ГОРЯЩИЕ СЛЕДЫ

— Юпитер, надень белую рубашку, — приказала тетушка Матильда, — и синий блейзер. Я хочу, чтобы перед миссис Добсон ты предстал в респектабельном виде.

Она расправила тщательно отглаженную твидовую юбку и набросила на плечи бежевый жакет. Дядюшка Титус не собирался принимать участие в акте гостеприимства. Как всегда по воскресеньям, он предавался сладкому полуденному сну.

Дул легкий морской ветерок, утренний туман уже развеялся, и солнце вовсю сияло над гладью океана. Юпитер с тетушкой спустились вниз по шоссе, а потом повернули на юг. В центре пешеходов было немного, зато машины неслись бесконечным потоком. Тетушка и Юп миновали кондитерскую и магазин деликатесов и оказались прямо напротив гостиницы «Бриз».

В вестибюле гостиницы в этот час было пусто. Тетушка подошла к конторке и позвонила в маленький колокольчик, лежавший возле регистрационной книги.

Позади конторки распахнулась дверь, и оттуда появилась сама мисс Хоппер, поправляя седую прядь волос.

— Миссис Джонс! Юпитер! Как приятно вас видеть!

— Я слышала, что у вас остановились миссис Добсон и ее сын, — сразу приступила к делу тетушка.

— О да, бедняжка здесь. В каком ужасном состоянии она была вчера! И шеф полиции Рейнольде приехал вслед за ней, прямо ко мне! Вы можете себе это представить?

Мисс Хоппер, конечно, уважала шефа Рейнольдса и его службу на благо горожан, но вторжение полиции в гостиницу явно не доставило ей удовольствия.

Тетушка Матильда понимающе хмыкнула, потом осведомилась, где сейчас можно найти миссис Добсон. Мисс Хоппер махнула в сторону небольшой терраски позади гостиницы.

— С ней там сын и милейший мистер Ферьер — он старается как-то их развлечь.

— Мистер Ферьер? — переспросил Юп.

— Один из моих постояльцев. Очаровательный человек! Он так заботится о миссис Добсон… Мило, не правда ли? В наши дни люди уделяют друг другу слишком мало внимания.

Миссис Добсон и ее сын сидели за круглым столом. Напротив них расположился импозантный рыбак с усами, которого Юпитер встретил на пляже. Выглядел он еще сногсшибательней, чем вчера, — если, конечно, такое возможно. На нем были белоснежный, идеально отутюженный костюм и яхтсменская фуражка, чуть сдвинутая на затылок, из-под которой выбивалась живописная, с легкой проседью, прядь. Он с воодушевлением расписывал миссис Добсон прелести Голливуда и настоятельно предлагал свои услуги в качестве гида, если она вдруг решит совершить туда экскурсию. Судя по скучающему взгляду его собеседницы, эта болтовня продолжалась уже давно и успела порядком ей надоесть. Так что хваленый мистер Ферьер вовсе не развлекал миссис Добсон, а смертельно ее раздражал. Появление тетушки Матильды и Юпа она встретила бесконечно благодарным взглядом.

— Привет! — Том Добсон вскочил, чтобы принести им стулья.

— Миссис Добсон, — начал Юпитер, — мы с тетушкой…

Но тетушка Матильда тут же крепко и уверенно взяла дело в свои руки.

— Я миссис Титус Джонс, тетушка Юпитера, — объявила она миссис Добсон. — И должна вас уверить, что Юпитер никогда, ни при каких обстоятельствах, не стал бы вламываться в дом мистера Гончара.

Том подал тетушке стул. Элоиза Добсон устало улыбнулась.

— Совершенно с вами согласна. Извини, Юпитер, что я вчера на тебя набросилась. Просто я очень устала и нервничала. Мы проехали через всю страну, да и отца я не видела с самого детства… Можно сказать, никогда не видела — ведь трудно запомнить то, что было с тобой в три "года. Поэтому я представляла, что меня ждет, а когда увидела, что ты вылезаешь из окна, решила, что ты — взломщик.

— Я вас понимаю.

— Ну а потом приехала полиция, и никто не поверил, что я дочь своего отца, — продолжала миссис Добсон. — И отец так странно исчез… Поверите ли, я не спала всю ночь.

— Еще бы, еще бы, моя дорогая, — пробормотал мистер Ферьер и хотел было взять миссис Добсон за руку, но она быстро отдернула ее.

— Это мистер Ферьер, — не глядя на него, сказала она. — А это миссис Джонс и Юпитер Джонс.

