Мой кабинет совершенно не изменился за прошедшие недели: все предметы мебели и вещи располагались на привычных местах и являли собой комбинацию бестолкового беспорядка (который разводил я) и образцовой чистоты (которую наводил обслуживающий персонал). Это сыграло со мной злую шутку – на мгновение показалось, что можно просто присесть в кресло, закрыть глаза, и все случившееся безвозвратно канет в фантасмагорический, но абсолютно безобидный мир снов…
      Но кануло что-то другое. А именно бластер, просвистевший над моим плечом и пробивший сдвоенное стекло. Звон осыпающихся осколков сопровождался неожиданным резким смехом, и я повернулся к Гаэли, намереваясь задать вопрос типа «зачем вы это сделали?». Но подобные слова замерли у меня на языке и быстро трансформировались в резкое:
      – Прекратите истерику!
      Действительно, у Гаэли тряслись руки, подрагивали губы – казалось, она вот-вот разрыдается. И хотя в свете того, что она, вполне вероятно, только что спасла мне жизнь, стоило выразиться помягче, но… понимаете, у меня резко отрицательное отношение к женским истерикам. Я их попросту пугаюсь…
      К счастью, Гаэль отреагировала в нужную сторону – приподняла руки ладонями вперед, выдавила еще один смешок и пробормотала:
      – Да-да, сейчас. Это пройдет… Я, знаете, первый раз… по живым мишеням стреляла. Раньше только так, в тире…
      – Зато там вы, похоже, едва ли не полжизни провели! – не удержался я, и прозвучало это чуть ли не укоризненно.
      – Зато у вас, герцог, слишком легкое отношение к собственной смерти! – не замедлила огрызнуться Гаэль.
      Перепалку оборвал треск распахивающейся двери и восклицание:
      – Ни с места!
      Я узнал голос своего дворецкого и, оборачиваясь, спокойно поинтересовался:
      – В смысле?
      – Да в том смысле, что… – Длительная пауза, сопровождаемая выпученными глазами и прочими атрибутами безграничного удивления. В принципе – что тут особенного? Даже в конце XXV века среди людей было вовсе не принято материализоваться из воздуха посреди комнаты… Но неужели мой дядя забыл сообщить своему шпиону (будем называть вещи своими именами) такой немаловажный факт, как наличие в моем владении портала?
      Поэтому на последовавшее вскоре «а, это вы, сэр» я довольно сухо спросил:
      – А вы кого ожидали увидеть, Тэд?
      Гаэль рассмеялась, явно приняв это за демонстрацию остроумия, но мой дворецкий совершенно серьезно пожал плечами, пряча бластер в кобуру.
      – Какого-нибудь непрошеного гостя, сэр! Разве я должен ожидать, что вы будете бить стекла в собственном доме?
      – Да, и верно, – немного уязвленно согласился я – холостой выстрел подозрительности вызвал закономерное раздражение…
      В целом появление Тэда меня мобилизовало, ведь я и впрямь находился в родном замке, где мог полностью владеть ситуацией. Не так ли?..
      Короче, через пару минут я собрался с мыслями:
      – Значит так, Тэд: подготовьте доклад о том, что происходило в мое отсутствие, а пока…
      – Простите, сэр!
      – Что такое?
      – Доклад готов.
      – А-а… Ну, все равно я выслушаю его несколько позже. Пока же займитесь размещением моей гостьи, выполняйте все ее пожелания и… э-э… не отходите от нее ни на шаг.
      Это было более вежливой формулировкой чуть не вырвавшегося «не спускайте с нее глаз!», что не ускользнуло ни от Тэда, ни от Гаэли. Но если мой дворецкий лишь стандартно кивнул, то девушка покачала головой с недовольной гримасой:
      – Странно, герцог, что вам вообще пришла в голову мысль, будто я могу попытаться скрыться. Я пожал плечами, глубокомысленно изрек:
      – В жизни случаются куда более странные вещи, – и отправился принимать душ.
