– Нет, я переживаю совсем не из-за этого. Самсон удивленно поднял брови.

– Да, совсем не поэтому, Сэм. Позволь, я сначала объясню тебе, каким образом я имею отношение к тому, как она стала вдовой.

– Может быть, ты хочешь, чтобы я допросил тебя? – Самсон указал на кучу папок, лежавших на столе и на полках по всем стенам его кабинета. – В моей практике было с полдюжины дел, когда жена и ее возлюбленный отправили на тот свет опостылевшего мужа. Если ты готов дать признательные показания, то сэкономишь мне кучу времени и избавишь от писанины.

– Очень остроумно. – Дилан отпил чай, который налил ему Самсон, и поморщился. Это было какое-то странное зеленое варево с резким металлическим привкусом.

– Почему ты не можешь предположить, что кошка убежала по своим кошачьим делам?

– Нефер никогда не покидала дом без поводка. И к тому же она слишком предана Шарлотте. Она не из тех животных, что гуляют сами по себе. В любом случае в доме налицо явные доказательства вторжения. Окно около буфетной вскрыто снаружи.

– Значит, мы можем предположить, что некто проник в дом перед тем, как вы приехали приблизительно в полночь. – Самсон отхлебнул из своей чашки. – Но почему слуги ничего не слышали?

– В доме прошлой ночью никого не было, только кошка. Поскольку леди Маргарет и все остальное семейство собирались провести весь вечер в театре, они отпустили слуг на ночь. – Дилан пожал плечами. – В это время кто-то мог проникнуть в дом.

Самсон встал, чтобы налить себе еще чаю.

– Хорошо, я подумаю, что тут можно сделать. – Он указал на пачку бумаг у себя на столе. – У меня застопорилось расследование дела об убийстве на дороге Ватерлоо, так что не могу поручиться, что смогу уделить много времени этому подлому похищению.

Дилан почувствовал себя идиотом, но продолжал стоять на своем:

– Я высоко оценю любое время, которое ты или твои люди смогут посвятить этому делу.

– Пожалуй, я сам за него возьмусь. Не осмелюсь попросить ветеранов Скотланд-Ярда за него взяться. Если я пошлю своего сотрудника выслеживать какую-то плюшевую кошку, это будет означать конец моей карьеры. – Самсон хмыкнул.

– Она не плюшевая. Нефер очень крупное животное, рыжевато-коричневая кошка с янтарными глазами. У нее на шее ошейник с рубинами.

– Рубины настоящие? – быстро спросил Самсон. Дилан кивнул.

– Так, может быть, мы здесь имеем дело с воровством драгоценностей, а не с похищением кошки?

– Если это убедит тебя предпринять хоть какие-то усилия, чтобы найти кошку, можешь считать и так. – Дилан со вздохом откинулся на спинку стула. – Прошу тебя, сделай все, что в твоих силах. Шарлотта ужасно расстроена. Если с Нефер что-нибудь случится, ее ничто не сможет утешить.

– А я-то всегда думал, что у тебя огромный опыт по части утешения женщин.

– Ничего ты не понимаешь. – Дилан поднялся, поставив чашку на стол. – У меня довольно странные чувства по этому поводу.

– Пожалуй, это из-за чая, что я тебе заварил, – шутливо заметил Самсон, хотя его проницательные глаза внимательно следили за взволнованным другом. – В Индии требуется целый день работать, чтобы по достоинству оценить его. Никак не могу научиться правильно его готовить.

– Это не из-за твоего ужасного чая. Мне кажется, я знаю, кто украл кошку.

– Ну так, значит, ты сам раскрыл дело. И я тебе совсем не нужен.

– Хотелось бы, чтобы так оно и было. – Дилан тряхнул головой. – Все спуталось в каком-то дьявольском клубке.

– Послушай, Дилан, это же обычная пропавшая кошка. Я понимаю, Шарлотта от нее без ума, но только за один последний месяц мы выудили из Темзы девяносто три мертвых тела. Большинство из них со следами насильственной смерти. – Самсон подошел к открытому окну, которое выходило на реку. – По сравнению с этим дело о сбежавшей кошке кажется смешным недоразумением.

Дилан тоже подошел к окну. День был облачным, но теплым. Легкий ветерок проникал через окно в небольшой кабинет, принося с собой запахи рыбы и отбросов, гудки пароходов и звуки толпы.

