Зазвонил телефон. В трубке послышался голос Амброуза:

– Выезжайте на бульвар Чаутаукуа.

Потом – отбой.

По передатчику Драммонд сообщил Гейджу:

– Бульвар Чаутаукуа.

– О черт, только не туда, – буркнул Гейдж.

Карен, почти вплотную прижимая лицо к ветровому стеклу, напряженно вглядывалась в дорогу. Не поворачивая головы, она сказала Драммонду:

– Я знаю Чаутаукуа. Он пересекает бульвар Сансет. Только бы не сбиться. Там дальше – настоящие коровьи тропы.

– Ладно, постараемся не попасть в тупик. Будем следовать по хорошо освещенным дорогам. В противном случае сразу возвращаемся домой.

Карен повернула направо, сбросила скорость и снова нажала на акселератор – дорога стала круто подниматься вверх. Темнота, поглотившая бульвар, резко контрастировала с освещаемыми фарами шоссе вдоль побережья.

Дорога резко поворачивала влево, затем уходила вправо. Темень – хоть глаза выколи. Вдали неясно вырисовывались очертания домов с мерцающими в окнах огоньками, высоко в темное небо поднимались кроны огромных деревьев.

– Брр... – пробормотала Карен, – прямо мурашки по коже.

– Если он скажет остановиться здесь, не будем этого делать.

– Там, слева, парк. Тебе не кажется...

– Ни в коем случае. Даже имея на хвосте Дика, ни в какой парк мы въезжать не станем.

Карен взглянула в зеркало заднего вида.

– Не вижу его фар.

– У него довольно трудная миссия, но он будет держаться как можно ближе к нам. До Сансет далеко?

– Примерно полмили. Я вздохну свободно, когда мы туда доберемся.

Снова зазвонил телефон.

– Возле Боргос-Плейс поверните налево, потом налево у Тойопа.

Драммонд передал эту информацию Гейджу.

– Вас понял, – ответил тот.

Карен снова прильнула к ветровому стеклу.

– Будь он проклят, этот дождь. Смотри, уже видны огни Сансет.

– А вот и Боргос.

– Черт побери! Куда он нас затащил?

– Просто проверяет, нет ли за нами хвоста.

– Но где он сам?

– Он может оказаться в любом месте. Либо нигде. Возможно, он сидит дома, перед ним карта, и он потешается над нами.

Карен повернула налево, в сторону Боргос-Плейс, и потом почти сразу в сторону Тойопа.

– Мы возвращаемся туда, откуда приехали, – произнес Драммонд. – Эта дорога идет параллельно Чаутаукуа. Он водит нас кругами.

– Придется быть поосторожней, чтобы не столкнуться с Диком, – послышался нервный смешок Карен. – Вот было бы интересно! Боже, как я ненавижу это место! Хоть бы один огонек...

В конце Тойопа они выскочили на пересечение дорог. Левая вела на Чаутаукуа. Карен и Драммонд поняли, что все повторяется сначала.

Но телефон продолжал звонить, и они, повинуясь приказу, сворачивали сначала на дорогу Корона-дель-Мар, затем на Альма-Риал, кружа вокруг Пэлисэйдс-парка. Темнота ночи, смутные очертания высоких и мокрых от дождя деревьев заставляли нервничать, вселяли в их души смутное чувство тревоги.

Зазвонил телефон, и опять, в который раз, они помчались по уже известному им маршруту: Эль-Серко, бульвар Пам-пас-Рикас, в конце которого наконец-то замелькали фары машин, двигавшихся по бульвару Сансет.

– Уфф... – вздохнула Карен, останавливая автомобиль на перекрестке. – Как будто выскочили из шахты.

– Если он снова заставит нас проделать этот круг, я просто откажусь.

Зазвонил телефон.

– Вы на бульваре Сансет?

– Да.

– Поверните налево.

– Поверни налево, – передал Драммонд Карен.

Карен бросила "ХР-3" в прогал между машинами, а Драммонд попытался связаться с Диком.

– По Сансет на запад.

Ответа не было.

– По Сансет на запад.

Драммонд взглянул на Карен.

