- Но зачем немцам понадобилось нападать на научно-исследовательскую экспедицию? - по-прежнему недоумевал Андре.
      - Они этого и не делали, - объяснил Траутман и провел пальцем по последним строчкам статейки. - Командование кайзеровского флота снимает всякую ответственность за инцидент, и я склонен верить, потому что это единственное разумное объяснение в данном случае. У флота кайзера другие задачи и проблемы, их вовсе не интересуют поиски Атлантиды.
      - Винтерфельд? - пробормотал Майк, наконец догадавшись.
      Траутман озабоченно кивнул:
      - Да. Именно этого я и опасаюсь. Следовало ожидать, что он вряд ли станет бездействовать после того, как потерял нас. Как видно из статейки, профессор Арронакс изобрел камеру для подводных работ, так называемый батискаф, который позволяет опускаться в море глубже, чем было возможно до сих пор.
      - И вы полагаете, что он нашел Атлантиду? - В голосе Бена прозвучало сомнение.
      - Может быть, - ответил Траутман. - Если и есть человек, который сможет найти затерянный континент, так это Арронакс. Он, кажется, знает обо всем этом больше всех на свете.
      Несколько секунд все молчали.
      - Но... даже если Атлантида действительно существовала, что это может дать Винтерфельду, если он ее отыщет? - спросил наконец Майк. - Остров затонул предположительно тысячелетия назад. Возможно, остались подводные руины, но они имеют скорее археологическую ценность.
      Траутман какое-то время ощутимо боролся сам с собой, но потом вздохнул:
      - Наверно, не имеет смысла и дальше скрывать правду. Рано или поздно вы все равно все узнаете. - Он взглянул на Майка. - Ты когда-нибудь спрашивал себя, откуда у твоего отца этот корабль?
      - Я... я думал, что он сам спроектировал его,- заикаясь, произнес Майк.
      Траутман махнул рукой, словно отметая всякие глупости.
      - Это то, во что должны были поверить все. Легенда, которую капитан Немо сам придумал, сам же и распространил, чтобы отвлечь внимание от истины. Но вы-то знаете о подлодке не понаслышке, а изучили ее вдоль и поперек. Я даже опасался, что вы сами по себе додумаетесь, что здесь явно что-то не так. Ни один человек не в состоянии построить такой корабль. - Он категорично замотал головой. - И через сто лет еще не сможет.
      - Но... тогда это значит... - Майк замолчал. Внезапно его осенило, и все вдруг стало ясным и понятным: десятилетние поиски Арронакса, нападение Винтерфельда на экспедицию и ужас Траутмана, когда он узнал об этом.
      - "Наутилус" построили атланты?! - потрясенно произнес он.
      - Твой отец сам никогда не рассказывал мне, как "Наутилус" попал в его руки, - серьезно объяснил Траутман. - Но один раз он все же упомянул затерянную в глубинах моря империю. И под этим он мог подразумевать только Атлантиду, не так ли? - На мгновение старый капитан прикрыл глаза и продолжил изменившимся от тревоги голосом: - Если затонувшая цивилизация атлантов была в состоянии построить такие корабли, как этот, то можешь ли ты себе вообразить, что там еще после них осталось? Вот на это и надеется капитан Винтерфельд.
      Майк побледнел, до конца осознав значение того, что рассказал Траутман. Он переводил взгляд с одного мальчика на другого и видел, что все были потрясены так же, как и он сам. Лишь Сингх оставался невозмутим, как обычно.
      - Думаю, что Винтерфельд с самого начала пытался разузнать истину об Атлантиде, - продолжал Траутман. - Может быть, именно поэтому ему и понадобился "Наутилус" - чтобы с его помощью разыскивать Атлантиду. Только представьте себе: техника Атлантиды в руках такого сумасшедшего, как Винтерфельд. - Траутмана передернуло от этой мысли. - Поэтому я и вернулся. Не важно, как мы это сделаем, и не важно, чего это будет стоить, но мы обязаны остановить сумасшедшего. Винтерфельд никогда не должен отыскать Атлантиду!
