– Я не буду с тобой спать, – процедила Робин сквозь зубы. – Заруби это себе на носу! Если нам придется жить в одной комнате, ты будешь спать в кресле или на полу. Понятно?

Ожидая вспышки негодования, Робин была удивлена и чуть ли не раздосадована тем, что он лишь рассмеялся и отпустил ее.

– Что ж, это твой выбор.

Твоя потеря, имеет он в виду, подумала Робин, отходя от Пола подальше.

Робин почувствовала облегчение, когда Уэнди вернулась в гостиную.

– Готово! – объявила она и, словно ожидая дальнейших указаний, остановилась посреди комнаты.

– Как бы ты хотела провести остаток дня? – спросила Робин, отвечая на невысказанный вопрос. – Выбор за тобой, – добавила она, тут же пожалев об этом, когда краем, глаза заметила усмешку Пола.

– Все что угодно? – с надеждой спросила Уэнди.

– В разумных пределах, – охладил Пол ее пыл. – Правила по-прежнему существуют. Скажи, что у тебя на уме, а там видно будет.

– Сначала «Макдоналдс», потом кино, – ответила она. Смирение росло по мере того, как она наблюдала за сменой выражений на его лице. – Знаю, вам не хочется туда идти.

– Зато я пойду с удовольствием, – вмешалась Робин, прежде чем Пол ответил. – Какой именно фильм ты хочешь посмотреть?

Уэнди покачала головой и вновь посмотрела на дядю, словно признавая, что последнее слово должно быть за ним.

– Я сама свожу ее, если тебя такая перспектива не привлекает, настаивала Робин, завидуя оказываемому ему предпочтению. – Ты можешь пообедать в отеле.

Пол надменно взглянул на нее.

– Я не говорил, что меня это не привлекает. Рисковать так всем вместе.

Значит, «Макдоналдс», – сказал он племяннице, которая ответила ослепительной улыбкой. – А по пути остановимся у афиши и посмотрим, что где показывают.

– Я бы сначала приняла душ, – заметила Робин. – Я вся потная и липкая.

– Нет времени. – Его тон не допускал возражений. – К тому же ты все равно опять станешь такой же, как только выйдем на улицу.

Робин покорилась. Либо остаться без душа – либо они уйдут без нее. В подобном настроении Пол был не склонен к компромиссам.

Вечер оказался довольно приятным во всех смыслах. Выйдя из «Макдоналдса», они отправились смотреть последний фантастический боевик. Выбирала опять Уэнди, но Пол от души приветствовал ее решение, поскольку и сам являлся поклонником этого жанра.

Чего нельзя было сказать о Робин. Однако она мужественно высидела до конца, слушая, как ее спутники восторгаются спецэффектами. Между дядей и племянницей уже установилось полное взаимопонимание. Чему она, честно говоря, завидовала. В жилах обоих текла кровь Темплов, а она была посторонней.

Несмотря на отчаянные усилия доказать обратное, Уэнди буквально валилась с ног, когда они вернулись в отель. И даже не пыталась возражать, когда Пол отправил ее спать.

– Юная леди полагает, что у нее не будет никаких проблем с привыканием к новой жизни, – сухо констатировал Пол, когда девочка ушла. – Боюсь, нам придется забросить все дела, если мы примемся выполнять каждое ее желание!

Робин, сбросив босоножки, с ногами забралась в кресло, как привыкла делать дома. Кондиционер принес желанное облегчение после влажной жары. Хотя то, что она не позволила себе распустить волосы и ополоснуться под душем, мешало ей. Однако Робин не хотела, чтобы Пол подумал, будто ее волнует, как она выглядит в его глазах.

– Уэнди стоит наших усилий, – сказала она. – Только подумай: ей девять лет, а это ее первое посещение кинотеатра!

– Первое посещение на законных основаниях, – поправил ее Пол. – Она рассказывала мне, как с компанией местных ребят проникала, куда ей вздумается. Они делегировали одного из них внутрь, а потом, когда в зале гас свет, он или она открывали дверь пожарного выхода и запускали остальных.

