— Займись другим, — прошепелявил он. — Большого оставь мне, карапуз не такой опасный.
      В этом он вполне мог ошибиться, но у Шэннона не было времени спорить, так как в этот момент Вульф прыгнул вперед и попытался достать своими страшными шестипалыми лапами его лицо. Мгновение спустя, его спутник накинулся на Рольфа.
      При других обстоятельствах борьба, возможно, даже увлекла бы меня, так как Керд оказался достойным соперником даже для самого Рольфа. Но сейчас мной владел лишь страх. Я чувствовал, как что-то чужое, мрачное собиралось над нашими головами, как невидимая туча. Дух зла, который в течение двухсот лет царил в Иннсмауте, а сейчас решил нанести последний удар и…
      Айрис!
      Я вскрикнул, когда вспомнил, что в суматохе совершенно забыл о ведьме, резко повернулся — место, где стояла старуха, опустело. Ведьма бесследно исчезла.
      Позади меня раздался глухой удар, сопровождаемый звериным визгом. Когда я снова обернулся, то увидел, что Шэннон и человек-волк, вцепившись друг в друга, катаются по полу. Шэннон изо всех сил молотил кулаками получеловека-полузверя, но Вульф, казалось, совсем не замечал ударов. Его хищная пасть снова и снова пыталась сомкнуться на шее юного чародея. Лицо Шэннона было залито кровью.
      Я наконец сбросил оцепенение, быстро перепрыгнул через лежавшего без сознания Темплза и с размаху ударил Вольфа кулаком по затылку. Человек-волк взвыл. На мгновение он ослабил хватку, которой держал Шэннона, и юный чародей тотчас воспользовался своим шансом! Он молниеносно разорвал смертельные объятия Вульфа, оттолкнул его от себя и нанес ему удар в подбородок.
      Жалкая тварь закатила глаза, опрокинулась на спину и, испустив жалобный вздох, потеряла сознание.
      Я быстро повернулся, чтобы помочь Рольфу, но оказалось, что этого не требуется; его противник уже лежал на полу. Я обменялся быстрым вопрошающим взглядом с Рольфом, он правильно понял его и почти незаметно покачал головой. Значит, Шэннон все еще не знал, кто я такой на самом деле. К тому же настоящий момент показался мне не очень подходящим, чтобы открыться перед ним.
      Шэннон казался оглушенным, когда я помог ему встать на ноги.
      — Спасибо, Джефф, — пробормотал он. — Это было… очень кстати. — Он застонал, тыльной стороной ладони стер кровь с лица и озадаченно посмотрел на неподвижно лежавшего на полу человека-волка.
      — Что это еще за тварь? — пробормотал он удивленно.
      — Я объясню тебе все позднее, — ответил я. — Откуда вы взялись? Теперь мы должны найти Айрис.
      — Айрис?
      — Старуха, которая была здесь, когда… — я замолчал, увидев удивленно-вопросительное выражение его лица.
      — Вы… никого не видели?
      — Нет, никого больше, — подтвердил Рольф. — Ни одной старухи — только этих трех типов. Где Говард?
      — В одном из домов на другом конце деревни, — нетерпеливо ответил я. — Мы заберем его позднее.
      Я опустился на колени рядом с Темплзом. Тот все еще лежал без сознания, но открыл глаза, когда я нащупал определенный нервный узел у него на затылке и нажал на него. Я знал, что это прикосновение причинит ему сильную боль, но мне пришлось с этим смириться. Вполне возможно, что не только его жизнь зависела от того, найдем ли мы мнимую старуху.
      Глаза Темплза сверкнули, когда он узнал меня. Он открыл рот, но я опередил его. Я пристально посмотрел ему в глаза и использовал всю свою магическую силу, чтобы помешать ему говорить и чтобы он случайно не назвал мое имя.
      — Послушайте, Ларри, — быстро сказал я. — Мы должны найти Айрис. Я думаю, старуха точно знает, что здесь происходит. Где она? Она живет здесь, в Иннсмауте?
      Губы Темплза задрожали. На лбу у него выступил пот, а его кадык быстро двигался вверх и вниз, когда он тщетно пытался ответить на мой вопрос. Но все, что ему удалось произнести, это несколько нечленораздельных звуков.
