Глава 38

Машина Олега Волкова поднимала клубы грязно-белой пыли на грунтовой дороге. Сам он сидел за рулем трехлетнего, взятого напрокат седана, который не имел ни роскошной обивки, ни кондиционера. Ветер, влетавший в салон сквозь открытое окно, хлестал его по лицу будто мокрой тряпкой. Когда он менял позу, то физически ощущал, как пачкается его одежда.

Поездка заняла полтора часа. В обычное время она занимала столько же плюс-минус десять минут. Волков предпочитал приезжать попозже, чтобы проводить в этом месте как можно меньше времени. Городок тянулся вдоль дороги примерно на полмили. Улицы, застроенные как попало, разбегались в сторону от бывшего центра поселка. Теперь он заметно опустел: рабочие переехали в поисках работы в большие города, оставив здесь свои дома, семейный дух и неопределимое чувство общности. Поселок превратился в форпост, населенный в основном лесорубами, скотоводами и рабочими, занятыми выращиванием и отгрузкой кокаина. Теперь здесь строились только бары, игровые залы, магазины видеокассет. Построили даже пару борделей. В дряхлом кинотеатре крутили «Смертельное желание» с субтитрами на испанском.

Волков припарковался у одного из баров, вошел внутрь и заказал коктейль «Свободная Куба» – не очень смешная местная шутка, – потом немного поиграл в кегельбане. Он был первоклассным игроком в кегли и в мечтах планировал устроить игровую в своем доме в Новой Англии. Его фантазия теперь получила конкретные очертания: полускрытый разросшимся плющом дом в колониальном стиле, парадное крыльцо с колоннами, высокие георгианские окна. Может быть, вид на горы и земельный участок, принадлежащий лично ему, с парком и прудом. Он воображал, как развлекается в гостиной с девушкой, которая пока еще не имела лица, но была высокой и стройной блондинкой. Высший класс. А вот он стоит у большого окна и играет в кегли, а ветер колышет ветви осыпанных золотом берез на лужайке.

К Волкову подошел какой-то человек и начал из-за его плеча следить за растущим счетом.

– Чертовски здорово, – заметил он и отпил большой глоток пива.

Волков ничего не ответил и даже не оглянулся. Он доиграл партию, потом последовал за человеком в кабину.

– Хотите еще порцию? – спросил человек, показывая на стакан Волкова.

– Нет.

– Как знаете. Меня спрашивают, скоро ли это будет. Их связывали только деловые интересы. Волков даже не знал имени этого человека.

– Самое большее через месяц. Оружие – артиллерия, взрывчатка – в корне изменили ситуацию. Война все чаще переходит в города.

– Я слышал о том, что произошло в церкви. Но они упустили Главного.

– Это повторится. Правительство готово уйти в отставку. Здешние люди, горожане, устали. Плод созрел еще год назад, теперь они достаточно сильны, чтобы потрясти дерево.

Человек, с которым говорил Волков, все это знал. Он уже давно работал на «Эм-Доу», подготавливая почву, и знал эту страну, ее нищету, процветающее в ней взяточничество. Знал он и дипломатов, особенно тех, кого можно купить. Он молча слушал, не вдаваясь в комментарии.

– На следующей неделе прибудет новая партия, – сказал он.

– Хорошо.

– Вы сообщите об этом партизанам?

– Да.

– Товар прибудет из Германии через Израиль под видом машинных запчастей. Судя по всему, это оборудование для минирования. При удачном раскладе товар будет готов к распределению через две недели.

– Хорошо. Его надо передать, как всегда, ночью, в десяти километрах от дороги. Вы отвезете его туда на грузовике.

– Как всегда, – согласился человек. – Они спокойны на этот счет? Меня просили узнать.

– Конечно. Они думают, что знают, откуда идет оружие, и считают, что я говорю им правду. Не волнуйтесь об этом, давайте лучше поговорим обо мне.

– О чем? – Человек был удивлен, уловив прозвучавшую в голосе Волкова нотку кокетства.

