Санкт-Петербург-2 (Властелины космоса - 2)

      - Да, - ответил он, - думаю, я по...
      - Очень хорошо. Тогда выполняйте то, что Следует. И вот что еще: вы отвечаете головой за то, чтобы я больше ничего не слышал об этом деле. Надеюсь, вы и это хорошо поняли.
      Пока Лафайет собирался ответить, звездочка на экране погасла. Другая сторона прервала связь.
      Посол сморщился и попытался овладеть собой, чтобы не грохнуть кулаком по столу или не смахнуть со стола письменные принадлежности. Ему было нестерпимо, что с ним обращаются, как с мальчиком на побегушках. Но еще более нестерпимой была для него мысль, что придется рисковать своей головой за то, что натворили другие. Однако он знал, что ничего другого ему не остается. Он продал себя с потрохами, а обещанную награду сможет получить, лишь когда заговор увенчается успехом. А это будет скоро. Очень скоро.
      Посол вызвал Перкинса: его адъютант появился быстро, будто ждал под дверью.
      - Вы нашли нужных людей? - спросил Лафайет.
      - Да, сэр И через контрольную сеть данных мы установили, куда они следуют. В гостиницу "Эскападам", здесь, в Мотаун-Сити Предполагаемое время прибытия - через 20-25 минут.
      - Хорошо. Но поторопитесь, вы должны быть на месте раньше их, чтобы встретить подобающим образом.
      - Какова установка, сэр? Их следует арестовать?
      Да, арестовать. Действуйте согласно предписанию. Применяйте огнестрельное оружие лишь в крайнем случае.
      - Слушаюсь, сэр.
      - Во всяком случае, такая задача ставится перед вами официально.
      - А неофициально?
      - В своем докладе вы сообщите, что ситуация сложилась таким образом, что вам, к сожалению, пришлось применить оружие. Например, при попытке к бегству. Или для отражения нападения. В конце концов, нам приходится исходить из того, что речь идет о вооруженных и особо опасных штрафниках, Лафайет сложил руки так, что его указательные пальцы касались носа, и смерил Перкинса пронизывающим взглядом. - Надеюсь, вы понимаете? Пленные мне не нужны!
      Перкинс выслушал указания глазом не моргнув. Ведь Лафайет не впервые отдавал приказы, официальная и неофициальная версии которых значительно отличались друг от друга.
      - Будет сделано, сэр. Можете рассчитывать на меня.
      - Знаю, Перкинс, - Лафайет улыбнулся. - Иначе вас давно уже не было бы здесь, - напутствовал он его, одновременно подбадривая и предостерегая.
      Черный как ночь глайдер мчался над крышами мегаполиса, ныряя вниз, в глубокие ущелья улиц, когда вверху столкновение с другими глайдерами, казалось, было неизбежным, чтобы долей секунды позже стремительно взмыть вверх, - и все в таком бешеном темпе, что Перкинс благоразумно предпочитал смотреть вперед, в окно кабины пилота, не слишком часто. Уйма глайдеров и рекламных щитов мчалась прямо на них, чтобы увернуться лишь в самый последний момент. Все это было не слишком полезно для его нервов. Он знал, что пилот - мастер своею дела, к тому же ему помогает навигационный компьютер, реагирующий на происходящее с немыслимой скоростью и молниеносно корректирующий курс, когда столкновение, казалось бы, уже неизбежно.
      Речь шла о системе, подобной тем, что устанавливаются на боевых глайдерах, предназначенных для поддержки наземных войск. Система этой модификации позволяла обойти все правила движения, а также частные владения и заграждения, в то время как центральной службе регулировки движения сообщались фальсифицированные данные относительно полета - именно те, какие от них и ожидались. Доказать же, что данные фальсифицированы, технически было совершенно невозможно. Но этим далеко не ограничивались возможности спецглайдера, хитроумно оснащенного для операций подобного рода. За ним вплотную следовал второй точно такой же глайдер посольства, в котором сидели четверо спецназовцев.
