- А потом мне придется отдать его обратно?
      - Посмотрим.
      Люк с надеждой взглянул на него, и Дэвид подумал, что в этом возрасте в детях пока не особенно проявляется дух собственника.
      - А можно я осмотрю через него окрестности?
      - Действуй.
      Он побежал мимо дубов в сторону поля, затем остановился, обернулся и навел окуляры на окна дома. Кэмпбел закурил, и они некоторое время смотрели вслед мальчику.
      - Похоже, славный мальчуган, - заметил мастер.
      - Так оно и есть.
      - Я вообще-то против детей ничего не имею, - сказал Кэмпбел. - Так что, если когда мы начнем работать, он будет крутиться где-нибудь поблизости, возражать не стану. Иногда парню бывает даже полезно почувствовать свою полезность.
      - Особенно когда у него есть кое-какие проблемы.
      - Проблемы?
      Дэвид ни словом не обмолвился в разговоре с Кэмпбелом ни о самом Люке, ни обо всей этой истории с Клэри Стивеном. Только сказал, что Люк его крестник и что Клэр некоторое время поживет у них.
      - Я и сам воспитал двух сыновей и дочь, - сказал Кэмпбел, - и построил для людей немало домов. Люди особенно ярко раскрываются, когда строят дом, причем иногда в них проступает что-то такое, чего тебе уж никак не хотелось бы увидеть. Вы, наверное, скажете, что это все из-за дороговизны. Ну что ж, деньги на дом и вправду нужны немалые. Дом сам по себе довольно солидное вложение капитала. Подчас приходится принимать много решений, которые на первый взгляд кажутся незначительными, хотя на самом деле это далеко не так. По крайней мере, не в наше время. Более того, подчас они, черт побери, оказываются очень даже важными. Не могу сказать, чтобы мне довелось повидать на своем веку так уж много чего, и все же однажды видел вроде бы вполне приличного парня, который вдруг принялся избивать своего пса только потому, что ему вовремя не подвезли оконные рамы, тогда как сам он уже настроился на то, чтобы заняться их установкой. У ребятни тоже возникают свои проблемы. Впрочем, вы это и сами не хуже меня знаете.
      Это была самая длинная тирада, которую Дэвид услышал от Кэмпбела по данному вопросу. Впрочем, как и по любому другому.
      Кэмпбел достал очередную сигарету и указал на тянувшийся у них над головами настил.
      - А там мы положим хорошо оструганные пихтовые доски, - проговорил он. - Но это уже после того, как закончим работу здесь. Сами увидите получится очень даже красиво.
      * * *
      Люк подошел к краю поляны и поднес бинокль к глазам - лес сразу попал в фокус. И неожиданно показался ему очень глубоким.
      Он чуть заколебался, не сразу решившись идти дальше - а вдруг там и в самом деле водятся медведи? Интересно, - подумал мальчик, - а медведи по деревьям лазать умеют или их только на земле нужно высматривать?
      Но потом все же двинулся вперед. Теперь он превратился в настоящего следопыта, скаута, охотящегося на индейцев или, в крайнем случае, на медведя.
      Но особенно углубляться в лес он все же не будет.
      Лесная чаща встретила Люка прохладой и влажностью. Ему нравился лесной воздух, приятно было ощущать его прикосновение к лицу и обнаженным рукам. И запах хвои тоже нравился. Люк в тайне порадовался тому, что надел не шорты, а длинные штаны, поскольку в некоторых местах заросли смыкались довольно тесно, и приходилось продираться сквозь них, что сопровождалось досадными царапинами. Он уже имел представление о произраставших в лесу колючках и потому старался обходить их стороной.
      В ряде мест, где кустарник рос не очень плотно, он смело и даже отчаянно бросался в самую его гущу, после чего медленно и осторожно выбирался наружу. Как если бы за тобой со скоростью автомобиля гнался медведь, - подумал Люк.
      А потом он оказался под кронами высоких деревьев и, чуть сбавив темп, брел по толстому и мягкому слою слежавшихся коричневатых иголок, чувствуя, как они приятно пружинят под подошвами его кроссовок.