— Мы с Юпитером уже встречались. Как твой лоб, мой юный друг?

— Спасибо, все хорошо, — ответил Юпитер.

— И все-таки падать надо поосторожнее. Помню, когда я был в Каире…

— Никогда там не бывала, — прервала его тетушка. Она не любила, когда посторонние вмешиваются в разговор.

Мистер Ферьер сконфуженно замолчал. Тетушка продолжила:

— Миссис Добсон, какие у вас планы?

— Я не могу вернуться в Бельвью, пока не выясню, что произошло, — храбро ответила она. — Шеф Рейнольде поставил у отцовского дома полицейского, но отпечатки пальцев там уже сняли, и он сказал, что не будет возражать, если мы хотим поселиться в доме.

— Так вы собираетесь въехать в дом отца? — спросила тетушка.

— Да. Путешествие обошлось нам недешево, поэтому я больше не могу оставаться в гостинице. Миссис Джонс, почему бы шефу Рейнольдсу не отправить людей на поиски отца?

— Вряд ли это поможет, миссис Добсон, — ответил Юпитер. — Гончар исчез, потому что хотел исчезнуть, а там, в горах, есть тысячи мест, где можно спрятаться, даже если ты, как Гончар, идешь босиком…

— Босиком? — изумленно воскликнула Элоиза Добсон.

— Гончар вообще не носит ботинки, — ответила тетушка.

— Вы шутите?

— Извините, — сказала тетушка. — Он никогда их не носит. Он ходит босиком и в белых одеждах… — Тетушка остановилась, потому что не хотела совсем расстраивать миссис Добсон. Но, подумав, все-таки решила продолжить: — У него длинные седые волосы и белая борода.

— Другими словами, мой отец, — городской сумасшедший, — сказала миссис Добсон. — Теперь мне понятно, почему он не присылал своих фотографий, и так нервничал из-за нашего приезда, и опасался нас приглашать, но я действительно очень хотела его увидеть. А он испугался этой встречи и исчез. Только со мной этот номер не пройдет! В конце концов, я его дочь, я приехала к нему и собираюсь здесь остаться, так что пусть сделает милость и поскорее вернется домой!

— Ну ты и молодец, мама! — Том восхищенно захлопал в ладоши.

— Поэтому не будем терять время, — сказала Элоиза. — Том, пойди и скажи мисс Хоппер, что уезжаем. И позвони шефу полиции — пусть предупредит охранника, который стоит у входа в наш дом.

Тетушка Матильда поднялась со стула,

— Если вы собираетесь сегодня въехать в дом Гончара, то вам понадобится мебель. Вчера он выбрал у нас две кровати — для вас и вашего сына — и еще кое-какие вещи. Мы с Юпитером вам поможем. Давайте встретимся в доме часа через полтора. Успеете?

— Да, конечно. Вы очень любезны, но мне неловко вас беспокоить…

— Никакого беспокойства. Юпитер, пошли! — Тетушка устремилась было на улицу, но вдруг, что-то припомнив, остановилась. — До свидания, мистер Ферьер, — сдержанно сказала она.

На полпути к складу Юп наконец позволил себе громко расхохотаться.

— Наверное, этот тип Ферьер никогда не получал такого отпора, — сказал он тетушке. — Ты прошлась по нему как армия Шермана!

— Глупый осел, — мгновенно отреагировала тетушка. — Наверняка он приставал к бедной девочке… Ох уж эти мужчины!

Тетушка как вихрь ворвалась в дом и пробудила дядюшку Титуса от сладких воскресных снов. Дядюшка позвал работников — братьев Ганса и Конрада, и уже через пятнадцать минут складской грузовичок был нагружен мебелью, которую выбрал Гончар: две кровати, два стула. Тетушка собственноручно присовокупила к ним комод, приговаривая:

— Ей ведь надо будет куда-то складывать вещи.

Ганс с Юпитером принесли из холодильника продукты, которые вчера закупил Гончар, все втиснулись в грузовик и помчались по шоссе к дому Гончара.

Голубая машина — с откидным верхом и номерами штата Иллинойс — уже стояла около дома. Том Добсон как раз вносил в дом два чемодана, сама же миссис Добсон стояла на крыльце.

— Все в порядке? — спросила тетушка.

— Да, только здесь пусто, как в сарае, — если, конечно, не считать этой бесконечной посуды.

— Гончар не хотел загромождать свою жизнь лишними вещами, — сказал Юпитер.

