— Доктор юриспруденции, доктор философии и доктор медицины, — пояснил я. Торнхилл прекрасно знал, что означают три “д-р”. — Прекратите прикидываться дурачком, Торнхилл. Его глаза весело сверкнули.
      — Кем же он был в действительности? — спросил он.
      — А почему вы считаете, что этот человек не был доктором Греем? — возразил я лишь для того, чтобы выиграть время.
      В моей голове снова возникли отдельные картины. И постепенно они начали складываться в единое целое.
      — Я лично знаю доктора Грея, — ответил Торнхилл. — Он известный адвокат и врач. Вы должны это знать, Крейвен. Я достаточно часто имел с ним дела. А этот убитый вовсе не доктор Грей. И чтобы в этом убедиться, мне не нужно было заглядывать в его фальшивый паспорт.
      Внезапно он резко встал, швырнул паспорт на стол и сверкнул на меня глазами. От его спокойствия не осталось и следа.
      — Черт побери, мистер Крейвен, — рявкнул он. — Меня вызывают в дом, в котором произошла бойня, и все, что я слышу от вас, это вопросы! А как насчет нескольких ответов?
      Он подошел ко мне и наклонился вперед.
      — Где были вы? — рявкнул он прямо мне в ухо. — Мои люди перевернули эту комнату вверх дном в течение двух с половиной часов, и нигде не обнаружили и малейшего следа вашего присутствия!
      Я выдержал его взгляд и показал на часы.
      — Там… внутри, — сказал я. — Вы же меня сами там…
      — Да прекратите же, Крейвен, — перебил меня Торнхилл, весь шипя от ярости. — Вы не могли все время находиться там внутри. Вы бы задохнулись в этом ящике.
      Невидимая рука снова освободила часть моих воспоминаний.
      — Это… не часы, — медленно произнес я. — Позади них есть еще одно помещение. Там… библиотека. Задняя стенка отодвигается.
      Торнхилл с сомнением посмотрел на меня, повернулся и двинулся к открытым часам. При его полноте это казалось просто чудом, но он действительно смог протиснуться в часы и нажал своей пухлой рукой на заднюю стенку.
      Раздался скрип и задняя стенка отошла в сторону, открыв нашим взорам тайную библиотеку, которая скрывалась за ней.
      Мои мысли путались. Информация внезапно появлялась сама собой — еще один фрагмент среди хаоса, царившего у меня в голове. В этом была своя система. Это не являлось обычной потерей памяти, которая иногда встречается у людей, потерявших сознание. Что-то держало под контролем мои воспоминания и мою память. И это что-то всякий раз выдавало мне именно такое количество информации, которое было мне необходимо. Но ни грамма больше.
      — Это библиотека?
      Торнхилл протиснулся сквозь корпус часов и исчез в соседнем помещении. Его голос создавал странное, звучное эхо.
      Я встал, приблизился к часам, и остановился как вкопанный, когда мой взгляд упал в лежавшую за часами библиотеку.
      Помещение существовало — шириной около пяти шагов и длиной в три раза больше. Вдоль стен стояли полки, на которых кое-где еще можно было увидеть полусгнившие остатки книг, зеленоватые кучки плесени и слизистой гнили.
      Торнхилл остановился. Когда он услышал мои шаги, он обернулся и укоризненно посмотрел на меня своими маленькими поросячьими глазками.
      — Я знаю, что это ваше дело, Крейвен, — сказал он. — Но если вы хотите услышать от меня совет, — вам надо уволить свою уборщицу.
      Мне было нечего ему возразить. На полу — или там, где, собственного говоря, должен был находиться пол, — лежал тридцатисантиметровый слой черной, маслянистой слизи, в которую он погрузился по самые икры.

* * *

      Казалось, что фигура явилась прямо из ночного кошмара. Это был человек, но об этом можно было догадаться только по его пропорциям; но даже и они были смещены, словно все тело усохло и страшным образом деформировалось. Его кожа во многих местах почернела и обуглилась или была разорвана и покрыта кроваво-бурыми струпьями, а сквозь его разорванную одежду просвечивались голые кости. Голос Некрона звучал так, словно он шел из раздробленной гортани.
