Джулиан Кэри
      ДАРОВЫЕ МИРЫ
      Перевод с англ. Ю. Беловой
      Марк Камерон всегда считал, что было ошибочно делать приемную Колониальной Службы столь комфортабельной. Идея была понятной: привлечь людей внутрь, дать им возможность изучать панорамы и красочные фильмы, отдохнуть в глубоких роскошных креслах, вдыхая дразнящий запах. Потом, когда в них пробудится дух приключений, их надо подвести к вопросу колонизации. Проблема этой теории заключается в том, что она не работала.
      Люди с интересом приходят сюда. Они приходили, чтобы спастись от дождя или жары, встретиться с друзьями, родственниками, возлюбленными; приходили, чтобы убить пару часов в ожидании поезда или свидания или просто потому, что им нечем было заняться. Вот и все. Не похоже, что в них вообще существовал дух приключений, и поиск его был пустой тратой времени. Дорогого времени.
      Марк вздохнул, проходя по приемной к кабинету. Сегодня ожидался сенатор Колборн, и не требовалось большого воображения, чтобы догадаться, почему он придет. Командор Джелкс будет слушать, успокаивать, обещать, а потом начнет разносить свой штат за то, что тот не справляется с работой. И он будет прав. При наличии девственных планет, только и ждущих, чтоб их колонизировали, мощных кораблей, готовых к старту и ожидающих колонистов, и всех ресурсов Колониальной Службы, проект все же провалился.
      Добровольцев не хватало. Добровольцы, которые имелись, терпели поражение. Время, как понимали и Марк, и командор, уходило.
      Или Колслужба достигнет своего, и это будет скоро, или в финансовом отношении весь проект будет обречен на смерть, звездные корабли переоборудуют для научных целей, величайший шанс человечества уйдет нереализованным.
      Марк прошел мимо молодой пары и остановился около панорамы.
      Она изображала холмистый ландшафт чудесной долины, украшенной экзотическими цветами. Деревья закрывали горизонт, а пушистые белые облака плыли высоко в лазурном небе. Не считая двух солнц, это могла бы быть картина Земли. Но это была не Земля, панорама должна была представлять Денеб. Но она представляла планету не больше, чем культивированный сад представлял тропические джунгли.
      Молодая пара изучала панораму, и Марк с надеждой взглянул на них.
      -Интересно?
      - А? - парень, юнец с отсутствующим лицом и прыщавой кожей, мигнул и продолжал молчать.
      - Это Денеб, - весело сказал Марк. - Чудесное место.
      - А где дома? - спросила девушка. Она была женским вариантом юнца, ее косметика, как и все остальное, делали ее лицо еще бессодержательнее. Но ее глаза оживились, когда она уставилась на Марка, такого эффектного в своей жемчужно-серой форме, украшенной серебром. Она изучала его, позволяя взгляду блуждать по его жестким, некрасивым чертам лица, густой копне черных волос и складкам раздражения между бровями.
      - Их сейчас строят, - согласился Марк и тепло улыбнулся ей. Колонисты, я имею в виду. Сейчас там достаточно большое поселение, и оно постоянно растет.
      Он заговорил таинственным тоном.
      - Место как раз для молодой пары. Много пространства, много солнца и воздуха. Вам понравится каждое мгновение на планете.
      - Да-а? - Парень потянул девушку за руку. - Догадываюсь.
      - Нет жилья, - сказала девушка. Похоже это ее беспокоило.
      - Провинция, - сказал парень. - Кому охота жить в глуши?.
      Он взглянул на стенные часы и дернул девчонку за руку:
      - Пошли, конфетка, нам надо идти. Ремо - настоящий плакальщик, и мы же не хотим пропустить открытие.
      - Конечно, - сказала девушка, ее глаза не отрывались от лица Марка. Думаю, ты прав.
      Они ушли, не добавив Ни слова.
      Марк хмуро смотрел им вслед, зная, что ему не следует злиться, но все же злился. Он повернулся, когда к его руке кто-то прикоснулся. Это была опрятная белокурая девушка, носящая форму вроде его собственной. Она покачала головой с притворным укором.
      - Стыдно, Марк. Пытаешься их соблазнить?
      - Слабоумные идиоты, - горько ответил он. - Оба.
      - Забудь о них, - произнесла Сьюзен. - Они в любом случае не подходят.
      - Их заявления в любом случае могли бы расширить картотеку, - напомнил он. - Когда сенатор дышит нам в затылок, мы нуждаемся во всех, кого сможем заполучить.
      - Я ждала тебя. - Сьюзен улыбалась ему, идя по направлению к кабинету. - Похоже, дела улучшаются.
      - Возможно.
      Марк не разделял ее оптимизма.
      Заявление было простым, насколько это возможно. Если кто-нибудь думал, что ему захочется стать колонистом, он заполнял анкету, отсылал ее, а потом Марк беседовал с ним для проверки пригодности. Если все казалось подходящим, кандидаты проходили через дальнейшее сито, чтобы свести к минимуму нежелательные элементы. Но пригодными оказывались немногие.
      Из пяти человек, ожидающих в приемной, трое были одинокими, а двое супружеской парой. Марк взглянул на их заявления, притянул к себе пачку отпечатанных анкет, взял ручку и кивнул Сьюзен.
      - Ладно, посмотрим, что мы получили. Сначала одинокие, потом те другие.
      Сначала был мужчина, худой, сутулый, немолодой, с тяжелым выражением лица. Он почти украдкой закрыл за собой дверь и сел на самый краешек стула.
      - Имя? - Марк вспомнил, что, задавая первый вопрос, надо улыбаться.
      - Хэнорэн. Роберт Хэнорэн.
      - Итак, мистер Хэнорэн, - бодро произнес Марк. - Вы хотите стать колонистом. Правильно?
      - Не знаю. - Хэнорен ослабил воротничок. - Это зависит от обстоятельств.
      - От каких? - Марк бросил взгляд на заполненную анкету. Это был показной жест: первая беседа всегда была устной, если податель заявления не подавал надежд, печатные анкеты не включались в карту, но служили для того, чтобы скрыть впечатление.
      - От многих, - неопределенно сказал Хэнорэн. Казалось, он пришел к решению: - Слушай, мистер, земные законы простираются на колонии?
      - Конституциякаждой колонии базируется на земных законах, - осторожно сказал Марк. - Например, если вы совершили убийство, вас подвергнут лоботомии.
      Он улыбнулся смехотворности предложения, что Хэнорэн сделал нечто подобное.
      - Колонии цивилизованны, если вы это имеете в виду.
      - Нет, - ответил Хэнорэн. - Не совсем. - Он вновь дернул свой воротничок. - Это все моя жена, - объяснил он. - Когда мы поженились, она заявила, что я буду обязан содержать ее до самой смерти. Она также и это имела в виду, и она здоровая женщина. Сможет ли она быстро получить мои выплаты, если я завербуюсь?
      - Выплаты? - Марк был озадачен. - А почему вы думаете, что вам будут платить?
      - Вы хотите, чтоб я работал бесплатно? - Хэнорэн поднялся с необычайным достоинством. - Что за странная идея рекламировать все это перед людьми, если вы не желаете им платить?
      - Вы неправильно поняли, - ответил Марк. Он взял брошюрку и протянул ее Хэнорэну. - Возьмите, прочитайте, и, если вам все еще будет интересно, возвращайтесь позже.
      - Но?..
      - Проводи, Сьюзен. - Марк схватил резиновый штамп и поставил большой знак "отклонен" на заявлении. - Следующий!
      Следующим был долговязый юнец, у которого были ложные представления, что в его полную собственность дается планета с рабами и гаремом. Он ушел так же, как и Хэнорэн. За ним появилась поблекшая старая дева, которая явно интересовалась колониями, как удачным местом для охоты за неженатыми мужчинами. Марк слушал, пока она не выдала своего решения никогда не иметь детей, после чего сразу отверг ее. Супружеская пара вначале, казалось, фантазировала, как и другие. Они были молодыми, умными и явно искренними. Они читали брошюры, изучали панорамы и хотели получить дополнительную информацию.
      - Дело в следующем, мистер и миссис Конвей, - начал Марк. - Почти каждое солнце имеет планеты, и в большинстве случаев, как минимум, одна из этих планет, что называется, земного типа. Это значит, что воздух, вода, гравитация и среда пригодны для человеческой жизни, и, несколько мы знаем, там отсутствуют опасные животные. Эти планеты ждут, чтобы их освоили.
      - Интересно звучит, - сказал Сэн Конвей. - В чем загвоздка?
      - Загвоздки нет..- Про себя Марк дивился, чего ради эти люди дали себе труд читать подготовительную литературу. Там была вся информация, которую они желали получить. - В общем-то, мы не хотим отправлять в новые миры неподходящих людей, но это единственное ограничение.
      - Хорошо сказано, - произнесла Джулия Конвей. - Сколько существует колоний?
      - В настоящее время три. Денеб V, Сириус II и Мираб VIII. У нас также имеется две дюжины других миров, пригодных для колонизации, и мы надеемся заселить их как можно скорее. - Марк поиграл своей ручкой. - Вряд ли надо подчеркивать преимущества заселения девственного мира.
      - Почему девственного? - резко спросила Джулия. - Почему сначала не поднять существующие колонии?
      - Хороший вопрос,- признался Марк. Он поколебался, зная, что ступает на тонкий лед. - Мы отправляем людей в существующие колонии, если они малы и нуждаются в расширении. Но наша главная цель колонизировать как можно больше миров, как можно скорее. Так что мы сразу отправляем целое объединение колонистов, семена, орудия, все, что нужно, чтобы основать поселение. Дальше дело за ними. Они женятся, строят дома, фермы, растят скот и, конечно, растут и в численности.
      Он улыбнулся супругам.
      - В таких условиях у молодых людей появляются дети.
      - Да? - Джулию это не интересовало. - Давайте проанализируем, если у меня есть такое право. Вы высаживаете достаточно людей и снаряжение, чтобы основать поселение, а потом оставляете их. Так?
      - Примерно так.
      - Как насчет средств связи?
      - Через определенные интервалы прибывают корабли, - ответил Марк. Они привозят почту, инструменты, необходимое снаряжение, топливо для ядерных реакторов и все прочее.
      Он перегнулся через стол.
      - Не думайте, что мы просто возьмем вас, высадим на планете и забудем. Это совсем не так.
      - Я слышал другое, - заявил Сэм.
      - Слухи, - быстро произнес Марк. - Не обращайте внимания.
      - Насчет жилищных условий, - заговорила Джулия. - Думаю, у нас будут сборные домики и обычные коммунальные условия? Вода, электрический свет, видео и другие подобные вещи?
      - В конечном счете, да.
      - Почему в "конечном счете"? - Сэм тяжело посмотрел на Марка.
      - Если вы хотите, чтобы люди колонизировали для вас новые миры, то вы, по меньшей мере, можете дать им нормальные условия жизни.
      - Мистер Конвей, - напряженно произнес Марк. - Что такое, по вашему, колония? Вы считаете, это место, вроде маленького города? Или деревня? Или даже небольшая нация? Конечно, вы читали брошюры и другие вспомогательные материалы?
      - Естественно, - Сэм отмахнулся от вопроса пожатием плеч. - Но если серьезно, то неужели вы думаете, что мужчины и женщины будут жить, как животные?
      - Конечно,нет.
      - Тогда необходимы удобства, - в его голосе появилось праведное негодование. - Лично я не жажду везти Джулию туда, где всего этого нет. Как она заполнит свое время без видео? Чем там можно будет заняться после окончания домашней работы?
      - Марк! - Сьюзен заметила на его лице признаки бури. - Можно, я завершу это дело?
      Марк колебался, его рука наполовину прошла расстояние до штампа отверженных. Потом он пожал плечами.
      Сьюзен взялась за дело, пока он не смог нанести большого ущерба.
      В пятистах футах над городом на воздушной опоре стоял Фрэнк Дарвард и сердито смотрел на здания внизу, расходящиеся во все стороны. Они были высокими, прямоугольными, аккуратными и чистыми в своей красоте из стекла и бетона. Между ними бежали улицы, похожие на длинные, прямые линии или извивающиеся мягкие кривые. Это был чудесный вид для каждого, кто любил порядок и эффективность. Фрэнк ненавидел и то, и другое.