— Ты всегда так выражаешься? — с любопытством посмотрела на него Элоиза.

— Юпитер очень начитанный мальчик, — объяснила тетушка и пошла к грузовику, чтобы проследить за разгрузкой мебели.

Юпитер, с трудом поддерживая спинку медной кровати, вдруг увидел двух мужчин. Они шли по дороге из Хиллтоп-хауза. Это были вчерашние утренние незнакомцы — темноволосый водитель и лысый толстяк. Оба были одеты в темные деловые костюмы и черные шляпы. Проходя мимо дома Гончара, они, безусловно, обратили внимание на происходящее во дворе, потом перешли улицу и скрылись из виду на тропинке, идущей к пляжу.

— А это кто? — спросил Юпа Том Добсон. — Соседи?

— Я и сам не знаю. Они приехали недавно. Том взялся за спинку кровати, и Юпитеру стало полегче.

— Как-то странно они одеты для пляжа, — сказал Том.

Отдуваясь, они поднялись по ступенькам и вошли в дом. Элоиза не ошиблась — дом Гончара был совершенно пуст. На втором этаже была ванная комната со старомодной ванной на изогнутых ножках и четыре спальни. В одной из них стояла узкая кровать, аккуратно застеленная белым одеялом. Рядом тумбочка, на ней лампа и будильник; у стены маленький комод с тремя ящиками. И все. Остальные три комнаты были чисто убраны, но совершенно пусты — одни голые стены.

— Эта комната тебе подходит, мама? — Том вошел в одну из спален.

— Да мне все равно.

— Смотри, тут камин… И еще… О Господи, какая потрясающая штука!

Ребята прислонили спинку кровати к стене и внимательно осмотрели «потрясающую штуку». Это было гигантское глиняное блюдо. Оно висело на стене над камином.

— Это же двуглавый орел! — воскликнул Юпитер.

Наклонив голову набок, Том разглядывал красную птицу с двумя острыми клювами.

— Ты что, знаком с этим пернатым? — спросил он Юпа.

— Скорее уж твой дедушка с ним хорошо знаком. Он всегда носит медальон с изображением такого орла. Наверное, для него это что-то значит. Ты видел две огромные вазы возле крыльца?

— Нет, не видел. Мы же с тобой тащили эту спинку.

С большим трудом они вчетвером собрали медную кровать и поставили на ножки, потом положили на нее матрас, а тетушка взялась постелить белье.

— Ох, я совсем забыла про продукты, — вдруг вскричала она, — они остались в машине.

— Продукты? Миссис Джонс, вы и так чересчур добры, — сказала миссис Добсон.

— Я ничего не покупала. Это ваш отец закупил провизии на целую армию, а я просто убрала ее в холодильник.

— Значит, отец все-таки готовился к нашему приезду… Тогда почему же он исчез? Спасибо вам, я пойду сама заберу продукты, — сказала Элоиза и направилась к грузовику.

— С голоду мы точно не умрем, — рассмеялась она, проходя на кухню. Юпитер последовал за ней. И вдруг она остановилась как вкопанная. Руки ее опустились, и пакеты упали на пол. Потом она закричала.

Юпитер осторожно отодвинул ее в сторону, заглянул на кухню и остолбенел: около двери в кладовку, прямо на полу, плясали, мерцая, три жутких зеленоватых языка пламени.

— Что случилось? — Тетушка, Том и Ганс с грохотом сбежали по лестнице со второго этажа.

Юпитер и миссис Добсон, словно окаменев, молча смотрели на загадочное пламя. Оно вдруг взметнулось, потом опало и наконец совсем погасло. Даже дымка не осталось.

— Что за чертовщина! — изумился Том и вслед за Юпитером и Гансом бросился на кухню.

Они долго рассматривали линолеум в том месте, где горел огонь, и наконец Ганс сказал:

— Это Гончар. Он стал призраком и вернулся в свой дом.

— Призраков не бывает, — мотнул головой Юпитер. Но отрицать очевидного он все-таки не мог: прямо перед ними на линолеуме темнели три выжженных следа — три отчетливых отпечатка босой ноги.

У СЫЩИКОВ ПОЯВЛЯЕТСЯ КЛИЕНТ

Ганс побежал звонить в полицию. Полицейские появились через несколько минут и обшарили дом от подвала до чердака, но ничего не обнаружили, кроме странных выгоревших следов на линолеуме. Полицейский Хейнс измерил следы, понюхал, даже отодрал несколько кусочков обгорелого линолеума, положил в конверт и сказал:

— На вашем месте, миссис Добсон, я бы убрался отсюда и вернулся в гостиницу.