      Ему давно хотелось побывать в таком вот именно месте.
      Он стоял на склоне невысокого холма в окружении сосновой рощи, от которой на землю падала густая тень.
      Люк поднес бинокль к глазам и внимательно осмотрел окрестности, стремясь во чтобы то ни стало отыскать индейцев, которые наверняка тайком пробирались сквозь росшие у подножия холма заросли.
      Ему было и весело, и одновременно чуточку страшно.
      Отчасти потому, что сама эта игра была немного жутковатой - ведь индейцы и медведи уже по самой своей природе несли в себе элемент опасности, - а отчасти и потому, что в данный момент он находился в настоящем американском лесу, тогда как лес всегда представлял собой довольно дикое место, в котором ему еще никогда не доводилось бывать, тем более в роли следопыта. Так что в этом отношении все выглядело очень даже по-настоящему.
      В кустах по левую руку от него что-то зашевелилось; он услышал хруст веток, но к тому времени, когда сфокусировал на заинтересовавшем его месте свой бинокль, там уже никого не оказалось.
      Над ним летали птицы, и Люку было слышно, как они перекликаются друг с другом. Тогда он решил попытаться отыскать их гнездо. Ведь он был следопытом, и сейчас, оказавшись в этой лесной глуши, должен был во что бы то ни стало отыскать птичье гнездо, чтобы не умереть с голоду.
      Все так же страшно голодая, он побрел в направлении вершины холма.
      А потом, и вправду основательно обессилев, поднял бинокль и внимательно осмотрел деревья.
      И тут же увидел деревянный настил.
      Он располагался между ветвями раскидистого дуба, который рос на соседнем с ним холме. Холм этот был чуть выше того, на котором стоял он сам, и, окажись он на нем, ему бы удалось во всех подробностях рассмотреть окружавшую его местность.
      От голода не осталось и следа.
      Люк побежал вниз по склону холма, пока почва под ногами не стала мягкой и скользкой от влажного мха. Тогда он перешел на шаг, все так же избегая встреч с колючками. Склон нужного ему холма оказался более каменистым и не таким крутым, так что подъем проходил без особых затруднений.
      И вот он оказался у цели.
      С виду раскинувшийся на крепких ветвях дощатый настил казался довольно старым; он не мог сказать, насколько старым, однако дерево посерело и своим цветом походило на крыльцо дома Дэвида. Вот только насколько прочное и надежное это место? Располагался он довольно высоко - по меньшей мере раз в пять выше самого Люка.
      * * *
      Жуть.
      Падать же ему никак не хотелось.
      Впрочем, прибитые к стволу дуба ступени показались Люку вполне надежными. Дерево, из которых они были сделаны, оказалось достаточно толстым, и каждая из них была по краям прибита двумя крепкими гвоздями. Присмотревшись, он не заметил на них никаких трещин или сколов.
      Надо будет начать подъем и посмотреть, как пойдет дело.
      Дерево росло с некоторым наклоном, а потому восхождение не оказалось особенно затруднительным. Вниз он старался не смотреть - только вверх, присматриваясь к каждой очередной ступеньке и предварительно оценивая ее прочность. Ближе к вершине Люк обнаружил одну из перекладин, которая чуть треснула - как раз в том месте, где в нее вошел гвоздь; он потянул ее рукой, проверяя, не опасно ли становиться на нее ногой. Ничего, все в порядке. Он полез дальше.
      И вскоре добрался до цели.
      Площадку со всех сторон окаймляли невысокие, доходившие ему примерно до пояса, перила, удерживаемые четырьмя столбиками. Он ухватился за один из них и попробовал покачать его - столб закачался, но в целом, как ему показалось, стоял достаточно прочно.
      Люк огляделся, опасаясь возможных проломов в поверхности настила. Повсюду валялось много листьев, так что всю площадь настила он осмотреть не смог, но то, что все же увидел, особых тревог у него не вызвало.
      И тогда он вскарабкался на настил.