      Он наклонился к проводящему рельсу колеоптера, его вес заставил машину заскользить по невидимому склону по направлению к террасе у здания. Площадка для парковки, как обычно, была занята, и его мрачность углубилась, когда он направил машину в чистую, помеченную красным цветом зону. Сбросив мощность, он опустился, появились дополнительные винты, и гибкие опоры поглотили сотрясение от удара. Выключив мотор, он отделил ведущий рельс и соскочил с платформы. Когда он отошел от колеоптера, на него уставился какой-то человек, казалось, он хотел что-то сказать, но передумал.
      Он опаздывал. Фрэнк знал об этом даже раньше, чем роботочасы проглотили его персональную карточку. У входа в сборочный цех его остановил мастер.
      - Вы опоздали, Дарвард.
      - Ну, опоздал. И что?
      - Вам следовало бы следить за собой. - Мастер тяжело вздохнул. - Это уже второй раз в.месяц. Хотите, чтоб вас уволили?
      - Я ничего не хочу.
      Фрэнк смотрел за спину мастера, где сборочный конвейер проходил через всю длину огромного цеха. Мужчины собрались вокруг, и те, что пришли к смене, пропускали уходящих.
      - Могу я начать работу или нет?
      - Идите.
      Мастер не любил причинять людям неприятности.
      - Но послушайте совета, Дарвард, не напрашивайтесь на драку.
      Фрэнк пожал плечами и пошел к своему месту. Он понимал, что совет был хорошим, но также знал, что его легче дать, чем ему следовать. Он был человеком, чье тело жаждало действий, чей мозг нуждался в активности, но его работа не давала никакого простора.
      Перед ним широкий белый конвейер вез серию неукомплектованных детских колясок. Его работа заключалась в том, чтобы взять пару колес из штабеля рядом и надеть их на оси со своей стороны. Мужчина дальше вдоль конвейера вставлял пару крепежных болтов, следующий завинчивал их гаечным ключом, а другой рабочий надевал плоский колпачок. Люди с другой стороны конвейера делали ту же работу на своей стороне.
      Это занятие не требовало ничего, кроме механических действий.
      Все собравшиеся вокруг сборки люди работали шесть часов в день, пять дней в неделю, собирая коляски от начала до конца. Сборочный конвейер определял скорость, с которой они работали, гудок давал сигнал к обеденному перерыву и останавливал отсчет времени. Люди давно научились искусству позволять своим выработанным рефлексам выполнять работу, в то время как сами болтали или думали о чем-нибудь другом.
      - Я видел, мастер был недоволен тобой, Фрэнк, - произнес сосед слева, устанавливающий болты. - Уже второй раз за месяц, так?
      - И что?
      - Ну, если тебя уволят, ты не сможешь выплатить за новый подъемник.
      Он завидовал. У него была жена и двое детей, и он не мог себе позволить такую роскошь.
      - Я могу жить и без этого.
      Руки Фрэнка протянулись к колесам, взяли их и установили на осях. Даже эта монотонная работа не нуждалась в осмыслении. Он мог работать и в два раза быстрее, не испытывая трудностей.
      - В любом случае существует и другая работа.
      - Где? - мужчина лизнул губы. - Билл в прежнем положении с прошлого месяца.- Помнишь Билла? Парень, который хотел написать книгу.
      - Помню.
      Фрэнк помнил, худой, сутулый тип, со слабо очерченным подбородком, который намеревался написать книгу, чтобы перевернуть общество. Тот факт, что никто, кроме профессоров и студентов, не читал ничего, кроме комиксов, похоже, не волновал его.
      - Он опоздал три раза, и его уволили. Он все еще на пособии.
      - Значит, у него будет уйма времени, чтоб написать свою книгу. Фрэнк не беспокоился о Билле.
      - Я найду работу.
      - Все так говорят. - Сосед взял два болта, по одному в каждую руку, вставил их в пазы и потянулся за двумя следующими.
      - Если у тебя есть пара степеней или связи в нужных местах, ты можешь найти работу, но только не рядовые парни.
      Он взял следующие болты.
      - Для нас есть только неквалифицированная работа, и ты должен признать это.
      - Это не единственная работа в мире.
      Фрэнк выругался, неловко выронив свои колеса и нарушив ритм работы. Установщик болтов ждал, пока он поставит колеса.
      - Ты хоть слышал о черном списке? Тебя увольняют за нарушение режима или как смутьяна, и ты попадешь в этот список. На каждое место претендуют десять человек, и у тебя не будет ни единого шанса. - Он усмехнулся. - Тебе придется отказаться от подъемника, продать свою модную одежду и лишиться всего, что имеешь. Тогда ты сможешь получить пособие. Или тебя могут отправить на правительственный проект. Ты хоть беседовал с кем-нибудь, кто работает на одном из этих проектов?
      Фрэнк хмыкнул, не желая говорить на эту тему. То, что говорил рабочий, было неприятной правдой. На фабриках не требовались люди, во всяком случае, сейчас. Была внедрена автоматика, и она выполняла необходимую работу быстрее, лучше, эффективнее, чем любой человек. Те же электронные машины появились в конторах и магазинах так же, как и на фабриках. Не было такой рутинной работы, на какую способен человек, которой машина не могла бы сделать лучше.
      Но людям надо было жить. Они должны были получать деньги, чтобы платить, покупая все большее количество продукции хорошо отлаженных фабрик, потому для них должна была создаваться работа. Работа вроде сборки детских колясок, где рабочие ничего не могли испортить. Небрежность человека не играет роли при сборке детских колясок, в отличие от радиоприемника или колеоптера. Но рабочие хорошо понимали, что фактически живут на благотворительность.
      А благотворительность и бизнес были разными вещами.
      Раздался сигнал к получасовому перерыву. Конвейер не сбавил скорости, это было глупо, но было удобнее, чтобы конвейер продолжал работать, однако серия детских колясок подходила к концу.
      Фрэнк приделал последнюю пару колес, распрямил спину и повернулся к женщине, вошедшей в проход и толкающей тележку, уставленную банками с кофе и упакованными сэндвичами для каждого рабочего. Фрэнк надавил на верхушку банки с кофе, поставил ее сбоку, в то время как встроенное устройство подогрело содержимое, и снял пластиковую обертку с сэндвича.
      - Что у тебя? - крепежник болтов с полным ртом размахивал своей упаковкой. - У меня соевое масло и дрожжевой сыр. Хочешь, поделюсь?
      - Не надо. - Фрэнк изучал свою порцию. - У меня то же самое.
      Он попробовал свою порцию, стараясь получить удовольствие, но обнаружил, что это сложно. Это была еда, вот и все, что межно было сказать. Он разделался с сэндвичами и пил кофе, когда в проходе появился мастер с лицом, потемневшим от гнева.
      - Дарвард! Это вы припарковали свой подъемник в запретной зоне?
      - Возможно, - Фрэнк принял оборонительную позу. - А что?
      - Только что звонили из конторы. - Похоже, мастер был понастоящему взбешен. - Черт возьми, Дарвард! Зы же знаете не хуже других, что вам не разрешается использовать запретную зону.
      Он взглянул на ручные часы.
      - Идите и немедленно уберите его. Если вы поторопитесь, то сможете вернуться до конца перерыва. Если не сможете, я буду вынужден записать вас как опоздавшего на работу второй раз за день. Идите!
      Фрэнк поколебался, потом одним глотком выпил кофе и побежал к выходу. Мастер пытался дать ему шанс, и он понимал это. Дважды опоздать за один день означало немедленное увольнение, и, невзирая на то, что он говорил о работе в целом, у него недоставало смелости на практике проверить свою способность находить работу. Даже просто уволившись, трудно было ее найти, быть уволенным, значило почти что совершить экономическое самоубийство.
      Когда Фрэнк вышел на террасу, у колеоптера стоял человек. Он холодно взглянул на рабочего и указал на машину.
      - Это ваш подъемник? .
      - Я как раз пришел убрать его. - Фрэнк присоединил управляющий рельс и взобрался на платформу.
      - Отвечайте на вопрос. Это ваш?
      - Да - Фрэнк потянулся к стартовому тумблеру, остро осознавая, что время уходит. Человек отсоединил рельс и парализовал машину.
      - Не так быстро. Я хочу знать, почему вы припарковали ее здесь, на первое место.
      - Разве не ясно? - Фрэнк махнул в сторону забитой стоянки. - Там просто не было места.
      - Это не извиняет вас. Эта территория зарезервирована для высокопоставленного персонала. Вы это знаете?
      Фрэнк глубоко вздохнул. Мужчина казался важным человеком, может, он и был важным, но это не давало ему права заноситься. Если он развлекался допросом, то Фрэнк - нет. Он старался сдержать свой инстинктивный гнев.
      - Послушайте, мистер, - терпеливо произнес он. - Я припарковал здесь машину. Я прошу извинения. Я хочу убрать свой подъемник из этой зоны. Вы не возражаете?
      - Я сильно возражаю, - ответил мужчина. - Мне не нравится, что вы здесь припарковались, и мне не нравится ваша позиция. Что, по-вашему, произойдет, если каждый, вроде вас, будет нарушать правила и существующую регуляцию? Установка вашего подъемника в запретной зоне - сознательное оскорбление всего высокопоставленного персонала, которому ваши действия могли причинить вред. Это безобразие.
      - Но вреда никому не доставлено, - сказал Фрэнк, глядя на пустоту в красной зоне. - И я же сказал, что прошу прощения. Могу я теперь ехать?
      - Хорошо, - мужчина отступил на шаг. - Больше этого не делайте.
      Фрэнк взвел мотор, закрутились два пропеллера. И в то время как они с силой погнали воздух вниз, он поднялся вверх. Он наклонился к ведущему рельсу и направил подъемник к общественной стоянке. Машина была маленькой, и ему требовалось лишь двадцать квадратных футов свободного пространства, но он не мог его найти.
      Стоянка простиралась на значительное расстояние вокруг территории. Здание было большим, и терраса тоже, и чем дальше Фрэнк искал, тем дольше ему бы пришлось возвращаться на работу. К его раздражению добавилось отчаяние, он летел низко, поднимая облако пыли воздушной волной. Обслуживающий персонал кричал на него, махал, чтобы он убрался, и требовал назвать номер. Фрэнк ругался, боясь, иго нарвется на еще большие проблемы, а потом повел скользящий подъемник назад, к единственной свободной зоне на террасе.
      Он приземлился с резким толчком, который встряхнул его кости, выключил моторы и выскочил из машины. Может, служащий уже ушел.
      Может, ему хоть раз повезет и он уйдет, получив шанс. Но ему не повезло. Тот явно поджидал его, спрятавшись между двумя припаркованными машинами. Он вышел вперед, от гнева его губы вытянулись в линию.
      - Так я и думал,.- резко заявил он. - Вы намеренно вернулись, думая, что я ушел.
      - Но другого места просто нет, - ответил Фрэик. Он с тоской посмотрел на вход на фабрику. - Я все обыскал и не смог найти место.
      - Ну и наглость, - сказал мужчина. - Это проблема для вас, рабочих. Мы даем вам лучшие возможности, платим вам больше, чем вы стоите, а потом вы начинаете заноситься.
      Он указал на колеоптер.
      - Уберите машину.
      - Куда убрать? - Фрэнк ощутил возрастающий гнев. Это ничтожество воплощало все, что он ненавидел в жизни: правила, регулирование, мелочность самодовольства и разочарования. Он пошел прочь.
      - Минутку! - мужчина одним прыжком загородил ему дорогу, его голос повысился: - Вы слышали, что я сказал. Вы уберете эту машину.
      - Пошел ты к черту!
      -Что?
      - Если вы хотите, чтоб машины здесь не было, то и убирайте ее сами.
      Фрэнк отстранил служащего и направился к зданию, но тут остановился, так как одновременно случились два события. Служащий схватил его за руку, и гудок возвестил возобновление работы. В таких условиях оставалось только одна возможность получить удовлетворение.