      Все произошло очень быстро. У меня вновь появилось ощущение, что я не один, я явно ощущал присутствие чужого, невероятно злобного духа. И вдруг Темплз приподнялся, издал пронзительный короткий крик и умер.
      — Что случилось? — сдавленным голосом испуганно спросил Рольф.
      Я медленно опустил обмякшее тело Темплза на пол, встал и обернулся.
      — Он умер, — сказал я озадаченно. — Я не понимаю этого, он…
      — …был убит, — закончил фразу Шэннон.
      Я уставился на него.
      — Убит? — переспросил я. — Почему тебе пришла в голову такая мысль?
      Шэннон нервно сглотнул. Его лоб покрылся потом, а руки дрожали. Он медленно поднял руку, подошел ко мне и прикоснулся к моей правой ладони.
      Это было как удар молнии — неожиданно, ярко, болезненно и так внезапно, что я инстинктивно отпрянул назад и попытался вырваться. Но рука Шэннона крепко держала мои пальцы.
      И я увидел…
      В первый момент я подумал, что нахожусь в совершенно незнакомом месте в мире, который не имел ничего общего с реальностью, но потом я понял, что нахожусь в маленьком домике в Иннсмауте. Только теперь я смотрел на все глазами Шэннона!
      Все краски исчезли, остались только черная и белая и все мыслимые оттенки серого, но и они оказались странным образом извращены. То, что должно было быть светлым, стало темным, и наоборот. Мерцающая свеча на каминной полке излучала темноту, а лица Шэннона и Рольфа выделялись как светлые контуры на черном прямоугольнике двери.
      Но я видел не только две их тени. Над нашими головами, под самым потолком, казалось, невесомо парила паутина из тонких, белесых светящихся нитей. На первый взгляд она казалась беспорядочно спутанной и связанной узлами, и все-таки она образовывала искусный рисунок, как бесконечно сложная сеть.
      И эта сеть двигалась. Повсюду, где ее нити перекрещивались, пульсировали крошечные ослепительно-белые светящиеся точки, похожие на звездочки, а сами тонкие нити, казалось, мягко покачивались вверх и вниз, словно развеваясь под неощутимым ветром.
      А из середины паутины вдруг вырос похожий на шланг отросток, который опустился вниз и слился с затылком Темплза…
      — О, Боже! — прошептал я. — Что это такое?
      Шэннон не ответил. Вместо этого он показал на дверь на другом конце помещения. Паутина продолжалась и там, тонкая, пульсирующая часть огромной серой сети прорастала сквозь закрытую дверь и исчезала в соседней комнате.
      Я знал, что я там увижу. Несмотря на это, мое сердце бешено заколотилось, когда я, крепко сжав руку Шэннона, пересек комнату и открыл дверь.
      Жена Темплза все еще спала, но из колыбельки рядом с кроватью доносились слабые хныкающие звуки, которые издавал младенец.
      Я неохотно наклонился над колыбелью и широко раскрытыми от ужаса глазами уставился на серебристую, пока еще тонкую нить, которая как щупальцы опустилась из паутины под потолком и прикоснулась к затылку младенца.
      Я рывком вырвал свою ладонь из руки Шэннона, развернулся и бросился вон из комнаты. Странное видение исчезло. Помещение приобрело нормальный, уже знакомый, вид, но перед моими глазами продолжала стоять ужасная паутина.
      Шэннон последовал за мной, но когда я обернулся, то увидел, что его взгляд был совершенно пустой. Его пальцы непроизвольно подергивались, а губы непрерывно шевелились, однако он не произносил ни малейшего звука.
      — Что это с ним? — спросил Рольф. Он тоже обратил внимание на странное поведение Шэннона, но в отличии от меня он не видел сеть, которая вместе с нами незаметно присутствовала в помещении.
      Я взял Шэннона за руку и заставил посмотреть мне в глаза.
      — Шэннон! — громко позвал я. — Что с тобой? Говори!
