Кьеркегор Серен
Афоризмы эстетика
Cерен Кьеркегор
Афоризмы эстетика
Grandeur, savoir, renomee,
Amitie, plaisir ei bien
Tout n'est que vent, que fumee:
Pour mieux dire, touf n 'est rien. *
-----------------------------------------
* Величие, мудрость, громкое имя,
Дружба, удовольствия и добродетель -
Не что иное, как ветер, как дым,
Иными словами, -- ничто (франц.).
-----------------------------------------
x x x
Что такое поэт? - Несчастный, переживающий тяжкие душевные муки; вопли и стоны превращаются на его устах в дивную музыку. Его участь можно сравнить с участью людей, которых сжигали заживо на медленном огне в медном быке Фалариса: жертвы не могли потрясти слуха тирана своими воплями, звучавшими для него сладкой музыкой.
И люди толпятся вокруг поэта, повторяя: "Пой, пой еще!", иначе говоря - пусть душа твоя терзается муками, лишь бы вопль, исходящий из твоих уст, по-прежнему волновал и услаждал нас своей дивной гармонией.
Требование толпы поддерживают и критики: это верно, так и должно быть по законам эстетики! Критик, впрочем, - тот же поэт, только в сердце его нет таких страданий. а на устах - музыки. Оттого, по-моему, лучше быть пастухом, понятым своим стадом, чем поэтом, ложно понятым людьми!
x x x
Я предпочитаю разговаривать с детьми - есть, по крайней мере, надежда, что из них выйдут разумные существа, - тогда как те, которые считают себя таковыми... увы!
x x x
Какие люди странные! Никогда не пользуясь присвоенной им свободой в одной области, они во что бы то ни стало требуют ее в другой: им дана свобода мысли, так нет, подавай им свободу слова!
x x x
Ничего не хочется... Ехать не хочется - слишком сильное движение: пешком идти не хочется - устанешь; лечь? - придется валяться попусту или снова вставать, а ни того, ни другого не хочется... Словом, ничего не хочется.
x x x
Есть насекомые, умирающие вслед за оплодотворением. Так и наши радости: момент самого полного наслаждения - и их уже нет!
x x x
Полезный совет писателям: следует набрасывать свои размышления как придется и прямо отдавать в печать; при чтении же корректуры могут появиться и хорошие мысли. Итак, те, у кого до сих пор не хватало храбрости выступить в печати, - смелее! Не следует пренебрегать и опечатками; блеснуть остроумием, - хотя бы только и благодаря опечаткам, - по меньшей мере, законное право писателя! ...
x x x
Главное несовершенство человеческой природы состоит в том, что цели наших желаний - всегда в противоположном. Можно привести такую массу примеров, что и психологу будет над чем поломать себе голову. Так, ипохондрик особенно чуток к юмору, сластолюбец охотно говорит об идиллии, развратник о морали, скептик о религии. Да и святость постигается не иначе, как в грехе.
x x x
Кроме многочисленных знакомых, у меня есть один друг - грусть. Среди шумного веселья и в часы усердной работы он вдруг отзывает меня, увлекает в свое уединение, и я иду за ним, хотя, в сущности, и не двигаюсь с места. Никогда сердце мое не имело более верного друга - мудрено ли, что я принадлежу ему всем сердцем!
x x x
Какую бесконечную грусть испытываешь при виде человека, совершенно одинокого на свете! На днях я видел такую бедную девушку, - она шла на конфирмацию одна-одинешенька!
x x x
Есть болтливое резонерство, которое по своей нескончаемое и в смысле значения для истории сходно со списком необозримых египетских родословных.
x x x
Старость, как известно, осуществляет мечты юности; пример - Свифт: в молодости он построил дом для умалишенных, а на старости лет и сам поселился в нем.
x x x
Можно просто испугаться того, с каким мрачным глубокомыслием открывали в старину англичане двусмысленность в основе смеха. Вот что говорит, например, д-р Гартли: "Смех при появлении у детей есть начинающийся плач, вызванный болью, или сразу подавленное и повторяющееся через короткие промежутки выражение чувства боли"... Что, если все на свете было бы лишь одним недоразумением, если бы смех был, в сущности, плачем!
x x x
Корнелий Непот рассказывает, как один начальник большого кавалерийского отряда, запертый неприятелем в крепости, приказывал ежедневно бить лошадей кнутом, чтобы они не захворали от продолжительной стоянки и бездействия...
Я тоже теперь живу как осажденный и, чтобы не пострадать от продолжительного бездействия, плачу, плачу, пока не устану.
x x x
Сдается мне, я представляю собой нечто в роде шахматной фигуры, о которой противник говорит: заперта!
x x x
Алладин* производит на нас такое освежающее впечатление именно потому, что мы видим в этой пьесе детски гениальную смелость самых причудливых желаний. А многие ли в наше время дерзают действительно пожелать, потребовать что-либо, обращаясь к природе: или, как благовоспитанное дитя, с просьбой "пожалуйста", или с бешенством отчаяния? В наше время много толкуют о том, что человек создан по образу и подобию Божию, но много ли найдется людей, которые, сознавая это, принимают по отношению к жизни тон повелителя? Не похожи ли мы все на Нурредина, низко кланяющегося духу, опасаясь потребовать слишком много или слишком мало? Не низводим ли мы каждое великое требование наше к болезненному созерцанию собственного я? Вместо того, чтобы предъявлять требования жизни, мы предъявляем их себе... к этому нас, впрочем, готовят и дрессируют!
--------------------
* Драма Эленшлегера". Сюжет взят из "Тысячи и одной ночи". Прим. перев.
--------------------
x x x
Громадная неувядаемая мощь древней народной поэзии в том и состоит, что в ней есть сила желаний. Желания же нашего времени только греховны и пошлы, - у нас все сводится к желанию поживиться за счет ближнего. Народная поэзия превосходно сознает, что у ближнего нет того, чего она жаждет, и поэтому, если иной раз и предъявляет какое-нибудь грешное желание, то оно до того величественно, до того вопиет к небу, что заставляет содрогнуться. Эта поэзия не торгуется в своих требованиях с холодными соображениями трезвого рассудка. До сих пор, например, Дон Жуан проходит перед нами на сцене со своими "1003 любовницами", - и никто не осмелится улыбнуться, - уже из одного уважения к преданию. А вздумай поэт создать что-либо подобное в наше время, его, наверное, осмеют.
x x x
Предание говорит, что Пармениск потерял способность смеяться в трофонийской пещере, но снова приобрел ее на острове Делос, увидав уродливый обрубок, считавшийся изображением богини Лето. Нечто в роде этого было и со мной.
В ранней юности я было разучился смеяться в трофонийской пещере; возмужав, я взглянул на жизнь открытыми глазами, засмеялся и с тех пор не перестаю... Я понял, что значение жизни сводится к "теплому местечку"; что цель жизни - чин статского или иного советника; истинный смысл и желание любви - женитьба на богатой; блаженство дружбы - денежная поддержка; истина - лишь то, что признается большинством, восторженность способность произнести спич; храбрость - риск подвергнуться десятирублевому штрафу; сердечность - послеобеденное пожелание "на здоровье"; набожность ежегодное говение... Я взглянул на жизнь и засмеялся.
Чем я связан? Из чего была цепь, которою сковали волка Фенриса? Из шума кошачьих шагов, из бород женщин, из корней гор, из дыхания рыб, из слюны птиц. И я скован цепью из мрачных фантазий, тревожных грез, беспокойных дум, жутких предчувствий и безотчетных страхов. Цепь эта "упруга, легка как шелк, растяжима до бесконечности, и ее нельзя разорвать".
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
