– Проклятье! – прорычал он, когда горячая жидкость обожгла ему язык и небо.
Митчелл улыбнулся и спросил:
– Ты нашел Скалторна?
– Нет еще, – ответил Найл, отставляя свою чашку, – мы только сегодня приехали в город, но я хочу как можно скорее разыскать его. Корабль Макфи скоро возвращается, а я готов побиться об заклад, что Адмиралтейство уже отправило ему сообщение.
– Ты думаешь, сэр Дуглас передал им телеграмму для него?
– Я уверен в этом. Уезжая, Фиона оставила записку и в ней наверняка предупредила брата об опасности. Собственно говоря, я на это даже и рассчитываю.
– А-а, – протянул Митчелл, – значит, ты держишь ее при себе, чтобы завлечь Макфи. Умный ход.
Найл хотел было сказать Митчеллу правду, но передумал. Ведь на самом деле он был рядом с Фионой вовсе не для того, чтобы заманить ее брата в ловушку.
Найл выпил остывший кофе и произнес:
– Крестная Фионы, леди Феннимор, намерена представить нас аристократии Эдинбурга. Ты знаком с ней?
– Нет, только наслышан. Мне известно, что она вдова и как будто занимается сводничеством.
Найл усмехнулся.
– Тогда тебе следует держаться от нее подальше, потому что, как только она узнает, что у меня есть богатый друг, будущий виконт, твои холостяцкие денечки будут сочтены.
Митчелл натянуто рассмеялся.
– Я все же рискну с ней познакомиться и очень рассчитываю на твою протекцию. Вместе нам легче будет разыскать Скалторна.
Услышав эти слова, Найл почему-то почувствовал к Митчеллу сильную неприязнь.
– Позволь мне самому разыскать его, – раздраженно произнес он, – тебя же я опять прошу быть моим секундантом. Ведь в этом нет ничего зазорного.
– О чем ты говоришь! – вскричал Митчелл. – Я всегда готов помочь тебе и не вижу в этом ничего зазорного.
Найл был благодарен своем другу. Митчелл всю жизнь, начиная с детских лет, был рядом. Даже тогда, когда Найл замышлял какую-нибудь шалость, грозящую суровым наказанием, он шел с ним до конца, невзирая на последствия.
Найл встал из-за стола и сказал:
– Я возвращаюсь в дом леди Феннимор. Если повезет, она раздобудет для нас приглашение уже на сегодняшний вечер, а если повезет еще больше – я встречу там Скалторна, – он бросил на стол несколько монет. – Как только что-нибудь выясню, сразу же дам тебе знать.
* * *
В доме леди Феннимор царили бардак и неразбериха. Крестная Фионы пригласила к одному часу парикмахера и модистку, они-то и устроили весь этот тарарам, измучив слуг своими просьбами и указаниями.
Увидев это, Найл презрительно скривил губы. И охота же господам бросать деньги на ветер! Впрочем, графиня Колонсей вряд ли имеет к этой затее какое-либо отношение. Найлу было известно, что лорд Макфи заложил все свои земли и имущество, чтобы спасти семью от голодной смерти.
Фиона в тонкой прозрачной сорочке стояла в центре комнаты. Найл невольно залюбовался ее стройной фигурой. Ноги девушки были обернуты тонкой шелковой тканью, над которой колдовала модистка. Еще один отрез цвета сапфира лежал рядом.
Найл был очарован открывшимся ему зрелищем. Узкие бедра Фионы, длинные стройные ноги, скрытые тканью, манили и завораживали его.
Мужчина почувствовал сильное возбуждение и едва удерживался оттого, чтобы не наброситься на свою жену.
– О, вы наконец вернулись, – проговорила леди Феннимор, подходя к нему.
Найл очнулся и только сейчас заметил человека, стоящего рядом с Фионой. Мужчина погружал пальцы в волосы девушки и приподнимал их, словно взвешивая. Найл быстро подошел и решительно оттащил его в сторону.
– Что вы делаете? – угрожающе спросил он. Маленький человечек испуганно смотрел на грозного мужа снизу вверх.