      Сильный удар Фрэнка кулаком по челюсти служащего отозвался по всей запретной зоне и стоил ему работы.
      Марк часто думал, что в молодости командор Джелкс мог бы быть хорошим пиратом. У него были грубые размашистые манеры, крупное красное лицо и проницательные газа. Он так же преклонялся перед своим благополучием и не колеблясь бросил бы человека акулам, если бы это послужило его целям. Прежде всего он был политиком и находился под командованием Колслужбы только благодаря связям, тому, что какое-то время посещал Космическую Академию в Уайт-Сэндсе. Капитан Марбэш, напротив, был именно тем, кем представлялся, - современный эквивалент моряка. У него было такое же спокойствие, такое же выражение устремленных вдаль глаз, та же способность переносить шторм. По выражению лица Джелкса Марк догадался, что недавний шторм, должно быть, был очень сильным.
      Он окинул взглядом кабинет и, увидев, что кроме двух мужчин в нем никого нет, закрыл дверь.
      - Сенатор ушел?
      - Час назад. - Джелкс вытащил из коробочки на столе сигару, откусил кончик, закурил и сердито посмотрел через поднимающийся дым.
      - И он недоволен, Марк. Ужасно недоволен.
      - Из-за проекта? - Марк сел, закурил свою сигарету и стал ждатьответа командора.
      - Из-за чего же еще? - Джелкс вытащил изо рта сигару и стал изучать горящий конец, держа его в дюйме от своего рта. Это был знакомый жест, типичный трюк политика, решившего отвлечь внимание от своего лица.
      - Конгресс не испытывает радости от тех средств, что мы тратим. Они говорят, и я с ними согласен, что нам следовало бы иметь лучшие результаты, чем мы имеем.
      Марк затянулся своей сигаретой, собираясь с силами перед тем, что должно было последовать.
      - Он назвал нас неэффективными работниками, - сказал Джелкс.
      - Сказал, что в нашем плане что-то неправильно, если мы не можем решить такую простую задачу. Он даже намекнул, что в этом виноват я.
      Джелкс воткнул сигару в пепельницу.
      - Я старался объяснить ему, что человек не может за всем лично проследить и что он может быть хорошим лишь настолько, насколько хороши его люди. Это не произвело на него впечатления.
      - Вам следовало послать меня, - произнес Марк. - Возможно, я сумел бы убедить его.
      - В чем убедить? - Джелкс сдвинул брови. - Что он прав?
      - Конечно, нет.
      - Тогда в чем? В том, что он не прав? - Командор покачал головой. - Я старался, Марк. Я старался с помощью всех известных мне способов, но что я мог сделать против цифр?
      Он напоминал человека, обнаружившего, что взвалил на себя непосильную ношу.
      - Сколько вы получили заявлений за неделю?
      - Двадцать три.
      - И сколько было вами допущено к дальнейшей обработке?
      - Пять.
      - Видите? - Джелкс явно вообразил, что нашел отправную точку.
      - Колборн закидал меня этими цифрами: Заявлений мало, а пригодных еще меньше. Черт возьми, Марк! Конечно, вы можете работать лучше!
      - Вы хотите, чтоб я взял пистолет и затаскивал их силой?
      Марк поколебался, потом взглянул на капитана, рисующего каракули на промокательной бумаге и явно забывшего обо всем.
      - В любом случае, мы достигли некоторых результатов. Денеб V будет сильной колонией.
      - Намеревался стать сильной, - поправил Джелкс. - Расскажите ему, Марбэш.
      - Денеб V кончен, - произнес капитан. Он поднял глаза от бумаги. - В последнем полете я был вынужден их эвакуировать.
      - Почему? - Марк крутил сигарету, чтобы скрыть волнение. Он бы держал пари, что колония на Денебе V была в полном порядке.
      - Они вымирали, - ответил Марбэш. - Я имею в виду, в широком смысле слова. Три года назад я доставил туда двести мужчин и женщин, достаточно орудий и запас снаряжения, раз в пять превосходивший их число, семена, запасы, атомный реактор, оружие - все, что им могло пригодиться. Несколько месяцев назад я вернулся. Я эвакуировал пятьдесят двух мужчин и женщин и тридцать детей.
      -А где были остальные?
      - Мертвы.
      Марбэш нарисовал еще несколько закорючек.
      - Большинство стали жертвами дикой природы, других унесли междоусобицы, третьи покончили жизнь самоубийством. Когда я прибыл, то обнаружил, что выжившие сгрудились в нескольких сборных домиках, живя там в тесноте. Они переоборудовали реактор для обеспечения энергией электрической ограды, выставили вооруженную охрану и с нетерпением ждали, когда я прилечу.
      Он говорил так, как если бы это случалось каждый день.
      - Капитан высадил их на Мирабе VIII, - сказал Джелкс. - Он не мог доставить их обратно.
      Он не объяснил причину, почему, но этого и не требовалось. И так получая малое количество заявлений от потенциальных колонистов, верни мы оставшихся в живых, и это будет равносильно предложению закрыть проект. Слухи и так уже наносят нам вред, реальное изложение дел и бывшие колонисты стали роковыми для проекта.
      - Мираб VIII долго не протянет, - сообщил Марбэш. Он нарисовал новые закорючки. - И с Сириусом II произойдет то же, что и с другими. Возможно, в следующий раз я всех верну сюда.
      - И нечего так самодовольно рассуждать об этом, - резко ответил Джелкс. - Это и ваш хлеб, не забывайте.
      Это было несправедливо и неверно. Марбэш был обеспечен работой до тех пор, пока продолжали служить сверхскоростные корабли. Марк заговорил раньше, чем капитан смог ответить.
      - Сенатор знает об этом? Я имею в виду, о колонии на Денебе V?
      - Нет, - Джелкс посмотрел на капитана. - Я подумал, что лучше не говорить ему, и капитан Марбэш согласился хранить молчание.
      - Но только до следующего полета, - произнес Марбэш. - Тогда все всплывет.
      - Но не сейчас. -Джелкс схватил свою сигару. - Положение таково, Марк. Вам поручается заполучить новых колонистов, и вы приналяжете на работу. Если мы не сможем получить много заявлений и основать стабильную колонию, нас закроют.
      Его широкое красное лицо помрачнело.
      - Я не хочу, чтобы это случалось, Марк. Я не намерен страдать из-за ошибок, допущенных моими людьми. Понятно?
      Марк понимал все, даже слишком хорошо.
      - Что я не понимаю, - произнесла Сьюзен,- это почему командор старается держать неудачу на Денебе в тайне.
      - Джелкс, - с горечью ответил Марк, - редкостный мерзавец.
      Он мрачно уставился на сверкающее убранство ресторана. Оркестр занимал возвышающуюся эстраду и играл на инструментах из блестящего пластика. Блеск ничего на добавлял к звучанию, но при умелом освещении музыканты сверкали и горели в призматическом свете. Другие светильники были подвешены к потолку или висели на стенах, превращая ночной клуб в волшебную страну наслаждений.
      - Расскажи мне обо всем.
      Сьюзен сменила форму и роскошно смотрелась в вечернем платье с открытыми плечами. Она закурила сигарету и выдохнула благоухающий дым в сторону Марка. Он разогнал его, а его сильная рука играла стаканом.
      - Ты говорила с Марбэшем?
      - Он придет.
      Сьюзен закончила обсуждение капитана одним махом своей сигареты. - Так что с Джелксом? Политика?
      - А что же еще?
      Марк сердито посмотрел на пробегающего официанта.
      - Командор Джелкс из тех людей, что хотят забраться на вершину, не важно какими средствами. Если программа провалится, винить будут меня. Если мы добьемся успеха, хвалить будут его.
      Он скривился, залпом выпив виски.
      - Человек - крыса, умная крыса, но все же крыса.
      - Значит, он крыса, - повторила Сьюзен. - Я бы могла согласиться с тобой в еще большей степени, если бы знала, в чем дело.
      - В выборах, -объяснил Марк. - Последний раз Колборн попал в Сенат, во всю силу колотя в колониальный барабан. Он хочет фактов и цифр,- чтобы доказать людям, что он стоит того, чтобы его избрать. К несчастью, у нас нет подходящих фактов и цифр, чтобы предоставить их ему. Но дело не в этом. При нынешнем интересе к колонизации он может сказать что угодно и улизнуть. Его главная проблема - это комитет по ассигнованиям, именно он держит нас на работе. Следишь за моей мыслью?
      - Это что касается выборов, - осторожно заметила Сьюзен. Колборн наш человек, и я считаю, что он более или менее наш босс. Его жебосс - это комитет. Если он не сможет убедить их, что мы делаем свое дело, комитет прекратит финансирование. Правильно?
      - Правильно, - Марк закурил. - Сейчас Колборн знает, что находится в опасном положении, и мы не имеем результатов. Пока он считает, что должен поддерживать яас. В конце концов, Колониальная Служба - его детище. Но если бы он узнал, что случилось на Денебе V, он решил бы развернуться щ сто восемьдесят градусов. Он вышвырнет нас за борт и предстанет защитником бедных, несчастных колонистов, выброшенных на берег на расстоянии многих световых лет от дома. С хорошей рекламой он появится как сияющий рыцарь, атакующий дракона в лице Колониальной Службы. Он победит, мы не получим денег, колонии будут эвакуированы, а великая мечта провалится.
      -А Джелкс?
      - За неудачу он будет винить меня, сменит форму, перенесет шторм и, возможно, вознесется как глава организации по репатриации. - Марк взмахнул сигаретой. - Но я, ты, все остальные останемся без работы и перейдем на пособие.
      - Я все поняла, - сказала Сьюзен. - По крайней мере, я так считаю. Но почему Джелкс держит случившееся на Денебе в секрете?
      - У Джелкса здесь непыльная работа, и он хочет ее сохранить. Удача Колониальной Службы принесет ему больше, чем неудача. Политических встрясок всегда избегают, насколько это возможно, и Джелкс знает это. Поэтому он держит кукиш к кармане и делает из меня козла отпущения. Если я не смогу исправить положение, он во всем признается Колборну. Если я справлюсь с задачей, тогда неудача на Денебе не будет играть роли.
      - Ты справишься, - Сьюзен улыбнулась ему, а потом, глянув через его плечо, подняла руку в приветствии.
      Капитан Марбэш, неуклюжий в своей штатской одежде, осторожно пробирался между близко стоящими столиками. Он, казалось, успокоился, увидев Сьюзен, и плюхнулся в кресло с громким вздохом облегчения.
      - Ну и местечко! - Он рассматривал ночной клуб с неопределенным изумлением. - Людям действительно нравится приходить в подобные клубы?
      - Они пытаются вообразить, будто им нравится.
      Марк ткнул пальцем в официанта и сделал заказ. Когда тот ушел, он улыбнулся капитану.
      - Я распорядился насчет фирменного блюда в этом заведении. Настоящий мясной бифштекс. Надеюсь, вы не против?
      - Против мяса? - Марбэш покачал головой. - Я реалист. Человек всеядное существо, его зубы доказывают это.. И вообще, я съем все, что можно съесть.
      Он выглядел почти веселым.
      - Значит, бифштекс, да? Последний бифштекс я ел на Денебе V, и тоже неплохой.
      - Денеб V, - медленно произнес Марк. - Так что же там случилось, капитан?
      Марбэш хмыкнул и начал рисовать на меню каракули. Он нарисовал окружность, спираль, еще одну окружность. Он был либо глухим, либо не хотел отвечать на вопрос, а Марк знал, что глухим он не был.
      - Бактерии? - Сьюзен изо всех сил старалась помочь. - Эпидемия, с которой они не смогли справиться?
      - Разве я был бы здесь, если бы случилась эпидемия? - Марбэш смотрел на нее из-под бровей. - Эпидемии не было.
      - Вы уверены? - Сьюзен использовала все свое обаяние. - Я хочу сказать, разве не могли выжившие побояться сказать вам из страха, что вы оставите их?
