– Оп-па! Ван! Где борода?
      Ван пожал плечами. Хикок прищурился.
      – А вот с хайром придется что-то делать, профессор. Ты сейчас похож на Маленького Датского Мальчика в увеличенном масштабе.
      Оставлять «хаммер» под окнами вашингтонской квартиры Вана Хикоку было очень не по душе. «Хаммер», конечно, армейский суперджип, но Хикоку, гордому своей тачкой, как всякому порядочному южанину, ненавистна была даже мысль, что на машине краску поцарапают.
      – Не могу поверить, что ты правда здесь живешь, – ворчал Хикок. – Вокруг одни шлюхи. И наркоши.
      – Я же эксперт по безопасности, – ответил Ван, переступая через лужу блевотины на лестнице.
      – И что, от этого мою машину никто не тронет? Ван вытащил связку ключей, но дверь распахнулась от первого прикосновения.
      – Господи! – выпалил он.
      В квартире горел свет. Ван огляделся. Ничего вроде бы не пропало. Впрочем, воровать в доме тоже было нечего.
      Клавиатура была раскурочена.
      – Они ещё здесь! – напряженно выдавил Хикок. Дверь в уборную распахнулась. Оттуда выступил незнакомый тип с пистолетом. Ван изумился. Чернеющее дуло на уровне груди казалось широким, как гаражная дверь.
      Кем был незнакомец, Ван понятия не имел, а вот оружие опознал мигом: семизарядный «о'двайер» VLE австралийского производства, весь на электронике. Отличный пистолет. Классный. Просто красавец.
      Как может он погибнуть от устройства, которое разбирал однажды собственными руками?
      – О, Фред! – проговорил Хикок басом, лишь чуть-чуть дав петуха. – Давно не виделись!
      – Руки вверх, – скомандовал Фред.
      Хикок только рассмеялся.
      – Я не при стволе. А ты при стволе, Фред?
      – Я на задании, – отбрехнулся Фред.
      – Ты хоть понимаешь, кого на прицел взял? Этот парень из Совета национальной безопасности! Доктор Дерек Вандевеер, познакомьтесь, это мистер Федерико Гонсалес. Мой старый армейский приятель.
      Гонсалес нахмурился.
      – Ну и какого чёрта надо было меня по имени называть?
      – Мы же вроде на одной стороне фронта в «войне с терроризмом»? Фред, если ты переметнулся, предупреждать надо!
      – Не-а, – ответил Фред, но пистолет не опустил. – Ну и ты, малыш, выходи уже, что там, – процедил он из-под усов.
      Из уборной выбрался второй грабитель: рослый, сутулый и тощий, как хлыст, в очках с черной оправой и стриженный по-военному. Под горшок. Бурая щетина на темени и бледные обрывы висков. В руке он сжимал черный чемоданчик из противоударного пластика.
      – А, так вы бакран! – понял программист при виде знакомого «железа».
      – Нет, сэр, меня зовут Уильям С. Уимберли.
      – Но это набор инструментов БКР! – настаивал Ван. – Я сам помогал его оценивать.
      – Бюро компьютерных расследований ВВС, – пояснил Хикок. – Ребята из «бакра» всё время толкутся у профессора в кабинете.
      – Мы не из БКР, – ответил Гонсалес. – Хотя я про них слышал.
      – Мы – спецназ киберпространства, – объявил Уимберли.
      – Он, может, и в киберпространстве, – торопливо поправил Гонсалес. – Это не значит, что я в какое-то грёбаное киберпространство соваться должен.
      – Вы только что засунули клавиатурный «жучок» БКР в мой компьютер, – проговорил Ван, уставившись на Уимберли.
      – Ну да – и что? – огрызнулся Уимберли. – Может, и засунул. Какое ваше дело? Вы и не заметили бы никогда.
      – Да с кем, твою мать, вы разговариваете? Конечно, заметил бы!
      – Никто и никогда не заглядывает в клавиатуру, – ухмыльнулся Уимберли. Он был очень молод. – Даже вы, профессор. Я знаю, с кем разговариваю, да? Если б я не сознался, вы бы давали показания на моем процессе!
      Ван уставился на него. Физиономия Уимберли казалась ему смутно знакомой, но лишь смутно.
      – Под каким ником работали?
      – BionicNinja двести четырнадцать.
      Спиногрыз.
      – И сколько вам было тогда – пятнадцать?
