Но больше всех была потрясена женщина в зеленой шляпке, та самая, которая ела рубец и бросала то и дело куски булки под стол.
      - Крокодильчик, ну-ка, выгляни. Крокодильчик! - крикнула она, отгибая скатерть.
      - Выгляни, выгляни... Тебе станет стыдно, когда ты увидишь. Я тебе булку отщипываю по кусочку, а вон там человек кости перекусывает, как вафли. Посмотри, Крокодильчик, посмотри!..
      При этих словах она потянула за поводок. Из-под стола показался черный карликовый пинчер. Хозяйка взяла его на руки и подняла вверх, как родители поднимают детей на параде, чтобы они смогли увидеть генерала.
      - Крокодильчик, посмотри. Видишь вон того человека в новом красивом костюме?
      Это, верно, какая-нибудь выдающаяся личность.
      Пинчер захихикал ехидно своим тоненьким голоском. Фердинанд навострил уши. Ему хотелось тявкнуть в ответ, но он сдержался. Вместо этого он сказал:
      - Какая прелестная собачка! - И бросил ей третью, самую маленькую косточку, ту, которую оставил себе на десерт. К сожалению, Крокодильчик был раззявой и не сумел поймать ее, когда она пролетала возле самого его носа.
      - На этот раз не вышло, - с улыбкой сказал Фердинанд. - Сейчас я тебе покажу, как это делается. Пусть кто-нибудь из присутствующих бросит мне какой-нибудь предмет.
      Женщина в зеленой шляпке бросила Фердинанду кусок булки. Не двигаясь с места, Фердинанд открыл пасть, и булка в ней исчезла.
      - Великолепно! - воскликнула женщина в зеленой шляпке, - Крокодильчик, смотри!
      Великолепно!
      Все последовали ее примеру и стали наперебой бросать Фердинанду разные вкусные вещи. А он, точно жонглер в цирке, с поразительной ловкостью ловил все на лету.
      Время от времени он объяснял Крокодильчику:
      - Видишь, вот так ловят пирожное... А вот так шоколадку... А так ловят пирожок... А вот так пряник... Когда у тебя будет время, приходи ко мне, я тебя еще не тому научу.
      Фердинанд посмотрел по сторонам, ища взглядом официанта.
      - Пожалуйста, счет!.. - крикнул он.
      - Я не допущу этого, - запротестовал Августин Радио. - Вы мой гость, Фердинанд.
      - Расплатившись, он сказал: - Вы не возражаете, если мы выйдем вместе из ресторана?
      - Разумеется, - ответил Фердинанд, - я с удовольствием составлю вам компанию.
      Пока они шли через зал к дверям, вслед им глядели изумленные посетители и восхищенные официанты. А потом, когда дверь за ними закрылась, за столиками, на кухне, в кладовой, в буфете и даже в гардеробе долго слышалось повторяемое на разные лады имя "Фердинанд".
      V
      - Что вы собираетесь делать? - спросил у Фердинанда Августин Радио, когда они очутились на улице.
      - По правде говоря, сам не знаю, - ответил Фердинанд.
      - Если я правильно вас понял, вы свободны.
      - Как будто бы так.
      - Для верности загляните в свою записную книжку, - попросил Августин Радио.
      - Куда?
      - В записную книжку. Ведь у вас, конечно, есть записная книжка?
      - Ко-о-нечно, - сказал, заикаясь, Фердинанд.
      - Я считаю, что человек без записной книжки - это не человек. Во всяком случае порядочным человеком его не назовешь. У порядочного человека должна быть записная книжка.
      - Ра-ра-зумеется.
      - На человека, у которого есть записная книжка, можно положиться. Тем, у кого ее нет, приходится рассчитывать на свою память. А человеческая память ненадежна, ой как ненадежна. Вы со мной согласны?
      - Бе-бе-зусловно, - подтвердил Фердинанд.
      - Будьте так любезны, загляните в свою записную книжку и проверьте, действительно ли вы свободны.
      - Вне всякого сомнения я свободен. - Поторопился заверить собеседника Фердинанд и для убедительности приложил руку к сердцу.