      Во время полета Перкинс проинструктировал их относительно поведения в ходе предстоящей операции. Он знал, что может положиться на любого из них. Это ведь была их далеко не первая совместная акция подобного рода. Немало дезертиров, диссидентов и прочих врагов Империи Сардэя пытались бежать на свободу через Санкт-Петебург II. Лишь за последний год Перкинс провел восемь успешных операций по захвату врагов Империи, чем очень гордился. Его репутация была незапятнанной, и он был полон решимости сделать все, что от него зависит, чтобы так было и впредь.
      Через несколько минут они уже подлетали к гостинице "Эскападам". Даже для пятого тысячелетия это было здание будущего в форме гигантской, ярко освещенной орхидеи, устремившей к красноватому небу свои прекрасные округлые лепестки на высоте около пятисот метров. Каждый гигантский лепесток светился бесчисленными огнями гостиничных номеров, служебных помещений, центров отдыха, ресторанов.
      Внутренняя поверхность одного из этих лепестков служила посадочной площадкой, на которую и устремились оба глайдера. Лишь перед самой посадкой они сбросили скорость и опустились на газон парка.
      Перкинс с облегчением установил, что летающее такси с разыскиваемыми лицами еще не приземлилось. До их прибытия оставалось чуть больше четырех минут.
      Лазерный луч посадочной площадки приглашал каждого вновь прибывшего гостя на газон парка. Но, благодаря своей системе управления, они были недосягаемы для луча. Оба глайдера посольства беспрепятственно приземлились среди десятков других внешне таких же глайдеров, и громкое гудение их двигателей смолкло.
      Перкинсу не понадобилось отдавать никаких приказов. Из машин на посадочную площадку выскочило по двое спецназовцев. Каждый знал, что ему надлежит делать. Двое тащили за собой легкое лазерное орудие, чтобы занять позицию за глайдером-люкс, в то время как двое других побежали к великолепно изогнутой стене со входом, через который можно было попасть внутрь.
      Только оба добрались до входа, как двери раздвинулись и изнутри пулей вылетел тучный служащий гостиницы, красный как рак от гнева. Судя по его виду, пробежать десяток метров было для него большим достижением, а он, казалось, пробежал уже все сто.
      По спецкоммуникатору, служившему Перкинсу для поддержания связи со своими парнями, он слышал, как толстяк, чьей обязанностью было следить за порядком на посадочной площадке, долго и упорно протестовал против недозволенной посадки, пока ему наконец не ткнули под колышущийся подбородок дуло бластера и не объяснили доступно, что он, конечно же, имеет право пожаловаться на них. Но потом. Если же он сейчас не выполнит - очень точно - их распоряжений и быстренько не отведет одного из них в контрольное помещение, то "потоми может и не быть.
      Этот аргумент, казалось, убедил толстяка. Лишь с третьей попытки бедолага смог проглотить ком, застрявший в горле, а чтобы он наконец смог двигаться, пришлось подтолкнуть его дулом бластера.
      Перкинс наблюдал с каменным лицом, как толстяк исчез в здании вместе с обоими спецназовцами. Двери бесшумно сдвинулись. Один из парней позаботится о том, чтобы орда постояльцев гостиницы в неподходящий момент не ринулась на посадочную площадку и не помешала им. Другой же проследит из контрольного помещения, чтобы все приборы слежения и записи были отключены и чтобы всем прибывающим глайдерам, за исключением разыскиваемого такси, было отказано в посадке. Для работы, которой они собирались здесь заняться, свидетели были не нужны.
      Перкинс взглянул на часы. До времени прибытия осталось две минуты. Он достал из нагрудного кармана пачку сигарет и закурил, проигнорирован укоризненный взгляд пилота, оставшегося в глайдере. Он знал, что, если кто-то использует подобные туманящие сознание наркотики, особенно во время операции, это вовсе не приветствуется, но, во-первых, ему сейчас нужно было что-то, чтобы успокоить расходившиеся нервы, а во-вторых - кто же из подчиненных посмеет донести на него?
