– Только не поддавайся на провокацию, ведь малый только этого и ждет.

– Но ведь он… – возмутился Мэйлор.

– Нам нужно купить себе еще новую одежду или, ты считаешь, уже не нужно?

– А, так это ты главный у них! – констатировал йойодин и остановился перед Седриком. – Самая хвастливая собака, которая только и делает, что лает. Сейчас мы увидим, умеешь ли ты что-нибудь еще, сардайкин! – последнее слово звучало как оскорбление. – Что ты скажешь, если я вызову тебя на бой? Как мужчина мужчину?

Седрик боялся сделать ошибку. Он знал, что члены этой фракции прекрасно владеют приемами борьбы и легко ломают кости голыми руками.

– А почему я должен хотеть этого? – осторожно спросил он.

– Потому что я вызываю тебя на бой! – решительно ответил йойодин. – Потому что я сомневаюсь, есть ли у тебя честь!

Седрик оценивающее оглядел противника.

– Эй! – забеспокоилась Шерил. – Ты же не сделаешь этого! Вспомни, что ты нам только что говорил!

– Ну как? – йойодин откровенно презрительно ухмылялся, глядя на Седрика. – Ты решишься или нет? Ты мужчина, который примет вызов, или собака, которая, скуля и поджав хвост, спрячется в углу?

На губах Седрика заиграла ироническая улыбка.

– Хорошо, – сказал од, – я согласен. Физиономия йойодина засияла. Она излучала удовольствие и предвкушение того, что он сделает с Седриком.

Седрик поднял указательный палец.

– Но прежде, чем мы начнем, я хотел бы представить тебе своего адъютанта, – сказал он. Он щелкнул пальцами, не сводя глаз с йойодина. – Омо!

За спиной Седрика раздалось утвердительное хрюканье, одновременно содержащее вопрос, что он должен делать.

– Подойди-ка сюда, – велел Седрик.

Он с удовлетворением увидел, как расширились от ужаса глаза его противника, когда перед ним выросла гигантская фигура «хумша». Правая рука Омо сжималась и разжималась, будто давя воображаемые кокосовые орехи.

Йойодин глядел расширенными глазами на Седрика и, казалось, не мог понять, как представителю другой фракции удалось подчинить себе этого колосса. Он быстро обхватил свои плечи крест-накрест руками и униженно поклонился.

– Простите меня, господин, что я осмелился поднять против вас свой голос. Позвольте мне удалиться.

Седрик спросил себя, что бы тот сделал, если бы он не позволил. Харакири?

Он великодушно, но не без удовлетворения кивнул, отпуская посрамленного противника, и с любопытством наблюдал, как тот поспешно ретируется согласно заповеди: «Почетное отступление – это тоже возможность спастись». Он очень напоминал Сайперу скулящую и поджавшую хвост собаку, и уж тут Седрик ничего не мог с собой поделать. Он заметь, что и другие йойодины спешно занялись своими делами, от которых их отвлекло появление наших героев. Все усердно делали вид, что ничего не произошло.

Возвратился Кара-Сек.

– Все в порядке, – сообщил он, – на ближайшие несколько дней нам предоставляется просторный многоместный номер.

Пришел хозяин гостиницы и проводил их на второй этаж. Номер превзошел все ожидания беглецов. Он состоял из большого холла и нескольких комнат – вполне достаточно места, чтобы у каждого из них был свой угол, где можно спокойно отдохнуть.

– Неплохо, – одобрила Шарил, когда хозяин вышел и оставил их одних. Она плюхнулась в кресло, с наслаждением откинулась и скрестила руки за головой. – А оно мягкое. Давненько уж мне не приходилось сидеть в таком мягком кресле. Если я вдруг засну, не будите меня, пожалуйста!

– Как тебе удалось уговорить хозяина дать нам номер? – спросил Седрик Кара-Сека. – Неужели он не потребовал оплаты?

– Конечно, потребовал, – ответил йойодин. – И я пообещал ему, что он будет щедро вознагражден за свои услуги.

