Он пошел к носу лодки и, не дойдя до него, услышав голоса, остановился. Впереди стояли Хуан, Бен и Андре и нелестно высказывались и о лодке, и об экскурсии на «Леопольд». Майк вспыхнул и готов был снова вмешаться, но передумал. Ему не хотелось затевать ссору, чтобы день, обещавший много радости, не был испорчен окончательно. Отойдя к перилам, он посмотрел вниз и понял, что Хуан был прав: лодку действительно выкрасили недавно. Однако, подумал он, зачем подозревать капитана Винтерфельда в нехорошем?
      Вдруг Майк почувствовал на себе чей-то взгляд. Он обернулся и увидел мисс Маккрудер. Раньше она была встревоженной, но теперь, очевидно, взяла себя в руки, и на ее лице заиграла привычная веселая улыбка.
      Отвернув лицо от ветра, она прошла рядом, сунула под мышки руки и несколько неестественно затряслась от холода.
      — Я не знала, что у воды так холодно, — сказала она. — Надеюсь, на корабле капитана Винтерфельда есть хорошее отопление.
      Майк вежливо улыбнулся, но ничего не сказал и только искоса посмотрел на нее. Мисс Маккрудер изо всех сил старалась скрыть беспокойство, но ее взгляд растерянно блуждал по воде. Она двигалась неловко, словно у нее замерзли ноги.
      Река стала значительно шире. Слева и справа тянулись однообразные ряды домов и сараев. На пустынном берегу не было ни души. Ни один корабль не плыл навстречу, и только однажды по правому борту Майк заметил буксир. Он был огромен и больше напоминал плывущую ржавую гору. Майк мысленно продолжил путь буксира и понял, что если лодка сохранит прежнее направление, то через несколько минут тот проплывет совсем рядом.
      — Как жаль, что я не надела пальто, — сказала мисс Маккрудер и вздохнула. — Во всем виновато мое тщеславие.
      Майк снова посмотрел на нее. Она дрожала всем телом и посинела от холода. Ему стало ее жаль.
      — Хотите, я дам вам шарф? — предложил он. Мисс Маккрудер замялась и покачала головой:
      — Нет. Я… честно говоря, боюсь…
      — Чего? — удивленно спросил Майк.
      — Ну, всего, что здесь есть… — смущенно призналась она. — Вода почему-то меня пугает. Я никогда не любила плавать на кораблях. Конечно, это глупо, но мне постоянно кажется, что мы вот-вот потонем. Наверное, ты посмеешься надо мной и назовешь изнеженной старой девой?
      — Конечно нет, — вполне искренне ответил Майк. Он знал, что у каждого человека есть свои слабости и страхи, и многие даже не могут объяснить, почему они боятся. — Конечно нет, — повторил он. — Это так понятно. Знаете, я очень боюсь высоты. Когда я выглядываю из окна третьего этажа, у меня кружится голова.
      Мисс Маккрудер недоверчиво посмотрела на него и вдруг улыбнулась.
      — Я тебе не верю. Но ответил ты очень мило, — смеясь, сказала она.
      Майк смущенно опустил глаза. Он чувствовал себя пойманным с поличным. Впрочем, он не солгал, а только сильно преувеличил. Он действительно боялся высоты, но высоты очень большой. А из окна комнаты он выглядывал без малейшего страха. И мисс Маккрудер поняла, что он хотел ее ободрить. Она снова улыбнулась и повернулась лицом к реке.
      Лодка подходила к устью Темзы. Буксир значительно приблизился и держал курс прямо на лодку. Он плыл медленно, маленький баркас легко мог избежать столкновения с ним, но почему-то не пытался отойти в сторону.
      Майк бросил удивленный взгляд на штурмана, и тот что-то крикнул одному из матросов. Матрос среагировал мгновенно: он прекратил спорить с Макинтайром и повернул руль. Лодка резко качнулась, словно не хотела менять курс, и с трудом подчинилась команде. Но она отвернула недостаточно и все-таки находилась в опасной близости от большого корабля.
      — Да он спятил! — раздраженно буркнул Хуан, имея в виду штурмана, который, оттолкнув матроса, стал бешено вращать руль, не спуская глаз с приближающегося корабля.
