— Я буду ночевать там, — продолжал Мак-Дональд. — Вы устроитесь здесь и, таким образом, палатка будет находиться между вами и мной. Вы понимаете мою систему, Джонни? Если только они пожалуют к нам сегодня ночью, то мы встретим их с двух сторон, и завтра утром нам будет кого хоронить.

Несколько минут спустя Альдос уже разостлал под карликовой сосной свою постель, но решил вовсе не спать, а только лежал, вглядывался и ожидал, да иногда покуривал, уткнувшись лицом в землю, чтобы запах табака не распространялся в воздухе. Луна была уже над головой, и так было ясно по всей долине, что ему даже не раз хотелось разбудить Иоанну, чтобы посмотрела и она. Затем луна стала спускаться к западу; сначала медленно, а потому уж как-то очень быстро ее свет стал угасать Он поглядел на часы. Было четверть второго.

Вместе с темнотой у него начали слипаться и глаза. Он стал их изредка закрывать. И всякий раз его веки как-то сами собой смежались все больше и больше, точно на них висели пуды, и ему стоило больших трудов побороть в себе сонливость. Но в конце концов он все-таки не выдержал и заснул. Тем не менее, совершенно подсознательно, он все еще находился настороже, и не прошло и часа, как что-то не стало давать ему покоя и вынудило проснуться. Он встрепенулся, сел и ухватился за ружье. Тихо, чуть слышно, кричала где-то сова. Она крикнула четыре раза, а не три. Альдос ответил, и перед ним вдруг появилась во мраке фигура Мак-Дональда. Альдос пошел навстречу и тут только заметил, что над восточными горами уже стало сереть небо.

— Уже четвертый час, Джонни, — приветствовал его старик, — Разводите огонь и начинайте завтракать. Передайте Иоанне, что я опять пошел на охоту. Пока еще не совсем рассвело, я хочу обследовать все эти места от леса и далее. А то через полчаса будет уже совсем светло.

Он направился к лесу, а Альдос стал разводить костер. Он боялся, как бы не разбудить Иоанну. Ласково потрескивал костер, когда он отправился к озеру за водой. Возвращаясь, он увидел, что палатка Иоанны была уже освещена изнутри свечой. Минут через пять она вышла из нее, и все мысли об опасностях и о том, что он не доспал, при виде ее мгновенно улетучились. Ее глаза еще были заспаны, когда он взял ее за руки и поцеловал, но она была жизнерадостна, бодра и весела.

— Ну и спала же ты! — воскликнул он в восторге. — Как убитая!

— Да, был грех… — ответила она и засмеялась так, что все лицо у нее покраснело.

Она распустила волосы и, сев у костра, стала их расчесывать, а Альдос принялся нарезать ветчину. Ломтики выходили у него то очень тоненькими, то очень толстыми, потому что он глядел не на ветчину, а на свою богиню. А затем налил ей холодной воды прямо из озера, и она стала умываться, превратившись в его глазах в настоящую наяду. Глаза ее сверкали, на щеках играл румянец, губы стали алыми. Потом Альдос решил прилечь и стал оглядываться, не подсматривает ли за ними где-нибудь из-за куста Мак-Дональд. Без присмотра ветчина подгорела, и если бы Иоанна не подбежала к ней и не сняла с огня, то она сгорела бы совсем.

Быстро наступил рассвет, и Мак-Дональд вернулся в лагерь. Завтрак уже был готов и, как только они поели, старый охотник пошел к лошадям. Было уже пять часов, и солнце посылало во все стороны свои лучи из-за гор, когда они сели на оседланных лошадей и снова отправились в путь.

Большую часть этого дня Альдос ехал во главе каравана. Под предлогом разыскать где-нибудь дичь, Мак-Дональд уезжал куда-то очень далеко и только два раза за весь день возвращался к своим спутникам. Когда они снова расположились на ночлег, его лошадь была взмылена и еле держалась на ногах, а сам Мак-Дональд, несмотря на страшные усилия, все-таки не мог скрыть своей усталости. Альдос не задавал ему никаких вопросов при Иоанне. Пришлось выжидать. А Мак-Дональд, как нарочно, был загадочно неразговорчив и необщителен.

