– Нет, вы мне все-таки объясните, чем, по-вашему, вы занимались? Если дела пошли плохо – а это, кажется, произошло… – Длительное общение с керторианцами явно послужило майору на пользу. Во всяком случае, в выражении сарказма он поднялся на новый для себя уровень. – Тогда надо было просто прийти в «Хилтон», дождаться остальных и скомандовать отбой. Хотя бы для вида! А вы что сделали?!
– Открыл боевые действия против Марандо, – холодно констатировал я, но тут Уилкинс побагровел настолько, что назрела явная необходимость предоставить ему хоть какой-то предохранительный клапан. – Майор, я не спорю, можно было найти лучший выход из ситуации. Но Марандо вел себя слишком оскорбительно – я не смог это проглотить.
Уилкинсу ничуть не полегчало, а вот Бренн, тоже присевший под шумок, с пониманием кивнул:
– Без подробностей я не возьмусь ничего утверждать, но в этом может быть здравое зерно.
Не ожидавший предательства отсюда, Уилкинс на мгновение опешил, но быстро переключился на новый объект:
– Правда? – зловеще переспросил он. – И час назад вы тоже так думали?
Бренн замялся, а я не без искреннего любопытства поинтересовался:
– А что было час назад? – Они явно решили передоверить право на ответ друг другу, но пока длилась пауза, мне попались на глаза часы. – Впрочем, придется отложить – к восьми нам надо вернуться в «Хилтон»…
– Этого делать нельзя! – отрубил Уилкинс.
– А как же тогда вы собираетесь?..
– Не знаю! – еще резче перебил меня майор. – Теперь я уже ничего не знаю!
Я впервые осознал, что Уилкинс не капризничает от раздражения, а растерян по-настоящему. Очень скверно, я-то надеялся – придет майор, напряжет свой тактический.
Гений, и выход будет найден… Пока же больше походило на то, что в стремлении угодить своему честолюбию я поступил как минимум легкомысленно и безответственно. И о минимуме можно было говорить до тех пор, пока все обходилось без фатальных последствий. И сейчас следовало исправить хотя бы то, что находилось в моей власти. Для начала заставить майора мыслить
Конструктивно… Резко сменив тон, я заговорил дружелюбно и проникновенно:
– Послушайте, майор, давайте отложим выяснение отношений. Даже если я был напрочь не прав, мы уже не можем сообщить Марандо, что передумали и желаем ему долго жить в мире и любви… Между прочим, вы сами предрекали, будто нам предстоит схватка с Князем. Она началась, и так ли важно – каким именно образом? Первый раунд остался за нами: мы целы и невредимы, а противник понес потери, пусть и небольшие. – Уилкинс фыркнул, но я не дал ему вставить реплику. – Второй раунд обещает быть более сложным, но я не верю, что мы очутились в безвыходном положении. Худшем, чем когда-либо. А потому займитесь делом – на разработку плана у вас есть целых сорок минут!
Майор наградил меня угрюмым взглядом исподлобья,
Но вслух ограничился вялым:
– Ну, с вас станется, сэр…
Я мило улыбнулся и повернулся к Бренну, с интересом наблюдавшему за битвой железных канцлеров:
– Поскольку нашему мастеру тактики понадобится время, то покуда он мыслит, ты вполне можешь рассказать, что происходило… э-э… вокруг меня.
