9

С моря пришел утренний туман, окутав замок Ледж белым покрывалом. Тропа, ведущая через гряду скал вниз, где грузно бился прибой, была едва различима. Анатоль, однако, направлял жеребца железной рукой с уверенностью человека, которому знакомы все уступы и трещины родной земли. Мальчиком он часто играл s этих скалах, и тогда на извилистых тропинках его поджидали пираты и разбойники. Зажав в зубах кинжалы, они ползли наверх, туда, где стоял Анатоль, размахивая ивовым прутиком, который заменял ему меч. А иногда он уходил в запущенный сад, спускавшийся почти до самых скал, и там, среди рододендронов и шиповника, играл в прятки с эльфами.

Но все это было до того, как жизнь его матери трагически оборвалась. Мать унесла с собой в могилу и короля эльфов, и предводителя пиратов, и все мальчишеские восторги перед красотой крутых скал, бескрайнего моря, безбрежного неба.

Однако за все те годы, что Анатоль был хозяином замка Ледж, ему никогда так не хотелось бежать из замка, как сейчас. Бежать куда глаза глядят, бежать от нее.

От Медлин, его невесты, огненной женщины.

Анатоль, сам того не желая, придержал лошадь, оглянулся. Вдалеке был виден дом, ненавидимый и любимый одновременно. Зубчатые стены и древние башни неясно проступали в тумане, словно замок был всего лишь видением или картинкой из книги сказок.

Он едва мог разглядеть окно, за которым спала юная женщина с рассыпанными по подушке огненными волосами, женщина, тоже вышедшая из сказки. Память о ее красоте звала Анатоля, словно пение сирены, манила вернуться в спальню. Разбудить нежным поцелуем, взять ее руки в свои…

«И что дальше?» — насмешливо спросил внутренний голос. Повторить неудачу прошлой ночи? Анатоль не знал, не ведал, как пробудить в Медлин великую страсть и безмерную преданность, которые, как считалось, присущи невесте Сентледжа.

В отчаянии Анатоль выругался сквозь зубы. Он даже не отважился сегодня утром встретиться с Медлин лицом к лицу, чтобы она не прочла в его глазах безнадежное, безумное желание.

Анатоля никто никогда не любил. Что вдруг заставило его искать любви? Этого он не знал. Знал лишь, что надо на время исчезнуть из замка, чтобы разобраться в своих странных чувствах и страхах, снова обрести власть над собой.

Словно для того, чтобы утвердиться в этой мысли, Анатоль пришпорил жеребца и поскакал вниз. Навстречу тому, что также угрожало спокойствию его души, но было гораздо приятней и недвусмысленней.

Навстречу Мортмейнам.

На берегу туман был гуще и холоднее. Самая подходящая погода, чтобы гнаться за призраком женщины, которая, скорее всего только плод старческой фантазии или слабеющего зрения! Да и трудно найти лучшее место для поисков врага, которого давно считали мертвым.

Анатоль натянул повод, вглядываясь сквозь туман в лежавшую перед ним небольшую бухту. Море уже успокоилось, после ночного шторма остались на берегу только серые груды плавника.

Этот участок побережья был пустынным и опасным. Острые скалы торчали над поверхностью воды, золотистые пятна на песчаном берегу напоминали о зыбучих песках, в которых бесследно исчезал неосторожный путник.

Бухту окружали голые холмы — ни рыбачьих хижин, ни растянутых для просушки сетей, только полуистлевшие дубы да развалины некогда величественного господского дома.

Когда— то поместье носило пышное французское имя, но со временем местные рыбаки стали называть его Пропащей Землей, ибо место это пользовалось дурной репутацией: здесь разбивались о скалы корабли, гибли моряки, путники навек пропадали в зыбучих песках или от руки злодея. Земля эта считалась такой же злокозненной и предательской, как сами Мортмейны.

Анатоль зябко поежился, но не утренняя сырость была тому причиной. Это место источало зло, проникавшее до самых отдаленных границ владений Сентледжей. Если бы даже поместье Мортмейнов находилось за тысячу миль отсюда, Сентледжи все равно ощущали бы это зло.

Анатоль осторожно направил коня по узкой тропке, идущей с берега к дому через болотистый луг. От напряжения у него сводило плечи. Ни разу не видел он ни одного Мортмейна, но чем ближе подъезжал к развалинам, тем отчетливее ощущал холод тени врага.