      – Шестнадцать, – поправил Уимберли. – Секретная служба вломилась в дом к моим родителям. Мама этого не перенесла. Она до сих пор отпивается «прозаком». И всё из-за того, что я одолжил пару междугородних звонков у вашей жалкой конторы, которая только что продула сорок пять миллиардов долларов!
      Ван тоскливо вздохнул.
      – И ВВС закрыло глаза на судимость?
      – Нынешняя американская армия предпочитает агрессивных, беспокойных юношей с высоким IQ, – сообщил ему Уимберли ровным тоном.
      Взгляд его обещал убийство.
      Усилием воли Ван подавил дрожь в коленках. Самое страшное, что «жучок» Уимберли остался бы незамечен. Само собой, Вану в голову не пришло бы разбирать клавиатуру, и крошечный шпион неслышно радировал бы о каждом нажатии клавиши на станцию слежения за несколько кварталов отсюда.
      – Слушайте, я в СНБ работаю и кое-что знаю о вашей так называемой группе. ВКС США не могут своей властью просто так завести какой-то «спецназ киберпространства». Указания сверху не было.
      Внезапно вмешался Гонсалес.
      – Космические силы – единственный род войск, способный обеспечить информационную безопасность по требованиям военных стандартов, – продекламировал он. – Никакая другая организация не имеет столь разветвленных компьютерных сетей и проверенного временем технического опыта.
      – С ума посходили? – поинтересовался Ван. – Задача ВКС – запускать спутники. Вирусы и ДОС-атаки – не их дело! Защита военных систем поручена совместной оперативной группе обороны компьютерных сетей при DOIS .
      – Какой Дорис? – переспросил Уимберли. – Первый раз слышу.
      – Да они этим занимаются с девяносто восьмого года!
      Хикок отнесся к претензиям взломщиков ещё более скептически.
      – Слушай, малыш, нет такого слова «киберпространство»!
      – Если мы скажем – будет, – настаивал Уимберли.
      – Но зачем вы вломились в мою квартиру? – спросил Ван в искреннем недоумении.
      – Очень не хотелось бы вам об этом сообщать, профессор, но информационная война идет внутри чьих-нибудь компьютеров! А вы пытаетесь саботировать критически важный разведывательный проект стоимостью восемнадцать миллиардов! Не думали, что это могут заметить важные персоны? Мы знаем, что вы затеяли!
      Ван тревожно глянул на Хикока. Тот лишь пожал плечами.
      – «Важные персоны», он говорит?
      – Вы же стэнфордский левак! – усугубил Уимберли. – Пацифист!
      – «Левак»? – ошарашенно повторил Ван. – «Пацифист»? Да я давеча с Полом Волфовицем обедал!
      – Ваша жена участвует в антивоенном движении, – добавил Уимберли. – Она координатор восточного отделения «Физиков за социальную ответственность»!
      – Дотти из Массачусетса! –возмущенно воскликнул Ван. – Они там все такие!
      Уимберли уставился на него.
      – Через «Гугль» себя искать не пробовали? Да у вас это всё на лице написано! Одни лохмы чего стоят. И костюм!
      – И это, видимо, дает вам право уотергейтить мою квартиру? – выпалил Ван.
      – Ну да, – ответил Уимберли. – Обычно дает.
      – Нас никто не замечает, – добавил Гонсалес, чуть опустив хромированный пистолет и глядя на часы. – Вам в это время положено уже выехать из штата. А нам положено давно отсюда смыться.
      – Ага, – подтвердил Уимберли, поудобнее подхватывая чемоданчик. – – Нам уже вообще-то пора.
      – Стоп, – оборвал его Ван. – Я, на минуточку, заместитель директора БКПКИ по техническим вопросам.
      – И что? – парировал Уимберли. – Первый раз о них слышу.
      – А то, что я для тебя собрал этот набор юного медвежатника, ты, недоразвитый панк! И чёрта с два ты вынесешь его отсюда после того, как только что вломился в мой дом и пытался подсадить в мой собственный компьютер мой же собственный «жучок»!
      Уимберли отставил тяжелый пластмассовый чемодан и сложил на груди длинные жилистые руки.
      – И что вы собираетесь предпринять, доктор Супершпион? Вызвать полицию?
      – У меня в руках ствол, – с надеждой вмешался Гонсалес.
      Хикок фыркнул. – Брось, Фред.
      – Если тебе нужно оружие кибервойны, напыщенно промолвил Уимберли, поставив на чемодан ногу, – тебе придется его у меня отнять.
      В лицо Вану жарко ударила кровь.
      – Думаешь, у меня не выйдет?