Похоже, Бренн собирался пройтись в ответ насчет моего права (или способности) быть авторитарным руководителем, но потом его взгляд пустился в блуждания, пока не сфокусировался на початой бутылке джина, стоявшей передо мной. Крякнув, он протянул руку, взял тару, по-простецки глотнул из горла и вздохнул:
– Не скажу, что ты выступал сегодня в роли пупа мироздания, но определенный успех имел, этого не отнимешь…
– Коротко и по делу, – попросил я, и Бренн нехотя кивнул:
– Ладно. Значит, откровенная слежка за тобой началась утром, прямо от «Хилтона». Ты как будто ее не замечал, но мы сразу обнаружили и предприняли меры, главным образом попытались не засветиться сами. Фактически мы тебя отпустили и даже не заходили на ипподром. – Видимо, мое лицо против воли приняло не самое любезное выражение, поскольку Бренн поспешил с оправданиями:
– Мы рассудили так: до встречи с Марандо тебе все равно ничего не угрожает, а вот потом, по правильному мнению майора, нам следовало быть наготове. Спасибо, кстати, за поданный нам для пущей надежности знак – эффектное нападение на пальму в стиле Неистового Роланда весьма красноречиво свидетельствовало, что любитель пещер накидал тебе полную наволочку…
– Бренн!
– Что? – Мой друг невинно захлопал прямо-таки идеально подходящими к облику негра голубыми глазами, а я прикинул, как на таком лице будет смотреться синяк. Но тут вмешался погруженный в раздумья Уилкинс:
– Прекратите п..еж, барон!
– Но тогда нечего будет рассказывать, – недовольно скривился Бренн, но все же прекратил. – Когда ты помчался пешком вдоль моря, мы оказались в трудном положении. Понимаешь, даже мне было ясно, что люди Марандо используют один из наиболее расхожих вариантов сложной слежки – высылают вперед болвана, не обнаружить которого можно только специально, тогда как настоящие соглядатаи должны оставаться незамеченными. И поскольку они были неплохими профессионалами, мы их тоже не просчитали… Так что отправься мы следом за тобой, нас бы всех вместе и накрыли. Пришлось нам идти на риск и следить спереди – майор повесил на тебя маячок, поэтому мы были в курсе твоих перемещений и старались их предугадывать, но фактического прикрытия ты, уж извини, был лишен.
Я отнесся к данному сообщению философски, и Бренн, еще немного подзаправившись, продолжил:
– Был момент, когда пришлось поволноваться. Болтаемся мы во флаере почти у самого «Хилтона» и вдруг видим, что ты остановился. Надолго. Естественно, мы бросаемся обратно, живо рисуя себе ужасные картины твоего поджаренного с корочкой трупа и… застаем тебя, мирно потягивающим сигару в обществе этого недоделанного. Признаться, уже тогда ты нас достал!..
Бренн, похоже, решил прояснить воспоминания с помощью очередной порции джина, но Уилкинс неожиданно резким движением перехватил его руку и вынул оттуда бутылку со словами:
– Вам больше пить не надо!
Мой друг не то чтобы обиделся, но с интересом ожидал какого-нибудь объяснения. Напрасно – Уилкинс так и застыл с бутылкой в руке, нахмурив кустистые брови…
– Зато, понаблюдав за разыгранной тобой интермедией, мы догадались, что за ней последует, – с мстительной ноткой заявил Бренн. – Интересовало только – где? Но, имея в руках карту и определив курс, которым ты полетел вдоль побережья, мы поняли, что это будет ботанический сад. Таким образом, из занятых в спектакле актеров мы прибыли туда первыми и ваш выход смотрели уже изнутри, а у автоматического контрольного пункта познакомились также и с двумя парнями, игравшими в основном составе – при всей своей ловкости даже они не смогли миновать КП и попасть в коммерческое заведение на халяву. Убедившись, что разборка и впрямь будет проходить не совсем так, как ты того ожидаешь, мы боковыми аллеями опрометью помчались к району Новой Калифорнии…
– Почему?
– Что почему?
– Почему именно Новая Калифорния? Бренн посмотрел на меня как на придурка, но терпеливо объяснил:
– Это очевидно: знакомая обстановка, ностальгические чувства, да и ландшафт на редкость подходящий…
– Удивительная прозорливость! – Я почтительно похлопал в ладоши. – Особенно если учесть, что я шел по парку наобум.
Бренн выразительно закусил губу и кинул косой взгляд на Уилкинса, но тот как будто и не слушал.