Самого заклятого врага Сентледжей. Кто приговорил и сжег лорда Просперо за колдовство? Мортмейн. Кто привел армию Кромвеля, разорившую замок Ледж? Мортмейн. Кто стоял за убийством леди Дейдры? Снова Мортмейн.

И так до последних поколений, до незаконной казни младшего брата отца Анатоля Уатта Сентледжа, который был повешен сэром Тайрусом Мортмейном по облыжному обвинению в заговоре против короля. Повешен без суда и следствия. Это и привело к последней распре между сэром Тайрусом и дедом Анатоля, которая окончилась здесь, на холме, ночью мести и огня.

Жеребец Анатоля прянул и попятился, раздувая ноздри, словно легкий ветерок, долетевший от дома, все еще хранил едкий запах дыма. Конь вставал на дыбы и все норовил повернуть, со свойственной животным остротой чувствуя смерть и запустение.

Отчаявшись унять его, Анатоль спешился, привязал испуганного жеребца к нижней ветви дуба и дальше пошел пешком.

Над ним высились развалины Мортмейн-Мэнор. От дома остались только стены, выбитые окна зияли, словно пустые глазницы. Почерневший памятник преступлениям Мортмейнов. Великая гордыня и жажда мести обратились в труду пепла и мусора.

Помедлив, Анатоль настороженно шагнул в зияющий провал, который некогда был парадным входом Мортмейн-Мэнор. И почти сразу остановился, опасаясь, что при первом неосторожном движении останки дома обрушатся ему на голову.

Внутри были только груды камня, обугленные, треснувшие балки, горки старого пепла. Все ценное было давно уже разграблено. Вместо крыши над головой бледнело облачное серое небо. Было совсем тихо, лишь иногда кричали грачи, устроившие гнездо в остатках печной трубы.

Анатоль нахмурился. Он и сам не знал, что собирался найти на пропащей земле, хотя если кто-либо из Мортмейнов и остался в живых, искать его надо было именно здесь.

Однако в доме не было никаких следов человека. Убедившись в этом, Анатоль уже повернулся к выходу, но вдруг ощутил, что туман вокруг сгустился, проникая до мозга костей. Рядом был чужой.

Анатоль напряженно вслушивался, но не уловил ни звука, только чуял чье-то присутствие. Волосы у него зашевелились, и тревога стучала в висках, словно погремушка сторожа.

Это шестое чувство действовало здесь не так четко, как в замке Ледж, словно рассеивалось особой атмосферой Мортмейн-Мэнор. Анатоль не видел;

чужака, просто знал, что приближается опасность. Ощущение усиливалось с каждой секундой, вызывало удушье. Враждебность. Опасность. Угроза.

Анатоль мысленно выругал себя, что не взял заряженный пистолет. Правда, на боку у него висела шпага, а он хорошо владел этим оружием.

Он бесшумно извлек шпагу из ножен, напрягая все чувства, чтобы уловить движение или звук, которые подскажут, где прячется враг.

Вон там, наконец, понял он. Все eгo нервы, все мускулы были напряжены до предела. Кто-то притаился справа от входа за полуразрушенной стеной.

Кровь бешено стучала в жилах. Сжав губы, Анатоль двинулся вперед. Не успел он достигнуть пролома, как ниоткуда, из пустоты, возникло и с пронзительным свистом рассекло воздух лезвие шпаги. Он отразил удар и сделал стремительный выпад. Острие шпаги замерло в нескольких дюймах от сердца нападавшего. Спасло его не только проворство — Анатоль сдержал руку, узнав противника.

Он опустил шпагу, посмотрел в знакомое лицо. Красиво уложенные пепельно-золотистые волосы обрамляли аристократическое лицо с совершенными чертами античной статуи: точеный нос, брови вразлет, красиво очерченный чувственный рот.

Роман Сентледж. Человек, которого Анатоль никак не ожидал здесь увидеть.

Холодные голубые глаза Романа с угрозой и вызовом смотрели в черные глаза Анатоля, и все же ему первому пришлось отвести взгляд. С неловким смешком он отступил и вложил рапиру в длинные ножны, так что она приобрела безобидный вид мужской трости с золотым набалдашником.

— Что ж, кузен, для начала неплохо! А представь, что было бы, если б мне удалось застать тебя врасплох?

Анатоль тоже опустил шпагу. Напряжение тотчас уступило место гневу.

