Глава 4

Скорее всего, он именно так и произнес тем благоговейным ужасом, который только мог человек вложить в это слово: «Звездолет»

Корма цвета слоновой кости и полное отсутствие каких-либо опознавательных знаков. Это чудо зависло над космопричалом подобно жемчужине на фоне черного бархата бездонных бездн Космоса.

Отсутствие какой-либо символики на одноцветном корпусе придавало этому запредельному видению еще больше таинственность. Эйприл и Джордж, затаив дыхание, смотрели в иллюминатор.

Отчасти знакомая им конструкция модели была доведена до совершенства и поражала своей новизной и свежестью. Но более всего поражали размеры звездолета. Корабль напоминал гигантского лебедя, в тысячи раз превышавшего по величине нормальную птицу, но при этом сохранившего изящество, грацию и благородство.

Джорджу и прежде приходилось видеть больше звездолеты транспортные сухогрузы, космические станции, звездные лайнеры, фрегаты, – но то что он видел сейчас, – было настоящей песней к инженерной мысли.

– Звездолет, – томно прошептал он, щуря глаза. Они подплывали к нему снизу, и белоснежный корабль сверкал над ними словно звезда в вечной ночи.

– Корабль никак не назван и не внесен в каталоги, никакой информации о нем никогда не публиковалось, и никакие комиссии не подписывали актов о его приемке. По правде говоря, он вообще еще па свете не существует, равно как исчезнем и мы, в случае, если ступим на его борт.

Выслушав эту тираду Эйприла, Джордж откашлялся, после чего просипел:

– Звучит отрезвляюще!

Дверь, ведущая на капитанский мостик, с шипением открылась, и двое членов экипажа заняли свои рабочие места. Тот, что был поменьше ростом, принял руль у Дрейка, которому, можно сказать, крупно повезло, поскольку он вряд ли смог бы состыковаться с приближающимся звездолетом без посторонней помощи. Второй из вошедших в рубку управления, громила-индеец, на котором еле сходилась форменная гимнастерка, незамедлительно прошел на вторую палубу и отбил запрос на сближение.

– Ну, привет, ребятки! – звонко крикнул Эйприл. – Дайте-ка я вас познакомлю. Так, все внимательно посмотрели на меня… Ребята, перед вами – командир Джордж Кирк и лейтенант Рид. Рулевой – Карлос Флорида. – Кивнув на звездолет в иллюминаторе, он добавил:

– Именно Карлос будет управлять этой штуковиной, а на верхней палубе находится наш астротелеметрист – Дух Копья Санави… Опасайтесь его. Достойный представитель племени Апачей. Страшнее ничего не придумаешь.

Сняв наушники, Санави одобрительно кивнул.

– Правильно, – сказал он бархатным баритоном, – если что, могу и задавить.

На мгновение прислушавшись, он кивнул Эйприлу.

– Разрешение на стыковку получено, сэр. Начальник космопричала дает добро на то, чтобы мы по завершении маневра перешли на борт звездолета.

– Отлично, – сказал Эйприл. – Действуйте в соответствии с указаниями.

– Куда будем пристыковываться? – спросил Джордж, вновь засмотревшись в иллюминатор на звездолет, теперь уже загораживающий все поле обзора.

– Мы не собираемся пристыковываться. Джордж в удивлении поднял брови.

– Что, что? Эйприл смерил его строгим взглядом. – Мы перенесемся куда надо при помощи луча… Джордж почувствовал, как во рту у него пересохло.

– Транспортация?

– Вот именно, только более модернизированная, чем во времена кораблей класса Батон Руж. Теперь для подобного процесса требуется гораздо меньшее потребление энергии. И нынешние транспортеры куда быстрее прежних. На что в прошлом уходили минуты, ныне дело всего лишь нескольких секунд.

– Я все же не понимаю, – возмутился Джордж. – Как такое может быть? Я слышал, что Транспортация чересчур длительный процесс, чтобы иметь хоть какое-то практическое применение. Что же изменилось?

– А ты слышал что-нибудь о дуотронике?

– Нет.

– Отлично. Так вот, лет десять тому назад один молодой человек по имени Дэйстром разработал новую компьютерную концепцию. Открытие это по своему значению было сходно лишь с изобретением алфавита.