 

***

 
      В прежние времена поваляться в ванне считалось у меня необременительным развлечением, которому я частенько предавался на досуге. Но в этот раз привычного удовольствия, даже несмотря на вынужденный продолжительный перерыв, я не получил – выполняя все действия автоматически и очень рассеянно, я сперва едва не сварился в крутом кипятке, а затем попытался вымыть голову кремом для бритья. А все почему? Думал, знаете ли, думал – даже с учетом недавних тренировок это давалось только при условии полной концентрации…
      Как я уже отмечал, основным моим желанием в заключении (и тут я, видимо, не блеснул оригинальностью) было выйти на свободу. Ну и вот, пожалуйста. Что дальше? Уделяя много времени разбору воспоминаний и обещаниям рассчитаться кое с кем кое за что, я не удосужился продумать свои первые шаги на воле и теперь был растерян… Да еще и мой побег в ретроспективе выглядел как-то тревожно: слишком уж он был неподготовленный, наивный… Куда смотрел Реналдо? Почему он не мчался мне на перехват с прибором Лана в руке? А где был Уилкинс? Ему в первый же день предложили прогуляться в шлюз? Такое предположение выглядело очень сомнительно – герцог Венелоа никогда бы не унизился до мести наемнику, хорошо выполнившему приказ своего работодателя… Словом, недавно высказанная мной банальность могла быть в полной мере отнесена к этому побегу, а значит, что-то за ним стояло. Что? Не знаю, но пока спасибо…
      К несчастью, других выводов я сделать не мог – мне катастрофически не хватало информации. Самого общего характера: все ли живы, например, и не началась ли война в Галактике?.. Поэтому в первую очередь мне был необходим надежный источник. Тэд и Гаэль отпадали сразу: и положиться нельзя, и не должны быть достаточно информированы по логике. Нет, мне нужен был кто-то из своих, и поскорее…
      С этой мыслью я завершил омовение и, стараясь не привлекать внимания (то бишь тайком), прокрался обратно наверх, в кабинет, по дороге перебрав список возможных кандидатов для небольшой дружеской беседы. Все они по разным причинам были неидеальны, но в итоге я остановился на Креоне – лишь потому, что он был последним, от кого я ожидал пакости.
      Привычным движением опустившись в кресло, я не глядя включил аппаратуру и столь же автоматически чуть не щелкнул по клавише интеркома. Но не щелкнул – Тэд не должен был находиться на месте, а даже если и находился, то ему вовсе не обязательно знать о моих переговорах. Почему-то это соображение вновь вызвало у меня смутный протест, но я не позволил себе отвлекаться, сам набрал код межпланетки и заказал разговор с Вегой Прайм – удивительно простой номер Реналдо так и не стерся из моей памяти, абсолютно не предназначенной для хранения цифр…
      Номер был частный, а дома герцога не оказалось. Сообщивший мне это молодой человек долго размышлял над просьбой дать рабочий, но после резонного замечания, что если мне известен секретный домашний, то скрывать являющийся общественным достоянием номер офиса немного смешно, он все же выплюнул ряд цифр… С одной стороны, такой поворот меня порадовал – очевидно, Реналдо поправился после авиакатастрофы, подстроенной покойным Вольфаром, держался в гуще событий и мог быть полезен, но с другой – я знал, как трудно добраться до главы крупной фирмы: вышел, на совещании, личный канал занят – вот три наиболее распространенных варианта отказов из примерно дюжины возможных. И чем крупнее фирма, тем более неуловимым становится ее владелец (учитывая размах банковской системы Креона, его, наверное, уже можно было приравнивать к мифическому персонажу)…
      В действительности имел место не худший случай – Реналдо оказался на совещании. Это давало определенные шансы, которыми я не преминул воспользоваться. Вызывающе взглянув на немолодую секретаршу, отнюдь не поражавшую внешними данными, но зато явно наделенную темпераментом айсберга, я поинтересовался, не будет ли она любезна немедленно передать своему шефу одно недлинное сообщение. Разумеется, барышня ответила, что будет, это ее работа, но… после того, как мистер Креон освободится. Не вдаваясь в споры, я просто произнес несколько керторианских слов, и это возымело эффект – она ничего не поняла, кроме того что это пароль или по меньшей мере нечто по-настоящему важное. После чего вопрос о подождать сам собой снялся, и было лишь предложено повторить каждое слово по возможности отчетливей… Признаться, в первый момент меня слегка смутило отсутствие в ее реакции и тени удивления, но потом я вспомнил, что наше инородное происхождение больше в Галактике не тайна, и уж конечно ближайшие сотрудники Креона прекрасно знают, кем является их шеф.
