Водить выпало Клэр, и она довольно быстро отыскала всех детей - вот только Барбару никак не могла найти. Тогда она осторожно, чтобы не испачкать свое коротенькое платье, проползла под забором, отделявшим их от смежного двора, и оказалась на соседской территории - кусты у самого забора росли густо, отчего там всегда царила тень и было немного страшновато - в общем, самое место, где могла бы спрятаться ее кузина. Однако ее и там не оказалось. Тогда Клэр снова собралась было переползти под забором в свой двор, потому что ей очень не хотелось оставаться в том темном и неприятном месте, но в этот самый момент из-за угла дома показалась собака, большая такая, черная и явно старая, причем по одному лишь оскалу ее зубов Клэр сразу догадалась, что сейчас та будет кусаться. В общем, было в ее взгляде что-то, наводящее на подобную мысль.
      Она где-то уже слышала о том, что собаки обычно бросаются на тех, кто пытается убежать от них, а потому решила не шевелиться и просто стояла, застыв на месте, в надежде на то, что зверь тоже постоит-постоит, да и уйдет. Однако тот словно приклеился к девочке своим взглядом - а глаза у него были маленькие, мерзкие и чуть подернутые дымкой, словно яичный белок, - и через секунду тронулся с места, резво устремившись к Клэр, ни на мгновение не отводя от нее своего взгляда, бешеного взгляда, совсем не такого, какой ей доводилось наблюдать у других собак. Дрожа всем телом, Клэр продолжала стоять как вкопанная; она даже описалась, а собака, подбежав к ней, неожиданно остановилась, распахнула свою пасть и медленно, размеренно и вроде бы нежно зажала между теплыми, влажными челюстями переднюю часть ее бедра.
      А потом и в самом деле больно укусила.
      Клэр толком уже и не помнила, заплакала ли она тогда, закричала ли, а может, сделала и то и другое - просто не выдержала, - и попыталась слегка отдернуть ногу. Однако собака лишь усилила хватку, отчего по ноге вскоре потекла струйка крови - одинокая, теплая.
      Собака подняла голову, посмотрела в глаза девочке. И зарычала. И укусила сильнее.
      Только тогда Клэр поняла, что смотрит в глаза самого воплощения зла, в морду и глаза безумия, чего-то такого, что получало явное удовольствие от ее боли, причем огромное удовольствие, доставить которое ей не могло ничто другое на свете. Она продолжала стоять в своих мокрых трусиках и негромко хныкать, но потом со стороны крыльца вдруг донесся мужской голос, услышав который собака разжала челюсти и убежала, - и Клэр тоже побежала, крича уже во весь голос, а когда добралась до дома и рассказала обо всем матери, та хотела было пойти к тому мужчине, показать ему, что натворил его пес. Но к тому моменту Клэр все еще не оправилась от парализовавшего ее страха и потому не пошла с матерью, так что той пришлось идти одной.
      Она привела того мужчину - это оказался старик, сгорбленный и тщедушный. Клэр даже не предполагала, что у столь крохотного человека может быть такой грозный голос, которого испугалась даже собака. А спустя некоторое время они снова услышали голос того старика, он что-то кричал, бил чем-то по стене, а собака дико выла.
      - Говори, - в третий раз сказала женщина.
      - Я не знаю, - ответила Клэр. - Клянусь, я не знаю. Женщина снова посмотрела на Стивена - тот покачал головой.
      Тогда она еще крепче сжала предплечья Клэр, вгрызаясь в кожу зазубренными ногтями.
      - Ну хорошо. Дом. Я сказала Люку, чтобы в случае чего он возвращался к дому... если со мной что-то случится. Чтобы он взял Мелиссу на руки и немедленно шел к дому.
      Стивен улыбнулся. Он слишком хорошо меня знает, - подумала Клэр, мысленно проклиная бывшего мужа. Уж он-то всегда замечал, когда она ему лгала.
      - Правду надо сказать, Клэр, - проговорил он. - Ну давай. Скажи ей.