      Уимберли презрительно расхохотался.
      – Давай я тебе вправлю мозги! Я не какой-нибудь самозваный вояка вроде тебя. Я кадровый солдат, приятель. Я киберармия завтрашнего дня! А ты – вислозадый шпак-профессор из разорившейся телефонной компании. Кроме того, ты меня старше на десять лет. Так что если ты попытаешься отобрать мое оружие, я тебе толстую жопу вгоню в плечи!
      – Ты с ума сошел, – сообщил ему Ван. – Ты чокнутый панк по кличке Бионический Ниндзя. Я тяжелее тебя на пятьдесят фунтов. Кроме того, это мой дом!
      Уимберли обернулся к Гонсалесу:
      – Хипарь бредит. Может, лучше пристрелить их обоих?
      Гонсалес фыркнул. Он демонстративно выщелкнул обойму из пистолета и швырнул ее Хикоку. Тот, как всегда бдительный, ухватил магазин в полёте.
      – Я настолько похож на идиота? – поинтересовался он, опускаясь в магниевое кресло Вана. – Одна пуля, две пули – этот парень и не почешется. Потому что, мальчики, этот парень прошел спецназ ВВС, как и я. Мы с Майклом Хикоком всегда были «первыми»!
      Хикок расхохотался.
      – Да ну, Фред, кончай. Мы в округе Колумбия. – Он присел на рваное нечистое покрывало. Громко брякнули лопнувшие пружины в матраце. – Мы в квартире!
      Гонсалес оперся локтями о колени.
      – Мне так кажется, что этим меньжеватым программистам пора свести счеты.
      – Ты прав, – прохрипел Ван.
      Он сам удивился, когда эти слова слетели с языка, но тут же понял, что не шутит. Ярость грохотала в груди, как шальное ядро. Он был вполне серьёзен.
      Хикок откашлялся в кулак.
      – Ван, присядь. Пусть уходят. Это всё какая-то ошибка.
      – Твой приятель Фред может идти, если хочет, – ответил программист. – «О'двайер» ему не я собирал. А вот шпионский набор… Этот чемодан – мой.
      Уимберли снял свои пижонские очки и положил на стол под лампой.
      – Вот теперь понятно, что этому типу придется надрать задницу, – объявил он. Помял в ладони правый кулак и похрустел костяшками. – Это недолго. – Он оглянулся на Хикока с Гонсалесом: – Просто не хочу, чтобы вы, двое змееглотов, начали по нему слезы лить или что-нибудь в этом роде.
      – Майк, мы будем лить слезы? – спросил Гонсалес у Хикока.
      – Фред, ты видел, чтобы я плакал? Мы прошли через Боснию, мать ее так, Герцеговину. – Физиономия Хикока озарилась предвкушением боя. – Мой ботан вытрет твоим ботаном пол.
      – Чёрта с два, урод!
      – Вытрет-вытрет. Потому что он умнее, приятель. Мой ботан в десять раз умней твоего ботана.
      Гонсалес заржал.
      – Да какая, к чёрту, разница, кто башковитее? Ван снял очки, отложил в сторону. Он попытался глянуть Уимберли в глаза, но без очков различил вдали только две размытые карие кляксы.
      Уимберли размашисто, презрительно отвесил ему оплеуху. Это послужило озарением. В единый миг дзенского просветления поселившаяся внутри Вана черная ярость пробудилась к жизни.
      Ван рванулся вперед. Он ударил Уимберли всем телом, и тот отлетел, сбив по пути магниевое кресло. Гонсалес отскочил, пригнувшись, и чудесное сиденье с дорогостоящим хрустом полетело вверх тормашками.
      Внезапно у Вана перехватило дыхание. Что-то врезалось ему под ложечку. Башмак Уимберли. Мальчишка проворно вскочил на ноги. Короткие жгучие удары. Один – в глаз. Один – по лбу.
      Ван вцепился кривыми пальцами в воротник противника и швырнул его головой вперед в единственную лампу на столе. Лампа полетела в сторону. В комнате стало темно.
      Стиснув кулаки, Ван ударил в пустоту. Внезапно враг обрушился ему на спину, повис всей тяжестью. Ван шарахнулся назад, прижав врага к стене. Уимберли засипел. Ван отодрал его руку от своего горла. Заскрипели по стене подметки, сильным пинком Уимберли отшвырнул от стены их обоих. Ван пошатнулся, теряя равновесие, пытаясь нашарить опору руками. Рухнул. Ударился – внезапно, сокрушительно, ошеломляюще – об острый угол компьютерного стола. Почувствовал, как проминается скула. Рот вмиг наполнился кровью.