      Перед уходом секретарша перебросила меня на линию ожидания, смотреть в полутемный экран было скучновато, и я пытался вообразить сценку, происходящую на Веге: вот секретарша бочком протискивается в кабинет, подкрадывается к сидящему во главе длиннющего стола Креону и, наклонившись, шепчет ему на ухо. Что дальше? Изменившись в лице, Реналдо вскакивает и мчится к двери или только устало машет рукой: потом, мол, потом… Я бы на его месте побежал, но это еще не повод для обобщений. Да и сможет ли секретарша передать непонятную тарабарщину – керторианский язык в силу несхожести был трудноват для восприятия носителям английского… Хотя, по мнению того же Креона, керторианский был не так уж необычен сравнительно других распространенных земных языков: французского, скажем, или испанского, так что для человека с развитым языковым чутьем…
      Тут мои размышления прервались – очевидно, и с языковым чутьем, и с человеческими качествами все оказалось в порядке. Во всяком случае, внезапно возникшее передо мной округлившееся и порозовевшее лицо Креона спокойным было не назвать – я и рта не успел раскрыть, как он уже выпалил:
      – Ну и ну! Поздравляю, старик, от всей души поздравляю! Рад, что ты еще коптишь небо, как тут иногда говорят.
      – Откуда ты узнал, что звоню именно я? – Его слова настолько озадачили, что я даже забыл поздороваться.
      – Да я уж сразу понял… – беззаботно затараторил Реналдо, но, взглянув на меня, резко остановился и переспросил:
      – Откуда, говоришь? Сейчас подумаем. Смотри: ты попросил передать следующее: «Герцог, не будете ли вы любезны уделить минутку старому другу», так? Я верно понял ужасное произношение своей секретарши?
      – Верно.
      – Ну а кто мог назваться моим старым другом? Не Принц же, в самом деле… Только Бренн или ты. Но барон Лаган, – Реналдо шутливо пожал плечами, – так никогда бы не сказал. Он хамло.
      – Да, пожалуй, – я попытался улыбнуться дружелюбно, но получилось, по-моему, хмуровато.
      – Тяжело тебе, видать, пришлось, – без обычного легкомыслия констатировал Реналдо.
      – Подозрительность бьет через край? – полуутвердительно бросил я, и он усмехнулся. – Если я понял правильно, то слухи о моей участи до тебя еще не доносились?
      – Почти. А какова она была?
      Не самый легкий вопрос, как вы понимаете. Я постарался быть лаконичным и выделил главное:
      – Вольфар Рег мертв.
      – Но это не ново… – Реналдо оборвал себя на полуслове. – Или все-таки новость?
      Я медленно кивнул, и Креон откинулся на спинку кресла, почти интуитивным движением ослабляя узел галстука…
      – Черт, ненавижу эти удавки… Послушай, ведь ерунда какая-то получается? Или нет? Или я начинаю понимать?.. – Едва ли вопросы были обращены ко мне, поэтому я молчал, исподволь изучая Реналдо: он неплохо выглядел, достаточно естественно себя вел, но отчего-то мне казалось, что в глубине души он испытывает легкое беспокойство, чувствует себя не в своей тарелке, что ли…
      Наконец череда вопросов, задаваемых исключительно себе, прервалась.
      – Ранье, может, ты все-таки объяснишь, что происходило? А то мои предположения все больше дичают…
      – По удивительному совпадению я собирался сказать то же самое.
      – Еще скажи, что ты вообще-то за этим со мной и связался, – в тон ответил Реналдо. – Но кому-то ведь надо начинать?.. Хорошо, в роли кого-то побуду я – мне думать не надо.
      Я проглотил шпильку, и он приступил:
      – Итак, вернемся к моменту, когда мы болтали в последний раз. Несмотря на мое тогдашнее… гм… угнетенное со – стояние, разговор меня заинтересовал и заставил призадуматься. Правда, размышлял я, уж извини, в основном о себе – все мы законченные эгоисты, да? – и своей безопасности, но результаты могут быть тебе полезны… Выйдя из лежачего состояния, я сделал то, что должен был сделать с самого начала – используя все существующие на Веге спецслужбы, отследил каждый шаг Вольфара на своей планете с точностью до минуты. Конечно, за давностью времени это оказалось трудновато, но в целом моим исследованиям сопутствовал успех – я разобрался, кем и как была организована авария моего флаера, обнаружил и других людей, подкупленных Вольфаром. Надо отдать должное, действовал он с размахом, добрался даже до правительства… Разумеется, все счета я закрыл. – Реналдо чуть помолчал с приторно-скорбным выражением лица, а затем живо продолжил:
      – Потом произошло известное выступление Принца…
      – Погоди, так ты узнал что-нибудь интересное о Вольфаре?
      – А-а… – он хитро прищурился. – Значит, история еще не окончилась. Так я и подумал!
      – Ну и? – мрачно бросил я – нечего ловить меня на попытке скрыть то, из чего я вовсе не собирался делать тайну…
      – Узнал. Особенно обольщаться нечем, но все же… Понимаешь, располагая приблизительной платежной ведомостью Вольфара, я был попросту изумлен цифрой, значившейся в графе «итог». Оказывается, только на Веге Прайм наш дохлый – как приятно знать это наверняка! – друг потратил на подкуп и прочую похабень более шестидесяти миллионов! А ведь подобную деятельность он проводил на нескольких планетах.