      Действия штурмана сказались самым неожиданным образом. Лодка завиляла, но никак не могла сойти с пути буксира.
      Макинтайр в панике закричал на штурмана, снова и снова указывая рукой на буксир, но это, увы, не помогло. Штурман только еще больше суетился. Он не понимал по-английски.
      Майк посмотрел вперед. Хуан, Бен и Андре невольно отступили от носа лодки. Мисс Маккрудер прижала к себе маленького Криса. Матрос сделал то, что показалось Майку бессмысленным: несмотря на жуткий холод, он снял бушлат.
      Впрочем, настоящая опасность лодке еще не грозила. Она все же изменила курс достаточно, чтобы, не задевая корабля, проплыть мимо него. «В худшем случае она сильно раскачается», — подумал Майк. Но он ошибся. Приблизившись метров на пятьдесят, буксир неожиданно изменил курс. Его высокий круглый нос медленно повернулся — и вдруг нацелился прямо на баркас!
      Удивленный крик Майка потонул в испуганных воплях остальных. Хуан, Бен и Андре в панике забегали по баркасу. Мисс Маккрудер пронзительно завизжала, испуганно прижав руки к лицу. Матрос, снявший бушлат, в два прыжка очутился на корме и прыгнул за борт. Позади Майка распахнулась дверь рулевого отсека, Макинтайр выбежал и что-то прокричал. Но мальчик не двигался с места и как завороженный не сводил глаз с приближающегося корабля…
      Буксир надвигался на них со стремительной быстротой, мощно рассекал пенистые волны. Перед Майком выросла ржавая стена, которая становилась выше и выше, пока не заполнила собой все небо, а потом…
      Потом произошло столкновение. Майк приготовился к нему и ухватился за перила, но удар оказался гораздо страшнее, чем он ожидал. Баркас раскололся надвое, как от удара топора, и опрокинулся набок. Крики воспитанников потонули в хрусте дерева и скрежете металла. Майк, сбитый с ног, отлетел далеко за борт. Падая, он еще успел увидеть, как разбитая лодка, словно норовистый конь, встала на дыбы и стряхнула с себя пассажиров. Ее корма при этом глубоко погрузилась в воду.
      Поверхность воды была усеяна обломками, и Майк, вывалившись за борт, очень больно ударился. Но еще хуже был жгучий холод. Ледяная вода, как тысячи раскаленных игл, обжигала кожу. В панике Майк чуть не закричал, но сразу же опомнился: кричать под водой означало бы верную смерть. Его сердце на минуту замерло, а затем так сильно застучало, что удары отдавались в голове.
      Майк погружался все глубже. Одежда насквозь пропиталась водой и тянула его на дно. Вдруг над ним нависла огромная черная тень, вода вспенилась и забурлила. Буксир, утопивший баркас словно бумажный кораблик, плыл теперь прямо над ним!
      Майк вовремя успел распознать опасность. Уже начиная задыхаться, он отчаянно нырнул еще глубже, стараясь уйти от надвигающейся гибели. Ржавое днище корабля проплыло над ним, не коснувшись. Мощное течение еще больше прижало Майка ко дну, и тем самым спасло ему жизнь, так как корпус корабля был покрыт ракушками и, как крупная терка, мог изуродовать Майка или даже его убить.
      Но опасность еще не миновала.
      Тело Майка онемело от холода, и все же он смог достаточно далеко отплыть от корабля и не попасть под его лопасти. Всплыть на поверхность, однако, оказалось довольно трудно. Майк изо всех сил оттолкнулся от дна, замолотил по воде руками, но вместо того, чтобы подниматься, переворачивался и снова опускался. Насквозь промокшая куртка стала вдруг тяжелой как камень и тянула в глубину. Майк решил ее снять.
      Он торопливо начал расстегивать пуговицы, между тем его все больше и больше тянуло на дно. Майк чувствовал, что долго не выдержит и через несколько секунд или потеряет сознание, или попытается вздохнуть — и захлебнется.
