Женщины надолго замолчали, оглядывая место, которое они привыкли считать своим домом.

– Слишком стара я для переездов, – наконец нарушила молчание Эдна и прихлопнула жужжащую над головой муху. – Поговорите с Алексом, вдруг он сможет помочь нам?

Ханна, изумленная до глубины души, посмотрела на старушку и усмехнулась.

– Я не ослышалась? Ты просишь меня обратиться за помощью к самому дьяволу?

Эдна слегка вспыхнула.

– Ну… ваш новый знакомый совсем не так плох. Не может он быть законченным негодяем, если у него столько лет прослужил такой порядочный человек, как Джейкоб.

– Кстати, о Джейкобе… Спасибо, что напомнила задать тебе относительно него несколько вопросов. – Ханна лукаво поглядела на старушку. – В последнее время ты стала ужасно часто с ним встречаться. Что это значит? Что скоро мне придется обзавестись новой экономкой?

– Какую ерунду вы несете! – вспылила Эдна и стала красная, как переспелый помидор. – Я просто помогала старику подобрать новую кухонную мебель! Когда речь заходит о переоборудовании кухни, у мужчин начисто пропадает вкус. И еще – пусть Джейкоб отлично справляется с обязанностями слуги, пусть здорово водит машину и отвечает на телефонные звонки, он все-таки настоящий сухарь!

– Ах, какая музыка для ушей – слышать, с каким интересом ты отзываешься о наших соседях… – поддела ее Ханна притворной похвалой.

– Успокойтесь, у вас нет нужды начинать подыскивать мне замену, – огрызнулась Эдна и встала. – Я просто оказала старику любезность, и нечего делать из мухи слона, – добавила она и бросила на Ханну свирепый взгляд. – Все-таки поговорите с Алексом. Может, он как-нибудь повлияет на соседей. – С этими словами она тяжело затопала по ступенькам вверх.

Ханна зажала ладонью готовый вырваться смешок. Она не ошиблась: между Эдной и Джейкобом действительно что-то начало завязываться. Эдна может отрицать это хоть до посинения, но Ханне-то со стороны видно, какими взглядами обмениваются старики. Ханна вспомнила последние слова старушки, и улыбка сползла с ее лица.

– «Поговорите с Алексом»… – пробормотала она. Да разве она против? С какой великой радостью она снова услышала бы его голос, но… От Алекса целых два дня нет никаких вестей.

Он регулярно названивал ей в понедельник, вторник и среду – короткими звонками из офиса. А со среды телефон Ханны замолчал. В этом и состояла главная причина ее бессонницы, а не в беспокойстве из-за соседских притязаний. Ханна скучала по Алексу. Скучала по их легкому общению, по его раскатистому смеху и веселым шуткам. Три последних дня она не жила, а влачила тусклое и безрадостное существование, и время тянулось бесконечно медленно.

Для нее стало совершенно очевидно, что Алекс вернулся к своим старым привычкам и старому образу жизни. Их отношения он отодвинул на второй план, а на почетное первое место поставил работу. Это открытие опечалило Ханну. Подумать только, а она уж было поверила, что они вместе создали что-то стоящее, построили какие-то прочные отношения… Выходит, она заблуждалась. Тайные страхи Ханны вдруг воплотились в жизнь. Все понятно – она послужила для Алекса всего лишь приятным эпизодом, забавным развлечением на время отпуска, чтоб не сильно скучалось. Теперь отпуск закончился, и Алекс возвратился в свой прежний мир, в котором для Ханны не было места. С тяжелым вздохом Ханна поднялась на ноги. Нужно задать корм животным. Нужно стереть из памяти Алекса.

В полдень Эдна по пояс высунулась из окна и крикнула, что Ханну зовут к телефону.

Ханна поспешила пройти в гостиную и схватила трубку.

– Алло?

– В данную минуту я нахожусь в своем кабинете на четырнадцатом этаже и смотрю, как тучи за окном складываются в гигантского единорога, пляшущего на радуге.