– М-да. Ладно… Хотя я бы на твоем месте радовался, что мы не ошиблись. – Упрек был справедлив, и я примиряюще кивнул… – Ну а беседка уж точно как специально для нашего случая была поставлена. Так что мы смогли заранее занять хорошие позиции, и ключевой момент прошел точно по нужному сценарию… Впрочем, это ты должен был видеть.
– Более-менее. А дальше?
– Дальше? Да, потом началось самое интересное. Точнее, не так. Сперва мы с майором примитивно убрали последнего парня, который в тебя стрелял, а вот после… – Бренн сделал паузу, но на этот раз не для придания рассказу пущей драматичности – было видно, что он напуган по-настоящему. – Знаешь, Ранье, Марандо явно отдал приказ не трогать нас первыми, но когда мы начнем, врезать на всю катушку. У кого-то из этих паршивцев – а может, и у всех – была рация, и стоило тебе нанести первый удар, они тотчас подали соответствующий сигнал. Иначе я не могу объяснить факт, что минут через десять над ботаническим садом появилась целая армия…
– Десантный батальон, – меланхолично уточнил Уилкинс, но Бренн только поморщился:
– Да какая хрен-разница?! Штук двадцать флаеров и сто вооруженных до зубов бойцов – такие вот к нам пожаловали, гости!
Конечно, это была уважительная причина для плохого настроения, масштаб и скорость реакции противника неприятно поражали, но я все же не удержался:
– И вы их всех порешили?
– Пошел ты!.. – взорвался Бренн. – Нет, Ранье, мы спрятались, и при этом я очень жалел, что не умею зарываться в землю! На наше счастье мы успели достаточно далеко отойти от твоей любимой Новой Калифорнии, а ботанический сад весьма велик. В общем, со всеми теплоискателями и прочими приборами нас не нашли.
Поскольку неприятные воспоминания завершились, Бренн быстро успокоился и даже усмехнулся:
– Замечу, кстати, что при возникновении опасности мы
Рассредоточились и прятались на разных участках. Мне выпала Фудзи, то есть тропические джунгли с ползучими лианами и прочей дребеденью – скверно, но терпимо. А вот майору достался участок пустыни Антареса, где доминирующий вид растительности – трехметровые кактусы, сплошь утыканные бо-ольшущими шипами…
– Ясно, – резюмировал я, – вас не нашли, и, пережив несколько тяжелых минут, вы благополучно отправились сюда.
– Почти, – кивнул Бренн. – Ты забыл, что мы-то как раз имеем дело не с полными идиотами – они, например, выставили охрану у стоянки флаеров. Но если добавить к сказанному тобой еще одну небольшую перестрелку и уход от погони на бреющем полете, то мы действительно благополучно прибыли сюда!
В целом все было понятно, время только что перевалило за восемь, а Уилкинс как будто вышел из состояния самопогруженной угрюмости, и все-таки я захотел уточнить у Бренна один момент, вызывавший у меня легкое недоумение задним числом:
– Бренн, а зачем ты убил того болвана, которого я держал за горло? Из чистой кровожадности, или за этим стояла какая-то идея?
– Стояла, – Бренн глубокомысленно закатил глаза и явно поднатужил ту часть извилин, которая отвечала за высмеивание оппонента. – Это была поразительная в своей абсурдности идея о том, что я взялся охранять одного, небезызвестного нам искателя острых ощущений. Понимаешь, Ранье, когда майор уложил парня, приставившего бластер к твоей спине, твое внимание было слишком рассеянным, чтобы заметить маленькую настораживающую деталь: руки у «болвана, которого ты держал за горло», были совсем свободны. А одной из них он вдруг схватился за пряжку ремня на брюках и стал там что-то дергать… Не знаю, может, он захотел штаны снять. Ты как думаешь?