      — Пожиратель душ, — пробормотал он. Казалось, эти слова предназначались не для меня; он все еще был какой-то оглушенный. Нет, не оглушенный — потрясенный. Потрясенный так сильно, как я редко наблюдал до сих пор. — Это… это он, Джефф. Я не ошибаюсь.
      — Кто он? — с ударением на последнее слово спросил я.
      Шэннон уставился на меня широко раскрытыми глазами.
      — Они все такие, да? — вдруг он резко повернулся, подскочил к лежавшему без сознания человеку-волку и оцепенел. Он не сказал ни слова, но я знал, что он видел: пучок блестящих пульсирующих паутинок, которые слились с затылком жалкого существа, точно так же, как с затылком Керда, Ларри и многих других. Всех жителей деревни Иннсмаут мужского пола.
      — Нет, — пробормотал он, — Нет… только не это. Нет…
      Я вытянул руку, чтобы успокоить его, но так и не решился дотронуться до него, а лишь со все возрастающим беспокойством смотрел ему в глаза.
      — Что случилось, Шэннон? — спросил я — Что с тобой?
      —  Он наконец понял, что они его обманывали, Роберт, —раздался голос за моей спиной. Голос, который был мне знаком.
      Голос моего отца!
      Он стоял позади меня — темная полупрозрачная фигура, как тень; высокий, стройный и окутанный легкой дымкой угрюмости и печали, как всегда, когда он говорил со мной из мира мертвых.
      Но не только я услышал его голос, Шэннон очнулся от своего оцепенения и повернулся. Его глаза округлились, когда он увидел темноволосого мужчину с белой прядью в волосах.
      С такой же самой прядью, какая была бы у меня, если бы я смыл краску со своих волос.
      — Роберт? — удивленно прошептал он. Его взгляд блуждал. На мгновение наши взгляды встретились, он смотрел на меня с выражением такого ужаса, что я инстинктивно отступил на шаг назад.
      — Роберт! — повторил он. — Это значит, что ты…
      —  Я не тот, которого ты должен был убить, Шэннон, —мягко сказал Андара. Его взгляд был серьезен, но та суровость, с которой он смотрел на Шэннона за день до этого, исчезла. Двадцать четыре часа тому назад он хотел убить Шэннона, но сейчас я мог прочесть в его глазах лишь глубокое, искреннее сострадание. — Я тебе говорил, что ты должен прийти сюда, чтобы узнать правду, —продолжал он.
      Шэннон шумно вздохнул. Его голос дрожал так сильно, как будто он изо всех сил старался не сорваться на крик.
      — Вы… Андара, — сказал он. — Родерик Андара. Великий… колдун.
      — Да, Шэннон, — ответил я вместо Андары. — Этот человек — мой отец. Ты преследовал не того. Это я Роберт Крейвен.

* * *

      Деревня лежала перед нами, словно вымершая, когда мы покинули дом Темплза. Холодный ветер поднимал пыль и заставлял плясать сухие листья. Нигде не было видно ни души; даже дома казались мертвыми.
      А над деревней парила сеть.
      Шэннон снова прикоснулся к моей правой руке, и я смотрел на мир его глазами. И я чувствовал, как юного чародея охватывал ужас при виде этой странной пульсирующей паутины.
      Как он ее назвал? “Пожиратель душ”? От одного только звучания этого слова у меня по спине побежали мурашки.
      Паутина парила над крышами деревни, как серебристое, светящееся облако, невесомое и не подверженное влиянию порывов ветра, поднимавших пыль на улице.
      Во в многих местах из пульсирующего облака вниз спускались длинные, похожие на шланги отростки и сливались с домами, чтобы внутри них снова расщепиться и невидимыми руками коснуться мужчин, которые там проживали…
      — Там!
      Рука Шэннона показала на восток, на противоположный конец деревни. Там паутина казалась более плотной, она образовала серо-серебристый шар, светившийся жутким, зловещим светом. Под ним находился маленький, одиноко стоявший домик, связанный с облаком над Иннсмаутом тысячами пульсирующих, светящихся нитей. То, что имело власть над этой странной паутиной и управляло ею, должно было находиться в этом доме.