      Я не могу сделать этого, - подумала она.
      В данный момент она думала лишь о том настиле на дереве, ибо не представляла себе иного места, где бы мальчик мог спрятаться. Впрочем, с таким же успехом его могло там и не оказаться - он мог быть где угодно, в том числе и в полной безопасности, - но, если отдавать предпочтение какому-то одному месту, то им, несомненно, являлся тот самый настил. Люк обязательно отыщет его; ведь он и раньше показался ему достаточно надежным, чтобы они смогли там спрятаться.
      Я не могу этого сделать, - снова подумала Клэр. - Не могу пойти на такой риск. Они не должны этого узнать.
      Женщина заметила ее сопротивление, отчетливо прочитала его на лице Клэр и, положив ладонь ей на грудину, с силой толкнула на стену. Затем ладони переместились ей на плечи, вцепились в ткань открытого воротника платья и резким движением сорвали его с ее плеч. Потом она потянулась руками к запястьям Клэр, подтащила ее к костру и снова толкнула на землю, отчего та рухнула на жесткое покрытие, обдирая о него кожу на ладонях и коленях и ощущая обнаженными грудями непривычно холодное прикосновение каменного пола.
      Шагнув к ней, женщина поставила ногу на ее поясницу и одним движением сорвала хлопчатобумажные трусики.
      Затем сразу несколько ладоней вцепились в ее руки и ноги и перевернули Клэр на спину.
      Теперь руки этих созданий крепко удерживали ее, широко раздвинув руки и ноги; она сопротивлялась, но силы были явно неравны, тогда как над ней уже замаячили их лица с дикими, словно пришедшими из кануна Дня всех святых клыками. Клэр принялась всматриваться в эти лица, в эти клыки, и неожиданно ощутила ту же самую слабость, которую почувствовала много лет назад, перед той собакой. Так же заплакала, стала кричать - никто не мешал ей делать этого, но никто также и не пришел на помощь, чтобы успокоить, как сделала тогда ее мать.
      Нет, лица стоявших вокруг людей продолжали медленно приближаться к ее телу, рты их раскрывались, и вот она уже почувствовала, как горячий рот мальчишки с бельмом на глазу вцепился в ее лодыжку, потом еще кто-то впился зубами в икру. Клэр видела, что девочка крепко удерживает ее вторую щиколотку, что изо рта у нее торчат такие же стальные зубы, после чего ощутила, как их острые края медленно вонзаются в ее мягкую плоть, чуть повыше подмышек соединяющую плечи с грудями. В то же мгновение зубы девочки погрузились в ее бедро над коленом, и дикая боль, метнувшаяся изо всех четырех пораженных точек, молниями разметалась по всему телу.
      Клэр ощущала прикосновение к себе их влажных языков, чувствовала, как капает изо ртов прохладная слюна, уже смешавшаяся с кровью, слышала их судорожные глотательные движения.
      Она истошно вопила, отчаянно дергая головой, пока челюсти по обеим сторонам ее тела методично продолжали свою работу.
      Клэр звала на помощь Стивена. Звала Бога. Впрочем, она и сама толком не понимала, какие звуки исторгались из ее горла.
      А потом из всех них остался один лишь мужчина - мужчина и ее собственное внезапное и ужасное понимание того, что он намеревается сделать, глядя сверху вниз на ее обнаженное тело. Клэр почувствовала, как его ладони схватили ее за ноги, вслед за чем все его тело метнулось навстречу ей, юркнув между ее раздвинутыми бедрами. Он словно алчно домогался ее израненного тела, скользя и подползая к нему - медленно, как змея, - широко раскрыв рот, с углов которого стекала тягучая слюна, тогда как голова его продолжала склоняться все ниже и ниже, рыская в нескольких дюймах от ее кожи и обдавая ее влажным жаром своего дыхания.
      Прости меня. Люк, - подумала она. - Я ни о чем им не скажу, но и здесь оставаться, чтобы когда-нибудь прийти тебе на помощь, тоже больше не в силах. Прости меня. Очень прошу, прости...