      - Неужели вам трудно? Загляните. - Настаивал Августин Радио.
      "Вот упрямец!" - подумал про себя Фердинанд, а вслух сказал:
      - Клянусь памятью моей бабушки, у меня нет сейчас никаких дел!
      - Очень вас прошу... Ради меня, Фердинанд... - Не унимался Августин Радио. - Умоляю...
      Фердинанд принялся рыться в левом кармане пиджака, зная наперед, что поиски бесполезны. Действительно, карман был идеально пуст. Потом он стал рыться в правом кармане пиджака. Затем в левом кармане брюк. Затем в правом кармане брюк.
      Затем в том кармане, который расположен на брюках сзади. Затем в том кармане, который находится в пиджаке с внутренней стороны. И наконец, в маленьком кармашке, нашитом на пиджаке с левой стороны вверху, куда обычно кладут карандаш, вечное перо или вставляют платок, когда хотят выглядеть понаряднее.
      Все карманы были пусты.
      - Вижу, вам ее не найти, - сказал Августин Радио.
      - Не представляю себе, куда она запропастилась, - соврал Фердинанд, и от вранья ему сразу стало не по себе. - Куда это я ее засунул?
      - Может быть, выходя из дому, вы оставили ее на письменном столе?..
      - Возможно, - поспешно согласился Фердинанд, прекрасно зная, что у него с рождения никакого письменного стола не было.
      - Или сунули в другой костюм...
      - И это не исключено, - поддакнул Фердинанд, хотя отлично знал, что тот костюм, который он на себя надел, является его единственным костюмом.
      - Одного только боюсь, а вдруг вы ее потеряли, - с озабоченным видом сказал Августин Радио.
      - Об этом не может быть и речи, - ответил Фердинанд. - Ни разу в жизни я еще ничего не терял, - добавил он с радостью. Это была первая правдивая фраза, сказанная им за весь разговор. Сомнений не было: говорить правду гораздо приятнее.
      - Вы не будете возражать, если я сделаю вам одно предложение? - спросил его новый знакомый.
      - Разумеется, нет.
      - Вы, наверно, очень дорожите своей книжкой... Будем надеяться, вы ее найдете...
      "Да, когда рак на горе свистнет", - подумал про себя Фердинанд.
      - ... но пока что, - продолжал Радио, - не откажите принять на память о нашей встрече маленькую скромную записную книжечку. Вы согласны?
      - Мне будет очень приятно... Это будет самая любимая из всех моих записных книжек, - ответил, упиваясь своей находчивостью, Фердинанд.
      Они зашли в магазин, и Августин Радио выбрал для Фердинанда темно-зеленую записную книжечку в красивом переплете, с разлинованными в клетку страничками.
      - На первой страничке напишите, пожалуйста, сегодняшнее число...
      - Написал, - отозвался Фердинанд.
      - Под числом напишите крупными буквами: СВОБОДНЫЙ ВЕЧЕР.
      - Сво-бод-ный ве-чер, - повторил Фердинанд. - Написано!
      - Прекрасно! - Потер руки его новый приятель. - Значит, я со спокойной совестью имею право пригласить вас в кино. Я могу быть уверен, что ваших планов не нарушу. В записной книжке черным по белому написано, что у вас свободный вечер.
      Видите, какая полезная вещь записная книжка. Посмотришь одним глазком и сразу все ясно...
      После кино они решили прогуляться. Августин Радио был в восторге от игры актеров. Фердинанд с ним не спорил - не только потому, что плохо разбирался в этом, но еще и потому, что проспал больше половины сеанса. Однако, чтоб не прослыть невеждой, надо было что-то сказать. Фердинанду понравился больше всего пес Бинго, который, вихрем пролетев по комнате, открыл лапами дверь и помчался следом за скакавшим на коне хозяином.
      - Ну а мне, - бросил он небрежно, - понравился больше всего актер, играющий роль Бинго.
      - Какого Бинго? - спросил с изумлением Радио.
      - Бинго, той собаки, которая бежит следом за хозяином, когда он скачет на лошади... - снисходительно пояснил Фердинанд.