– Обо мне.

– Давайте.

– Я решил, что хочу поехать в Новую Англию.

– Ну разумеется. – Человек улыбнулся. – Я вас понимаю. Новая Англия.

– Это возможно устроить?

– Конечно. Что хотите.

– Когда столица падет, начнется неразбериха – празднества, убийства, мародерство, процессии на улицах.

– Да.

– Для начала я минирую посольство: устанавливаю таймер на такое время, когда там будет возможно больше сотрудников. После этого я направляюсь к выезду из города. На дорогах будут пробки, и дальше мне не проехать. На девятом узле я жду вертолет и на нем добираюсь сюда. А отсюда взлетит реактивный самолет.

– Что вас волнует?

– Ничего. Решительно ничего. Вот только будет большой... – он поискал слово, – беспорядок. Я хочу быть уверен, что мы имеем на это право.

– Не беспокойтесь, все улажено. Ждите на девятом узле.

– У нас еще будет время...

– Очень много времени, – перебил его собеседник. – Никто не будет понимать, что происходит на самом деле,целый час, весь день, а может быть, и дольше. Повстанцы думают, что их прикроют, они не сразу усомнятся в этом. А к тому времени вы будете уже далеко отсюда.

– Да, – улыбнулся Волков, – очень далеко. – Он помолчал. – Вы сами из Новой Англии?

Человек криво улыбнулся и помотал головой.

– Сначала Чикаго, потом Техас, потом – сюда.

– Но вы видели те места? Вы там были?

– Всего два раза.

Человек больше ничего не добавил, и Волкову пришлось задать новый вопрос:

– Как она выглядит?

Похожие на парки леса, идеально обработанные поля; люди в английских костюмах, говорящие без акцента; обширные ухоженные лужайки, аллеи аккуратно обрезанных деревьев – такая картина всплыла в голове его собеседника.

– Мне кажется, – сказал он, – что именно такой Господь создал бы природу, если бы у него были деньги.

Глава 39

– Слишком рано что-нибудь говорить: еще неизвестно, как понимать это затишье. Ни войны, ни мира. Все выглядит вроде бы спокойно, но на самом деле это не так. – Фил Мэйхью говорил о последствиях смерти Архангела. Слышимость на телефонной линии была хорошей, но его голос доносился словно откуда-то издалека. – Плохо, что он умер, хотя, с другой стороны, не очень. Его не арестовали, и он не сидит в камере, руководя оттуда войсками, как император в ссылке. По крайней мере, это не мы, черт побери, прикончили его. Я готов побиться об заклад: молчание объясняется тем, что они не знают, как быть дальше. Ждут коронации.

– Меня это не волнует, – сказал Дикон.

– Понятно: ты ведь не полицейская ищейка. – Мэйхью помолчал. – Похоже, ты снова встал на ноги.

– Вроде того.

– Я искал тебя всюду. Как ты понимаешь, этого хотела Лаура.

– Я знаю. Спасибо.

– Сперва я засомневался, правильно ли она поступила. Но, поговорив с ней, понял, что она просто не могла иначе.

– Я это знаю.

– Я думаю... – Мэйхью оборвал фразу, словно уже решив, что хочет сказать, но подыскивает наиболее подходящие слова. – Я уверен, что она действительно не знает, кто это был.

Дикон не отвечал.

– Я думаю, что если бы она...

Дикон не дал ему закончить:

– Я тоже.

– Слушай, – сказал Мэйхью, – до меня тут дошел слух, который я не принял всерьез. Возможно, это чушь собачья.

– Откуда он идет?

– Об этом можно только гадать. – В голосе Мэйхью послышалась неуверенность. – Кто-то позвонил сюда, в участок. Собственно говоря, звонили четыре раза за два дня. Первые три раза в мое отсутствие. Дежурный оставил мне записку.

– И что же в ней говорилось?

– Не много. Только упоминалось твое имя. Я было подумал, что это оттебя, но потом понял, что это о тебе. Там было сказано: ждите звонка. В конце концов он позвонил мне и застал меня.

