово, — я чувствую, что разрушение Итора было ошибкой.

Корран пристально уставился на жреца, жалея, что Сила не позволяет определить, лжет Харрар или говорит правду. Впрочем, до того, как он стал джедаем, ему неплохо служили природная подозрительность и КорБезовский опыт. Интуиция подсказывала, что Харрар говорит искренне.

— Чего ты хочешь от меня? — спросил наконец Корран. Харрар сплел пальцы:

— Я рассказал о противоречии в культуре моего народа. Теперь я хочу услышать, в чем противоречие твоего народа.

— О, это очень просто: мы на самом деле не являемся одним народом. В этой галактике живут тысячи «народов», и зачастую между ними не так уж много общего. Если что и можно сказать применительно ко всем нам, то это то, что мы «сборная солянка». Например, некоторые цивилизации переделали бы Итор по образу Корусканта, другие превратили бы его в пустыню, похожую на Бонадан. Некоторые существа вообще ни во что не ставят природу, другие почитают ее до самозабвения. Большинство из нас — это что-то среднее. Хочешь, верь, хочешь — нет, но техника и «жизнь» на самом деле могут прекрасно сосуществовать.

— Вот это я и пытаюсь постичь. Вы в это верите. Мой народ — нет. Что бы ни принесла нам Зонама-Секот, что бы она ни обещала моему народу, я не уверен даже, что она сможет хотя бы примирить тебя и меня. Я не думаю, что йуужань-вонги примиряться с машинами, особенно мыслящими, и с народом, который ими пользуется.

— Как все это интересно, — сказал Корран. — Так ты считаешь, что мы с тобой в конце концов должны сразиться?

— Мы с тобой — нет, если только ты сам этого не захочешь. Но наши народы… — Харрар покачал головой. — Я не верю, что эта планета остановит войну.

— Слушай, мы же только-только прилетели, — заявил Корран. — Может, здесь есть что-то, чего никто из нас не видит.

— Может.

Некоторое время они молчали. Корран погрузился в воспоминания о битве при Иторе и о том, как ужасно йуужань-вонги обошлись с садом галактики.

«Что, если Харрар прав? Что, если мир с йуужань-вонгами невозможен»?

Он со вдохом поднялся и стал осматривать обводы пещеры, пока не нашел то, что искал — ход, который полого поднимался вверх.

— Ты куда? — спросил Харрар.

— Схожу посмотрю, что там на крыше нашего домика, — ответил Корран. — Как-то не хочется, чтобы среди ночи нас сожрало какое-нибудь чудо-юдо или гигантский жук.

— У тебя больше опыта жизни на диких планетах, чем у меня.

— Ну, эта планета не кажется мне такой уж дикой, — сказал Корран, сам не вполне понимая, что он имеет в виду.

— Хорошо, на естественных планетах. На небиоформированных планетах.

— Я думаю, что это биоформированная планета, — отвечал Корран. — Я думаю, что она биоформирует сама себя.

— Так ты полагаешь, что это живой и разумный мир, как заявляет Йу'шаа?

— Это слух. Его и должна проверить ваша формовщица, верно?

— Среди прочего. Я не могу сказать, что понимаю сферу интересов Нен Йим.

«Три разные касты, три разные мотивации», подумал Корран.

Спустя несколько минут они вышли на горный гребень, откуда открывался великолепный вид на раскинувшуюся внизу долину. Корран даже увидел разбитый секотский корабль; он решил, что это хорошо. Если их будут искать с воздуха, корабль сразу бросится в глаза, а сами жертвы аварии будут неподалеку.

Но не слишком близко, если спасатели будут настроены враждебно.

— Что это? — поинтересовался Харрар.

Корран повернулся и посмотрел в другую сторону.

Жрец никуда конкретно не показывал; в том не было нужды. Над лесом возвышались три гигантских, совершенно одинаковых металлических крыла не менее чем в триста метров высотой. Выглядели они очень знакомо, но Коррану потребовалось несколько секунд, чтобы убедить себя: это не обман зрения. У него вдруг закружилась голова.

— Точно не знаю, — соврал он.

— Может, надо пойти посмотреть?

«Что-то заподозрил»?

— Не сегодня, — сказал Корран. — Через пару часов стемнеет, а нам надо еще кучу всего перетаскать сюда.

— Очень хорошо.