      - Да ведь это же не актер! - воскликнул Августин.
      - Как не актер! Ведь он участвует в фильме, - рассмеялся Фердинанд.
      - Участвовать участвует, но это не актер. Это самая обыкновенная собака.
      - Как у вас язык поворачивается говорить такие вещи, - возмутился Фердинанд. - Ни одна собака не смогла бы так сыграть своей роли. Вы обратили внимание, как красиво бежал он по комнате? А как он потом открыл дверь? А с каким чувством смотрел вслед уезжающему хозяину, перед тем как броситься вдогонку? Нет, я не согласен.
      Обыкновенная собака так не сможет. Для этого надо быть актером.
      - Вы даже не представляете себе, на что способны собаки, - сказал Августин Радио.
      - Допустим, что не представляю, - ответил не без иронии Фердинанд, - и все-таки я считаю, что это был актер, переодетый собакой.
      - Вы полагаете, это возможно? - спросил с недоверием Радио.
      - Не только полагаю, но уверен, - решительно ответил Фердинанд. - Скажу вам больше: лично мне известен такой случай, только там все произошло в обрат...
      Но тут Фердинанд прикусил язык, так как понял, что сболтнул лишнего.
      - Вы хотите сказать, что слышали о собаке, которая была переодета человеком? - не унимался Августин Радио.
      - Да нет же, нет, - пытался замять разговор Фердинанд, - я, наверно, перепутал.
      Знаете что, - сказал он, стараясь перейти на другую тему, по-видимому, я устал и начинаю заговариваться.
      - В самом деле поздно, - согласился Радио. - Я тоже чувствую усталость.
      Давайте-ка разойдемся по домам.
      - Не возражаю, - поспешно поддержал его Фердинанд. - Надеюсь, мы с вами еще встретимся.
      - Спокойной ночи, Фердинанд. До свидания! И они разошлись в разные стороны.
      Фердинанд брел по улице, не представляя себе, что теперь делать. Спать хотелось ужасно. Он мог бы вернуться домой, на диван, но тогда всему придет конец. Нет, этого он ни в коем случае не сделает.
      - Минуточку. - В голове у Фердинанда мелькнула смутная догадка. - Что делает человек, когда ему хочется спать, а переночевать негде?..
      Вдали маячила красная, мерцающая в темноте неоновая вывеска:
      Гостиница "Под веселым драконом"
      - Гостиница? Это как раз то, что мне нужно. Пойду переночую в гостинице, - решил Фердинанд. И направился прямо к сияющей вывеске.
      Толкнув вертящиеся, похожие на карусель двери, Фердинанд очутился в просторном холле. Поодаль от дверей, под эмблемой, изображающей веселого дракона, дремал за стойкой портье. За спиной у него виднелась огромная деревянная доска, вся увешанная красивыми ключами. На кителе портье поблескивало множество золотых пуговиц.
      - Добрый вечер! - воскликнул он, прежде чем Фердинанд успел открыть рот. - Чем могу служить?
      Впервые кто-то собирался услужить Фердинанду. До сих пор самого всегда заставляли быть услужливым. Но Фердинанд устал уже удивляться.
      - Добрый вечер, - ответил он, - мне хотелось бы переночевать.
      - Желаете номер на одного человека?
      - Да, на одного человека.
      - Номер 423, четвертый этаж, - скороговоркой пробормотал портье. - Вот ключ.
      - Спасибо, - ответил Фердинанд, взял ключ и собрался было идти.
      - Минуточку, - остановил его портье. - Имя, фамилия?..
      - Что? - спросил Фердинанд, сделав вид, будто не расслышал.
      - Имя, фамилия...
      - Фердинанд, - ответил Фердинанд.
      - Так, это имя. А фамилия?
      - Ммммм... - задумался Фердинанд. Ничего не приходило ему в голову. Это был отчаянный момент. И вдруг он вспомнил, что в этот день о нем часто говорили:
      "Великолепный". И громко, с улыбкой облегчения он произнес:
      - Великолепный.
      - Прекрасно, - подхватил портье и, отметив что-то в толстой книге, с глубоким поклоном сказал: - Спокойной ночи.