      Время истекло.
      Минута, две, три. Такси но было. Не было, даже когда Перкинс уже раздавил выкуренную сигарету. Он заметил, что нервно барабанит пальцами, заставил себя прекратить и начал внушать себе, что пока все в пределах допустимого. Учитывая дальность полета, такое маленькое опоздание вполне возможно. И все же нет ничего хуже ожидания перед операцией.
      Он вздохнул с облегчением, когда наконец голос из контрольного помещения сообщил по телекоммуникатору:
      - Вижу объект. Такси готовится к посадке.
      Перкинс взглянул вверх: действительно, такси снижалось. Удлиненное летающее тело обтекаемой формы шло на посадку.
      - О'кей, - негромко сказал он в микрофон. - Начали!
      Такси опускалось ниже, ниже и наконец село в метрах в тридцати от них. Перкинс попытался через окно кабины пилота бросить взгляд на салон такси, но пассажиры включили режим, при котором снаружи стекла выглядели зеркальными, как в обоих глайдерах посольства.
      - Поле помех усилено, - сообщил голос из второго глайдера, когда двигатель остановился.
      Перкинс молча кивнул. Мышка попалась в мышеловку. Электронное поле помех, покрывающее такси, не позволяло снова запустить двигатель. Кто бы ни был в такси, уйти он уже не мог.
      "Ну хорошо", - подумал Перкинс. Теперь ему была нужна лишь причина, позволяющая перестрелять всех пассажиров.
      Он отдал краткий приказ. В следующий момент боковая переборка посольского глайдера раздвинулась и стволы лазерных пушек нацелились на такси, как и переносное орудие, спрятанное за одним из глайдеров.
      Перкинс усилил звук громкоговорителя.
      - Вы окружены - загремело над посадочной площадкой. - Выходите из такси медленно и с поднятыми руками. Оружие оставьте в такси. В случае сопротивления будет открыт огонь.
      Вот вам и причины, позволяющие открыть огонь. Даже если они подчинятся приказу, в руках у кого-то из них наверняка может оказаться какой-нибудь предмет, который он по ошибке примет за оружие.
      Но в такси не было никакого движения. Переборка не раздвигалась, но что особенно удивляло, Перкинса, не делалось никаких попыток бежать. Конечно, поле помех не даст такси подняться в воздух, но ведь те, в такси, ничего не знают об этом! Или... Ему снова очень захотелось заглянуть в салон машины, но из-за зеркальных стекол это было невозможно.
      "Наверное, ребята удивлены горячим приемом, оказанным им, - размышлял Перкинс, - и лихорадочно соображают, как бы смыться побыстрее. Но не стоит давать им время на размышление".
      Он снова усилил звук громкоговорителя и заставил свой голос звучать как можно суровее:
      - Вам дается 30 секунд, чтобы покинуть таксы, в противном случае вы отвечаете за последствия. Время истекает... истекло.
      Никакой реакции. В голову Перкинса закралась очень неприятная мысль: а не могли бежавшие пленные устроить нам какой-нибудь сюрприз? Например, маленькую гигабомбочку, которая разнесет вдребезги всю посадочную площадку вместе с нами, как только будет открыт огонь по такси. Но он отбросил эту мысль. Откуда им взять такую бомбу?
      А что он, собственно, так заботится о законных основаниях их расстрела? Своей позицией страуса они как раз играют ему на руку. Ну и пусть остаются в такси! Тем самым они освобождают его от неприятной обязанности выискивать эти самые законные основания.
      Перкинс поймал удивленный взгляд пилота, занявшего между тем место за приборной доской, чтобы контролировать работу бортовых орудий. "Они ведь но настолько глупы, чтобы остаться в такси", - говорил его взгляд, но адъютант Лафайета предпочел его не заметить. Он надеялся на то, что они постараются тянуть время, последние несколько секунд оставаясь в такси. Суля по всему, они считали, что он хочет взять их непременно живыми. Вот тут они ошибаются! Не выйдет!