Чувство неимоверного облегчения нахлынуло на Ханну, она закрыла глаза и плотно-плотно прижала телефонную трубку к уху. Голос Алекса подействовал на нее словно бальзам, вылечивающий любые раны, он явился успокаивающим подтверждением, что о ней продолжают помнить. Ханна улыбнулась.

– Когда вы начнете видеть розовых слонов, я вплотную займусь вашим лечением, мистер Доналдсон, – поддразнила она Алекса.

Он рассмеялся.

– Мне не хватает нашего совместного созерцания облаков, – сказал он. Легкое звучание его голоса ласкало слух. – Без тебя этим не так весело заниматься.

– Приятно слышать, а то мне уж было начало казаться, что деловые заседания стали для тебя куда интереснее моего общества. – В ее голосе прозвучали укоряющие нотки. Потом она спохватилась и сокрушенно пробормотала: – Прости, Алекс. Я не хотела, как-то само вырвалось…

– Все в порядке, извиняться нужно не тебе, а мне, – поспешил успокоить ее Алекс. – Я собирался позвонить тебе, но не получилось: на меня свалилась беспросветная куча проблем. Простейший рецепт хаоса – отпустите начальника на пару недель в отпуск, и хаос гарантирован. – Алекс открыл Ханне только половину правды. Последние несколько дней были не только перегружены делами, они еще явились для Алекса откровением, но он не был готов поделиться этим откровением с Ханной – было еще слишком рано. – Но я надеюсь, что приглашение сопровождать меня сегодня вечером на приеме искупит мой грех? Я понимаю, это для тебя немножко неожиданно, но меня самого только что известили.

– А что за прием? – осторожно спросила Ханна.

– Деловая встреча, умело замаскированная под вечеринку с коктейлем. Она будет проходить в приемном зале моего офисного здания, а в качестве почетного гостя приглашен мистер Макс Уайлдинг.

– О, Алекс, я не думаю, что…

– Ханна, твое присутствие рядом действительно чрезвычайно важно для меня.

– Алекс, я тысячу лет не бывала на вечеринках с коктейлями, – промолвила она, явно не желая отправляться куда-либо. – Посещение вечеринок входит в число привычек, от которых я отказалась после развода.

– Ханна, я понимаю, что свалился с этим приемом как снег на голову; я понимаю, что ты не любительница подобных мероприятий, но я правда очень хочу, чтобы ты пришла.

– Я… хорошо, я согласна, – сдалась Ханна.

– Вот и замечательно! – с чувством воскликнул Алекс. – Джейкоб заедет за тобой в шесть и доставит прямо в город. Об остальном договоримся при встрече. Увидимся вечером, пока. – И Алекс повесил трубку, не оставляя Ханне возможности передумать. Расплывшись в довольной улыбке, он устремил взгляд за окно и стал рассеянно наблюдать, как быстро и легко несутся по голубой равнине неба белые перистые облака.

Вообще-то Алекс основательно покривил душой, когда сказал Ханне, будто прием устраивался экспромтом. На самом деле мероприятие было запланировано на сегодняшний вечер еще два дня назад – сразу после окончания его переговоров с Максом Уайлдингом. Когда Алекс завершил все приготовления к приему, он машинально вспомнил Миранду – свою неизменную спутницу на подобных вечерах – и в то же мгновение с неожиданной ясностью понял, что больше не желает ее видеть. Проведя тем же вечером пресс-конференцию, посвященную детальному обсуждению его переговоров с Уайлдингом, Алекс понял, что отныне желает видеть подле себя только Ханну.

Приняв решение распрощаться с Мирандой, Алекс немедленно позвонил ей, назначил встречу за ланчем в «Плазе» и между блюдами сообщил, что больше не желает ее видеть. Миранда восприняла новость с обычным непроницаемо-равнодушным видом, и только ноздри раздувались, выдавая чувства отвергнутой любовницы.

Алекс не волновался насчет Миранды. Ее невозможно было пронять таким булавочным уколом, кроме того, Алексу было известно о многочисленных мужчинах, с которыми она имела связь на всем протяжении их романа.