Элоиза Добсон села и заплакала, тетушка тотчас же бросилась на кухню и поставила на плиту чайник, чтобы заварить ей крепкого чаю. Тетушка была твердо уверена, что чашечка крепкого чая может помочь в любой жизненной ситуации.

Полицейские уехали в участок, а Том с Юпитером вышли на крыльцо и сели на ступеньки рядом с гигантскими вазами.

— Может быть, Ганс прав, — сказал Том. — А вдруг дедушка умер и…

— Я не верю в привидения, — твердо заключил Юпитер. — Да и ты наверняка в них не веришь. Гончар очень ждал вашего приезда. Неужели он стал бы так пугать твою маму?

— И все равно мне страшно, — признался Том. — Если дедушка жив, то где же он?

— Мы знаем только, что он ушел в горы.

— Но зачем? — не мог понять Том.

— Может, у него были на то причины. Что ты вообще знаешь о нем?

— В общем, немного, — сказал Том. — Только то, что слышал от мамы. Но она и сама мало что знает. Известно только одно — когда-то он звался не просто Гончар. У него была другая фамилия.

— Правда? Честно говоря, я и сам об этом догадывался.

— Он приехал в Америку очень давно, в начале тридцатых годов. Он украинец, и фамилия у него была очень трудно произносимая. В Нью-Йорке он выучился гончарному искусству и как раз тогда встретил мою бабушку. Они поженились, но она не захотела носить эту странную фамилию. Вот он и стал Гончаром.

— Так твоя бабушка из Нью-Йорка?

— Не совсем. Она родилась в Бельвью, как и мы с мамой, а в Нью-Йорк поехала потому, что хотела стать модельером. Потом она встретила дедушку Александера и вышла за него замуж. Наверняка в те годы он не носил белых одеяний. Она бы этого не потерпела. У нее был очень твердый характер.

— Ты ее помнишь?

— Немного. Она умерла, когда я был совсем маленький. От воспаления легких. По-моему, они с дедушкой с самого начала не ладили. По крайней мере, так говорили взрослые. Он был прекрасный мастер, и у него был свой небольшой магазин, но она рассказывала, что он ужасно нервный, всего боится, и на каждой двери у него по три замка. Еще она всегда ворчала, что не выносит запаха мокрой глины, поэтому, когда пришло время маме появиться на свет, бабушка поехала в Бельвью, да так там и осталась.

— И не вернулась к мужу?

— Нет. Кажется, один раз он к ней приезжал, когда мама была еще крошкой, но бабушка не захотела к нему возвращаться. Но он с ней не развелся. Присылал каждый месяц деньги для мамы. А когда мама выходила замуж за папу, он прислал им потрясающий чайный сервиз. И всегда писал маме, даже после смерти бабушки.

— А твой отец?

— Отец у меня замечательный! — Том повеселел. — У него в Бельвью хозяйственный магазин.

— Ты не знаешь, почему дедушка переселился в Калифорнию? — спросил Юпитер.

— Наверное, из-за климата. Ведь по этой причине сюда многие едут.

— Может, у него была другая причина? — предположил Юпитер, глядя в сторону пляжа: двое одетых в черное мужчин медленно поднимались по тропинке, потом перешли улицу и направились вверх к Хиллтоп-хаузу.

Юпитер встал, прислонился к одной из ваз и провел пальцем по красному орлу с раскрытым клювом.

— Кругом одни загадки, — сказал он. — Во-первых, почему Гончар решил исчезнуть? Во-вторых, кто вчера рылся в его бумагах? В-третьих, откуда взялись на кухне эти горящие следы? И почему никто в Роки-Бич не знал о вашем существовании?

— Может, дедушка в душе отшельник? — спросил Том. — Человека, у которого дома всего одно кресло, общительным не назовешь.

— Отшельник или не отшельник, но он твой Дедушка. Многие друзья тетушки Матильды тоже давно дедушки и бабушки, и они всегда всем показывают фотографии своих внуков. А Гончар никому и никогда не показывал фотографий. Он даже ни разу не упомянул, что вы у него есть!

— Значит, я все равно что невидимка! — Том ударил себя кулаком по колену. — Кошмар какой-то! Надо бы нам поскорее убраться отсюда домой, да вот только…

— Да вот только тогда вы никогда не узнаете отгадку. Может быть, вам нанять частных сыщиков?