      - У Вас последние 10 секунд! - объявил он. Собственно, напоминать им об этом было лишним, но он хотел быть джентльменом.
      Истек и этот срок, а в такси все еще ничего не происходило. Перкинс не знал, что ему и делать при виде настолько полного отсутствия благоразумия: то ли головой качать, то ли облегченно вздохнуть, поскольку они развязали ему руки. Он подавил оба желания и вместо этого сделал глубокий вдох.
      И отдал приказ открыть огонь.
      Почти в тот же момент три раскаленных луча, каждый толщиной в руку человека, ударили по такси, неистово вгрызаясь в салон машины. Летели осколки стекла, плавился металл, где-то в заднем отсеке раздался взрыв.
      Не прошло и десяти секунд, как такси превратилось в пылающие, дымящиеся обломки. Перкинс приказал прекратить огонь. Никто из находившихся внутри не мог остаться в живых, разве только они были в скафандрах. Но Перкинс сомневался, что они могли раздобыть их во время полета на "Фимбуле".
      Странно, но он не чувствовал никакого удовлетворения. Слишком сильным было чувство, что здесь что-то не так. Он отдал распоряжение двоим спецназовцам, которые стреляли из переносной лазерной пушки, обследовать такси, но его беспокойство было так велико и нарастало так стремительно, что Перкинс сам вышел из глайдера и подошел к тому, что недавно было летательным аппаратом. В нос ударила едкая вонь обугленных материалов, смешанная со слабым запахом пены для тушения огня.
      Автоматические огнетушители посадочной площадки погасили пожар сразу же после возникновения. Где-то завыли пожарные сирены. Перкинс знал, что пора уходить, но перед этим необходимо было на всякий случай заглянуть в такси.
      Держа наготове оружие, которое вряд ли могло ему понадобиться, если бы пассажиры действительно были в скафандрах, Перкинс вошел в глайдер. Его меры предосторожности были излишними. Внутри не было никого, кто мог быть опасным.
      Более того, в салоне не было вообще никого - ни живых, ни мертвых.
      Такси было пусто. Ничто не говорило о присутствии бежавших заключенных.
      * * *
      Когда на рабочем столе Лафайета замигала лампочка коммуникатора, посол заставил выждать себя хотя бы секунды две с установлением связи, чтобы у адъютанта не возникло подозрения, что он все это время не отходил от прибора и с нетерпением ждал связи с Перкинсом, как это и было в действительности.
      - Как дела, Перкинс? - воскликнул он, когда связь была установлена. Все прошло успешно? - каждый из них знал, что имелось в виду.
      - К сожалению, нет, сэр, - услышал он ответ Перкинса.
      Лафайет застыл.
      - Они... они ушли от вас?
      - Нет, сэр, они не появились. Такси прибыло пустым.
      - Но как это могло произойти?
      - Мы выяснили это, сэр, - пояснил Перкинс. - Во время полета они по радио заказали другое такси, летевшее рядом с ними. Я предполагаю, что они пересели прямо в воздухе.
      - Не теряйте же времени, - сердито засопел Лафайет. - Немедленно вылетайте к месту посадки этого такси! Вы ведь установили место посадки, или?..
      - Да, сэр, - из динамика послышалось покашливание. - Есть только одна маленькая проблема. Это второе такси находилось в контакте с двумя другими, а каждое из них еще с двумя и так далее. Всего их около двух десятков, и теоретически они могли быть в любом из них. Но я не располагаю таким количеством людей, чтобы можно было контролировать все потенциальные точки приземления.
      Лафайета охватила бессильная ярость. "Провели!" - подумал он. Заключенные провели его, Лафайета. Их поведение доказывало, что они догадывались о возможной горячей встрече. Это является еще одним подтверждением его догадки: они знают, что за игра ведется. А это еще больше усложнило дело.
      И все-таки не остается ничего другого, как только найти их. В противном случае придется выйти на связь с "Фактором 4" и расписаться в своей несостоятельности, а возможные последствия этого шага были ему более чем ясны.
