Альфред Хичкок и Три сыщика (№23) - Тайна пса—невидимки

— Он великий художник, — сказал мистер Прентайс. — Он жил для искусства.

— А что это такое — «Карпатский пес»? — спросил Пит.

Чарльз Ниланд улыбнулся.

— Собака. Собака, которая, вероятно, существовала только в воображении суеверных людей. Мой брат был романтиком и любил романтические сюжеты… Есть легенда, что лет двести тому назад в одной карпатской деревушке жителей преследовал демонический пес. Но, по-моему, жители Карпат славятся своей суеверностью.

Юпитер понимающе кивнул.

— Эта область еще известна под именем Трансильвании. Предполагается, там и жил вампир Дракула.

— Да, — сказал Чарльз Ниланд. — Но демонический пес не был ни вампиром, ни оборотнем. Обитатели деревни считали его призраком одного помещика, который был страстным охотником и держал свору кровожадных охотничьих псов. Говорили, они были не без примеси волчьей крови. Чтобы они азартнее охотились, хозяин почти не кормил их. Согласно преданию, как-то ночью один из псов удрал с псарни и сожрал ребенка.

— Ой, не надо! — воскликнул Боб.

— Да. Так гласит легенда… Отец ребенка потребовал, чтобы псы были уничтожены, все до одного. Помещик отказался это сделать и, как рассказывают, кинул крестьянину горсть монет в качестве компенсации за ребенка. Конечно, отец пришел в ярость, он схватил камень и размозжил помещику голову. Тот умер не сразу а перед смертью проклял деревню и всех ее жителей до единого. Он поклялся, что вернется с того света и отомстит им.

— И он вернулся, но в виде пса… — догадался Пит.

— Огромного, страшного пса, — ответил Чарльз Ниланд. — Вечно голодного, с примесью волчьей крови. Вся свора помещика была уничтожена, но темными ночами какое-то злобное существо с торчащими ребрами носилось по улицам, скуля и воя. Жителей обуял страх, некоторые выставляли на крыльцо еду для зверя, но тот к ней даже не притрагивался. Так что проклятие убитого помещика, похоже, сбылось. Пес держал деревню в ужасе. Но если это действительно был помещик в облике пса, то он и сам был, видимо, жертвой проклятия: его постоянно терзал голод, как собак в его своре… Со временем жители покинули деревню. Если пес до сих пор там, то он бродит среди безлюдных развалин.

— И ваш брат написал этого пса? — спросил Юп.

— Мой брат не был живописцем, — объяснил Чарльз Ниланд. — Он делал, конечно, наброски, но, в общем, он был скульптором. Работал со стеклом и хрусталем — порой в сочетании с металлом.

— «Карпатский пес» — изумительное произведение, — сказал Фентон Прентайс, — Эдвард Ниланд сделал его специально для меня. Пес был закончен месяц назад, но я так и не успел его получить. У Эдварда должна была состояться выставка последних работ в галерее Маллера, он хотел выставить и «Пса». Конечно, я с радостью согласился. А теперь «Пес» пропал!

— Значит, это стеклянная статуэтка? — сказал Боб.

— Хрустальная, — поправил его мистер Прентайс. — Хрусталь с золотом.

— Хрусталь — разновидность стекла, — вставил Чарльз Ниланд, — но особая разновидность. Он делается из очень чистого кварца с повышенными добавками окиси свинца, поэтому он тяжелее обычного стекла и блестит ярче. Брат,

работая со стеклом или хрусталем, нагревал его так, что оно становилось почти жидким. Он придавал ему нужную форму, затем, когда оно остывало, вновь нагревал и вновь менял форму, и так до тех пор, пока не добивался чего хотел. Затем он полировал его наждаком, кожей, кислотой. «Карпатский пес» был изумительной скульптурой. Глаза его были из золота, и золотой была текущая из пасти пена. По преданию, у собаки-призрака глаза горели желтым огнем.

— Может, она еще к вам вернется, — задумчиво сказал Боб. — Подобную вещь едва ли кто-нибудь купит.

— Купят те, у кого нет ни капли совести и кто знаком с творчеством Эдварда Ниланда, — сказал Прентайс. — Он был так молод… и так талантлив. Есть люди, которые не задумываясь войдут в сделку с ворами, чтобы завладеть одним из его творений.