      Сингх опустил бинокль, поморгал немного уставшими от напряжения глазами и снова надолго приник к окулярам, прежде чем передать прибор Траутману, стоявшему рядом на металлической палубе подлодки. Это был особенный, ни на что не похожий бинокль - как почти все вещи для повседневного пользования, находившиеся на борту "Наутилуса". Бинокль принадлежал прежним владельцам "Наутилуса". Огромный и. тяжелый, с блестящими медными винтами по бокам и стеклами, казавшимися совершенно не прозрачными, потому что были черными как сажа, он увеличивал гораздо лучше любого другого бинокля, когда-либо попадавшего в руки Майка. Даже лучше, чем длиннющий школьный телескоп, стоявший в его комнате в Андара-Хаус. И это был лишь ничтожный пример того, насколько технология атлантов опередила технологию людей начала двадцатого века.
      Возникшие при виде бинокля мысли пронеслись в голове Майка, пока он стоял рядом с Траутманом и Сингхом и искал, что же они увидели за пустым горизонтом.
      Прошло примерно три недели с тех пор, как путешественники покинули Олдерни и взяли курс на Атлантику. И радость от того, что они снова были на борту "Наутилуса", и волнения по поводу новых планов Винтерфельда как-то поблекли в повседневной рутине. А вначале все были взвинчены и взбудоражены более, чем обычно.
      Теперь, когда ребята знали, что из себя представлял "Наутилус", они словно вновь открывали для себя корабль, и многое, что казалось им раньше непонятным и странным, предстало вдруг в новом свете. Поэтому они исследовали все с новой энергией - за исключением машинного зала, куда Траутман строжайше запретил заходить. Правда, Майк все равно отважился на беглый осмотр через приоткрытую дверь. Огромное, набитое непонятными механизмами помещение было заполнено жутким грохотом и странным золотым пульсирующим светом, который Майк - ему это и самому показалось бредом - почему-то ощущал всей своей кожей и потом весь день не мог избавиться от неприятного покалывания. Он твердо решил, что в будущем всегда будет слушаться Траутмана и не нарушать его запретов.
      Что совсем не изменилось, так это страх, что Винтерфельду и в самом деле удастся отыскать Атлантиду. Двигатели "Наутилуса" работали на полную мощь, но Майку казалось, что они топчутся на месте. Он вообще-то никогда не отличался особым терпением, а при мысли, что им понадобится уйма времени, чтобы добраться до цели, Майк начинал тихонько сходить с ума. Ведь Винтерфельд, может быть, уже в эту самую минуту нашел то, что так долго искал. А шансы Винтерфельда еще никогда не были столь реальными.
      Траутман такого рассказал о профессоре Арронаксе, что тот просто не выходил у них из головы. Все эти рассказы внушали ребятам благоговейный трепет перед талантом профессора.
      Арронакс был одним из тех счастливчиков, кому довелось побывать на борту "Наутилуса". И это событие полностью изменило его жизнь. С тех самых пор он посвятил свою жизнь исследованиям морских глубин и, прежде всего поискам легендарной Атлантиды. Траутман рассказал, что профессор к настоящему моменту точно знал, где именно следует вести поиски, более того, он теперь обладал и средством, которое поможет ему достичь цели. Сконструированный по его чертежам батискаф позволял опускаться на глубину в сотни метров, превосходя любой другой механизм на свете. Соперничать с батискафом мог только "Наутилус".
      - Да, это точно он, - сказал Траутман и опустил бинокль. - Никаких сомнений. Это "Леопольд".
      Майк мгновенно собрался. Он с облегчением понял, что бесконечно тянувшееся время поисков закончилось. По спине пробежал холодок тревоги: что же им еще предстоит?
      - Рядом корабль поменьше, - добавил Траутман. - Полагаю, что это судно Арронакса.
      - Значит, все это правда, - мрачно подвел итог индус.
      Траутман выжидающе молчал.
      - Не понимаю,- вдруг сказал за их спинами Бен. Майк обернулся и увидел, что все до единого поднялись на палубу. - Вы же сами утверждали, что море в этом месте около шести тысяч метров глубиной.