– Ну конечно, швыряйся деньгами, которых у нас нет, – одобрил Мэйлор. – Могу я напомнить, что моя кредитная карточка застряла и осталась в том проклятом такси?

– Я не думаю, что у нас не найдется возможности заплатить хозяину гостиницы, – сказал Кара-Сек и бросил взгляд на Омо с драгоценным чемоданом. – Ведь у нас столько денег, что можно не только оплатить этот номер, но и купить тысячи отелей.

– Чемодан. Верно, – Шерил заинтересованно наклонилась вперед и подняла брови, Седрик Сайпер задумчиво кивнул головой.

Он знал, что эта тема рано или поздно всплывет. Неумолимо надвигалось время, когда их пути должны будут разойтись. Их команда не могла быть вечной, это было ясно с самого начала. Теперь, когда они добрались до Санкт-Петербурга II и их побег завершился, не было причин оставаться и дальше вместе.

Напротив, было намного проще спастись, укрывшись в надежном месте поодиночке.

– Сначала поговорим о планах каждого из нас на будущее, – сказал он. Его взгляд переходил с одного на другого.

– Я пока не могу сказать, что я буду делать, – пожала плечами Шерил. – Но зато знаю точно, чего делать не буду, – она указала на Седрика и Мэйлора. – Я не буду охотиться вместе с вами на каких-то там якобы организаторов нападения на рудник. Ведь вы собираетесь заняться именно этим, не так ли?

Седрик сделал неопределенный жест. Что он мог сказать? По крайней мере, лично он собирался заняться именно этим.

– Мэйлор? – спросил он.

Тот вытянул губы трубочкой.

– Я считаю, Шерил совершенно не права, – сказал он. – Я не собираюсь просто удрать, даже и не попытавшись слегка расшевелить это осиное гнездо и посмотреть, что в результате будет.

– Прекрасно, – Седрик был рад услышать подтверждение того, что он не один. Странно, но последние два года, которые он провел на Луне Хадриана не в последнюю очередь благодаря высказываниям Мэйлора, бывшего своего друга, Седрик относил его к людям, которых он ненавидел особенно сильно. А теперь они стоят плечом к плечу, даже если старую дружбу уже и не вернуть.

– Именно это я и имела в виду, – сказала Шерил. – Вы просто не можете оставить все так как есть. Ваша вера в систему так велика, что вы даже готовы выступить вдвоем против гигантского аппарата подавления. А собственно, почему? – она покачала головой. – Лишь потому, что вы надеетесь, что вам позволят снова войти в систему. Потому что вы рады снова стать винтиками, какими были прежде. Аплодисменты, аплодисменты! Командование флота может гордиться вами, слыша от вас такие речи. Ну да ладно, Бог с вами. Это ваше дело. Что же до меня, мои отношения с Империей Сардэя закончены. Я рада тому, что унесла свою задницу из бираниевых рудников, и черта лысого подставлю ее еще раз.

Седрик невольно подумал о часах, проведенных ими вдвоем на рудниках. Как давно было последнее свидание? Дни, недели, месяцы назад? Воспоминания уже изгладились из памяти. Все, связанное с Луной Хадриана, было уже не более чем темной, глубокой ямой.

А на что он, собственно, жаловался? Он давно знал, что их тянуло друг к другу лишь потому, что их объединяла общая беда – заключение. На свободе они неминуемо должны были разойтись.

Шерил, казалось, догадывалась, какие мысли его занимали.

– А что длится вечно? – заметила она. Его больно кольнул ее равнодушный тон.

– Так что же ты собираешься делать? – поинтересовался Мэйлор.

– Не имею представления, – она пожала плечами. – Может, куплю билет на корабль л доберусь до какой-нибудь отдаленной планеты. Или поступлю на службу в одну из гильдий наемников. Там наверняка найдется дело для женщины с моими способностями.