— Чертов дурак! С какой стати ты на меня напал? — Роман вскинул брови в притворном изумлении.

— Откуда мне было знать, что это ты? Я же не обладаю твоим знаменитым даром провидения. Я подумал, что здесь прячется какой-нибудь беглый каторжник.

— Ну и глупо. Мне ничего не стоило тебя убить.

— Воистину, то была бы великая трагедия! — Роман насмешливо улыбнулся. — Сентледж, проливший кровь сородича, сам обречен. Так, кажется, гласят старинные легенды?

Роман не питал почтения к старинным легендам — тем более к легендам Сентледжей, у Анатоля же при каждой встрече с кузеном неизменно возникало искушение испытать это пророчество, пускай даже ценою собственной гибели.

Однажды, в юности, он едва не поддался соблазну, но, по счастью, рядом оказались более мудрые люди, которые и разняли двоюродных братьев. Теперь же он мог полагаться только на свой здравый смысл.

Стиснув зубы, Анатоль поскорее вложил шпагу в ножны. Чего доброго. Роман со свойственной ему изобретательностью снова попытается толкнуть его на опрометчивый поступок.

Кузен поднял с земли шляпу из мягкого фетра цвета бронзы, с низкой тульей и узенькими полями. Одет он был по французской моде: редингот с бархатным воротом и эмалевыми пуговицами, на которых изображены сцены охоты, кремовые панталоны, начищенные до зеркального блеска сапоги для верховой езды. Весь этот антураж казался излишне элегантным для прогулки по столь пустынной местности, но Романа трудно было представить себе в другом виде.

С раздражением следя, как Роман тщательно пристраивает шляпу на голову, Анатоль спросил:

— Что, черт побери, тебе здесь понадобилось? Не спеша с ответом, Роман принялся неторопливо натягивать на холеные руки замшевые перчатки.

— То же самое я мог бы спросить у тебя, братец, — наконец соизволил ответить он. — Судя по слухам, я должен принести тебе поздравления. Когда прибывает твоя невеста? Я-то был уверен, что ты с головой погружен в приготовления к свадьбе.

— Она уже состоялась. Вчера. Роман остолбенел.

— Понятно, — наконец сказал он. На миг холеное лицо исказилось, став почти безобразным, но это выражение быстро исчезло. Он надел вторую перчатку и заговорил уже обычным, насмешливо-непринужденным тоном: — У тебя была свадьба, а ты даже не удосужился меня пригласить? Очень дурно с твоей стороны! Видно, ты никогда не слыхал истории о злой фее, которую не пригласили на семейное торжество, и в отместку она натворила немало бед.

Тонкая улыбка кузена, как обычно, вызвала у Анатоля неясное беспокойство. Одной из самых неприятных черт Романа было то, что никто не мог с уверенностью сказать, шутит он или говорит серьезно.

— Я не приглашал никаких фей, ни злых, ни добрых, — угрюмо ответил Анатоль. — Это сугубо личное дело.

— Как это на тебя похоже! — покачал головой Роман. И отступил, на миг потеряв показное безразличие. — Ты должен был, по крайней мере, сообщить мне, что женишься.

— Вот уж не думал, что обязан перед тобой отчитываться.

— Не обязан, но ты же знаешь, что я… — Роман оборвал фразу, и Анатоль докончил за него:

— Ты всегда считал себя моим наследником.

— Признаться, да.

— Довольно глупо с твоей стороны.

— Возможно.

— Неужели ты всерьез рассчитываешь унаследовать замок Ледж? Мы одного возраста. Почему ты решил, что переживешь меня?

— Человек может питать надежду, не так ли? — проговорил Роман с мягкой улыбкой, но глаза его оставались холодными и злыми.

Анатоль не был потрясен. Он давно знал, что Роман желает его смерти, более того — и сам порой испытывал к кузену то же чувство. По воле случая они родились в один день и в один час — и ненавидели друг друга чуть ли не с колыбели.

Возможно, потому, что были слишком разными. Роман с его лощеными манерами и элегантностью принадлежал к миру салонов и бальных залов, в то время как Анатоль признавал лишь конюшни, дикие скалы да вересковые пустоши.

Или потому, что Роман оказался одним из немногих Сентледжей, кого не коснулось родовое проклятие. Он не обладал никакими необычными способностями, чему Анатоль всегда люто завидовал.