Конечно же, понадобилось несколько лет на то, чтобы доработать детали, но сейчас наконец-таки все отлажено, и этот новейший звездолет оснащен как раз именно такой техникой. А когда транспортер подсоединен к компьютерному банку данных… весь процесс занимает буквально пару секунд. Компьютер способен ассимилировать молекулярную структуру перемещаемых в пространстве тел и мгновенно восстанавливать их в прежнем виде… Тебе это понравится, Джордж.

– Э, нет, похоже меня от этого вытошнит, Роберт, – с мрачным видом изрек Кирк.

Эйприл рассмеялся, похлопав его по спине.

– Разбойник…

Джордж напрягся, почувствовав острую необходимость разобраться с возникающими вопросами по порядку.

– А какое все это имеет отношение к «Розенбергу»?

– Прямое… За иллюминатором как раз тот звездолет, на котором мы и отправимся спасать этих несчастных, – сказал Эйприл как раз в тот момент, когда к нему подошла Сара Пул. – Этот звездолет буквально начинен новейшими технологиями: двигатель четвертого поколения, построенный на принципе искривления пространства, позволяющий развивать невиданные прежде скорости, дилитиевое фокусирование, новая сверхмощная защита, и этот список можно продолжать до бесконечности. Короче говоря, мы должны добраться до терпящих бедствие в рекордно короткое время.

– Но ты же сказал, что путь наш займет четыре месяца на скорости искривления три. И даже с двигателем четвертого поколения понадобится не меньше месяца, чтобы обойти все космические бури, а ты сам заметил, что больше, чем месяц, те, что остались на «Розенберге», не протянут.

– А мы доберемся туда гораздо быстрее. Джордж в сомнении прищурил глаза. Независимо от того, сколь мощен и красив был звездолет, бесспорно, он не был в состоянии свернуть космическое пространство и сделать путь до «Розенберга» короче, чем он есть на самом деле. Поджав губы, Джордж с недоверием посмотрел на Эйприла и сунул руки в карман.

– Благодаря суперзащите, – начал Эйприл, – и усиленной дуотронике звездолета мы будем в состоянии пройти сквозь эпицентр любого из космических ионных штормов.

Джордж почувствовал, как за его спиной от неожиданности услышанного встрепенулись докторша и Дрейк, но даже не стал поворачиваться в их сторону. Подойдя ближе к Эйприлу, он перегнулся через разделявшую их консоль.

– Сквозь само сердце ионных бурь?! Роберт, да ты с ума спятил!

Эйприл посмотрел Джорджу прямо в глаза. – Мы обязаны добраться до них за неделю. Ты это понимаешь? За неделю.

– Обязаны. Но вот будем ли?

– Ну, считай, что я оптимист, но только не придурочный. Да и к тому же звездолет этот – настоящий прорыв. Он – кульминация нескольких технических революций этого десятилетия, плоды которых только начинают внедряться в практику.

Ошеломленный Джордж закрыл на мгновение глаза, затем обошел Эйприла, уставившись в палубу. Он схватился за голову, дабы не свихнуться от того, что пришлось ему узнать за последние минуты.

Эйприл молча ждал, не отрывая глаз от Джорджа. Спустя несколько секунд Кирк продолжил:

– Значит, вот он каков, гамбит Звездного флота?!

– По крайней мере, должен быть таким, – ответил, передернув плечами, Эйприл. – Ну, а как иначе было профинансировать этот проект? Но не забывай, Джордж, звездолет – не только собственность Звездного флота, но и всей федерации. Что ты на это скажешь?

– А что я должен говорить? Неужели тебе и так непонятно?

– Рад это от тебя слышать. Джордж лишь рукой махнул.

– Мы охраняли эту нейтральную зону в течение семидесяти пяти лет лишь потому, что опасались очередного нападения ромуланцев. А почему? Потому что у них не было никаких причин нас бояться. – Он ткнул пальцем в иллюминатор. – Это не спасательный корабль, это боевая машина!

Эйприл быстренько обошел навигационную консоль, отделявшую его от Джорджа.

– Но это же не космический корабль, Кирк, – настаивал он с драматической интонацией в голосе. – Это же звездолет!

– Космический корабль, звездолет, какая разница…

– Джордж! Да ты только послушай – звездолет! Ты понимаешь – от слова «звезда»! Испускающая свет, таящаяся в глубинах космоса, находящаяся столь далеко от нас, что кажется искоркой в ночи…

– Ну, про звезду это я понял, – вздохнул Джордж.