      Кроме того, он был уверен, что "Фактор 4" внимательно следит за происходящим и уже знает о провале операции. И здесь возникал очень неприятный вопрос: сколько времени он даст Лафайету для исправления промаха?
      - Пока возвращайтесь, - приказал посол с тяжелым сердцем. У него не было выбора. Сейчас у его людей связаны руки. - А как только локализуете отдельные пункты приземления такси, накрывайте их друг за другом. Такая пестрая группа слишком заметна, чтобы бесследно исчезнуть.
      - Слушаюсь, сэр.
      Глава 4 ДЕЛО ЧЕСТИ
      Седрик смотрел из бокового окна воздушного такси на факел, в который люди Перкинса превратили их глайдер на посадочной платформе "Эскапады". Мрачное удовлетворение отразилось на его лице.
      - Боже правый! - вырвалось у Шерил. Ее охватил ужас, когда она представила себе, что в эту минуту могла находиться там, внизу. Сначала она отвергла предложение Седрика пересесть и другое такси на высоте полукилометра над землей, как совершенно излишний шанс свернуть себе шею. Но теперь ей пришлось признать, что чутье не обмануло его.
      - Если у нас до сих пор не было доказательства, что организаторы нападения находятся здесь, на Санкт-Петербурге II, - бесстрастно прокомментировал Мэйлор, - то теперь мы имеем его - это факел там, внизу. Или кто-то из вас полагает, что это обычная, принятая здесь церемония встречи?
      Седрик отвернулся от окна. С него было достаточно.
      - Компьютер! - обратился он к приборной доске. - Мы меняем курс и летим дальше.
      - Сообщите новый курс прибытия, - зажурчал приветливый голос.
      Седрик пожал плечами.
      - Сначала туда, - указал он по направлению к ветровому стеклу.
      - Определите, пожалуйста, точные временные параметры понятия "сначала" и пространственные параметры "туда".
      Седрик вздохнул. Он понял, что ему всегда претило в этих электронных мозгах, - то, что они настолько безмозглы!
      - Мы летим прямо в течение такого отрезка времени, на который хватит остатка денег, или пока мы не дадим новые указания.
      - Принято.
      Седрик повернулся к попутчикам. Такси увеличило скорость и неслось, казалось, нескончаемыми крышами города Гига. Ночь медленно опускалась на Санкт-Петербург II. Впрочем, в этой части планеты никогда не наступала полная темнота. К тому же, города были ярко освещены, а высоко в небе светилась гигантская реклама.
      - Так, а куда же дальше? - хмуро спросила Шерил. Седрик не первый раз слышал от нес этот вопрос, задаваемый с одной и той же интонацией.
      - Что нам нужно в первую очередь, так это хотя бы относительно надежное пристанище, откуда мы сможем беспрепятственно действовать, ответил он. - И что-нибудь из одежды, чтобы не так обращать на себя внимание.
      - Действовать? - повторила Шерил нахмурив лоб и задумалась. - Ради всего святого! Что ты имеешь в виду?
      - Нам лучше подыскать гостиницу не в таком фешенебельном районе, предположил Набтаал. - Там система электронного слежения представляет собой не такую густую есть, как здесь, можно проскочить.
      Седрик изумленно посмотрел на Набтаала. Аи да партизан! Наконец-то из этих уст прозвучало что-то вполне разумное. Он кивнул, соглашаясь.
      - Кто-нибудь знает, где можно найти такой район? - спросил он.
      - У меня есть предложение, - внезапно подал голос Кара-Сек из своего угла. Это было как гром среди ясного неба.
      Все посмотрели на него. Было настолько непривычно, что йойодин по собственной инициативе подал голос! Обычно он ограничивался подтверждением команд, которые отдавал ему Седрик.
      - Ну выкладывай, - потребовал Седрик и, бросив на Набтаала ироничный взгляд, добавил: - У нас здесь демократия. Каждый может говорить, что хочет.