      - У них было четыре врача и оборудование на целый госпиталь, - ровно сказал Марбэш. - На борту моего корабля было три врача и все, что нужно для анализа на болезнетворные бактерии. В любом случае, первый исследовательский корабль признал планету чистой. Так что бактерии - не ответ.
      Он поднял голову при возвращении официанта с закрытыми блюдами, и Марк отложил обсуждение. У Марбэша был ответ или часть ответа, почему все дальние колонии терпели поражение или были на пути к поражению. Джелкс, с его обычным упрямством, возможно, даже не читал доклад капитана. Он не считал его чего-либо стоящим, и отправил налево гнить в какой-нибудь забытой папке. Марк, теперь его интерес стал чисто личным, хотел выяснить как можно больше и как можно быстрее. Марбэш мог рассказать ему больше, чем любой доклад.
      Если только захочет.
      Воздушная полиция засекла его, как только сумерки спустились на города. Фрэнк выругался, когда летящая платформа ринулась на него, ее световые сигналы приказывали остановиться и зависнуть в воздухе. Он проигнорировал их, его глаза рассматривали рабочую сеть огней и черноту внизу.
      Он не очень рассчитывал, что сможет удрать, но пока время шло, он начал надеяться. На своем подъемнике он взлетел быстро и далеко, чувствуя, что раздражение и отчаяние уходят, когда он парит высоко над городом. Он даже рискнул сойти с колеоптерной линии, отправился далеко на север, где приземлился, поел, заправил машину и немного побродил по улицам. Теперь он возвращался, и полиция, очевидно, подкараулила его. Насилие, вполне терпимое, когда дело ограничивалось людьми с низкими доходами, встречало резкое осуждение в применении к элите.
      Воздушная полиция подошла ближе, от их громкоговорителей сотрясался воздух.
      - Ты, на красном подъемнике! Зависнуть на месте!
      - Пошли к черту! - Фрэнк сомневался, что они его услышат, но этот вызов был его личным пинком властям. Он направил свой вес против ведущего рельса, и маленькая машина скользнула в сторону и вниз по направлению к освещенной террасе. За ним помчалась летающая платформа, -ее сигнальные огни горели, громкоговоритель разносил команды:
      - Зависнуть, или мы будем стрелять!
      Фрэнк знал, что это блеф. Находясь над городом, неразумно стрелять с неба вниз в колеоптер. Человеческое тело могло натворить много бед, свалившись с высоты в несколько сот футов, не говоря уже о крушении самого колеоптера. Но полиция не полагалась на одни угрозы. Громкоговоритель смолк, когда платформа с шумом работающих винтов двинулась вперед. Она летела точно над Фрэнком, потом бросилась на него вниз.
      Крошечный подъемник, предназначенный, чтобы переносить груз не больше человеческого тела, наклонился и взбрыкнул, когда столб воздуха стал давить сверху вниз. В отчаянии Фрэнк ускорил обороты своих моторов, но их мощность была слабой по сравнению с мощностью платформы. Как ночная бабочка от давления невидимого пальца, колеоптер опустился на улицу.
      Гнев заставил Фрэнка пойти на самоубийственный риск. Его машина была ни чем иным, как круглым крылом, окруженным противопоставленными лопастями, опирающимися на воздушный столб. Направление полета определялось весом тела, скорость - обычным контролем. Используемый с осторожностью, колеоптер был надежен, как старомодный велосипед. Но Фрэнк послал все благоразумие к черту.
      Машина наклонилась, когда он направил свой вес в сторону. На минутку толчок сверху не встретил сопротивление толчка снизу, и с тошнотворным чувством он стал падать по направлению к городу. В неистовстве он швырнул свой вес в противоположную сторону, ухитрившись восстановить равновесие как раз вовремя, потом, до того как летающая платформа сумела догнать его, тяжело опустил подъемник на террасу. Он заглушил двигатель и был внутри здания раньше, чем смогла приземлиться воздушная полиция.
      Здание было центром развлечения, высоким, со многими комнатами, заполненными барами, танцевальными площадками, три-дис, игральными автоматами и людьми, ищущими развлечений. Каждый этаж имел свой собственный турникет, и Фрэнк вспотел, просовывая монеты в щель у барьера, чтобы он щелкнул, когда Фрэнк пройдет в коридор. Человек, одетый в клоунскую одежду, схватил Фрэнка за руку и что-то закричал насчет цирка. Фрэнк вырвался. Он хотел выпить рюмку-две и побыстрее.
      Он нашел все это в помещении, заполненном тенями и блестками и украшенном черно-белыми тонами. Усмехающийся скелет за длинной стойкой поставил перед Фрэнком, когда тот плюхнулся на табурет, сверкающий стакан, указал на вывеску, сообщающую, что каждая порция стоит две кредитки, забрал деньги и заскользил прочь. На бокале был тонкий рисунок, размещенный так, что, когда он смотрел на него, казалось, что лица подмигивали, усмехались, улыбались, их выражения менялись, когда Фрэнк поворачивал стакан в невидимом черно-белом освещении спрятанного прожектора.
      - Остроумно, правда? - Сутулая фигура справа подняла свой собственный стакан, опорожнила его и поставила пустым. - Присоединитесь ко мне?
      - Дайте время.
      Фрэнк выпил, давая сладкому сиропу стечь в желудок.
      - Теперь готов, спасибо.
      Тень махнула рукой, усмехающийся скелет заскользил вперед с двумя новыми стаканами. Фрэнк поднял свой, поперхнулся от кислятины и со стуком поставил стакан.
      - Какого черта?
      - Каждая выпивка - приключение, - сообщила дружелюбная тень.
      - Не имеет значения, что просить, вы получаете то, что вам дадут.
      - Вкусовое украшательство, - объяснил усмехающийся скелет.
      Его голос разрушил иллюзию. - У нас миксер-калейдоскоп, поэтому нет двух стаканов с одинаковым вкусом. Это собственность "Пещеры". Пить здесь никогда не наскучит.
      - Однако может получиться совсем невкусно, - Фрэнк попробовал свою выпивку и содрогнулся.
      - По желанию имеются антиалкогольные таблетки. Хотите попробовать еще?
      - Почему бы и нет?
      Фрэнк нашел деньги и бросил их на стойку.
      - Вот.
      Следующая порция выпивки имела вкус апельсина, другая - яблок, третья - очищенной канализационной воды, но во всем было высокое содержание алкоголя. К тому моменту, коща началось шоу, оба - и Фрэнк, и его дружелюбная тень - дошли до критической стадии. Они смотрели осоловелыми глазами, как пять высоких, великолепно сложенных молодых женшин прыгали по сцене. Флюоресцентная краска, которую они наносили, расцвечивала их тела цветным-пламенем.
      - Чудесно. - Фрэнк наклонился к стакану, промахнулся и неожиданно ощутил раздражение.
      - Идиотское место! Пошли отсюда.
      -Куда?
      - Куда-нибудь. От этого заведения меня бросает в дрожь.
      Он соскользнул со стула.
      - Идем?
      Вместе они поплелись к двери.
      Дружелюбная тень имела имя: Майлс Вэйланд. У него была работа, он был ассистентом профессора в местном университете. Одна его степень была по специальному управлению, другая по психологии, и он хотел написать книгу. Он рассказал все это Фрэнку между порциями шотландского виски в баре, который старался подражать обычаям "ревущих сороковых". Сделано было добротно, пластмасса выглядела как дерево, стаканы и штабеля бутылок оказались настоящими, а бармены даже носили бакенбарды и усы. Официантки, напротив, злоупотребляли по части воображения. Они носили ткани, неизвестные двести лет назад, а их фигуры были изменены с помощью косметической хирургии.
      - Притворство, - Майлс указал на салун. - Вот в чем проблема современного мира: все притворяются.
      Они налил себе еще виски.
      - Знаешь почему? - Он не стал дожидаться ответа: - Скука, вот почему. Скука и страх.
      - Что за страх? - Фрэнк не искал проблем. Алкоголь обычно делал его добродушным, но он был раздражен и озабочен насчет грядущих трудностей. - Я ничего не боюсь.
      - Я не говорю о тебе. А об обществе, цивилизации, мире.
      Майлс ухватился за стол и покачал головой.
      - Парень, помещение качается!.
      - Возьми таблетку.
      Фрэнк протянул тарелку, полную маленьких белых антиалкогольных таблеток. Майлс отстранил их.
      - Позднее, не сейчас. Денег не хватит, и я не могу позволить себе напиться дважды за одну ночь.
      Он сердито уставился на свой стакан.
      - Деньги, - отчетливо сказал он, - их всегда не хватает. Проклятые деньги, как бы ни было, это невидимые цепи трудящегося человека.
      - Хорошо бы нализаться, - практично ответил Фрэнк. - Я смог бы справиться с цепями потяжелее.
      - Чего ради? Значит, ты можешь тревожиться об их потере? - Майлс наклонился вперед. - Деньги не делают человека счастливым, Фрэнк. И не говори мне, что они позволяют тебе быть несчастным в комфорте. Это я уже не раз слышал: деньги стоят ровно столько, сколько на них можно купить. Можешь ты купить свободу? Счастье? Можешь ты купить право плюнуть своему боссу в глаза?
      -- Конечно. - Фрэнку было неинтересно. - Дай человеку достаточно денег, и он позволит скакать по его голове в подбитых гвоздями бутсах.
      - Ложное божество, - заявил Майлс.
      Он икнул.
      - Я пишу об этом книгу, Фрэнк. Я хочу доказать, что цивилизация испорчена. Фактически я хочу доказать, что цивилизация погибла.
      Похоже, ему нравилось звучание этого слова.
      - Погибла, - повторил он. - Погибла.
      - Значит, погибла. Я расслышал это с первого раза.
      Фрэнк повернул голову и оглядел салун. Никакой полиции. Он постарался расслабиться.
      - И как?
      - Что "как"?
      - Как погибла цивилизация?
      - Просто.
      Майлс неожиданно превратился в лектора, которым и был.
      - Цивилизации развиваются в определенных направлениях. Они растут, развиваются и умирают. История полна примеров: Крит, Греция, Рим, Египет, империя хеттов, Китай, ацтеки, заметь, все они следовали тому же образцу.
      - Дикость, - сказал Фрэнк. Он видел ленты о древних цивилизациях. Кони и варварские мечи.
      - В твоей жизни этого нет. У них были кони, и мечи, и экономика, основанная на рабстве, но ты не поверишь, что они творили с помощью этих вещей. Водопровод, сравнимый с современным. Хорошие дороги. Пирамиды. Социальная структура и организация хорошая, насколько это известно. Но все они пошли одним путем. Погибли.
      - Умерли и забыты, - сказал Фрэнк. - Прах есть прах. Выпьем еще.
      - Ты не принимаешь меня всерьез, - сказал Майлс. - Никто не принимает меня всерьез. Я даже не рассчитываю, что кто-нибудь прочитает мою книгу, когда она будет закончена.
      Он выглядел так, как будто собирался лить слезы в свое шотландское виски.
      - Ладно, - терпеливо сказал Фрэнк. - Почему они умирали?
      - Сгнили, - сказал Майлс. - Внутреннее разложение.
      Он махнул на фальшивый салун, полный мужчин и женщин, которые пили, курили и старались убедить самих себя, что чудесно проводят время.
      - Прямо как мы. Слишком много времени, и нечем заняться. Люди сбились с пути и начали развлекаться с игрушками. В древнем Риме были гладиаторы, в наше время три-дис. Когда они становились слишком слабыми, приходили варвары и брали верх. Они сметали старую цивилизацию и строили новую.
      Он остановился, уставившись на стакан.
      - Наша проблема в том, - неожиданно заговорил он, - что у нас нет врагов. Нету варваров, которые могли бы прийти, и поэтому мы пали слишком низко. И мы продолжаем падать вниз, вниз и вниз.
      Его большая рука опустилась на стол.
      - Кончено!
      - Черт! - Фрэнк перестал пить, потянулся к бутылке, потом оцепенел, так как два человека направились к его столику. Они нетерпеливо ломились через толпу - лица жестокие, глаза такие же, как и лица. Они остановились у столика и глянули сверху вниз на Фрэнка.