Похоже, интерес представляло не как я думал, а чем… Но на эту тему распространяться не следовало, поэтому я лишь подсобрал мужества на фразу:
– Спасибо, Бренн, – а затем обратился к Уилкинсу:
– И вам тоже спасибо, майор. Итак, что вы надумали?
Терпеливо ждавший этого момента Уилкинс довольно осклабился:
– Могу предоставить вам превосходный выбор из единственной возможности.
– Уже неплохо, – с энтузиазмом подхватил я. – Надеюсь, это не будет предложение бросить наших друзей на произвол судьбы и заняться своими делами.
– Нет. Но не уверен, что вскоре вам самому того не захочется.
Вслед за таким грозным предостережением Уилкинс изложил свой план. Действительно, никаких восторгов он у меня не вызвал, но, к сожалению, это обстоятельство было также единственным видимым недостатком… В итоге в четверть девятого мне пришлось очередной раз пройти через портал. И теперь – прямиком в сортир. Шикарный и комфортабельный сортир отеля «Хилтон».
Глава 4
Наше помпезное появление (а со мной отправился Уилкинс) получило значительно более торжественную встречу, чем это было бы желательно. В принципе нет ничего удивительного, если, оказавшись вдруг посреди туалета одного из крупнейших отелей Аркадии, вы обнаруживаете, что один из писсуаров занят. Совершенно нормально также, что на непонятный шум за спиной мужчина оборачивается. Но когда, увидев вас, он бросает на полдороги свое важное занятие и сует руку под пиджак с явным намерением извлечь оттуда стрелялку, – остается только восхищаться собственной популярностью…
К счастью, на текущий день я исчерпал лимит глупостей, поэтому все эти мысли думал уже на лету. В момент идентификации друг друга нас разделяло футов пятнадцать, и двигался агент очень резво, так что я сразу отринул перспективу подскочить к нему на дистанцию для удара и воспользовался приемом из арсенала другого вида спорта, с которым имел шапочное знакомство, – американского футбола. Я сделал короткий шаг вперед, резко оттолкнулся и прыгнул на него головой вперед, вытягивая перед собой руки. Если бы противник имел навыки данной игры (или быстро соображал), то просто отошел бы в сторону, давая мне возможность атаковать стену над писсуаром. Однако то ли его смутило не самое подходящее положение собственных брюк, то ли он всерьез надеялся успеть выстрелить, но я благополучно врезался с размаху ему в грудь, и, думаю, даже среди лиц с ярко выраженными суицидальными наклонностями не нашлось бы желающих занять его место… Еще можно отметить: какие славные крепкие стены строили в этом отеле – после форменного размазывания по ним человека даже кафель нигде не треснул.
Уилкинс, как известно, предпочитавший элегантно гробить людей на расстоянии, все же одобрительно похлопал меня по плечу, заодно помогая подняться.
– А что, герцог, Кертория по своему климату похожа на Фудзи? Джунгли, лианы, всякое такое?..
– Ничего общего. У нас природа северного типа, если так можно выразиться, – несколько удивленно ответил я, и майор разочарованно покачал головой:
– Странно. Где же вы тогда репетировали Тарзана?
Не сочтя нужным комментировать откровенные инсинуации, я обошел Уилкинса и двинулся к выходу. Но тут он меня остановил вполне серьезно:
– Погодите! Меняем порядок – я выхожу первым.
– С чего вдруг?
– Эти парни, – майор слегка брезгливо указал на тело, – всегда ходят по двое.
– Даже… э-э… сюда?
– Обязательно. Удивительно, что второй остался снаружи. – Убедившись, что я не намерен спорить по мелочам, майор кивнул. – В остальном без изменений. Выждите секунд тридцать.