      - Да, примерно, - подтвердил Траутман.
      - Ну вот,- обрадовался Бен, - на эту глубину никакому батискафу не спуститься.
      - Все так, но они что-то усиленно сооружают рядом с кораблем, - сказал Траутман.
      - А для чего у нас, собственно, торпеды на борту? - пробурчал Бен. - Если мы обстреляем ими "Леопольд", то от этой лодчонки только щепки останутся. И Винтерфельду поможем поскорее очутиться на дне моря - он так туда стремится! Обойдется и без батискафа!
      Он ухмыльнулся, но оказался в одиночестве: никто почему-то не видел в ситуации ничего комичного. Майк бросил на него свирепый, взгляд. Бен всегда относился к немцам крайне подозрительно, но когда узнал о начале войны, то просто их возненавидел. Даже в виде шутки замечание Бена не казалось смешным, но Майк-то знал Бена как облупленного, чтобы понять абсолютную серьезность его слов.
      - Ну да, а вместе с Винтерфельдом отправятся на тот свет и все остальные, да? - возмущенно выпалил Майк. - Даже если бы на борту "Леопольда" не было профессора Арронакса и его экспедиции, то и тогда бы это было преступлением.
      - Ах, вот как? Ну и что же ты сам собираешься предпринять? Может быть, дружелюбно попросишь Винтерфельда отдать нам профессора вместе с батискафом? с издевкой произнес Бен. - Я уверен, он тут же откликнется на твою просьбу.
      - Прекратите, - резко приказал Траутман. - Перестаньте вести себя как несмышленые дети. - Он повернулся к Сингху: - Вероятно, лучше всего этот день выждать здесь. Как только стемнеет, мы постараемся незаметно приблизиться к "Леопольду" и прокрасться на борт. Если повезет, то мы сможем освободить Арронакса и членов его экспедиции до того, как Винтерфельд успеет заметить, что мы рядом. Крис, выключи, пожалуйста, автоматическое управление. Мы останемся здесь до наступления сумерек.
      Крис бросился со всех ног выполнять поручение, а Майк спросил:
      - А как же батискаф? Я имею в виду, что даже если нам удастся освободить профессора, то у Винтерфельда все равно останется батискаф.
      - А какой от него прок Винтерфельду без Арронакса? - спросил Траутман. Он помолчал немного и добавил, покосившись на Бена: - В крайнем случае, мы можем повредить его. Конечно, это убьет профессора, но в качестве последнего выхода...
      Приглушенный звук выстрела донесся до них через водное пространство как отдаленный раскат грома, едва слышный только-только на грани восприятия. И все же Траутман ошеломленно замолчал, обернулся и удивленными, широко раскрытыми глазами уставился на запад.
      - Но это же... - пробормотал Траутман.
      Он тут же сосредоточенно вслушался, а через секунду и Майку удалось расслышать нечто знакомое: очень тихий, тонкий свист, который стремительно приближался и становился громче. Ему уже приходилось слышать подобные звуки.
      - Но как же так? - ахнул Траутман. - Германцы не могут видеть нас.
      Возможно или нет, только все они очень хорошо знали, что означает стремительно приближавшийся свист. Не успели они прийти в себя, как снаряд с невероятным грохотом шлепнулся о поверхность воды. Водяной столб высотой с башню взметнулся вверх. Хотя недолет составлял около сотни метров, "Наутилус" закачался на волнах, резко ударивших в борт подлодки.
      - Немцы стреляют в нас! - взорвался Бен. - Как это может быть? Они же не могут знать, что мы здесь!
      Артиллеристы с военного судна ответили повторным отдаленным раскатом грома, а мальчики снова услышали знакомый звук приближающегося снаряда.
      - Все в лодку! Мы погружаемся! - крикнул Траутман.
      Все побежали к башенке. Каждая секунда, проведенная вдали от центра управления подводной лодкой, могла решить их судьбу. Несомненно, Крис уже выполнил приказ Траутмана и отключил автоматическое управление, а это означало, что вот-вот корабль остановится и превратится в великолепную мишень!