      Со зверским ревом он выпрямился. Уимберли споткнулся обо что-то в темноте, размахивая руками. Ван сбил его с ног, вцепился в тощую глотку и треснул головой об пол. Здание содрогнулось. Уимберли отчаянно, по-кошачьи взвыл.
      Ван врезал врагу коленом под дых и ударил кулаком в лицо.
      Уимберли обмяк.
      Что-то тихонько капало.
      Вспыхнула лампа.
      Физиономия потерявшего сознание Уимберли была заляпана кровью.
      – Вставай, Ван! Господи, он отрубился.
      – У него кровь, – пробормотал Ван. Изо рта у него выпал осколок зуба.
      – Нет, приятель, это у тебя кровь. Ты его кровищей залил. Господи, что с твоим лицом?
      Ван поднял руку. Нащупать собственные губы ему не удалось. И щеку. Ничего не было. Только жуткая клякса фарша с кровью.
 
      В приёмном отделении стоял пандемониум. Человеку, которому всего лишь снесло половину лица, приходилось брать номерок и ждать очереди.
      Ван прижимал к остаткам физиономии ледяное полотенце. Он не мог дотронуться до пострадавших частей без умопомрачительной боли и ощущения глубинного, космического, чудовищного ужаса. Ему не просто выбили пару зубов. Кости черепа были переломаны, частью раскрошены. Зияющая рана не переставала кровить. Сестры в приемной вызвали челюстно-лицевого хирурга.
      Рядом с Ваном сидела девица с похмельными, выпученными глазами и грязными светлыми дредами, залитыми запекшейся кровью. Плечики ее белой блузки тоже были залиты кровью. Изодранную юбку усыпали красные брызги.
      – Эй, приятель, у тебя какая группа? – спросила она.
      Ван застонал, пытаясь сплюнуть кровь.
      Девица открыла обвешанную левацкими значками плетеную сумку, порылась в ней и достала маленькую цифровую видеокамеру.
      – Ты был с нами у Всемирного банка, да? Конная полиция догнала?
      Ван промолчал.
      – Тогда я и огребла – от конных. Очень надеюсь, что кто-нибудь вывесит это всё на «Индимедиа». Тебя никто не снимал? В смысле когда фараоны тебя метелили?
      Ван слабо качнул головой. Окровавленная девчонка окинула взглядом окружающий хаос. Приемное отделение походило на бомжатник.
      – Интересно, куда отвезли остальных? Не может быть, чтобы мы одни оказались ранены.
      Через пролом в черепе Вана хлынула глухая чернота. Он сморгнул от боли.
      – Глаза у тебя красивые, – сообщила девица. – Слезогонки не нюхал.
      Ван кивнул, не отнимая от лица напитанного кровью полотенца.
      – Придется швы накладывать, – сообщила окровавленная девица. – И волосы брить. Но я больше не боюсь, приятель. Я перестала бояться этих поджигателей войны! Потому что власть принадлежит улице. Я ее чувствую! – Она тепло пожала Вану свободную руку. – Улицы наши, брат! Улицы – наши. Они могут проломить башку мне, могут проломить башку тебе, но всем головы не пробьешь. Очень скоро Америка очнется от кошмара. Продажные журналисты лгут, парень. Они все лгут!
      Ван нечаянно дернул полотенце. Вместе с тканью отдиралась какая-то жуткая корка. Ледяное онемение взорвалось языками жгучей, страшной боли.
      – Знаешь, почему я так счастлива? – спросила раненая. – Потому что сегодня не было реактивных следов в небе! Я проверяла. Я глядела и глядела в небо – оно чистое! Никаких больше химикатов! Ясно, что у них кончаются запасы этой дряни, что бы это ни было. Той отравы, что держит народ в оцепенении!
      В глазах у Вана потемнело. Всё вокруг двоилось. До сих пор с ним не случалось ничего подобного. Теперь он понял, почему это выражение стало расхожим.
      – После одиннадцатого сентября целых три дня не было реактивных следов, – пронзительно настаивала девица. – Ни одногонад всей Америкой! И о чёмэто говорит? Ты только подумай,что это может значить!
      В поле зрения Вана показалось лицо медсестры.
      – Вы доктор Вандевеер? А? – Она затянула у него на плече манжету манометра. – Сейчас мы вас примем. Для вас нашлась операционная.

ГЛАВА 11