– Если бы дело касалось только кошки, Сэм, я бы справился сам. Сейчас в Лондоне находится один турок, которого зовут Ахмед Вартан. У меня есть сильное подозрение, что именно он украл кошку. Но есть кое-что еще. – Дилан сунул руку в карман. – Прошлой ночью я снял вот это с пальца Шарлотты и забыл вернуть ей обратно.

Он раскрыл кулак. Посередине ладони лежало золотое кольцо.

– Могу я поинтересоваться, зачем ты его снял?

– Это не так важно. Иди сюда, посмотри на него.

Самсон взял кольцо из рук Дилана и поднес его к окну. Провел пальцем по гравировке, которая опоясывала кольцо по окружности.

– Похоже на старинное.

– Да уж наверное, кольцо, которому больше четырех тысяч лет, будет казаться старинным.

– Египетское? Дилан кивнул:

– Найдено при раскопках в Секкаре четыре года назад. Я как раз в то время руководил там раскопками.

– Значит, его украли?

– Да, и боюсь, что знаю, кто украл его, – криво усмехнувшись, произнес Дилан.

– Ты сказал, что кольцо принадлежит миссис Фэрчайлд?

– Это ее обручальное кольцо.

– Понятно. – Самсон нахмурился. – Значит, это ее муж украл его?

– Сомневаюсь, чтобы Йен Фэрчайлд сам проник ночью в наш лагерь и украл его. Но тем не менее на нем лежит определенная ответственность.

Самсон еще раз внимательно рассмотрел украшение.

– Я не эксперт по египетским древностям, но сдается мне, что там, в пустыне, порядочно закопано золотых колец. Может быть, это кольцо просто похоже на то, что выкопал ты?

– На нем выгравировано: «Возлюбленная жена, возлюбленная голубка, возлюбленная Нахепсат». Это кольцо из гробницы царицы Нахепсат. Я знаю это совершенно точно, потому что своими руками распечатал эту гробницу. И я нашел это кольцо. – Дилан взял кольцо из рук Самсона. – Нахепсат была женой фараона Акербада III, который умер на семь месяцев раньше ее. Она была первой и последней его женой. Таких колец в пустыне больше нет. И его украли.

Самсон присел на подоконник. Речной ветерок взъерошил его волосы.

– Я слышал, ты в Египте занимался подобным бизнесом.

Лицо Дилана сделалось жестким.

– Откуда ты это знаешь?

– Ты забываешь, мой друг, что с тех пор, как мы покинули Кембридж, я стал профессиональным полицейским. Семь лет в индийской полиции. По нашим каналам циркулирует много полезной информации.

Дилан спрятал кольцо в карман.

– Значит, я все эти годы из кожи вон лезу, чтобы никто ничего не пронюхал, а тут всей полиции известно, за что я отвечаю в Египте.

– Нет, не всей полиции. Знают только те, кто такой же ловкий и умный, как и ты. И конечно, те, кто еще ловчее.

– Как-нибудь нам с тобой надо пообедать вместе и порассказать друг другу обо всех своих приключениях.

– Это еще успеется. – Самсон, казалось, был явно озадачен. – Но я не понимаю, что такого ужасного ты увидел в этом кольце. Йен Фэрчайлд мертв, так что, даже если он руководил вором, какой тебе сейчас от этого прок?

– Он наверняка работал не один. В одиночку обшарить такой раскоп, как Секкара, невозможно. – Дилан подошел к столу и взялся за шляпу. – Единственное, что я от тебя хотел бы получить, – это информацию.

– Информацию о грабителях и расхитителях гробниц в Египте?

– Мне нужна информация о грабителях и скупщиках драгоценностей в Лондоне. – Дилан пригладил волосы и надел шляпу. – Мне уже казалось, что я покончил со всем этим. Теперь я хочу стать наконец настоящим ученым.

– Да, я слышал, – сказал Самсон тихо. – Похоже, что эта работа у тебя тоже неплохо получается.

– Не слишком хорошо. Когда ты долгое время вел определенный образ жизни, потом очень тяжело свернуть с привычного пути. – Дилан потрогал листок бумаги в своем кармане. Было видно, что он колебался. – Я ужасно себя чувствую.

– Ты действительно неважно сегодня выглядишь. Снова малярия?

– Нет. Я совсем не спал предыдущей ночью. – Дилан сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. После всего, что он пережил в Египте, ему нельзя сейчас быть нерешительным. – Тебе не кажется, что я сошел с ума?

– Действительно, есть немного. Но я это отношу на счет того, что тебе много лет слишком сильно пекло голову.