      Наступая друг другу на пятки, они поспешно спустились по узенькой лесенке в башню, а затем в капитанскую рубку. Подводная лодка содрогнулась всем корпусом от второго взрыва, и, хотя Майк не наблюдал воочию кипение и грохот взлетевшей массы воды, чувствовалось, что взрыв произошел на этот раз гораздо ближе.
      По всей видимости канониры "Леопольда" пристреливались, чтобы нанести удар поточнее. Несколько минут, и снаряд попадет в "Наутилус".
      Майк ворвался вслед за Траутманом и Сингхом в капитанскую рубку. Крис, склонившийся над пультом управления, взглянул на них полными ужаса глазами. Оба взрыва были отчетливо слышны и здесь, но ведь Крис не знал, что означал этот грохот и тряска. Майк взглянул в огромный иллюминатор, занимавший почти всю стенку над пультом. Вода, бывшая здесь обычно кристально чистой и прозрачной, обеспечивая видимость на сотни метров, кипела и бурлила.
      - В чем дело? - испуганно закричал Крис. - Я же всего-навсего выключил автоматическое управление. Правда-правда, я ничего больше не трогал.
      Бедняга Крис подумал, что и шум и все эти толчки и кипение произошли по его вине. Но объяснять было некогда, все в одно мгновение оказались на своих местах за пультом. Траутман просто рухнул в капитанское кресло. Его руки действовали как будто сами по себе и принялись сразу за несколько дел одновременно.
      Майк, как и все остальные, моментально оценил положение. Во время поездки они часто на практике изучали управление кораблем, кроме того, предусмотрительно потренировались на случай аварийной ситуации. Они могли почти мгновенно включить двигатели и погрузиться. Правда, никто и не подозревал, что весьма скоро их тренировки пригодятся на деле, когда от их действий зависела собственная жизнь.
      Но именно так все и было. Майк взглянул в иллюминатор и, ослепленный, закрыл глаза, когда следующий снаряд с "Леопольда" разорвался так близко от "Наутилуса", что резкий яркий всплеск огня обесцветил краски и ослепил сетчатку. Полсекунды спустя "Наутилус" дернулся, как будто на него со всего размаху опустился молот. Сердце Майка испуганно рванулось в груди, когда он почувствовал, как огромная подводная лодка тяжеловесно и медленно повернулась и легла набок. На несколько секунд за стеклом обзора исчезла вода, а вместо этого в помещение проникли яркие солнечные лучи. Затем корабль с такой силой рванулся в прежнее положение, что Майка едва не вышвырнуло из кресла.
      - Мы были на волосок от гибели, - сухо констатировал Траутман. - Ну-ка, давайте уносить ноги. Боюсь, что следующий выстрел будет еще точнее.
      Море за стеклом иллюминатора все больше темнело, а лодка погружалась все стремительнее. Следующий взрыв произошел где-то над ними, и снова их затрясло, но, по крайней мере, не так сильно, как в предыдущий раз.
      - Тридцать... сорок... пятьдесят метров. - Траутман громко считывал показания глубиномера. - Думаю, этого будет достаточно. Но ситуация была смертельно опасной.
      Что-то в грохочущем рокоте двигателей изменилось: они на большой скорости шли вперед, но уже не погружались.
      Траутман разогнулся и расслабился в кресле. Только сейчас Майк заметил, что все его лицо залито потом, а руки слегка дрожали. Несмотря на внешнее спокойствие, он здорово перенервничал, ответственность и риск висели над ним дамокловым мечом. И почему-то тот факт, что Траутман тоже испытал страх, умиротворяюще подействовал на Майка, хотя он вряд ли смог бы объяснить свою реакцию.
      Сингх тоже отошел от пульта. И его волосы, и лицо, и плечи - все было мокрым, он ведь в самый последний момент умудрился задраить входной люк. Видимо, при этом он в спешке упал вниз, потому что над глазом у него кровоточила глубокая царапина. Траутман не успел ничего произнести, как Сингх уже повернулся к Майку:
      - Вы не ранены, господин?