Седрик и не догадывался, какие способности она имеет в виду. Она ни разу не проронила ни слова о своей жизни до Луны Хадриана. Но ее поведение во время полета давало основания предположить, что она получила военное образование.

Он повернулся к Кара-Секу.

– А что скажешь ты о своих планах на будущее?

Кивнув в сторону Омо, он добавил:

– Что вы будете делать?

Йойодин сделал легкий поклон.

– Что прикажешь, – было его ответом.

– Нет, я имею в виду паши планы на будущее, – поправился Седрик. – Хотите возвратиться в свою империю?

– Ты знаешь, что мы связаны с тобой. Тайфан дал тебе клятву верности, и мы связаны с тобой, как был раньше связан Тайфан.

Тайфан был третьим йойодином, который в строгой иерархии этого народа повелевал ими обоими. Во время побега он погиб, но до этого Седрик спас ему жизнь, и он дал Седрику клятву верности, которая теперь распространялась на Кара-Сека и Омо.

– Да, но вы же не можете вечно быть привязанным ко мне. Как я могу освободить вас от клятвы, чтобы вы вернулись к своей жизни, своему народу?

– Я не могу тебе этого сказать, – последовал ответ Кара-Сека.

– Как прикажешь это понимать? Но можешь или не хочешь?

– Не имею права. Наш кодекс чести запрещает мне это. Никто из нас не имеет права говорить об этом членам других фракций.

Седрик тяжело задышал. Что, этот роковой кодекс существовал для того, чтобы осложнять людям жизнь?

– Но должен быть кто-то на свете, кто может раскрыть мне эту тайну! – воскликнул он. – Его-то я и расспрошу обо всем.

– Эту тайну могут раскрыть только жрецы Никкен. Только они имеют право говорить с непосвященными об этих вещах, если сочтут это возможным.

– Ну наконец-то! А где их можно найти? – спросил он.

– В семи внутренних мирах нашей фракции. Там находятся их храмы, в каждом мире по одному.

Седрик поперхнулся. Великолепно! Семь внутренних миров йойодинов. Центральные созвездия их империи. Туда не долетал еще никто из сардайкинов. По крайней мере, живым.

– И все? – в отчаянии спросил он. – Ведь обязательно должно быть что-то, что может освободить вас от клятвы.

– Да.

– Ну наконец-то! Что же?

– Смерть, – улыбаясь ответил Кара-Сек.

«Тупик!» – стучало молотом в висках Седрика.

– Ты мог бы приказать нам покончить жизнь самоубийством, – добавил Кара-Сек спокойно будто говорил, о погоде. – Это было бы самым простым выходом для тебя.

Об этом не могло быть и речи, и Седрик решил отложить эту проблему до более подходящего времени. Следующим, к кому он обратился, был Набтаал.

– Что собираешься делать?

– Я, как и Шерил, пока не знаю точно Может быть, вернусь на Землю. Мой статус штрафника, бежавшего с секретной планеты, может дать мне шансы. Может быть, я примкну к какому-нибудь подпольному движению, или создам комиссию по защите прав человека, или что-то другое в этом роде, – он посмотрел на Седрика и Мэйлора, – хотя с другой стороны… Мне, конечно, тоже интересно, кто несет ответственность за нападение на Луну Хадриана. Может, мне присоединиться к вам обоим и…

– Нет! – одновременно крикнули Седрик и Мэйлор.

Они обалдело глянули друг на друга. Для полного счастья им только Набтаала и не хватало! Достаточно с них Кара-Сека и Омо, которых они обречены всюду таскать за собой.

Набтаал опустил голову.

– Ну что ж, – покорился он судьбе. – Чего-то подобного я и ожидал.

Спрашивать Дункана о его планах Седрик не счел нужным. Кибертек забрался в угол и так заинтересованно и доброжелательно разглядывал одно из бра, будто нашел нового товарища, с которым можно поиграть.