– И слишком много лет я провел в обществе воров и мерзавцев. Мне кажется, что некоторые из них преследуют меня и здесь.

– Ты думаешь, они теперь действуют на черном рынке в Лондоне?

Дилан кивнул.

– Надеюсь, что пропажа кошки связана с попыткой Ахмеда запугать нас и заставить отказаться от выставки по Долине Амона. Но может быть, все гораздо серьезнее. Мне не нравится, что у Шарлотты оказалось ворованное кольцо. Мне все это ужасно не нравится. Такое ощущение, что вокруг меня кругами ходит какой-то давнишний враг и круги становятся все уже и уже… – Голос Дилана дрогнул: он снова вспомнил о пожаре в Каире.

– Ты, наверное, думал, что жизнь ученого гораздо легче, – сказал Самсон, сочувственно улыбаясь.

– Смешно, как иногда некоторые вещи выплывают наружу. Именно тогда, когда ты решил наконец в корне изменить свою жизнь, прошлое встает перед тобой и призывает к ответу… – Дилан умолк.

– Так о ком же мне надо навести справки? – нарушил молчание Самсон.

Дилан вытащил из кармана пиджака листок бумаги.

– Я написал список. Здесь Ахмед Вартан, затем Йен Фэрчайлд, Барнабас Хьюз, сэр Томас Хэйверс, – он сделал паузу, – сэр Реджинальд Грейнджер.

– Грейнджер? Это не отец миссис Фэрчайлд?

– Все они большие знатоки египетской древности. Мало кто может превзойти сэра Реджинальда в этой сфере.

Самсон взял из рук Дилана список. Пробежав его глазами, он помрачнел.

В такие моменты Дилан хотел бы стать беспринципным и аморальным, каким его изображали в бесчисленных рассказах. Тогда он смог бы придумать другой способ выяснить, почему бесценное произведение искусства было украдено и продано на черном рынке. Но он не был тем безответственным негодяем и развратником, каким его представляли.

Ну что ему стоило удержать себя в руках прошлой ночью?! Он совсем потерял над собой контроль. С чего ему пришло в голову снять с нее кольцо? Если бы он этого не сделал, его совесть была бы сейчас совершенно чиста и его не терзали бы сомнения. Но он не хотел вечно помнить о ее трауре. Ему надоели ее мрачные одеяния. У него не было возможности сдернуть с нее это отвратительное черное платье (хотя он и страстно желал этого) – поэтому он снял только обручальное кольцо.

В особняке их встретил переполох, поднявшийся из-за пропажи Нефер, и он совершенно забыл, что оно у него в кармане. Он обнаружил это, когда вернулся в свои меблированные комнаты на Рассел-сквер.

И вот теперь с этим кольцом он пришел в Скотланд-Ярд.

– Если существует контрабандный канал по доставке в Лондон украденных древностей, – продолжал рассуждать Дилан, – то сэр Томас или Ахмед Вартан – самые первые кандидаты на роль посредников. У меня есть подозрения и насчет Барнабаса Хьюза. Он сейчас работает ассистентом в музее. Мне необходимо знать все их связи в прошлом и настоящем, с живыми людьми и с уже умершими.

Дилан открыл дверь кабинета.

– Я попробую тебе помочь, Дилан. Воровство на таком высоком уровне – это серьезное преступление. Пожалуй, на поиски этой кошки стоит потратить немного времени.

– Спасибо. Да, еще одно. Дай мне слово, что любая обнаруженная тобой информация сначала станет известна мне. И только после этого ты будешь предпринимать официальные действия, если в этом возникнет необходимость.

– Согласен. Но все равно, даже если я сначала по-дружески передам тебе собранную информацию, потом мне все равно придется выполнить свой долг полицейского.

– Договорились.

Уже в дверях Дилан обернулся:

– Да, Сэм, мне нужна информация обо всех лицах, указанных в списке.

– Хорошо. Если обнаружится какой-нибудь криминал, я сам этим займусь.

– Отлично, полагаюсь на твое слово.

Это было именно то, на что Дилан надеялся. И чего опасался.

Когда Дилан ушел, Самсон снова подошел к окну. Он любил свой кабинет, ему нравился вид, открывавшийся из его окна. У его начальника, который работал на втором этаже, не было возможности отдыхать, глядя на скользящие по реке лодки и чистую, прохладную воду. Может быть, когда он поднимется еще на одну ступеньку служебной лестницы, то не станет менять кабинета. Но сначала ему надо разобраться с убийствами на дороге Ватерлоо. А также с исчезновением кошки и операциями на черном рынке.