Корран знал, что он лишь оттягивает неизбежное. Однако из маленькой речи Харрара он понял, что йуужань-вонг не слишком обрадуется, если ему сразу сообщить, для чего служат эти крылья. Нет, совсем не обрадуется.

Нужно время, чтобы подготовить его.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Ведж торопливо провел сообщание с командирами по гиперволновой связи, затем начал выдавать боевые задания. Теперь их единственная надежда состояла в том, чтобы выполнить план, который изначально задумывался как отвлекающий маневр — то есть вынести один из «тральщиков». Если они просто попытаются сбежать, флот догонит их и расстреляет.

— Мы атакуем внешний «тральщик», — сказал Ведж. — Строимся в линию. Мы прожжем трассу и будем надеяться, что сколько-то истребителей успеет прошмыгнуть. Командиры эскадрилий, по местам.

— Ведж, ты это видишь? — возбужденно спросил Паш Кракен. Ведж видел и тоже не верил своих глазам. Больше половины входивших в систему кораблей бежали с поля боя. «Тральщик» продолжал висеть на месте, и с ним внушительная группа кораблей для его защиты, но соотношение сил неожиданно стало более-менее равным.

«Что это йуужань-вонги надумали?»

— Пять минут до выхода на максимальную дистанцию огня, — доложила Сел.

— Очень хорошо, — ответил Ведж, не отрывая взгляда от монитора. Отступавшие корабли разогнались и разом исчезли в гиперпространстве.

«Куда это их нелегкая…?» — подумал Антиллес.

Внезапно он почувствовал, как его лицо прорезает усмешка, и коротко хохотнул.

— Сэр? — спросила Сел.

— Трюк сработал лучше, чем мы могли мечтать, — объяснил Ведж. — Они настолько поверили, что это обман, что куда-то услали половину кораблей.

— Интересно, куда?

— А какая разница? Главное, что теперь ставки равны. Атакующие группы, приготовится к броску в систему. «Итор», займитесь внешней группой.

Массивные корабли начали отворачивать от внешней флотилии, которая теперь была многочисленнее, чем группировка у верфей.

— Разогнаться до половины максимальной скорости, — приказал Ведж.

— Новая оценка: до максимальной дистанции огня две минуты, — сообщила Сел.

— Благодарю.

Йуужань-вонги на периферии системы не двигались с места — возможно, подозревали, что Ведж пытается выманить их от «тральщика». Хорошо: сражаться на два фронта как-то не хотелось.

Продолжая изучать показания, командующий обнаружил еще одну странность. Часть кораллов-прыгунов покинула строй и устремилась в направлении внутреннего «тральщика» — вероятно, вонги отгадали, что атака будет направлена против этого корабля.

Затем Ведж понял, что враги затеяли совсем другое. «Скоки» отвесно падали в направлении искусственной гравитационной аномалии.

— Они выполняют «пращу Соло»! — воскликнула лейтенант Сел.

Не успела она договорить, как первые кораллы-прыгуны, как будто выброшенные из пращи, облетели вокруг массивного веретена и с ужасающей скоростью устремились к боевой группе Альянса.

— Минимальная дистанция.

— Огонь по готовности. Очистить трассу для передовых кораблей.

Пространство между двумя флотами прочертили полосы лезерного огня, навстречу им понеслись плазменные залпы. Меж тем кораллы-прыгуны с неестественной скоростью мчались по параболическим кривым, не пересекавшим линии огня. Это означало, что через считанные секунды вражеские истребители будут в центре формации флота.

— Передайте, что истребители при необходимости могут покидать строй. Я не знаю, что они задумали, но вряд ли что-то приятное.

— Я папе этого никогда не прощу, — проворчала Джейна. — Он научил их новому трюку!.

Причем очень неплохому трюку. «Скоки» мчались прямо в центр флота со скоростью, вдвое превышавшей их нормальную скорость; угнаться за ними не смог бы ни один истребитель, кроме разве что «Ашки». Применительно к эскадрильям под началом Джейны это означало — эскадрилья Сабель.

— Это что, «скоки» нового типа? — спросила Алема Рар. — Какие-то они странные.

— А как по мне, так обычные «скоки», — ответила Джейна. Вонги плотной массой пронеслись мимо эскадрильи Призраков, крепко им врезали на ходу и исчезли раньше, чем те успели сделать хотя бы по паре выстрелов. Теперь на их пути лежала территория, занятая Двойными Солнцами, которые составляли эскорт «Мон Мотмы».