      — О мой Бог! — вырвалось у Говарда. — Что…
      Некрон яростно взмахнул рукой.
      — Он вам больше не поможет, Лавкрафт, — прохрипел он. Его слова дышали ненавистью. — Посмотрите на меня. Видите, что со мной сделали этот пес Крейвен и ваш пособник? Они за это заплатят, я вам клянусь!
      — Но я… — голос Говарда прервался. Только сейчас, преодолев первый шок, который вызвало у него появление старика, он начал понимать.
      — Так это были… вы? — пробормотал он удивленно. — Это вы были человеком, который пытался убить Роберта?
      — Убить? — Некрон резко рассмеялся. — Не возражаю, называйте это так. Я же называю это казнью.
      Ван дер Гроот начал пронзительно скулить.
      — Кто это, Лавкрафт? — задыхаясь, спросил он. — Что все это значит?
      Говард недовольно отмахнулся левой рукой, чтобы заставить голландца замолчать, и одновременно сделал шаг в сторону искалеченного колдуна. Фигура воина рядом с Некроном сразу же напряглась. Говард остановился.
      — Зачем все это, Некрон? — спросил он. Недобрая улыбка заиграла на его губах. — Или мне лучше вас…
      — Замолчите! — Слова Некрона звучали, как удар бичом. — Не произносите это имя вслух, Лавкрафт. Никогда!
      — Как хотите, Некрон. Но это не ответ на мой вопрос. Зачем все это? Почему вы не приказали своим палачам убить меня?
      — Если вам это мешает, мы можем наверстать упущенное, — злорадно возразил Некрон. — Но я отвечу на ваш вопрос. Вы мне нужны.
      — Лавкрафт, что… что собирается делать этот черт? — заскулил Ван дер Гроот. — Пожалуйста, что?..
      Рука Некрона сделала молниеносное, едва уловимое движение. Черная фигура воина из крепости Дракона как тень двинулась к Ван дер Грооту. Его кулак попал голландцу в подбородок. Тот вскрикнул, опрокинулся назад и скрючился на полу.
      — Предполагаю, это было за черта, — сказал Говард, не отрывая взгляда от искалеченной фигуры старика. Он все еще никак не мог поверить в реальность происходящего. Логика говорила ему, что перед ним одна из самых таинственных фигур из когда-либо существовавших, но другая скрытая часть его разума просто отказывалась признать этот факт. Некрон! Колдун из крепости Дракона! Живая легенда. Легенда, которая была написана кровью и слезами и которая повествовала о бесконечных страданиях и страхе.
      — Что вы хотите от меня? — спросил он, снова обращаясь к старику.
      — От вас ничего, абсолютно, — грубо ответил Некрон. — Я хочу кое-что с вами. Может быть, вы никогда не сможете понять это, но вам опять повезло, Лавкрафт. Если бы все зависело от меня, я бы вас убил, вас и этих двух жалких дураков. Но дело не в моем желании. Задание куда важнее.
      — Какое задание? — пролепетал Ван дер Гроот. Одетый в черное воин снова поднял руку, чтобы ударить его, но на этот раз Некрон резким движением остановил его.
      — Вы и ваши братья не единственные, кто гоняется за известной книгой, Ван дер Гроот, — тихо сказал Говард. — А вот это перед вами в некоторой степени конкурирующая фирма. — Он тихо рассмеялся и твердо посмотрел Некрону в лицо. — Так?
      Колдун кивнул. Движение получилось резким, как у куклы, которой управлял неумелый актер.
      — А теперь позвольте мне закончить, — продолжал Говард. — Вы явились сюда, чтобы убить Роберта, так как в нем вы увидели наследника Родерика Андары. Но потом случилось что-то такое, что заставило вас изменить свои планы. Что это было? Некрон не ответил. Его правая невредимая рука сжалась в кулак.
      — Стульху!