      Лифт доставил Фердинанда на четвертый этаж, хорошенькая горничная проводила его до дверей 423 номера и, пожелав спокойной ночи, исчезла. Фердинанд остался один.
      Он закрыл дверь на ключ, разделся, ощутив внезапную жажду, открыл водопроводный кран, полакал воды и нырнул в чистую постель. Растянувшись в постели, он почувствовал себя наверху блаженства.
      Уснуть, однако, не удалось. Прошел час, другой, а Фердинанд не мог сомкнуть глаз. Он вертелся в постели, пробовал даже свернуться калачиком ничто не помогало. Наконец он понял: постель слишком мягка. Тогда он вскочил, улегся на коврик возле кровати и тут только ощутил, что его одолевает дремота. Он даже не заметил, как уснул.
      VI
      В три часа ночи у портье зазвонил телефон. Не успев хорошенько проснуться, портье потянулся к трубке.
      - Слушаю, - сказал он.
      - Говорят из номера 422, - раздался в трубке мужской голос, - в комнате рядом слышно урчание.
      - Урчание? - изумился портье.
      - По-моему, я сказал ясно: урчание, - волновался голос в трубке. Прошу принять меры, я не могу уснуть. После этого трубку повесили.
      - Что это может быть? - начал соображать портье. - Электрополотер? Исключено.
      Ночью в нашей гостинице полов не натирают. Может, урчит вода в трубах... Иной раз у человека бывает бессонница, тогда каждый пустяк выводит его из себя. Может быть, у приезжего из 422 номера бессонница...
      Придя к такому выводу, портье задремал снова. В пятнадцать минут четвертого телефон затрезвонил опять. Опять портье неторопливо потянулся к трубке и опять, наверное уже в тысячный раз, с заученной вежливостью сказал:
      - Слушаю.
      - Вы знаете, - заскрежетал голос в трубке, - в соседней комнате что-то урчит.
      Все время что-то урчит...
      - Назовите, пожалуйста, свое имя, - вежливо попросил портье.
      - Говорит Марианна Донаувеллен... Марианна Донаувеллен.
      - Минуточку, - перебил ее портье, - какой номер?
      - 424...424, - заскрежетало в трубке.
      - И вы говорите, за стеной урчит?
      - Безусловно урчит, безусловно урчит. Так урчит, что я даже проснулась, даже проснулась...
      - Я постараюсь выяснить, в чем дело, - заверил взволнованную даму портье. - Надеюсь, остаток ночи вы проведете спокойно. Желаю приятного сна.
      - Большое спасибо, большое спасибо...
      И трубку повесили.
      - В самом деле, что же это урчит? - буркнул портье и почесал в затылке. Впервые за всю его многолетнюю практику произошел такой случай. Он уже привык к всевозможным прихотям и капризам бесчисленных путешественников. Привык к их справедливым и несправедливым требованиям, но с урчанием, да еще посреди ночи, он сталкивался впервые. Может, им померещилось? Лучше подождать до утра. А утром все выяснится само собой.
      За спиной портье мирно тикали часы. Ночью, когда все спят, гостиница погружается в какую-то необыкновенно сонную атмосферу. Будем откровенны, портье поддался искушению. Прошло две-три минуты, и он снова задремал в своем кресле. Ему даже приснилось, что он сам урчит во сне, как вдруг опять раздался звонок.
      - Слушаю, - сказал портье ровным голосом.
      - Портье, - зарокотал в трубке чей-то бас. - В нижнем номере я слышу урчание.
      Безобразие, в вашу гостиницу пускают постояльцев с собаками.
      - Скажите, пожалуйста, из какого номера вы звоните? - вежливо спросил портье.
      - Из 523. А от этих собак, скажу вам, только блохи в коврах да в постелях.
      - Это, вероятно, недоразумение, - попытался успокоить его портье. Уверяю вас:
      у нас никто не ночует с собакой.
      - Как это никто?.. - загремел бас. - А урчание?
      - Может быть, вам показалось...
      - Хорошенькое "показалось", - загрохотал бас. - Поднимитесь-ка сами. Тогда услышите.