А может, причина его нелюбви к кузену коренилась в чем-то гораздо более простом. Например… в дверях. Двери библиотеки, гостиной, кабинета, которые оставались закрытыми для Анатоля, приветливо распахивались перед Романом.

Прогнав неприятные воспоминания, Анатоль с каменным лицом проговорил:

— Жаль тебя разочаровывать, но я намерен прожить долгую жизнь и оставить после себя много сильных и здоровых сыновей.

— Наверное, так и будет, -вздохнул Роман, смерив неприязненным взглядом мощную фигуру Анатоля. — Хотя, должен признаться, я не верил, что ты когда-нибудь женишься.

— То есть ты думал, что ни одна женщина не захочет пойти за меня?

— Ну, такой супруг испугает кого угодно, братец! Правда, вы считаете, что для каждого Сентледжа можно найти идеальную пару. Я полагаю, ты не обошелся без услуг Искателя Невест?

— Да, — ответил Анатоль, предчувствуя насмешку.

Губы Романа и вправду искривились в презрительной улыбке.

— Я считал, что ты все-таки умнее. Вот у меня хватает здравого смысла не обращать внимания на дурацкие семейные заветы. Неужели ты и впрямь доверил поиски своей жены выжившему из ума полуслепому старику?

— Фитцледж до сих пор превосходит умом многих моих знакомых, да и зрение у него хоть куда, особенно в Очках.

— Надеюсь, он не забыл их дома, когда отправился искать тебе жену? Кстати, где он ее нашел?

— В Лондоне.

— В Лондоне? — удивился Роман. — Вот так сюрприз! Тебе более пристало бы коротать свой век с одной из местных амазонок. А кто она такая?

Анатолю не хотелось говорить с кузеном о Медлин, но Роман без труда мог узнать все и сам.

— Ее имя Медлин Бертон.

— Одна из дочерей достопочтенного Гордона Бертона?

— Кажется, да.

— Хорошая кровь. Старик приходится троюродным братом графу Крофтсмурскому. Правда, эта ветвь семейства всегда отличалась мотовством. И вечно сидит в долгах. Не думаю, чтобы за невестой дали хорошее приданое.

Анатоль подозрительно прищурился.

— Откуда ты так хорошо осведомлен о семье моей жены?

Роман расхохотался:

— Дорогой мой кузен! В отличие от тебя, я не похоронил свою жизнь в Корнуолле. Я часто бываю в Лондоне и выезжаю в свет. Правда, твою Медлин я что-то не припомню. Что она за существо?

— Женщина.

— Об этом я и сам мог бы догадаться. Я имею в виду — какая она? Хорошенькая? Красавица?

Отчего— то эти вопросы вызвали у Анатоля неприятное беспокойство.

— Она вполне приемлема.

— Вполне приемлема? — снова рассмеялся Роман. — А где же страсть, которую должны питать друг к другу Сентледж и его выбранная невеста? Я также удивлен, что молодая супруга так быстро отпустила тебя. Согласно вашим преданиям, она должна бы молить тебя о новых и новых ласках.

«Вот уж вряд ли», — подумал Анатоль, тем более что супруга мирно спала и даже не заметила, что он уехал. На него нахлынули непрошеные воспоминания.

«Это было совсем не так плохо», — Анатоль с раздражением понял, что краснеет, и это не укрылось от острых глаз его кузена.

С поддельным участием Роман проговорил:

— Надеюсь, пока не произошло ничего непоправимого? Не может быть, чтобы Фитцледж снабдил тебя не той женщиной. Трудно поверить, что даже Искатель Невест может совершить ужасную ошибку!

— Он не ошибся.

— Конечно, нет, — произнес Роман с фальшивым участием, хотя Анатолю и без того уже хотелось свернуть ему шею. — Но, может быть, — просто так, на всякий случай, — тебе следует повременить с этой маленькой церемонией вручения меча… а также души у сердца… на веки вечные?

Анатоль еще гуще залился краской.

— Бог ты мой! Ты уже это сделал. — На лице Романа появилась жестокая усмешка. — Скажи-ка, не думал ты предложить ей цветы?

Стрела попала в цель, и Анатоль отшатнулся. В этот миг он понял истинную причину своей неприязни к Роману: тот пользовался отголосками дара Сентледжей, чтобы найти самое уязвимое место в душе человека, место, куда можно предательски всадить кинжал и сладострастно поворачивать его в ране.