— Да ты что! Этого мы себе не можем позволить. Частные сыщики стоят больших денег.

— Можно найти фирму с вполне разумными ценами.

С этими словами Юпитер вынул из кармана карточку и протянул ее Тому. На карточке было написано:

Том прочел карточку и улыбнулся.

— Ты надо мной смеешься?

— Да нет, я вполне серьезен. Мы раскрыли много сложных дел.

— А зачем знаки вопроса?

— Вопросительный знак — это символ неразгаданного. А три их потому, что и нас трое. Три Сыщика готовы взяться за любое дело. Можешь считать, что знак вопроса — это наш фирменный знак.

Сложив карточку пополам, Том спрятал ее в карман рубашки.

— Хорошо, — кивнул он.

— Во-первых, — сказал Юп, — давай договоримся, что все это остается между нами. Твоя

мама и без того переживает. Она может, сама того Не желая, разрушить все наши планы.

— Да, — согласился Том. — Взрослые несколько иначе смотрят на вещи.

— Во-вторых, полицейский Хейнс прав. Вам неразумно оставаться в доме одним.

— Ты думаешь, лучше вернуться в гостиницу?

— Конечно, решать будет твоя мама. Но если вы не вернетесь в гостиницу, лучше, чтобы для вашего спокойствия здесь остался один из сыщиков.

— Не знаю, что там решит мама, но я бы был рад, если бы ты остался с нами здесь.

— Тогда с этим вопросом решено. Я все обговорю с Питом и Бобом.

На крыльцо вышла миссис Добсон, все еще бледная от пережитого волнения, но ожившая после чашечки крепкого чая.

— Ну что ж, моя дорогая, — сказала тетушка, — если мы вам больше ничем не можем помочь, то нам пора домой. А случится что-нибудь — сразу звоните… И будьте осторожны!

Надо бы им пригласить слесаря, — сказала тетушка Матильда, когда Юпитер и Ганс уселись в машину, — запереть дверь изнутри они смогут, а вот открыть снаружи — нет. Этот чудила Гончар, должно быть, забрал ключи с собой. И еще, им обязательно нужен телефон. Чистое безумие — жить без телефона!

Юпитер не мог не согласиться. Когда они добрались до склада, он тихонько ускользнул от те-тушки, и нырнул в Туннель II, а в штаб-квартире сразу бросился к телефону — звонить Питу Креншоу и Бобу Андрюсу.

— У нас новый клиент, — сказал он Питу. — И это вовсе не Юпитер Джонс!

ТРАГЕДИЯ КОРОЛЕВСКОЙ СЕМЬИ

Около пяти часов сыщики собрались в своей штаб-квартире. Юпитер кратко изложил суть дела.

— Господи! — воскликнул Пит. — Можно подумать, что Гончар умер и теперь по дому разгуливает его призрак!

— Именно так и подумал Ганс. Но те следы не похожи на следы Гончара. Гончар давно уже ходит босиком, и ступни у него большие и широкие. А на полу в кухне были отпечатки маленьких ног — невысокого мужчины или даже женщины.

— Миссис Добсон?

— У нее на это не было времени, — ответил Юпитер. — Она спустилась к грузовику за продуктами, а я шел вслед за ней. Она уже успела взять два полных пакета и шла мне навстречу. Пламя появилось как раз, когда она входила в кухню. Я стоял прямо за ее спиной. Да и зачем бы она стала это делать? И каким образом?

— Может быть, это люди из Хиллтоп-хауза? — предположил Пит.

— Возможно. Когда мы выгружали вещи, они шли на пляж. Но откуда нам знать, что они и вправду были на пляже? Они вполне могли где-нибудь притаиться, тихонько пробраться в дом — ведь дверь была открыта, — каким-то образом оставить следы, поджечь их, проскользнуть наружу через черный ход и опять спуститься к пляжу. Ты что-нибудь узнал насчет Хиллтоп-хауза, Пит?

Пит вытащил из кармана небольшую записную книжечку.

— Сегодня я побывал в агентстве мистера Холтцера, якобы чтоб узнать, не пора ли постригать его лужайку. Так вот, лужайку стричь пока что не нужно, а про Хиллтоп-хауз мне даже спрашивать не пришлось, он сам все на радостях рассказал. Оказывается, этот дом уже лет пятнадцать как выставлен на продажу, и мистер Холтцер давно отчаялся его продать или сдать и уже не знал, как избавиться от этих развалин. И вдруг совершенно неожиданно появляется человек, говорит, что именно этот дом ему позарез необходим, и хочет его немедленно снять. Он уже подписал документы и заплатил вперед за три месяца. Бумаги как раз лежали на столе мистера Холтцера, и мне удалось прочитать фамилию нового жильца.