      - Это было бы здорово, - моментально отреагировал Набтаал. - Я ведь помню, как вы орали на меня, когда я хотел рассказать, что...
      - Набтаал! - сердито крикнула Шерил. - Оставь, пожалуйста, Седрик пошутил.
      - Вот видите! - воскликнул партизан, многозначительно подняв палец, именно это я и имею в виду.
      Седрик досадливо махнул рукой и кивком головы велел Кара-Секу продолжать.
      - Здесь поблизости есть квартал, в котором живут преимущественно люди нашей фракции, - пояснил йойодин.
      - Верно, - согласился Мэйлор, - я слышал о нем. Йойотаун. Так он называется?
      Кара-Сек смерил Мэйлора недружелюбным, даже враждебным взглядом. Обычно краткая форма "йойо" была обидной кличкой подданных этой космической империи.
      Мэйлор поднял руки, извиняясь.
      - Только не поднимай шума, ладно? - попросил он. - Я ведь только сказал, как обычно называют этот квартал. Я совсем не хотел задевать тебя.
      Кара-Сек поджал губы и, судя по выражению его лица, не собирался набрасываться на бывшего командира "Фимбула". Насколько Седрик за время пребывания на рудниках успел изучить повадки йойодинов, это было знаком примирения.
      - Ну а дальше? - бросил он Кара-Секу.
      - Уверен, что там я смог бы найти надежное пристанище для всех нас, продолжал Кара-Сек, - и никто из членов другой фракции никогда ничего не узнал бы ни о ком из нас.
      - Да... - задумчиво протянул Седрик. Он и не думал о такой возможности. Совсем неплохое предложение. И потом неважно, хороша или плоха идея. В любом случае это лучше, чем полное отсутствие ее.
      - Почему бы и нет? - вопрос был обращен ко всем остальным.
      Шерил задумчиво покачивала головой, Набтаал воодушевлено кивал в знак согласия, Дункан лепетал что-то себе под нос, а от Омо так или иначе собственного мнения не дождешься. Лишь один Мэйлор воспринял предложение однозначно скептически.
      - Ты же не собираешься всерьез воспользоваться этим предложением? прошептал он так тихо, что его мог услышать только Седрик. - Ведь нас очень серьезно предостерегали от посещения этого квартала. Что, если нас там ждут только для того, чтобы перерезать глотки, а потом поделить добычу? Или почему бы им не продать нас за пару, кредиток, если за наши головы назначена награда?
      - Потому что для нас слово "честь" еще что-то значит, - гордо заявил Кара-Сек, доказав таким образом остроту своего слуха. - У нас никто не злоупотребляет доверием гостя и не предает его, как это принято среди сардайкинов.
      Мэйлор резким жестом отверг этот аргумент, и Седрик невольно подумал о недоверии, которое поселяли в их души в академии в отношении йойодинов. Если бы Мэйлор, подобно Седрику, проработал с этими людьми пару лет в бираниевых рудниках и изучил их строгий кодекс чести, он относился бы к ним по-другому. Конечно, поручиться за них он не может, но это хоть какая-то опора.
      - Должна сказать, что это звучит не так уж плохо, - заметила Шерил, у которой тоже был личный опыт общения с членами этой фракции. Она бросила непринужденный взгляд в сторону Мэйлора. - Во всяком случае, я доверяю скорее Кара-Секу, чем командиру сардайкинского корабля, которого я и знаю всего-то два дня.
      - Ладно, Бог с вами, - удрученно сдался Мэйлор. - В конце концов, не все ли равно, где и как мы подохнем? Почему бы и не в Йойотауне?
      По знаку Седрика Кара-Сек задал компьютеру новые координаты, и глайдер резко отвернул налево.
      По мере того как беглецы приближались к цели, город под ними постепенно менялся. Он все больше утрачивал блеск и показное великолепие, пока наконец не стал выглядеть довольно обшарпанно. Время прибытия приближалось, глайдер замедлил ход и опустился в ущелье улицы. Наконец он совершил посадку на темной площадке, освещенной всего несколькими рекламными щитами, мигающими разноцветными огнями.