Почувствовав болезненный укол, который можно было определить только как ревность, Робин постаралась задать вопрос спокойно и весело:

– И когда она тебе это рассказала?

– Мы немного поболтали, когда ты ходила в дамскую комнату. – Весьма чувствительный к колебаниям ее настроения. Пол примирительно добавил:

– До нынешнего дня у нее не было особых причин доверять женщинам.

– А я-то думала, что, имея перед глазами пример собственного отца, она скорее не станет доверять мужчинам, – резко заметила Робин.

– Я говорил только о том, что она мне рассказала, а не о том, что она мне доверяет, – возразил Пол. – Пройдет время, прежде чем она убедится, что мы не собираемся, наигравшись точно с куклой, вышвырнуть ее! Именно поэтому она кует железо пока горячо.

Он подошел к бару, присел на корточки и, открыв дверцу, исследовал содержимое.

– Хочешь выпить?

Яркий верхний свет играл бликами на густых темных волосах, идеально ровно подстриженных на затылке, и с особой отчетливостью подчеркивал мощь спины, обтянутой белой хлопчатобумажной рубашкой.

Все что угодно, подумала Робин, проглотив болезненный комок в горле, лишь бы оттянуть момент отхода ко сну! Даже если он будет соблюдать дистанцию, одно его присутствие в спальне лишит ее покоя и сна. Если же не будет…

Она резко оборвала течение своих мыслей.

– Я бы выпила апельсинового сока.

Более мелочный мужчина мог бы заметить, что ей это вряд ли удастся, поскольку сока нет. Но Пол не опускался до подобного педантизма. Он просто сделал ей тот же коктейль, что и себе, и, принеся его Робин, уселся напротив нее.

– Твое здоровье!

На самом деле Робин вовсе не хотелось пить. Она отставила бокал после первого же глотка.

– Ты и правда думаешь, что все уладится к понедельнику? – после долгой паузы спросила она.

– Почему бы и нет, – ответил он. – Как сказала миссис Хэйвуд, для неграждан этой страны все проще. А временный паспорт для Уэнди я уже получил, так что с нашей стороны задержек не будет.

– Значит, мы сможем вылететь во вторник?

– Я ведь еще не заказал билеты. Не исключено, что несколько дней нам придется подождать.

Несколько дней – значит, и несколько ночей.

Перспектива, о которой Робин не подумала.

– Я должна поставить Шона в известность о том, что происходит, – с нажимом сказала она. – Постараюсь дозвониться до него завтра.

– Не забудь о разнице во времени. – Единственная реакция, которой она добилась.

Вновь воцарилось молчание. На этот раз его нарушил Пол. Допив содержимое своего бокала, он заявил:

– Я готов ко сну. Кто идет первым – я или ты?

– Я, – сказала Робин. – Только дай мне пятнадцать минут.

– Десять, – отрезал он. – Мне тоже нужно в душ.

И ничто его не остановит, если я замешкаюсь, заключила Робин. Она быстро встала, оставив свой коктейль почти нетронутым.

Через пять минут она уже выскочила из душа, а к тому моменту, когда Пол вошел в спальню, уже успела причесать немытые волосы с туалетной водой, чтобы освежить их, и улеглась, надежно закутавшись в простыню. Он даже не удостоил ее взгляда, а просто начал снимать с себя одежду.

Когда Пол расстегнул ремень, Робин отвернулась, зная, как легко ее завести. И это не замедлило случиться: ее словно пламенем опалило внутри, когда она услышала скрежет расстегиваемой молнии, стук поочередно сброшенных туфель, звук скольжения ткани по телу. Боясь себя выдать, Робин почти не дышала, до тех пор пока за ним не закрылась дверь ванной.