      - Ну ладно, - сказал один. - Ты уже развлекся. Теперь вставай и пошли.
      - В чем дело? - Майлс уставился на полицейских в форме, потом на Фрэнка. - И что он сделал?
      - Сломал челюсть своему менеджеру, а потом сбежал от ареста. Думаю, он получит дней шествдесят.
      Когца Фрэнк поднимался на ноги, рука полицейского упала на ремень.
      - Побыстрее.
      Фрэнк проигнорировал его. Виски, которое он выпил, притупило его рефлексы и оказало угнетающее воздействие на чувства. Жизнь была обусловлена подчинением закону, и он, как ему было предсказано, пошел за борт, думая о несправедливости мироустройства. Шестьдесят дней безделья!
      Он оттолкнул одного, дал по физиономии другому и был на полпути к двери, когда полиция оглушила его парализующим пистолетом. QH упал, парализованный ниже пояса, стараясь помочь себе руками, это не получилось, и он потерял сознание, как только его голова коснулась края стола.
      Майлс еще раз наполнил свой стакан.
      Марбэш наслаждался. Бифштекс был как раз таким, как он любил, поджаренный снаружи и полный крови. Выпивка была хорошей, очень даже, и обильной, а после ужина он, Марк и Сьюзен отправились в турне по центру развлечений. Сьюзен шла рядом с ним, держа его за руку, и Марк, даже зная, что она делает это для неге, испытывал чувство ревности. Про себя он решил, что, если Марбэш собирается рассказывать, ему бы следовало поторопиться.
      Марбэш остановился у три-дис и посмотрел на зазывалу. Человек, осознающий их внимание, стал расхваливать свой товар даже громче, чем раньше.
      - Сюда, народ! - подбадривал он. - Реализм потрясет вас. Настоящая катастрофа в старинном автомобиле, прямо как в древности. Самоубийственный прыжок с Эмпайэр-Стейт-Билдинг. Двойная программа, которая заставит вас вспотеть на своем сиденье. Заходите! Программа скоро начнется.
      - Что это? - Марбэш посмотрел на Сьюзен, но ответил Марк.
      - Театр-триллер.
      Он вытащил деньги из кармана.
      - Пошли внутрь.
      Театр был маленький, не больше, чем на сотню мест, окруженных экраном в 180 градусов. Сверху перед экраном висела сеть прозрачных пластиковых сетей, создавая при работе проектора полную иллюзию глубины. Несколько пар заняли сиденья, девушки хихикали и цеплялись за парней. Небольшое количество людей более зрелого возраста составляли остальную аудиторию.
      Двери закрыли, огни потускнели, и началось обычное вступление к спектаклю. Марбэш посмотрел на рекламу, казалось, он хотел заговорить. Но тут цветное изображение исчезло, и началась программа.
      Она была очень ловкой, реалистичной и достаточно эффектной.
      Сцена была внутренней частью машины, а камера водителем. Эффект заключается в том, что каждый зритель находился на водительском месте, уставившись в ветровое стекло и видя разворачивающуюся дорогу перед гладким капотом. Шел приглушенный торопливый гул, ложные порывы ветра над машиной, и, когда скорость возрастала или замедлялась, сиденье вдавливалось или подавалось от спин зрителей.
      Первые несколько минут экран был таким, как если бы машина катила вдоль шоссе, визжа по изгибам и поворотам. Как знал Марк, вступительная часть была важна только для того, чтобы постепенно создать иллюзию, но, несмотря на его знание, он чувствовал, что его нога стала давить на пол, рука сжимать невидимый руль. Остальная часть аудитории перестала отличать всякую реальность, только экран и впечатление, что они действительно ведут машину.
      Скорость возрастала, гуденье стало громче, шины визжали, когда v они огибали повороты, другие машины ускользали назад, когда он их перегонял. Дорога вилась вперед, линия движения с ближайшей стороны и камера повернулась наружу, чтобы пропустить их. Марк напрягся, заметив, что впереди обзор был закрыт поворотом дороги, катастрофа была бы неминуема.
      С другой стороны что-то приближалось.
      Тяжелый грузовик показался на глаза, двигаясь по направлению к зрителям. Шины завизжали при торможении, и сцена слегка качнулась.
      Марк охнул, его ступня с силой надавила на пол, а потом, когда грузовик помчался на него, он выкинул вперед руку, защищая лицо.
      Вид, звук и впечатление от столкновения с другой машиной были такими реальными, что женщины завизжали, а мужчины закричали, когда их сбросило с сиденья. Экран стал темным, огни исчезли, ультразвук вызвал боль в костях. Запах антисептиков разнесся по театру, и стон зрителей показал, что они следуют за иллюзией через последствия катастрофы в операционную.
      Марбэш замигал, когда зажглись огни. Он был бледен, и его руки слегка дрожали.
      - Как реально, - сказал он. - Слишком реально.
      Он содрогнулся.
      - Как они это делают?
      - Устанавливают камеру в машине и по-настоящему разбивают машину с помощью дистанционного управления.
      Марбэш yлыбнулся Сыозен:
      - Это было слабовато по сравнению с тем, что я однажды видел. Может, следующее будет лучше.
      Следующим пунктом был самоубийственный прыжок с ЭмпайэрСтейт-Билдинг. Сначала постепенно была создана иллюзия, затем камера нырнула к земле. Здесь не было никакого надувательства. Для зрителей все было так, как если бы они прыгнули со здания. Внизу рос город, и они были все ближе к земле, Марк почувствовал резкое отвращение, сожаление о прыжке, страх последнего удара. Он чувствовал, как спазмы схватили его желудок, когда улицы увеличились перед его лицом, как свистел ветер, и он падал быстрее и быстрее, на бетон, поджидающий его, чтобы расплющить в лепешку.
      Быстрее, ближе, так близко, что он мог видеть белые лица людей, уставившихся на него, тонкие линии между камнями улицы, клочки бумаги, комочки смолы.
      Когда свет включился, его сильно швырнуло на спинку сиденья, его руки вытянулись вперед, каждая клетка сжималась от удара. - Мне надо выпить, Марбэш был в поту. - Очень надо выпить. -И мне.
      Подымаясь со своего места, Сьюзен пыталась улыбнуться.
      - Бесспорно одно. Я никогда не покончу с собой таким способом. Никогда!
      - Ты уже сделала это, - ответил Марк. - Конечно, это не что иное, как настоящая смерть - до конца.
      Он вытер платком влажные ладони.
      - Вот почему театры-триллеры столь популярны. Все очень реально и никакого риска.
      - Я бы не стал держать на это пари, - выходя наружу, Марбэш был задумчив. - Человек с больным сердцем может умереть от потрясения.
      - Они умирали и умирают, - сказал Марк. - Поэтому с возрастом и надо быть осторожным. Техника падения камеры с крыши стара, экраны три-дис и другие эффекты лишь дополняют иллюзию. Но вы не можете остановить прогресс, и каждый театр обычно делает предупреждение. Если какой-нибудь сердечник хочет рисковать, это его дело.
      Он остановился у копии старомодного салуна.
      -Сюда?
      - Если они продают скотч, то хоть сюда, - и Марбэш вошел внутрь.
      Оказалось, что за одним из столиков случилась маленькая неприятность. Пара полицейских в форме оглушила мужчину и уволакивала его. Сьюзен посмотрела в направлении сцены и нахмурилась.
      - Полагаю, я знаю этого человека.
      - Преступника?
      Марк сел, щелкнул пальцем, подозвал одну из девушек, имитирующих танцовщиц, и велел принести бутылку скотча. Сьюзен покачала головой.
      - Не его, а другого. - Она вспомнила: это Майлс Вэйланд. - Я не видела его несколько лет. - Она улыбнулась Марку. - Ты не возражаешь? Мы вместе изучали антропологию.
      Она отошла раньше, чем Марк смог возразить.
      Марбэш открыл бутылку, наполнил два стакана золотистой жидкостью, выпад, поставил стакан и посмотрел на Сьюзен.
      - Чудесная девушка.
      - Замечательная.
      Марк закурил сигарету, удивляясь, что современный капитан следует традициям древних мореплавателей.
      - Собираетесь жениться? - Марбэш улыбнулся, как если бы прочитал мысли Марка.
      - Может, когда-нибудь.
      - Не откладывайте, - посоветовал Марбэш. Он немного пополоскал виски во рту. - А теперь, что у вас на уме? - Он улыбнулся удивлению Марка. - Я обычный астронавт, но понимаю, когда у меня пытаются что-то выведать. Вы хотите что-то узнать. Что?
      - Я хочу узнать, почему гибнут колонии, - сказал Марк. - Я читал доклады, которые выпускал Джелкс, но они ничего не говорят. Я хочу знать ваше мнение.
      - Все очень просто. Нет мужества.
      - Что? -Марк выглядел озадаченным, - Что вы имеете в виду? - Вы отправляете людей неподходящего типа. - Марбэш явно старался быть терпеливым. - Во время полета я очень хорошо их узнал, и я знал, что они будут неспособны справиться с этим делом. Мы даже заключили пари, как долго они протянут. Я еще не проигрывал.
      - Не могу поверить! - Марк уставился на капитана, как будто сомневался в том, что услышал. - Эти колонисты были отобраны на основе факторов, определенных экспериментами. Высокий интеллект, приобретенные навыки, физическое и психическое здоровье, желание ехать, - он по пунктам загибал пальцы. - Согласно экспертам, они должны были устроиться там, как свиньи в клевере.
      - Значит, эксперты ошиблись. - Марбэш подлил себе виски. - Я знаю. Я их видел, этих ваших драгоценных колонистов. Я забрал их из их собственной грязи, и они плакали у меня на плече.
      Он скривил губы.
      - Да, Денеб V, они чуть не рехнулись от счастья, когда мы приземлились. А потом чуть опять не сошли с ума, коща я высадил их на Мирабе VIII. Это могло бы вызвать жалость, если бы не было столь тошнотворно.
      - Не тот тип, - медленно повторил Марк. Это подтверждало то, что он давно подозревал. Он вспомнил все обещания, которые давал, всю ложь, которую наговорил, его собственное убеждение, что люди, которые многого требуют, не будут довольствоваться малым.
      - Все правильно, - произнес Марбэш. - У них нет мужества.
      - Вы это давно знали, - обвинил Марк. - Вы должны были что-то сделать. Почему вы не говорили об этом раньше?
      -Никто меня не спрашивал, - в замешательстве ответил Марбэш, но Марк знал, что это не так. Марбэш был капитаном звездного корабля. Его работа заключалась в выполнении приказов, и если он хотел сохранить свою работу, это было все, что от него требовалось. Марк открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом опять закрыл, когда подошла Сьюзен с незнакомцем.
      - Познакомьтесь с Майлсом Вэйландом, - представила она. - Майлс, это Марк Камерон, мой босс, а это капитан Марбэш. Выпей с нами.
      - Спасибо.
      Майлс плюхнулся на стул, и стало ясно, что он уже достаточно нагрузился. Должно быть, он тоже понял это, потому что схватил пару антиалкогольных таблеток, проглотил их и стал ждать, когда они подействуют. Ожидая, он налил себе из бутылки виски.
      - Наука, - провозгласил он. - Это замечательно. В древнем Риме было рвотное, у нас - протрезвляющие таблетки. Напивайтесь до отупения, возьмите парочку белых маленьких таблеток, а потом начинайте все с начала.
      Он подмигнул, быстрое действие таблеток уже сказывалось на его глазах и на голосе. Он поднял стакан.
      - Это прогресс.
      - Вы праведник! - ответил на его тост Марбэш. - И это вы называете прогрессом?
      - Почему бы и нет? Прогресс есть прогресс, независимо от того, куда он идет. А вот мы идем вниз. Как я говорил бедняге Фрэнку, видели, что случилось с Фрэнком? Оглушили несчастного неудачника. Пожалеем его.
      Он опечалился, зная, что боль от восстановления циркуляции крови и чувств после оглушения была тем, чего большинство людей избегало. Он вздохнул, взял еще одну таблетку и запил ее виски.