      Говард удивленно повернул голову, а затем и полностью повернулся. Ван дер Гроот уже снова сидел и бросал испуганные взгляды на него, на старика и на грозную фигуру воина. Но голос его был тверд, когда он продолжил.
      — Это Стульху, Лавкрафт, — сказал он. — Мы… орден… получили информацию. У главы нашего ордена было… видение. Он видел… Стульху. Он возродился во всей своей мощи. Су… существо, которое выступало в образе девушки и убило Крейвена, было Шогготом, созданным Стульху по своему образу и подобию.
      — Это правда? — спросил Говард. Разумеется, Некрон ничего не ответил, но этого и не требовалось.
      Все обрело свой смысл.
      — Вот как все обстоит, — задумчиво сказал Говард. — Они возвращаются, Некрон. Силы, которым вы продали свою душу, ожили. И сейчас они требуют свое. — Он задумчиво посмотрел в опустошенное лицо древнего колдуна. — Но вы не готовы заплатить эту цену. Через орден вы узнали, что у Роберта есть “Necronomicon”, и вы хотите получить эту книгу. Неужели вы действительно думаете, что сможете противостоять ВЕЛИКИМ ДРЕВНИМ?
      — Я это знаю, — гневно возразил Некрон. — Возможно, вы много знаете, Лавкрафт, но несмотря на это, вы глупец. Никто, кроме меня, не подозревает, какую силу сможет дать книга тому, кто действительно умеет ее читать. Она содержит тайны, разгадать которые не под силу даже самим ДРЕВНИМ. С этой книгой даже я смогу противостоять им. — Он засмеялся блеющим смехом. — В известном смысле мы с вами даже союзники. Я, по крайней мере, человек.
      — А я в этом далеко не уверен, — сказал Говард, но так тихо, чтобы Некрон не мог слышать его слова. А громко он заявил: — Вы просчитались, Некрон. Стульху заметит ваше предательство. Он убьет вас.
      — Не убьет, если у меня будет книга.
      — Вы… глупец, — прохрипел Ван дер Гроот.
      — Единственный человек, который знал, где спрятана книга, мертв.
      — Роберт не умер, — сказал Говард, не глядя на него.
      — Нет, — поддержал его Некрон. — И он вручит мне книгу. Не правда ли, Лавкрафт?
      Говард ничего не ответил, но он слишком хорошо знал, насколько прав был старик. Конечно, Роберт отдаст ему книгу — вопреки всякой логике и всем предостережениям.
      Все было очень просто. Настолько просто, что он чуть было не рассмеялся. У Некрона был залог, из-за которого Роберт продал бы даже свою душу. Рольф, он сам — и Присцилла.
      — Вы… должно быть, сошли с ума, Некрон, — сказал Говард. Его голос дрожал. — Вы вообразили, что сможете бороться против существ, власть которых равнозначна власти богов. При этом по сравнению с ними вы никто иной как жалкий фокусник.
      — Да? — изрек Некрон. Казалось, что слова Говарда скорее развеселили его, чем разозлили.
      — Да взгляните же вы на себя! — вспылил Говард. — Я не знаю, как вам удалось остаться в живых, но даже такой обыкновенный человек как Роберт едва не убил вас.
      Некрон тихо засмеялся, расправил плечи и щелкнул пальцами. Из тени вышла высокая фигура, одетая в черное, и, смиренно потупив взор, остановилась в двух шагах от него.
      — Может быть, я сделал так намеренно, Лавкрафт, — тихо сказал Некрон. — Может быть, я хотел, чтобы вы увидели меня именно таким, чтобы доказать вам, как велика моя сила в действительности. Смотрите!
      Он поднял здоровую руку и сделал быстрый, повелительный жест. Воин подошел ближе, упал на колени и опустил голову.
      Некрон начал вполголоса что-то бормотать. Потом его голос стал громче, пронзительнее, он выкрикивал какие-то бессмысленные и в то же время звучавшие угрожающе слова.
      И после этого с ним начало происходить жуткое изменение.