Дункан был их головной болью. Не могла же они, в конце концов, вечно таскать его с собой. Но точно так же они не могли и предоставить его самому себе. Он был беспомощен, как малое дитя. Самостоятельно в этом мире он не прожил бы и двух дней, и Седрику претила сама мысль оставить кибертека, больной дух которого не раз спасал им всем жизнь своими советами, на произвол судьбы, что означало бы для него верную смерть. Лучше всего было бы поместить его в какую-нибудь клинику, но он сомневался в реальность этого предприятия, учитывая сложность их ситуации.

– Ясно одно, – вновь заговорила Шерил, – прежде, чем я покину вас, я хотела бы получить свою долю бирания. Или вы считаете, что я помогала тащить сюда чемодан с ним, чтобы уйти с пустыми руками?

– Когда мы были в спасательной капсуле, ты, по-моему, не очень-то волновалась за его судьбу.

– Если бы мы предоставили тебе свободу действий, – мгновенно парировала она, – некому было бы уже спорить о нем, – она подняла руки. – Не бойся, я вовсе не ожидаю, что все мы получим равные доли, Ясно, что это в первую очередь твой бираний.

«Хорошо, что хоть это ясно», – подумал Седрик.

– Все, на что я претендую, – это всего лишь маленький кусочек, достаточный для того, чтобы я могла начать новую жизнь, – на ее губах появилась обольстительная улыбка. – Думаю, ты не по жалеешь его для меня?

Ясно, не пожалеет. Он и так не собирается обделять ее.

– Кроме того, нам нужно отделить от камня еще один кусок – для оплаты гостиницы, – думал он вслух. – Для этого нам нужен кто-то, кто умеет делать это и располагает необходимым инструментом.

– Наверное, я смогу помочь, – подал голос Кара-Сек. – Я знаю подходящего человека. Это торговец-йойодин. Он торгует недалеко отсюда драгоценными камнями и минералами, и у него есть мастерская для их обработки.

– Вопрос только в том, – занудствовал Мэйлор, – насколько парень надежен. Ведь кусок бирания такой величины видишь не каждый день.

– Надежен настолько, насколько надежен может быть один йойодин но отношению к другому – резко одернул его Кара-Сек.

«Он уже, наверное, давно вызвал бы Мэйлора на дуэль, если бы не клятва», – подумал Седрик.

– Хорошо, – положил он конец дискуссии. – Об этом и других вещах мы позаботимся завтра. А сейчас меня неудержимо манит горячая ванна и мягкая постель. И первого, кто помешает мне спать, я продырявлю лазером. Ясно?

На следующий день все четверо вышли из гостиницы в полдень. Шерил, Набтаала и Дункана они оставили в номере, взяв с них слово, что те не выйдут за пределы гостиницы, а еще лучше – номера. Бластер Седрик взял с собой, а без оружия в этом квартале они бы далеко не ушли. К тому же, в случае нападения на них уличных гангстеров Шерил пришлось бы драться одной, потому что бойцовские качества Набтаала, а тем более Дункана, не оставляли сомнений.

Седрик чувствовал себя так, будто заново родился на свет. Они выспались, хорошо позавтракали, и когда Седрик после утреннего туалета и тщательного бритья посмотрел на себя в зеркало, у него появилось чувство, что он видит совершенно другого человека. Правда, у него все еще были впалые щеки и круги под глазами, но из них исчезло выражение безнадежности, которое не покидало его два последних года.

Они вышагивали в новой экипировке. Кара-Сек привел их в номер одного из многочисленных уличных торговцев (расходы на покупку новой одежды хозяин гостиницы брал на себя). Не сказать, что выбор вещей у торговца был так уж велик, – во всяком случае, для привередливых людей Сардэя. Больше других повезло Кара-Секу. Он принарядился в белую рубашку с широкими рукавами, черный жилет, расшитый золотом, и широкие ярко-красные шаровары, заправленные в белые носки. Мэйлор, напротив, предпочел скромный черный комбинезон, а Седрик – бархатисто-красный костюм, отдаленно напоминающий фантастический мундир. Хвалиться особенно нечем, но все же лучше лохмотьев заключенного. И, что самое главное, теперь они не так, как раньше, бросались в глаза.