Предсказание Мак-Дональда относительно Иоанны исполнилось в этот же второй вечер. Все кости у нее болели, и она была так утомлена, что не стала возражать, когда ее с наступлением сумерек насильно уложили спать.

— Так всегда бывает, — старался утешить ее старик, когда она прощалась с ним. — Завтра вам будет еще хуже, а вот уже послезавтра все как рукой снимет.

Она еле добралась до палатки с помощью Альдоса. Мак-Дональд с нетерпением ожидал его возвращения. Жестом пригласил его сесть рядом с собой. Оба закурили трубки, затем старик начал:

— Нам сегодня вовсе не придется спать, Джонни. Мы по очереди будем стоять на часах.

— Вы что-нибудь обнаружили сегодня?

— Нет, то, что я обнаружил, не относится к делу. В этой долине не имеется ни малейшей тропинки от горы к горе. Они здесь не проезжали вовсе. А из этого следует два обстоятельства: или они следуют за нами, или же Дебару известна еще какая-нибудь дорога на Север. Значит, впереди нам не угрожает никакая опасность, потому что теперь мы должны пересекать самые высокие горные вершины между вот этими местами и рекой Юкон. Если Куэд и Ранн сейчас находятся в следующей долине, то они не могут перевалить через эти горы раньше нас, Куэд слишком толст. Они отправились к золоту какими-то другими путями или же следуют позади нас. А может быть, и то, и другое.

— То есть как это: и то, и другое? — спросил Альдос.

— Две партии, — ответил Мак-Дональд, выпустив большое облако дыма. — Если их караван следует за нами, то он скрывается где-нибудь в лесах по ту сторону вот этого снежного хребта и, значит, находится сейчас очень близко от нас. Кульвер Ранн или как вы его называете, Фиц-Юз, идет с Дебаром. Это уже определенно. Возможно, что вместе с ними и Куэд, но это предположение. Во всяком случае позади нас следует по пятам целая шайка, которой Куэдом поручено перерезать вам и мне горло и захватить Иоанну живьем.

Весь этот день в голове у Альдоса настойчиво вертелся все один и тот же вопрос. И он рискнул задать его сейчас Мак-Дональду.

— Мак, — обратился он к нему, — уверены вы в том, сможете найти дорогу в золотую долину без помощи Дебара?

Мак-Дональд долго смотрел на него, а затем усмехнулся себе в бороду.

— Джонни, — сказал он, со странной дрожью в голосе, — я могу вас довести туда еще ближе и прямее, чем Дебар! Я знаю, почему до сих пор ни разу не мог ее найти. Дебар во многом мне помог. Он разъяснил мне, и весь путь туда запечатлелся у меня в голове, точно на географической карте. Пять лет тому назад я был всего в десяти милях от пещеры — и не знал этого!

— И мы можем добраться туда раньше, чем они?

— Могли бы, если бы не Иоанна. Из-за нее мы делаем по двадцать миль в день. Не будь ее. могли бы делать по тридцать.

— О, если бы только нам добраться туда первыми! — воскликнул Альдос. — Если бы только мы могли это сделать, Дональд, то все остальное было бы пустяками!

Он вскочил на ноги и заговорил:

— Вы ложитесь поскорее спать, Мак. За день вы так измучились, что на вас лица нет. Я стану на часы первый. Спрячусь где-нибудь, саженях в тридцати или сорока отсюда, и если до полуночи кто-нибудь явится сюда, то я подниму тревогу.

Не прошло и четверти часа, как Мак-Дональд спал уже богатырским сном, а Альдос был на часах. Несмотря на то, что он почти не смыкал глаз и в предыдущую ночь, он старался быть более бдительным, чем всегда. Он испытывал такое чувство, будто какие-то события уже нависли над ним, и это удивляло его. Но проходили часы; опять, как в прошлую ночь, взошедшая луна залила своим светом долину; бесшумно паслись лошади, и все было в порядке. Он решил не будить Мак-Дональда до самой полуночи, но тот проснулся и без него и пришел сменить его еще раньше двенадцати часов. С этого момента и до четырех часов утра Альдос проспал, как убитый. Сон освежил его совершенно и, увидев в палатке у Иоанны свет, он принялся разводить костер. Альдос подождал, когда к нему вышла Иоанна, и они отправились к протекавшему невдалеке ручью, срывавшемуся прямо со снеговых гор, где с удовольствием умылись в холодной воде. Иоанна проспала восемь часов, была свежа и весела, как птичка, и готова была ехать верхом хоть целый день, не слезая с седла.