Юп оглядел простую обстановку домика.

— Он здесь работал? — спросил он. — Разве ему для работы со стеклом не нужна была плавильная печь?

— У брата была еще одна мастерская, в восточной части Лос-Анджелеса, — сказал Чарльз Ниланд. — Там и печь стояла.

— А других скульптур здесь не было? — спросил Юп. — Ваш брат ничего не оставлял для себя? Или, может быть, все в мастерской?

— У Эдварда была небольшая коллекция: собственные работы, работы других художников. Он держал их в этом доме. После его смерти я перевез коллекцию в более надежное место. Лишь по чистой случайности «Карпатский пес» остался здесь.

Фентон Прентайс вздохнул.

— Видите ли, — продолжал Чарльз Ниланд, — выставка моего брата закрылась несколько дней назад, и все вещи я вернул владельцам. Вчера, ближе к вечеру, я пришел сюда, чтобы передать «Карпатского пса» Фентону, а потом разобрать книги брата. Фентон как раз ожидал вас — он сказал мне об этом раньше, когда я ему позвонил, чтобы условиться о встрече. Так что я оставил «Пса» и вышел перекусить. Вернувшись, я увидел через окно, что в доме посторонний. Я немедленно вызвал полицию по соседскому телефону.

— В самом деле, Чарльз, ты поступил неосторожно, — с горечью проговорил мистер Прентайс.

— Ну, Фентон, давай не будем ссориться, — ответил Ниланд. — Назовем это просто невезением.

— Знал еще кто-нибудь, что «Пес» был вчера здесь? — спросил Юп.

Оба, Ниланд и Прентайс, покачали головами.

— Он был застрахован? — спросил Боб.

— Да, но что с этого толку, если его не удастся вернуть? — ответил Прентайс. — Это… это все равно что потерять Мону Лизу! Никакая страховка не возместит утраты.

— Наверное, полиция искала отпечатки пальцев и все такое? — спросил Юп.

— Они провели здесь полночи: до сих пор вон везде порошок для проявления отпечатков, — ответил Ниланд. — Но ничего заслуживающего внимания не нашли. Сейчас они просматривают свою картотеку: может, действовал вор, который специализируется на произведениях искусства.

— Уверен, они все сделают как надо, — сказал Юпитер. — Сомневаюсь, что мы сможем больше.

Мистер Прентайс кивнул, попрощался с Чарльзом Ниландом и повел ребят через внутренний двор к себе. Миссис Бортц была на месте, она обрывала сухие листья с кустов. Мистер Прентайс демонстративно не заметил ее.

Как только они оказались в квартире мистера Прентайса и закрыли за собой дверь, Юпитер извлек тигель с мазью и объяснил свой план.

— У вас керамические ручки на ящиках стола, — сказал он мистеру Прентайсу. — Они идеально подходят для нашей цели. С металлом этот препарат вступает в реакцию, он мог бы вам повредить медь или бронзу, но керамике он вреда не причинит. Мы намажем этой мазью ручки и уйдем. Если кто-нибудь в наше отсутствие откроет ящики, у него на пальцах останутся черные пятна.

— Но ведь «кто-нибудь», кажется, обладает способность!® входить и уходить независимо от того, дома я или нет, — напомнил Прентайс. — И ему наплевать на стены и закрытые Двери. Так с какой ему стати возиться с ручками ящиков?

— Мистер Прентайс, давайте по крайней мере попробуем, — настаивал Юпитер. — Вы нам сами рассказывали, что как-то, придя домой, обнаружили ящики стола выдвинутыми.

— Ну хорошо, — сдался мистер Прентайс. — Я согласен пробовать что угодно. Намажьте ручки, а потом давайте пойдем поедим.

— Ура! — воскликнул Пит. — Я умираю от голода!

Юпитер взял салфетку, обмакнул ее в тигель и нанес волшебную мазь на ручки ящиков в письменном столе мистера Прентайса. Затем они стали медленно спускаться по лестнице, громко обсуждая, куда им пойти поесть. Двор был пуст, но у калитки они встретили миссис Бортц и худощавого молодого человека по имени Сонни Элмквист. Оба смотрели в сторону церкви.