И все-таки они привлекали достаточно много внимания, в первую очередь, благодаря присутствию в их компании Омо, который теперь щеголял в каком-то длинном мешке. Он на голову возвышался над толпой, кишащей на улицах города. Денег у них пока не было, и им пришлось отказаться от такси и идти пешком. Седрик подумал, стоило ли брать Омо с собой. Но если имеешь при себе чемодан, полный бирания, то такой телохранитель, как Омо, не помешает. Стоило любому гангстеру лишь взглянуть на гиганта, как моментально пропадала охота связываться с ними. Глядя на положение дел под таким углом, Седрик мог спокойно оставить свой бластер Шерил, но он не хотел давать ей возможность предпринять что-либо на свой страх и риск.

Скоро они добрались до магазина, о котором говорил Кара-Сек. Он находился в более респектабельной части квартала, чем та, где была гостиница, да и сам магазин не был так запущен, как отель. В витринах нарядного фасада сверкали и переливались бесчисленные драгоценные камни, защищенные толстым слоем прозрачного пластика, который не смог бы взять даже лазер. У входа стояли два широкоплечих йойодина, вооруженных мечами – оружием, наиболее предпочитаемым этой фракцией.

Когда Седрик собирался войти, раздался гудок, один из охранников загородил ему дорогу и требовательно протянул руку.

– Ваше оружие, пожалуйста!

Седрик бросил взгляд на Кара-Сека, Тот кивнул, и сардайкин достал бластер из-за пояса. Пока Омо с ними, без оружия можно и обойтись. Любой, кто слышал о «хумшах», знает, что, услышав определенную команду, они без всякого перехода превращаются в боевую машину, удержать натиск которой не смогут и полдюжины терминаторов.

– Пожалуйста! – он вручил оружие охраннику. – Но не забудьте: при выходе я хотел бы получить его обратно.

На лице йойодина ничего не отразилось. Он отступил в сторону, чтобы Седрик мог войти в магазин.

Кара-Сек снова переговорил с хозяином – маленьким, сгорбленным человеком с седыми волосами, белой бородой клинышком и маленькими хитрыми глазками. Звали его Херкай-Сар. Он провел гостей в задние помещения, где находились мастерские, и они уединились в углу, где можно было спокойно поговорить.

– Мои мастерские оборудованы всем необходимым для проведения любых лазерных работ, – ответил он на вопрос Седрика, – вы попали именно туда, куда нужно.

– В нашем случае недостаточно простого лазерного резца, – возразил Седрик, ставший за последние два года специалистом в подобных вопросах. – Он может разрушить материал или вызвать нежелательную реакцию. Для нашего металла нужен холодный лазер.

– Такой прибор у нас тоже имеется, – Херкай-Сар озадаченно поглядел на Седрика. – Но, во всей Вселенной не найдется и десятка драгоценных камней, в обработке которых используется холодный лазер. Какой же у вас материал, если нужен этот инструмент?

– Омо! – щелкнул пальцами Седрик. – Покажи ему!

Великан открыл чемодан, откинув крышку настолько, чтобы торговец увидел его содержимое. Глаза Херкай-Сара округлились, он отпрянул от чемодана и, будто защищаясь, вытянул перед собой руки.

– Нет! Нет! – кричал он. – Вы не знаете, что это такое! Это опасно, очень опасно! Он убьет нас всех!

– Спокойно! – воскликнул Седрик. – Бираний находится в стабильной стадии. Внезапная реакция исключена.

Сначала старик упорствовал, затем понемногу успокоился. Он неуверенно смотрел то на чемодан, то на Седрика, пока не остановил взгляд на последнем.

– А как получилось, что ты так хорошо осведомлен относительно бирания? Обычно это знают только люди, которые им вплотную занимаются. К тому же, достаточно долго.

«Тут ты попал в точку», – подумал Седрик.