Джейна быстро прикинула в уме.

— Двойные Солнца, по моей команде поворот в точку ноль-ноль-семь-один и полный вперед. Сабля-лидер, мы успеем выстрелить всего несколько раз. Дальше они ваши, если успеете их перехватить.

— Повернуться хвостами к врагу? — усомнился Иджикс Гарона.

— Они пролетят мимо вас, прежде чем вы разгонитесь, — растолковала Джейна. — После этого вы будете у них на хвосте с такой же скоростью, как у них.

— Принято, Двойняшка-лидер, — ответил Гарона. — Я понял. Извини, что спросил.

— А как насчет наших хвостов? — спросил Двойняшка-2.

— По моей команде маневр «тенди». Третий, ты «вентилятор».

— Понял.

— Понял, — сказал Джаг. — Мы в деле.

Они разгонялись до максимальной скорости, летя по расчетной траектории ускорившихся «скоков». Джейна едва ли не чувствовала спиной, как они приближаются сзади. Три, два…

— Начали! — крикнула она.

Три истребителя выключили моторы и разлетелись в стороны, одновременно открыв огонь. Поскольку Джейна и второй только набирали скорость, Джаг быстро занял позицию щита между ними и приближавшимися «скоками».

Промчавшись мимо, «скоки» успели разок обстрелять Джейну и ее ведомого. Она, со своей стороны, уже разогналась до двух третих скорости «скоков» и тоже сумела сделать по ним несколько выстрелов, прежде чем вражеские истребители вышли из зоны поражения.

Джейна поймала один из них в прицел и выпустила протонную торпеду — дистанция пока позволяла — после чего принялась поливать вражину из лазеров, пока торпеда не врезалась в цель и не превратила ее в оплавленную массу коралла.

Глаза Джейны сузились. Что-то здесь было не так. Только что взорванный корабль выглядел в точности как десятки других «скоков», которых она уже записала на свой счет -за тем исключением, что позади него волочился какой-то хвост.

— Двойняшка-1, — спросила Рар, — ты видела, что у него сзади подвешено? — Ее тон говорил: «Я предупреждала!»

— А я там знаю, — ответила Джейна. — Вообще-то я его заметила только в момент взрыва. Похоже на хвост.

— У «скоков» обычно нет хвостов, — возразила Рар.

— Это мог быть переходник.

— У моего тоже такое было, — вставил Джаг. — Мне показалось, что из него что-то вытекало.

Сжавшись от нехорошего предчуствия, Джейна открыла огонь из лазеров по мчавшимся вперед «скокам» и угадала одному прямо сквозь довина-тягуна. Во вспышке она успела разглядеть, что у него тоже был хвост. Или какой-то большой мешок. Причем явно не пустой.

Взорвалось еще несколько кораллов-прыгунов, настигавших «ашек». Теперь у «скоков» был выбор. Они могли сохранить набранную скорость, но тогда «ашки» сели бы им на хвост, или же…

— Они тормозятся, — сказал Джаг.

— Угу. Сабли, отставить. Вам ни к чему иметь их у себя на шее. Возвращайтесь на вечеринку.

— Понял, Рукоять, — подтвердил Гарона.

«Ашки» сломали строй и разбежались во все стороны. Джейна пристроилась в хвост одному «скоку» и начала обрабатывать его лазерами. «Скок» крутился и вертелся, его воронка, генерируемая довином-тягуном, поглощала все выстрелы. Джейна так сосредоточилась на удержании противника в рамке прицела, что едва не проморгала эту ШТУКУ. Рефлексы, впрочем, оказались на высоте, заставив ее дернуть ручку управления в сторону, когда кабину чуть не размазал полуметровый кусок камня (как ей показалось). Джейна крутанула «бочку», и камень протиснулся буквально в нескольких сантиметрах от экрана.

При этом он брыкнул ее.

Безмолвно выругавшись, Джейна поднесла ко рту микрофон.

— Будьте осторожны, «Мон Мотма». «Скоки» выпускают гратчинов.

Гратчины, созданные йуужань-вонгами инсектоидные существа, могли некоторое время существовать в вакууме. Их жвалы выделяли растворитель, способный проесть корпус.