– Я, ах… я, это… хотел сделать леди завивку, – смущенно пролепетал он.
Найл наконец понял, что это только парикмахер, и сразу же отпустил его. Что с ним происходит? Он ведет себя как полный идиот и выставляется на всеобщее посмешище. Нет, этому необходимо положить конец.
– Не обращайте внимания, – произнес он.
Найл уселся на кровать и принялся наблюдать за своей женой. Фиона послушно делала то, о чем ее просили. Она поворачивалась то в одну, то в другую сторону, а модистка тем временем подкалывала материал. Парикмахер же вновь занялся волосами.
К тому времени когда Фиона была полностью одета и причесана, Найл так возбудился, что готов был повалить ее прямо на пол, не обращая внимания на присутствующих. Он хотел прильнуть к ее нежному телу, все прелести которого так искусно подчеркнула модистка. Ему хотелось коснуться шелковистых прядей, мастерски взбитых парикмахером, но больше всего он хотел забыться вместе с ней в сладостном экстазе, вновь ощутить вкус ее поцелуев и думать только о ней – своей жене.
– Ну вот, теперь ты готова, – удовлетворенно произнесла леди Феннимор.
– Надеюсь, у вас есть соответствующая одежда? – спросила она, поворачиваясь к Найлу.
Вопрос крестной Фионы вернул Найла из страны грез на землю.
– Для чего мне нужна «соответствующая одежда», осмелюсь вас спросить? – раздраженно проговорил мужчина.
– Нас пригласили на мюзикл сегодня вечером. А разве вас не было, когда мы об этом говорили? – нахмурившись, спросила леди Феннимор.
Найл отрицательно покачал головой.
– Нет, меня не было, и я впервые слышу о том, что мы идем на мюзикл. Я захватил с собой костюм, в котором женился, но он помят и нуждается в чистке.
– Так что же вы раньше-то молчали? – удивленно воскликнула крестная и хлопнула в ладоши. – Где Бен? Он снова куда-то запропастился именно тогда, когда нужен! А впрочем, сделаем лучше вот как, – проговорила она, посмотрев на служанку, – ты, Джейн, заберешь одежду мистера Кэрри и проследишь за тем, чтобы ее привели в порядок к девяти часам.
– Слушаюсь, миледи, – ответила девушка, делая реверанс.
Леди Феннимор продолжала свою бурную деятельность.
– Фиона, повернись, я хочу видеть, как лежит шлейф.
Когда Фиона выполнила ее просьбу, женщина притворно вздохнула и прошептала:
– Очаровательно, просто очаровательно, – она перевела взгляд на Найла и сказала уже громче: – Вы не находите, что синее очень идет к глазам вашей жены?
Найл нахмурился. Фиона была столь очаровательна в этом платье, что он просто не мог отвести от нее глаз. Мужчина боялся того влияния, которое она на него оказывает, а потому, желая хоть немного разрядиться, сердито спросил:
– Чьи это деньги ты так беззаботно тратишь? Леди Феннимор всплеснула руками и возмущенно воскликнула:
– Никогда не слышала ничего подобного! У вас, молодой человек, дурные манеры. Фиона – моя единственная крестница и наследница, она тратит мои деньги, потому что я хочу, чтобы она их тратила. Так что оставьте при себе свои замечания.
Фиону очень обидели слова Найла, хотя она и предполагала, что он будет груб с ней. Он теперь использует любую возможность, чтобы показать, как противен ему их брак, но это хамство не сойдет ему с рук.
– Тебе стало легче, после того как ты узнал, чьи деньги я трачу, – язвительно спросила Фиона, окинув мужа критическим взглядом.
Найл молча вскочил с кровати, подошел к своей сумке и достал из нее свадебный костюм.
– Ваша служанка забыла об этом, – сказал он, передавая пиджак и брюки леди Феннимор.
Крестная брезгливо улыбнулась и скрылась за дверью.