– Теперь поговорим про слово «корабль», – продолжал Эйприл. Еще с тех самых времен, когда отряды безвестных храбрецов бороздили на утлых суденышках океанские просторы, слово «корабль» стало святым!

Джордж покачал головой, пораженный столь слепым идеализмом Эйприла.

– Ну, это просто класс, Роб. Ты, кстати, уже успел зарегистрировать свои авторские права на только что сказанное?

– Вот когда отправишься с нами на этом корабле в поход да почувствуешь его как следует, – капитан широко развел руками, – вот тогда-то мы и поговорим.

Джордж старался не думать о предстоящем ему лучевом перемещении. Подвергаться подобной транспортации в пространстве прежде ему еще не приходилось, но слышал он об этом уже предостаточно. И надо заметить, ничего хорошего. И поэтому, когда Ястребиный Коготь, или как там его звали, скомандовал звездолету энергетизироваться, Джордж невольно затаил дыхание и приготовился к неминуемой смерти. Первым было ощущение звука – нечто похожее на жужжание роя насекомых, а затем возникло такое чувство, будто все эти насекомые разом на тебе закопошились. Создавалось впечатление, что он попал в пчелиный улей, из которого никак не мог выбраться.

Затем он ослеп, и окружавший его мир превратился в расплывчатое пятно раздражающей окраски. Чтобы убедить себя в обратном, он попытался пошевелить руками, но похоже, двигать уже было нечем. Он вполне отчетливо ощутил то. как затрещали его внутренние органы.

Затем окружающий его мир вновь стал приобретать очертания.

Появились комната с бледно-серыми стенами, отделанными красными панелями, большая консоль пульта управления, два человека за нею и наконец-таки его собственное отражение в зеркале на стене. Комната словно бы отвердела, и легкое головокружение охватило Кирка. Спустя мгновение он отдышался.

– Ну как, все в порядке? – голос Эйприла был подобен грому в звенящей тишине.

– Кажется, процесс еще не доведен до совершенства, – сухо заметила откуда-то издали доктор Пул.

– Джордж?

Джордж не смел посмотреть себе под ноги, а когда наконец рискнул, то увидел, что стоит на подернутом инеем линзообразном стекле.

– Пожалуй, это было самое тошнотворное из испытаний, выпавших на мою долю в этой жизни, – сказал он. В поисках Дрейка он посмотрел по сторонам, и наконец-то обнаружил его у себя за спиной.

Глаза у Дрейка были вытаращены, но, судя по всему, он был в полной целости и сохранности.

– Ничего, со временем попривыкнем, – заверил Эйприл, когда Кирк сошел со стеклянного диска. – Но, должен признаться, дух все же захватывает. Это же надо – не поодиночке, а всех шестерых сразу.

Так что в будущем мы сможем десантироваться куда угодно исключительно лучевым способом.

– А зачем же, – промолвил Джордж, смерив презрительным взглядом Эйприла, – на звездолете имеется дополнительная стартовая площадка для автономного шаттла?

– Не знаю, вероятно, для подстраховки.

– А не проще было бы его в таком случае оборудовать дополнительные помещениями для лучевой транспортации?

– Да, само собой, но, – Эйприл развел руками, – Джордж, чего ты от меня хочешь? Я ведь простой романтик. Ты же знаешь инженеров-конструкторов. Они так любят новые идеи, но при этом ни за что не соглашаются расставаться с тем, что проверено временем.

– Да я просто так спросил, Роб.

– Друзья мои, – предложил Эйприл, указав на бронированную дверь. – Прошу вас на мостик.

– Всего на борту пятьдесят семь человек, – объяснял капитан Эйприл, пока они шли по длинному пустынному коридору на какой-то безымянной палубе, где местами торчала лишь одна арматура и еще не было установлено никаких переборок. – Все они специалисты, участвовавшие в создании этого корабля. Все они прошли самый тщательнейший отбор. Это лучшие инженеры и конструкторы федерации, специалисты-электрики и ученые-компютерщики. Все отсеки звездолета создавались в обстановке полной секретности и строились в разных местах. Никто из работающих понятия не имел, что же он, в конце концов, изготавливает. Кроме капитанского мостика, его вы сейчас увидите, на главной корме полностью завершены работы лишь на двух палубах. Палубы отдыха и развлечений пока нет, но лишь потому, что она превращена в сектор оказания скорой медицинской помощи тем, к кому мы сейчас спешим. – Он повернулся к докторше. – Сара, хорошо бы тебе сразу туда направиться и посмотреть, все ли там на месте.