      Поднявшись на ноги, Люк сощурился от ударивших в глаза лучей яркого солнца.
      Ему казалось, что он оказался на вершине мира.
      Отсюда можно было разглядеть всю округу и даже увидеть дом Дэвида. Люк невольно поразился тому, насколько далеко он углубился в лес. Потом в очередной раз поднес бинокль к глазам, намереваясь увидеть Дэвида иди хотя бы мистера Кэмпбела, но с этой затеей у него ничего не вышло - мешал плотный слой листвы.
      Тогда он посмотрел вниз - и снова изумился.
      Ничего себе, подняться на такую высоту!
      Вглядываться вдаль Люку почему-то показалось приятнее, чем смотреть вниз, и именно этим он и стал заниматься. Он начал постепенно продвигаться к противоположному краю настила, осторожно ступая по доскам и проверяя на прочность каждую, на которую опускались его ноги. Впрочем, доски и в самом деле оказались достаточно надежными. Сквозь кроны деревьев изредка проступали крохотные участки сверкающего неба. Подняв бинокль к глазам. Люк долго смотрел вдаль, зачарованный представшим перед ним зрелищем.
      Отсюда было видно даже море.
      * * *
      И, едва подумав об этом, он ощутил также его запах, который доносился с легким ветерком - чуть солоноватый, с примесью аромата морских водорослей. Почему-то он напомнил ему запах кошачьего дыхания; в общем-то приятный, но с легкой гнильцой.
      Люк вспомнил, как однажды отец взял его с собой в Сэндвич. Большую часть дня они провели в баре с каким-то другом отца. Дела, объяснил он тогда Люку, хотя внешне это не особенно походило на деловую встречу. Правда, чуть позже отец все же разрешил ему одному спуститься к берегу океана, к скалам, и посмотреть, как ползают под водой крабы. Возможно, именно тогда отец и разговаривал со своим другом о делах - трудно сказать. Люку действительно удалось разглядеть в воде несколько крабов, и когда отец пришел за ним, уходить ему очень не хотелось.
      Он тогда заплакал, и отец ушел, оставив его одного.
      Интересно, - подумал мальчик, - а как далеко отсюда до океана? На первый взгляд так сразу и не определишь.
      При мысли об отце он снова, как, впрочем, и всегда в последнее время, расстроился и даже рассердился. Это было странное и отчасти смешное чувство одиночества, когда хотелось что-нибудь бить и ломать. В подобных ситуациях у него возникало такое чувство, словно вокруг него не оказывалось ни души и он оставался в полном одиночестве - здесь ли, на этом ли деревянном помосте среди ветвей дуба, или в школьном классе, хотя там его вроде бы окружали другие ученики и сам учитель. И все же нечестно было заставлять его испытывать подобное чувство. Впрочем, он понимал, что был не вполне одинок. Глупо было так думать - ведь у него всегда была его мама, и потом, еще приятели, Эд и Томми, - и все же, как он ни старался себя успокаивать, а это дурацкое чувство одиночества все же сохранялось, и ему все так же хотелось по чему-нибудь ударить, что-то пнуть, толкнуть.
      Правда, здесь, на вышине, он как-то не осмеливался что-то бить или толкать, разве что листву дерева. Хотя, какое от этого может быть удовольствие - колотить листья, - и все же он хлопнул по ним кулаком.
      И в то же мгновение что-то зашуршало по настилу.
      Что-то белое.
      Он присел на корточки и принялся разгребать сухую листву.
      Кости!
      Люк не смог определить, кому именно они принадлежали, но в том, что это были именно кости, он нисколько не сомневался. В основном маленькие, не больше косточек миниатюрной модели тиранозавра, которая стояла на письменном столе у него дома. Немного запачкавшиеся от долгого лежания под сухой листвой, и покрытые ползавшими по ним красными муравьями.
      Он смахнул муравьев, после чего принялся собирать кости - одну за другой, - складывая их в карман, который довольно скоро оказался набит ими до верху.