Снова отправились в путь. Всю дорогу Иоанна то и дело показывала Альдосу и Мак-Дональду на открывавшиеся чудеса в горных цепях. Каждый новый подъем или спуск приводили ее в восторг и восхищение. В пиках гор она находила замки, башни и укрепления прежних, принцев и королей. Ее воображение разыгралось и, несмотря на мрачную цель путешествия, даже Мак-Дональда радовало ее веселое настроение, и он смеялся и разговаривал вместе с ними весь день.

Теперь они вступали уже в настоящий рай для охотника. В первый раз в жизни Иоанна увидела белые, двигавшиеся далеко по скатам гор, точки, и Мак-Дональд сказал ей, что это были козы. В полдень они увидели горных баранов, пасшихся на стремнинах всего в полумиле от них, и десять минут, затаив дыхание, Иоанна смотрела на них в подзорную трубу. Два раза их путь пересек олень. И вдруг Мак-Дональд остановил лошадь и указал им вперед, обратив внимание на зеленый лужок в ста саженях впереди.

— А вон и ваш медведь! — сказал он.

Громадный, черно-бурый медведь медленно брел по лужку, пересекая его, и, увидев его, Иоанна вскрикнула от возбуждения.

— Он охотится на кротов, — объяснил Мак-Дональд. — Вот почему он не спешит. Он не видит нас, потому что вообще плохо видит издали, но он уже давно почуял бы нас, если бы ветер дул в его сторону.

С этими словами он стал снимать ружье. Иоанна удержала его за руку.

— Не стреляйте, — стала она упрашивать, — пожалуйста не стреляйте! Я видела львов, видела тигров, а они коварны, и я не люблю их. А этот медведь — точно собака. Он такой славный! В сравнении с ним лев вовсе не царь зверей. Прошу вас, не убивайте его!

— Да я и не собираюсь, — засмеялся старый Дональд. — Я только приготовился на случай, если бы он сам захотел на нас напасть. Ведь вы знаете, это гризли, а гризли не боятся ничего на свете и, когда раздражены, становятся ужаснее динамитного взрыва. Вот уже он переходит через луг.

— Почуял наш запах, — сказал Альдос.

Они отправились дальше. Проехав часа два, еще до сумерек, они стали разбивать лагерь. Мак-Дональд высчитал, что в этот день они сделали более двадцати миль. Для безопасности лагеря от возможных случайностей были приняты те же меры, что и вчера вечером, но часы, проведенные мужчинами на страже, прошли без всяких приключений.

На четвертый— день Мак-Дональд сказал Альдосу:

— Я немножко захожу в тупик, Джонни. Если они все время следуют позади нас, то должны же они, наконец, за все это время хоть раз выкинуть какую-нибудь штуку! Но, во всяком случае, по закону этих гор мы не должны оставаться беззаботными. Все время будем держаться настороже.

— Я вполне согласен с вами, Мак, — ответил Альдос. — Ни на одну минуту мы не должны терять осторожность. Но все-таки я начинаю чертовски верить в то, что нам везет. Вот только бы нам раньше их добраться до места!

— Если Куэд с ними, то мы сделаем это, — сказал Мак-Дональд задумчиво. — Он тяжел на подъем, у него такая корпуленция, что не скоро влезешь на горы. Вот Кульвер Ранн вдвое легче его, но зато весь точно из железа. А Куэд — это товарный поезд! Зато наша Иоанна — настоящая героиня!

— К тому же и до места осталось всего только полпути.

— Это у нас сегодня уже четвертый день, — продолжал старик. — Ну, за десять-то дней мы должны преодолеть расстояние, пожалуй, даже и за девять. Сейчас мы в той части Скалистых гор, где пошли настоящие горы, и хребты не так исковерканы. Теперь нам предстоит самая приятная дорога до конца.

В эту ночь Альдос спал с восьми до двенадцати. В следующие, пятые, сутки его очередь стоять на часах была с полуночи до утра. А так как шестой и седьмой день тоже прошли без всяких приключений, то вера в то, что позади них не следовал никто, перешла в убеждение. Но ни Альдос, ни Мак-Дональд не ослабляли ни на йоту своей бдительности.