      – Да, любопытно… – Креон, похоже, оказался первым, кто об этом задумался.
      – Вот-вот! По моим прикидкам, кампания целиком обошлась Вольфару в триста-четыреста миллионов. По нашим с тобой меркам, это не такие уж заметные деньги, – «нашим с тобой» здесь было чистой вежливостью, – но у Вольфара не было большого личного состояния.
      – Почему ты так уверен? . – Потому, что я знаю размер всех крупных состояний Галактики. Это, между прочим, моя работа.
      Я собирался предположить, что Вольфар растратил казенные, но потом прикусил язык: во-первых, пришлось бы рассказывать Реналдо про «Бантам», а во-вторых, наверняка упомянутая сумма составляла несколько годовых бюджетов небольшой научно-исследовательской станции…
      – И откуда же ему шли деньги? – с совсем не наигранным интересом спросил я, но Реналдо как будто у моего дяди учился – прежде чем выдать нечто действительно стоящее, обязательно должен был полчасика пожеманиться…
      – Ну вот, тебе сразу ответ подавай! А знаешь, каково пытаться проследить прохождение денег, которых давно и в помине нет. Особенно если это самое прохождение хотят сохранить в тайне?..
      – Для такого финансового монстра, как ты, это, наверное, раз плюнуть…
      – Это лесть или насмешка?.. Впрочем, неважно. К сведению, если бы я плевал все время, что на это потратил, то умер бы от обезвоживания организма. – Я уже изготовился к ответу, и Реналдо взмахнул руками:
      – Ладно, обойдемся без следующего раунда! Деньги Вольфару шли с… Аркадии!
      – Аркадии? – изумленно переспросил я, и Реналдо хищно подался вперед:
      – А ты чего ждал?
      Честно говоря, я готовился услышать Фудзи, или название любой другой планеты, входящей в Империю Цин. Идея о том, что за Вольфаром стоял Принц, по-прежнему была у меня приоритетной, но вот поди ж ты… Прямо-таки трудно представить место, более отдаленное от Принца, чем Аркадия. Причем как географически, так и по духу…
      – Ясно. Ждал ты чего-то другого, так и запишем… Но поспешу ответить на вопросы, которые ты вскоре задашь. Аркадия – слишком неопределенный адрес, да? Если быть конкретнее, то финансировал Вольфара «Gates of Paradise»«"Gates of Paradise" – врата рая (англ.)» – классное название для банка, не находишь?
      – Возьми на карандаш. И что же у них там за воротами?
      – Ну, это второй по величине банк Аркадии, а по галактическим меркам довольно средний. Зато в лидерах по количеству грязных денег, которые там отмываются. Официально – акционерное общество, неофициально – контролируется группой местных воротил игорного бизнеса.
      – Да? И какое отношение, по-твоему, они имеют к нам?
      – По-моему, никакого.
      – То есть?
      – Скорее всего… Я говорю так, потому что точно уже не установишь… Банк действовал без всякого умысла. Им на счет вносились деньги, они их переводили по указанному адресу – ничего преступного.
      – Тогда я не понимаю, к чему ты клонишь?
      – Сейчас поймешь. Деньги на интересующий нас счет именно вносились, а не поступали по электронике. Улавливаешь?
      По ярче разгоревшемуся румянцу и лихорадочному блеску глаз я видел, что Реналдо чрезвычайно горд своим открытием, но все еще не мог оценить его серьезности…
      – Ну же, Ранье! Что такое, скажем, сто миллионов? Наличными?
      – Очень много места!
      – Точно! Возить такое количество денег даже в самых миниатюрных ценностях с планеты на планету – безумие! С которым никто не станет заморачиваться – всегда проще замаскироваться тем или иным способом… Так что источник неожиданного богатства Рега во плоти и крови постоянно находится на Аркадии. А кого на этой планете живо трогают наши дела? Ну, кого?
      – Князя Марандо.
      – Верно. Князя Марандо Д'Хур.
      Это был совершенно неожиданный и непредсказуемый поворот, который мне не слишком понравился, поэтому я принялся искать аргументы в опровержение. Один приходил в голову сразу.
      – Послушай, а у него-то откуда такие закрома? Никогда не слышал, чтоб Марандо числился в рядах первых галактических набобов.