— Какая же у него фамилия?

— Мистер Илиан Деметриефф, — ответил Пит. — Или Деметриофф, ведь я читал вверх ногами, да и машинка у мистера Холтцера печатает не очень разборчиво. Но, так или иначе, адрес у этого Деметриеффа такой: Лос-Анджелес, бульвар Уилшир, 2901.

Боб взял телефонный справочник и внимательно его пролистал.

— Здесь таких не числится, — сказал он.

— В справочнике много кто не числится. Ладно, с ним мы разберемся позже, — сказал Юп, — а теперь хотелось бы побольше узнать о красном двуглавом орле. Похоже, орел для Гончара имел большой смысл.

— А вот с орлом нам повезло, — улыбнулся Боб. — Не надо ждать, пока откроется библиотека, потому что мой папа купил новый иллюстрированный альбом.

Боб положил на стол большой плоский пакет и, широко улыбаясь, распечатал его. Перед Юпом и Питом предстал роскошный том в глянцевой суперобложке. Книга называлась «Сокровища королевских домов Европы».

— Фотограф, который делал эту книгу, всю Европу объехал, — сказал Боб. — Здесь вам и британские регалии, и корона австрийской династии Щарлеманей, и корона венгерского Святого Стефана. Есть даже железная корона из Ломбардии.

И много вещей из России — там, кстати, в гербе как раз орел. Но тот орел, который нужен нам, по-моему, вот здесь…

Боб долго листал страницы, наконец нашел то, что нужно, подвинул книгу Юпитеру и сказал:

— «Императорская корона Лапатии» — вот что там написано.

Пит перегнулся через плечо Юпитера и воскликнул:

— Да, это тот самый орел!

Императорская корона Лапатии больше походила на шлем, правда, золотой и щедро украшенный голубыми камнями. На вершине шлема сиял огромный рубин, оправленный в золото, а над ним возвышался красный орел с двумя головами и широко распростертыми блестящими крыльями. Одна его голова смотрела направо, а вторая — налево, бриллиантовые глаза горели, а острые клювы были воинственно распахнуты.

— Да, это точно орел Гончара, — сказал Юпитер. Он перевернул страницу и начал громко читать: — «Императорская корона Лапатии была изготовлена ювелиром Борисом Кереновым примерно в 1543 году. За основу Керенов взял шлем, который был на герцоге Федерике Азимове во время победоносной битвы под Карлоном. Победа Азимова под Карлоном положила конец междоусобным войнам, которые опустошали маленькую Лапатию, и бароны с юга страны, побежденные армией Азимова, были вынуждены поклясться, что больше не нарушат достигнутого мира. На следующий год герцог Федерик собрал знать в замке Маданхофф и здесь перед всеми объявил себя королем Лапатии.

Знать, изолированная в замке и отрезанная от своих армий, принесла присягу герцогу Федерику и поклялась ему в верности как суверенному правителю. Взбунтовался только один, Иван Храбрый.

Он отказался давать присягу новоиспеченному королю.

Легенда гласит, что этот гордый воин был казнен в главном зале замка Маданхофф. Ему отсекли голову, надели ее на пику и выставили у ворот замка — так король продемонстрировал всем свою власть и силу.

Коронация Федерика 1 Лапатийского состоялась в 1544 году в часовне замка Маданхофф. Корона, созданная Кереновым, стала собственностью семьи Азимовых и оставалась таковою еще четыреста лет. В последний раз короной воспользовались во время коронации Вильгельма IV в 1913 году.

После того как в 1925 году династия Азимовых была свергнута, корону объявили собственностью республики Лапатии. В настоящее время она выставлена на всеобщее обозрение в Национальном музее в Маданхоффе, столице страны, которая выросла за века вокруг средневекового замка герцога Федерика.

Корона династии Азимовых сделана из чистого золота и инкрустирована лазуритом. Огромный рубин, по преданию, принадлежал Ивану Храброму, поместья которого после казни также перешли к Федерику Азимову. Двуглавый орел над рубином — эмблема династии Азимовых. Орел изготовлен из золота и эмали, его глаза — бриллианты, каждый весом около двух каратов».