– По Сансет на запад, – еще раз повторил Пол.

– Вас понял, вас понял. Уронил дурацкий передатчик.

– Где ты находишься?

– Да Бог его знает... проскочил Пампас-Рикас, хожу кругами. Можете ехать потише?

– Трудно. Сильное движение.

– Постарайтесь. Снова выехал на Чаутаукуа. Попробую догнать вас.

Именно с этого места, примерно в трех милях от океана, бульвар Сансет, широченный, элегантный городской "пижон", превращался в узкую кривую дорогу, которая, извиваясь и повторяя контуры горной местности, спускалась к океану в районе Кастелламаре, а затем резко огибала озеро Санта-Инес. По такой дороге хорошо гнать на скоростном спортивном автомобиле, стремглав подниматься вверх, нырять вниз с головокружительной высоты. В этой бешеной скачке к океану сбросить скорость ниже шестидесяти миль в час оказалось невозможным. Карен сделала было такую попытку, но сзади сразу же засигналила машина.

– Не беспокойся, – попытался успокоить ее Драммонд. – Внизу на светофоре Дик нас догонит. Продолжай идти с потоком машин.

Через три минуты они были уже у океана.

Зазвонил телефон.

– Теперь поверните направо. Двигайтесь на север по дороге вдоль побережья.

Драммонд положил трубку на место.

– Поворачивай направо. Он знает, что мы здесь. Возможно, он нас видит.

Перекресток был до отказа забит автомобилями. Загорелся зеленый сигнал светофора, и машины двинулись. Карен влилась в поток, двигавшийся на север, и снова оказалась на дороге, идущей вдоль побережья, примерно в двух милях от того места, где они въезжали на бульвар Чаутаукуа.

Драммонд инстинктивно прильнул к стеклу, невольно отыскивая взглядом негра среднего возраста. Вполне возможно, что он внимательно разглядывает их из окна одного из доброй дюжины автомобилей, скопившихся на перекрестке, а может быть, его машина стоит в ожидании зеленого света либо двигается рядом с ними.

– На север по прибрежной автостраде, – сказал Пол в передатчик.

– Боже мой! Я только что въехал на бульвар Сансет!

Голос Гейджа был едва слышен, в передатчике что-то похрипывало – то ли из-за дальности расстояния, то ли из-за помех, вызванных приближающейся грозой.

– Вы не можете ехать потише? – прохрипел голос Гейджа.

– Он знает, что мы уже здесь. Думаю, сейчас он следует за нами.

– Черт побери. Будь осторожен, Драм. Я... – Больше ничего разобрать было нельзя – над океаном блеснула молния.

– Повтори. Не расслышал.

Передатчик молчал.

– Не расслышал, – еще раз произнес Драммонд.

Прямо над их головой послышались громовые раскаты.

Карен засмеялась:

– Даже не верится! Такое случается только в кино! Разразилась буря, отказала рация, все гремит и трещит...

– Дик, ответь, ты слышишь меня?

Снова треск, гром, скрежет...

– Я... поток машин... еду... осторожно...

Они уже находились в Пасифик-Пэлисэйдс, где-то в пяти милях от Малибу и дома Драммонда на берегу. Полу пришла в голову сумасшедшая мысль, что Амброуз направляет их именно туда. Впрочем, откуда Амброуз может знать его адрес? Он, Драммонд, меньше всего интересует Амброуза. Деньги, пленка, Карен – вот последовательность его интересов.

Любопытно, куда дальше отправится Амброуз? Здесь вроде бы неподходящее место – прибрежная автострада, вобрав в себя несколько второстепенных дорог, превратится в одну широкую трассу. Между Пасифик-Пэлисэйдс и Малибу сплошная полоса дороги снова разделялась на несколько дорог. Со стороны океана тянулись белые стены домов и других строений. С противоположной стороны дома взбирались на холмы, где дорога и обрывалась. Если не считать подъездных путей к этим домам, мест, где можно было бы припарковаться, практически не было.

Драммонд надеялся, что им удастся проскочить Малибу – дальше дороги становились шире и просторнее и было больше возможностей съехать на обочину.