      Его морщинистое лицо начало разглаживаться, открытые раны закрылись. Кровавые струпья исчезли, сломанные кости снова срослись, разорванная кожа начала чудесным образом восстанавливаться за секунды, хотя природе потребовались бы на это месяцы. Его сутулая, скрюченная фигура распрямилась, плечи опять стали ровными, а из-под разорванной черной накидки доносился страшный хруст и шелест.
      Весь этот жуткий процесс продолжался менее минуты. Когда все закончилось, уродливый израненный старик превратился в пожилого, черноволосого мужчину с острым орлиным носом и темными, колючими глазами. А на том месте, где на коленях стоял воин, лежала лишь одна накидка из черной материи.

* * *

      — Что это такое?
      Торнхилл говорил подчеркнуто медленно и с особым ударением, чтобы придать своим словам подобающий вес. Но весь эффект портил его голос, который предательски дрожал от едва скрываемого страха. Его глаза были неестественно расширены, а на лысине выступил холодный пот.
      — Что это такое? — спросил он еще раз. — Сумасшедший дом или что? Или вы решили таким образом подшутить надо мной, Крейвен?
      Он наклонился вперед, с отвращением подтянул двумя пальцами штанину на правой ноге и брезгливо осмотрел свои туфли. Концом занавески он стер черную слизь с туфель, но носки и брюки были совершенно испорчены. И уж совсем ничего он не мог поделать с вонью.
      — Итак, Крейвен… — Он сел и шумно втянул воздух. — Подведем итог — насколько верно я понял невероятную историю, которую вы мне рассказали. Вы утверждаете, что въехали в этот дом вчера, получив его в наследство от своего отца, так сказать.
      — Так сказать, — подтвердил я. Слова давались мне еще с трудом. Блокада моего сознания начала ослабевать, но это был длительный и почти болезненный процесс, а информация, которую я получал, которую мне позволяли получить, мысленно поправился я — тщательно фильтровалась. Я знал только столько, сколько было необходимо. Чтобы ответить на вопросы Торнхилла, но не больше. Но я также и слушал, и несмотря на весь ужас, который охватил меня после слова Торнхилла, я почувствовал и некоторое облегчение. Мэри, которая заботилась о Присцилле, осталась жива.
      Сама Присцилла исчезла, также как Говард, Рольф и странный двойник Говарда. И что-то подсказывало мне, что они также еще были живы. Я просто чувствовал это.
      Торнхилл кивнул.
      — Далее вы утверждаете, что сюда вас доставил человек, который выглядел как доктор Грей и который выдавал себя за него. И наконец вы встретили своего старого друга Лавкрафта. Но оба оказались не теми, за кого себя выдавали, а двойниками, о чем вы узнали, правда, только позже. Далее вы утверждаете, что на вас напал мужчина, одетый в черное. Вы несколько раз стреляли в него, при этом подожгли эту комнату и затем выбросили его из окна. После этого внезапно появился настоящий Лавкрафт…
      — Не после этого, — перебил его я. — Это он спас меня, когда на меня напал незнакомец.
      — Пусть будет так, — раздраженно сказал Торнхилл. — Во всяком случае, далее вы утверждаете, что настоящий Лавкрафт столкнулся лицом к лицу со своим двойником. Но прежде чем вы успели внести ясность в дело, появился двойник вашей невесты, убил Грея и загнал вас в эти часы. Пока все верно?
      Я кивнул, но счел за лучшее не смотреть ему при этом в глаза. Мы были одни в библиотеке. Когда я начал рассказ, Торнхилл отослал из комнаты всех своих помощников и ассистентов.
      — Вы сами хоть понимаете, как звучит ваша история, Крейвен? — спокойно спросил Торнхилл.
      — Довольно… запутанно.
      — Довольно глупо, — поправил меня Торнхилл. — И это еще мягко выражаясь.
      Он наклонился вперед и помахал пальцем перед моим лицом.