Действительно, теперь это дело о пропавшей кошке казалось ему весьма интересным. Дилана Пирса товарищи по Кембриджу в свое время называли Дон-Жуаном Тринити-колледжа. Теперь он сам, видимо, попался в сети молодой вдовушке-блондинке, которая без ума от кошек. Самсон подивился безрассудству своего друга. Не хотел бы он оказаться на его месте.

Этажом ниже часы пробили один раз. Это были фамильные часы, принадлежавшие комиссару. Ее величество наградило ими его деда за то, что тот раскрыл дело об убийстве ее ливрейного лакея. Самсон был детективом, который отвечал за расследование убийств, но благодарность – и вместе с ней часы – всегда доставалась комиссару. Он поклялся себе, что так не будет продолжаться вечно. Если он раскроет убийство на дороге Ватерлоо, тот кабинет начальника в башенке на втором этаже – не важно, решит он оставить его за собой или нет – в один прекрасный день станет его. Да, Самсону Поупу не нужны женщины, чтобы пробить себе путь наверх. Честолюбие в этом деле гораздо важнее любви.

Значит, дело совсем плохо, если Дилан включил в список подозреваемых даже отца миссис Фэрчайлд. Он, наверное, очень любит эту вдову. Можно даже сказать, что он просто потерял голову. Прошлой ночью он обратил внимание, как Дилан жадно ловил каждое слово этой молодой женщины, как его глаза загорались всякий раз, когда она смотрела в его сторону.

И вот теперь, в этом кабинете, он просил Скотланд-Ярд собрать информацию не только о ее покойном муже, но также и об отце. Самсону стало жалко обоих – и Дилана, и Шарлотту. Ясно, что их отношения не так безоблачны, как ему показалось.

Самсон еще раз просмотрел список подозреваемых и удивленно присвистнул.

Последней в списке была Шарлотта Фэрчайлд.

Он покачал головой.

Было бы гораздо лучше, если бы эти двое еще не успели друг в друга влюбиться. Потому что Самсон опасался, что их романтические чувства не имеют будущего.

Такого искреннего горя Шарлотта не испытывала с того дня, когда Йен остался погребенным в гробнице. Прошлой ночью ее несколько раз захлестывал стыд, когда она замечала, что даже больше переживает из-за пропажи Нефер, чем тогда, когда погиб ее муж. Это заставляло ее снова и снова казнить себя. Она обманщица и лгунья, расчетливая, самовлюбленная лицемерка.

Она остановилась у куста роз и поискала кошку под тяжелыми ветвями. Может быть, Нефер все еще где-нибудь здесь, на Белгрейв-сквер? Может быть, она где-то рядом, кусает и царапает своего похитителя. Или уже вырвалась от него, но поранилась при попытке к бегству и теперь лежит, истекая кровью, где-то совсем близко…

Но под кустом были только галька, мусор и смятая страница «Дейли мейл». Шарлотта выпрямилась, беспомощная и злая. Все, что она любила больше всего на свете, было у нее отнято: отец, Египет, Нефер. И Йен.

Даже хуже, она сама виновата в смерти Йена. Никто не сможет убедить ее в обратном. Она просто самовлюбленная эгоистка, которая заставила его остаться в Египте. Сэр Томас был прав: она убила своего мужа. Это так же верно, как если бы она сама подпилила опоры гробницы, чтобы та рухнула. К тому же ее мучило то обстоятельство, что она не так сильно убивалась по мужу, как по отцу.

О нет, она регулярно посещала фамильный склеп Фэрчайлдов в Линкольншире, где теперь был похоронен Йен. Она приходила туда каждые три месяца. Приносила цветы, рыдала и читала молитвы. Но она не тосковала по нему, она не лелеяла нежных воспоминаний об их кратком супружестве. Не потому, что несколько месяцев их совместной жизни были ей неприятны. Нет, просто теперь она знала, что они не пробудили ее сердца.

– Я его не любила, – прошептала она. Пришло время наконец произнести это вслух. Она твердила эти слова про себя все два с половиной года.

Шарлотта любила Египет. Она любила своего отца. И она любила Нефер.

Теперь, когда Нефер исчезла, она потеряла все, что делало ее жизнь богатой и наполненной. Все, что делало ее счастливой.