Ограничив ее десятью минутами, сам он провел добрых двадцать под сильными струями душа. Лежа и прислушиваясь, Робин словно наяву видела перед собой загорелое тело, блестящее от воды, мускулистые руки и торс, четко очерченные бедра. Они не раз занимались любовью в душе. Робин чувствовала, как в глубине ее существа нарастает желание при одних только воспоминаниях. Она гнала их прочь, но тщетно.

Единственное ложе, которое она смогла для него придумать, – одно из двух стоявших здесь кресел, на которое и свалила постельные принадлежности.

Однако, войдя в спальню. Пол проигнорировал его и направился прямо к кровати. Робин заставила себя повернуться к нему и со смешанными чувствами обозрела голубые пижамные штаны, прежде чем поднять негодующий взгляд.

– Я ведь говорила тебе…

– Я не собираюсь спать в кресле, – сказал он. – Если ты не хочешь делить со мной постель, сама знаешь, что делать. – Пол выключил настольную лампу и удобно устроился на спине, оставив между ними трехфутовое пространство. Спокойной ночи.

Робин не смогла заставить себя ответить. Чего ей очень бы хотелось, так это чтобы Пол пренебрег ее негодованием, сорвал с нее простыню и… В былые времена он так и поступил бы, но они, похоже, миновали.

Эта зима просто изобиловала чудесами. Когда они приземлились в аэропорту Даллас субботним утром, шел снег. По пути из аэропорта Уэнди буквально прилипла носом к окну машины, потрясенно наблюдая за кружащимися хлопьями.

– Как в мультике! – воскликнула она. – Можно я слеплю снеговика, когда мы приедем домой?

– Это зависит от того, сколько снега нападает и как долго он продержится.

– Робин подавила зевок. – Сначала нам всем нужно как следует выспаться!

– Я не устала, – заявила девочка и через полминуты опровергла собственное утверждение, крепко заснув на заднем сиденье.

– Мне бы хотелось забрать кое-какие вещи из своей квартиры, прежде чем ехать к тебе, – робко сказала Робин. – Понимаю, это немалый крюк, зато потом не придется ехать туда специально.

– Ты оставила в доме уйму вещей, – сообщил ей Пол, не отрывая глаз от перегруженной транспортом дороги. – В любом случае на некоторое время хватит.

– Странно, что ты не выбросил их, – съязвила она.

– С какой стати мне это делать? – Он ловко перестроился в другой ряд, чтобы свернуть на боковую дорогу. Его профиль казался особенно суровым в сером утреннем свете. – Просто перенес их в одну из пустующих спален.

– Чтобы не смущать Эдну? – натянуто спросила она.

На сей раз он бегло взглянул на нее и заметил, как сверкают зеленые глаза.

– Какое это имеет значение?

«Огромное!» – могла бы ответить Робин. При одной мысли о том, что эта женщина касалась ее вещей, кровь закипала в жилах.

– Тебе не понять, – сказала она вместо этого. – Держу пари, ты привел ее в дом тем же вечером, когда я ушла!

– В таком случае ты проиграла, – ровным голосом ответил Пол. – Она не провела в доме ни одной ночи.

Робин поборола внезапную слабость и голосом, полным иронии, спросила:

– Предполагается, что я поверю такому утверждению и относительно квартиры?

– Ты вольна думать все, что тебе угодно, – сказал он. – Как ты обычно и поступаешь.

– Если я взбалмошная эгоистка, то что я вообще здесь делаю?

– Я сказал – обычно, а не всегда, – последовал невозмутимый ответ. – И не кричи так.

– А иначе – что? – Это вела себя по-детски и понимала это, но была слишком взвинчена, чтобы заботиться о словах, что срываются с ее губ.

– Иначе разбудишь Уэнди.

Ее негодование улеглось так же внезапно, как и нахлынуло, оставив наедине с какими угодно чувствами, только не с самоуважением. Проклятье! Ей ведь двадцать пять, а не двенадцать!