– А что же здесь доделано? – поинтересовался Джордж.

– Компьютерное оснащение, сенсорные датчики, двигатели новейшей конструкции, хотя еще и не опробованные системы жизнеобеспечения, системы тяжелого вооружения, внешняя защита.

Дублирующего управления, правда, еще нет, но, надеюсь…

– Такое ощущение, будто мы на предварительных испытаниях.

Эйприл кивнул и одобрительно посмотрел на Джорджа.

– Да, мой друг, вы совершенно правы.

– А что за вооружение имеется на звездолете?

– Мощные дальнобойные лазеры и синхрофазотронные пушки.

Оружие, сам понимаешь, нешуточное. Видишь ли, мы уже почти готовы были провести первые испытания… Ну, то есть, посмотреть, как работают двигатели и системы защиты от космических жестких излучений, как вдруг случилось это несчастье на «Розенберге». И тогда мы решили, что время пришло. Не могло представиться лучшей возможности проверить этот звездолет на практике и рассеять всевозможные домыслы и предрассудки, возникшие у многих в период его создания.

– О чем ты говоришь? – удивился Джордж. – Какие это еще домыслы?

– Ладно, как-нибудь позже об этом. Тебе необходимо внимательно изучить весь корабль, если ты собираешься стать старшим офицером, Кирк.

Джордж остановился как вкопанный. Дрейк натолкнулся на астротелеметриста, поскольку ни тот, ни другой не хотели сбить с ног Кирка.

– Что, что ты сказал, Роберт? Да я же не имею никакого морального права на такой ранг.

Эйприл поспешил развеять сомнения Джорджа.

– Ты хочешь сказать, что ты недостаточно квалифицирован. Ты посмотри вокруг! Одни специалисты. Мне таких больше не надо. Мне нужен ты, Джордж. Мне нужен исполнитель, умеющий отстоять свое мнение. Лишь после этого я стану доверять собственным решениям.

– Это совершенно идиотский выбор, – честно признался Джордж.

Мило улыбнувшись, Эйприл повернулся к остальным, и, разведя руками, промолвил:

– Ну, видите?! Как раз то, что мне нужно! Озадаченный Джордж понурил голову. Капитан снисходительно улыбнулся.

– Ну, что же вы скромничаете, Джордж, вы ведь и прежде бывали в космосе. И вряд ли бы вас назначили главой Службы безопасности на звездной базе, если бы вы понятия не имели о современной технологии. Неужели ты думаешь, что я об этом не знаю. Нет, что ни говори, а ты – смышленый парень, Джордж.

Эйприл стал на эскалатор и подождал, пока к нему не присоединятся остальные, после чего нажал кнопку. Джордж, бросил сердитый взгляд на Дрейка.

– Что-то ты подозрительно молчал во время всего этого.

Дрейк округлил глаза.

– Мертвые говорят мало.

– Что же тебя убило?

– Шок.

– Слава Богу, по крайней мере, хоть в этом-то я не одинок.

Затем они вышли в турболифт, который двигался столь быстро, что даже у Джорджа слегка закружилась голова. Тем не менее, лифт наглядно продемонстрировал размеры звездолета. Черт подери, какой же он здоровый, подумал про себя Джордж. Лишь только дверь лифта открылась, перед ними предстал невероятных размеров капитанский мостик. Флорида и Санави моментально заняли то, что, по мнению Джорджа, и было их служебными постами. Капитанский мостик отнюдь не сиял, поскольку был местами недокрашен и недополирован. Пол был покрыт легким серо-голубым ковром, судя по всему, обладавшим достаточной звукоизоляцией. Под потолком сверкал гигантский видеоэкран в обрамлении других, более мелких. В данный момент все они были отключены. Несколько работников-техников закрывали щитами какие-то кошмарные переплетения электропроводки в полу, а по центру мостика Флорида уже включал рулевое управление. Подключенная к электросети консоль весело завизжала.