Фиона устало провела пальцами по своим волосам, на укладку которых парикмахер потратил больше часа, и сказала:
– Не срывай, пожалуйста, свою злость на крестной. Она уже пожилая женщина и больше всего на свете любит красиво одеваться и выходить в свет. Ее маленькие причуды никому не причиняют вреда, скорее наоборот, – девушка замолчала и после непродолжительной паузы продолжила, – она хочет, чтобы я была счастлива, и решила говорить всем знакомым, что мы поженились так поспешно потому, что очень любим друг друга, – сказав это, Фиона печально улыбнулась. Как бы ей хотелось, чтобы это было правдой.
– Ты права, – спокойно произнес Найл, – я вел себя бестактно и обязательно извинюсь перед ней за обедом.
– Советую тебе отрепетировать свою речь, обед через пятнадцать минут. А после него тебе придется переодеться.
Во время обеда Найл, верный своему слову, извинился перед леди Феннимор. Он взял ее пухлую руку и, поднеся к губам для поцелуя, сказал:
– Прошу вас принять мои извинения, миледи. Я не имел права выказывать свое плохое настроение, ведь вы в этом не виноваты.
Крестная вспыхнула и смутилась, как девушка, только что сошедшая со школьной скамьи.
Обед завершился ровно в восемь. Леди Феннимор первой встала из-за стола и торжественно произнесла:
– Нам пора идти.
Все поднялись, и только графиня Колонсей осталась на месте. Найл вопросительно посмотрел на Фиону, но та лишь пожала плечами.
Усаживаясь в экипаж, Найл спросил:
– Разве леди Макфи не едет с нами?
– Она не очень хорошо себя чувствует, – ответила крестная, – дорога утомила ее.
Найл и Фиона обменялись многозначительными взглядами. Уж им то хорошо было известно, как тяжело бывает в пути, особенно если приходится скрываться от всех и ночевать под открытым небом.
Когда они подъехали к дому, где ставился мюзикл, Найл с превеликой радостью покинул экипаж. Фиона всю дорогу прижималась к нему бедром, и мужчина уже находился на грани нервного срыва.
Они вошли в роскошно украшенный зал, и леди Феннимор сразу же принялась представлять молодоженов присутствующим. Найл был потрясен и некоторое время спустя спросил у Фионы:
– А здесь вообще есть хоть один человек, с которым твоя крестная не знакома?
Девушка улыбнулась:
– Крестная прожила в Эдинбурге всю жизнь, всегда выезжала, поэтому знакомых у нее очень много. Так что на твой вопрос я с уверенностью могу ответить нет.
– Хочешь пунша? – спросил Найл, беря Фиону под руку. Он предложил ей это только потому, что хотел увести подальше от крупного мужчины, который развлекал неподалеку двух молоденьких леди. Когда они проходили мимо этой троицы, Найл почувствовал, что Фиона вся напряглась.
Молодожены уже довольно далеко отошли от милой компании, как вдруг услышали позади себя громкий мужской голос:
– Фиона? Тебя ли я вижу?
Найл обернулся и удивленно взглянул на мужчину. Тот смотрел на Фиону откровенным взглядом собственника. Бедная девушка не знала куда себя деть и наконец тихим безразличным голосом произнесла:
– Энгус.
– Ты знакома с этим мужчиной? – спокойным голосом спросил Найл, хотя внутри у него все клокотало от негодования. Он готов был врезать ему по физиономии, потому что уже догадался, что это и есть тот самый Энгус Меджи, над которым подшучивала леди Феннимор.
– Да, – так же тихо ответила Фиона.
– Фиона, дорогая, неужели я снова вижу тебя, – слащавым голосом произнес Энгус, слегка картавя. Его спутницы нахмурились, и одна из них положила руку на плечо мужчины, но он не обратил на это внимания.
Энгус быстро подошел к Фионе, взял ее за руки и благоговейно их поцеловал. Девушка густо покраснела.
– Как поживаешь, Энгус? – спросила она, скрывая свое замешательство.
– Хорошо. А ты? Ты исчезла так внезапно, что я даже не успел с тобой попрощаться.