      — Во-первых, — сказал он, — мы не нашли мертвого, которого вы, Крейвен, якобы выбросили из окна. Такой человек никогда не существовал в действительности. И потом ваша болтовня о двойниках. Где же они все? Они что, растворились в воздухе, да? Я рассказал вам о горящем человеке, которого якобы видела какая-то истеричка, позвонившая нам. Это, видимо, и разбудило вашу фантазию, Крейвен. Но не было никакого горящего человека. Бог его знает, как возник огонь здесь и кто убил этого… фальшивого Грея…
      Он пожал плечами.
      — Согласно первичному заключению нашего полицейского врача, ему сломали шею. С этим может легко справиться такой сильный человек, как вы, если он знает, как это делается.
      — Почему же вы меня тогда не арестуете? — вспылил я. Самое плохое заключалось в том, что я даже не мог на него по-настоящему сердиться. Если бы я был на его месте и выслушал бы подобную невероятную историю от человека, который выполз из корпуса часов, я бы сразу отправил его в ближайший сумасшедший дом. Но, возможно, он и сам собирается сделать именно это.
      — Потому что я хочу знать, что же здесь произошло в действительности, — спокойно ответил Торнхилл. — Черт побери, Крейвен, я не верю, что вы убили всех этих людей. Но я совершенно уверен, что вы знаете гораздо больше, чем рассказали. — Внезапно он повысил голос. — В этом доме погибли восемь человек, Крейвен! И если вы сказали правду, то еще четверо исчезли. И вы думаете, что я сейчас просто покачаю головой и пойду пить чай?
      — Конечно, нет. Но…
      — Никаких но, Крейвен, — сказал Торнхилл. — Клянусь, что отсюда я доставлю вас прямиком в Тауэр и выброшу ключ от камеры в Темзу, если вы не дадите мне правдоподобное объяснение.
      Я посмотрел ему в глаза, но он спокойно выдержал мой взгляд и даже улыбнулся: холодно, требовательно и безжалостно.
      — История очень сложная, — медленно начал я.
      — А вы все-таки попытайтесь, — сказал Торнхилл. — Я не такой уж дурак.
      — Речь идет… о книге, — сказал я, запинаясь. — Я думаю, что речь идет о книге. О совершенно определенной книге. Люди, которые были здесь и выдавали себя за Говарда и доктора Грея, хотели заполучить книгу, которая находится у меня. Очень ценная книга.
      — Да уж, пожалуй, — проворчал Торнхилл. — Если они готовы убить за нее семь человек.
      — Они убили бы и семьсот человек, чтобы завладеть этой книгой, — ответил я. Торнхилл снова удивленно поднял брови, и я поспешил добавить: — Их нельзя оценивать по обычным меркам, инспектор. Эти люди… фанатики. Религиозные фанатики.
      Я сказал это наобум. Это была чистейшая ложь, даже если позднее мне и пришлось осознать, что тем самым я очень близко подошел к правде. Но в данный момент это был самый убедительный аргумент, который пришел мне в голову. И казалось, Торнхилл был склонен верить мне. Во всяком случае, он не возражал.
      — Я… плохо помню саму борьбу, — продолжал я. — Все произошло так быстро… Каким-то образом мне удалось укрыться в соседнем помещении. Они не смогли меня там найти. Эти часы — отличная маскировка.
      — И вы хотите убедить меня в том, что эти… люди не смогли вас найти? — спросил Торнхилл.
      — У них было мало времени на поиски, — заметил я. — Вы и ваши люди вскоре были здесь. А кто будет искать в часах?
      Торнхилл нахмурился. Но, к моему удивлению, ничего не сказал, а встал, снова подошел к часам и заглянул через две открытые дверцы.
      — Тогда остается выяснить только один вопрос, что это за… вещество, — сказал он. — Просто так, из чистого любопытства, Крейвен. Можете вы мне это объяснить?
      Он спрашивал далеко не из чистого любопытства. Я чувствовал это. Тем не менее я встал, подошел к нему и…
      Равнина простиралась до горизонта и уходила еще дальше, а высоко над ней, на небе, висела бледная, белая луна. В воздухе стояла вонь от разлагающихся тел, а между черными, монотонно поднимающимися и опускающимися волнами, которыми вздыбилась земля, лежали страшные вещи неописуемой формы…
      Я застонал. Хотя я изо всех сил старался убедить себя в том, что это всего лишь навсего страшное видение, я был непоколебимо уверен, что эта ужасная пародия на мир где-то существовала, затерянная на просторах времени и все же реальная, угрожающая и смертельно опасная.