Я послушался, и естественно, за это время еще кто-то из посетителей «Хилтона» захотел сходить по нужде. Судя по преклонному возрасту и тщедушному виду, человек это был случайный, поэтому я проявил гуманность и ограничился легким нокаутирующим ударом. Получился безвредный «десятиминутный отрубон» по терминологии Адриана Форбса. Больше было и не нужно – если б, очухавшись, этот господин устроил в «Хилтоне» переполох, так он бы даже нам на руку сыграл…
Затем я строго по расписанию вышел в свет, ничего опасного в близлежащем коротеньком коридоре не обнаружил и предпринял необходимую предосторожность. Сортир следовало ненадолго сделать недоступным, и в первоначальном варианте эта задача отводилась Уилкинсу. Не знаю, как собирался поступить он, но я выбрал самое простое – поскольку дверь функционировала по старомодному принципу «нажмите ручку вниз», то я отломил эту самую металлическую ручку, положил в карман и унес.
Короткий коридор выводил в более длинный, соединявший холл первого этажа с рестораном, и за углом я сразу удостоверился в том, как редко ошибается Уилкинс. Вдоль стен, по краям ковровой дорожки стояли кадки с разнообразными декоративными цветочками, и на кромке ближайшей к повороту сидел молодой человек спортивного вида. Как говорится, его выдавал пиджак, явно вышедший из рук того же портного, что и у предыдущего покойничка. Со стороны казалось, будто молодой человек ждет кого-то или отдыхает после тяжелого трудового дня, но кое-что в посадке его головы на плечах позволяло мне однозначно утверждать: этот отдых можно измерять категориями вечности… Признаться, приятно было видеть, что, несмотря на скептицизм по отношению к моим приемам боя, Уилкинс сам не гнушается их применять.
К сожалению, больше ничего приятного для глаза в следующие несколько минут не открылось. Отнюдь не прогулочным шагом я прошел через коридор в холл, и далее – к ведущим на улицу дверям. По заданию мне не полагалось останавливаться и осматриваться, тем не менее я внимательно фиксировал все, попадающее в поле зрения. В первую очередь таковыми являлись агенты противника – их и впрямь оказалось до дьявола. Пусть не все они одевались в одинаковые пиджаки, но даже в этом случае обознаться было сложно – количество пар и троек подтянутых парней, с интересом наблюдавших за моими перемещениями, было очень велико. Утешало лишь, что, как и предполагал Уилкинс, они не станут устраивать пальбу в набитом посторонними холле гостиницы – случайные жертвы среди туристов могли поставить несмываемое пятно на репутации всей планеты, а о ней даже Марандо вынужден был заботиться…
Чуть позже, подойдя к вертушке дверей, я засек и своих. Если уж быть совсем точным, то заметил я Гаэль, стоявшую у стеклянной стены и весьма нервно поглядывавшую в моем направлении. Уилкинс и Креон обнаружились рядом с ней, но их двоих я мог бы и просмотреть – майор, невзирая на внушительные габариты, на удивление ловко терялся в толпе, а Креон… Ну, Бренн был прав – хотя Реналдо и не дошел до такой крайности, как смена расовой принадлежности, он тоже был совершенно неузнаваем. Наголо бритый коренастый мужчина неопределенного возраста в дешевых солнцезащитных очках, джинсах и кричаще пестрой рубашке никак не ассоциировался в моем сознании с образом керторианского герцога, потомка древнего рода…
Помимо взглядов в мой адрес, являвшихся частью игры, Гаэль и Реналдо внимательно слушали майора и, наверное, уже уяснили себе план. Все шло прекрасно за исключением небольшой неприятности: Карин, жены Креона, в «Хилтоне» как будто не было! Еще сидя в кафе, мы все дружно этого опасались. Во-первых, потому что помнили, чем закончился шпионаж за моей персоной для осуществлявших его лиц, а во-вторых, задание Карин несколько затрудняло ее в смысле пунктуальности – попросту говоря, она могла и банально опоздать. Майор даже предложил было выждать лишний часок, дабы подстраховаться на этот случай, но потом сам отказался от подобного намерения.