Найл внимательно разглядывал своего соперника. У мистера Меджи были очень выразительные глаза, которыми он плотоядно смотрел на Фиону. Ситуация показалась Найлу двусмысленной, а он этого терпеть не мог и потому отчетливо произнес:
– Женщина, которую вы пожираете взглядом, моя жена, – сказав это, он выхватил пальцы Фионы из рук ее бывшего возлюбленного.
Энгус отшатнулся.
– Извиняюсь, я этого не знал, – пробормотал он, продолжая смотреть на Фиону.
Спутницы мистера Меджи наконец ушли, и Найл не винил их за это. Разговор, который они вели, явно был только флиртом. Фиона же, проводив взглядом молодых леди, воспрянула духом и ехидным голосом произнесла:
– Догони Сюзанну, Энгус, не то упустишь шанс получить ее миллионы.
Лицо Энгуса стало пунцовым, его глаза потеряли свою выразительность.
– Вижу, ты совсем не изменилась, Фиона. У тебя по-прежнему острый язычок.
Девушка окончательно пришла в себя и улыбнулась ему, словно напроказивший ребенок.
– А ты, как всегда, бегаешь в поисках богатой невесты, – язвительно сказала Фиона. – Ты прав, мой язычок все такой же острый, но сама я сильно изменилась за последние три месяца. Теперь у меня есть муж, так что догоняй Сюзанну, Энгус, не стоит терять попусту время.
Энгус Меджи молча ушел.
Найл проводил его долгим взглядом, затем внимательно посмотрел на Фиону и спросил:
– Значит, он не считает тебя богатой невестой? А почему? Ведь ты являешься наследницей леди Феннимор, а у нее огромное состояние, которое достанется тебе.
Фиона вздохнула и покачала головой.
– Три месяца назад я была бедна как церковная мышь и не знала, что крестная собирается оставить мне свои деньги. Энгус же ищет себе жену с толстым кошельком.
Найл задумался над ее словами, а когда понял их истинный смысл, небрежно спросил:
– Значит, если бы ты три месяца назад знала, что являешься богатой наследницей, ваши отношения с этим слюнтяем сложились бы по-другому. Я прав?
– Наверное, прав, – тихо произнесла она, уголки ее рта опустились, – но сейчас я рада тому, что не знала этого, иначе я стала бы его женой, а не твоей.
Найл был вне себя от возмущения. Тот факт, что Фиона любила другого мужчину, выводил его из себя. Он резко сказал:
– Ты идешь? Похоже, твой прежний возлюбленный очень увлечен своей нынешней любовницей.
Фиона кивнула, но злые слова Найла удивили ее. Что это? Очередной приступ ревности? Даже если это и так, ей все равно не будет от этого никакой пользы. Найл набрасывается на другого мужчину только за то, что тот оказывает ей знаки внимания, но жить с ней он не хочет. И, возможно, никогда не захочет.
Глава 16
Это был пятый день в Эдинбурге и пятый светский прием. Все было так же, как в Лондоне, только масштабом помельче. Сегодняшний раут оказался на редкость неудачным – скучная публика, посредственная еда и нестерпимо болящие ноги. Фиона и Найл уже около часа кружили по одному и тому же маршруту, выискивая местечко, где можно было бы присесть, оба устали и были раздражены.
Приближались праздники, недостатка в развлечениях не было, и леди Феннимор вывозила молодоженов куда только могла. Добрая женщина хотела доставить им удовольствие, но добилась обратного результата. Фионе быстро все надоело, а Найл злился из-за того, что до сих пор не встретил Скалторна.
Увидев свободное место, Фиона ринулась к нему и с облегчением села. Ее ноги немного отекли, и она, сняв одну туфлю, с удовольствием пошевелила пальцами.
– Фиона, вот ты где, – произнес, появляясь из-за колонны, Энгус Меджи. – Могу я составить тебе компанию?
Фиона украдкой сунула ногу в туфлю и выдавила из себя улыбку.
– Как хочешь.