      - Сейчас приду, - ответил портье и повесил трубку. Он глянул на часы. Было уже почти четыре. Портье не стал подниматься на лифте - ведь его шум мог потревожить всю гостиницу. Он отправился наверх пешком. Вот какие были у него мысли:
      "Звонили мне из 523 номера, значит внизу находится 423. Кто живет в 423? - задумался портье. - Не тот ли знаменитый пианист, который давал сегодня концерт в филармонии? Нет, знаменитый пианист живет в 241. Может быть, это Лилля да Парма, прославленная кинозвезда? Нет, не она. Лилля да Парма заняла 118. Может быть, это всемирно известный маг Мондрапарада из Индии? Где там... Мондрапарада живет в 303. Может быть, это футбольная команда, которая приехала на завтрашний матч? Ничего подобного. Я их поселил в 401, 402, 403, 404, 405, 406, 407, 408.409, 410, 411, а запасному игроку дал 412 номер. Интересно, кто же все-таки живет в 423. Никак не вспомню. Сейчас, сейчас, не тот ли мужчина, который пришел поздно вечером? Как его фамилия? Забавная какая-то... А!.. - воскликнул портье, хлопнув рукой по лбу. - В 423 поселился Фердинанд Великолепный. Он был без собаки. Это совершенно исключено. Я сам давал ему ключ. Отлично помню, он был без собаки..."
      Запыхавшийся портье остановился возле номера 523. Постучал. Дверь открыл крохотный человек в розовой пижаме. Портье сперва подумал, что ошибся.
      - Входите, - пророкотал человек. Голос до смешного не соответствовал его внешности. Такой бас мог быть только у великана.
      - Закройте плотней дверь, - пророкотал человек снова. Портье вошел в номер, закрыл дверь и остановился в нерешительности, не зная, что теперь делать.
      Человек приложил палец к губам.
      - Т-с-с-с! - сказал он. - Слушайте.
      Портье кивнул, и оба, затаив дыхание, стали прислушиваться.
      Прошла минута, две, три - тишина. Тишина, не нарушаемая даже шорохом.
      - Слышите что-нибудь? - спросил бас.
      - Ничего не слышу, - ответил портье.
      - Совсем ничего?
      - Совсем ничего.
      - Знаете, я тоже ничего не слышу, - признался бас.
      - Клянусь вам, я слышал! - воскликнул бас.
      - Но теперь-то урчания нет!
      - Теперь нет, а вот тогда было...
      Человек был явно сконфужен.
      - Пожалуй, я пойду, - сказал портье...
      - Мне, право, неприятно, что я вас зря беспокоил...
      - Что вы, это входит в мои обязанности. Портье закрыл за собой дверь 523 номера и стал не торопясь спускаться по лестнице. Не успел он дойти донизу, как снова затрезвонил звонок. Портье бросился со всех ног к телефону, снял трубку и сказал:
      - Я вас слушаю.
      - Говорят из 323 номера, - запищал испуганный женский голосок. - В номере надо мной что-то урчит. Я боюсь. Мне очень страшно.
      - Сохраняйте спокойствие, вам не грозит опасность.
      - Вы не можете себе представить, до чего я боюсь урчания. Когда мне было шесть лет, меня чуть было не укусила собака.
      - Все-таки не укусила.
      - Правда... Не укусила. Но вы не представляете, как она на меня рычала. С тех пор я панически боюсь собак.
      - Вы уверены, что урчание слышится над вами?
      - Конечно, уверена.
      - Тогда я разбужу директора. Мы займемся этим урчанием. А пока что ложитесь и постарайтесь уснуть.
      - Только вы, пожалуйста, не забудьте, - простонала дама, - мне очень страшно.
      Портье положил трубку, взглянул на часы и решил поговорить с директором. Было около пяти. Будить в это время директора означало идти на верные неприятности, но иного выхода у портье не было. Он набрал номер, и вскоре в трубке послышался сонный голос директора:
      - Кто там, черт побери?
      - Это я, дежурный портье.
      - Зачем вы меня разбудили, черт побери?