У церковных дверей стояла «скорая помощь».

— Что случилось? — спросил Пит.

— Это церковный смотритель, — объяснил Элмквист. — Он ранен! Пастор только что нашел его на хорах!

Глава 5. ОБВИНЯЮЩИЕ ПЯТНА

Три Сыщика и мистер Прентайс кинулись к церкви. Два человека в белом как раз выходили с носилками. На них лежал Эрл, смотритель, до подбородка укрытый одеялом.

Отец Макговерн вышел вместе с голосистой миссис О'Рейли.

Он убит! — вопила та. — Убит! Он мертв!

Миссис О'Рейли, он, слава Господу, не мертв! — священник был бледен, руки его дрожали, когда он запирал церковную дверь. — Мне следовало бы прийти сюда с ним вчера вечером и помочь ему закрыть все. Это не первый раз с ним случается — но пролежать всю ночь на хорах!..

Священник спустился с лестницы.

— Я, я виноват, что позволял ему делать все по-своему, — бормотал он. — Он всегда гасит сразу весь свет, а потом выбирается на ощупь. Думает, так экономит приходские деньги…

— Будь она проклята, эта его грошовая экономия! — перебила его миссис О'Рейли. — Кто будет выполнять его работу, пока он прохлаждается в больнице?

— Насчет этого не беспокойтесь, миссис О'Рейли, — сказал священник. — Почему бы вам не пойти и… и не приготовить себе славную чашечку чая? — Он забрался через задние двери в машину «скорой помощи». Двери закрылись, машина уехала.

— Чашечку чая! — воскликнула миссис О'Рейли. — Славную чашечку чая, вы слышите? Он совсем спятил. У Эрла в башке дыра, а может, блуждающий дух совсем его придушил, а у этого одно на уме — чашечка чая…

Она шмыгнула мимо Прентайса и Трех Сыщиков и, ворча что-то себе под нос, направилась к дому священника.

— Блуждающий дух? — переспросил Боб.

— Она вбила себе в голову, что здесь водится привидение, — сказал Фентон Прентайс. — Она Даже утверждает, что видела его и узнала в нем здешнего священника, который умер три года назад. Она говорит, что он появляется в церкви и на улицах.

Мальчики и мистер Прентайс двинулись по направлению к Вилширскому бульвару.

— Гм, мистер Прентайс… А что, если этот блуждающий дух и тень, которую вы видели в своей квартире… это одно и то же? — сказал вдруг Боб.

— Это исключено! — ответил мистер Прентайс. — Я был хорошо знаком со старым священником — и узнал бы его тень… если бы таковая существовала, конечно. Кстати, до сих пор его видела одна только миссис О'Рейли. Она говорит, по ночам он разгуливает по церкви со свечой в руках. Не могу представить, с чего бы он стал заниматься такими делами. Он был приятный старик. Я частенько играл с ним в шахматы. Лунатизмом он не страдал, в десять вечера ложился спать…

Мистер Прентайс и мальчики свернули с Вилширского бульвара и, пройдя еще несколько кварталов, подошли к частному клубу. Внутри было тихо и чисто. Медные дверные ручки мерцали тем особым блеском, который достижим лишь при многолетнем неустанном уходе за ними. Скатерти были накрахмалены, на столах в изящных вазочках стояли живые гвоздики. Для завтрака было уже поздно, для обеда — рано. Если не считать официанта, дежурившего у двери на кухню, они были в зале одни.

— Мистер Прентайс, — сказал Юпитер, когда им принесли еду, — ваш дом довольно велик, но не так уж много людей мы в нем видели. Ну, миссис Бортц…

Мистер Прентайс поморщился.

— …Миссис Бортц, — повторил Юпитер, да еще Сонни Элмквист. Он, кажется, дома бывает в необычное время.

— С полуночи до утра он работает в Вермонтском супермаркете, — объяснил Прентайс. — В самом деле, он странный молодой человек. Да и может ли быть иначе, если взрослого мужчину называют Сонни[1]. Насколько мне известно, его настоящее имя — Седрик. Он занимает в доме самую маленькую квартиру. По-моему, он зарабатывает совсем мало… Еще у нас есть молодая женщина по фамилии Чалмерс. Гвен Чалмерс. Она живет рядом с Элмквистом, работает в деловом районе, в каком-то универмаге. Вы в самом деле с ней еще не встречались. Потом — мистер Мёрфи, биржевой брокер.