      Надо будет спросить Дэвида, чьи это кости. Дэвид наверняка знает, ну, если не он, то мистер Кэмпбел уж точно.
      Потрясно!
      Какое потрясное место! Его собственное место. Потайное место.
      Ухватившись за один из столбиков, Люк стал спускаться на землю. Он уже сделал два шага вниз, когда что-то зашелестело в листве у него над головой.
      Он почувствовал это, стоя на лестнице. Определенно, в кроне дерева что-то шевельнулось. Он замер на месте и посмотрел вверх.
      Одна из ветвей, зависавшая примерно в десяти футах над настилом, слегка покачивалась, хотя из-за листвы ему почти ничего не было видно. И все же там определенно кто-то был - в этот самый момент или только что, несколько секунд назад.
      А может, сейчас там уже никого нет? Ну белки, или еще кого-нибудь. А может и есть.
      Но что точно осталось, так это взметнувшийся в груди Люка страх. Страх этот отнюдь не исчез и морозцем проскользил по коже мальчика. Впрочем, теперь это его потайное убежище показалось ему даже еще более волнительным ведь оно заставило его испугаться.
      Ну надо же, какое место!
      Он стал поспешно перебирать ногами, спускаясь на землю.
      15.25.
      - Я ничего не могу сделать, - сказала Клэр. - Он уже в пути.
      Разумеется, для напитков было еще довольно рановато, и все же водка с тоником отчасти помогла ей успокоиться. Эми уложила Мелиссу спать и составила ей компанию.
      - Где он?
      - Откуда я знаю, где он. Он не сказал. Только то, что хочет повидать нас, причем сегодня же вечером. Якобы, чтобы мы могли поговорить. Бог ты мой, вот уж чего мне хотелось сегодня вечером меньше всего, так это разговаривать со Стивеном. Возможно, пару месяцев назад у меня еще могло бы возникнуть такое желание, хотя бы ради Люка. Но сейчас...
      Она услышала, как от подъездной дорожки отъехал пикап Кэмпбела, и почему-то почувствовала себя такой одинокой, почти брошенной на произвол судьбы. А ведь она совершенно не знала этого человека, разве что десять минут поболтала с ним на кухне. Но он был таким нормальным, привычным спутником Дэвида и Эми, всей их повседневной жизни - еще одним человеком, который находился на их стороне, а следовательно, отчасти и на ее стороне. Чуть какая-то, - подумала Клэр. И все же ей чертовски не хотелось, чтобы он уезжал.
      - Знаешь, я что-то пока не вполне понимаю, - сказала Эми. - Так он согласен на развод или нет?
      - Даже и не знаю. Сказал, что хотел бы поговорить в том числе и об этом. У него был такой тон - сдержанный, напряженный. Вроде того, который появляется у него в тех случаях, когда он что-то держит про себя, что-то такое, чего ему пока не хочется касаться, но со временем все равно придется. И к тому же, как мне показалось, он уже навеселе.
      - Вот и отлично. Может, наскочит на дерево.
      Клэр потянулась к своему пиву. Рука ее слегка подрагивала, хотя она старалась сдерживаться.
      - Я не хочу, чтобы он видел Люка, - сказала она. - Он не приехал на рождество, не приехал на его день рождения.
      - А сам Люк захочет его видеть?
      - Даже и не знаю. Возможно. А может, даже и не вспомнит про последние полгода. Просто обрадуется встрече с ним. Ведь он все же его отец.
      Какой все же жуткий фокус с комбинацией генов выкинула природа, подумала Клэр. - Люк, такой милый, добрый ребенок, и такой отец...
      О, с Люком тоже все было очень даже непросто. Он то и дело сердился, вел себя вызывающе, особенно в последнее время. Разумеется, отчасти это было обусловлено спецификой его возраста, хотя немалую роль здесь играло также его смущение и даже негодование из-за отсутствия Стивена и того, что все это время они прожили вдвоем. Не исключено, что к этому примешивалось также ощущение Люком собственного бессилия и неспособности хоть как-то изменить ситуацию к лучшему. Ну и наконец, сказывался ее собственный страх, ее отчаяние и гнев, также проглоченный и усвоенный маленьким мальчиком.