– Прошу сюда, – пригласил Эйприл, показав направо. Он остановился перед блестящей черной консолью управления с разноцветными переключателями, циферблатами и рычажками. – Вот наша гордость! – совершенно искренне воскликнул капитан. – Это так называемый библиотечный компьютер. Мы смогли заложить все знания галактики в его память. И в любое мгновение эти знания можно вывести на дисплей. Это, так сказать, кульминация дуотронической революции. Скорость компьютерного анализа и вывода на дисплей увеличена в десять тысяч раз. Вы только представьте себе, десять тысяч раз! Компьютер разрабатывался и программировался обитателями Вулкана, тем не менее, своего представителя, чтобы работать на этой технике, они нам не прислали. Они явно не смогли найти в своей среде того, кто пожелал бы рисковать жизнью в компании человекообразных. Но это, – он любовно погладил консоль, – именно то, благодаря чему мы можем вести корабль во время искривления пространства. Даже при искривлении шестого порядка, и причем без всяких карт, по совершенно неизведанным просторам. Поразительно.

Именно благодаря этому новшеству мы сможем пробиться сквозь ионные бури. – И, повернувшись к своим спутникам, словно желая убедиться в том, что они по-прежнему его внимательно слушают, он добавил: Конечно же, это не так легко будет сделать, это отнюдь не нормальный режим функционирования даже для такого звездолета. Но в случае крайней необходимости совершить подобное вполне возможно.

– Интересное замечание, капитан, – съязвил Джордж.

– Я чувствовал себя обязанным это сделать. Тем не менее, преимущества для вас очевидны. Нам больше не надо совершать отдельных прыжков в пространстве. Как мы летали раньше? Ну, искривимся немного в пространственно-временном континууме, сразу, лее остановимся и произведем сенсорное сканирование, чтобы не налететь на какую-нибудь планету. Теперь все иначе. Благодаря библиотечному компьютеру, мы сможем в тысячу раз быстрее осваивать бескрайние просторы галактики.

– Но почему же такая секретность?

– Простите? – отвлекся на мгновение Эйприл. – Ах да. Посмотрев по сторонам, он облокотился на консоль и в задумчивости уставился на нижнюю палубу. Очевидно у него не хватало слов, чтобы и далее описывать совершенство этого сверхзвездолета. Прошло несколько секунд, прежде чем капитан заговорил вновь:

– Видите ли, это же, в конце концов, не цирковая повозка. Необходимо подготовить общественное мнение, а по сему – всю информацию об этом новшестве необходимо публиковать дозировано. Осторожность не помешает. Все, что угодно, в этом мире можно истолковать ложно, а многие из правительств, входящих в федерацию, так боятся централизации власти. Подобный звездолет поможет создать впечатление, что некто пытается изобрести столь мощное оружие лишь для того, чтобы потом диктовать свою волю другим мирам. Вы сами понимаете, что скорой централизации федерации не приходится ждать. Скорее всего, она прежде распадется на различные блоки и оси. Так вот, подобный звездолет или целый флот таких звездолетов послужат укреплению идеологического единства федерации, разумеется, в случае, если игра будет вестись честно.

Джордж прошел на верхнюю палубу к месту, где бы он мог внимательно изучить систему боевых пусков на рулевой панели. Карлос Флорида бросил на него самонадеянный взгляд, однако так ничего и не сказал, поскольку только что назначенный первый офицер столь свирепо уставился на красные кнопки, будто они в состоянии были командовать находящимися на звездолете людьми, а не наоборот.

После долгой паузы Джордж сказал:

– Самое чудовищное из того, что мне когда-либо приходилось видеть. – Эйприл подошел к нему, положил руку на плечо, тихонько переспросил:

– А почему?

– Почему? Такой корабль. Да даже одна из его… а ты еще говорил о целом флоте.

– Да, по крайней мере, о десяти звездолетах. Но я не…

– Ты? – атаковал его вопросом Джордж. – Неужели? Ты не хочешь смотреть правде в глаза, Роберт. Этот компьютер, эти сенсорные датчики, это мощное вооружение, эта чудовищная мощность двигателей.

Нет, такой звездолет способен крушить корабли противника получше ионных бурь. Впервые за свою историю мы можем защитить свои рубежи и планеты своих колоний. Впервые нас станут воспринимать всерьез.