Ее внимание привлекла фигура, появившаяся на площади. Ей понадобилось всего лишь мгновение, чтобы узнать Дилана. Несмотря на то что он шел опустив голову, а шляпа скрывала его каштановую гриву, она могла бы узнать его по походке из тысячи человек. Он пересекал площадь как лев: уверенно, смело и красиво.

Может быть, еще не все потеряно. Эти последние пять недель принесли ей больше радости, чем она успела пережить за многие годы. Это были не только те часы, которые она провела, снова работая с экспонатами из Египта. Дилан помог ей вновь почувствовать вкус к жизни.

Прошлой ночью в экипаже ее тело, казалось, отзывалось на каждое его прикосновение. А когда он ласкал ее плечи, прижимался жадными губами к ее рукам, она таяла от наслаждения. Потом были его поцелуи. Поцелуи Дилана были такими же горячими и опасными, как солнце, которое обжигало ее в пустыне.

Ничего удивительного, что столько женщин сходят по нему с ума. Но эти женщины не любят Египет, как она его любит, и поэтому им недоступно истинное наслаждение любви Дилана.

У нее перехватило дыхание. Неужели она действительно произнесла такое чарующее слово «любовь»?

Она испытывает к этому человеку привязанность, восхищается им. Что она знает о любви, она, которая когда-то думала, что любит Фэрчайлда? Ей следует с осторожностью рассуждать об этом слове. Сначала ей нужно проверить свои чувства, прежде чем позволить что-то себе или Дилану.

– Шарлотта, что вы здесь делаете? – Дилан запыхался, казалось, ему не терпелось увидеть ее.

– Ищу Нефер, конечно. – Она обвела рукой площадь, окружающие ее дома и зеленые насаждения. – Остается надежда, что она каким-то образом выбралась из дома и теперь лежит здесь, может быть, раненая, и прячется. – Сама мысль о такой возможности заставила все ее существо съежиться от страха. Чтобы скрыть свои чувства, она наклонилась и заглянула еще под один куст.

Он силой заставил ее выпрямиться.

– У вас ужасный вид, дорогая моя. Вы, наверное, совсем не спали этой ночью?

Если бы она могла выдавить из себя улыбку, она бы посмеялась над его словами. У Дилана вид был не лучше, чем у нее.

– Как я могла спать в то время, как эти отвратительные негодяи удрали с моей Нефер?

– Когда я выясню, кто украл ее, им не поздоровится! Дилан коснулся губами ее лба, и она почувствовала, как напряжение постепенно отпускает ее.

– Уверяю вас, меня ничто не удержит.

– Никто у нас в доме не спал. Мама и Кэтрин до сих пор прочесывают парк. Майкл пошел расспрашивать уличных торговцев, не видали ли они полосатой кошки. С самого утра я разослала слуг во все стороны, чтобы они разыскивали ее. И я попросила Рэнделла отыскать в Лондоне следы Ахмеда.

– Так, значит, вы думаете, что это Ахмед ее украл? Она кивнула:

– Надеюсь, что это Ахмед взял ее. По крайней мере я уверена, что он не нанесет ей вреда. Иначе это принесет ему несчастье, вот увидите. – Ее взгляд скользнул по площади. – Но если это не он, тогда даже не представляю, кто это мог бы сделать.

Ветерок пробежался по траве, цветы на кустах закачались, и воздух наполнился тяжелым ароматом роз. Шарлотта поежилась, хотя солнце уже стояло высоко и было тепло. Вдалеке раздался звук колокольчика, которым разносчик горячих булочек оповещал всю округу о своем приближении. Нефер любила съесть на улице теплую булочку. Если она найдет ее… нет, когда она найдет ее… Шарлотта дала себе слово, что будет кормить Нефер булочками каждый день – утром, днем и вечером.

Дилан поднял руку и поправил ее сбившийся локон. Инстинктивно она на мгновение прижалась к его руке. Она представила себе, что сама выглядит как кошка, ждущая, чтобы ее погладили и приласкали.

– Сегодня утром я ходил к Самсону Поупу, в Скотланд-Ярд.

Шарлотта выпрямилась.

– Вы просили его разыскать Нефер?

– Я знаю, что похищение кошки для Скотланд-Ярда слишком мелкое дело. Но, пропади все пропадом, это все же преступление.

– Он согласился разыскать ее?

– Сказал, что сам займется этим. В самом деле, я думаю, Сэм сможет, вероятно…

Он не закончил фразу, потому что Шарлотта бросилась ему на грудь. Она крепко прижалась к нему.

– Спасибо, Дилан! Если Скотланд-Ярд взялся за это дело, Нефер обязательно найдется. Большое вам спасибо!