      Мы медленно двинулись в путь. Мы были одни. Рольф покинул дом раньше нас, чтобы освободить Говарда, и призрачный образ моего отца тоже снова исчез, но только после того, как Шэннон и он несколько бесконечно долгих минут смотрели в глаза друг другу. Каким-то образом, что даже для меня осталось загадкой, они беседовали. Я не знал, о чем, но Шэннон производил впечатление человека, который внутренне был сломлен, когда образ Андары вернулся наконец в мир теней, из которого он появился. С того момента мой спаситель почти все время молчал.
      Когда мы приблизились к дому, ветер резко усилился. Облако заклубилось: яркие всполохи волнами прокатывались по странному образованию из света, обретшему форму ужаса. Внезапно налетел шторм — ледяной, ураганный ветер, который словно невидимыми руками принялся рвать нашу одежду и волосы. Крошечные шары света, как огненные белые звездочки, отделились от сети и понеслись, разбрасывая во все стороны искры, нам навстречу. Они погасли, не долетев всего лишь несколько метров до нас с Шэнноном.
      Шэннон вел меня за собой, как безвольного ребенка. Исключительно его магическая сила защищала нас от урагана и огненных энергетических шаров; невероятно огромный потенциал энергии, который был скрыт в таком хрупком на вид юноше и о котором я до сих пор лишь смутно догадывался.
      Когда мы подошли к дому, буря утихла также внезапно, как и возникла. По живому облаку пробежала сильная дрожь, сопровождаемая тысячами сверкающих молний, и неожиданно стало тихо, повсюду воцарилась жуткая тишина. Шэннон отпустил мою руку, шумно выдохнул и сильным ударом ноги открыл дверь маленького домика.
      Я вытащил свою шпагу, когда мы плечом к плечу вошли в дом. Шпага была на ощупь холодной и мертвой, и что-то подсказывало мне, что несмотря на свою магическую силу, она не сможет меня защитить от нового противника.
      В первый момент я ничего не увидел, так как, когда Шэннон отпустил мою руку, исчезли все видения, которые я мог наблюдать только через его глаза. Потом мне показалось, что я вижу какие-то тени; тонкие, вспыхивающие серым линии, которые, казалось, беспорядочно рассекали воздух.
      И вдруг перед ним возникла Айрис. Тени расступились, как невидимый занавес, и появилась старуха, узкоплечая и сутулая, какой я ее уже видел.
      В последнее мгновение я подавил крик. Это была та же странно искаженная дьявольская рожа, которую я уже однажды видел, но это было лицо, которое я знал! Я уже однажды видел это лицо! Это выражение жестокости и свирепости, неутолимой алчности в ее глазах, которую могли удовлетворить лишь смерть и страдания других. Это случилось более года тому назад, и до этого момента я верил, что окончательно победил и изгнал ее. Это было лицо ведьмы, завладевшей душой Присциллы…
      — Лисса!
      Рот ведьмы исказился отвратительной надменной улыбкой. Ее глаза насмешливо сверкнули.
      — Я польщена, Роберт, — сказала она издевательским тоном. — Я и не думала, что ты меня узнаешь.
      Я вскрикнул и хотел броситься на ведьму, но Шэннон схватил меня за руку и сильным рывком остановил. Он выбил из моих рук шпагу и так сильно толкнул меня в грудь, что я отлетел к противоположной стене. Потом — еще до того, как я успел как-то среагировать, — он снова повернулся, шагнул навстречу ведьме и остановился в полуметре от нее. Его руки сжались в кулаки.
      — Ты! — прошептал он дрожащим голосом. — Я… я не хотел этому верить. Я не хотел в это поверить даже тогда, когда узнал Пожирателя душ. Ты!
      Последнее слово прозвучало как крик. Крик, полный отчаяния.
      Лисса кивнула. Ее взгляд был холоден, но к насмешливому блеску глаз добавилась легкая неуверенность.
      — Почему ты вмешиваешься, Шэннон? Мы служим одному и тому же Господину, не забывай это. Ты получил от Некрона задание убить сына Андары.
      — Почему? — прошептал Шэннон.