      Впереди что-то шевельнулось. Появилась тень, окруженная завесой серебристых пузырьков воздуха, и вскоре Майк разглядел причудливое лицо с одним-единственным выпученным глазом. Навстречу ему вытянулись толстые трехпалые руки, слишком большие, чтобы быть человеческими. Майк решил, что это ему померещилось.
      Только в самый последний момент он смог избавиться от куртки. Она быстро опустилась на дно, а Майк, отчаянно барахтаясь, устремился к спасительной поверхности, мерцавшей наверху, как серебристое зеркало. Жжение в груди становилось все сильнее, ноги и руки переставали слушаться, в глазах потемнело…
      С последним гребком Майк вынырнул из воды и жадно вдохнул свежий, замечательно прохладный воздух. Ему едва удалось избежать смерти.
      Несколько минут Майк, слабо двигая руками и ногами, чтобы удержаться на воде, глубоко дышал. Немного отдохнув, он поднял голову и осмотрелся.
      Картина катастрофы была ужасна. Буксир двигался дальше, даже не замедлив скорости. На воде плавало множество обломков баркаса. Впереди виднелся его отломившийся нос, перевернутый килем кверху. Около него в грязной воде Майк разглядел головы тонущих товарищей. Хуан и мисс Маккрудер кричали. Недалеко от них вынырнул Бен, затем Крис и Андре. Макинтайр, штурман и оба матроса бесследно исчезли. Майк горячо надеялся, что они не погибли во время столкновения и не утонули.
      Себя он еще не считал спасшимся. Хотя теперь он наконец мог дышать, холод все заметнее давал о себе знать и сковывал мышцы. Майк понял, что не сможет добраться до берега, поэтому он высмотрел большой обломок и поплыл к нему.
      Вдруг кто-то дернул его за ногу. Сердце Майка испуганно забилось. Он вспомнил странное лицо с выпученным глазом, мелькнувшее под водой, и поплыл быстрее. Рядом с ним вынырнул Хуан и направился к тому же самому обломку. Молодой испанец выглядел не таким измученным, как Майк. Он поднял руку и помахал Майку.
      Снова кто-то коснулся его ноги. Майк посмотрел вниз и вскрикнул от ужаса.
      Значит, ему не померещилось! Из воды высунулась трехпалая лапа, сжала его ногу и рывком потянула в глубину. Майк закричал, теряя драгоценный воздух, вереницей серебристых пузырьков устремившийся вверх.
      Лапа продолжала тянуть. Майк вертелся и барахтался как сумасшедший. Свободной ногой ему удалось несколько раз пнуть чудовище в голову, но напрасно: голова была твердой как сталь, и Майк только сильно ушиб ногу.
      У него закружилась голова. В ушах шумела кровь, сердце стучало так сильно, что, казалось, разрывало грудь, взгляд затуманился. Как сквозь сгущающиеся сумерки он увидел и второе одноглазое чудовище, которое появилось рядом с первым и вытянуло руки. К лицу Майка приблизилось нечто темное и бесформенное.
      Он не смог разглядеть, что это было. Руки и ноги перестали ему повиноваться, тело обмякло, и Майку показалось, что он опустился на илистое дно реки.
      Сначала Майк счел себя умершим, но смерть выглядела совершенно иначе, чем он привык себе представлять. Он проснулся на жестких металлических нарах не от пения ангелов верхом на облаке, а от гула мощного двигателя. В воздухе висел запах машинного масла и свежей краски. Сильно болела голова. «Да, к сожалению, я не попал в рай», — подумал он.
      Майк со стоном открыл глаза и увидел над собой металлический потолок, от которого отслаивалась белая краска. Над ним склонилось лицо мисс Маккрудер. В ее темных глазах светилось сочувствие и тревога. Вместо теплого зимнего костюма и модной тонкой блузки, она куталась в грубое серое одеяло и дрожала всем телом. Ее волосы были мокрыми.
      Майк попытался сесть, но со стоном снова упал на нары. У него кружилась и мучительно болела голова. «Тонуть — смерть не из приятных, — подумал он. — Особенно если все-таки останешься жив».
      — Не двигайся, — сказала мисс Маккрудер. — Ты едва не утонул. Разве ты не помнишь?