Робин повернулась, чтобы взглянуть на спящую девочку, и ее лицо смягчилось. За время, что они провели в ожидании вылета домой, она успела по-настоящему привязаться к ней и тешила себя надеждой, что это чувство хотя бы отчасти взаимно. Разумеется, она не стремилась соперничать с Полом. С самого начала между ними установилась какая-то особая связь. Робин считала это естественным, поскольку Пол был очень близок с сестрой, которую Уэнди во многом напоминала.

Последние несколько дней пролетели незаметно, вот только ночи тянулись невыносимо медленно. Она и Пол продолжали спать в одной кровати, но с его стороны не было попыток пойти дальше. Вряд ли он сказал бы «нет», если бы Робин сделала первый шаг, но она не собиралась доставлять ему такого удовольствия!

Хотя бы здесь им не придется обсуждать, где кто ляжет! Спальня, которую они делили слишком короткое время их семейной идиллии, соединялась с гардеробной, где стоял раскладной диван. Если Пол откажется воспользоваться им, я сама займу его, решила Робин. Это, по крайней мере, позволит им соблюсти видимость семейной пары в глазах Уэнди.

– Уэнди понадобится зимняя одежда, – заметила Робин, когда они наконец свернули на широкую подъездную дорогу. – Та, что я купила ей в Кейптауне, вряд ли подойдет.

– Свозишь ее в понедельник в Брэдфорд, – ответил Пол. – Ей понадобится и школьная форма.

– Может, сначала стоит узнать, примут ли ее в школу?

– Разумеется, примут.

Ей бы следовало догадаться, что он не станет полагаться на волю случая там, где дело касается Уэнди.

Она молчала, когда Пол затормозил перед фасадом красивого здания с многочисленными окнами и впечатляющей двойной дверью, вспоминая, как впервые увидела его и поняла, что именно его они и купят. Дом стал основным местом их обитания, хотя и вашингтонская квартира повидала немало. В те первые месяцы жизнь казалась прекрасной везде.

Робин заморгала, стараясь рассеять чары прошлого, не желая, чтобы Пол видел, как она оплакивает то, что они потеряли. То, что я потеряла, поправила себя Робин. Он, несомненно, не испытывает чувства утраты!

Уэнди пошевелилась, когда мотор перестал работать. Потирая глаза кулаками, она медленно и неохотно возвращалась к действительности.

– Приехали, – сообщила ей Робин, изображая оживление.

Брюки и куртка, надетые на Уэнди, были слишком тонкими, особенно для ребенка, привыкшего к жаркому климату. Однако она, не замечая мороза, выскочила из машины и смотрела широко распахнутыми глазами на высившееся перед ней здание.

– Почти такой же большой, как наш дом! – воскликнула Уэнди, от потрясения забыв на мгновение о повадках бывалого человека. Но тут же спохватилась и снисходительно произнесла:

– Неплохо.

Ничего не изменилось с тех пор, как я уехала, с облегчением отметила Робин, войдя в отделанный деревянными панелями холл. Старинные напольные часы, которые она так любила, тикали по-прежнему громко и размеренно.

Дубовый сундук, который они откопали в лавке старьевщика на окраине, стоял в дальнем углу. Картины и другие предметы обстановки занимали те же места, которые она когда-то для них выбрала. Если и в других помещениях все осталось в неприкосновенности, ей может показаться, что она никогда отсюда не уезжала.

Уэнди немедленно пустилась в исследования, взлетев по широкой раздвоенной лестнице со скоростью, которую способны развивать лишь очень юные особы.

Внеся багаж. Пол швырнул его на пол и вопросительно поднял брови, заметив, что Робин не торопится пройти дальше.

– Ни к чему церемонии, – сказал он. – Это по-прежнему настолько же твой дом, насколько и мой. Миссис Мэрфи будет исправно посещать нас после уик-энда, так что нам не придется заботиться о еде. Сегодня мы пообедаем где-нибудь в городе.

– А сейчас? – пытаясь скрыть охватившие ее чувства, спросила Робин. – Я могла бы приготовить что-то вроде завтрака.