Девушка была немного удивлена тем, что он решился заговорить с ней после их последней встречи. Она внимательно посмотрела на бывшего возлюбленного. Забавно, но теперь ее сердце не замирало при виде этого мужчины, хотя он был все так же красив. Его глаза были так же выразительны, губы так же чувственны, но он для нее больше ничего не значил. Возможно, ей только казалось, что она любит его.
– Твой муж покинул тебя? – спросил Энгус.
Девушке показалось, что в его словах есть второй смысл, но дар ничего не подсказывал, и она успокоилась.
– Найл играет в карты, – беззаботным голосом произнесла она.
– Да, многие мужчины увлекаются картами, – прошептал он ей на ухо. – Я тоже люблю играть, но я никогда не оставлял тебя одну.
Фиона отодвинулась.
– Это правда. Сопровождая меня, ты уходил только в случае крайней необходимости.
Лицо Энгуса скривилось, словно Фиона его обидела.
– Ты ведь знаешь, что мне необходимо жениться на богатой наследнице? Я от тебя не скрывал своих намерений.
Энгус снова в своем репертуаре.
– Да, ты рассказал мне об этом сразу же, как только выяснил, что я наследства ни от кого не жду, – просто сказала девушка.
– Но ты все-таки дочь графа, и у меня были все основания предполагать, что у тебя есть состояние. Когда же я убедился в обратном, то чуть не заболел от горя, – Энгус заглянул ей в глаза, его голос звучал очень искренне. – Мне было так трудно ухаживать за другими леди, но другого выхода не было. Для восстановления поместья нужны деньги, а у меня их нет, и получить состояние я могу только в качестве приданого. Так что обстоятельства вынудили меня оставить тебя. Оставить, но не забыть.
Глядя на Энгуса, Фиона чувствовала, что он говорит правду. Она всегда знала, что действительно нравится ему, и именно поэтому месяц назад отправилась в Эдинбург завоевывать его любовь. А теперь… теперь ей это уже не нужно.
– Я замужем, – смущенно пробормотала девушка и почти пожалела о том, что обстоятельства сложились так, а не иначе. Рядом с Энгусом ей было спокойно и просто. С Найлом же все шло шиворот-навыворот, и не было никакой уверенности в завтрашнем дне. Ее любовь, ребенок, беспокойство за брата – все переплелось и запуталось.
Энгус взял Фиону за руку.
– Я знаю, что у тебя на душе. О твоем муже ходят ужасные слухи.
Фиона хотела отстраниться, но тепло мужских пальцев было так приятно, что она оставила свою руку в его.
– Какие слухи? Что ты слышал о моем муже? – встревоженно спросила она, готовясь к самому худшему.
Энгус огляделся, убедился в том, что их никто не подслушивает и только тогда ответил:
– Говорят, что он убийца. Фиона похолодела.
– Это ложь, – резко сказала она.
Энгус безразлично пожал плечами, но его руки еще крепче сжали ее ладонь.
– Может быть, это и ложь, но я слышал, что даже отец отрекся от него и лишил наследства.
Ох уж эти светские сплетники! Гнев и обида за Найла захлестнули Фиону.
– Его отец просто глупец. Найл такой же убийца, как ты или я, – девушка хотела встать, но Энгус удержал ее. – Что еще? – сердито спросила она.
– Будь осторожна, Фиона. Говорят, в Америке он убил женщину, а в Лондоне – мужчину.
Итак, ему известно почти все. Быстро же распространяются дурные новости.
– Сплетни – удел людей недалеких, – заметила Фиона, вставая и высвобождая свою руку. – Спасибо, что рассказал мне об этом, – сказала она, улыбаясь ему.
Энгус тоже встал и торжественно произнес:
– Может быть, между нами и есть разногласия, но ты очень симпатична мне, и я не хочу, чтобы тебе было больно.
В это время Найл всюду разыскивал свою жену. Ему перестало везти, и он бросил карты, собираясь ехать домой. Когда он вышел из-за колонны, Энгус как раз склонился над рукой Фионы, целуя ее на прощанье. Этот интимным жест о многом поведал ему.