      - Надеюсь, полет был приятным, - предположил приветливый компьютерный голос, и переборка раздвинулась. - Остаток вашем суммы составляет 17 кредиток. Так как в данный момент, к сожалению, по техническим причинам нет возможности получить названную сумму наличными, вы можете получить ее в любое время в центральном офисе...
      - Забудь о них! Пусть это будут твои чаевые, - сделал великодушный жест Седрик, выходя из такси. Бортовой компьютер отреагировал своим "Благодарю вас, сэр!", переборка закрылась, через секунду такси взмыло в ночное небо, кишащее глайдерами, и исчезло.
      Мэйлор огляделся с кислой физиономией, будто приземлился в преисподней, - и был не так уж не прав. Поблизости от них слонялась парочка-другая йойодинов, вид которых не вызывал, особенного доверия. Они были похожи на свежеиспеченных предпринимателей в сфере грабежа и разбоя.
      - Это там, - Кара-Сек показал на улицу, вливающуюся в площадь. Следуйте за мной.
      Он уверенно шел вперед. Улица была полна самого пестрого люда: просто прохожих, уличных торговцев, расхваливающих на все лады свой товар, болтающихся без дела субъектов, ищущих повода для драки... Большей частью это были йойодины, встречались партизаны и кибертеки. Но не было видно ни одного представителя фракции Сардэя. Неудивительно, если вспомнить, что их отношения постоянно балансировали между холодной и горячей войной.
      Поэтому они чувствовали на себе враждебные взгляды, но, тем не менее, никто не рискнул пристать к ним благодаря внушительной фигуре Омо, Вид подобной боевой машины даже на Санкт-Петербурге II был в диковинку. Насколько Седрик знал по своему прошлому визиту на планету, роскошь иметь телохранителя-"хумша" могли позволить себе лишь очень немногие сановники йойодинов. Остальные могли видеть их в лучшем случае в ночных клубах, где демонстрировались схватки между гигантами.
      Скоро они добрались до многоэтажного здания, которое, судя по его фасаду, приводили в порядок лет пятьдесят назад. Над входом светились йойодинские письмена, которые Седрик не смог прочесть, - наверное, это было название гостиницы.
      Кара-Сек уверенно ввел их в просторный вестибюль. На простых белых стенах не было никаких украшений, интерьер производил совершенно спартанское впечатление, Очевидно, это. был принятый здесь йойодинский стиль.
      - Подождите здесь, - велел Кара-Сек, - я переговорю с хозяином.
      Он подошел к стойке, за которой в великолепных одеждах, похожих на кимоно, восседал йойодин, волосы которого были так же строго зачесаны и заплетены в косичку, как у Кара-Сека. Во время разговора хозяин время от времени поглядывал в их сторону.
      - Мне было бы гораздо приятнее понимать, о чем они говорят, - тихо ворчал Мэйлор. - Может быть, речь идет о цене наших голов.
      - Среди них есть одна настолько пустая, что переговоры о ее цене займут не так уж много времени, - поддела Шерил, глядя на Мэйлора.
      - Но, Шерил, - запротестовал Набтаал, - я прямо и не знаю, что я опять...
      - Молчи, пустая голова, - зашипела она, - чисто случайно на этот раз речь шла не о тебе.
      Седрику Сайперу было вовсе не до их перебранки - он оценивал обстановку в вестибюле. Все разговоры, кроме того, что велся между Кара-Секом и хозяином гостиницы, смолкли. Все присутствующие повернули головы к ним, и их взгляды были откровенно враждебными. С самого момента их появления здесь царила ледяная атмосфера, и у Седрика было недоброе предчувствие. Вся эта ледянящая враждебность была направлена и первую очередь против троих сардайкинов: Шерил, Мэйлора и его самого. Воздух был настолько густо пропитан недовольством и раздражением, что казалось, его можно потрогать руками. Вдруг один из йойодинов, приземистый и жилистый, поднялся и направился к ним.