      «Жаль, что она не сказала этого раньше», — подумал Майк. Стиснув зубы, он подождал, пока головная боль немного ослабеет, снова попытался сесть, на этот раз осторожнее, и оглядел крошечное помещение. В нем не было ни окон, ни мебели, а только нары и низкая табуретка, на которой сидела мисс Маккрудер.
      Стены, пол и потолок состояли из металлических плит. «Наверное, я попал на какой-то корабль», — подумал Майк.
      — Где мы? — растерянно пробормотал он. — Как мы сюда попали и как…
      Неожиданно к Майку вернулась память, и он испуганно вздрогнул.
      — Вас тоже поймали чудовища? — воскликнул он. — А что с остальными?
      — Чудовища? Что за чудовища… — Мисс Маккрудер не договорила и быстро улыбнулась. — Да, они действительно выглядели странно, — продолжила она и вздохнула. — Где мы находимся, я точно не знаю. Но твои друзья здесь, рядом.
      Майк совсем сбился с толку. Но не успел он задать очередной вопрос, как дверь «тюрьмы» распахнулась и появился рослый человек в темно-синей униформе капитана. На пороге, за его спиной, стояли два матроса в тельняшках.
      Майк вытаращил глаза. Он узнал этого человека.
      — Капитан Винтерфельд! — закричал он. — Слава Богу, что вы…
      И тут он осекся, заметив выражение лица капитана. В душе Майка зародилось страшное подозрение.
      Зато мисс Маккрудер вскочила и возмущенно закричала на Винтерфельда:
      — Вы безумец! Разве вы не знаете, что он чуть не утонул? Это чудо, что мы не погибли!
      — Знаю, — ответил Винтерфельд. — Я сожалею, что так случилось. Поверьте, я отдавал другие приказы. Никто не должен был оказаться в опасности.
      — Я заметила, — усмехнулась мисс Маккрудер.
      — Виновные будут наказаны, — спокойно произнес Винтерфельд. — Кроме того, могу вас уверить, никто серьезно не пострадал. — Он обернулся к Майку: — А теперь о тебе, мой дружок. Ты достаточно здоров, чтобы ответить на несколько вопросов?
      — Это… правда? — беспомощно прошептал Майк. — Неужели крушение лодки устроили вы? — Он не осмеливался поверить. Кто угодно, только не капитан Винтерфельд! За что он пытался их убить?
      — Я вижу, ты здоров, — холодно сказал Винтерфельд, не отвечая на вопрос. — Тогда пойдем со мной!
      Майк опустил ноги на пол. После всего, что случилось, сопротивляться было бесполезно. Мисс Маккрудер собралась было пойти с ними, но капитан сделал отрицательный жест.
      — Я собираюсь поговорить с Михаэлем наедине, — строго сказал он. — Останьтесь здесь.
      Они вышли из каюты и зашагали по узкому коридору. Стук тяжелых механизмов стал громче, Майк шел босиком и, как мисс Маккрудер, вместо мокрых вещей был укутан только в шерстяное одеяло. Подошвами ног он ощущал сильные толчки, словно биение большого стального сердца. В коридоре тоже не было окон. Под потолком висело несколько электрических лампочек.
      Майк задумался, где находится. Сначала он решил, что на борту «Леопольда», но потом засомневался. Здесь было слишком тесно и душно.
      Коридор был недлинным. Как и Винтерфельд, Майк то и дело нагибался, проходя через низкие, обитые железом двери. Случайно бросив взгляд в соседнюю каюту, он вдруг увидел тех самых чудовищ, с которыми столкнулся под водой!
      Они оказались еще больше, чем он думал — метра два высотой и очень широкие в плечах. Все их тело покрывала шероховатая кожа, головы были слишком большими и круглыми, а глаз — просто огромным, размером почти с голову. Впрочем, это были не чудовища — в каюте, куда заглянул Майк, на стене висели два водолазных костюма. В их тяжелые медные шлемы было вставлено круглое стекло. Только теперь Майк догадался, куда он попал.
      — Это… это подводная лодка! — воскликнул он. — Мы на подводной лодке, да?