Найл встал перед ними и угрожающе произнес:
– Мой секундант навестит вас завтра утром, Меджи.
Фиона ойкнула и отдернула руку. Она сердито посмотрела на мужа и спросила:
– Ты всегда таким способом разрешаешь свои проблемы?
Энгус побледнел и учтиво произнес:
– Как вам будет угодно, но, осмелюсь заметить, я не хотел оскорбить ни вас, ни вашу жену.
Найл сжал кулаки. Каждый раз, когда Энгус Меджи попадался ему на глаза, он испытывал сильнейшее желание размазать его по стенке. Мысли о том, что прежде Фиона любила Энгуса, угнетали и мучили его.
Фиона решительно встала между мужчинами и, гневно глядя на мужа, произнесла:
– Не будь идиотом, Найл! Энгус только рассказал мне о светских слухах и сплетнях. Все считают тебя убийцей, и он предупредил меня об этом. Так, по-твоему, ведет себя мужчина, пытающийся соблазнить чужую жену?!
Найл приподнял одну бровь.
– Мужчина, который пытается соблазнить чужую жену, обычно начинает издалека, – рассудительно проговорил он.
– В этом вы правы, – с усмешкой заметил Энгус, – но у меня не было дурных намерений. Я не знал, что Фионе уже все известно насчет вас, и хотел предостеречь ее.
Найл неприязненно посмотрел на Меджи, восхищаясь в то же время его честностью. Видимо, он ошибся, считая Энгуса беззаботным охотником за приданым. Фиона вскинула голову и строго сказала:
– Теперь, когда ты знаешь, о чем мы с Энгусом говорили, я надеюсь, ты за берешь свой вызов обратно.
Найл серьезно посмотрел на жену, а затем перевел взгляд на Энгуса. После слов Фионы мистер Меджи совсем успокоился и обрел свое былое достоинство.
– Примите мои извинения, – склонив голову, произнес Найл.
Прежде чем Энгус успел что-либо ответить на эту короткую речь, Фиона потянула Найла за рукав и сказала:
– Нам пора уходить.
Он послушно последовал за своей женой. Пока они пробирались сквозь толпу, Найл поймал на себе несколько косых взглядов. Раньше он не обращал на это внимания, думая, что это просто любопытство. Романтическая любовь и поспешный брак всегда вызывают у публики жгучий интерес. Теперь же Найл понял, что это любопытство совсем другого рода. Люди рассматривают убийцу и женщину, которая отважилась выйти за него замуж.
Он взял Фиону за руку и притянул ее поближе к себе. Девушка недоуменно посмотрела на мужа, а затем обвела взглядом зал. Она сразу же поняла, что происходит, и, гордо вскинув голову, пошла вперед.
– Мы не можем уехать без крестной, – громко произнесла Фиона, – нужно найти ее.
Найл подвел жену к леди Феннимор. Стойкость и мужество Фионы восхищали его.
– О, Фиона, Найл, – воскликнула крестная, обмахивая веером свое пылающее лицо, – вы знакомы с лордом и леди Симмонс? – прежде чем Найл успел ответить, быстро добавила: – Не думаю.
Леди Феннимор представила пары друг другу. Лорд и леди Симмонс кивнули и вежливо улыбнулись. Их улыбки говорили только об элементарном соблюдении приличий, в глазах же не было и тени доброжелательности.
– Прошу прощения, – произнес Найл, – но мы с Фионой собрались домой. Вы поедете с нами?
– Нет, я еще побуду здесь, – ответила леди Феннимор, – воспользуйтесь моим экипажем, а затем прикажите Джеку вернуться за мной.
– Благодарю вас.
Найл галантно поклонился, скользнув ироничным взглядом по лорду и леди Симмонс. Они могут считать его преступником, но пусть не забывают также и о том, что он сын главы Хайлендского клана, который происходит из династии ирландских королей.
Пробираясь к выходу, Найл думал о леди Феннимор. Такая замечательная, добрая женщина и как она любит Фиону! Интересно, известно ли ей о слухах? Когда молодожены наконец выбрались из толпы, Найл тихо спросил:
– Твоя крестная знает об этих нелепых сплетнях?