Темные брови снова подпрыгнули вверх.

– По-прежнему состоящий из, почерневшего бекона и яиц с растекшимися желтками?

Она невольно улыбнулась.

– Придется рискнуть.

– Что за жизнь без риска? – Серые глаза, изучавшие ее, потемнели при виде бледного лица в обрамлении тяжелых золотистых волос. – Робин…

Что бы он ни собирался сказать, его прервал крик, донесшийся сверху:

– Какая комната будет моей?

– Вторая дверь от лестницы направо, – откликнулся Пол. – И не прыгай на кровати! В отеле ты чуть было не проломила потолок.

Ответом ему было лишь хихиканье – само по себе обнадеживающее, учитывая недостаток смеха в короткой жизни Уэнди.

Пол тоже рассмеялся и вновь перевел на Робин взгляд, лишенный теперь прежней глубины.

– Завтрак приготовлю я. А ты можешь сварить кофе.

Направляясь в кухню, он снял пальто из верблюжьей шерсти и небрежно бросил на стул в коридоре. Великолепные, сшитые на заказ брюки и свитер светло-серого цвета прекрасно смотрелись на его подтянутой сильной фигуре.

«Непринужденность в пути – залог комфорта», сказал он, когда они одевались перед полетом на Ямайку в начале медового месяца. Этой максиме с тех пор следовала и сама Робин, сейчас одетая в свободные брюки из твида и бежевую замшевую куртку. Шикарная непринужденность, конечно. К другому ни он, ни она не привыкли.

Несколько мгновений назад Пол, казалось, готов был сказать что-то важное, думала она, бросая куртку поверх его пальто и медленно следуя за ним. Хотя это вряд ли было бы то, что она больше всего хотела от него услышать.

Представься ей возможность начать все сначала, Робин повела бы себя совсем по-другому. Он хотел, чтобы его жена поступала как взрослая женщина.

А что получил? Капризную девчонку, которая постоянно испытывала его терпение. В определенной степени я продолжаю заниматься этим и теперь, осознавала Робин. Только это его больше не заводит. И, похоже, не в одном из смыслов.

Уэнди с сияющим лицом скатилась с лестницы.

– Сказка! – объявила она, окончательно и бесповоротно отбросив хладнокровную снисходительность. – Просто сказка! Можно мне выйти на улицу?

– У тебя нет подходящей обуви, да и одежды тоже, – напомнила ей Робин. Давай сразу же после завтрака возьмем машину и поедем по магазинам. За это время снег никуда не денется.

– Если верить прогнозам, он никуда не денется еще по крайней мере пару дней, – заметил Пол, слышавший последнюю фразу, поскольку они уже вошли в кухню.

Он достал из холодильника упаковку бекона и, вскрыв ее ножом, разложил ломтики на решетке и вставил ее в уже разогревшийся гриль. Уэнди наблюдала, как он ловко режет помидоры и вслед за ними грибы.

– Вы не любите готовить? – спросила она у Робин, которая занялась кофе.

– Не очень, – призналась та. – Наверное, потому, что у меня неважно получается.

– Папины подружки тоже не умели, – деловито сообщила девочка. – Он говорил, что все они годятся лишь для одного.

Робин заметила, как губы Пола сжались, а костяшки руки, орудовавшей ножом, побелели. Затаив дыхание, она ждала, когда Уэнди продолжит свою мысль. Но та, ничего больше не сказав, в ожидании завтрака отправилась обследовать первый этаж.

– Если бы мой зять был жив, я бы убил его своими руками! – мрачно воскликнул Пол.

– Если бы он был жив, Уэнди здесь не было бы, – заметила Робин. – Через год она, возможно, уже о многом забудет.

– А где через год будешь ты? – спросил, он тем же суровым тоном.

Ей хотелось бы быть здесь, и только здесь, но признаваться в этом она не собиралась.