      Капитан Винтерфельд одобрительно улыбнулся.
      — Я всегда считал тебя смышленым парнем, — сказал он.
      Они зашагали дальше, пересекли круглое, заполненное различной аппаратурой помещение — очевидно, капитанский мостик, — и наконец вошли в маленькую каюту, где было место только для кровати, стула и письменного стола. Винтерфельд сел и отослал с поручением обоих матросов. Майку пришлось стоять, но не потому, что капитан был невежлив: в каюте просто не хватало места для второго стула.
      — Закрой дверь, Михаэль, — сказал Винтерфельд.
      — Меня зовут Майк, — раздраженно ответил мальчик. — Не называйте меня Михаэлем. Однако мальчик исполнил приказ капитана.
      — Нет, — со странной улыбкой произнес Винтерфельд. — Ты не знаешь своего настоящего имени. Но об этом после.
      Он откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки и смерил Майка задумчивым взглядом.
      — Постараюсь говорить кратко, — наконец промолвил он. — Я приказал тебя похитить, потому что ты мне нужен. Наверное, ты не знаешь, что твои отец оставил у лондонского нотариуса документы, которые ты должен получить, когда тебе исполнится двадцать один год. Теперь эти документы у меня — впрочем, не это главное.
      Он опустил глаза на заваленный бумагами письменный стол. Майк попытался заглянуть в них и разглядеть, что там написано.
      Большинство листов были заполнены мелким неразборчивым почерком. Кроме текста там стояло множество сложных формул и уравнений. Некоторые листы имели рисунок и, очевидно, служили навигационными картами.
      — К сожалению, толку от этих бумаг никакого, — помолчав, продолжал Винтерфельд и глубоко вздохнул. — Твой отец их, наверное, зашифровал, и ты знаешь шифр. Понимаешь теперь, чего я хочу?
      — Да, — ответил Майк. — Но должен вас разочаровать. Я ничего не знаю о шифре.
      Он взял один из листов, внимательно рассмотрел его и с трудом подавил улыбку. Действительно, запись казалась зашифрованной — но только казалась. Она была сделана на санскрите, притом на малоизвестном и почти исчезнувшем индийском диалекте, замысловатые буквы которого на взгляд неопытного человека действительно напоминали тайные иероглифы. Опекун в детстве заставлял Майка учить этот язык, не объясняя мальчику, зачем это нужно. Теперь все стало ясно.
      Опустив лист, он посмотрел в глаза Винтерфельду и сразу забыл о минутном торжестве.
      — Не пытайся принимать меня за дурачка, Михаэль, — предостерег его Винтерфельд. — Я прекрасно знаю, что бумаги написаны на твоем родном языке. Конечно, я мог отдать их переводчикам и попытался это сделать, но они заявили, что текст лишен смысла и, скорее всего, зашифрован.
      Майк еще раз пристально посмотрел на лист и с удивлением убедился, что Винтерфельд прав. Он узнал только язык, но не понял смысла.
      — Я в самом деле не знаю шифра, — пожал плечами он. — Я не могу это прочесть.
      — Не лги! — строго сказал Винтерфельд. — Неужели твой отец зашифровал их для того, чтобы ты не смог прочесть!
      — Может быть… он просто не успел подумать обо мне, — предположил Майк. — Мои родители погибли, когда я…
      — Знаю, — нетерпеливо перебил Винтерфельд. — Он оставил эти документы за год до смерти. Он был очень осторожным человеком и едва ли забыл бы вручить шифр тому, для кого они предназначаются. Разве не так?
      Рассуждения Винтерфельда были настолько логичны, что Майку нечего было возразить. Он совсем растерялся, потому что Винтерфельд не хотел ему верить. Вдруг он кое-что вспомнил.
      — Вчера, когда вы приходили за Паулем, кто-то копался в моих вещах. Он это делал по вашему приказу, да?
      — Да, — без тени смущения признался Винтерфельд. — А теперь поговорим о другом. — Он наклонился вперед, достал из груды бумаг какую-то карту и протянул ее Майку. — А это тебе ни о чем не говорит? — рявкнул он.