      Майк покачал головой.
      - В чем, собственно, дело? - спросил все еще ничего не понимающий Крис. Что-нибудь вышло из строя?
      - У-гу, - съехидничал Бен, не дав Майку и Траутману даже рта открыть. - Мы чуть было не вышли из строя. - Он бросил ядовитый взгляд в сторону Майка и зло добавил: - Это был чудный привет от твоего друга Винтерфельда.
      - Винтерфельд никогда не был моим другом, - взвился Майк.
      Траутман пресек ссору в зародыше.
      - Прекратить! - рявкнул он. - Вам двоим больше нечем заняться?
      Бен немного смутился от слов капитана, но его боевой пыл явно не угас.
      - Да нет, нам есть чем заняться. Например, подумать, каким это образом нас обстрелял корабль, экипаж которого по идее даже не подозревает, что мы их преследуем. Выглядит так, словно они нас поджидали!
      Андре застонал:
      - Ну, началось. Сейчас мы в очередной раз выслушаем знаменитую теорию о предателях. Кого же ты подозреваешь на этот раз?
      - Хватит! - вмешался Траутман. И по его голосу чувствовалось, что его терпение вот-вот лопнет. Но ради справедливости следовало сказать, что и Майк ощущал, что все выглядело так, как будто Винтерфельд поджидал их.
      Похоже, что и Сингх подозревал то же, но, не в пример Майку, он высказал свои подозрения вслух:
      - Мальчик абсолютно прав. Даже если они предполагали, что мы начнем их разыскивать, то как они могли нас увидеть? Мы же находимся в нескольких милях от "Леопольда".
      - Мне и самому хотелось бы это знать,- пробурчал Траутман. Вид у него был крайне озабоченный, но мелькнуло и какое-то необычное выражение в глазах. Майку еще не доводилось видеть такого Траутмана, и все это ему крайне не понравилось.
      - Винтерфельд окончательно лишился рассудка, - возмущенно заявил Траутман. - Что ж, если этот милый господин желает войны, он ее получит.
      Майк и Сингх обменялись озабоченными взглядами. И от индуса не укрылась перемена, происшедшая с Траутманом. И ему она нравилась еще меньше, чем Майку.
      - Что вы имеете в виду? - спросил Майк.
      - О нашем первоначальном плане можно забыть, - ответил Траутман. - По тому, как обстоят дела, нам ни за что не удастся подкрасться к "Леопольду" незамеченными, так что на борт мы к ним не попадем. Но вполне можем подготовить парочку-другую сюрпризов для господина Винтерфельда. "Наутилус" предоставляет нам некоторые уникальные возможности. Когда мы еще ходили с капитаном Немо, мы не один раз бывали и в худших ситуациях. Я покажу вам, как мы с ними справлялись.
      - А вы уверены, что это разумно? - усомнился Майк.
      Траутман тихо рассмеялся, так, что у Майка по спине побежали мурашки.
      - Вот этого не обещаю. Но действует безотказно. Все по местам!
      Все это звучало как приказ, да и тон был повелительный, но привычный для капитана, так что Майку даже в голову не пришло оспорить его приказ или хотя бы задать какой-нибудь вопрос. Поэтому он сконцентрировал свое внимание на шкалах приборов и тумблерах. Рокот двигателей усиливался, поскольку "Наутилус" рванул вперед изо всех сил. Майк не мог видеть точные показания скорости на всех приборах, но чувствовал, что корабль развил свою предельную скорость. Мальчиком овладело какое-то странное возбуждение. Ощущение было не из самых приятных, но избавиться от него никак не удавалось. И он поверил картине, возникшей вдруг в его воображении, словно увидел ее мысленным взором: корабль устремился под водой к своей добыче, подобно гигантской стальной хищной рыбе. "Наутилус" был теперь вовсе не мирной подводной лодкой, путешествующей по морским просторам, а каким-то чудовищем, несущим уничтожение и смерть.