      - Майлс - социальный инженер, - весело сказала Сьюзен. - Он знает, что неладно с цивилизацией, верно, Майлс?
      - Прогнила, - произнес Майлс. - Прогнила и погибла.
      Он подмигнул им.
      - Нет варваров, - объяснил он. - Никто не придет, когда мы погибнем, чтобы влить свежую кровь и жизнь. Раньше всегда были варвары, бегущие вверх, коща цивилизация приходила в упадок. Но не сейчас;
      Он рыгнул.
      - Я работаю над этим, - продолжал Майлс. - Использую один из компьютеров, чтобы экстраполировать процесс и найти ответ. Конец. - И он с серьезным видом подмигнул собеседникам.
      Университет находился на окраине города - небольшое местечко, обслуживающее все уменьшающееся число тех немногих, кто еще проявлял интерес к истории, чтению и учебе. Прыгун высадил их у ворот, и они стояли, слегка дрожа в холодном ночном воздухе, пока Майлс шарил в поисках ключей. Он открыл дверь, и сразу с небес обрушился дождь. Марк посмотрел на наручные часы.
      - На пять минут позже, - сказал он. - Служба погоды стала небрежной.
      - Пошли внутрь, - живо сказала Сьюзен. Она не хотела, чтобы промокло ее платье" - Кофе есть, Майлс?
      - Я нашел виски. - Марбэш поднял бутылку. Из всех них алкоголь оказал на него наибольшее воздействие, возможно, потому, что он был единственным, кто не глотал предосторожности ради антиалкогольные таблетки. Вообще-то он попросту отказался от них, заявляя, что питье не питье без похмелья. Марк подозревал, что капитан даже не догадывался, что такое настоящее похмелье, что, возможно, под воздействием алкоголя он был столь крепким, что не страдал так, как обычные люди. Его уважение к Марбэшу все возрастало.
      Майлс провел их в захламленную комнату, включил кофейник, нашел чашки, жестянку со сливками и коробочку с сахаром. Он передал все это Сьюзен, смахнул бумаги со стула и сел.
      - Вы говорили серьезно, Марк?
      - Конечно.
      Марк вытащил сигареты, раздал присутствующим, прикурил и стал пускать дым в сторону светильника.
      - Возможно, я старомоден, но перспективы гибели цивилизации меня расстраивают.
      - Я тоже.
      Марбэш взвесил в руке бутылку и нетерпеливо посмотрел на Сьюзен:
      - Долго еще ждать кофе?
      - Недолго.
      Она с интересом оглядела помещение.
      - И здесь ты работаешь, Майлс?
      -Да. Грязновато, верно?
      Закипание кофейника спасло Сьюзен от необходимости подыскивать ответ, и она занялась чашками, сахаром, сливками и обжигающим кофе. Марбэш добавил к будущему впечатлению от кофе содержание своей бутылки, потом сел,улыбаясь схемам, развешенным по стенам.
      - Это для работы, - пояснил Майлс и вернулся к лекции. - Когда мы имеем дело с культурой или обществом, - говорил он, - мы имеем дело со множеством частиц, каждая из которых состоит из клубка переменных величин. К счастью, хотя мы и не можем предсказать действия каждого индивидуума, мы можем сделать это в отношении группы индивидуумов.
      Он указал на груду бумаг.
      - Например, мы знаем, что в определенной группе людей определенный процент их умрет в определенный промежуток времени.
      - Элементарно, - ответил Марк. - Страховые компании все время используют подобную статистику.
      - Конечно, - согласился Майлс, - это элементарно, но важно.
      Он взял еще несколько листков.
      - Вам придется многое из того, что я скажу, принять на веру. Я могу доказать, но доказательства займут время, и потребуется компьютер Митчела.
      Он фыркнул.
      -Стащил свои материалы, когда делал анализы рынка для одного из наших спонсоров. Никогда не пойму, почему он не оспорил счет. Он стал серьезным.
      - Я говорил вам о предмашинных цивилизациях?
      - Говорил, - Марк потягивал кофе. - Начните с того момента, на котором остановились в такси.
      - Ладно, - согласился Майлс. - Все они следовали одним путем: подъем, падение и забвение. Ни одной погибшей цивилизации не удавалось подняться вновь. Короткая вспышка может быть, но и все. Раз их время проходило, они затухали, как светильники.
      Он посмотрел на свою аудиторию.
      - Нет никаких оснований предполагать, что наша цивилизация не пойдет по тому же пути. Тот факт, что мы пользуемся машинами и окружили мир сетью коммуникаций, не дает нам превосходства перед предшественниками. Он лишь объединяет нас в один союз, и если мы идем куда-то, то идем все вместе. Улавливаете?
      - Думаю, да, - Сыозен села на краешек стола, понимая, как выглядит ее фигура в длинном платье с облегающей юбкой. - Ты говоришь, что в основе мы не отличаемся, скажем, от Рима. Они достигли вершины и погибли, и где теперь римляне? Где египтяне? Где критяне?
      - Не критяне, - поправил Майлс. - Они называли себя минойцами.
      - Не перебивай. Ты сказал, что все они были завоеваны и что завоеватели раздавили их и построили нечто новое. Теперь ты говоришь, что мы идем тем же путем. Так?
      - Совершенно верно,- Майлс вытащил сигарету. - Проблема в том, что цивилизация качается и в одну и в другую сторону. Чем выше она поднимается, тем ниже падает. Мы поднялись быстро, быстрее, чем все другие цивилизации до нас, слишком быстро. Наука превратила нас в нечто, напоминающее старинную ракету, а вы знаете, что с ними случилось. Они взлетали выше, выше и выше, а потом, когда их подъемная сила истощалась, они падали, чтобы разлететься на кусочки. Та же техника, что подняла нас так быстро и так высоко, будет той силой, что разорвет нас в клочья.
      - Прогресс, - произнес Марбэш. Казалось, он говорит сам с собой. - Нет мужества.
      И он нашел утешение в бутылке.
      Если верить Майлсу, направление развития цивилизации было предсказуемо. Ракета потеряла свою подъемную силу - и для нее оставался только один путь - вниз. Беда в том, что все, что он говорил, было правдой. Он обосновывал каждое положение, и вывод нельзя было отрицать.
      - Мы такие нежные, - сказал Майлс. - Мы утратили нужду сражаться. О слабых заботятся, и жизнь идет в привычной упряжке. Болезни и недомогания излечиваются и проходят в ослабленной форме. Мы с юности и до могилы травим себя наркотиками и стимуляторами. Мы едим консервы из переработанного мусора, загрязняем окружающую среду и в то же время стараемся убедить себя, что живем в наилучших условиях.
      Он хмыкнул.
      - Это приводит к тому, что есть место, где неврозы - общее явление и быть здоровым человеком все равно, что ненормальным.
      - Прогресс, - неожиданно произнес Марбэш. Во время дискуссии он уснул, обнимая бутылку, как будто это был его лучший друг.
      Теперь он проснулся, выдал свой комментарий и наполнил рот виски. Сьюзен наклонилась, забрала у него бутылку и поставила на стол.
      - Она нам пригодится для кофе, - твердо сказала она. - Вы выпили больше своей доли.
      - Вкусного нельзя выпить слишком много, - Марбэш провел языком по губам. - Вы приготовили кофе?
      - Мужчины, - Сьюзен занялась кофейником, - прямо как дети. Корми их, утешай, дай им поспать, потом опять корми. Она посмотрела на часы.
      - Замечательно! Скоро рассвет.
      - Это была долгая ночь, - Марк закурил одну из оставшихся сигарет, однако очень интересная. Это кое-что значит, как я понял, что цивилизация гибнет.
      - О-о-о, мы еще протянем некоторое время, - пояснил Майлс.
      - Но не так долго, как, похоже, думает большинство людей. При общем падении интеллекта слабоумные станут нормальными и будут производиться худшие специалисты. Мы уже стали полностью полагаться на машины. Когда они исчезнут, исчезнем и мы. Цивилизация в настоящий момент напоминает волчок. Предоставленный самому себе, он в конце концов упадет, и кто-то должен его подталкивать...
      - Он сделал соответствующий жест. - От цивилизации до дикости всего три поколения.
      - Так быстро?
      - Конечно. Разбейте сейчас машины, сможете ли вы их восстановить? Сможете ли вы обучить детей плавить леталл, разжигать огонь, строить дома? Бороться двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю?
      - Я вижу, к чему вы клоните. - Марк задумчиво уставился на сигарету. И все это неизбежно?
      - Если у вас не будет колоний, то да. - Майлс взял кофе и улыбнулся Сьюзен. - Колонии будут эквивалентом варваров. Они будут запасом свежей крови, энтузиазма, как было раньше, ракетой цивилизации, без них мы придем к дикости.
      - Но у нас есть колонии, - сказала Сьюзен. - Мы... - Она замолчала, глядя на Марка.
      - Пытаетесь держать это в тайне? - Майлс пожал плечами. Пытайтесь, если вам хочется, но, полагаю, я знаю правду.
      Он указал на карты, графики и стопки бумаги.
      - Колонии терпят поражение, да? Я социальный инженер, не забывайте, и я знаю людей. Я был в Колслужбе и видел заявления. Если вам удастся создать колонии из такого материала, я съем свою шляпу.
      - Нет мужества, - Марбэш встал и потянулся. - Парень прав, Марк. С самого начала. Вы отправляете слабаков, и они не могут справиться с делом.
      Он наклонился к столу неожиданно трезвый.
      - Я не так молод, как раньше, Марк, и, возможно, меня здесь слишком долго не было, но мне не понравилось то, что я обнаружил, вернувшись домой. Может, причина в том, что я слишком много выпил, не знаю. Но мы на тарелочке преподносим человечеству вселенную, а оно швыряет нам ее прямо в лицо. Почему, Марк? Почему Колониальная Служба терпит провал?
      - Зачем спрашивать меня? - Марк вытащил новую сигарету. - Почему не спросить колонистов?
      - Их отбираете вы, Марк, - спокойно настаивал Марбэш. - Вы их подбираете. Все, что вам надо, это найти нужных людей. Вы этого не сделали. Почему?
      - Поправка, - заявил Марк. - Я беру лучших из тех, кого мы можем получить.
      - Значит, лучшие недостаточно хороши.
      - Марбэш, мы уже опоздали.
      - Не очень, - оптимистично заявил Майлс. - Беда Колслужбы в том, что ею руководят политики, а не эксперты. Держу пари, у вас в штате даже нет социального инженера. Верно?
      Марк кивнул.
      - Или рекламного агента? Группы психологов?
      - Нет, - Марк чувствовал, что ему надо защищать себя. - Но у нас есть советы правительственных экспертов, которыми мы должны руководствоваться. Наше колониальное снаряжение идет по первому классу. Марбэш может об этом рассказать, и мы не жалеем ресурсов.
      - Ваша беда, - неторопливо говорил Майлс, - и беда так называемых экспертов в том, что вы слишком близко? от леса, чтобы разглядеть деревья. Вы предлагаете потенциальным колонистам все, что, как вы думаете, может сделать жизнь приятной и удобной, не так ли? И все же вы не можете заполучить колонистов, да? Колслужба терпит поражение, верно? Почему?
      - К черту! - Марк ощутил гнев. - Нечего меня допрашивать.
      - Прошу прощения, - Майлс усмехнулся. - Я кончаю. Но вы же знаете ответ, знаете?
      - Конечно, знаю, - Марк выбросил сигарету. - Я все это могу объяснить. Дело в людях. Вы можете привести лошадей к самому водопою, где бы это г.к было, но вы не можете заставить лошадей пить. Вы можете предложить новый мир и новую жизнь людям, но вы не можете заставить их принять его. Колслужба терпит поражение просто потому, что люди не хотят покидать свой дом.
      Он посмотрел в лицо Майлсу.
      - Над чем вы смеетесь?
      - Помните, что я говорил насчет леса и деревьев?
      - Ну так что?
      Майлс объяснил.