– Ну и...

– Я знаю его голос, но не лицо.

– Что он сказал?

– Я не все понял. Если ты поймешь, то мы, может быть, наткнулись на что-то интересное.

– Продолжай.

– В каком-то смысле, – сказал Мэйхью, – я надеюсь, что знаю все, что известно тебе. Помнится, мы договорились обмениваться информацией.

– У меня не было времени рассказать тебе об Архангеле. Ты же знаешь, что я сорвался на несколько дней. Не волнуйся. Если в том, что ты расскажешь, будет что-нибудь ценное, я скажу тебе почему.

– О'кей. Я получил от него три имени: Лоример, Бакстон и Эм-Доу. О Лоример я знаю. Бакстон, если я правильно запомнил, это управляющий в банке, где она работала и где работает Лаура. Правильно?

– Да.

– Что такое «Эм-Доу»? Я правильно произношу? «Эм-Доу»?

– Да.

– Что это такое?

– Транснациональная компания. Основной ее офис находится в Америке, но щупальца – по всему миру. Она владеет этим банком.

– И это значит...

Дикон подумал, что, похоже, пришло время выложить все начистоту, и начал искать способ сделать это так, чтобы его скрытность в прошлом была не столь очевидна.

– Я уверен, что там творятся какие-то финансовые махинации. Мошенничество. Я уверен, что Кэйт Лоример узнала про это, за что и была убита.

– И не она одна.

– Как?

– Этот Бакстон – он перевернулся в своей машине близ Сассекс-Дауна.

Мэйхью следил за реакцией Дикона.

– Это не был несчастный случай?

Вопрос был риторическим, но Мэйхью счел нужным ответить.

– Не думаю. Он оказался там без видимой причины. Тормоза были в отличном состоянии, а бензина на заднем сиденье хватило бы, чтобы взорвать «боинг». Я это проверил. Его семье сообщили, что произошел несчастный случай, и такой же результат даст расследование. Кто-то заметает следы, хотя для меня еще многое неясно.

Против ожидания, совесть Дикона молчала.

– О'кей, – сказал он. – В любом случае тот, кто тебе звонил, что-тознает.

– Про «Эм-Доу»?

– Я думаю, что банк обкрадывал самого себя.

– Или своих клиентов.

– По сути дела, это так и есть.

– Ты думаешь...

– Я могу лишь строить догадки, хотя кое-что проясняется.

– Тебе помогла Лаура?

Это был вопрос, хотя на секунду Дикон усомнился в этом. Пока он был в загуле, Лаура встречалась с Филом – ее привело к нему отчаяние. Помнит ли она все, что сказала ему? На самом деле Дикон не собирался ничего скрывать от Фила, просто не хотел привлекать излишнего внимания к Лауре.

– Она помогла мне умножить два на два и получить четыре, где это было возможно. Мы оба мало что знали об этом деле.

– Похоже, теперь есть кто-то, знающий кое-что.

– Ты говоришь о том, кто тебе звонил?

– Конечно.

– Он сообщил тебе что-то новое?

– Нет. Просто незнакомый голос.

– Рассказывающий о...

– Предлагающий встретиться.

– Ага. – Дикон погрузился в раздумье. – А почему тебе? Разве это дело не у Д'Арбле?

– Официально это дело ни у кого. Наверное, это был кто-то, знающий о том, что мы с тобой друзья.

– Ты думаешь, что не из гетто?

– Не исключено, что это ренегат, готовый продать свою информацию.

Мысли Дикона перекинулись на Эмброза Джексона.

– Что ты собираешься делать? – спросил он.

– Наверное, надо встретиться.

– Где? – спросил Дикон. – Когда?

– Сегодня вечером. Время и место я сообщу ему по телефону. Я использовал обычный прием: надо выбрать выгодную позицию и попытаться удержать ее. Человек ждет у телефона, вы ему звоните и сообщаете маршрут и пункт назначения. Оттуда вы посылаете его в другое место, потом – в третье. Вам не надо следить за ним, достаточно наблюдать его приезд и отъезд. При современном уровне развития электроники это не лучший способ, но вы все же получаете некоторое преимущество.