      Майк нерешительно взял карту и внимательно посмотрел на нее. Там был изображен участок материка и несколько маленьких островов. Но внимание Майка привлекло не это, а материал, на котором она была нарисована — не бумага, а тонкий, почти прозрачный пергамент, который шуршал в руках и был так хрупок, что карта чуть не разломилась, когда Майк взял ее. Он осторожно положил ее на стол и покачал головой.
      Винтерфельд едва сдерживал гнев. Он резко ткнул пальцем в карту, словно хотел пробить ее насквозь.
      — Вот Куба. А эта линия отмечает восточный берег Южной Америки. Тебе это ничего не напоминает?
      Майк действительно не знал, зачем были нужны эти бумаги. Из рассказа опекуна он слышал, что отец дважды плавал в море, но только в качестве пассажира на корабле — из Индии в Англию и обратно. Но как это могло быть связано с навигационными картами и загадочными формулами?
      — Нелегко мне с тобою разговаривать, Михаэль, — процедил Винтерфельд. Он был взбешен. — Посуди сам, насколько бессмысленно меня обманывать. Вместе с бумагами находилось письмо твоего отца. В нем он сообщил, что только ты можешь расшифровать карты. Рано или поздно я узнаю, что они означают. Мне, в сущности, безразлично, где вас высадить: в Англии или на заброшенном острове в Карибском море. А для вас это важно.
      — Для нас? — Майк испугался. — Значит, вы похитили и остальных?
      — У меня не было другого выбора, — спокойно произнес Винтерфельд. — После того как капитан буксира так неловко утопил баркас, английские власти, я думаю, все спишут на несчастный случай. Я приказывал отделить тебя от остальных, но, к несчастью, один из твоих приятелей видел водолаза.
      — И что вы собираетесь делать с нами? — спросил Майк.
      — Ничего, — ответил Винтерфельд. — Вы надолго останетесь моими гостями, вот и все. Несколько месяцев, возможно даже, всего лишь несколько недель.
      — Но я ничего не знаю! — возмутился Майк.
      Винтерфельд покачал головой и начал складывать бумаги.
      — Может быть, ты говоришь правду, — сказал он. — Может быть, ты действительно ничего не знаешь. Но я уверен, что ты сможешь выяснить, что все это значит. У тебя будет достаточно времени подумать. Я не отпущу тебя, пока не расшифрую карту — с твоей помощью или без нее.
      — Я не стал бы помогать вам, даже если бы мог! — возмущенно воскликнул Майк.
      — Охотно верю, — ответил Винтерфельд. — Я тебя понимаю. Но если ты равнодушен к собственной судьбе, вспомни о товарищах.
      Майк побагровел от гнева:
      — Вы…
      Винтерфельд повелительно поднял руку:
      — Прошу тебя, Михаэль! Какой смысл тебе меня оскорблять? Отправляйся к друзьям. Вы вместе можете подумать о том, хотите или нет оказаться в Карибском море.
      Винтерфельд нетерпеливо махнул рукой, и Майк повернулся к двери, но перед тем как уйти, он в последний раз посмотрел на капитана.
      — Можно задать вопрос?
      Винтерфельд поднял глаза от бумаг. Он молчал.
      — Что с Паулем? — спросил Майк. — Он что-нибудь знает?
      — Пауль? — Винтерфельд улыбнулся. — Нет. Я сказал ему, что поездка не состоится. Он обиделся. Но он ничего не знает. Даю тебе честное слово.
      Майк вернулся в каюту. Мисс Маккрудер ушла, на нарах лежала чистая, аккуратно сложенная одежда. Майк обрадовался, что может расстаться с надоевшим одеялом, и быстро оделся. Через несколько минут ему принесли поесть. Затем на пороге двери появились два матроса и позвали Майка. По пути он встретил мисс Маккрудер, но не смог обменяться с ней ни единым словом — матросы быстро гнали их вперед, вверх по лестнице к низкой металлической башне.
      Когда они вылезли из люка, уже стемнело. Подводная лодка двигалась бок о бок со старым грузовым судном, постепенно замедляя ход. Майк почему-то решил, что его ведут на борт «Леопольда».