– Не знаю, – спокойно, насколько возможно, ответила Робин. – Полагаю, все зависит от того, как долго продлится бракоразводный процесс.

– А тут и Шон пребудет во всеоружии к моменту его окончания.

Нестерпимое желание заставить Пола замолчать превратило ее язык в ядовитое жало.

– Его хватает на более долгое время, чем когда – либо хватало тебя! – Она пожалела о своих словах, едва они сорвались с языка. – Пол, я не…

И на этот раз появление Уэнди оставило недосказанным нечто важное. На маленьком личике вдруг появилось выражение тревожного ожидания.

– Вы ругались? – спросила она.

Робин выдавила улыбку.

– Конечно нет. Мы просто разговаривали.

– Не лги ей! – резко сказал Пол, И более спокойно добавил:

– Взрослые иногда злятся друг на друга по самым ничтожным поводам, Уэнди.

– Знаю. – Она говорила так, словно находила это вполне естественным. Папа вечно устраивал скандалы.

– Ну а мы больше не будем, – заверил ее Пол, бросив многозначительный взгляд в сторону Робин.

– Не будем, – согласилась она, мысленно скрестив пальцы. – Это было в первый и последний раз. – И перешла на более легкий тон:

– Как насчет того, чтобы помочь мне накрыть на стол?

Аппетит Уэнди более чем соответствовал размерам тарелки, которую поставил перед ней Пол несколько минут спустя. Чего нельзя было сказать о Робин.

Порция казалась ей непомерной, особенно учитывая состояние, в котором она находилась. Она украдкой бросила взгляд на Пола, пытаясь догадаться, о чем тот думает, и, как всегда, безуспешно.

Вряд ли он принял близко к сердцу ту гадость, что она сказала. Пол знал собственные возможности. Сколько бы они ни занимались любовью, он ни разу не оставил ее неудовлетворенной. Мышцы внизу живота сжал непроизвольный спазм, по телу прокатилась волна возбуждения. Робин высунула кончик языка, чтобы облизнуть пересохшие губы, и тут же спрятала его, заметив проницательный взгляд серых глаз. То, что он отлично знает, о чем она сейчас думает, было слишком очевидным.

– Вы тоже поедете с нами, дядя Пол? – спросила Уэнди, по-видимому не замечавшая подводных течений во взаимоотношениях взрослых.

– Зная, как женщины ходят за покупками, я лучше отправлюсь с вами. Вам наверняка потребуется носильщик.

Девочка задумчиво посмотрела на него блестящими глазами.

– У вас, наверное, уйма денег!

Он рассмеялся.

– Я могу остаться без них, если в ближайшее время не вернусь к работе.

Робин навострила уши: профессиональный интерес вытеснил на время все остальное.

– Ты работаешь над книгой?

– Больше половины уже написано, сообщил он. – Странное совпадение, но действие отчасти происходит в ЮАР. Я был там всего несколько месяцев назад в поисках второстепенных деталей. – Он взглянул на племянницу, чье внимание было сейчас приковано к окну, за которым вновь кружился снег, и понизил голос:

– Жалею об одном: что не проявил тогда должной настойчивости.

– Не думаю, что в то время ты смог бы многое сделать, отозвалась Робин. Разве что навлечь на себя гнев спецслужб.

– Об этом не может быть речи. – Его лицо просветлело, на губах заиграла знакомая насмешливая улыбка. – Ты совсем не ешь.

– Я не голодна, – ответила она. – Извини.

Пол небрежно пожал плечами.

– Смена часовых поясов кого угодно выбьет из колеи. Ты почувствуешь себя лучше после ночного сна.

Есть и другие способы улучшить мое самочувствие, мелькнула предательская мысль, и Робин быстро потупила взгляд. Когда такие мысли ни с того ни с сего приходят в голову, можно считать состязание проигранным.