Теперь уже мы сможем вынудить и ромуланцев и клингонов оставить нас в покое.

Эйприл в отчаянии замахал руками.

– Но захотим ли мы этого?

– А ты считаешь, что не захотим?

– Ты ошибаешься, Джордж, этот звездолет в первую очередь создан для исследования космического пространства.

Джордж подошел к нему на шаг поближе.

– Но цивилизация процветает лишь тогда, когда в состоянии себя защитить.

– Да, но по внешнему виду ты вряд ли отличишь оборонительное вооружение от наступательного?

– Все же ты поэт, Роберт.

– Вот почему ты мне и понадобился, Джордж. Эйприл прошел мимо Дрейка и Сары, продолжавших предусмотрительно молчать, к тому, что, судя по всему, являлось капитанским креслом. В нем Эйприл чувствовал себя как старый солдат на верном скакуне.

– Джордж, постарайся понять, немного подумать, – продолжил он.

– Если звездолет примут за боевую машину… на исследовательской работе можно ставить крест. Мы не должны допустить, чтобы это произошло. Со временем, надеюсь, среди команд подобных звездолетов будут не только люди, но и представители иных цивилизаций. Как только звездолет пройдет апробирование, межпланетный конгресс астронавигаторов признает его настоящим космическим аппаратом межзвездного сообщения, не принадлежащим конкретно какому-либо правительству или планете. Это будет первым шагом на пути истинного единения известной нам части галактики. Мы должны преодолеть те параноидальные настроения, что сопутствуют звездолетам подобного уровня, тот милитаристский привкус, о котором ты толкуешь, и доказать всей галактике, что данный звездолет является незаменимым средством нашего дальнейшего роста и экспансии, способным оказать самое непосредственное влияние на повышение нашего жизненного уровня. Мы сможем принести прогресс и цивилизацию в самые отдаленные уголки Вселенной, сделаем достоянием землян новые инопланетные технологии и революционные идеи, о которых у нас даже не могли прежде и мечтать. Вот почему мы не можем позволить себе даже малейший риск в отношении осуществления нашей пробной миссии.

Это не боевая машина, Джордж.

– Неужели? Лазерные пушки с мощностью, в десять раз превышающей обычную, и синхрофазотронные орудия? И с чего ты взял, что это мирный корабль? Неужели ты не понимаешь, сколько систем может защитить лишь одно присутствие подобного звездолета?

Миллиарды людей могли бы спать спокойно, – Джордж прошелся по палубе, словно ожидая подтверждения своим словам от звездолета.

Несколько пар глаз внимательно за ним наблюдали, большинство боялись, что он испросит у них личного мнения. В конце концов Джордж снова повернулся к Эйприлу.

– Ты говоришь о принципах и философии, капитан, но люди принципиальные обязаны отстаивать свои убеждения. Нет ничего плохого в силе и мощи, когда они защищают правое дело. Один из наших принципов состоит в том, что нельзя ничего у кого-либо отнять лишь потому, что ты в состоянии это сделать.

– Вот именно! – воскликнул Эйприл. – Вот это мы и должны уяснить. Что звездолет вовсе не предназначен для того, чтобы отнимать у кого-либо хоть что-то. Данный космический аппарат своего рода Император Идеалов, Джордж! Он – воплощение нашего права, а не мощи.

– Он и то, и другое! – отпарировал Джордж, направляясь к турболифту. – По крайней мере, должен быть таким. – Пойдем посмотрим на эту штуковину, – обратился он к Дрейку, и оба друга скрылись за дверями лифта. Когда на мостике вновь воцарилась тишина, Роберт Эйприл, скрестил на груди руки, покачал головой и, вздохнув, промолвил:

– Господи, как же я рад тому, что взял его с собой!

Глава 5

– Вперед, Коготь. Транслируй их радиограмму, только, пожалуйста, почетче.

– Передаю… Последнее сообщение с космического корабля «Розенберг» получено звездной Базой-2 ровно один солнечный час тому назад, сэр.

Капитан Эйприл попытался выслушать сообщение с «Розенберга» стоя, однако связь с терпящим бедствие кораблем произвела на него такое тягостное впечатление, что он все же опустился в кресло. Сидя в другом кресле, Джордж внимательно наблюдал за ним, в то время как радиореле фокусировало свое внимание на словах, которые вот-вот должны были прорваться из черных бездн. Ожидание вестей от погибающего экипажа было невыносимым. Джордж подался вперед, но так ничего и не сказал. Когда наконец радиограмма зазвучала, на фоне жуткого треска почти ничего нельзя было разобрать.