Дилан обнял ее. Склонив голову ему на плечо, Шарлотта замерла. Впервые с тех пор, как исчезла Нефер, она чувствовала, что ничего не боится. Рядом с Диланом любая самая невыполнимая задача кажется разрешимой. Они вместе – и со Скотланд-Ярдом – обязательно найдут Нефер.

– Они найдут ее, – прошептала она, закрыв глаза. – Они найдут Нефер.

– Угу. Сэм служил семь лет в бенгальской полиции в Индии, а до этого два года в Южной Африке. Он надежный человек.

– Вы – надежный человек, – возразила она едва слышно.

Подняв голову, Шарлотта посмотрела ему в глаза. Сегодня утром он выглядел печальным, истощенным и обессиленным. Бедняжка, как сильно он переживает, что Нефер пропала!

Дилан, казалось, был в замешательстве от ее признания.

– Вы, вероятно, удивлены, как полицейский инспектор оказался на приеме у леди Беатрис вчера вечером. Отец Сэма – придворный врач королевского двора; лет десять назад он получил рыцарское звание. С тех пор Поупы стали вхожи в самые изысканные круги. – Дилан нахмурился. – Но это не значит, что я считаю леди Беатрис и всех ее друзей изысканными.

Шарлотта зажала его рот ладонью.

– Вы болтаете чепуху. Я уверена, что вы расстроились из-за пропажи Нефер почти так же сильно, как и я.

Дилан отступил назад и опустил руку в карман.

– Вот, я забыл вернуть его вам прошлой ночью.

Она испуганно посмотрела на кольцо, которое лежало у него на ладони, затем перевела взгляд на свою руку. Боже, она совершенно забыла, что на ней нет обручального кольца! В горячечном возбуждении их первого поцелуя она совсем не помнила, что он прошлой ночью положил его в карман, сняв с ее пальца. Но она должна была заметить, что его нет у нее на руке, ведь прошло почти двенадцать часов! И пропажа Нефер не может извинить такой рассеянности.

После короткого колебания Шарлотта взяла кольцо. При солнечном освещении золото казалось более тусклым, чем обычно. Даже иероглифы, выгравированные по ободку, казались не такими разборчивыми. Ей даже показалось, что эта вещица ей незнакома.

– Спасибо, – пробормотала она, надевая его на палец.

– Я беспокоился, ведь вы могли подумать, что я его потерял.

– О нет… – Интересно, хватит ли у нее когда-нибудь смелости снова снять это кольцо? Наверное, нет. Ей вдруг захотелось, чтобы Дилан никогда не возвращал его.

– Я заметил, что там есть надпись, – сказал он.

Шарлотта кивнула. Возлюбленной жене. Возлюбленной голубке. Когда Йен подарил ей это кольцо, она была тронута его сентиментальностью. Хотя теперь, вспоминая его безразличие и частую раздражительность по отношению к ней, она сомневалась, что он когда-либо считал ее «возлюбленной». Значит, они оба были лгунами?

– Интересно, откуда мистер Фэрчайлд его взял? Оно явно относится ко времени царствования фараона Акербада Третьего.

Она посмотрела на него удивленно.

– Это подделка. Йен купил его в деревеньке неподалеку от Луксора. Один из местных торговцев заявил ему, что оно настоящее, но Йен говорил, что у этого человека был целый кошель, полный колец, и все с такими же надписями. – Шарлотта пожала плечами. – Йен купил его мне, потому что знал, что я предпочту даже поддельное египетское кольцо обыкновенному обручальному.

– Я понимаю. – Дилан казался теперь не таким взволнованным, но выглядел все еще уставшим.

– Идите домой. – Она наклонилась и слегка коснулась его губ. – Я хочу, чтобы вы отдохнули.

Он сжал ее плечи.

– Шарлотта, прошлой ночью… Наверное, я был слишком дерзким и самоуверенным. Я беспокоюсь за вас, моя дорогая. И вы должны знать, что я не хотел причинить вам вреда.

– Да, вы не хотели. – Несмотря на то что они знали друг друга так недолго, она верила ему. Она своими собственными руками причинила себе больше горя и вреда. – Я верю вам, Дилан.

Он застонал и рывком притянул ее к себе.

– Как бы мне хотелось, чтобы это было на самом деле!.. Она хотела было спросить, что он имеет в виду, но мгновение спустя Дилан уже шагал по площади, как будто торопясь убежать от неминуемой грозы.