– Наверняка знает, – печально ответила Фиона, – она обмахивается веером, только когда расстроена, а сегодня она просто не выпускала его из рук.
Мимо них прошли две пары, и Фиона натянуто улыбнулась им. Найл тоже скривил губы в подобии улыбки. Женщины захихикали, и он отвернулся. Всем своим видом Найл давал понять, что не желает с ними знакомиться.
Фиона усмехнулась.
– Здорово ты осадил этих потаскушек, – одобрительно сказала она. – Эти «леди» обращают на тебя внимание только тогда, когда считают, что ты находишься в их власти, а когда получают отпор, теряются и не знают как себя повести.
Найл искоса посмотрел на жену.
– А как бы ты себя повела?
Они уже вышли на улицу. Фиона делала вид, что кутается в свою накидку, а сама тем временем раздумывала над ответом.
– Ну, во-первых, я не стала бы пялиться на тебя во все глаза, а если бы ты меня осадил, не стала бы сердиться. Скорее всего, я просто выложила бы тебе все сплетни, – девушка невесело усмехнулась, – есть у меня такая привычка – говорить правду в лицо. Я предпочитаю опережать события и не боюсь их последствий.
Найл махнул кучеру, подошел к экипажу и открыл дверцу. Он помог Фионе войти, отметив, что она села спиной к кучеру.
– Ты боишься, что я сяду рядом с тобой? – спросил он, устраиваясь напротив. Фиона, которая боялась именно этого, честно ответила:
– Да.
– Правильно, – мрачно заметил Найл.
Сердце Фионы екнуло. Получив строгое предупреждение, она стала инстинктивно держаться подальше от мужа. Он тоже не прикасался к ней и по-прежнему собирался аннулировать их брак. Дорогой они не разговаривали.
Экипаж остановился у дома леди Феннимор. Найл выскочил первым и галантно предложил Фионе руку.
– Спасибо, – пробормотала Фиона. Молодожены внимательно посмотрели друг на друга. Луна освещала их серебристым светом. Фиона вглядывалась в ярко-зеленые глаза Найла и видела в них печаль, она потянулась к нему, желая успокоить его боль, но мужчина отступил назад. Рука Фионы упала, в тусклом свете блеснула зеленая кожа ее перчатки.
– Не надо, Фиона, – тихо произнес он, – ты угадала, я хочу тебя. Хочу так сильно, как никогда ничего не хотел. Но я не люблю тебя. И не смогу полюбить.
Сказав это, он повернулся и пошел к крыльцу.
Найл не стал стучать, он распахнул дверь с такой силой, что чуть не сорвал ее с петель. Фиона с тоской смотрела ему вслед. Она видела, как сильно расстроен ее муж, и не знала, радоваться ей по этому поводу или грустить. Будущее все расставит по своим местам.
Девушка стояла на улице, холодный ветер пронизывал ее до костей, но она улыбалась вопреки всему – она улыбалась, ведь он все-таки хочет ее! Она будет настойчива и в конце концов завоюет его любовь. Должна завоевать, иначе у нее разорвется сердце.
Фиона медленно поднялась по ступенькам и вошла в залитый светом холл, она двигалась медленно, потому что ее ноги отекли и болели. Найла не было ни в холле, ни в гостиной. Что ж, судя по всему, предстоящая ночь будет очень интересной.
В лилово-розовой комнате молодоженов было темно, сначала Фионе показалось, что Найла нет и здесь, но, когда глаза привыкли к темноте, она увидела его на кушетке у окна. На этом шатком, неудобном ложе он спал с самого их приезда, милостиво уступив ей широкую кровать.
После первой брачной ночи Фиона действовала очень осмотрительно. Найл предупредил, что оставит ее при малейшей попытке сблизиться с ним, и она знала, что это не пустая угроза. Сегодня же она почувствовала его слабость и решила отомстить за те страдания, которые испытывала из-за него. Пусть он тоже немного помучается.