– Говорит исс… рабль «Розенберг», – доносился женский голос, леденящий, далекий, очень напряженный, исполненный крайнего самообладания. Он продолжал без каких-либо драматических пауз. Ионное облако расширяется в… жесткость излучения равна восьми…

Повторяю – восьми по шкале… Оно уже повсюду теперь. Все наши запасы излучают радиацию… Есть случаи каннибализма… Систему от импульсного двигателя…Установки ориентации в пространстве не… ботают все равно. Самое главное – мы пытаемся собрать…статочное количество реанимационных машин для детей, младше восьми лет. Мы хотим погрузить их в гипнотический сон с заморозкой. Мы объясняем им, что настала пора спать. Думаю, энергообеспечения хватит до тех пор, пока сюда не прибудут спасатели. Вы меня слышите, звездная база, прием? Вы должны объяснить им, почему, проснувшись, они найдут своих родителей мертвыми. Будем надеяться, что радиация не проникнет туда, где находятся дети, до вашего прибытия. Да и мы знаем, что вы не в состоянии спасти большинство из нас, но, тем не менее, постарайтесь все же поспешить. База, прием, разошлите нашу радиограмму… не бросайте наших детей. Неважно, как много это займет… не забывайте наших деток. – Последовала пауза, куда более загадочная, чем та тишина, что стояла сейчас на капитанском мостике. Джордж чувствовал, как у него холодеют руки. – Это будет последняя радиограмма, если вы, конечно, сами не выйдете с нами на связь. Мы стараемся экономить энергию. Капитан Анита Загароли.

Корабль «Розенберг», конец связи. – В голосе женщины слышалась последняя надежда. Внезапно Джордж почувствовал себя так, как будто бы искусственную гравитацию врубили до предела. Его буквально вмяло в кресло… Неотвязные мысли об Айове и двух его мальчишках вновь разбередили душу. С трудом он заставил себя заговорить.

– Передайте им, – прохрипел он, – сообщите, что мы уже идем к ним на подмогу. – Прошло несколько секунд, прежде чем Эйприл пошевельнулся. Наконец, стиснув зубы, капитан пробормотал:

– Мне не терпится им сообщить, но я не могу… Вы же слышали то, что они там делают, – невероятно… с незначительными запасами и такой убогой техникой. Ведь у них нет ничего такого, из чего можно изготовить надежные ячейки глубокой заморозки с последующей реанимацией несчастных детишек. К тому же у этих людей нет даже инженерного образования, может, они и впрямь намастерили там разных холодильных установок, но вот обнаружим ли мы на «Розенберге» еще живых детей, пребывающих в гиперсне… – Он медленно покачал головой. – Они хватаются за соломинку, пытаются делать хоть что-то, чтобы окончательно не сойти с ума. Настоящие специалисты прекрасно понимали бы, что все это неосуществимо. Я подозреваю, что их бортинженер преднамеренно ввел их в заблуждение.

– Но…

– Джордж, я не могу сказать им, что через неделю буду рядом, поскольку окончательно не уверен в том, что это возможно. Даже не хочу сообщать, что мы до них доберемся, ведь нет полной уверенности, пройдем ли мы через ионные бури, не имею права… – Он внезапно смолк. – Понимаешь, нет сил. – Джордж спорить не стал, так как думал о своих детях, – Джордже младшем и Джимми. Ему еще ни разу не приходилось обманывать Джимми… Щелчок бортового интеркома прервал его размышления. Эйприл нажал на клавишу вызова.

– Коготь, – обратился капитан.

– Слушаю, – ответил ему Санави.

– Свяжитесь-ка со звездной Базой-2 и попросите от моего имени сообщить им, что мы отнюдь не пасуем перед трудностями и у нас даже мыслей не возникает отказаться от спасения «Розенберга». Затем повторите это еще раз. Убедитесь в том, что они все поняли, скажите, что они не одиноки.

Когда связист ответил капитану, голос его звучал неуверенно, будто бы он сомневался, что из его уст подобная радиограмма прозвучит правдоподобно.