Алекс вспомнил о грядущем вечере, и его довольная улыбка расплылась еще шире. Результаты переговоров с Уайлдингом наверняка удивят Ханну. Улыбка Алекса сделалась задумчивой. Разве не странно – он положил большую часть жизни на то, чтобы ублажать своего холодного и трудно досягаемого отца, и после его смерти продолжал работать как сумасшедший, но теперь – чтобы ублажать единственно себя. А сейчас для него стало стремлением первостепенной важности ублажить Ханну. Что, черт возьми, все это означало?..

Он вздрогнул, когда раздался телефонный щелчок. По внутренней линии позвонила секретарша и сообщила, что прибыла назначенная на два часа делегация.

– До сих пор не могу поверить, что приняла его приглашение. Я не могу никуда идти. Мне просто нечего надеть! В гардеробе – ни одного приличного платья! – В отчаянии всплеснула руками Ханна. Она стояла напротив стенного шкафа в одной коротенькой комбинации и ладно облегавших бедра кружевных трусиках. Ее глаза горели, как у безумной, а общее состояние могло быть приравнено к «близкому к истерике».

Эдна отодвинула ее в сторону и стала по-хозяйски копаться в шкафу.

– Может, это подойдет? – спросила она и достала ярко-розовый наряд, из-под подола которого торчала пышная нижняя юбка с оборками.

– Нет, оно совершенно не годится! Я купила его по глупости, и оно не стало нравиться мне больше, пропылившись пять лет в шкафу. – Ханна опустилась на кровать, твердо решив не впадать в панику, которая начала ее охватывать с той самой секунды, когда она дала Алексу согласие отправиться с ним на прием. – Мне следовало отказаться. Мне следовало категорично и бесповоротно отказаться куда-либо идти.

– И что же не отказались? – послышался из недр гардероба голос Эдны.

– Потому что он очень настоятельно просил меня прийти, – тихо ответила Ханна. Голос Алекса так умоляюще упрашивал ее, что у нее просто не повернулся язык сказать ему «нет». Кроме того, она вдруг поняла, что для гармоничного развития их отношений должна с большим вниманием относиться к волнующим его проблемам, что она должна доказать Алексу: что представляется важным для него, одинаково важно и для нее.

Эдна высунулась из гардероба и наградила свою подопечную критическим взглядом.

– Я так и знала… я знала, что с вас станет совершить какую-нибудь глупость… влюбиться в Александера Доналдсона, например.

Желая возразить, Ханна разинула рот, но потом – словно громом пораженная – захлопнула его. Она влюбилась в Алекса?.. Это абсурдно, сама мысль об этом просто ни в какие ворота не лезет! И все-таки Ханна не исключала такой возможности. Иначе, почему она согласилась стать его спутницей на сегодняшнем приеме, хотя ее с души воротило от нудных вечеринок с коктейлями, от показной любезности светских бесед, от приклеенных улыбок, безликой толпы?

– Наденете маленькое черное платье? То, шелковое, с немного расклешенной юбкой? – С этими словами Эдна опять нырнула в глубины стенного шкафа, предоставив Ханне возможность снова отдаться своим тревожным думам.

Она влюблена в Алекса… помоги ей Господи, она совсем не хочет быть в него влюбленной! Эдна неустанно, предупреждала ее об опасном пристрастии женщин-Раков к Овнам-мужчинам, да и опыт прошлых ошибок твердил Ханне о том же. Она не питала иллюзий насчет Алекса: он попросту не в состоянии поддерживать с кем-то длительные отношения. Тогда почему она идет на прием? Какая разница, подумала Ханна и запретила себе продолжать копаться в своих сокровенных мыслях. Она согласилась прийти на прием только из дружеского расположения, но никоим образом не в знак любви. Она не намерена совершать глупейший поступок и влюбляться в такого типа, как Александер Доналдсон Третий.

Ханна стояла в углу шикарного приемного зала и боролась с искушением спрятаться за ствол большой искусственной пальмы, которая развесила рядом свои пластмассовые листья. После того как Джейкоб высадил ее из машины, она проторчала в приемном зале уже двадцать минут, а Алекс все не появлялся и не появлялся.

Ханна мысленно поблагодарила старушку Эдну, что подсказала ей надеть это облегающее черное платье. Оно идеально подходило к атмосфере вечера и, несмотря на то, что со дня его покупки минуло несколько лет, совсем не казалось старомодным. Ханна не хотела поставить Алекса в неудобное положение, явившись в неподходящем наряде.