      Когда рот окончательно опустился и зубы мужчины впились в ее лоно, Клэр закрыла глаза.
      * * *
      Они встретились у основания скалы - Питерс как раз выходил из-за камня на песок, думая о том, что первыми устали все же ноги, - когда из-за зарослей невысокого кустарника появилась девушка, держа в руках полицейскую модель револьвера тридцать восьмого калибра. Он сразу все понял.
      Всем телом качнулся в сторону, неожиданно споткнулся, но понял абсолютно все.
      Девушка явно не умела обращаться с оружием и стояла, держа его перед собой в вытянутой руке, целясь не столько в какое-то конкретное место на его теле, сколько в общую массу. Она знала лишь одно: надо дергать за этот гладкий крючок, безостановочно дергать - и немедленно принялась это делать.
      Поэтому, споткнувшись, Питерс, сам того не подозревая, спас себе жизнь; для него это было сродни провидению Господню. Больно ударившись коленями о камень, он тут же выправил положение тела и прицелился в тот самый момент, когда первая пуля вонзилась в песок слева от него. Когда мимо головы просвистела вторая пуля, он уже успел нажать на спусковой крючок. Третья пуля ушла к звездам, поскольку к тому временем он уже поразил девушку прямо в грудь - та рухнула на землю не далее чем в четырех футах от него, - но тут же снова вскочила, словно была не живым человеком, а картонной уткой в тире. Правда, на сей раз она уже утратила былой контроль над тем самым гладким крючком, безуспешно шарила пальцем, пытаясь отыскать его, когда повторный выстрел Питерса - и снова в грудь - окончательно свалил ее на землю.
      Револьвер отлетел на песок. Питерс поднялся на ноги и подошел ближе.
      Посмотрел на девушку и лишь покачал головой.
      Потому что и сейчас, похоже, отчасти повторялась та же самая история одиннадцатилетней давности.
      Столкнувшись лицом к лицу с бойней, подобной которой он не только не видел ни разу в жизни, но и представить себе не мог, что когда-либо увидит, Питерс испытал сильнейшее волнение, причем даже не столько от всех этих убийств - за исключением, пожалуй, того паренька, смерть которого тяжким камнем легла ему на душу, - сколько от своего собственного стремления разобраться, понять, кем были эти люди и что они собой представляли. Как могло случиться, что какие-то совершенно чуждые ему биологические виды, развивавшиеся по неким параллельным линиям и законам, и предки которых в каком-нибудь плейстоцене или еще черт-те знает где, откуда они и стали развиваться, никак не являлись его, Питерса предками, вдруг взяли и появились в нынешней, его жизни - вот это никак не укладывалось в сознании отставного шерифа. Разумеется, он понимал, что ошибается, что на самом деле все это не так, что и в реальной действительности существуют маньяки вроде Мэнсона или Банди, однако самому ему еще никогда не доводилось встречаться с ними и потому, проживи он хоть сто лет, все равно ему этого никогда не понять.
      Нет, никогда ему этого не понять.
      Он стоял и смотрел на распростершееся перед ним тело, последние капли сил которого вытекали в песок, стоял и видел, как бледные, дрожащие ладони девушки потянулись вверх вдоль тела, покуда пальцы не нащупали под грязной, залитой кровью рубахой входные отверстия от пуль.
      А потом принялись слабо, едва касаясь, ощупывать их.
      И все то время, пока это продолжалось, чертова девчонка продолжала улыбаться.
      * * *
      Вторая Похищенная купалась в теплом и влажном удовольствии, имя которому была боль.
      Она помнила, что давным-давно встретила мужчину, одетого примерно так же, как был одет вот этот, что стоял сейчас над ней, и такого же, как он, большого, тяжелого. И еще она помнила - правда, уже более смутно - женщину, которая была вместе с ним. У нее было худое, изможденное лицо, разительно контрастировавшее с крупным лицом мужчины; взгляд у нее был мягкий, возможно, даже чуточку рассеянный, как бы немного обиженный и отсутствующий, но в любом случае совершенно непохожий на то, как смотрели на нее поросячьи глазки мужчины, руки которого вовсе не были мозолистыми и грубыми, настоящими мужскими руками, но которые, тем не менее щупали и били ее.