      Взгляд Траутмана был направлен на сложную автоматику, которая показывала расстояние подлодки от цели. Майк испугался, увидев, с какой скоростью они приближались к "Леопольду". Торпеды, о которых упоминал Бен, теперь им не понадобятся. При такой скорости вся подводная лодка превращалась в колоссальный снаряд.
      - Что вы планируете? - спросил Хуан. - Вы ведь не собираетесь и вправду потопить корабль? Или...
      Траутман закусил губу.
      - Нет,- ответил он чуть погодя. - Но мы слегка нарушим покой этих вояк. Траутман рассмеялся. - Винтерфельду и в голову не придет, что мы решимся напасть на него. Именно поэтому мы и сделаем это.
      - Нападем? - Голос Хуана гораздо яснее выдал его сомнение, чем выражение лица. - "Леопольд" - очень большой военный корабль, Траутман. Даже в сравнении с "Наутилусом". Вы уверены, что мы сможем победить?
      - Да, - ответил Траутман. - Мы могли бы, если бы пришлось принять бой. Но я вовсе не собираюсь убивать кого-то. Мы только нанесем кораблю серьезные повреждения, а в возникшей неразберихе и суете попытаемся освободить Арронакса и его людей, а также доставить батискаф на "Наутилус" или... в крайнем случае уничтожить его.
      - И как же нам это удастся? - спросил Майк.
      - Мы слегка вспорем "Леопольду" брюхо, - заявил довольный Траутман. Такой большой корабль от этого не затонет, но команде будет не до нас, им придется хорошенько потрудиться, откачивая воду насосами.
      - Вспорем? - Майк испуганно переглянулся с Хуаном и Андре. С Траутманом творилось что-то неладное. Это было ясно.
      - Ну да, - объяснил Траутман. - Таким образом твой отец расправлялся со всеми своими жертвами. Зачем, ты думаешь, нашему "Наутилусу" приделали все эти зубцы наверху? С их помощью мы разрежем корабль, как будто он из масла, а не из крепчайшего дуба.
      - Дуба? - простонал Майк. Ужас начал потихоньку подниматься в нем и заполнять каждую клеточку тела. Они уже практически догнали "Леопольд". - Вы сказали "дуба"?
      Траутман кивнул и взглянул на него, словно засомневался, все ли в порядке с его головой.
      - Ну а что же еще там может быть? Военные корабли не строят из тростника. Будет небольшой толчок, но мы...
      - О-о, это будет не просто толчок, можете мне поверить, - жестко перебил его Хуан. - Может, во времена капитана Немо все парусники и были из древесины и вы наводили на них ужас, но вот эта штука... - Он поднял руку и указал вперед: - ...покрыта слоем стальной брони толщиной этак сантиметров пять.
      - Стали? - переспросил Траутман. На его лице читались изумление и недоверие.
      - Стальной брони, - уточнил Хуан и пальцами показал примерную толщину брони. - Во-от такой толщины.
      Траутман в ужасе уставился на его пальцы.
      - Боже мой! - прошептал он. - Нам следует...
      Больше он ничего не успел произнести. Они достигли цели.
      Майк успел лишь уцепиться за край пульта, когда "Наутилус" со всего размаху врезался в цель. Подлодку тряхнуло как огромный колокол, который огрели еще более гигантской дубинкой. Казалось, что они угодили под ноги разъяренному великану, который изо всех сил старался вмять их в морское дно. Майка вышвырнуло из кресла и подбросило вверх, он потерял всякое понятие, где верх, а где низ, и, перевернувшись в воздухе, с размаху плюхнулся на пульт управления. Крики ужаса и боли заполнили капитанскую рубку. Тут Майка снова сильно швырнуло вверх, и он уткнулся во что-то твердое, как скала, так что его позвоночник, казалось, раскололся надвое. Свет замигал. Раздался неприятный резкий звук, как будто корабль закричал от боли, и Майк услышал, как что-то затрещало и сломалось в хвостовой части лодки. Палуба под ногами и стены закружились перед мальчиком в бешеном хороводе. Он успел лишь автоматически отметить, что палуба корабля все больше и больше накренялась вниз, когда корабль буквально понесло в глубину. Напрасно пытался Майк нащупать, за что можно ухватиться. И тут стальная стенка рубки будто ударила его, и это было последним, что он помнил.