Забрезжил восьмой день, и Мак-Дональд стал проявлять теперь какое-то новое возбуждение. Иоанна и Альдос замечали, как он старался в себе его подавить, но это ему не удавалось. Они приближались к месту былых трагических происшествий, и старый Дональд должен был, наконец, получить награду за свои верные неутомимые поиски в течение сорока лет. В этот день он почти не говорил. Какой-то странный огонь стал светиться в его глазах, и один раз голос совершенно изменил ему, когда он обернулся к Альдосу:

— Вероятно, мы придем туда завтра, Джонни, — сказал он. — К вечеру, перед заходом солнца.

Они рано расположились на ночлег, и, как только Иоанна потушила в своей палатке свечу, Альдос тотчас же завалился спать. Но он скоро пришел к заключению, что не заснет, и в одиннадцать часов явился к Мак-Дональду.

— Ложитесь-ка вы, Мак, — предложил он ему. — Вам завтра предстоит еще немало дел и в особенности перед заходом солнца.

Луна уже ущерблялась, но звезды светили ярко.

Он закурил трубку и, взяв под мышку ружье, стал прохаживаться взад и вперед по долинке, в которой они расположились на ночлег. В эту ночь они разложили у большого свалившегося бревна костер, который казался теперь светившейся массой без пламени. В конце концов он прислонился спиной к камню и уселся шагах в пятидесяти от палатки Иоанны. Ночь была великолепная. В воздухе было прохладно и легко. Он откинулся назад настолько, что уперся затылком в камень, и тут ему пришло искушение закрыть глаза и хоть немножко забыться сном, который не приходил к нему в первые часы ночи. Он стал подремывать, позабыв о малейших движениях и звуках, которые происходили вокруг него, когда вдруг послышался крик, который заставил его перебороть в себе сон и вскочить, точно его ударили плетью.

На красном отсвете от костра стояла Иоанна в своем длинном белом капоте. С первого же взгляда на нее ему показалось, что она еле стоит на ногах. Лицо ее было искажено ужасом. Он бросился к ней, и в тот же самый момент выскочил из темноты Мак-Дональд.

— В чем дело? — спросил Альдос. — Чего ты так испугалась, Иоанна?

Она бросилась к нему на грудь и задрожала всем телом.

— Может быть, это… это был только сон, — залепетала она, — и я… я так его испугалась! Но это было бы ужасно, и мне стыдно, что я побеспокоила вас. Я не знала, что делать…

— Да в чем суть-то? — добивался Альдос.

К ней близко подошел Мак-Дональд.

Иоанна подняла голову.

— Пожалуйста, Джон, отведи меня в палатку. Это был только сон и завтра, когда будет уже совсем светло, я расскажу тебе все.

Что-то в позе и поведении Мак-Дональда смутило Альдоса.

— Но в чем же состоял твой сон? — все еще спрашивал Альдос.

Она смотрела то на него, то на Мак-Дональда и дрожала.

— Пола у меня в палатке была отдернута, — тихо заговорила она. — Мне казалось, что я вовсе не спала. Я даже видела перед собой вот этот огонь. Но все-таки это был сон — и такой ужасный! Потому что, когда я пригляделась, то увидела перед собой его. Белое лицо и пытливые, ищущие глаза.

— Чье лицо?

— Мортимера Фиц-Юза.

И она задрожала.

Альдос отвел ее обратно в палатку.

— Да, это действительно был неприятный сон, дорогая моя, — старался он утешить ее. — Попробуй заснуть опять. Тебе надо успокоиться.

Он опустил полу палатки и отправился к Мак-Дональду. Но старика уже не было. Только через десять минут он вернулся из темноты и подошел прямо к Альдосу.

— Джонни, вы проспали!

— Каюсь, Мак. Был такой грех. Но только одну минутку.

Мак-Дональд крепко схватил его за руку.

— Только одну минутку, Джонни, и как раз именно в ней вы упустили шанс всей вашей жизни.

— Что вы этим хотите сказать?

— А то, что это вовсе не было сном. Сюда действительно приходил сам Мортимер Фиц-Юз.