      Она улыбнулась, вспомнив, как ей удалось убежать от мужчины, и как потом, ночью, в комнату вошла Женщина и забрала ее с собой.
      Женщина тогда была совсем молодой, а Вторая Похищенная - и вовсе ребенком.
      Она тогда никак не могла понять происходящего и потому без конца плакала и плакала, а Женщина взяла и оставила ее одну в темноте.
      Это ощущение проникло в нее намного глубже, чем в других.
      Сейчас же пальцы девушки чувствовали под собой жар ее тела, воспринимали тепло влажной жизни, ощущали слабое, едва заметное сердцебиение. Это была знакомая боль, слабо напоминавшая ей, кто она такая.
      А потом воспоминания стали постепенно затухать. За тем призрак и привел его сюда.
      Чтобы он мог понять, что происходит внизу, услышать звуки выстрелов, вдыхать запах пороховой гари и увидеть, как рухнула на землю Вторая Похищенная.
      Призрак явно хотел продемонстрировать ему свою силу, заставив следовать за собой, сделав так, что он сам увидел все это.
      Впрочем, Кролик тут же успокоил себя тем, что на самом деле идея прийти сюда принадлежала ему самому, а не какому-то там призраку.
      И все же он притаился в тени за каменной грядой и вскоре увидел, как призрак мужчины возвысился над телом Девочки, затем протянул руку и дотронулся до основания ее горла, после чего вперевалку, словно медведь, побрел по песку в направлении пещеры.
      Пошел, чтобы убить их всех, - подумал Кролик. Всех до одного.
      Ему как-то не показалось странным, что призрак стреляет из револьвера, да и дыхание у него слишком уж натруженное.
      В данную минуту он страшно боялся чудодейственной силы призрака, который оказался настолько сильным, что, как ни крути, все же смог привести его за собой, сумел выманить Вторую Похищенную из безопасного укрытия пещеры и убить ее, причем так же быстро, как обычно змея расправляется с кроликом.
      Повернувшись, Кролик пополз вверх по гладкому камню.
      Он решил не идти той тропой, по которой пошел призрак, а вместо этого побежал лесом, мимо тех мест, где мог сохраниться его запах, а когда услышал голоса людей и понял, что людей этих очень много, что все они движутся прямо на него, из одной точки, но при этом как бы цепью растянувшись в разные стороны по холмам, когда почувствовал запах - их собственный и запах масла, которым было смазано их оружие, - тогда ему уже не оставалось ничего иного, кроме как снова притаиться в зарослях кустов с подветренной стороны и надеяться лишь на то, что и они, подобно тому призраку, пройдут мимо и наконец оставят его в покое. Не тронут.
      В запасе у него, правда, было еще одно, более надежное укрытие, вот только как до него добраться? Раньше они с Землеедкой и Мальчиком довольно часто им пользовались, да и располагалось оно в общем-то недалеко.
      Нет, оставаясь здесь, в относительно безопасном укрытии, он мог все же переждать, пока они пройдут там, внизу.
      Отсюда, с высоты скалы, ему было все отлично видно, так что он мог просидеть здесь не только всю ночь, но и весь следующий день.
      А дорога до того места и в самом деле была не дальняя.
      * * *
      - Сюда! Сюда, скорее!
      Питерс вскинул револьвер, но тут же понял, что это уже не те дикари, а кто-то другой.
      Кричал явно мальчик, самый обычный мальчишка, вроде того которого он застрелил одиннадцать лет назад - не дай Бог снова повторить то же самое, пацан, который притаился в зарослях высокой травы у самого основания скалы и сейчас махал ему рукой.
      Ребенок был одет в мокрую пижаму, до бровей перепачкался в грязи и крови, сильно исцарапал лицо и руки и сейчас, чуть не плача, отчаянно махал ему рукой, и при этом пронзительно шипел, что, видимо, заменяло у него шепот.