      Кто-то пошлепал Майка по щекам: легко, так что вовсе не было больно, но довольно настойчиво и равномерно, поэтому совершенно невозможно было продолжать то, что ему хотелось больше всего на свете - спать. Майк медленно приоткрыл левое веко, увидел темное, обрамленное черными кудрями лицо над собой и снова закрыл глаз.
      - Оствмнявпкое, - невнятно пробормотал он.
      Но Сингх терпеливо и методично продолжал шлепать Майка то по левой, то по правой щеке, пока тот наконец не открыл глаза и не схватил Сингха за руку:
      - Я думал, ты мой телохранитель, а ты так мучаешь меня, как будто тебе за это заплатили!
      На лице Сингха появилась слабая улыбка.
      - Очнитесь, господин, - сказал он.
      - Если в этом все дело, то не переусердствуй, - пожаловался Майк.
      Ему не хотелось шевелиться. Он видел такой увлекательный, полный приключений сон... Ему приснилось, что "Наутилус" напал на немецкий военный корабль и при этом был так поврежден, что...
      Приснилось?
      Майк рывком сел, так что Сингх даже отпрянул от неожиданности. Это был не сон! Они действительно атаковали "Леопольд", и подлодка была серьезно повреждена. По крайней мере, последнее, что он мог вспомнить, было то, что Траутман полностью утратил контроль над подлодкой и "Наутилус" начал стремительно погружаться в морскую пучину.
      - Что случилось? Где мы? - спросил он.
      - Не волнуйтесь, господин, - ответил Сингх. - Все в порядке. Никто серьезно не пострадал.
      - Ну, это с твоей точки зрения, - сказал хорошо знакомый гнусавый голос, и Майк наконец осознал, что все это ему не снится. Он повернулся и взглянул в лицо Бена, который гневно поглядывал на Сингха из-под свежей повязки на лбу. При случае мы, пожалуй, обсудим точное значение выражения "никто серьезно не пострадал". Я-то чуть себе череп не раскроил.
      - Вот именно, - подхватил Андре. - Ни одна заслуживающая внимания часть тела не пострадала!
      Бен бросил на него полный яда взгляд, что вызвало у Андре лишь довольную ухмылку, которая, однако, была не слишком убедительной. Дело было, наверно, в том, что он и сам выглядел не лучше, чем юный англичанин, да и остальные тоже. У Криса на лбу красовались свежие наклейки пластыря, правая рука была на перевязи. Под глазом у Андре потемнело и опухло, а щеку Хуана украшала длинная, слегка подсохшая царапина. Все оказалось именно так, как и описывал Сингх: никто серьезно не пострадал.
      - А что с кораблем? - спросил Майк. Хуан открыл рот, чтобы ответить, но его опередил Траутман:
      - Поврежден, но не так страшно, как я опасался.
      Майк медленно встал и осторожно ощупал себя. Лишь после этого он внимательно осмотрелся в рубке.
      Впечатление складывалось не самое худшее. Он ждал более тяжелых разрушений. Пол и пульт были усыпаны осколками и обломками, две картины сорвало со стены. Палуба имела крен, и за огромным иллюминатором не было ничего, кроме абсолютной тьмы. Похоже, им в очередной раз повезло.
      - Да-да, вроде как нет худа без добра, - кивнул Хуан, словно прочитав мысли Майка. - Мы погрузились не слишком глубоко. - Хуан указал в сторону пульта, где находился глубиномер. - Не глубже, чем на двести метров. Что-то нас задержало при погружении.
      - Не особенно глубоко? - ахнул Майк. - Двести метров, а ты называешь это "не особенно глубоко"?
      Страшно было даже представить себе все те тонны воды, которые давили теперь всей массой на каждый квадратный сантиметр корпуса подводной лодки. А этот корпус защищал их жизни.