— Это тот человек, что поднимался по ступенькам после ухода полиции, — сказал Боб.

— Да. Он занимает угловую квартиру в заднем крыле. Вы, может быть, увидите его сегодня, попозже. Он чуть ли не на рассвете уходит в свою контору, потому что нью-йоркская биржа открывается рано, а у нас еще трехчасовая разница с Нью-Йорком. Зато дома он может быть сразу после полудня. Сейчас у него живет племянник, Харли Джонсон, студент колледжа. Как я понимаю, Мёрфи — опекун Харли. Дальше — Алекс Хассел, кошачий отец…

— Кошачий отец? — переспросил Пит. Фентон Прентайс улыбнулся.

— Я про себя зову его так. Видите ли, он подкармливает кошек. Каждый вечер, часов в пять, бродячие кошки со всей округи собираются у его дверей, и он их кормит. А своего любимого сиамского кота он держит в квартире.

— Что он делает, когда не кормит кошек? — , спросил Пит.

— Мистер Хассел не работает, — ответил Прентайс. — У него есть какие-то средства, поэтому он приходит и уходит когда ему заблагорассудится. По-моему, он гуляет по городу и разыскивает бродячих кошек, чтобы их покормить. Если они больны или ранены, он везет их к ветеринару.

— Кто еще живет в доме? — спросил Юпитер.

— Еще какие-то ничем не примечательные люди. Всего человек двадцать. Большинство жильцов одиноки и где-то служат. А вообще многие сейчас, на праздниках, в отъезде, навещают друзей или родственников. В настоящий момент только мы, шестеро, на месте. Семеро, если считать Харли, племянника мистера Мёрфи.

— Это сужает список подозреваемых, — заметил Юп.

Прентайс испытующе взглянул на Юпа.

— Вы считаете, за мной шпионит кто-то из нашего дома?

— Я буду вполне уверен, когда у нас окажется больше доказательств, — ответил Юп. — Но, скорее всего, тут замешан кто-то, кто знает, когда вы дома, а когда нет. Если он сейчас видел, как мы уходили, то может воспользоваться случаем и проникнуть к вам.

Мистер Прентайс пожал плечами.

— Может, ты и прав, Юпитер. Если кому-нибудь захочется нынче утром порыться в моем столе, у него есть достаточно времени.

Мистер Прентайс подозвал официанта и подписал счет. Три Сыщика последовали за ним. Они снова шли по Вилширскому бульвару к Пасео Плейс. Когда они поднимались по ступенькам, из квартиры миссис Бортц донесся звук текущей воды и звяканье посуды в раковине.

— Слава небесам, эта женщина время от времени должна уходить к себе, чтобы поесть, — сказал Прентайс. — Иначе бы у нас никогда не было бы ни секунды уединения.

Пит рассмеялся:

— Да уж, она все время на посту.

— Прирожденная шпионка и жуткая сплетница, — сказал Прентайс. — Задает самые наглые вопросы. Способна рыться в мусорных ящиках. Я ее пару раз за этим застукал. Да и откуда еще ей знать, что мисс Чалмерс питается готовыми свежеморожеными обедами и что бродячие кошки мистера Хассела за неделю съедают больше сорока банок кошачьих консервов?

Три Сыщика подошли следом за Прентайсом к его квартире, он отпер дверь.

— Теперь ничего не трогать, — предостерег их Юп. Он достал из кармана небольшую лупу, прошел в кабинет и осмотрел ручки ящиков.

— Ага! — воскликнул он.

Фентон Прентайс подошел к двери кабинета.

— Кто-то открывал стол, пока нас не было, — сообщил Юпитер. — Кто-то, у кого самые обычные, из плоти и костей, человеческие руки. На мази остались следы.

Боб принес из кухни бумажное полотенце, и Юп начисто вытер ручки.

— — Можно открыть стол? — спросил он мистера Прентайса.

— Конечно.