      Дрожа от волнения и холода и внимательно глядя по сторонам, он начал подниматься по веревочной лестнице на палубу корабля. Конечно, он увидел немногое.
      Была глубокая ночь, лодка и корабль находились в нескольких милях от берега, и Винтерфельд мог не бояться появления морского патруля. Впрочем, ранее он немало рисковал, когда доплыл на подводной лодке почти до лондонского порта.
      Поведение капитана показалось Майку странным.
      Мальчик немало слышал о подводных лодках. Германия и некоторые другие государства имели бронированные корабли, способные двигаться на глубине пятидесяти метров и несколько дней не всплывать на поверхность моря. Такой корабль стоил бешеных денег, но Винтерфельд явно не считался с расходами, чтобы похитить Майка. Что нашел он в документах, ради чего решился на такой поступок?
      Навстречу Майку протянулись сильные руки. Кто-то поднял мальчика, опустил на палубу и грубо толкнул к двери, за которой круто уходила вниз лестница. Перед тем, как пойти по ней, Майк снова огляделся и убедился, что первое впечатление оказалось верным: он действительно попал на старый, видавший когда-то лучшие времена, грузовой корабль. Некоторые его надстройки выглядели ветхими и были укрыты брезентом. Матросы разговаривали по-немецки. Сильно пахло рыбой.
      Майка и мисс Маккрудер повели по длинному коридору в какое-то помещение. Войдя в него, мальчик замер от удивления: он увидел Хуана, Бена и Андре. Они находились за маленьким столиком, а в углу, зябко кутаясь в одеяло, сидел на корточках Крис.
      Встреча была прохладной. Хуан встал, пожал Майку руку и осведомился о здоровье. Он первый из всех выразил свое недоверие вслух.
      — Где ты пропадал столько времени? — спросил он. — Всех нас привели сюда уже давно.
      Майк подумал и решил сказать всю правду. Мальчики немало удивились, но, очевидно, поверили его словам. Как оказалось, Хуан тоже видел водолаза.
      — Зачем, черт возьми, нужны Винтерфельду эти бумаги? Почему они так важны для него? — спросил Бен, когда Майк закончил рассказывать. — Неужели тебе не ясно, чем рискует Винтерфельд как немец, враг Англии, накануне войны?
      — Ты… преувеличиваешь, — нерешительно произнес Майк. Он нервно провел пальцами по лицу. Такая мысль ему еще не приходила.
      — Едва ли, — усмехнулся Хуан и указал на Бена. — Он совершенно прав. Я знаю, что политика тебя не интересует, но отношения между Англией и Германией накалены настолько, что это происшествие легко может быть воспринято как провокация.
      Майка бросило в дрожь. Если Хуан прав, значит, Винтерфельд несет зло не только им, но и другим людям. Но зачем?
      — Тебе не кажется, что настала пора хорошенько разобраться во всем? — вдруг произнес Хуан.
      Майк растерянно посмотрел на него:
      — О чем ты говоришь?
      — Не пытайся принимать нас за идиотов! — возмущенно воскликнул испанец. — Чего хочет Винтерфельд? Мы чуть не утонули из-за тебя. По-моему, пора сказать, за что мы едва не погибли.
      — Но я действительно не знаю, — пробормотал Майк.
      — Хватит! — вмешалась мисс Маккрудер. — Майк искренне говорит, что не знает. Я ему верю. Зачем ему притворяться?
      Хуан кинул на нее высокомерный взгляд и приготовился возразить, но в этот миг к Майку подоспела неожиданная помощь. Крис, до сих пор неподвижно и с безучастным видом сидевший в углу, вдруг вскочил.
      — Мисс Маккрудер права! — порывисто воскликнул он. — Оставь Майка в покое. Он ни в чем не виноват. Он тоже чуть не погиб, как и мы. Хуан прищурился.
      — Неужели это так? — медленно спросил он.
      — Да, так! — вспыхнул Крис. — К тому же мы остались живы и здоровы. Через несколько часов здесь появится полиция и увезет нас отсюда.
      — С чего это ты взял? — цинично осведомился Хуан. — Она ведь даже не знает, что мы здесь!.