      В том, что Люк мог сердиться, в общем-то не было ничего странного, тем более, что в нем всегда ощущалось присутствие чего-то изначально доброго, готовности к проявлению заботы и внимания о других людях. Достаточно было обратить внимание на то, как он относился к Мелиссе, а впрочем, и ко всем остальным детям тоже. Сам он никогда не был задирой и не одобрял подобного поведения у других детей, хотя. Господь свидетель, был достаточно крепок, чтобы при необходимости суметь постоять за себя. И к девочкам из своего класса всегда относился очень даже по-доброму.
      В таком возрасте это что-то да значило.
      - Ты знаешь, он до сих пор хранит у себя в комнате подарок, который приготовил Стивену к рождеству. Птицу, завернутую в подарочную бумагу. Синюю керамическую птицу, которую они сделали в школе. О, если бы он не сказал, что это именно птица, я бы сама ни за что не догадалась. Но он сделал ее специально для Стивена.
      Она была готова разрыдаться.
      А вот этого не надо, - подумала Эми.
      Она протянула руку над столом и опустила ее на ладонь Клэр. Это было то самое легкое пожатие, которое десятки раз за последний год останавливало слезы подруги. Останавливало или, напротив, открывало все шлюзы - в зависимости от ситуации.
      Распахнулась задняя дверь дома, и Клэр невольно вздрогнула, опасаясь того, что это будет Люк. В данный момент она была не готова к тому, чтобы встретить сына, рассказать ему про Стивена. Ненавижу все это, - подумала она. - Целых шесть месяцев прошло. Могу ли я сейчас позволить ему увидеть сына?
      Но это был всего лишь Дэвид, к тому же улыбающийся. Впрочем, ему оказалось достаточно лишь взглянуть на женщин, чтобы улыбка на его лице сразу же померкла. Он остановился в дверях.
      - Что случилось? - спросил он.
      - Сюда едет Стивен, - ответила Эми.
      - Что?
      - Вот, полчаса назад позвонил и сообщил нам эту радостную новость.
      Дэвид притворил за собой дверь. Затем подошел к старинному "Кулерейтору", достал банку пива, откупорил ее и столь же аккуратно закрыл дверцу холодильника. Все эти движения он совершил медленно и с подчеркнутой осторожностью, словно опасаясь того, что и входная дверь, и дверца холодильника, и бутылка могут от малейшего сотрясения разлететься на атомы.
      - А как же насчет распоряжения судьи, ограничившего подобные контакты?
      - Судя по всему, он решил наплевать на них, - сказала Эми.
      - Ну да, конечно. Ему всегда было на всех наплевать.
      Он подошел к телефону и снял трубку.
      - Кому ты звонишь?
      - Вику Манетти, в полицию.
      - Подожди! Подожди минутку, - сказала Клэр.
      Дэвид поднял на нее удивленный взгляд. Он очень добрый человек, подумала Клэр, - и действительно заботится обо мне. Но все дело в том, что я пока и сама толком не знаю, следует ли это делать.
      Он опустил трубку на рычаг и продолжал смотреть на Клэр.
      - Чего мне подождать? - спросил он.
      - Люк, - ответила женщина. - Я думаю о Люке.
      Он подошел к столу. Клэр отчетливо чувствовала бушевавшие в его душе гнев и возмущение.
      - А при чем здесь Люк, Клэр? Однажды Люку уже довелось наблюдать, как ты стояла, прижавшись спиной к стене, тогда как Стивен в хмельном угаре хлестал тебя по щекам. И не по этой ли именно причине судья и принял тогда свое решение об ограничении их контактов?
      - Да, это так.
      - Так при чем же здесь Люк?
      - Стивен все же его отец. И потом, прошло уже целых полгода.
      - Ну так что же?
      - Люк очень скучает по нему. Правда, в последнее время он старается не касаться этой темы, но я знаю, что это всего лишь защитная реакция. Ему все равно недостает отца. Мне бы хотелось, чтобы все обстояло иначе, однако это действительно так. И потому я не уверена в том, что у меня есть право...