– Ну-у, – протянул он, – скажем…

– Скажем так, – нетерпеливо продолжил Мэйлор, – мы пришли сюда не для того, чтобы давать интервью, а для того, чтобы отделить от камня пару осколков. Если мы попали не по адресу, поищем кого-нибудь другого, кто нам поможет.

– Нет, нет, не надо, – заторопился торговец. – Вы попали точно по адресу. Я могу выполнить любую работу, какую пожелаете. Но это будет недешево стоить.

– Не беспокойся, – заверил Седрик. – Ты получишь, что тебе причитается. Главное – ты должен выполнить заказ побыстрее.

Херкай-Сар думал недолго.

– Идемте, – коротко сказал он и отвел их в специальную мастерскую. – Начнем сейчас же.

Через два часа от самородка были отделены три осколка, составившие менее двадцатой части всей массы. Кроме того, в ходе работы неминуемо появилось около горсти мелких осколков, большую часть которых получил Херкай-Сар в качестве платы за работу и в обмен на некоторое количество чистых бланков кредитных карточек, которые можно было заполнить по своему усмотрению. Уже одни эти карточки были небольшим состоянием, достаточным для оплаты проживания в «Эскападе» в течение нескольких недель. И тем не менее, это была сделка, в высшей степени выгодная для торговца.

Он очень любезно простился с посетителями. При выходе Седрик получил свое оружие без всяких напоминаний.

На этот раз они подозвали такси и на всякий случай бесцельно полетали над городом. Убедившись наконец, что слежка отсутствует, Седрик назвал бортовому компьютеру адрес, по которому их следовало доставить. Это был банк, где они сняли сейф, в котором оставили чемодан. В нем бираний был в большей безопасности, чем если бы они постоянно носили его с собой. Три отделенных осколка Седрик в сейфе оставлять не стал. Любого из них было достаточно для начала новой жизни. Одни осколок был предназначен для Шерил, другой для Набтаала. Седрик считал, что партизан имеет право на свою долю. Он ведь один из них, и в том, что они остались в живых, есть и его заслуга.

Что делать с третьим осколком, Седрик пока не знал. Мэйлору он сейчас был не нужен: у того достаточно кредитных карточек, а если он захочет распрощаться, то всегда можно отрезать еще один кусочек.

Теперь путь их лежал в магазин оружия. Когда Седрик прошелся взглядом по витрине, ему пришлось признать, что здесь, на Санкт-Петербурге II, действительно имеется все, чем располагает этот виток спирали Галактики: и бластеры, и прочая подобная дрянь. Для себя он выбрал сверхплоский лазер, который дополнительно мог стрелять маленькими ракетами… Эта модель была последним словом техники из кузницы оружия кибертеков и, согласно утверждению торговца, впервые появилась на рынке.

Мэйлор купил обычный бластер, какими была вооружена армия Сардэя. Он не отличался особенной убойной силой, но это было оружие, привычное для Мэйлора. Седрик выбрал еще по бластеру для Шерил и Набтаала. Он не знал, понравятся ли они обоим, но решил, что вполне сойдут на первое время, пока те не превратят свой бираний в деньги, а потом уж пусть купят оружие по собственному вкусу.

Когда Седрик подал Кара-Секу знак, что он тоже может выбрать для себя оружие, тот остановился на роскошном мече с лезвием из сплава, содержащего плутоний. Как настоящий йойодин, он, не задумываясь, предпочел хороший меч любому лазерному оружию. «И совершенно неразумно, – считал Седрик, – Йойодины, конечно, – непревзойденные мастера владения мечом, но с ними легко справится любой, метко стреляющий из бластера».

Покупку оружия для Дункана Седрик счел излишней. Самое большее, чего смог бы достичь кибертек, – это отрезать себе что-нибудь лучом.

Вооружившись таким образом, они вышли из магазина, Когда Седрик оказался на улице, где их ждало такси, к нему вернулось давно забытое чувство безопасности и прочности бытия.