      — Что с вами?
      Слова Торнхилла звучали так ясно, словно он стоял рядом со мной, однако их смысл не доходил до моего сознания.
      Стена снова была здесь, на этот раз в другом направлении: стена, которая находилась между миром и моим мышлением и от которой отскакивало все реальное, осязаемое и действительное, уступая место безумию, которое ледяными руками рылось в моем разуме.
      — Крейвен? — громко позвал Торнхилл. — Что с вами?
      Как сквозь колышущуюся пелену тумана и злых теней я видел, что он обернулся и сделал полшага в моем направлении. Но потом он внезапно остановился, привлеченный чем-то за дверью.
      — Ничего! — простонал я. Это короткое, едва понятное слово стоило мне огромных усилий. Я задрожал, сила уходила из моего тела, как кровь, которая вытекает через страшную рану и оставляет только слабость и смерть. Я хотел его предупредить, хотел крикнуть ему, чтобы он повернулся и как можно быстрее убегал прочь, только прочь от часов, но я шел час за часом и не мог передохнуть или сделать короткий привал, так как земля была нетвердой, и если я оставался на одном месте дольше чем несколько мгновений, я начинал погружаться в адское, черное болото, и я не мог сдвинуться с места, у меня не было сил задержать его.
      — Не входите… туда, — простонал я. — Ради бога, инспектор, не входите… в… дверь.
      Мой голос прервался. Я беспомощно рухнул на пол, разбив в кровь лицо, но боль так и не дошла до моего сознания.
      Торнхилл подскочил ко мне и рывком поднял на ноги.
      — Черт побери, Крейвен, что случилось? — крикнул он.
      — Не входите туда, — с трудом пробормотал я.
      Мои мысли окончательно запутались. Я с трудом различал предметы и начал терять контроль над своими конечностями, я бы снова упал, если бы Торнхилл не держал меня, его лицо расплылось перед моими глазами и превратилось в аморфную белую маску, его глаза провалились, превратившись в две черные, бездонные дыры, из которых на меня, дико ухмыляясь, смотрело безумие.
      Потом лицо Торнхилла снова изменилось. Его черты стали мягче, моложе, женственнее и нежнее, передо мной возникло лицо единственного человека, которого я когда-либо любил. Но только на мгновение, потом оно снова исчезло, вместо него появилась отвратительная рожа, злобная карикатура на Присциллу, дьявольское отродье Шоггот, который появился в моем доме вместо Присциллы, так как это существо последовало за мной, когда я был отброшен через ворота в прошлое. Вместе со мной оно вошло в магический туннель, который начинался в напольных часах моего отца и заканчивался в мире ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ. Что-то произошло во время этого падения в вечность, что-то нас разъединило, так что оно вернулось с некоторой задержкой — пространственной или временной — в мир своего происхождения, но оно было снова здесь, оно видело и слышало меня и начало меня преследовать, и оно настигнет меня, чтобы закончить то, что ему не удалось в библиотеке моего дома…
      Я закричал. На мгновение я перешел границу безумия; мир вокруг меня превратился в кошмар из серо-черной паутины и страха. Я ревел и кричал и в панике бил руками, пока Торнхилл не схватил меня грубо за плечи и не ударил меня несколько раз ладонью по лицу.
      — С вами все в порядке? — спросил он. Его голос звучал холодно и сердито, как и прежде, но в его взгляде я заметил искреннее беспокойство.
      Я с трудом снял его руку со своего плеча, выпрямился и кивнул. Но потом я покачал головой.
      — Ага, — воскликнул Торнхилл. — И что это означает?
      — Я… в порядке, — сказал я. — Так мне сейчас кажется.
      Взгляд Торнхилла помрачнел.