      "Ну пожалуйста, - подумал Седрик, - вот вам и конфликты.
      В нескольких шагах от них йойодин остановился, презрительно сплюнул и вызывающе выпятил подбородок.
      - Вонь, внезапно оскорбившая здесь паше обоняние, действительно невыносима, - крикнул он так громко, что мог быть уверен: все земляки в вестибюле слышат его пламенную речь. - Это вонь лживости, глупости и трусости! И она взывает к небу!
      Эти слова явно относились к Шерил, Седрику, и Мэйлору.
      - Спокойствие, - сказал Седрик. - Данте ему высказаться. Это не причина для возмущения.
      - Ну что? - куражился йойодин. - Духу не хватает ответить мне?
      Шерил демонстративно подышала на ногти и начала полировать их полой куртки.
      - Кто-то что-то сказал? - невинно осведомилась она. - Я как будто что-то слышала.
      Седрик нашел, что гипербола иногда бывает очень хороша. Подданная Империи Сардэя с хромированными волосами прекрасно владела ею.
      - Ха, - презрительно выдохнул йойодин. - Я так и знал, что вы слишком трусливы, чтобы защитить спою честь. Вас трое, а вы не осмеливаетесь схватиться с единственным противником. Тьфу, выродки!
      Он метко плюнул и попал на носок сапога Мэйлора. Тот прищурил глаза, посмотрел на свой сапог, на йойодина... Седрик достаточно хорошо знал своего бывшего друга и был уверен, что тот этого так не оставит. Насколько он был спокоен и хорошо владел собой в опасных ситуациях, управляя кораблем и отдавая приказы, настолько взрывоопасен, когда речь шла о личном оскорблении. Он сделал глубокий вдох и уже пошел было на обидчика, когда Седрик положил ему руку на плечо.
      - Только не поддавайся на провокацию, ведь малый только этого и ждет.
      - Но ведь он... - возмутился Мэйлор.
      - Нам нужно купить себе еще новую одежду или, ты считаешь, уже не нужно?
      - А, так это ты главный у них! - констатировал йойодин и остановился перед Седриком. - Самая хвастливая собака, которая только и делает, что лает. Сейчас мы увидим, умеешь ли ты что-нибудь еще, сардайкин! - последнее слово звучало как оскорбление. - Что ты скажешь, если я вызову тебя на бой? Как мужчина мужчину?
      Седрик боялся сделать ошибку. Он знал, что члены этой фракции прекрасно владеют приемами борьбы и легко ломают кости голыми руками.
      - А почему я должен хотеть этого? - осторожно спросил он.
      - Потому что я вызываю тебя на бой! - решительно ответил йойодин. Потому что я сомневаюсь, есть ли у тебя честь!
      Седрик оценивающее оглядел противника.
      - Эй! - забеспокоилась Шерил. - Ты же не сделаешь этого! Вспомни, что ты нам только что говорил!
      - Ну как? - йойодин откровенно презрительно ухмылялся, глядя на Седрика. - Ты решишься или нет? Ты мужчина, который примет вызов, или собака, которая, скуля и поджав хвост, спрячется в углу?
      На губах Седрика заиграла ироническая улыбка.
      - Хорошо, - сказал од, - я согласен. Физиономия йойодина засияла. Она излучала удовольствие и предвкушение того, что он сделает с Седриком.
      Седрик поднял указательный палец.
      - Но прежде, чем мы начнем, я хотел бы представить тебе своего адъютанта, - сказал он. Он щелкнул пальцами, не сводя глаз с йойодина. Омо!
      За спиной Седрика раздалось утвердительное хрюканье, одновременно содержащее вопрос, что он должен делать.
      - Подойди-ка сюда, - велел Седрик.
      Он с удовлетворением увидел, как расширились от ужаса глаза его противника, когда перед ним выросла гигантская фигура "хумша". Правая рука Омо сжималась и разжималась, будто давя воображаемые кокосовые орехи.