Амброуз заставит их ехать по дороге Двадцать три в сторону Саузенд-Оукс, Вентуры, Санта-Барбары или, черт побери, даже Канады! На часах было почти десять, и им уже порядком надоели эти игры. Если Амброуз не подаст знак остановиться до того момента, когда они будут рядом с домом Драммонда на пляже, пошло оно все к черту! Они поедут домой.

– Уфф! – выдохнула Карен, взглянув в зеркало заднего вида.

– Что такое?

– Коп на мотоцикле. Подает знак остановиться.

Драммонд резко повернулся на сиденье.

– Черт побери, мы же не превысили скорость. Впереди съезд, давай туда. – Он включил рацию и, забыв о всех мерах предосторожности, закричал: – Ты здесь, Дик? Бога ради! Ты меня слышишь?

Неожиданно послышался ясный, отчетливый голос Гейджа:

– Где вы? Куда пропали?

– Мы еще на прибрежной автостраде, примерно в четырех милях от моего дома. Нас останавливает полицейский на мотоцикле. Мы съехали с шоссе.

– Почему он вас останавливает?

– Не знаю. Где ты находишься?

– У светофора на бульваре Сансет. Все в порядке, я сумею догнать вас. Если Амброуз следует за вами, он подождет, пока не отъедет полицейский, потом, возможно, поедет за вами и подберет вас где-нибудь на шоссе. Поинтересуйтесь, чего этой сволочи надо? Может, просто сбился с дороги и хочет узнать, как проехать? Если возникнут неприятности, срочно свяжитесь со мной, я с ним переговорю.

– Вас понял.

– Так держать!

Драммонд выключил рацию и стал следить за приближающимся полицейским. Карен, не отрываясь, смотрела в зеркало заднего вида, но через залитое дождем стекло ничего нельзя было разглядеть, кроме темного силуэта на фоне мигающих подфарников мотоцикла и фар проносившихся мимо автомобилей. Силуэт был огромный.

Приближаясь к машине, мотоциклист выключил фары. Потом, подъехав с той стороны, где сидела Карен, снова включил их. Его крупное тело в непромокаемом плаще совершенно закрыло боковое стекло. Огромная рука сжалась в кулак и осторожно постучала по окну. Карен опустила стекло. Мотоциклист наклонился, его голова заполнила весь проем. Сквозь прозрачный козырек шлема было видно большое красивое лицо, хитроватые и умные глаза.

Карен улыбнулась в ответ.

– Что случилось, офицер?

– Выключите, пожалуйста, двигатель. – Он говорил, стараясь перекричать шум проносившихся мимо автомобилей.

Карен выключила мотор.

– Мадам, вы знаете, что у вас не работает задняя фара?

Карен нахмурилась:

– Неужели? Должно быть, это произошло за последние два часа. Я все тщательно проверяла перед выездом...

– Будьте добры, покажите ваши водительские права.

– Пожалуйста.

Карен взяла с заднего сиденья сумку, открыла внутренний карман, достала бумажник, вынула права и протянула их полицейскому.

Тот осветил их сигнальным фонариком, сравнил внешность Карен с фотографией.

– Карен Биил?

– Это я.

Луч фонаря скользнул по лицу Драммонда, затем по заднему сиденью и снова уперся в лицо Драммонда.

– А вы, я полагаю, доктор Драммонд?

В машине воцарилась гробовая тишина. Пульс Драммонда учащенно забился. Карен метнула на Пола изумленный взгляд, затем посмотрела на полицейского. Тот сунул руку в левый нагрудный карман плаща, словно собирался что-то достать.

– Деньги привезли?

Драммонд и Карен в удивлении воззрились на него.

Мотоциклист вынул руку из дождевика. Карен и Драммонд увидели пластиковый пакет с кассетой. Парень наклонился, просунул руку в салон, и пакет оказался прямо под носом Карен.

– Вот что вам нужно.

Лицо его было совсем близко от Карен, мощная фигура показалась зловещей, угрожающей. Она инстинктивно отшатнулась и прижалась к Драммонду.

– А мы ждали кого-нибудь другого. – В голосе Драммонда прозвучали металлические нотки.

В глазах парня промелькнула улыбка:

– Амброуза? Это он послал меня.

Драммонд нахмурился.

– Черт побери, мне это не нравится. Он должен был нас предупредить. Он...

Глаза полицейского сузились, лицо его вдруг приняло угрожающее выражение.

– Послушайте, вам нужна эта пленка или...

Вопрос потонул в визге тормозов, затем они услышали, как открылась дверца, и тут же раздался странный звук, почти затерявшийся в шуме проносившихся мимо машин и все же очень похожий на треск автоматной очереди.

События развивались стремительно. Полицейский всем корпусом упал на машину, шлем его раскололся о раму, пули изрешетили крупное тело, пальцы разжались, и кассета упала прямо на колени Карен.

Секунды через две тело полицейского повернулось по часовой стрелке, он опрокинулся спиной на капот автомобиля, руки его медленно сползли по стеклу. Только теперь до ошеломленных, оцепеневших от ужаса Драммонда и Карен дошло, что происходит, и не успел умирающий полицейский прохрипеть: "Валите отсюда", как Карен уже повернула ключ зажигания, переключила рычаг управления на первую скорость, до отказа выжала педаль акселератора, и автомобиль выскочил на ближайшую свободную полосу, блокированную лишь машиной убийц.

От резкого рывка тело полицейского отбросило на ближайшую полосу в сторону автомобиля, из которого прозвучали выстрелы.

Драммонд завертелся на сиденье. Ослепленный светом фар, он мельком увидел белый фургон, силуэт какого-то человека, выскочившего из фургона и склонившегося над лежавшим на асфальте полицейским. Машины на шоссе стали замедлять ход, перестраиваться из внешней полосы на внутреннюю, водители высовывались из окон, чтобы узнать, что случилось. Дальнейшего развития событий Драммонд не видел. Бедный парень, думал он, все, очевидно, решили, что произшел несчастный случай. Тем более, у обочины – полицейский мотоцикл.

Карен вела машину со скоростью семьдесят миль в час, вела почти на "автопилоте", пальцы ее, крепко сжимавшие руль, побелели от напряжения.

– Они гонятся за нами? – едва слышно спросила она.

– Они обыскивают труп, – так же тихо отозвался Драммонд.

– Вот что они ищут. – Она кивнула на кассету, лежавшую у нее на коленях.

– Не сомневаюсь. – Драммонд взял кассету и положил ее себе в карман.

– Что будем делать, Пол?

– Сначала уберемся с этой дороги. Когда они не обнаружат кассеты, сразу бросятся за нами вдогонку.

– Убраться? Но куда?

– У нас только одна дорога – Двадцать третья. Она ведет к местечку Саузенд-Оукс. Если бы нам удалось перестроиться в другой ряд и вернуться в город...

– Торможу!

Карен резко нажала на тормоза, что-то сделала с акселератором, рычагом переключения передач и ручным тормозом, развернула автомобиль против часовой стрелки и проскочила в небольшой просвет между мчавшимися автомобилями. Вслед им неслись душераздирающие сигналы машин.

Драммонд, едва удержавшись на сиденье, с восхищением посмотрел на Карен:

– Где ты этому научилась?

– Кончила специальные курсы по маневрированию... в Англии.

– Да благословит Господь дочь сэра Эдварда Биила. – Он наклонился, достал из-под сиденья рацию и дрожащими руками включил ее.

– Дик, ты слышишь меня?

– Драм, пришлось остановиться. Похоже, на дороге несчастный случай.

– Это не несчастный случай. Это группа боевиков. Они убили копа.

– Что? Какого копа?

– Парня, который остановил нас. Он работал на Амброуза. Пленка была у него.

– Боже мой, просто не верится. Как все произошло?

– Он склонился к окну, спрашивая о деньгах, в руке у него была кассета. В этот момент они подъехали сзади и открыли стрельбу. Мы выскочили оттуда только благодаря Карен. Сейчас возвращаемся в город.

– Не заметил марку машины?

– Мельком. Похоже на белый фургон. Я видел, как кто-то обыскивал полицейского – видимо, искали пленку. Теперь бросятся за нами.

– Почему?

– Пленка у нас. Он уронил ее Карен на колени.

– Хорошо, держим связь по рации. Послушай, у этих парней наверняка есть запасной транспорт, так что не ищи у себя на хвосте белый фургон. Погоди, братишка... – Гейдж думал на ходу. – Уезжайте к чертовой матери, убирайтесь с прибрежной трассы... найдите где-нибудь безопасное местечко... дома вам появляться нельзя... уезжайте из города... есть какие-нибудь идеи?

– Да.

– Ничего не говори! Просто езжайте туда. Постарайся найти безопасный способ предупредить меня, куда вы отправились. Интересно, как этим парням удалось узнать, где вы сегодня встречаетесь с полицейским. Должно быть, они следили за каждым вашим шагом. Ладно, Драм, езжайте. И не доверяй никому! Ты меня слышишь? Удачи. Связь закончил.

Драммонд выключил рацию и швырнул ее на заднее сиденье.

– Скоро подъедем к светофору на бульваре Сансет. Сворачиваем? – спросила Карен.

– Нет, едем в Санта-Монику.

– Пол, что ты придумал?

– Мы едем домой.

Карен взглянула на него, удивленно вскинув брови:

– Но ведь Дик говорил...

– Домой, но не в Лос-Анджелес.

– В долину?

– Нет. Ко мне в Реддинг. В горы. Если этим ублюдкам хочется подраться, будем драться не на их, а на моей территории. Нам нужно место, где бы мы могли отдышаться, прослушать пленку, все продумать, принять конкретное решение. Эта пленка – настоящая бомба, если из-за нее убили копа. Дик прав, здесь никому нельзя доверять. Но в Реддинге я могу положиться на многих. А помощь нам потребуется.

– Неплохая идея. Так как же мне теперь ехать?

– По И-10 до Бойл-Хайтс, а затем по И-5 прямо до Реддинга.

– Это далеко?

– Пятьсот пятьдесят миль... примерно десять часов. Ну, на этом маленьком монстре, скажем, часов восемь. Должен сказать тебе, я просто поражен, как ты мгновенно отреагировала. Чуть промедли – и нас бы уже не было в живых.

– Думаю, нас спас этот бедняга полицейский, – ответила Карен дрогнувшим голосом. – Если бы он не прикрыл нас своим огромным телом, несколько пуль досталось бы и нам. Эти... эти пули просто еще не попали в, цель. Может, тебе кажется, что я спокойна? Не удивляйся, если через час я сдам. Я все еще в шоке.

– Знаю. Я тоже.

– Боже мой! Надеюсь, пленка стоит этого.

Они уже находились на территории Санта-Моники около пирса, готовые свернуть на шоссе и, покрутившись вокруг муниципалитета, выскочить на автостраду И-10, когда зазвонил телефон. Они вздрогнули и уставились друг на друга.

– Господи, я совсем забыла о нем, – выдохнула Карен.

Телефон зазвонил вновь.

– Ты ответишь? – спросила Карен. – Ты расскажешь ему, что произошло?

Драммонд покачал головой.

– Зададим себе вопрос, который задал нам Дик: как убийцы узнали, где мы находимся? Откуда им стало известно, где именно полицейский остановит нас? О своем маршруте мы сообщали только Амброузу.

– Ты думаешь, этот телефон прослушивается? А может быть, прослушивается аппарат Амброуза? Или оба? – Карен уставилась на Драммонда.

– Все возможно. Зададим себе еще несколько вопросов. Кто такой Амброуз? А если был тот полицейский? В конце концов, кто они вообще, черт побери? Но самое важное: что на пленке? Может быть, прослушав пленку, мы получим ответы на все эти вопросы? Пока же последуем совету Дика и не будем отвечать на сомнительные телефонные звонки и вызовы по рации.

Телефон перестал звонить.

– Ну, так когда... мы прослушаем пленку?

Карен вела машину по лабиринту улочек вокруг комплекса муниципалитета и здания суда. Едва она выскочила на автостраду И-10, Драммонд опустил руку в карман и, заметив ее нетерпение, улыбнулся:

– Прямо сейчас.