      — Почему? — Лисса рассмеялась блеющим смехом. — Почему, Шэннон? Андара…
      — Ты знаешь, что я имею в виду, Лисса, — перебил ее дрожащим голосом Шэннон. — По… Пожиратель душ. Жители деревни могут поверить в то, что ты им рассказала, но мы-то с тобой знаем, что даже Андара не в силах вызвать заклинаниями это чудовище. Из всех ты — единственная, кто может управлять им. Это ты вызвала его сюда, и это ты подчинила всех мужчин Иннсмаута его власти. Почему, Лисса?
      Взгляд Лиссы стал жестоким.
      — Как наказание, — сказала она. — Андара бежал сюда после того, когда он предал наше дело и обрек многих из нас на смерть. Ты забыл об этом?
      — Нет, — сдавленным голосом произнес Шэннон. — Но почему Иннсмаут? Почему жизнь стольких невинных?
      — Не бывает невинных, — нетерпеливо заявила Лисса. — Они его спрятали и тем самым встали на его сторону, против нас. Они были наказаны. Все так просто.
      — Так просто? — задыхаясь воскликнул Шэннон. — Ты… ты говоришь о страшном страдании, которое вы принесли многим поколениям и…
      — Ты становишься сентиментальным, Шэннон, — холодно перебила его Лисса. — Я вчера говорила, что ты слишком мягок. Каждый, кто восстает против нас, виновен. Они предоставили колдуну убежище, и они расплачиваются за это. — Ведьма прищурилась. — Их судьба должна послужить для тебя уроком, Шэннон. Ты тоже не справился. Ты должен был убить сына Андары. Вместо этого ты помогаешь ему. Оглянись вокруг и подумай о том, что происходит с теми, кто не склоняется перед нашей волей, прежде чем окончательно перейти на другую сторону.
      — Я не уверен, не сделал ли я уже это, — пробормотал Шэннон.
      Лисса уставилась на него.
      — Ты… предаешь нас? — настороженно спросила она.
      Шэннон покачал головой.
      — Нет, — сказал он. — Предать можно только то дело, к которому когда-то принадлежал, Лисса. А то, что я увидел здесь, никогда не было моим делом. Никогда!
      — Ты дал клятву, — сказала Лисса.
      — Да. Я поклялся служить нашему ордену и Мастеру и оберегать истинную силу. Но я никогда не клялся совершать несправедливость. И я не клялся мучить невинных.
      Несколько секунд Лисса молча смотрела на него. Выражение неуверенности в ее взгляде усилилось.
      — Что это значит? — спросила она наконец.
      — Ты знаешь, что я имею в виду, — ответил Шэннон. Внезапно его голос зазвучал совершенно хладнокровно. Из него исчезли гнев и неуверенность. — Отзови его назад, — сказал он. — Пошли бестию туда, откуда она пришла. Сними проклятие с Иннсмаута!
      — А если я не сделаю этого? — настороженно спросила Лисса.
      — Тогда я убью тебя, — ответил Шэннон.
      — Ты убьешь меня? — улыбнулась Лисса. — Как интересно. И как ты собираешься это сделать, ты, ничтожный глупец?
      Шэннон не ответил. Он медленно поднял руки, повернул ладони в сторону Лиссы и что-то пробормотал. Я не видел, что произошло, но Лисса с удивленным криком отпрянула назад, ударилась о стол, но в последний момент все-таки удержала равновесие.
      Но нападение Шэннона лишь застало ее врасплох, а не подвергло серьезной опасности. Она молниеносно развернулась, издала почти звериный вопль и сделала сложное, быстрое движение правой рукой.
      Казалось, реальный мир судорожно дернулся. Пространство искривилось и невероятным образом перевернулось, и на какое-то бесконечно долгое мгновение мне показалось, что я заглянул в другую, жуткую реальность. Я увидел молнию смертельной магической энергии, которая возникла из ничего и укутала Шэннона. На одно еще более короткое мгновение я увидел настоящее лицо Лиссы.
      Увиденное чуть было не свело меня с ума.