      Казалось, что мальчик не на шутку перепуган.
      Но все же живой.
      Питерс дал себе слово сделать так, чтобы таким он и остался.
      - Где они? - спросил он.
      Мальчик указал. То, что он увидел, было похоже на узкую и черную как смоль трещину в возвышавшейся над их головами скале.
      Расщелина. Пещера.
      - Вон там, - сказал паренек.
      Да, подняться туда будет чертовски непросто. Тем более, что рана в боку все еще кровоточила, причем намного сильнее, чем он предположил поначалу.
      - Кто там с ними?
      - Моя... моя мама. И еще, может, Эми. Да, кажется Эми.
      - Кто такая Эми?
      - Мамина подруга. Миссис Холбэрд.
      - Ты их видел?
      - Маму видел. И еще, я думаю... может...
      - Кто еще, сынок?
      Казалось, мальчик смутился.
      - ...кажется, я видел своего отца, - проговорил он. - Там еще кто-то был. Но это уже позже. Мужчина и женщина - он опирался на нее, пока они шли вверх, и мне показалось, что он похож... но мой отец, вроде бы, сейчас должен быть в своей квартире в Нью-Йорке, так что это не может... я даже и не...
      Итак, - подумал Питерс, - мальчик шел следом за ними. А потом остановился, чтобы понаблюдать за этим местом. Ну что ж, получалось, что он видит перед собой очень даже решительного, очень выносливого и очень мужественного человека, пусть даже в данный конкретный момент он и дрожал как осиновый лист. Причина этой дрожи заключалась отнюдь не в его мокрой одежде, однако Питерс даже не подумал укорять его за этот страх.
      От смущения ребенок под конец все же расплакался, и старик почти даже обрадовался, увидев его слезы, которые показались ему сейчас вполне нормальным делом, чем-то в порядке вещей. Тем более, в подобной ситуации.
      Положив ладонь на плечо мальчика, он опустился на корточки.
      В боку снова стрельнуло, но он все же пересилил себя.
      - Хорошее дело ты сделал, сынок, - проговорил Питерс. - А теперь послушай меня. Я собираюсь подняться туда и хочу, чтобы ты остался здесь схоронился где-нибудь и потихоньку посматривал за мной. Спрятаться можешь прямо здесь же, в траве. Если увидишь, что приближается кто-то из тех, кто тебе не понравится, все равно сиди и не шевелись. Обо мне не беспокойся. Не пытайся ни предупредить меня, ни вообще что-либо делать. Просто сиди и жди, и все будет хорошо. Но если увидишь кого-то, похожего на полицейского, то, конечно, покажи им, куда я пошел. Сюда должны подойти полицейские, и с их помощью мы сможем вытащить оттуда всех пленников целыми и невредимыми. О'кей?
      Мальчик шмыгнул носом и кивнул.
      - Мы только что встретились, но мне почему-то кажется, что ты и в самом деле чертовски смелый парень, - сказал Питерс. - Так что сиди в засаде и жди людей в форме. Мы с тобой еще увидимся. Ну, давай, иди и прячься.
      Мальчик снова кивнул, к этому моменту глаза его уже успели высохнуть.
      Всегда полезно поставить перед ребенком конкретную цель, - подумал Питерс.
      Вот ведь черт, кому-то поставил такую цель, а вплоть до прошлой ночи так и не смог отыскать ее для себя самого.
      Определенно, в последние дни ему попадалось слишком много незнакомых людей.
      Ну что ж, Мэри, - подумал он, - до встречи. И повернулся лицом к скале.
      Ему удалось преодолеть не более четверти пути, когда послышались женские вопли.
      00.35.
      Услышав крики Клэр, Эми словно вынырнула из густого тумана полузабытья, снова оказавшись в слабо освещенном пространстве пещеры.
      И тут же увидела, что держит на коленях какое-то существо, которое ползает у нее по рукам, сжимает маленькой ладонью ее грудь - и сосет. Один сосок уже буквально пылал пунцовым огнем.