Юпитер выдвинул верхний ящик.

— Что-нибудь пропало?

— Пропадать никогда ничего не пропадает, — ответил Прентайс. — Но кто-то изучал этот счет телефонной компании. Утром он был в глубине ящика.

— Кто бы это ни был, конверт он запачкал. И наверняка унес на пальцах немало мази. — Юп сиял от удовлетворения.

Затем он прошел из гостиной к входной двери, наклонился и осмотрел ручку.

— Сюда я мазь не наносил, — напомнил он друзьям, — но ручка тоже испачкана.

— Теперь мы знаем, как ушел это незваный гость, — сказал Боб. — Открыл дверь и вышел.

— И запер ее за, собой на ключ, — добавил Юпитер. Он открыл дверь и осмотрел замок с внешней стороны. Там тоже были следы мази. — Да, — сказал он. — У кого-то есть ключ от квартиры.

— Этого не может быть! — воскликнул Фентон Прентайс. — Это особый замок, я сам его ставил. Ни у кого не может быть второго ключа!

— У кого-то есть тем не менее, — тихо повторил Юп.

Закрыв дверь, мальчики вместе с мистером Прентайсом продолжили осмотр квартиры. Мазью были запачканы и края зеркала в ванной.

— Чужой заглядывал в ваш шкафчик с лекарствами, — сообщил Юп мистеру Прентайсу. Тот лишь зарычал от гнева.

— Что ж, мы сильно продвинулись вперед, — сказал Юпитер.

— Неужели? — спросил Прентайс.

— Разумеется. — В голосе Юпа звучала уверенность. — Теперь мы знаем, что некто, чье присутствие вас раздражает, не может открыть ящик стола, не запачкав пальцев. Знаем также, что этим утром он убрался отсюда обычным путем, открыв входную дверь. Сейчас мы сядем во дворе и понаблюдаем — и вскоре узнаем, кто это.

— А вдруг он живет не здесь? — засомневался Прентайс.

— Я уверен, что здесь, — сказал Юп. — Кто-то видел утром, как мы уходили.

Мальчики оставили Прентайра одного и спустились во двор. Они уселись на стулья возле бассейна и стали ждать.

— Просто фантастика, а не бассейн, — вдруг заметил Пит.

Боб нагнулся к краю бассейна и посмотрел в чистую воду. Дно бассейна было выложено голубой и золотистой кафельной плиткой, которая образовывала прихотливые узоры.

— Шикарно! Напоминает крытый бассейн в замке Херста, в Сан-Симеоне.

Боб сунул руку, в воду и сообщил, что она подогрета.

На лестнице, что вела на улицу, послышались шаги; калитка открылась. Во двор вбежал серый кот, за которым шел рыжеватый мужчина в белом свитере и верблюжьей куртке. Он взглянул на мальчиков без всякого интереса и направился к Двери в дальнем углу двора. Кот побежал за ним, но когда мужчина зашел в квартиру, остался перед дверью. Через несколько минут мужчина появился с миской и поставил ее на плиты двора. Он стоял и смотрел, как кот поглощает пищу.

— Хассел, — прошептал Боб. — Он уходил куда-то, когда мы были здесь вчера вечером.

— Похоже, нашел нового бродягу, — решил Пит. — Этот еще не знает, что обед — в пять часов.

Кот управился с едой и, сытый, затрусил прочь. Хассел унес пустую миску в квартиру.

Калитка снова открылась. Вошел здоровяк средних лет, это был Мёрфи. Он курил сигарету. Кивнув мальчикам и улыбнувшись, он направился в свою квартиру, находившуюся рядом с квартирой Хассела. Не успел он подойти к ней, как дверь открылась. Молодой человек лет двадцати встал в дверном проеме, 4муро глядя на Мёрфи.

— Дядя Джон, вы десять секунд не можете без сигареты? — сердито спросил он.

— Харли, не будь занудой. У меня был тяжелый день. Где пепельница?

— Я вымыл ее и поставил у бассейна. Вся квартира провоняла табаком.

Мёрфи вернулся к бассейну и плюхнулся на стул возле мальчиков. Он стряхнул пепел в большую, как чаша, пепельницу и продолжал курить.