      Я вскрикнул, поднял с земли свою шпагу и бросился мимо Шэннона на Лиссу, ослепнув от ужаса и страха. Лисса быстро повернулась и попыталась отбить мой удар. Но она опоздала на долю секунды; острый как бритва клинок оставил глубокую, кровавую рану на ее плече.
      Ведьма взревела от ярости и выбила оружие из моих рук. И вновь мне показалось, что я чувствую мелкую, невероятно мощную дрожь реальности, когда она освободила фантастические силы, которыми повелевала; силы, в сотни раз превосходившие даже силы Шэннона.
      На этот раз нападению подвергся я.
      Это было подобно удару разгневанного бога. Невидимая рука исполина ударила меня в грудь, сбила с ног и отбросила на четыре—пять метров назад. Пролетев по воздуху, я ударился спиной о стену, почувствовал второй, еще более сильный удар и попытался крикнуть, но не смог произнести ни звука. Та же невидимая рука снова схватила меня, сжала мое тело одновременно со всех сторон и начала выдавливать из меня жизнь.
      Я опрокинулся навзничь, сполз вдоль стены на пол и словно сквозь красную пелену увидел, как Лисса вновь повернулась к Шэннону. Внезапно тело юного чародея укутала сеть серых, мерцающих теней; тонкие нити, похожие на нити Пожирателя душ, толщиной не больше волоса и наполненные пульсирующей жидкостью. Шэннон пошатнулся, беспомощно взмахнул руками и со стоном опустился на колени. А сеть начала туже стягиваться вокруг него.
      Лисса расхохоталась.
      — Ты дурак, Шэннон! — пронзительным голосом крикнула она. — Такой же дурак, как и Крейвен, если думаешь, что сможешь победить меня. Ты силен, но далеко не так, как я. А сейчас ты заплатишь за свое предательство. Я сделаю то, что не смог сделать ты. Я уничтожу сына колдуна! Но сначала он должен увидеть, что бывает с теми, кто восстает против нас!
      Она сделала повелительный жест правой рукой, и сеть начала стягиваться. Как тысячепалая смертоносная рука сжималась она вокруг юного чародея, заставила его еще ниже опуститься на колени и начала разрезать его одежду.
      А потом…
      На мгновение показалось, что фигура Шэннона заколыхалась. Ее очертания раздвоились, и вдруг его тело потеряло материальность и стало прозрачным и невесомым, как дым.
      Магическая сеть опала, прошла сквозь его тело и осталась лежать, подрагивая, на полу.
      Лисса вскрикнула, испуганно поднесла руки ко рту. Казалось, что ее глаза от ужаса вылезут из орбит.
      Перед нею стоял не Шэннон, а стройный мужчина с черной бородкой, темными волосами и белой прядью над левой бровью в виде изломанной молнии.
      — Андара! — воскликнула она.
      Одну бесконечно долгую секунду Родерик Андара молча смотрел на ведьму, потом он кивнул, поднял руки и почти нежно прикоснулся к ее плечу. Лисса пронзительно вскрикнула, упала навзничь и скрючилась на полу.
      —  Да, Лисса, —сказал он — Это я. Наконец-то мы снова встретились. Я долго ждал этого момента. Двести лет. Пойдем, доведем до конца то, что ты начала.
      Лисса, шатаясь, встала на ноги, уставилась на колдуна и снова сделала странное, заклинающее движение руками, но на этот раз я почувствовал, как ее магические силы были остановлены и отброшены назад значительно более могущественной силой. Она зашаталась. Ее визг становился все более испуганным, а злобное сверкание глаз сменилось выражением панического страха.
      Видимо, тот панический страх, подумал я вяло, который чувствует человек, считавший себя бессмертным и вдруг понявший, что его время истекло.
      Я не стал смотреть, что же произошло дальше, так как это была борьба, которая меня не касалась.
      Я не стал даже думать об этом, так как внезапно почувствовал усталость, страшную усталость.
      Пока за моей спиной заканчивалась борьба, которая началась двести лет тому назад, я снова вышел на улицу, где меня уже ждали Говард, Рольф и погрузившийся в глубокую задумчивость юный чародей по имени Шэннон.

КНИГА ТРЕТЬЯ. Пробуждение Некрона