      Смахнув рукой слой запекшейся на глазах крови, она тут же увидела подругу, которая извивалась на полу пещеры, отчаянно сопротивляясь навалившимся на нее детям - задрав вверх острые локти, те, словно огромные летучие мыши, со всех сторон облепили ее тело.
      До нее доносились звуки шлепков и какого-то приглушенного хлюпанья.
      А затем она увидела Стивена, бесстрастно наблюдавшего за происходящим, и еще возвышавшуюся над всеми женщину.
      Потом ее взгляд выхватил фигуру мужчины, который, словно огромная, неуклюжая игуана, наползал на Клэр, двигаясь у нее между ногами. В какое-то мгновение он резко вскинул голову и столь же стремительно дернулся вперед Клэр инстинктивно завалилась набок, отчего его зубы вонзились во внутреннюю поверхность ее бедра. Мужчина тут же задергал, замотал головой, пытаясь освободиться от застрявшего в зубах мяса, тогда как Клэр беспрерывно визжала и изо всех сил сопротивлялась, стараясь вырваться из рук сжимавшего ее правое запястье мальчишки. Его металлические зубы впились ей в плечо, из раны брызнула кровь - к этому моменту мужчина наконец высвободил голову, раскрыл рот и сглотнул - словно заглотил - ее выделения. Но уже в следующее мгновение Эми превратилась в Клэр, Клэр стала Эми, тогда как прильнувшее к ее груди существо опять стало одним из них.
      Опираясь спиной о стену, Эми рывком встала на ноги и оторвала его рот от груди, кожей ощущая прилипшие к ней влажные остатки слюны, после чего подняла отчаянно вопившее существо высоко над головой.
      - Прекратите! Остановитесь! - завопила она, чувствуя, как на лице лопается корка засохшей крови.
      - Вы что, совсем с ума посходили?!
      Сидевший у костра Стивен попытался было встать, но раненая нога то и дело выскальзывала из-под его массивного тела.
      - Эми, ради Христа, опусти его на землю! - крикнул он. - Они же поубивают нас всех!
      Но они и в самом деле остановились, разом отпрянули от тела Клэр.
      А потом все уставились на Эми.
      Даже мужчина замер на месте - и повернул голову.
      - Поубивают, говоришь? - переспросила она, испытывая жуткое желание истерично расхохотаться. - Стивен, да они в любом случае нас прикончат. Ты только посмотри на нее. Посмотри, черт побери! Полюбуйся, во что они превратили твою жену, ты, вонючий кусок дерьма!
      - У меня нет жены, - сказал он и, пожав плечами, перевел взгляд на Клэр. - Ты имеешь в виду это? Да пошла она к...
      Женщина сделала шаг вперед.
      - Не смей!
      Эми еще выше вознесла над головой ребенка, который продолжал извиваться в ее руках, явно желая освободиться. На какую-то долю мгновения она испытала чувство вины за то, что прибегает к подобному способу, и женщина, похоже, прочитала это по ее глазам - какую-то мимолетную слабость, колебание, потому что сделала еще один шаг вперед. Остальные также медленно подтягивались за ней, тогда как у нее самой в колоде не оставалось больше карт, только этот ребенок.
      Не доставай меня, - подумала она.
      Ты еще меня не знаешь - не знаешь меня, и Клэр.
      - Стой где стоишь, - приказала она.
      Эми заметила, как Стивен стал полуползком-полуспотыкаясь пробираться к выходу из пещеры, увидела, как Клэр, рыдая, вдруг завалилась на бок, как остальные на секунду было остановились, но затем снова двинулись на нее.
      Именно это медленное, словно происходящее во сне кошмарное скольжение снова сплотило их в единую стаю - детей, измазанных в крови Клэр, мужчину, с подбородка которого капала густая, поблескивающая жижа. Она услышала характерное "вш-шик" вынимаемого из ножен клинка и тут же увидела его в руке девочки; затем заметила блеснувшее в руке одного из близнецов лезвие опасной бритвы. Потом услышала лязг цепи и только тогда смекнула, что почти приблизилась к тому странному, непонятному, голому мужчине и на мгновение перехватила его не лишенный любопытства взгляд, пока он натягивал свои цепи и тупо рычал, словно завороженный совершенно незнакомой доселе сценой.