      Командор Джелкс сидел за столом и хмуро изучал лежащие перед ним бумаги. Он беспокоился. Ему нравилась работа, он хотел сохранить ее за собой, и если ему удастся удержать в тайне фиаско на Денебе, он сохранит и работу. Однако, если Колборн уловит хотя бы намек на правду, он сменит флаг, поведет кампанию за закрытие Колслужбы, а Джелкс окажется выброшенным за борт. Единственным способом защитить свои позиции была попытка привести проект к удаче, чтобы он мог твердо стоять на своих собственных ногах. Имея крепкие колонии, основанные на дюжине планет, командор стал бы несменяемым человеком при смене правительства. Но как прийти к успеху, вот в чем вопрос.
      Зазвонила селекторная связь, Джелкс нажал на кнопку и рявкнул в микрофон:
      -Ну?
      - Мистер Камерон просит о встрече, сэр. - Его секретарша была преисполнена уважения. - Вы примете его?
      - Впустите. Вы видели капитана Марбэша?
      - Нет, сэр.
      - Он у меня.
      Марк вошел в кабинет и закрыл за собой дверь.
      - Я слышал ваш вопрос по селектору.
      Он кивнул головой на дверь по направлению к кабинету секретаря.
      - Вам надо бы говорить тише.
      - Я не ожидал, что вы слушаете.
      Джелкс говорил холодно. Он не поощрял фамильярности служащих. В особенности того, кто готовился на роль козла отпущения.
      - Не беспокойтесь о Марбэше, - бодро сказал Марк. - Он не станет рассказывать о делах на Денебе.
      Он сел и закурил сигарету.
      - Я обдумал ультиматум, который вы мне предъявили.
      - Ультиматум?
      - Называйте так или иначе, - Марк махнул сигаретой. - Давайте не будем придираться к словам, командор.
      Он расслабился, улыбаясь и думая о том, что Майлс объяснил ему всего несколько часов назад. Теперь, будучи разъясненной, проблема больше не существует. Вместо нее возникла другая: как заставить Джелкса понять, что его путь был ложным и что предложение Марка решит проблему.
      - Хорошо, - сказал Джелкс. - Вы знаете проблему и знаете мое отношение к делу. Вы занимаетесь заявлениями, и, если вы не можете найти колонистов, будет справедливо признать, что в этом виноваты вы.
      Он вытащил сигарету.
      - Есть предложения?
      - Множество. - Марк улыбнулся через сигаретный дым. - Фактически, я решил проблему. Я могу дать вам столько колонистов, сколько вам надо.
      - Можете? Каким образом?
      - Не так быстро, - образованно сказал Марк. - Прежде всего, командор, что такое колонист? Мужчина или женщина, готовые, желающие и имеющие волю к тому, чтобы начать новую жизнь на новой планете. Так?
      Джелкс кивнул.
      -Теперь почти любой будет, идти в колонисты, доказывая, что обладает этими качествами. Готовность, желание и воля.
      Марк опробовал на языке эти слова.
      - Ныне проблема в том, что мы концентрируемся на тех, кто хочет лететь. Мы не спрашиваем, готовы ли они и есть ли у них воля, только хотят ли они переселиться. Это первая крупная ошибка. Другая в том, что мы выбрали не тот тип людей.
      Он указал сигаретой на командора:
      - Почему вы сами не отправитесь в колонию?
      - Я? - Джелкс удивился. - Вы это серьезно?
      -Да.
      - Ну, во-первых, моя работа здесь. Мои друзья, дом, все во имя чего я работаю. - Джелкс был нетерпелив. - Это имеет отношение к делу?
      - Очень большое. Вы не хотите покидать Землю, потому что слишком многое оставляете позади. Вполне естественно. Но разве вы не видите, что именно в этом мы совершаем ошибку? Мы просим людей отказаться от того, что они имеют, и начать с нуля. Ничего удивительного, что они не кидаются с восторгом на такое предложение. Колонии могут обращаться только к тем, кто намеревается достичь болыпего, чем теряет.
      - Подождите минутку, - произнес Джелкс. - Если я правильно понял, ответ будет отрицательным.
      - Мне говорили, что в лесу мы не видим деревьев, - произнес Марк. Он проигнорировал возражение командора. - Мы стараемся отобрать для колоний лучших людей. Естественно, лучших в нашем понимании, приличных, благополучных людей вокруг нас. Самые лучшие, если же нет, то они могут стать благополучными. Этот образ мышления переходит и на наш выбор экипировки для колонистов.
      Мы даем очень много, потому что подсознательно мы снабжаем их тем, что хотели бы иметь сами. В этом великодушии и заключена ошибка. То же великодушие заставляет нас эвакуировать колонии, когда они оказываются в затруднительном положении. - Он выдохнул из легких дым. - Замечательный пример того, как слепой ведет слепого.
      - Это к чему-то клонится, - заметил Джелкс. - Но я предупреждаю: если вы стараетесь получить от меня разрешение на нарушение правительственных рекомендаций, вы напрасно тратите время.
      - Мы все напрасно тратили время, - ответил Марк. - Вам бы следовало поговорить с Марбэшом о наших замечательных, выдающихся колонистах. Здесь они могут быть удачливыми, но там они совершенно не годятся. Они отправляются в эти новые миры и не могут совладеть с ними. Они тоскуют без видео, без баров, без театров-триллеров, прыгунов, полиции и всего остального. Мы не можем их винить. Чего еще мы могли ждать? Бедняги тоскуют по дому и боятся нового окружения. Ну, и вместо того, чтобы трудиться и строить дома, фермы, подымать семью и детей, они живут на складах, в тесноте в своих временных домиках и проводят все время в мечтах о Земле и комфорте, который оставили позади. У них есть только одна проблема выжить, пока не вернется корабль, чтобы их эвакуировать. Не удивительно, что у них ничего не получается. Было бы чудом, если бы они смогли что-нибудь сделать.
      Майлс все объяснил, и довольно осмысленно. Конечно, дело было в страхе, страхе неизвестности. Добровольцы росли в условиях, где не поощрялось самовыражение. Быть индивидуалистом - значило быть чудаком или кем-нибудь похуже. Цивилизация душила их, размягчала нескончаемой роскошью, так что когда они должны были встать на ноги, они этого не могли. Напротив, они углублялись в самих себя, скучивались в искусственных подобиях Земли, старались, по сути дела, вернуться в колыбель.
      Некоторые, более сильные, выжили. Другие находили выход в самоубийстве, в то время как третьи спасались в невежестве, страхе или разрушительной ненависти. И они несли в себе сознание того, что многое потеряли, все эти игрушки и комфорт, которые не могли воссоздать. Ошибка заключалась в предложении, что успех и стабильность в одной среде автоматически будут успехом и стабильностью в другой.
      Нужен был социальный Инженер и группа психологов, чтобы понять это. Марк, как и Джелкс, находился слишком близко к лесу, чтобы разглядеть деревья. Он слишком сильно был вовлечен в цивилизацию, чтобы верить, что нечто иное является благом. Слишком полагался на свой собственный стандарт успеха, чтобы идти в мир, где такие стандарты не играют никакой роли.
      - Я хочу, чтобы мне освободили руки, - медленно сказал он. - Хочу выбросить рекомендации правительства за борт. Дайте мне разрешение, и я гарантирую, что через шесть месяцев Колслужба добьется успеха.
      - Нет, - ответил Джелкс. - Я этого не сделаю. Как только станет известно, что мы посылаем в колонии преступников, я погибну.
      - Прежде чем вы окажетесь в опасном положении, -спокойно говорил Марк, - дайте мне закончить. Что такое преступник? Если коротко, то ответ таков: преступник - это некто, нарушивший закон. А кто создает законы? Не сильные - те не нуждаются в защите, а слабые. Так что у нас есть законы, создаваемые слабыми, чтобы защитить себя от сильных. Законы обо всем, что только можно, а чем больше законов, тем больше нарушителей. Мы сами создаем преступников, заметьте это, командор.
      - Но колония, основанная убийцами и ворами?! - Джелкс покачал головой. - Я никогда не позволю подобного.
      -Убийцы подвергаются лоботомии, - напомнил Марк. - Воры же обычно очень практичны. Но дело даже серьезнее. Как насчет тех, кто уклоняется от уплаты налогов, нарушителей правил дорожного движения, тех, кто виновен в пренебрежении мелочным запутанным законодательством? Они тоже преступники, не забывайте, и поэтому им закрыт путь в Колслужбу. Закрыт, как и перед теми, кто живет на пособие, потому что некоторые "эксперты" считают, что они неподходящий материал для колоний. Закрыт путь и тем, у кого низкий коэффициент умственных способностей, что случается почти со всеми, у кого нет образования и хорошей работы. Получается, мы закрываем дорогу всем тем, кто больше всего может достичь и ничего не терять по сравнению с теми, кто все теряет и ничего не приобретает. Безумие? Посудите сами.
      - Скажите это правительству, - заявил Джелкс. - Я не собираюсь совать голову в петлю. Если я позволю то, что вы просите, все газеты и видео, жадные до новостей, сдерут с меня шкуру.
      - Ваша шкура, - горько заметил Марк. - Черт возьми, это важнее, чем вы, или я, или любой охотник за голосами! Колонии должны достигнуть цели! Должны!
      Он понял, что кричит, и взял себя в руки, Джелкса не интересовали грандиозные картины. Джелкс интересовался лишь одним - самим собой. Говорить ему об истории было пустой тратой времени. Он ничего не знал о Тасмании, Австралии и Северной Америке, которые когда-то использовались в качестве свалки для осужденных. Он был не способен принять концепцию, согласно которой преступные наклонности не являлись наследственными, -но порождались обществом, которое устанавливало деспотическую систему, которую здоровая, упорная личность со стойким инстинктом выживания не могла избежать, не нарушив.
      - Пионеры - это люди, жаждущие бегства, - ровным голосом говорил Марк. - Это люди, не удовлетворенные тем, что имеют, и желающие чего-то лучшего. Люди, которые бегут от преследования, скуки, выбивающиеся из общего тона.
      - Но преступники! - Похоже, Джелкс не желал говорить об этом.
      - Преступники тоже жаждут избавления, - Марк остановился, уставившись на кончик сигареты. - Так как насчет этого, командор? Вы отправляетесь в чудесное, долгое путешествие, скажем, месяцев на шесть. Здоровье у вас неважное, и вам надо отдохнуть. Дайте мне управлять Колслужбой на время вашего отсутствия. Официально вас нельзя будет винить, что бы я ни сделал. Хорошо?
      -Нет.
      - Очень жаль, - Марк окинул взглядом кабинет. Это было очень роскошное помещение. В нем виделся весь Джелкс.- Было бы жаль лишиться всего этого, разве нет?
      - Что вы имеете в виду? - Джелкс вытянулся в своем кресле. - Вы угрожаете мне. Камерон?
      - Можете и так сказать. - Марк раздавил сигарету. - Командор, я хочу, чтобы Колслужба добилась успеха, и я достиг той стадии, когда не очень беспокоятся о том, что делают. Вы можете развязать мне руки, о чем я прошу, или...
      - Или что?
      - Дела на Денебе тухлые, верно? Эти несчастные колонисты, умирающие, вышвырнуты на Мираб по вашему приказанию, просто чтобы вы могли сохранить контроль над проектом. Подобные вещи могут погубить ващи политические позиции, если за них правильно взяться. Это может погубить и сенатора. У вас обоих есть враги, которые будут только рады получить информацию.
      Марк улыбнулся.
      - Доклад свидетеля, заявление от меня и еще кое-кого.
      - Марбэш? - Джелкс напрягся, подумав об этом. - Вы не осмелитесь!
      - Не осмелимся? - Марк пожал плечами. - А что я теряю? Если дела будут идти и дальше так, как идут, меня посчитают бездарным, Колслужба сдохнет, а я перейду на пособие. А при той возможности я найду себе хорошую работу у оппозиции.
      Его голос стал твердым.
      -Я говорю именно об этом, командор.