Итак, осложнение возникло. Мало того что мы могли потерять Карин – возвращаться в «Хилтон» вторично было бы откровенным вызовом судьбе, – так еще неизвестно, как теперь поведет себя Креон. Однако ни остановить, ни изменить развитие операции было невозможно, поэтому, выйдя на площадь перед отелем и пересекая ее по диагонали к стоянке флаеров, я лишь твердил про себя один малодушный, но весьма успокаивающий довод: из всей нашей команды в «Хилтоне» именно у Гаэли были наилучшие шансы на беспроблемное бегство…
Что же до моих шансов, то они по-прежнему оставались наихудшими, и стоило хотя бы побороться за то, чтобы не уменьшать их собственными ляпсусами. Стоянка, где парковались многочисленные флаеры, нанятые постояльцами отеля, была моим конечным пунктом, и здесь мне предстояло провести некоторый промежуток времени, поэтому я постарался действовать с максимальной осмотрительностью. То есть войдя в парковочную зону, я миновал первую пару машин, а оказавшись между второй, резко нырнул вниз, прокатился под брюхом левого аппарата, вскочил и побежал вперед, стараясь держаться в густой тени. Забравшись же в глубь лабиринта флаеров, я совершил еще одно путешествие под днищами и наконец затаился, сидя на корточках за задним шасси одного из больших шестиместных экипажей. Повертев башкой, я убедился: место выбрано неплохо – обнаружить меня визуально можно было только с очень близкого расстояния, настолько близкого, что оно было чревато для ищущего немедленной потерей гляделок. Если же говорить о приборах (теплоискателях или каких-нибудь инфракрасных визорах), то от них противнику не виделось пользы: слишком большая площадь и слишком много посторонних – машины взлетали и садились вокруг каждые три-четыре секунды. Поэтому если враги хотели точно определить мое текущее местонахождение, им пришлось бы прочесывать стоянку, заглядывая во все щели. Майор считал, что они не станут делать и этого, ограничившись блокадой по периметру и с воздуха, но я сидел настороже, напрягая глаза и уши в поисках легчайших теней и шорохов… Тем неожиданней мне было услышать голос, шепнувший прямо в ухо:
– Тихо!
Я послушался – только потому, что, инстинктивно попытавшись выпрямиться, приложился затылком о металлический корпус машины… Но когда тот же голос чуть мягче посоветовал:
– И осторожнее, – я его узнал.
– Какого черта вы здесь делаете? – поинтересовался я и немного смешался…
Как я уже отмечал однажды, жена Креона обладала более чем запоминающейся и привлекательной внешностью, но тем вечером она была прямо-таки неотразима.
Причем скорее уж – в самом буквальном смысле этого слова… Длинные светлые волосы, обычно свободно спадавшие на плечи, были забраны в высокий «хвост», на лице ни следа косметики, а единственное украшение – очередные темные очки (на этот раз дорогие и, очевидно, ночного видения). Добавьте к этому облегающий черный костюм, тонкие перчатки (в такую-то жару!) и стальной ствол бластера в одной из них… В общем, если б я не знал, что это свои, то вполне мог испугаться.
Впрочем, Карин в любых ситуациях оставалась женщиной и соответственно любила производить впечатление, поэтому слегка улыбнулась и проигнорировала грубость моего вопроса:
– Я прячусь. И вы, похоже, тоже. От кого – понятно. Но зачем?
– Я жду.
– Это не лучшее решение, – сухо заметила она.
– Это часть плана.
– О! Вот как. – Скептицизм был настолько неприкрытым, что я невольно отметил, какая у нас славная и дружная компания – любой план одного у остальных вызывал идиосинкразию… – И в чем же он заключается?