– О’кей, – сказал Мэйлор, на лице которого отражалось такое же облегчение. – На этом наши покупки закончены. Мы можем теперь возвращаться к остальным, они уже заждались.

– Но сначала нам нужно зайти еще кое-куда – заметил Седрик. – Навести несколько справок заодно, раз уж все равно выбрались.

– О чем же?

– Например, о корабле, который называется «Скряга».

– Ясно. И где же ты хочешь навести эти справки?

– Предоставь это мне, – огрызнулся Седрик.

– Мне пришло в голову, где мы можем купить то, что нам нужно.

– А нельзя ли узнать, что именно нам нужно? – поинтересовался Мэйлор.

– Информсерфер.

– Что-что?

Седрик рассмеялся и потащил Мэйлора в такси.

– Ну и дремуч же ты! Ничего не слышал о молодежной субкультуре?

А когда Мэйлор непонимающе уставился на него, добавил:

– Поехали. Сам все увидишь.

Рональд Лафайет поднял взгляд на входящего в кабинет Перкинса. Посол выглядел неважно: глаза заплыли, взгляд, направленный на Перкинса, был беспокоен. Последнюю ночь он спал очень плохо. Во всем виноваты неизвестно куда скрывшиеся беглецы.

В довершение всего он нашел утром на своем столе послание от «Фактора 4». Это была обычная информация – сложенный листок специальной бумаги. Через десять секунд после того, как лист развернули, он сам собой загорается, и через секунду от него не остается ничего, кроме пепла. Именно таким образом «Фактор 4» обычно доводил свои распоряжения до его сведения.

У Лафайета же не было возможности воспользоваться этим каналом для обратной связи. Лишь на самый крайний случай в его распоряжении была возможность выйти на связь с «Фактором 4» по аудиовизуальному каналу, но его реакция на такие контакты была ясна после вчерашнего разговора. Обратная связь этой системой не была предусмотрена.

До сих пор для него было загадкой, как эти послания попадают в его кабинет. Ясно, что это делает один из работников посольства. Он уже не раз пытался спрятать в кабинете мини-камеру чтобы заснять голубчика за работой, но в этих случаях распоряжения или не приходили, или лежали в его служебном глайдере, снабженные сухим комментарием, предостерегающим его от повторения подобных упражнений впредь.

На сегодняшний день Лафайет подозревал Перкинса более, чем кого-либо другого. Однажды работник посольства, пользующийся его доверием, следил по его поручению за Перкинсом в течение двух месяцев, но безрезультатно.

Но это, конечно же, не доказывало окончательно, что Перкинс невиновен. Было от чего прийти в отчаяние. Чем больше Лафайет думал обо всем этом, тем более беспомощным он себе казался. «Фактор 4» переигрывал его во всем.

«Взять лиц, находящихся в розыске, живыми и доставить ко мне, – прочитал он. – Дальнейшие указания по их доставке последуют после успешного завершения операции».

Лафайет так долго таращился на проклятую бумагу, что обжег пальцы, не успев отреагировать, когда она загорелась. Да, ничего не скажешь, этот приказ не поднял его настроения. Так же, как и запрос семейства, владеющего гостиницей. «Эскапада», с возмущением вчерашней акцией. Или требование фирмы, которой принадлежало расстрелянное такси, возместить ущерб за сгоревший глайдер и буксировку его останков на свалку.

– Ну что? – с тайной надеждой спросил он адъютанта. – Что вы разузнали?

– Сегодня ночью мы тщательно изучили все места приземления такси, но безрезультатно, – доложил Перкинс.

Лафайет втайне завидовал его молодости. Адъютант, конечно, этой ночью глаз не сомкнул, но по его лицу это было совершенно незаметно.

– Ничего, кроме сбивчивых показателей нескольких свидетелей. Но потом я перепроверил точные маршруты всех такси, и выяснилось, что во время нашей операции одни из глайдеров был в непосредственной близости от посадочной площадки «Эскапады».

– Это были они! – забыв обо всем на свете, крикнул Лафайет.