      - Конечно, - спокойно подтвердил Хуан. - Море в этом месте достигает почти шестикилометровой глубины. Если бы мы не наткнулись на риф или Бог его знает, что там такое под нами, то мы бы давно уже были там, на дне. И давление воды тогда расплющило бы "Наутилус" как... - Он поднял ладонь повыше, растопырил пальцы, а затем рывком сжал их в кулак. - Как жестянку.
      Майк поежился от страха. Жест Хуана был так выразителен, что он с удовольствием отказался от всякого дальнейшего обсуждения этой темы. "Наутилус" был мощным кораблем, но он не был абсолютно неуязвимым.
      - Многое выведено из строя? - спросил Майк.
      - Траутман и Сингх осмотрели корабль, пока ты спал. Как обычно, ты пропустил все самое интересное. - Хуан ткнул пальцем в потолок. - Все верхние складские помещения заполнены водой. Но все не так уж и плохо, как показалось вначале. Если нам удастся закрыть пробоину, то воду можно будет откачать. Уйма работы, конечно, но, надеюсь, мы справимся.
      Майк кивком головы указал на Траутмана, стоявшего к ним спиной.
      - Что с ним?
      - Угрызения совести, - шепотом пояснил Хуан.
      - Угрызения совести? - переспросил Майк.
      - Потому что чуть было всех вас не угробил, - сказал Траутман, прежде чем Хуан успел объяснить хоть что-то.
      И Майк, и Хуан говорили очень тихо, но по всей видимости Траутман все равно услышал, о чем они беседовали. Он даже не повернулся к ним, продолжая говорить, но Майк заметил, как он сжал кулаки.
      - Мне ни в коем случае нельзя было этого делать, - продолжал Траутман. - Я и... сам не понимаю, что на меня нашло. Я как будто свихнулся. Но... на какое-то мгновение все вдруг стало как раньше, как в прошлом, когда Немо еще был здесь, на борту подлодки.
      "И ты разыграл из себя этакого современного пирата?" - подумал Майк. Никто из них никогда внятно не говорил этого, но все они знали или догадывались, что овеянный легендами капитан Немо совершал поступки, весьма далекие от образа Робина Гуда, который придали ему сами люди. Были, конечно, такие, которые утверждали, что Немо и его экипаж - обычные пираты. Майка это возмущало, и он гневно отбрасывал все домыслы, особенно теперь, когда познакомился с Сингхом и Траутманом. Но были вещи, о которых Траутман не любил рассказывать, и то, на что он намекал сегодня, несомненно, относилось именно к этим вещам.
      И самым ужасным было то, что Майк понял намек Траутмана. Ведь он испытал это на собственной шкуре. Мрачная жуткая сила, ощущение могущества и почти непреодолимое желание использовать всю мощь этого фантастического корабля, чтобы раз и навсегда сокрушить противника. Он чувствовал то же, что и Траутман - и, вероятно, и все остальные, - потому что заметил в их лицах ту же растерянность, какую ощущал и сам. Лишь Бен чувствовал себя, как всегда, на взводе.
      - Нам не следовало плыть сюда, - продолжал Траутман. - Мне надо было утопить этот проклятый корабль на самом глубоком месте.
      - Ничего страшного не произошло, - утешал его Майк.
      - Ничего страшного? Мы застряли на глубине двухсот метров от поверхности моря. Я чуть не погубил вас всех. А если бы все вышло иначе, я бы, наверно уничтожил еще больше народу. Вы хоть представляете, сколько человек находится на борту "Леопольда"?
      - Около тысячи двухсот человек, - ответил Бен и, наверно, хотел еще что-то добавить, если бы Хуан не саданул его по ноге, так что он замолчал.
      - Вот именно, и все они могли бы оказаться на моей совести, - мрачно констатировал Траутман. - Я не должен был нарушать свое слово. Я поклялся Немо, что никогда больше не использую этот корабль против людей. Уж он-то знал, раз потребовал от меня эту клятву.