      - Разумеется, у тебя есть право. У тебя есть все права на то, чтобы...
      - В тот вечер Стивен сильно выпил.
      - Похоже, он и сегодня уже изрядно навеселе, - заметила Эми.
      Внезапно Клэр почувствовала себя вконец измотанной, и отрицать этого не было никакого смысла. Голос в трубке то чуть заплетался, а то приобретал подчеркнутую решимость и ясность, словно говоривший в очередной раз мобилизовал все силы, чтобы взять себя в руки. Клэр вспомнила тот вечер на кухне, когда она кричала Люку, чтобы он шел к себе в комнату - и увидела сына, объятого ужасом, куда-то бегущего. Вспомнила она и Стивена, который навис над ней, словно олицетворяя собой яростное желание убить ее или, что еще хуже, изнасиловать. Он тогда изо всех сил хлестал ее по щекам, бил кулаком по ребрам и груди, причем явно старался попасть именно по груди, словно в ней для него заключался какой-то особый смысл. Впрочем, наверное, такой смысл действительно имелся, поскольку на протяжении последних нескольких месяцев он ни разу не занимался с ней любовью, вместо этого предпочитая пьянствовать - а она в тот вечер взяла и спросила его, почему он так поступает, ей все еще хотелось спасти их брак. Поначалу она даже не догадывалась о том, что муж сильно пьян, но затем он вдруг начал "объяснять" ей, почему избегает ее, каждым ударом своих кулаков по груди втолковывая в нее эту причину - он попросту ненавидел, презирал ее женственность, ее тело, ее ненавистную ему плоть.
      - Я сама позвоню, - сказала Клэр.
      - Позволь мне, - мягко отстранил ее Дэвид и опустил руку ей на плечо. Я знаком кое с кем из этих людей.
      Он снова подошел к телефону и стал набирать номер. Клэр посмотрела на Эми - та кивнула ей, словно говоря: "Все нормально. Дэвид знает, что делает". И снова сжала ее ладонь.
      - Алло? Глория? Вик на месте? Это Дэвид Холбэрд из Черной речки.
      Внезапно в доме зависла напряженная, гнетущая тишина - именно сейчас, когда происходило все это, когда Дэвид за нее действительно обращался в полицию с просьбой оградить ее от Стивена.
      Она вспомнила свой сон в ту ночь. Стивен превратился во что-то, похожее то ли на вампира, то ли собаку, а может, и на змею. Он лежал, распластавшись на ее теле, вжимая ее своей тяжестью в кровать, впиваясь зубами в ее шею. А потом, действительно как собака, принялся отдергивать голову, потряхивая ею и сжимая в зубах клочья ее мяса.
      Сны о собаках с некоторыми вариациями сопровождали ее с самого детства, когда она нередко просыпалась от них и обнаруживала, что постель под ней мокрая.
      Но то было первым разом, когда собака вдруг оказалась Стивеном.
      - Угу. О'кей. Я вкратце объясню тебе, какая у нас здесь сложилась ситуация. Можешь себе представить: пригласили в гости женщину и ее восьмилетнего сына. Женщина является старым другом нашей семьи и в настоящее время оказалась в довольно трудном положении, связанным с разводом. Суд наложил ограничение на визиты мужа. Да, физическое насилие тоже было. В общем, ему запрещено под каким бы то ни было предлогом встречаться с ними. И вдруг этот звонок, в котором он сообщает, что едет к нам из Коннектикута. Если верить его словам, то до нас он доберется где-то к вечеру, хотя никто здесь понятия не имеет, что и как следует делать в подобной ситуации.
      У него на лице появилось озадаченное выражение.
      - Что ты имеешь в виду - есть ли у меня револьвер? Глория, ты что, шутишь?
      Он продолжал с легкой улыбкой на губах слушать свою невидимую собеседницу, тогда как обе женщины неотрывно смотрели на него. Постепенно голос его заметно успокоился.