Анатоль напрягся — он не собирался хвататься за шпагу, хотел лишь прижать руку ко лбу и расправиться с Романом иным, куда более страшным образом. Только Роман мог толкнуть его на подобное… и удерживала Анатоля лишь мысль, что Роман получит особое извращенное удовольствие, если заставит его перейти грань.

Он отвернулся от кузена, глядя туда, где у подножия холма пасся жеребец, ухитрившись найти на берегу пару стебельков чахлой травы. Только полностью овладев собой, Анатоль снова повернулся к Роману.

— Оставь в покое мою жену, — холодно произнес он. — Это не твое дело. За всей пустой болтовней ты так и не ответил, что тебе понадобилось на Пропащей Земле.

— Увы, кузен, вот это уже не твое дело.

В восторге от того, что сумел довести Анатоля до бешенства, он отвесил оскорбительный поклон и исчез за стеной. Чертыхаясь, Анатоль бросился следом туда, где Роман привязал свою лошадь.

Крупный серый мерин нетерпеливо топтался у дверей низкого каменного домика, бывшей привратницкой. Роман направился к лошади, но Анатоль без труда перегнал его и схватил повод.

Кузен остановился, сверля Анатоля ненавидящим взглядом, но тот, словно ничего не замечая, с нарочитым терпением повторил свой вопрос:

— Так что тебе здесь понадобилось, Роман? Тоже ищешь следы Мортмейнов?

Враждебность в глазах Романа сменилась искренним изумлением.

— Боже всемогущий! Конечно, нет. Я же не какой-нибудь деревенский невежда, чтобы верить в воскрешение мертвых.

— Есть подозрение, что не все Мортмейны мертвы. Мне стало известно, что кто-то из них выжил той ночью. Женщина. Возможно, дочь сэра Тайруса.

— Надеюсь, что нет. Это было бы чертовски неудобно. — Роман потянулся к поводу, но Анатоль только крепче сжал руку.

— Если ты не ищешь Мортмейнов, то, какого черта здесь делаешь?

У Романа от злости задергались губы, но все же он с мученическим вздохом ответил:

— Осматриваю.

— Осматриваешь? Землю Мортмейнов?

— Нет, мою.

Анатоль был так ошеломлен, что ослабил хватку. Воспользовавшись этим. Роман выхватил у него повод. Испуганный мерин заплясал на месте, задирая голову.

— Что за чушь ты несешь? — спросил Анатоль.;

— По-моему, я ответил достаточно ясно! — огрызнулся Роман, похлопывая по спине взбудораженного мерина. — Я купил Пропащую Землю. Купчая подписана вчера.

— Купил? У кого?

— У отдаленного родственника жены сэра Тайруса, который унаследовал поместье после смерти Мортмейнов. Он лондонский банкир и был только счастлив избавиться от этой обузы, так что покупка обошлась мне дешево.

— Ты что, спятил?

— Да нет.

— Тогда почему тебе пришло в голову купить это проклятое место?

— Может быть, потому что мне, в отличие от тебя, не повезло получить богатое наследство, — с оттенком горечи сказал Роман. — Отец оставил мне только убыточную ферму и нелепую коллекцию ископаемых, которую он собирал всю жизнь. Мне всегда хотелось владеть чем-то еще, кроме пары облезлых овец и множества древних камней.

— Но купить Пропащую Землю… — Анатоль встревожено обвел взглядом унылый ландшафт, уродливые руины, прислушался к шепоту ветра, в котором слышалась угроза. — Люди, которые здесь жили многие века, были врагами нашего рода. Чтобы Сентледж владел землей, оскверненной Мортмейнами… Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Ты уже начинаешь говорить точь-в-точь как старикашка Фитцледж. Суеверный дурак! — фыркнул Роман. — Ты забыл, кузен, кому когда-то принадлежал твой драгоценный замок Ледж. И забыл, что я могу обойтись без твоего одобрения.

Роман вскочил в седло, разобрал поводья затянутыми в перчатки руками.

— А теперь прошу меня извинить. Нынче у меня много дел. Я должен встретиться с архитектором, который будет перестраивать Мортмейн-Мэнор.

Анатоль и хотел бы продолжить разговор, но ему ничего не оставалось, как отойти в сторону и дать Роману дорогу.