Он заскрипел зубами, мысленно добавив: «Значит, они все видели. И теперь они знают точно, что за ними охотятся! Будто все сговорились со вчерашнего дня против меня».

– Сэр, я исходил именно из этого, – продолжал Перкинс. – Поэтому я сосредоточился на месте посадки именно этого такси.

– Хорошо, Перкинс, и!..

– К сожалению, из этого ничего не получилось. Такси приземлилось в Йойотауне. А вы же знаете, сэр, этих узкоглазых. Они скорее откусят себе язык, чем расскажут чужаку что-нибудь, интересующее его. Из них ничего не удалось вытянуть, хотя мы и грозили им, и обещали деньги.

– Проклятье, – зарычал Лафайет. Теперь шансы найти их практически сводились к нулю. Эти нарушители спокойствия правильно рассчитали: спрятаться от посторонних глаз можно было именно в Йойотауне. – И это все? Больше ничего? Послушайте, Перкинс, до сих пор у меня не было повода разочаровываться и вас.

– Действительно, сэр. Есть еще кое-что. Анонимный звонок.

– Ну! Ну! – торопил Лафайет.

– Позвонили буквально несколько минут назад. Звонок местный, не межгород. Звонивший назвал адрес отеля в Йойотауне, в котором якобы остановились разыскиваемые.

Лафайет чуть не подпрыгнул от этой новости.

– Наконец-то! Это они! – возбужденно закричал он. – Почему вы еще не собрали своих людей? Почему вы еще не летите по названному адресу?

– Разумеется, люди уже готовы, сэр, – ответил Перкинс. – Но я, естественно, хотел услышать ваш приказ. И я хотел бы напомнить вам, сэр, что подобная операция в Йойотауне может повлечь за собой осложнение дипломатических отношений с фракцией…

– Чушь! – отмел Лафайет его аргументы. Какое осложнение дипломатических отношений может быть хуже того, что предстоит ему, Лафайету, если беглецы ускользнут? – Что с вами, Перкинс? Раньше подобные вещи вас не волновали!

– Я хотел только напомнить об этом, сэр, – сухо сказал адъютант. – И потом… – он заколебался, будто не зная, стоит ли говорить об этом.

– И потом? – повторил Лафайет.

– Какие основания были у звонившего помогать нам? Что он от этого имеет, сэр? Ведь мы не объявляли награды за их поимку, не объявляли розыск. Йойодины тоже зарегистрировали прибытие беглецов, равно как и нашу операцию в «Эскападе». Не исключено, что они захотят втянуть нас в инцидент, чтобы ослабить паше влияние на планете.

Лафайет подумал немного, Эти узкоглазые действительно способны на что угодно, лишь бы это навредило Империи Сардэя. Но в этом случае вряд ли. Скорее всего, «Фактор 4» провел собственное расследование, и анонимный звонок исходит, вероятно, от него самого или кого-то из его людей. Но не мог же он объяснять это Перкинсу!

– Да нам, в сущности, все равно, кто дал нам эту информацию, – решил он. – Но будьте внимательны, Перкинс, и не позвольте провести себя на этот раз!

– Конечно, сэр, я сделаю все, что в моих силах.

– Надеюсь, Перкинс. Ах да, приказ несколько меняется. Вы доставите арестованных сюда живыми.

– Живыми? Но, сэр, вчера…

– Я знаю, что говорил вам вчера! – заорал Лафайет. – Но сегодня я даю вам другую установку! Идите наконец и делайте, что вам сказано. И если вы провалите операцию и на этот раз…

– Я думаю, сэр, вам не следует говорить, что последует в этом случае. Я и так понял, что вы имеете в виду, – он щелкнул каблуками и вышел, Лафайет уставился на дверь, закрывшуюся за адъютантом, и медленно соображал, не является ли последнее замечание Перкинса первым проявлением бунта против него, Лафайета. Или просто его нервы чересчур расшатались? Он подошел к бару и поискал утешения в добром глотке.