      - Я осмелился разбудить вас, потому что в 423 номере что-то урчит.
      - Пусть урчит, черт побери!
      - Приезжие жалуются!
      - Какие приезжие, черт побери?
      - Приезжие из номеров 422, 424, 323, 523.
      - Как по-вашему, что это урчит, черт побери?
      - Раз урчит, значит собака.
      - Ведь вы же знаете, что мы не сдаем номера приезжим с собаками, черт побери!
      - Знаю.
      - А кто живет в 423, черт побери?
      - Фердинанд Великолепный.
      - Он приехал без собаки?
      - Без собаки.
      - Что ж тогда все-таки урчит, черт побери?
      - Может, он пронес наверх портативную собаку?
      - Очень может быть, черт побери, - гаркнул директор, - мы должны это выяснить.
      Сейчас я буду.
      Директор молниеносно оделся и через какие-нибудь пятнадцать минут был уже в гостинице.
      - Пошли, - сказал он решительно.
      - Пошли, - отозвался, как эхо, портье. Они поднялись наверх, прошли по коридору и, затаив дыхание, остановились перед дверью 423 номера.
      - Не урчит?
      - Не урчит.
      - Приложим ухо к дверям. Не урчит?
      - Не урчит.
      - Ляжем на пол. Не урчит?
      - Не урчит. Впрочем, постойте...
      - Глупости, это у меня в животе.
      - Что же делать?
      - Придется постучать, черт побери. Мы должны проникнуть в эту тайну.
      Они постучали. Очнувшись от глубокого сна, Фердинанд не понял сначала, в чем дело. Он вскочил с коврика и только тогда пришел в себя.
      - Кто там? - спросил он.
      - Директор гостиницы, - ответил директор.
      - Одну минуточку, я только оденусь...
      Фердинанд скомкал второпях одеяло. Он не хотел, чтоб директор догадался, где он провел ночь. Потом натянул брюки, надел рубашку, на рубашку накинул пиджак, завязал галстук, глянул в зеркало и, улыбнувшись своему отражению, поспешил к двери. Директор вбежал первый.
      - У вас в номере собака! - крикнул он.
      - Вы ошибаетесь, - мягко возразил Фердинанд. - Если не верите, можете обыскать комнату.
      Директор и портье принялись лихорадочно шарить под кроватью, в шкафу, за портьерами, в ванной - словом, всюду, где могла поместиться собака. Но собаки, конечно, нигде не было.
      - Мне очень неприятно, что так получилось... - сказал директор. - Не знаю, как мне оправдаться... Видите ли, из вашей комнаты слышалось урчание. Мы подумали, у вас собака...
      - Это не собака, - сказал Фердинанд. - Это я. Скажите, а урчание не напоминало рокот мотора?
      - Может, и напоминало, - ответили в один голос и директор и портье.
      - Это, безусловно, я, - повторил, не тая гордости, Фердинанд. - Мне снилось, что я самолет. Наверно, это было так:
      - Врррррррррррррррррррр?
      - Да, да, совершенно верно, именно "Врррррррррррррррррр!" - заурчали одновременно портье и директор.
      - Ах, как это у вас замечательно получается, - не утерпел Фердинанд. Давайте еще раз все вместе.
      Все трое набрали воздуха в легкие и послышалось могучее:
      - "Вррррррррррррррррррр!"
      От этого урчания, как от побудки, проснулась вся гостиница.
      VII
      Итак, они поурчали, как старые друзья.
      Думаю, вы согласитесь, что только старые друзья могут так дружно, так беззаботно отдаваться урчанию. И все же директор не мог побороть в себе чувства вины.
      Сомнений не было; он зря разбудил спящего глубоким сном приезжего человека, который вправе был спать ровно столько, сколько ему заблагорассудится. Директор решил загладить свою вину. Он наклонился к уху портье и зашептал.
      - Как его, собственно, зовут?
      - Кого? - также шепотом переспросил портье.
      - Ну того, которого мы разбудили.
      - Великолепный. Фердинанд Великолепный.
      - Великолепно, - буркнул директор. Портье еще раз наклонился к уху директора:
      - Не "великолепно", а "Великолепный".