      - Не смей, - повторила она.
      Женщина остановилась, потянулась рукой к торчавшему из-за пояса револьверу - и в то же мгновение Эми поняла одновременно две вещи: что в данный момент ей был нужен именно этот револьвер и что иного случая завладеть им у нее уже просто не будет.
      Прости меня, - подумала она.
      Казалось, что ребенок прочитал ее мысли, потому что завопил еще громче, когда ее руки крепко сжали его тело и чуть откинулись за спину. А затем она что было сил швырнула его куда-то за спину женщины, совершенно не соображая, куда именно - скорее всего, в самую гущу стаи, - увидела, как взметнулись в разные стороны его маленькие руки, как рухнуло на землю тело. Женщина, оба близнеца и мальчик с бельмом мгновенно развернулись, потянулись к нему, и кто-то из них - кажется, это был тот самый мальчик, - схватил его за отброшенную в сторону голую руку и грубо потянул на себя.
      Женщина снова повернулась, зарычала, но в этот самый миг Эми уже налетела на нее, неловко метя обхватить широкую талию - ведь именно там находился револьвер. Женщина лишь чуть покачнулась, однако Эми все же вцепилась в нее, пытаясь нащупать рукой рукоятку револьвера, а затем и вытаскивая его из-за пояса. Уже в следующую секунду от мощного удара кулака женщины она рухнула на землю, наполовину оглушенная откатилась к самому костру, но все же подняла оружие и навела его на своего противника в женском обличье.
      Вот только женщины на прежнем месте уже не оказалось. Стоило ей только повернуться вокруг своей оси, как женщина исчезла. Теперь эта грозная и грязная амазонка уже находилась в дальнем конце пещеры - выхватив топор, она тут же устремилась к Эми; то же самое сделали и мужчина с детьми, так что она никак не могла сообразить, в кого же ей стрелять - они просто летели на нее со всех сторон, а потому ей не оставалось ничего иного, кроме как нажимать и нажимать на спусковой крючок.
      Под сводами пещеры загрохотало оглушительное эхо. Эми увидела, как мужчина потянулся было к ней, но затем качнулся, когда пули вонзились в его грудь - словно в жидкую грязь вошли, - обдав брызгами крови и плоти находившуюся рядом с ним девочку. Один из близнецов рухнул на землю, обхватив руками колено. Мужчина снова дернулся вперед - она опять выстрелила и внезапно почувствовала, что патронов больше не осталось, боек стукнул по пустым гильзам, тогда как женщина уже занесла над ней топор, а мужчина ухватился покрытыми кровью ладонями за рукав, потом за ворот пеньюара, все же завалил ее на землю и повернул, подставляя тело вновь обретенной жертвы женщине и ее страшному топору.
      * * *
      И все же, было во всем этом что-то от поэзии.
      Питерс узнал его сразу - тот же заляпанный грязью костюм, да и все остальное тоже.
      Увидев Питерса, мужчина, казалось, буквально остолбенел. Ему же не хотелось тратить на него ни слов, ни патронов.
      Хватило одного лишь удара рукояткой револьвера тридцать восьмого калибра по голове, от которого тот осел на землю.
      Теперь Питерс поднимался по узенькой тропке, петлявшей в пятнадцати футах от выступа в каменной гряде, где, по словам мальчика, находился вход в пещеру, и вскоре увидел ее прямо перед собой.
      Ну вот, Мэри, я снова вхожу туда, - подумал он. - В точности как тогда, одиннадцать лет назад. Как и в ту ночь, когда они убили Каджиано, а сам я застрелил того парнишку.
      Вот что не давало нам спать все последующие годы.
      Вот через что тебе пришлось пройти, живя со мной все эти годы.