Именно Пол предложил ей подыскать что-нибудь шерстяное, чтобы Уэнди смогла поддеть под куртку, пока не обзаведется подходящей одеждой. Робин уже собиралась предложить девочке пойти с ней и самой выбрать, но вовремя вспомнила, что даже не знает, в какой из свободных комнат сложены сейчас ее вещи.

Держать Уэнди в неведении относительно истинного положения дел будет очень трудно, тоскливо подумала она, поднимаясь по лестнице. Да и вся затея казалась теперь сомнительной! Одинокому мужчине не позволят стать опекуном девятилетней девочки, если это не его дочь, сказал Пол. А что, если выяснится, что они расстались сразу после того, как было узаконено удочерение. Не отберут ли Уэнди назад? Бесполезно убеждать себя в том, что это не ее проблема. Это стало ее проблемой едва она согласилась помочь Полу.

Как она будет себя чувствовать, если Уэнди опять окажется в детском доме?

Непростительно виноватой – был единственный ответ, и все же Робин по-прежнему не могла принять решения.

Она нашла свою одежду в одной из гостевых спален. Ее было значительно больше чем можно было предположить. Но, уходя из дома Робин думала о гардеробе в последнюю очередь. Синий брючный костюм подойдет, решила она достав в придачу и бежевый свитер. Для Ищи она выбрала голубую кофточку, которую когда-то очень любила. Она, конечно, великовата для девочки, но в ней по крайней мере, быстро приняла душ и сменила белье.

Вернувшись в спальню, она надела брюки, свитер и высокие черные ботинки.

Затем, застегнув жакет посмотрела на себя в зеркало. Если бы не волосы которые стали на несколько дюймов короче. Если не слегка изменившееся выражение глаз, можно было бы сказать, что она вернулась в прошлое. Жаль, подумала Робин что нельзя действительно повернуть время вспять!

Она не слышала, как Пол поднимался по лестнице, но, когда шла по коридору, тот появился из спальни. Одетый в короткую дубленку он казался огромным, сильным… и опасным.

– Ты всегда нравилась мне в этом костюме – заметил он. – Впрочем, ты во всем прекрасно выглядишь – тоже, подразумевал огонек в его глазах.

Он жестом предложил ей идти вперед и почти вплотную последовал за ней.

Робин едва справлялась с желанием ускорить шаг. Если споткнется, ему придется ее поддержать, а ей не хотелось, чтобы Пол к ней прикасался. Не сейчас, когда все ее нервные окончания словно обнажены.

Уэнди надела голубую кофточку и погладила пальцами мохер.

– Какая мягкая! – удивилась она. – Можно и мне одну такую же?

– Можно несколько, – великодушно пообещала ей Робин. – Всего, чего хочешь!

– Только не платья с оборочками, – решительно заявила девочка. – Я их ненавижу!

– Думаю, они тебе и не подойдут, – сказал Пол. – Это для малышей.

Уэндис благодарностью посмотрела на него.

– Я так и сказала ма Хэйвуд, но она ответила, что я просто ничего не понимаю! Мне вообще больше нравятся брюки.

– Мне тоже, – усмехнулся Пол. – И все же, полагаю, придется пойти на некоторые компромиссы.

У Уэнди оказались весьма твердые представления о том, что ей нравится, а что – нет, и девочке по большей части предоставляли выбирать самой. Робин удалось подсунуть ей лишь пару юбок и блузок, да и те с минимальным количеством излишеств.

Уже направляясь к автостоянке, они столкнулись с особой, которую Робин хотелось бы видеть меньше всего – и которую меньше всего ожидала встретить здесь, в Брэдфорде.

Одетая в длинное норковое манто – явный вызов современному отношению к одежде, – с темными волосами, подобранными под такую же шляпу с широкими полями, Эдна была даже красивее, чем Робин помнилось по единственному разу, когда она как следует рассмотрела соперницу. Изящный овал лица, темные брови, изогнутые над глазами цвета топаза. Единственной чертой, вносящей диссонанс в облик, был рот. «Корыстный» – это слово первым приходило на ум при виде его.