— Вы, ребятки, надеюсь, не устраиваете своим родителям таких головомоек? — обратился он к мальчикам.

— Мои родители не курят, — сказал Пит. Мёрфи фыркнул.

— Мне, в общем, тоже не стоило бы, — произнес он. — Но я по крайней мере курю осторожно. Дырок не прожигаю в скатерти. У меня в конторе еще одна точно такая же пепельница. Даже если я забуду про сигарету и она догорит до конца, все никуда не упадет.

Он аккуратно загасил окурок, встал и ушел с пепельницей в квартиру.

Когда Мёрфи ушел, Пит бросил взгляд на квартиру, занимаемую Сонни Элмквистом.

— Интересно, дома ли Элмквист, — сказал он. Шторы на окнах опущены. Что, если позвонить в дверь и…

— Погоди! — Юпитер Джонс выпрямился на стуле.

Во двор вышла миссис Бортц. Она терла руки бумажной салфеткой.

— Дети без взрослых к бассейну не допускаются! — заверещала она.

Юпитер не снизошел до ответа. Он просто встал и направился к ней.

— Миссис Бортц, можно увидеть ваши руки? — спросил он.

— Что?

— Ваши руки, миссис Бортц! — Голос Юпитера звучал громко и повелительно.

Наверху открылась дверь, на балкон вышел мистер Прентайс.

— На ваших руках черные пятна! — заявил Юпитер.

Фентон Прентайс начал спускаться вниз.

— Ну… А, ну да… — сказала миссис Бортц. — Я, наверное, испачкалась чем-то на кухне.

— Вы были в квартире мистера Прентайса, — сурово сказал Юпитер. — Вы открыли его письменный стол, просмотрели его почту и даже заглянули в шкафчик с лекарствами. Вы и есть шпионка!

Глава 6. ТАЙНА МАНДАЛЫ

Наверное, впервые в жизни миссис Бортц лишилась дара речи. Она стояла, глядя на Юпитера и краснея все больше и больше.

— Руки оттирать бесполезно, — сказал Юп. — Пятна не сойдут.

Позади мальчиков возник мистер Прентайс.

— Я хотел бы сказать вам несколько слов, миссис Бортц.

Звук его голоса, казалось, привел консьержку в чувство. Она повернулась к Прентайсу и прошипела:

— Вы знаете, как назвали меня эти отвратительные мальчишки?

— Знаю. Они совершенно правы! — ответил Прентайс. — Однако не стоит посвящать в это весь дом. — Он шагнул к квартире консьержки. — Давайте обсудим это с глазу на глаз.

— Я… я занята, — запротестовала женщина. — Я… У меня, вы ведь знаете, работы по горло.

— Конечно, по горло, миссис Бортц, — согласился мистер Прентайс. — Что вы сейчас собираетесь делать? Ревизовать мусорные баки? Проникнуть еще в чью-нибудь квартиру? Пойдемте, миссис Бортц. Мы зайдем к вам и потолкуем. Или вы хотите, чтобы я пригласил своего адвоката?

Миссис Бортц поперхнулась и поплелась к своей двери.

Мистер Прентайс улыбнулся Трем Сыщикам.

— Думаю, теперь я справлюсь сам, — сказал он им. — Но я был бы рад, если бы вы меня подождали — Он прошел за миссис Бортц в ее квартиру и закрыл за собой дверь.

Юп, Пит и Боб, оставшиеся во дворе, несколько минут молчали. Им слышен был голос миссис Бортц, высокий и сердитый, но что именно она говорит, разобрать они не могли. Время от времени она умолкала, и тогда мальчики могли представить себе мистера Прентайса, который говорил тихо, но веско — и, скорее всего, угрожающе.

— Славный старикан, — заметил Пит. — Но, держу пари, он будет ох как крут с любым, кто наступит ему на мозоль.

Щелкнув, открылась дверь за бассейном, и наружу, щурясь от солнечного света, вышел Сонни Элмквист. Он был в потрепанных джинсах, рубашке, на которой не хватало нескольких пуговиц, и босиком. Он зевнул.

— Доброе утро, — сказал Юпитер.

Элмквист моргнул и протер глаза. Мальчики заметили, что он еще не умывался и не причесывался.