      — Но она знает, что мы отправились на «Леопольд», — возразил Крис с проницательностью, которой никто от него не ожидал. — Если мы не вернемся, она сразу поймет, что в этом замешан Винтерфельд. Я готов поспорить!
      — Боюсь, ты проиграешь спор, — пробормотал Андре.
      Майк удивленно поднял на него взгляд. На лице мисс Маккрудер появилась тревога.
      — Что ты имеешь в виду? — спросила она.
      Опустив глаза, Андре шепотом ответил:
      — Боюсь, никто не будет искать нас на «Леопольде» и даже не узнает об этом корабле, потому что некому будет о нем рассказать.
      — Вздор! — возразил Майк. Его пальцы беспокойно теребили медальон. — Макинтайр…
      — Макинтайр? — громко перебил его Андре. — Он не поможет.
      — Неправда! — вырвалось у Майка.
      Бен расхохотался. Хуан, Крис и мисс Маккрудер, широко раскрыв глаза, испуганно смотрели на молодого француза.
      — Откуда ты это знаешь? — спросила мисс Маккрудер.
      — Ну, сначала мне не приходило это в голову, поэтому я не говорил… но сейчас… Слушайте. Сегодня утром я слышал разговор Макинтайра с водителем. Он говорил, что хочет отвезти нас на экскурсию в порт. Только и всего. Ни слова о Винтерфельде и «Леопольде». Если то же самое он расскажет всем, то… подумают, что просто произошел несчастный случай. Никто не догадается, что мы похищены.
      В каюте повисла мертвая тишина. Наконец заговорил Хуан.
      — Знаете ли вы, что это означает? — спросил он. Все молчали, и Хуан продолжил слегка дрожащим голосом: — Если Винтерфельд позаботился о том, чтобы никто не узнал о похищении, вряд ли станет считаться с нами. Он никогда нас не отпустит. — Хуан задумался. — Наверное, твой отец имел что-то очень важное для немцев, — снова заговорил он, обращаясь к Майку. — Война вот-вот разразится, и кто знает, может быть, из-за него…
      — Прошу вас, не начинайте ссору! — взмолился Андре.
      Майк покачал головой.
      — Этого не может быть, — сказал он. — Мой отец был мирным человеком и не имел ничего общего с оружием.
      — Откуда ты знаешь? — спросил Бен. — Ты даже не помнишь отца.
      — Все равно я знаю, — упрямо возразил Майк. — Я достаточно много о нем слышал. Что он мог изобрести? Секретное оружие?
      — Может быть, — небрежно ответил Бен. — В любом случае здесь кроется что-то подозрительное. Не думаю, что Винтерфельд зря пошел бы на такой риск.
      Майк уныло опустил глаза. Бен рассуждал справедливо. Мысли мальчика путались, и он ничего не мог понять.
      Так прошло пять недель.
      Это случилось в тот день, когда к Майку пришел один из матросов и заявил, что вечером его приглашает капитан, чтобы, как он выразился, «обсудить старые дела». Разговоры с капитаном давно надоели Майку. Они всегда проходили одинаково: Винтерфельд начинал спрашивать о шифре, Майк уверял, что его не знает и потому не может прочесть бумаги, капитан сердился и говорил, что, пока не узнает шифр, никого не отпустит.
      Несмотря на подобные тягостные эпизоды, жизнь в «плену» протекала для Майка несколько иначе, нежели он ожидал. В сущности, с ним обращались совсем не как с пленным. Едва корабль покинул воды Великобритании и его невольные пассажиры немного опомнились от страха, пребывание на корабле им начало нравиться. Пленникам разрешалось свободно ходить по кораблю, за исключением тех случаев, когда их корабль встречался на море с другими кораблями или заходил в порт, чтобы пополнить запасы пищи и угля. Много времени они проводили на палубе. И чем дальше корабль продвигался на юг, тем теплее становилось. Казалось, лето их догоняло. Матросы, оказавшиеся очень опытными моряками, держались с Майком и его спутниками вполне ' приветливо. Очевидно, капитан отдал приказ обращаться с ними как можно дружелюбнее.