Не отвечать было просто глупо, поэтому пришлось излагать. Из-за нехватки времени Карин я выдал сокращенную версию, но на всеобщее обозрение имеет смысл выдвинуть более детальный вариант – по большому счету Уилкинс еще раз подтвердил свою репутацию…
По сути, майор был живым тактическим компьютером. По крайней мере, действовал он по тому же принципу – выстраивал тактику противника, анализировал ее, а затем использовал слабые места. В данной ситуации ему пришлось делать много допущений, но самое удивительное, что он нигде не ошибся.
Итак, Уилкинс был уверен: агенты противника заполонят «Хилтон» и будут преисполнены желания если не разделаться с нами окончательно, то хотя бы дать хороший урок. Исходил он из предпосылки, что Марандо понимает толк в войне и сознает: в его положении лучшая оборона – это атака. Если подвергать нас постоянному давлению и реальному риску погибнуть, мы и впрямь быстренько уберемся с Аркадии, и одно это будет означать победу Князя… Все верно, я и сам думал так же.
Далее майор утверждал, что при первом же нашем появлении огонь на поражение враги открывать не будут – в «Хилтоне» слишком людно. Нет, они постараются держать нас под жестким контролем и выбрать более подходящий момент – предположительно тот, когда мы попытаемся от них сбежать. При этом они, безусловно, находятся в курсе относительно того, что у меня есть портал, и с его помощью мы в состоянии организовать практически мгновенное исчезновение. На этот случай, по мнению Уилкинса, противник должен был подстраховаться единственным способом: как только я окажусь рядом со всеми остальными, нас попытаются немедленно уничтожить, невзирая на место и обстоятельства. До тех же пор, пока я в стороне и, скажем так, веду себя странно, они не предпримут решительных шагов. Ну, сбегу я в конце концов, а остальным деваться-то некуда…
Действия противника, по словам майора, можно было уточнять и дальше, но необходимость в этом отсутствовала, поскольку «решающая ошибка» содержалась уже в предыдущем абзаце. Точнее, их было даже две, и обе они были связаны с порталом. Во-первых, телепорт можно с равным успехом открыть как из пункта А в пункт В, так и наоборот (я пользуюсь терминами майора). И во-вторых, портал не есть мое личное свойство, как у Принца; портал – всего лишь перстень у меня на руке, и воспользоваться им может любой другой мало-мальски обученный керторианец… Честно говоря, меня удивило, насколько хорошо Уилкинс ориентировался в материях, диковинных для его собственной расы, но он был абсолютно прав.
Последующие наши действия логично вытекали из этих умозаключений. Открыв проход в «Хилтон», я передал Бренну перстень, и с ним моему другу надлежало удалиться в ближайшее укромное местечко (кафе, где я обедал, после нашего эффектного растворения в воздухе таковым уже считаться не могло). Мы с майором в это время занимали позиции: он в холле вместе с остальными, а я в одиночестве на стоянке. А затем Бренн, комфортабельно сидя на каком-нибудь камешке, должен был просто-напросто два раза подряд открыть портал. Сначала в холл отеля для Уилкинса и иже с ним, а потом для меня. После чего мы все встречаемся на другом побережье и в спокойной обстановке празднуем успех.
У меня, правда, могли возникнуть неприятности, и этого майор не отрицал. Поскольку керторианцев среди наших противников не было, то почувствовать возникновение п-в-перехода в холле никто не сможет, враги увидят лишь, как их потенциальные жертвы ускользают с ужасающей быстротой. Однако, поняв, что их каким-то образом облапошили, они очень разозлятся и всем скопом навалятся на меня, надеясь на последний шанс нанести нам существенный урон. Между тем, Бренн был новичком в таких делах, а я по опыту знал, что пауза между первой и второй попытками может затянуться, не говоря уж об энергетических затратах. Но своими предыдущими… э-э… выходками я заслужил подобный риск и воспринимал его стоически. Хотя бы внешне.
Но вот Карин, видимо, не чувствовала за собой никаких провинностей, поэтому перспектива составить мне компанию в штрафном батальоне не вызвала у нее прилива энтузиазма.
– Это, конечно, план майора Уилкинса, – весьма холодно констатировала она.