— Х-м-м, — промычал он. Нетвердо ставя заплетающиеся ноги, он двинулся от своей открытой двери к бассейну. Казалось, он никак не может решить, присесть ли на стул рядом с мальчиками или просто постоять, глазея „на бассейн.

В итоге он не сделал ни того, ни другого. Он сел на каменные плиты двора, скрестив ноги и положив переплетенные ступни на колени. Юпитер узнал позу: это была поза лотоса, которую так любят поклонники йоги.

— Доброе утро, — снова сказал Юпитер.

Молодой человек повернул к Юпу бледное лицо и секунду пристально смотрел на него. Цвет его глаз трудно было бы определить. Белки были красными, как будто он не выспался.

— Разве еще утро? — спросил он. Юпитер поглядел на часы:

— Вообще-то нет. Уже второй час. Сонни Элмквист опять зевнул.

— Мистер Прентайс рассказывал, вы работаете в круглосуточном супермаркете близ Вермонта, — сказал Юп.

Элмквист улыбнулся и немного оживился.

— С полуночи до утра, — ответил он. — Смена неудобная, но зато платят больше. А днем можно учиться.

— Вы ходите в школу? — спросил Юпитер.

Сонни Элмквист лишь отмахнулся, словно давая понять, что ходить в школу — бесполезная трата времени.

— С этим я давно покончил, — доверительно сообщил он. — Мой старик хотел, чтоб я поступил в колледж и стал дантистом, вроде него. А я этого не перевариваю. Стоять на ногах целый день, ковыряться в чужих зубах, наживать себе болезнь позвоночника… И чего ради? Нет, все это — чистый бред.

— Бред? — переспросил Пит.

— Да. Все — бред. Весь мир. А мы — компания спящих, видящих дурной сон. Что до меня, то я намерен проснуться!

— Чему же вы учитесь? — спросил Юп.

— Медитации, — сказал Элмквист. — Это единственный путь, чтобы достичь Вершины Самопознания. — Он расплел ноги и встал, явно довольный, что нашел слушателей.

— Я коплю деньги, — продолжал он. — Хочу отправиться в Индию и найти себе гуру. Лучшие учителя — там. Вот я и работаю ночами, чтобы накопить поскорее. Мне осталось совсем немного. В Индии я останусь на три или четыре года или сколько потребуется, чтобы узнать… узнать все. О не науки или другие бесполезные вещи. Я хочу узнать, как ничего не хотеть. Вот единственная дельная вещь. Вы не думаете?

— Ну… — с сомнением протянул Боб. — Да, может быть… если вы ничего не хотите… или у вас есть все, чего хочется…

— Нет, нет. Вы не понимаете! — воскликнул Элмквист.

— Я, например, не уверен, что хочу понять, — пробормотал Пит.

— Но это же очень просто! Страсти, вожделение, желание владеть чем-то — вот с чего начинаются все наши тревоги. Вон старый Прентайс: он ничем не занят, но все время беспокоится за свою коллекцию. В следующей жизни он будет, наверное… вьючным верблюдом.

— Полегче! — воскликнул Пит. — Он славный старик.

Сонни Элмквист покачал головой:

— Я не имею в виду, что он мог бы обокрасть или ударить кого-то, чтобы заполучить вещи. Но он все время печется о них и все время хочет больше и больше. Он никогда не поймет, что это всего лишь погоня за призраком. Вы знаете, у него есть мандала, а он даже не знает, как ею пользоваться. Он просто повесил ее на стену, как простую картину.

— Что такое мандала? — спросил Пит.

Элмквист метнулся к себе в квартиру и через минуту вернулся с маленькой книжечкой.

Мне так хотелось бы иметь хоть одну, — страстно сказал он. — Это что-то вроде диаграммы космоса. Если вы медитируете над ней, то все иллюзорные вещи исчезают и вы остаетесь один на один с мирозданием.

Он открыл книгу и показал цветной рисунок: накладывающиеся друг на друга треугольники, охваченные окружностью, которая, в свою очередь, вписана в квадрат.

— Не помню, чтобы что-либо подобное было в квартире мистера Прентайса, — сказал Пит.