      - Знаю, что "Великолепный", - отрезал директор.
      - Мне показалось, вы сказали "великолепно", - торопливо зашептал портье.
      - Я действительно так сказал, - прошептал в ответ директор, сердясь все больше и больше. - Я сказал, что это великолепно, что он Великолепный.
      - Ага...
      - Простите, пожалуйста, о чем вы шепчетесь? - спросил Фердинанд, который почувствовал вдруг, что ему скучно.
      - Ни о чем, - смутился директор, - мы просто обсуждаем служебные дела...
      - Служебные... о, это очень важно, - почтительно протянул Фердинанд.
      - Видите ли, дорогой Фердинанд, - торжественно начал директор, руководство гостиницы "Под веселым драконом" решило исправить свою оплошность...
      - Какую оплошность? - спросил удивленный Фердинанд.
      - Мы только что совершили ужасный поступок...
      - Какой поступок?
      - Мы разбудили нашего гостя...
      - Кого? - заинтересовался Фердинанд.
      - Вас, дорогой Фердинанд, - сказал с раскаянием в голосе директор.
      - Подууууумаешь! - пренебрежительно протянул Фердинанд. - Стоит ли вспоминать.
      - Нет, я никогда себе этого не прощу! - горячо запротестовал директор. - мы должны хоть как-то загладить вину. Час еще ранний, и мы не имеем права поднимать по своей прихоти гостей с постели.
      - Мне не хочется спать, я прекрасно выспался, - заверил директора Фердинанд.
      - Все равно, наш долг - загладить свою вину. У вас есть какое-нибудь желание?
      Фердинанд подумал, подумал и ответил.
      - Нет.
      - В самом деле никакого?
      - Никакого.
      - Может, вам хочется шоколаду?
      - Если говорить правду, я не очень-то люблю шоколад, в особенности натощак.
      - Может, пригласим в номер парикмахера?
      - Спасибо, я бреюсь сам, - соврал Фердинанд.
      - Не хотите ли покататься на нашем автомобиле? - не унимался директор.
      - Я больше люблю ходить пешком, честное слово.
      - Мы закажем для вас на вечер билет в оперу.
      - О, там так воют, - чуть не плача ответил Фердинанд.
      - Мы поставим к вам в номер телевизор.
      - В нем всегда что-то ужасно мелькает.
      - Может, выгладить ему брюки? - предложил портье.
      - Не терплю острых складок.
      - Дорогой Фердинанд! - Директор стал на колени посреди комнаты. Скажите, что мы можем для вас сделать? Какой сюрприз вам приготовить?
      - Зачем сюрприз?
      - Мы обязаны, поймите, обязаны. Этого требует наша профессиональная честь.
      - Пожалуй, вы правы, - согласился Фердинанд. Он поспешил поднять директора с пола, заглянул ему в глаза и спросил:
      - А лифт у вас есть?
      - Есть, разумеется, есть, - закричали в один голос портье и директор.
      - Знаете, - робко сказал Фердинанд, - я еще ни разу в жизни не катался в лифте.
      - Наш лифт в вашем распоряжении, дорогой Фердинанд! - воскликнул обрадованный директор. - Можете ездить сколько угодно.
      - Знаете, - разоткровенничался взволнованный Фердинанд, - я безумно люблю путешествовать. До сих пор мне приходилось ездить вдоль и поперек, но мне еще не случалось путешествовать сверху вниз и снизу вверх.
      - Увы, это путешествие не будет продолжительным, - заметил директор. У нас всего девять этажей.
      - Для первого раза достаточно, - заверил Фердинанд, - Можно приступить сейчас?
      - Разумеется! - сказал портье. - Вот ключ от лифта.
      - Вперед! - завопил Фердинанд от радости.
      - Вперед, - весело отозвался директор.
      Все трое выбежали из комнаты.
      Кабина лифта находилась на первом этаже.
      - Сейчас мы ее сюда вызовем, - сказал директор.
      - То есть как вызовем, - удивился Фердинанд.
      - А вот увидите, она сама к нам приедет.
      - Любопытно...