      Ну что ж, Мэри, пожелай мне удачи. Дай мне свою руку.
      Может, на сей раз я уже не ошибусь.
      До входа в пещеру оставалось всего несколько шагов, когда кто-то из находившихся внутри начал стрелять. Питерс не стал дожидаться того момента, когда пальба завершится, а просто шатнул внутрь.
      * * *
      Боль была какая-то странная, режущая.
      Каждый взрыв выстрела, казалось, разламывал в теле Клэр все новые и новые кости.
      Она как раз собиралась подняться на ноги, когда в пещеру вошел незнакомый грузный мужчина. Пронзившая тело боль заставила ее снова опуститься на каменный пол.
      После чего она увидела, как толстяк поднял свой револьвер.
      Казалось, он с первого взгляда оценил сложившуюся ситуацию, после чего обошел Клэр со стороны, приблизился к ней присел на корточки. Ее захлестывали исходившие от него волны крайнего напряжения, которые смешивались с ее собственным, уже совершенно новым чувством небывалого восторга - ведь теперь кошмар начался уже для них, не для Клэр и Эми - для этих ублюдков! А потом она увидела, как он начал стрелять, и тут же глаз на лице мучившего ее дикаря вдруг исчез; как выпала из его расцепившихся рук Эми; как на том самом месте, где у этого отродья только что был глаз, образовалась громадная черная дыра, как мотнулась назад его голова, как засверкала влажной краской стена позади него; как он рухнул на пол пещеры и изо всех сил заставила себя сдержаться, чтобы тут же не вцепиться обеими руками в этого мрачного старика с револьвером и не заключить его в свои объятия.
      Эми тоже уже успела встать на четвереньки, когда он выстрелил снова. Женщина согнулась пополам и завертелась рядом с ней, клацая лезвием топора по стене.
      Потом он еще раз нажал на спусковой крючок - в тот самый момент, когда через костер на него прыгнул мальчик с бельмом на глазу. Теперь дети были буквально повсюду, стремительно мельтеша перед глазами. Даже близнец с перебитым коленом, и тот пытался волочить по полу свое грязное тело, судорожно рассекая воздух лезвием бритвы. Эми поняла, что незнакомец выстрелил бы и в этого мальчишку, если бы тот не подцепил вдруг ногой ручку висевшего над огнем котла, отчего он перевернулся вверх дном, на мгновение зависнув на предполагаемом пути пули, тогда как сам малец угодил левой ногой прямо в костер, взметая над ним фонтан искр.
      Исходящее паром содержимое котла выплеснулось на землю, и серый бульон вскользь лизнул подошвы ног Клэр.
      Резко поджав их под себя, она поспешно вскочила и выпрямилась, дрожа всем телом. Прямо перед ней по полу пещеры разметались сварившиеся в котле легкие и почки Дэвида. Мужчина между тем выстрелил еще раз.
      Одна штанина мальчишки была уже объята пламенем, однако он этого словно не замечал, не обращал на нее ни малейшего внимания. Занеся над головой нож, он кинулся вперед, так что толстяку пришлось выстрелить ему прямо в лицо. Отвернувшись, чтобы не видеть последствий этой сцены, Клэр заметила, что Эми уже поднялась на ноги и, пошатываясь, направляется в ее сторону, хотя между ними все еще находился тот скрючившийся близнец с бритвой, колено которого поразила пуля Эми. Волоча раненую ногу, он изо всех сил пытался добраться до женщин.
      Раздался очередной выстрел, и, вовремя обернувшись, она увидела, как второй близнец словно подкошенный рухнул у стены пещеры, но также заметила и то, что мужчине все же не удалось избежать соприкосновения с ножом мальчишки - лезвие застряло в плече старика, тогда как подкравшаяся сбоку девочка пырнула его своим ножом в грудь, затем медленным, долгим движением повернула лезвие в ране, еще больше вгоняя его в тело, покуда он все же не собрался с силами, вскинул револьвер и выстрелил ей прямо в ухо.