– Ну да… А из чего вы сделали такой вывод?
– Из двух пунктов, – для наглядности она показала число на пальцах. – План очень хорош, раз. Из всех нас только майор отважился бы вас так подставить, два… А заодно, получается, и меня, но это непредумышленно.
– Кстати, а Гаэль и Реналдо знают, что вы здесь? – Вопрос был далеко не праздный, и хотя Карин прекрасно контролировала свои эмоции, я прочел ответ по выражению лица
– Они меня пока еще не просчитали, – чуть ли не извиняясь, сообщила она. – Поэтому я предпочла остаться в тени. Хотя, вернувшись в «Хилтон», видела – что-то будет… Но я только поднялась в номер, переоделась и стала следить за ними снаружи. Через стеклянную стену прекрасно все видно, и я думала, что сумею появиться вовремя, в критический момент…
– Скверно, – без особой нужды подытожил я.
– Согласна.
– Что сделает ваш муж?
Переложив бластер из одной руки в другую, Карин рефлекторным движением поправила очки и с заметным раздражением выдавила:
– Трудно сказать. Он непредсказуем. Будем надеяться, у него хватит выдержки уйти с остальными.
Несмотря на взвинченное состояние и целый воз серьезных проблем, ее последние слова вызвали у меня столь живой интерес, что я позволил себе спросить:
– А как бы вы поступили на его месте? Карин долго изучала что-то в моем лице, но все же ответила:
– Я бы на его месте осталась. Но вопрос, сами понимаете, идиотский!
Я поколебался насчет того, стоит ли извиниться или и впрямь лучше срочно закосить под кретина, но до решения не дошло. Время на болтовню закончилось – в каком бы составе наши товарищи ни покинули «Хилтон», но это произошло, и противник, как и было предсказано, резко активизировался.
Выглядело это примерно так, как в продукции моего концерна изображают обычно побег из тюрьмы. В тот момент, когда беглеца окружают на небольшой замкнутой территории… Во-первых, стало значительно светлее – вокруг стоянки зажглись на полную мощность все осветительные мачты, половина из которых прежде не работала. Вдобавок к этому включили прожектора и на машинах, осуществлявших надзор с воздуха, а сами они опустились настолько, что отчетливо слышен был гул двигателей. Во-вторых, через ретрансляционную сеть отеля всем гражданским лицам было приказано незамедлительно покинуть парковочную зону, а мне «предложено» выйти с поднятыми руками и сдаться, что вызвало закономерную улыбку… В-третьих, наряды полицейских (в данном случае по содержанию это слово вполне уместно) со всех направлений устремились внутрь площадки с фонарем в одной руке и пушкой в другой. Хотя последнего я непосредственно не видел, но домыслить было нетрудно…
Надо заметить, Карин оставалась абсолютно спокойной, разве что ее лицо в бликах резкого искусственного света покрыла неестественная, почти восковая бледность… Однако ее высокий, очень чистый голос прозвучал заметно хрипло:
– Переходим к самым интригующим вопросам: сколько времени предоставил вам майор на тренировку в условиях, приближенных к боевым, и над какой дверью загорится надпись «выход»?
Что меня радовало в моем новом образе жизни, так это возможность много общаться с людьми, которым редко изменяет чувство юмора. Думаю, им это тоже нравилось, поэтому я постарался поддержать почин:
– Продолжительность перерыва зависит от того, сколько времени они потратят на обсуждение последних известий. Минут десять-пятнадцать, не меньше… А выход… Он будет где-то там. – Я указал рукой в сторону, противоположную фасаду отеля. – Мы не договаривались с точностью до миллиметра, я почувствую портал.
– Ясно, – рассеянно кивнула Карин, сосредоточенно о чем-то размышляя. – Вот что: сидите здесь, стреляйте первым, и вообще не давайте себя обнаружить.
С подобным напутствием она удалилась.