— Приятно было с тобой повидаться. — Роман хищно ухмыльнулся и послал коня в галоп. Но направился не к бухте, а наверх, в холмы, и скоро растворился в тумане.

Анатоль с трудом поборол желание поскакать за кузеном — вдруг да удастся его образумить? Роман либо беспечный дурак, либо расчетливый негодяй. Даже после стольких лет знакомства Анатоль не мог сказать, кто именно. И все же одна мысль о том, что Роман будет владеть Пропащей Землей, вселяла в него безотчетный ужас… хотя в одном кузен был, безусловно, прав…

Мортмейны и вправду когда-то владели замком Ледж и прилегающими к нему землями. Они задумали установить свою власть в этой части Корнуолла, но были наказаны за измену королю. У них отобрали всю собственность, кроме небольшого куска бесплодной земли на побережье. Самая ценная часть их поместий была пожалована в награду молодому чужеземному рыцарю по имени Просперо.

Однако беспокойство Анатоля не имело отношения к самой Пропащей Земле и ее истории. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы Роман обосновался так близко к границам его собственных владений. Видит бог, он предпочел бы Мортмейнов! Когда он вернется в замок, надо будет первым делом кое-что вызнать с помощью кристалла, и тогда…

Тут Анатоль выругался сквозь зубы. Он не сможет воспользоваться кристаллом, потому что вручил меч своей невесте. Нахмурившись, хозяин замка Ледж спустился с холма к ожидавшему его жеребцу.

Он старался не думать о том, что говорил Роман о Медлин, но намеки кузена обладали удивительной способностью отравленными иглами впиваться в разум.

«Такой супруг испугает кого угодно… А где же страсть, которую должны питать друг к другу Сентледж и его выбранная невеста?… Я удивлен, что молодая супруга так быстро отпустила тебя… Даже Искатель Невест может совершить ужасную ошибку…»

Анатоль вскочил в седло, стараясь заглушить ненавистный голос, который лишь сильнее разжигал его собственные сомнения. И все же поскакал к замку Ледж, так и не избавившись от тревожной мысли, что, быть может, слишком рано вручил свой меч и свое сердце Медлин Бертон.

Все утро Анатоль провел в деревне и на близлежащих хуторах, расспрашивая всех подряд о загадочной женщине. Он поговорил даже с рыбаками, которые ожидали отлива в бухте.

Оказалось, однако, что никто чужой не появлялся в окрестностях замка — только щегольски разодетый архитектор, нанятый Романом, да Безумная Люси, старая колдунья. Анатоль и сам не знал, почему так упорно продолжает поиски. Может быть, потому, что возвращение законной наследницы Мортмейна сделало бы Пропащую Землю недоступной для Романа? В конце концов, стоит ли бояться женщины?

Утренний туман давно рассеялся и сменился погожим днем. Уставший Анатоль перевел жеребца на рысь, с огорчением думая, что утро прошло впустую.

Он не раскрыл тайну загадочной посетительницы кладбища и не разрешил еще более волнующую тайну собственного сердца, не понял, какие чувства питает к своей жене.

И все же, когда коня и всадника накрыли своей тенью высокие стены замка, сердце Анатоля запело от радостного ожидания. Просто потому, что Медлин была в замке. Он галопом влетел во двор, нетерпеливо поглядывая на высокие стрельчатые окна.

Он вел себя так, словно Медлин ждет его возвращения и сейчас сбежит по лестнице навстречу, раскинув руки, поднимет прекрасное лицо, чтобы встретить его поцелуй… и впервые за долгие, долгие годы он почувствует, что он вернулся домой.

Анатоль осадил коня, задохнувшись от отвращения к себе. В какого глупца превращает его эта женщина!

Его и впрямь ждали в замке с нетерпением — но не Meдлин. Анатоль услышал крик, и минуту спустя по лестнице, спотыкаясь, скатился Люциус Тригхорн.

Анатоль никогда не видел ворчливого старика в таком волнении. Тригг мчался так, словно тысяча крошечных демонов кусала его за пятки. Анатоль торопливо спешился. Что случилось? Какая беда могла произойти в его отсутствие?

Уилл!

К горлу Анатоля подкатил комок. Нет, черт побери, нет! Он только сегодня утром еще раз предупредил парня, чтобы тот держался подальше от дров, и велел привязать Цезаря и следить за ним. Пес был слишком стар, чтобы бежать за лошадью, но всегда рвался за хозяином, когда тот выезжал на прогулку.