      Джелкс поверил. Политическое маневрирование было приемом, которым он пользовался сам, и пользовался часто. Он нахмурился, оценивая обе стороны медали. Конечно, он сам мог воспользоваться этим оружием и опередить Марка, но тогда это означало потерю синекуры. С другой стороны, если он будет играть и дальше и - невероятно - Марк добьется успеха, хвалить будут его. И он всегда сможет свалить вину на другого. Что касается способностей, то он не сомневался, что, если понадобится, он сможет перехитрить Марка в политической игре.
      - Мне действительно необходимо путешествие, - медленно произнес он. Мои доктора советовали мне провести три месяца на курорте Полар.
      - Шесть месяцев будет гораздо лучше.
      - Три, - это было последнее слово Джелкса, и Марк понимал это слишком хорошо, чтобы спорить. - Но к этому времени цифры должны будут подтвердить ваши возмутительные претензии.
      Он серьезно уставился на Марка.
      - А теперь запомните, официально я ничего не знаю о ваших намерениях. Как человек, занимающийся заявлениями, вы несете полнуюответственность за отбор. - Он вновь закурил сигарету. - А сейчас убирайтесь к черту.
      - Еще кое-что. - Марк остановился около двери. - Я возьму на работу нового человека, Майлса Вэйланда. Он социальный инженер. Идет?
      Джелкс с отвращением дал согласие.
      Фрэнк Дарвард медленно шел из тюрьмы по улице. Заключение в тюрьме не особенно угнетало его, он даже набрал вес. Его беспокоило будущее, как рабочий - он погиб. После тюрьмы ни одна фабрика не возьмет его на работу, а если кто-нибудь и сделал бы это, то возмутились бы профсоюзы. В то время как множество честных, приличных, законопослушных граждан искало себе работу, на что мог рассчитывать бывший заключенный? Ни на что. Только на пособие или на правительственный проект. Многие предпочитали тюрьму.
      Фрэнк остановился, руки в карманах, нащупывая несколько монет, которые у него остались. Его подъемник должен был быть конфискован за неуплату. Квартира потеряна по той же причине, одежда и вещи упакованы и отправлены на склад, где они будут ждать, пока он не сможет оплатить издержки. Если он будет ждать слишком долго, одежду продадут, чтобы оплатить хранение. Он почти достиг того состояния, когда жалеют себя, и тут заметил незнакомца.
      Это был маленький, нездоровый, бедно одетый человек с хитрым взглядом. Он подошел к Фрэнку и подмигнул.
      - Только что вышел, приятель?
      - Тебе-то что?
      - Ничего, - поспешно ответил человек. - Просто я думал, ты заинтересуешься.
      Он протянул карточку.
      - Иди в здание Колслужбы, покажи эту карточку, она стоит еды и пары кредиток, а может, и больше, - он вновь подмигнул. - Чего ты ждешь, парень? Что ты теряешь?
      Это звучало логично. Фрэнк принял карточку, сунул ее в карман и зашагал к высившейся башне Колониальной Службы. Он надеялся не на многое. Однако он уже обращался туда как колонист, но его не приняли из-за отсутствия квалификации, но, как сказал этот человек, что он терял? В любом случае, это было место, где-можно было посидеть, отдохнуть и поразмыслить о будущем.
      Приемная, похоже, изменилась. Исчезли пастели, мягкие глубокие кресла, сладкий запах сосны. Теперь воздух был наполнен сильными испарениями джунглей, запахами примитивной жизни.
      Панорамы и картины тоже изменились; Фрэнк подошел к одной из них и стал рассматривать. Движущееся, как в три-дис, изображение создавало иллюзию, что он смотрит через окно в другой мир. Это был чужой мир. Огромные, зубчатые горы возвышались вдали, буйные джунгли вырисовывались на зеленом небе, а на переднем плане чтото двигалось.
      При взгляде на чудовище Фрэнк напрягся. Тварь была большой, с блестящей шкурой, зубастой и клыкастой, с когтями на лапах. Она повернулась, и Фрэнк смог разглядеть кого-то, лежащего прямо перед ней. Женщина, не расфранченная, полуголая, продукт воображения рекламщиков, но милая, здоровая, привлекательная девушка. Зверь бросился к ней, с его челюстей стекала слюна, красные глаза горели. Чудовище вытянуло когтистые лапы и чуть не схватило де вушку, чтобы подтащить ее и содрать с ее костей мясо, но тут появилась другая фигура.
      Это был мужчина, одетый так, как может быть одет мужчина в джунглях. Он держал ружье и, как заметил Фрэнк, опустился на одно колено, прицелился и выстрелил в мерзкую тварь. Плоть и шкура разлетелись в том месте, куда угодил разрывной снаряд, тварь заревела и забилась в предсмертной агонии, мужчина поднял девушку и погладил ее по волосам.
      Фрэнк испытывал разочарование, когда сцена растворилась в вихре света, и спрятанный кинопроектор стал повторять последовательность картин..
      - Лучше, чем в театрах-триллерах, - со вздохом сказала мужчине девушка у картины. Мужчина усмехнулся, его глаза сияли, когда он наблюдал за повторением эпизодов.
      - Мне бы понравилось охотиться на таких тварей, - задумчиво сказал он. - Уверен, понравилось бы. - Он заколебался. - Может такое быть?
      - Почему бы и нет?
      Фрэнк вздохнул и оглядел комнату. Рычащая, ящероподобная тварь припала в обманной неподвижности к ложбине, украшенной необыкновенно красивыми цветами,- Каждая панорама и фильм имели своих зрителей, а те, кто не мог хорошенько разглядеть их, рассматривали отпечатанные брошюры, лежащие в беспорядке на маленьких столиках по всей комнате.
      Помещение явно отличалось от того, что он помнил.
      Красивая белокурая девушка приняла карточку, которую ему дал незнакомец, посмотрела на нее, улыбнулась Фрэнку, как если бы знала его всю жизнь.
      - Рада, что вы пришли, мистер Дарвард, - сказала Сьюзен. Она вернула карточку. - Если вы пройдете в кабинет, мистер Вэйланд примет вас. Только покажите ему эту карточку.
      Майлс Вэйланд глянул из-за стола, посмотрел пристальнее и протянул руку.
      - Я тебя знаю, - сказал он, покопавшись в своей памяти. - Ты тот самый человек, которого оглушила полиция в салуне несколько недель назад. Помнишь? Мы вместе пили.
      - Помню. - Фрэнк сел на предложенный стул, принял сигарету и оглядел кабинет. - Вы говорили о гибели цивилизации. - Он усмехнулся.-Вы все еще думаете, что она погибла?
      - Теперь нет. - Майлс протянул руку: - Ты должен что-то дать мне?
      Фрэнк протянул карточку. Майлс осмотрел ее, проштамповал и бросил в ящик.
      - Наши агенты получают полкредитки за каждого человека, которого к нам посылают, - объяснил он. - Они поджидают у ворот тюрем, в конторах по получению пособий и везде, где могут быть для нас полезны.
      - Он говорил что-то насчет еды и пары кредиток, - напомнил Фрэнк. - Он был прав?
      - Мы можем дать тебе-болыпе, - пообещал Майлс. - Работу, новую жизнь в новом мире. Выбирай.
      - Я бы взял работу, - произнес Фрэнк. - Меня отвергли как колониста. Я уже пытался обратиться сюда, но бесполезно. Нет квалификации, - объяснил .он. - А теперь у меня еще и тюрьма в прошлом.
      - Все изменилось.
      Майлс посмотрел на часы.
      - Пойдем на ленч. Мы сможем поговорить во время еды.
      Еда была вкусной, выпивка еще лучше, и Фрэнк расслабился, в то время как Майлс объяснил ему новую политику.
      - Теперь путешествие совершается в один конец, - сообщил он. Колслужба больше не играет. Мы отправляем тебя, снабжаем всем, что тебе пригодится, а остальное за тобой.
      Он махнул сигаретой.
      - Фактически мы устанавливаем в партии переселенцев определенный баланс: несколько техников, чтобы справиться с энергетическими установками, врачи, чтобы обеспечить медицинское обслуживание, некоторые другие подобные люди. Мы даже.снабжаем вас грудой гипнопленок и учителем, чтобы каждый мог учиться, если почувствует к этому склонность. Но большинство колонистов обычные мужчины и женщины, которые занимались примитивной работой и которые хотят начать все с начала.
      - Без возвращения, - задумчиво сказал Фрэнк. - Разве это хорошо?
      - Это единственный путь. Если они принимают идею, что не вернутся, они забудут о тоске по дому. Они не будут сидеть, как старухи, и мечтать о Земле, о жизни, что оставили там. Онизатянут пояса и сделают все, что надо.
      Майлс усмехнулся.
      - И еще одна вещь. Сначала мы отправляем мужчин, потом женщин. В новых колониях нужно, чтобы мужчины сначала все осмотрели и кое-что сделали. И мы устанавливаем плату за перевозку.
      - Плату? - Фрэнк резко привстал со своего стула. - Это для меня невозможно.
      - Это возможно для всех, - Майлс стал серьезен.- Люди не ценят то, что получают даром. Плата номинальная, и мы позволяем тем, у кого нет денег, отработать какое-то время либо пропагандистами, либо уборщиками. Вся проблема в людях. Если они действительно искрерни в своем желании, они не изменят свое решение из-за ничтожной платы. Если они займутся отработкой, они получат время для размышлений.
      - Как в фильме, - сказал Фрэнк. Он начал понимать. - Фильм в приемной. Делайте новый мир жестким и возбуждающим, и это привлечет уйму людей. Так?
      - Конечно. Старый способ был неверным. Колонистам не нужны няньки, тем колонистам, которых мы ищем. Предлагать им то, что они уже имеют, напрасная трата времени. Предложите им нечто новое, и они ухватятся за предложение.
      Он взглянул на Фрэнка.
      - Ну, а как насчет тебя?
      - Не знаю, - медленно ответил Фрэнк. - Просто не знаю.
      - Ты придешь, - с оптимизмом заявил Майлс. - Просто подумай, и ты увидишь, что тебе ничего другого не остается.
      Фрэнк не ответил. Он думал, вспоминая все, о чем мог бы жалеть, если бы отправился в колонию, полностью новый старт, который бы он совершил, абсолютно новый стиль жизни. Нет воды в доме, нет видео, нет прыгунов, баров, три-дис, чистых, высоких зданий, шумной городской жизни. Вместо этого появятся джунгли и горы, дикая природа. Будет ли он жалеть о выборе? И если будет, нанесет ли ему вред то, что он никогда не сможет вернуться? Фрэнк, как и все люди его возраста в эту эпоху, был защищен от необходимости принятия сложного решения. Правила и регуляция руководили его жизнью с колыбели и будут руководить до самой могилы. Теперь, когда он столкнулся с необходимостью принять решение, он не мог это сделать.
      Майлс, наблюдавший за ним сквозь сигаретный дым, догадался, что происходит в его сознании.
      - Забудь, - резко произнес он. - Не беспокойся. Просто поработай на нас.
      - Работать?
      -Ну да.
      Майлс протянул связку карточек, похожих на ту, что Фрэнк получил у ворот тюрьмы.
      - Возьми, подпиши на обратной стороне и раздавай тем, кто, потвоему, может заинтересоваться нашим предложением. Полкредитки за каждого, кто придет к нам, плюс десять кредиток в неделю. Идет?
      Фрэнк кивнул, взял карточки и вышел из ресторана. Майлс посмотрел ему вслед и улыбнулся, зная, что последует за этим.
      Фрэнк отправится к отбросам города, он встретится с неудачником, с жалкой женщиной, живущей на пособие или на грани закона. Он испытает ужасное разочарование в современной цивилизации, голод, когда магазины завалены продуктами, соблазн от роскоши богачей. Он будет страдать от высокомерия власти, узнает горечь от нищеты и гнев от беспомощности. Его будут рвать крысы от цивилизованной экономики, и неожиданно он поймет, что все это ему не нужно.
      Не нужно, пока есть новые миры, ждущие заселения. Миры, где мужчины и женщины смогут впервые в своей жизни стать свободными. И когда он поймет это, он вернется в Колслужбу и будет упрашивать отправить его туда.
      Чем и докажет наличие у него здравого смысла.