– Как он назвал себя? – спросил Дикон.

Мэйхью рассмеялся.

– Робинсон? – предположил Дикон. – Или Джонс?

– Да, – согласился Мэйхью. – Он мог назваться как угодно.

– Ясно. С чего начнем?

– Кто это был? – спросила Лаура.

– Мы не знаем. – Дикон намотал на руку шнур для чистки оружия и протащил сквозь ствол девятимиллиметровой «беретты» пропитанный маслом тампон из ветоши.

– Этот человек... – Она не отводила глаз от пистолета. – Это он мне звонил?

– Вполне возможно, хотя я так не думаю. – Он проверил предохранитель. – Где ты будешь?

– Здесь, – ответила она.

Дикон поднял на нее глаза, потом перевел их на пистолет.

– Хорошо. – В подсознании у него шевелилась какая-то мысль, которую ему никак не удавалось сформулировать. Он знал, с чем она связана, но не мог ее четко выразить: образ, направление... нечто, уже известное ему, но трудно поддающееся осмыслению. – О чем вы говорили с Филом, пока я валялся в грязи?

– Ни о чем. Я хочу сказать, только о том, где ты можешь быть.

– Может, о Мэгги?

– Не совсем.

– О нас с Мэгги?

– Джон, как ты мог подумать! Я не настолько близко знаю Фила. Разговор шел только о деле: как найти тебя и что мы можем предпринять.

– О Кэйт? О телефонных звонках?

– Нет. Он пробыл здесь какие-нибудь десять минут. Или пятнадцать. Нас занимали только тактические вопросы: что нам делать.

– Мэйхью сообщил тебе новость про Бакстона? – Она еще не была в банке, и Дикон не знал, когда умер менеджер.

– Нет.

– Он умер.

Она побледнела.

– Как это произошло?

– Перевернулся в машине.

– Он... – Лаура сделала неопределенный жест рукой, как будто ища нужное слово. Осторожно, словно дотрагиваясь до раны, она потерла пальцами бровь. – Он... сам?

– Да.

Она кивнула и посмотрела на пол.

Дикон вставил в пистолет новую обойму.

– Я хотела бы, чтобы ты не уходил. – Ее надо было понимать так: «Я хочу, чтобы тебе не надо было уходить».

–Одно звено тянет за собой другое. – Он грустно улыбнулся. – Похоже, это будет очередное звено.

Погода все не менялась: за целый день на небе не появилось ни облачка, и каждый вечер солнце садилось за горизонт, ослепляя выходящие на запад окна и окрашивая город во все оттенки красного – от розового до цвета бычьей крови. Сначала небо приобретало темно-синий цвет моря, потом – аметистовый и вдруг становилось темно-серым. Мэйхью выбрал послезакатный час, когда было уже почти темно. Дикон поставил машину у паба под названием «Принц Уэльских перьев». Почти сразу в сумерках возник темный силуэт Мэйхью. Он открыл дверцу и залез в машину.

– Я проследил его досюда и позвонил вон оттуда, – показал он на светящуюся телефонную будку. – Он уехал две минуты назад. Ты как раз вовремя.

– Он один?

– Пока да. Я послал его в «Золотые перчатки» на Фулхэмской дороге.

Дикон завел мотор.

– Будем надеяться, что он не из тех, кто любит выпить. Как он поедет туда?

– По дороге к Челси.

– Он действительно так поедет?

– Ему лучше не отклоняться от маршрута. Если он изменит маршрут, встреча отменяется. И он это знает.

Дикон повернул направо и поехал на юг.

– Сколько будет звонков?

– Четыре. Это придаст нам уверенность, хотя, наверное, займет целый час.

– А куда потом?

– В доки, на восток от Лаймхауза. Склады в это время пустуют. Там мы услышим, что он хотел нам сказать.