– Ага, очередной беглец из психиатрической лечебницы решил спрятаться за фальшивыми листьями! – Услышав за спиной густой старческий голос, она от неожиданности подпрыгнула на месте и, вглядевшись в переплетение пальмовых листьев, увидела веселого дородного старика, сидящего в кресле неподалеку от пальмы.

– Я предпочитаю наблюдать за такого рода мероприятиями с безопасного расстояния.

В ответ Ханна улыбнулась.

– Полностью солидарна с вами. Я пришла сюда только по настоятельной просьбе одного знакомого.

– Хмм, я тоже… – Старик покачал головой и пригладил аккуратную седеющую бородку. – Иногда приходится идти навстречу другим людям. Забавно, правда?

– Правда, – рассеянно согласилась Ханна. Странное дело, она много лет отказывалась поступать в угоду другим людям. Раньше она прилагала столько усилий, чтобы сделать Эдварда счастливым, – она отдавала ему всю себя, а после их окончательного разрыва, как бы в отместку за потраченные на Эдварда годы, погрузилась в болото эгоизма. Она ублажала только себя и никого больше, а теперь ей было приятно сознавать, что она с пониманием отнеслась к просьбе Алекса и пришла на прием. Было приятно вновь начинать отдавать.

– Я никогда не был поклонником всех этих увеселительных вечеринок. Ах, с каким удовольствием я послонялся бы сейчас по своим конюшням!..

Тут Ханна вспомнила все, что рассказывал Алекс об эксцентричном Максе Уайлдинге, и догадалась, с кем разговаривает.

– Мистер Уайлдинг, разрешите предложить вам бокал шампанского? – спросила она.

Голубые глаза старика загорелись.

– Да… шампанское будет очень кстати. Конечно, я с большим удовольствием посмаковал бы двойной шотландский виски со льдом, но шампанское тоже подойдет.

Ханна перехватила у официанта, снующего взад-вперед в толпе приглашенных с заставленным напитками подносом, два бокала шампанского и вернулась к кадке с искусственной пальмой. Передав Максу его бокал, она отпила чуточку из своего. Может быть, искристый напиток усмирит лихорадку ее нервов и расслабит тугой комок в животе?

– А почему такая хорошенькая молодая леди прячется по углам? – Голубые глаза Макса Уайлдинга лукаво на нее поглядели, а густые белоснежные брови вопросительно приподнялись.

– Просто я впервые за много лет выбралась на прием, – объяснила Ханна. – Чувствую себя немножко не в своей тарелке.

– О, не волнуйтесь, вы моментально втянетесь. Большинство молодых женщин обожает посещать разные там вечеринки, сборища…

Ханна задумалась над его словами. Да, когда-то и она наслаждалась вечеринками и театральными премьерами. А не слишком ли она перестаралась, когда после развода с Эдвардом изолировала себя от людского общества? Не изолировала ли она себя от самой жизни? Она не успела докопаться до ответа: голос Макса Уайлдинга прервал ее размышления.

– Ого, кажется, прибыл наш уважаемый хозяин.

Ханна подняла глаза и увидела Алекса, стоящего на верхней ступеньке широкой мраморной лестницы, которая вела в верхние помещения. Они не виделись почти неделю, и сердце Ханны забилось пойманной птицей у нее в груди, когда она окинула взглядом его высокую внушительную фигуру. Боже, она совсем позабыла, как мучительно он красив… Алекс был одет в безупречный черный смокинг (официальный стиль одежды великолепно подходил ему). Он выглядел бесстрастным и собранным, твердо стоящим на ногах – истинным хозяином своей финансовой империи.

Потом Алекс окинул взглядом комнату и увидел ее. Бесстрастность его черт смягчилась и уступила место такой теплой, такой радостной улыбке, что волны расплавленного пламени заструились по венам Ханны. И в те мгновения, когда он пробирался к ней сквозь толпу приглашенных, Ханна поняла: Овен он или нет, она безнадежно влюблена в Алекса Доналдсона.