      Портье достал из кармана ключ, вложил его в замок на дверях лифта и повернул.
      Загудел мотор, и через минуту на четвертый этаж прибыла кабина. Они открыли дверь и вошли внутрь. Кабина была квадратная, со стеклянными стенками, с зеркалом, с обитой кожей скамеечкой. Портье захлопнул дверь и нажал кнопку.
      Кабина послушно заскользила вниз.
      - Нравится? - спросил директор.
      - Очень, - ответил Фердинанд. На этом разговор и оборвался, потому что кабина остановилась на первом этаже.
      - Я здесь, пожалуй, сойду, - сказал портье. - А то у конторки собралось много народу.
      Фердинанд бросил взгляд через стеклянную дверцу кабины и увидел толпу людей. Это были разбуженные урчанием постояльцы. Но он, конечно, не мог этого знать.
      - Хорошо, - сказал директор, - выходите. А я еще ненадолго здесь задержусь и объясню нашему милому гостю, как управлять лифтом.
      Портье вышел. Фердинанд остался в кабине вдвоем с директором.
      - Видите кнопки, - сказал директор, указывая на ряд белых кнопок. - Под каждой есть надпись. Под самой нижней написано: ТРЕВОГА. Это на случай, если лифт застрянет между этажами или произойдет какая-нибудь авария. Выше кнопка с надписью: 1 ЭТАЖ. Мы нажимаем на нее, если нам надо спуститься вниз. Затем кнопка с надписью: 2 ЭТАЖ, потом 3 ЭТАЖ, потом 4 ЭТАЖ, потом 5 ЭТАЖ, потом 6 ЭТАЖ, потом 7 ЭТАЖ, потом 8 ЭТАЖ и, наконец, 9 ЭТАЖ. Вот и все кнопки...
      - Как все продуманно, - удивился Фердинанд. - Можно, я нажму какую-нибудь?
      - Ну, разумеется, нажимайте на все кнопки.
      - Для начала высоко забираться не будем. И Фердинанд нажал кнопку второго этажа.
      Через несколько секунд они были уже на месте.
      - Теперь поедем на седьмой.
      - Прекрасно! - сказал директор.
      - А теперь с седьмого на третий.
      - Чудесно!
      - А теперь с третьего на девятый.
      - Замечательно!
      И они принялись ездить сверху вниз и снизу вверх, останавливаясь на секунду и тотчас отправлялись дальше.
      А внизу стояли люди. Марианна Донаувеллен из номера 424, говорливая женщина, которая, общаясь с собеседником, повторяла каждое слово дважды, и рокочущий басом человечек из 523 номера, и знаменитый пианист из 241 номера, и Лилля да Парма из 118, и маг Мондрапарада из 303, и боязливая дама из 323, и жилец из 422, и вся футбольная команда, занимающая комнаты с 401 по 412 включительно, - все с интересом наблюдали за необычным поведением лифта. Они были так захвачены этим зрелищем, что забыли даже о претензиях, с которыми прибежали к портье.
      Задрав голову, стояли они внизу и старались угадать, на каком этаже остановится сейчас лифт.
      - А я говорю, на восьмом, - кричала Лилля да Парма.
      - А я говорю, на четвертом, - кричал маг Мондрапарада.
      - А я говорю, на шестом, - надрывался пианист.
      Тем временем лифт поднялся снова на девятый этаж. С девятого опустился на первый, и тут же снова устремился на девятый, даже никто рта не успел раскрыть.
      Фердинанд с директором удобно устроились в лифте на скамеечке, и только время от времени кто-нибудь из них нажимал на облюбованную заранее кнопку. Потом это им надоело, и с закрытыми глазами они стали тыкать пальцем наугад.
      Так они уже сделали, наверно, добрых несколько километров, как вдруг Фердинанд спросил:
      - А для чего самая верхняя кнопка?
      - Самая верхняя на девятый этаж, - ответил директор.
      - Это я вижу, - ответил Фердинанд, - но для чего та кнопка, которая над ней?
      - Там нет никакой кнопки, - ответил директор, который все еще сидел с закрытыми глазами.