— У него есть мандала посложнее, — объяснил Элмквист. — Она с Тибета и изображает некоторых старых божеств, которым там поклонялись.

Элмквист закрыл книжечку.

— Когда-нибудь я обзаведусь собственной мандалой, — заявил он. — Гуру ее для меня составит. А пока я просто пользуюсь телевизором.

— Чем? — не понял Боб.

— Телевизором, — повторил Элмквист. — Он помогает мне отключиться. Когда я прихожу домой, после того как всю ночь пробивал чеки, потом сверял их по кассе, я буквально закрыт для всего. Тогда я включаю телевизор, но без звука, понимаете? И сосредоточенно смотрю в одну точку в центре экрана или, может, в углу. Я стараюсь не замечать, что там происходит — просто смотрю на цветовые узоры. Очень скоро я оказываюсь далеко от супермаркета, далеко от всего. Даже от дома…

— Вы просто засыпаете, — догадался Боб. Элмквист слегка смутился.

— С этим… с этим действительно что-то не так, — сознался он. — Порой я достигаю такой степени отключения, что засыпаю и вижу сны, только…

Он остановился. Мистер Прентайс вышел от миссис Бортц и стоял на лестнице, глядя на Трех Сыщиков.

— Извините, — сказал Юпитер Элмквисту. — Нам надо идти.

— Заглядывайте ко мне почаще, — охотно откликнулся Элмквист. — Только не в то время, когда я занимаюсь медитацией. Я охотно расскажу вам побольше о мандале и о… путешествии, которое собираюсь совершить.

Мальчики поблагодарили его и пошли к Прентайсу.

Когда они оказались в квартире Прентайса, старый джентльмен сел в одно из своих больших низких кресел.

— У миссис Бортц был ключ от вашей квартиры, верно? — спросил Юп.

— Да, был, — согласился Прентайс. — Вы были правы, когда сразу сказали, что должен существовать второй ключ. Дрянная баба! В моем арендном договоре есть специальный пункт, оговаривающий, что консьержка никогда не будет заходить ко мне в квартиру. Придется связаться с компанией «Мартин», которой принадлежит это здание.

— Как она достала ключ? — спросил Боб.

— Очень просто. Когда я два месяца назад был в Европе, она позвонила слесарю, который часто выполняет для нее такую работу. Ему в голову не пришло сомневаться, есть ли у нее такое право. Она сказала ему, что должна зайти в квартиру проверить, не тенет ли труба, а ключ потеряла. Слесарь вынул замок, изготовил ключ и поставил замок на место.

Какая любознательная женщина, — сказал Юпитер.

— Она любопытна до маниакальности, — согласился Фентон Прентайс. — Что ж, вот ответ на загадку, кто рылся в моем столе и совал нос в мои бумаги. Разумеется, ключ я у нее отобрал. И я чрезвычайно благодарен вам, молодые люди! — Застенчиво улыбнувшись, он добавил: — Вы знаете, для меня истинное облегчение узнать, что незваным гостем была всего лишь миссис Бортц. Я имею в виду: всего лишь человек из плоти и крови. Наверное, тень мне попросту померещилась… Чушь какая-то… Видимо, я немного свихнулся, когда заметил, что кто-то бывает у меня дома. Это бредни миссис О'Рейли насчет привидений так на меня подействовали. — Он долго качал головой, как бы удивляясь собственной глупости.

Юпитер сидел, закусив нижнюю губу — признак того, что он напряженно думает, — и пристально глядя на старого джентльмена. Наконец он улыбнулся и сказал:

— Что ж, тогда все о'кей. Мы счастливы были помочь вам. — Он поднялся, собираясь идти. — Кстати, мистер Прентайс, у вас случайно нет мандалы?

— Да, есть. А что? Хотите взглянуть?

Юпитер кивнул, и Прентайс, проведя их в кабинет, указал на висевшее на стене замысловатое, ярких цветов изображение в рамке. Там можно было различить круг, украшенный орнаментом в виде завитков и замкнутый в квадрат. В четырех углах картины — какие-то восточные божества или демоны. Круг составлен был из частично перекрывающих друг друга треугольников, в которые были вписаны круги поменьше, а в этих кругах помещались крохотные фигурки каких-то существ.