      — Что это значит? — спросил он. — Почему вы не хотите, чтобы я вошел в эту дверь? Будет лучше, если вы наконец расскажете мне правду, — я все равно ее узнаю. Если потребуется, я натравлю весь Скотланд-Ярд на этот дом и особенно вот на ту комнату. Что там, Крейвен? Что это за черное вещество?
      Я хотел ответить, но не успел.
      Из открытой двери часов раздался жуткий звук, сначала это напоминало вой волка, находящегося далеко-далеко и, казалось, искаженного ветром и пустотой. Но потом вой стал более пронзительным, душераздирающим и непривычным, это был звук не от мира сего, неописуемо дикий и враждебный визг, которым что-то выражало свою накопленную в течение веков ярость.
      Торнхилл побледнел. Его глаза округлились, а губы задрожали. Но из его груди не вырвалось ни звука. А потом он повернулся к часам, его движения были неуклюжи, словно он действовал не по своей воле.
      — Нет! — крикнул я. — Не ходите туда, Торнхилл?
      Но даже если инспектор и слышал мои слова, он на них не прореагировал — или не смог прореагировать. Он медленно приблизился к двери, словно его шаги направляла невидимая безжалостная сила.
      Я бросился вперед, схватил его и изо всех сил потащил назад. Мой взгляд упал на дверной проем.
      И то, что я увидел, заставило меня оцепенеть.
      Стены и потолок исчезли, и там, где раньше была тайная библиотека моего отца, сейчас снова простирался мир ВЕЛИКИХ ДРЕВНИХ — мир, который погиб двести миллионов лет тому назад. В одном месте, далеко впереди, земля дергалась и дрожала, как потрескавшаяся кожа огромного, безобразного зверя. Застывшие черные волны двигались, словно от боли.
      Но в этом движении была своя система. Эта черная живая масса дрожала так, словно под самой ее поверхностью что-то ползло, медленно и тяжело, но целеустремленно и неудержимо. Что-то большое, массивное, чудовищно сильное…
      — Боже мой, Крейвен, что это такое?
      Пальцы Торнхилла с такой силой впились в мое плечо, что я от боли вскрикнул и отбросил его руку. Но он продолжал не отрываясь смотреть на ужасную картину, на подергивание и шевеление земли и на черное нечто, ползущее к нам по самой ее поверхности.
      — Что это, Крейвен? — прохрипел он. Теперь уже он находился на грани безумия.
      Волны приближались, казалось, что какое-то темное, бесформенное тело приближалось к поверхности. Это было похоже на бесшумный взрыв.
      Во все стороны брызнул черный ил, словно в глубине разорвался снаряд мортиры. Куски омерзительной черной массы величиной с кулак полетели в нашу сторону, запачкали ковер и оставили черные полосы на стенах.
      Что-то большое, бесформенное показалось на поверхности черной топи и издало ужасный рев. На мгновение мне показалось, что я вижу щупальца спрута, перекошенную рожу со страшным клювом попугая и одним-единственным кроваво-красным глазом, но потом это видение исчезло и моему взору предстала бесформенная черная масса величиной с медведя. С ее тела стекали тонкие, дрожащие струйки черной болотной жижи.
      Я среагировал, даже не осознавая, что же делаю. Краем глаза я заметил, как рука Торнхилла скрылась под сюртуком и затем снова появилась, но на этот раз в ней был зажат длинноствольный пистолет.
      Я повернулся и всей своей массой бросился на него. Пистолет с таким грохотом разрядился около моего уха, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Пуля пролетела над моей головой и попала в потолок. Торнхилл и я, вцепившись друг в друга, упали на пол.
      Когда я снова вскочил на ноги, черное существо уже почти выбралось из часов. Оно шаталось. Большие куски болотной грязи, напоминавшей черный гной, отваливались от его тела и головы, открывая части человеческого лица.
      Лица, искаженного гримасой такого неописуемого ужаса, который мне не приходилось наблюдать никогда в жизни.
      Из широко открытого рта этой омерзительной рожи вдруг вырвался голос. Голос, в котором не было ничего человеческого, и в котором, кажется, звучали все муки ада.