– Как выглядит его машина?

– Красный «сааб». – Мэйхью назвал номер.

– У него может быть коротковолновый передатчик. Личная связь.

– Знаю. Мы сделаем все возможное. Когда приедем в доки, я отведу его на полмили или больше. Это лучше, чем ничего.

– Конечно.

Они нашли паб и подождали. Через десять минут подъехал «сааб». Из него вылез человек и вошел в бар.

– Отлично. – Мэйхью выбрался из-за столика и направился к ближайшему телефону. Вернувшись, он сказал: – Приготовься.

Человек вышел из паба, сел за руль и уехал.

То же повторилось и во втором баре, и в третьем. Дикон вел машину, иногда они разговаривали, иногда молчали. По мере приближения к пункту назначения в салоне сгущалось напряжение.

– Все нормально, с ним никого нет, – сказал Мэйхью.

– Это пока он не получил наших последних указаний, – возразил Дикон.

– Он не будет знать, что они последние. А потом его поведем мы. Он сможет сообщить по передатчику район, но не точное место встречи.

– Для меня эти понятия очень близки.

– Но ты ведь делал это раньше.

– Мне и тогда это не нравилось.

Мэйхью рассмеялся.

– Не будь ребенком, Джон. Тогда мы сделали их, помнишь? Сделали!

Смутное ощущение или воспоминание, которое отказывалось вылезать на свет, не давало Дикону покоя. Что это? Что? Лаура... Фил... Связь рвалась и снова соединялась, меняя форму, как амеба под микроскопом, – ее никогда не удается опознать, потому что она постоянно переливается из одного состояния в другое. Он отбросил эти мысли и сосредоточился на управлении машиной.

Мэйхью позвонил на последнем пункте связи. Через некоторое время из бара вышел человек, сел в «сааб» и начал ждать. Дикон поравнялся с ним и мигнул подфарниками, после чего красная машина тронулась с места и последовала за ними. Мэйхью повернулся на сиденье, чтобы убедиться в этом.

– Я предпочел бы быть на его месте, – сказал Дикон.

– Это меньше мили, – отозвался Мэйхью. – Он не знает, где мы остановимся. Даже если у него есть рация, его сообщникам придется добираться до места, а потом искать нас. Не волнуйся.

Они проехали по шоссе Коммершал в сторону Лаймхауз-Бэйсина, потом свернули направо, в лабиринт дорог рядом с шоссе Ист-Индиа-Док.

– Подъезжай к причалу, – сказал Мэйхью. Минут через пять он велел ему остановиться.

Дикон свернул на обочину и выключил двигатель. Наступившая тишина оглушила его. Ему показалось-, что в ушах все еще стоит несмолкаемый монотонный шум, однако, выбравшись из машины, он различил отдаленное урчание двигателей и плеск воды, бьющейся о ступени причала и корму баржи. Его окружали пакгаузы, портальные краны, трапы и высокие – в рост человека – штабеля деревянных рам и металлических платформ для автопогрузчика. «Сааб» осторожно остановился в пятидесяти футах от их машины.

– Я поведу его, – негромко сказал Мэйхью, – а ты пойдешь сзади. Нам нужно подальше отойти от машин на случай, если его дружки идут по следу.

Человек вылез из кабины и встал у открытой дверцы – темная фигура в неверном свете луны. Мэйхью сказал вполголоса, но так, чтобы человек его услышал.

– Я пошел вперед. Держись за мной футах в двадцати. Он направился к «саабу», обогнул его по кривой и двинулся к окруженному подмостками пакгаузу. Человек пропустил Мэйхью вперед на нужное расстояние и пошел следом. Дикон знал обычный порядок. Он направился за ними, шагая с таким расчетом, чтобы постепенно нагонять человека и поравняться с ним к тому моменту, когда они достигнут укрытия. Он видел, что Мэйхью решил оставить свободное пространство между собой и машинами, и потому выбрал для разговора подветренную стену пакгауза на плохо освещенной стороне дока.