      - Но ты можешь хотя бы сказать, почему? - проговорил Дэвид. - Так, понятно. Ну хорошо, попробуем, хотя я отнюдь не уверен в том, что это принесет нам какую-то пользу. А там будет еще кто-нибудь, если мы?.. О'кей... Спасибо, Глория. Ну, привет.
      Он положил трубку на рычаг, подошел к столу, сел и допил свое пиво.
      - Это и в самом деле более чем странно, - пробормотал Дэвид.
      - Что именно? - спросила Эми.
      - По словам Глории, шериф Вик Манетти и большинство сотрудников его аппарата сейчас в отъезде - расследуют какое-то убийство. К делу подключилась также полиция штата, так что на месте находятся только дежурные офицеры. Я изложил ей суть нашей ситуации, однако она сказала, что вплоть до того момента, как Стивен действительно приедет, мы ничего не можем сделать. В общем-то, я так и предполагал. Ну так вот, если он действительно будет домогаться встречи с Клэр, то надо будет снова позвонить им, и тогда они вывернутся наизнанку, как она выразилась, но все же постараются прислать к нам кого-нибудь. Еще она сказала, что мне надо попытаться отговорить его от идеи встречи с женой, и вообще постараться склонить к мысли о том, чтобы развернуться и ехать назад домой.
      - А к чему ты сказал про какой-то револьвер?
      - Это как раз и есть самое странное. На Глорию вообще-то иногда находит - может, она и сейчас вздумала разыграть из себя эдакую мисс Мелодраму, однако, она действительно предложила мне раз и навсегда отвадить Стивена от дома, даже наставить на него дуло револьвера. На него или на кого-то другого, кого я не знаю и кто может сегодня вечером или ночью заявиться к нам в дом. Ты можешь себе представить, как я стою на крыльце и направляю дуло своего ружья на Стивена... вроде того Элвиса из "Пылающей звезды"? Да и потом, откуда у меня ружье? А если бы даже и было...
      Громко хлопнула входная дверь - Клэр аж подпрыгнула на месте.
      Это был Люк. Сияющий как новенький доллар.
      - Эй, смотрите! Смотрите, что я нашел!
      С этими словами и вытянутой рукой он направился к матери, которая, возможно, в любой другой ситуации отчитала бы его за столь бурное вторжение, однако сейчас ей действительно хотелось, чтобы ее отвлекли от всех этих мыслей о ружье, убийстве, Стивене, его предстоящем приезде, да и о звонке в полицию тоже. Поэтому она лишь улыбнулась сыну, постаравшись изобразить на лице самую что ни на есть лучезарную улыбку, и посмотрела на его раскрытую ладонь, на лежавшие на ней крохотные косточки. Разложены они были таким образом, что почти в точности повторяли расположение костей его собственной ладони - раскрытой, с сомкнутыми пальцами, - так что могло даже показаться, будто она видит ее, просвеченную насквозь. Такую хрупкую, такую уязвимую.
      Глава 3
      Вечер
      17.35.
      Стивен Кэри увидел девушку на мосту неподалеку от развилки на Кеннебанк; рядом с ней на земле лежал рюкзак.
      В последнее время не так часто можно было встретить на шоссе одиноко голосующую девушку. Он ехал по трассе, скорость движения на которой ограничивалась шестьюдесятью пятью милями в час, да и реакция у него была отменная. Нога мгновенно надавила на педаль тормоза.
      В зеркальце заднего вида он увидел, как она закинула на одно плечо лямки тяжелого рюкзака и неуклюже побежала к машине. Похоже, рюкзак и в самом деле был тяжеловат для нее, поскольку ее то и дело заносило то в одну сторону, то в другую. Этим она чем-то напомнила ему ту кошку, которую он задавил однажды, возвращаясь со школьных танцев. В тот вечер он ехал на старом отцовском "понтиаке" и остановился, чтобы в свете фар разглядеть сбитое животное: у кошки из головы вытекали мозги, однако она все еще пыталась убежать и двигалась примерно так же, как эта девчонка, рывками, отклоняясь то вправо, то влево.