«Но, может быть, — думал Анатоль, вглядываясь в лицо Тригга, — надо было привязать не Цезаря, а Уилла?»

Тригг, ловя ртом воздух, привалился к боку жеребца.

— О-о, хозяин, — еле выговорил он. — Слава богу, что вы дома! Случилось ужасное…

Анатоль схватил старика за плечо, встряхнул. Голос его стал резким от тревоги и нетерпения.

— Отдышись поскорее и отвечай! Что случилось? Уилл? Черт бы побрал мальчишку! Почему он не послушался…

— Нет, не Уилл, — перебил его Тригхорн. — На замок… напали.

Напали? Анатоль уставился на Тригга, словно тот сошел с ума. Замок Ледж не подвергался нападениям со времен Кромвеля!

Нелепо думать, что такое могло случиться лишь потому, что он уехал и оставил без защиты свою жену. Никогда в жизни Анатоль не испытывал подобного.

— Напали? Кто? — закричал он, хватаясь за шпагу. — Разбойники? Бандиты? Мортмейны?

— Нет, — простонал Тригг, падая на колени. — Женщины!

10

У Медлин сняла фартук, прикрывавший ярко-желтое платье, и повесила его на спинку стула, который только что полировала. Теперь стул просто блестел — так же, как и стол, и большая часть книжных полок. Конечно, прибрано было еще не все, но Медлин добилась изрядных успехов не только здесь, в библиотеке, но и в других помещениях нового крыла. Она и ее помощницы.

Преподобный Фитцледж помог ей нанять с полдюжины крепких крестьянок, и скоро нижние залы превратились в гудящий улей. Такого зрелища стены замка не видели уже много лет.

Жужжание женских голосов, шелест юбок, шаркание швабр, скребущих полы… Люциус Тригхорн спрятался подальше от того, что с горечью назвал «вторжением нижних юбок», но Уилл и второй молодой лакей, Джереми, сами вызвались помочь женщинам.

Медлин решила заняться библиотекой. Когда тени удлинились, она посмотрела на ряды книг, аккуратно стоявших на полках, и почувствовала истинное удовлетворение. Завтра она начнет сортировать книги и составлять каталог, а пока…

Медлин устало провела рукой по лбу и, разгоряченная работой, решила выйти на воздух. Перед ней лежал дикий, запущенный сад, спускавшийся к самому морю. Высокие рододендроны и кусты азалий тянулись к небу, затянутому жемчужной послеполуденной дымкой, по ковру из колокольчиков и желтого вереска вилась полузаросшая тропинка, воздух полнился ароматом цветов и соленым запахом моря.

Все, что росло в этом саду, казалось, не ведало о суровом климате, сыром дыхании туманов, рокоте моря, похожем на рычание гигантского дракона. Медлин сорвала ветку ярко-розового рододендрона и подумала, что, может быть, и ей удастся расцвести в этом бесплодном краю.

Она думала так потому, что помнила о прошлой ночи.

Медлин не обманывала себя и не воображала, что между ней и Анатолем возникло чувство, похожее на ту великую любовь, о которой она мечтала… однако вчерашняя ночь вселяла надежду, что они, по крайней мере, могут ладить друг с другом, если будут вести себя разумно.

Хотя… Нахмурясь, девушка сорвала ветку вереска, несколько синих колокольчиков. И следа благоразумия не было в ней, когда, проснувшись утром, она обнаружила, что муж просто исчез, не сообщив, куда он едет, даже не попрощавшись. Боль, которую тогда ощутила Медлин, казалась еще острее от того, что была неожиданной.

Она долго укоряла себя в глупости. Разумеется, не стоило и ждать, что Анатоль будет с утра до вечера увиваться вокруг нее. Этот человек, дикий и свободный, как морской ветер, привык к полной независимости. Он всегда поступал, как ему заблагорассудится, никому и ни в чем не давая отчета… Медлин в его отсутствие могла без труда найти себе занятие.

Во— первых, придать дому более цивилизованный вид, с улыбкой думала она, углубляясь в сад и прибавляя новые цветы к своему букету. Потом… потом она попробует несколько цивилизовать мужа.

Всего лишь пару минут спустя стало ясно, что к этому делу лучше приступить незамедлительно. Медлин замерла, прислушиваясь к громовому голосу, который доносился из дома.