Фиона улыбнулась и зажгла несколько свечей. Она двигалась по комнате, демонстративно не обращая на него внимания. Найл хмуро посмотрел на жену и спросил:
– Зачем ты зажгла свечи?
– Мне нужен свет, чтобы раздеться, – невинным голосом ответила она, – и расчесать волосы. Как, по-твоему, я буду делать это в темноте?
Фиона простодушно посмотрела на мужа и начала расстегивать крючки на корсете. Расстегнув несколько, она попросила:
– Помоги мне, пожалуйста.
Найл даже не пошевелился, но мрачно посоветовал:
– Позови свою горничную.
– У нас с мамой одна горничная на двоих, и она, скорее всего, уже спит, – проговорила девушка, вынимая шпильки из прически. Огненные волны упали ей на плечи. – Неужели ты хочешь, чтобы я разбудила бедняжку из-за нескольких крючков?
Это был прямой вызов, и Фиона знала, что Найл не сможет устоять. Ведь он хочет ее.
Найл встал с кушетки и, подойдя к жене, сказал:
– Ты играешь с огнем, малышка.
Фиону бросило в жар, она отвернулась, скрывая это, и возмущенным голосом произнесла:
– Я? Ничего подобного.
Секунду спустя его пальцы коснулись ее спины. Найл расстегивал платье так легко и уверенно, как будто всю жизнь только этим и занимался.
Когда с последним крючком было покончено, Фиона намеренно опустила руки, и платье соскользнуло с ее плеч. Одно легкое незаметное движение, и вот оно уже лежит у ее ног.
Девушка переступила через платье, подняла его и аккуратно повесила на стул. Украдкой она проверила, наблюдает ли за ней Найл? Он стоял, сжав руки в кулаки, и смотрел на нее во все глаза.
– Ложись, Фиона. Я уже видел все, что мне положено, – сквозь зубы проговорил он.
Фиона перестала развязывать ленты на корсете и посмотрела на мужа, их взгляды встретились, девушка поняла, что зашла слишком далеко и если продолжит свою игру, то потеряет его навсегда.
Со смиренным вздохом Фиона легла в постель. Ничего, в следующий раз ей повезет больше. Она не собиралась отказываться от своей затеи. Уж слишком многое поставлено на карту.
* * *
Найл сидел в кафе и пил дымящийся кофе. Он вспоминал прошедшую ночь и хмурился. Отказываться от Фионы становилось все труднее и труднее. Вчера она так откровенно дразнила его, что он едва не набросился на нее. Если жена все время теперь станет раздеваться при свете, он долго не выдержит.
Мужчина нахмурился еще больше; вот если бы они встретились раньше, еще до Ньюгейта, все было бы по-другому. Но судьба распорядилась иначе.
Теперь он должен убить Скалторна и Дункана – ее брата. После этого они никогда уже не смогут быть вместе.
Найл прищурился и посмотрел на угловой столик, где сидел… Скалторн. Он был в компании и оживленно беседовал о чем-то со своими приятелями.
– Ты что, решил отказаться от дуэли? – спросил Митчелл.
Его низкий голос вывел Найла из задумчивости.
Найл не ответил. Он продолжал наблюдать за Скалторном. Разыскать его оказалось очень нелегко. Вопреки ожиданиям баронет не вращался в светских кругах. Его вообще не было в Эдинбурге, он вернулся только два дня назад. Сделав глоток, Найл наконец ответил:
– Нет, я не изменил своего решения.
Митчелл больше не проявлял беспокойства, когда речь заходила о мести. Теперь он испытывал лишь нетерпение и находился в приподнятом настроении.
– Тогда чего же ты ждешь? – недоуменно спросил он.
Найл внимательно посмотрел на своего друга и решительно вышел из-за стола. Когда-то он очень хорошо относился к Скалторну, но трибунал все перевернул с ног на голову. Сейчас Найл помнил только о том, как его предали.
– Скалторн, ты узнаешь меня? – произнес Найл останавливаясь у стола, за которым сидел его противник.