      Стивен принялся манипулировать с кнопками на встроенной в подлокотник панели: нажав на одну из них, он отпер задние двери, а при помощи другой опустил стекло соседнего с ним окна. Вскоре девушка оказалась напротив этого окна и заглянула внутрь.
      Взгляд был явно настороженный, хотя на нее определенно произвел впечатление добротный темно-синий костюм Стивена "от Пола Стюарта" и еще более темных тонов синий "мерседес".
      Синий цвет, как он считал, внушает доверие суду присяжных.
      - Привет, - с улыбкой сказал Стивен. - Кидайте рюкзак на заднее сиденье и залезайте.
      Девушка так и сделала. Он поглядывал на ее отражение в зеркальце заднего вида. Нельзя сказать, чтобы такая уж красавица - нос, пожалуй, слишком острый, а лицо, напротив, чересчур круглое. На вид лет восемнадцать, и пяток фунтов лишнего веса. Реденькие коричневые волосы. Самые заурядные джинсы. Бледно-зеленая, застиранная майка с надписью "Где же этот чертов Монсеррат?" на груди и картой Карибского моря на спине.
      Впрочем, на поверку она оказалась отнюдь не хлипкой и довольно ловко управлялась со своим рюкзаком. Да и манерами тоже не подкачала - сев в машину, не стала с силой хлопать дверцей.
      И бюстгальтер не забыла надеть. Впрочем, в последнее время это тоже стало чем-то вроде моды.
      Она села на переднее сиденье, и Стивен стал съезжать с обочины. Утопив ручку встроенной зажигалки, он достал пачку "Уинстона".
      - Вы далеко едете? - с придыханием спросила девушка. Вообще-то ему не особенно нравился подобный тип голоса.
      - Почти вдоль всего побережья, - ответил он и рассмеялся. - Есть такое Богом забытое место. Черная речка называется. А вы?
      - В Портленд.
      Он кивнул.
      - Ну что ж, почти по пути.
      - Я знаю, - сказала она. - Спасибо. - И наконец улыбнулась. - Хорошая у вас машина.
      - И вам спасибо.
      Движение на шоссе было вялым, однако Стивен все равно старался вести машину осторожно, хотя и довольно легко, не превышая установленного лимита скорости в шестьдесят пять миль в час.
      Зажигалка почему-то не выскакивала; он вынул ее из гнезда и обнаружил, что спираль даже не нагрелась. Вот тебе и на, сломалась, чертовка! От досады ему захотелось выбросить ее в окно. Засунув руку в карман пиджака, он достал коробок спичек и прикурил.
      Начинало смеркаться, и он включил фары, хотя особой потребности в этом пока не было.
      - А в Портленд зачем? - спросил Стивен.
      Девушка тем временем сосредоточенно грызла ноготь.
      - У меня там дружок в школу ходит.
      Итак, у этой девочки был свой дружок.
      Значит, девочка уже начала трахаться.
      Девушка сняла лифчик, и парень прильнул губами к ее соску.
      - А вы тоже учитесь?
      - Взяла академический на этот год. Хотелось немного подработать. Но с сентября снова начну.
      - Понятно. Ну что ж, времени для работы достаточно, - сказал Стивен.
      Она кивнула.
      - Да уж.
      Достаточно времени, - подумал он. - Это уж точно. Военное училище, колледж, школа права, а потом практика, практика, практика...
      Она снова принялась грызть ноготь.
      Мэрион тоже нравилось это занятие.
      Отвратительная привычка.
      Не далее как сегодня утром, он застал ее за этой забавой: сидит себе на кровати, набросив на колени простыню, и изучает курс своих акций. Вытянувшиеся, тощие груди упали на окаймлявшие живот складки жира, спутанные волосы застилают лицо. И настойчиво грызет ноготь указательного пальца левой руки. Когда с ногтем было покончено, она небрежно бросила его в пепельницу рядом с ментоловой сигаретой "Вирджиния слимз".