      — Помогите… мне, — прохрипел голос. — Вы… должны… мне помочь!
      Но не слова заставили меня вскрикнуть и броситься вперед.
      А сам голос. Он был мне знаком, точно также, как и искаженное от ужаса лицо.
      Это был голос Рольфа.

* * *

      — Черт побери, да лежите вы спокойно, Ван дер Гроот! — голос Говарда отозвался эхом под сводами подвала, и краешком глаза он заметил, как их охранник быстро поднял голову и недоверчиво посмотрел на них своими холодными глазами, однако не сдвинулся с места.
      Ван дер Гроот застонал, когда пальцы Говарда коснулись его напухшего подбородка.
      — Это… чертовски больно, — невнятно пробормотал он.
      — Сейчас боль пройдет, — Говард держал его голову левой рукой, а кончиками пальцев правой ощупал его подбородок, нашел определенный нервный узел и быстро и сильно нажал на него. Ван дер Гроот вскрикнул, оттолкнул его руку и внезапно на его лице появилось удивленное выражение.
      — Что… вы сделали? — спросил он, запинаясь. — Боль исчезла!
      Говард ухмыльнулся и откинулся назад.
      — Ничего особенного, — ответил он. — Просто маленький фокус. Может быть, и вы научитесь ему, если проживете достаточно долго, чтобы дорасти до более высокого поста, чем должность наемного убийцы.
      Глаза голландца сузились от злости.
      — Вы прекрасно знаете, что я не наемный убийца, Лавкрафт, — сказал он.
      — Ах так? — воскликнул Говард. — А что же вы собирались сделать с Рольфом и со мной?
      — Во всяком случае, это было бы не убийство.
      — Назовите это как хотите, — ответил Говард. — Все сводится к тому же самому.
      — Нет, это не так, — запротестовал Ван дер Гроот. — Вы были приговорены к смерти и скрылись от справедливого наказания. И теперь вы удивляетесь, что на ваши поиски посылают людей?
      — Нет, — сухо возразил Говард. — Однако меня задевает, что для этой цели используются такие ничтожества, как вы и этот мнимый доктор Грей. — Он строго посмотрел на Ван дер Гроота и добавил: — Приговорен? Каким судом, Ван дер Гроот?
      — Советом руководства ордена. А над ним стоит высшая юрисдикция мироздания.
      — И вы верите в это?
      В первый момент, казалось, Ван дер Гроот не знал, что и ответить. Голос Говарда был абсолютно лишен насмешки или издевки.
      — Конечно, — сказал он наконец. — Почему вы спрашиваете, Лавкрафт? Вы же знаете, что никто из нас не действует с целью наживы или из других низких побуждений. Вы же сами были одним из нас, пока вы… пока вы не предали орден.
      Последняя часть фразы звучала как-то упрямо. Он смотрел мимо Говарда на одетого в черное воина, но, казалось, его глаза видели нечто другое.
      — Предательство? — Говард произнес это слово с особым ударением. — Какое именно предательство вы имеете в виду, Ван дер Гроот?
      Голландец помедлил с ответом.
      — Ну, — начал он. — Я… мне сказали, что вы предали орден, и мне показали приговор, подписанный и заверенный печатью Верховного Магистра ордена.
      — И этого оказалось достаточно, не так ли? — Говард улыбался, но его улыбка была печальной. — Сейчас это, вероятно, уже не играет никакой роли, верите ли вы мне или нет, Ван дер Гроот, но я уверяю вас, что я ни в какой форме не предавал ни орден, ни кого-либо из братьев. Я выполнил обет молчания. Даже Рольф ничего не знает о моем… прошлом.
      — Я не верю вам, — упрямо сказал Ван дер Гроот. — Верховный Магистр не вынес бы, ошибочный приговор.
      — Так оно и есть, — сказал Говард. — С его точки зрения у него не было другого выбора, кроме как приказать ликвидировать меня. Я даже понимаю его, хотя, естественно, не могу полностью разделить его мнение. Но я не питаю к нему ненависти из-за этого.