Каковы бы ни были истинные чувства Эдны Пауэлл, она хранила их при себе.

Ее улыбка ничего не выражала.

– Что за семейная идиллия!

Пол кивнул весьма сдержанно и представил:

– Уэнди – моя племянница. Ты замечательно выглядишь, Эдна.

– У меня вообще все замечательно, – с едва заметным нажимом ответила она.

Топазовые глаза переметнулись на Робин и стали холоднее. – Желаю, чтобы на этот раз вам повезло больше.

Решив ни в чем не проявлять нарастающей внутри враждебности, Робин спокойно и твердо встретила ее взгляд.

– Спасибо. И тебе того же.

В ответ раздался язвительный смех.

– Я никогда не полагаюсь на везение.

Эдна снова повернулась к Полу и задержала на нем задумчивый взгляд, прежде чем Приподнять руку в вялом прощальном жесте.

Уэнди первой нарушила молчание, когда они продолжили путь.

– Она мне не понравилась, – заявила девочка с уверенностью, которая согрела сердце Робин.

– Мне тоже, – согласилась она, не видя смысла притворяться и далее ради Пола. – Она стерва!

Ответная усмешка была исполнена озорства.

– Папа назвал бы ее еще и мерзавкой!

– Довольно! – словно ножом обрезал Пол. – Замолчите обе!

Робин немедленно согласилась с ним: она была повинна в том, что употребила бранное слово… хотя и к месту. Вот только стоило помнить о присутствии маленькой девочки.

– Я была не права, – заметила она мгновенно остепенившемуся ребенку. Твой папа – тоже. Никого нельзя так называть.

Однако Эдна Пауэлл не просто стерва, а выдающаяся стерва, раз сделала то, что сделала! – не смогла отказать себе в удовольствии мысленно обругать ненавистную особу Робин. Оттого, что Пол был знаком с Эдной до их свадьбы, предательство казалось еще тяжелее. Взглянув на него, Робин заметила, что лицо его хранит мрачное выражение. Эта связь закончилась по обоюдному согласию, уверял ее муж. Однако по тому, как Пол набросился на нее и Уэнди за то, что посмели оскорбить его бывшую подружку, можно было подумать, что он по-прежнему что-то испытывает к ней. Что, если именно Эдна охладела к нему после того, как устранила препятствие в виде жены?

В таком случае. Возможно, ее интерес возродится при виде указанной жены, занявшей прежнее место?

Неунывающая по натуре Уэнди быстро восстановила присутствие духа. Ей не терпелось облачиться в одежду, которая позволила бы ей провести весь день на снегу. Но не успели они проехать и полмили, как она заснула.

– В следующий раз, когда почувствуешь потребность выругаться, убедись, что ее нет поблизости, – натянуто проговорил Пол. – Она достаточно наслушалась брани от отца, чтобы добавлять к ней еще и твою!

– Я ведь уже признала, что была не права, – не менее натянуто ответила Робин. – Хотя мое мнение от этого ничуть не изменилось.

Пол крутанул руль, чтобы повернуть направо, и, влившись в поток машин, двигавшихся из города, непримиримо взглянул на нее.

– Все уже в прошлом. Давай это там и оставим, ладно?

Она пропустила его слова мимо ушей, мысленно обратившись к совсем другим проблемам. Сегодня ей обязательно нужно будет связаться с Шоном. Робин находила массу предлогов для того, чтобы не звонить ему из Кейптауна, но вряд ли сможет и дальше избегать разговора с ним.

Ее родители тоже наверняка ждут звонка. Верная себе, ее мать возлагает большие надежды на сложившуюся ситуацию. Робин было жаль лишать ее иллюзий, хотя чем дальше она будет откладывать объяснения, тем труднее будет их давать.

Уэнди проснулась, когда они подъехали к дому. Десять минут спустя, одетая в пижонские брюки и стеганую куртку, она уже была в парке, строго предупрежденная о том, чтобы держалась подальше от пруда.