      – Набоб, надо же, слово какое нашел! – поразился Реналдо. – Случайно? Да, конечно, случайно… А ведь в самую точку попал. Знаешь, Ранье, Марандо – и вправду набоб. Последний, наверное, в наш век утилитаризма… Последний набоб – очень романтично!
      – Черт, да говори ты толком! «Наш век утилитаризма»! Отлично сказано. Прости, наш – это чей?
      Реналдо откровенно рассмеялся – сейчас разговор доставлял ему явное удовольствие. Почему же он нервничал в начале?
      – Да, ты прав – процент штампов в речи очень велик: иногда это смешно, но в основном глупо… Вернемся к Князю. Говорю толком: он очень богат, и престранным образом… Я сам узнал об этом случайно несколько лет назад. Оказывается, Марандо на протяжении десятилетий занимается скупкой по всей Галактике редчайших драгоценных камней и изделий из драгметаллов. Эксперты в один голос утверждают, что его частной коллекции нет равных. Так что хоть его банковский счет и невелик – сравнительно, конечно же, – но он чертовски богат. И определить точные размеры его состояния практически невозможно, равно как и четко зафиксировать уменьшение оного на какие-то полмиллиарда… Марандо – это исключение. Оно лишь подтверждает правило, о котором я недавно говорил. Ха, кстати, еще один штамп!
      – Очень рад. Но откуда у него такие суммы изначально?
      – А вот этого-то я и не знаю. Марандо сидит себе на Аркадии, ни хрена не делает, и только разбрасывается «капустой»! Парадокс! – Реналдо пожевал губами в притворной задумчивости, а потом снова усмехнулся:
      – Но как ты помнишь, вероятно, в стране Д'Хур вообще живут странные люди.
      – Да ну?
      Язвительность тона от Реналдо не ускользнула, и он покосился на меня с известным недоумением. Я помахал рукой, изображая пустую болтовню.
      – Назови мне хоть одну страну, где не живут странные люди?
      Мой друг обиженно насупился, сведя брови к переносице – я как-то переигрывал его сегодня на почве иронии, а это могло задеть по-настоящему… Но пока он формировал достойный ответ, нас прервали: в дверь кабинета раздался стук. Я собирался крикнуть, что занят, но вежливость с той стороны была, так сказать, чисто номинальной – непосредственно вслед за стуком дверь открылась, и в кабинет торопливо вошла Гаэль… Обнаружив, что я веду беседу, она, нисколько не смутившись, улыбнулась, приложила палец к губам и направилась в сторону стоявшего между окон кресла. Выпроваживать ее было бесполезно, поэтому я вновь обернулся к Реналдо и попросил на керторианском:
      – Перейдем на родной язык!
      Он только кивнул, но, видимо, это напомнило ему, что в мире, кроме нас, существуют и другие люди, а следовательно, и другие дела… Креон сразу же взял другой, более серьезный тон:
      – Между нами, тебе еще счет придется оплачивать, так что излагаю факты дальше… Можешь смеяться, сколько хочешь, но стоило мне всерьез заинтересоваться личностью Князя Д'Хур, как он собственной персоной всплыл на поверхность – и опять довольно странно!.. Я уже упоминал о публичном выступлении Принца, и раз ты не всполошился, значит, подробности знаешь. Признаться, сам я в первый момент был в шоке, но на Веге к появлению «контактов третьего рода» отнеслись на удивление спокойно. Я уже начал было расслабляться, но история получила неожиданное развитие. Со мной через Камень связался Князь и сообщил, что назавтра назначает Совет. Так вот, коротко и ясно… – Тут мне стали понятны повторяющиеся намеки на странность Марандо. Для непосвященных в тонкости керторианской этики поясняю: хотя формально все находящиеся в Галактике керторианцы были в одинаковых условиях, фактически Принц все равно стоял над остальными, и такие вещи, как его прерогатива в собрании Совета, были очевидны любому. Если уж Марандо так нужен был Совет, то ему следовало обратиться к Принцу с просьбой, которую тот, опять же по негласному договору, не мог отклонить. Поступить, как было сделано, значило бросить Его Высочеству открытый вызов. А для этого надо быть как минимум странным… Взяв небольшую паузу, Реналдо продолжил:
      – Вижу, оценил!.. Разумеется, в назначенный час я был на месте, как, впрочем, и все, до кого дошло известие. Не было только тебя и герцога Венелоа… Ну и Вольфара, если он к тому моменту еще был жив. – В интонации Реналдо слышался вопрос, но этот Совет происходил примерно в то же время, что и финал на станции «Бантам», поэтому я мог честно пожать плечами и поинтересоваться: