Человеку свойственно ошибаться, и мне – тоже.
      – Радио?… Вы имеете в виду что-то, похожее на радио?
      – Именно так, Скеннер. Старые добрые радиоволны. Приступайте к делу.
      Он еще некоторое время таращил на меня глаза, словно в его распоряжение должны были предоставить автоматизированную сборочную линию, а затем с сомнением стал разглядывать сенсорное оборудование. Потом механик повернулся и виновато произнес:
      – Вы так просто говорите "сделай", словно речь идет о какой-нибудь ерунде. Я не уверен, что это оборудование вообще может быть перенастроено для такой цели. Вы говорите о частоте, которая ниже, чем свинья, валяющаяся в луже!
      Я показала ему на панель передающего устройства.
      – Попытайтесь сориентировать передатчик на место где-нибудь поблизости от точки, откуда появился поток частиц из сверхускорителя.
      Когда мы опустимся вниз при помощи транспортационного луча, то сможем продолжить наши поиски с трикордерами.
      – Боюсь, что в этот передатчик придется кричать изо всех сил.
      – Лейтенант Сэндидж, – прервал его Спок, – если вы установите частоту на уровне ниже среднего, а затем начнете подбирать необходимую мощность для данного диапазона, думаю, что вам с успехом удастся получить такую несущую частоту.
      – Все это нуждается в ручной доводке, сэр, – голос Скеннера прозвучал понимающе. – Иначе такой сигнал не пропустит компьютер.
      – Все правильно, – ответила я. – Не стоит обращать внимания на мелочи. Иначе, это будет похоже на полет в самолете, где высота поддерживается числом оборотов двигателя, а не углом наклона крыла.
      Спок кивнул.
      – Правильно. Если такие частоты вообще возможно воспроизвести на такой аппаратуре, то это будет достигнуто подбором мощности, а не регулировкой диапазона волн.
      Скеннер поднял руки вверх.
      – Хорошо, хорошо, сдаюсь. Будем надеяться на успех, – и он приступил к более тонкой регулировке, которую надо было начинать с нуля каждые несколько секунд. – А какова окончательная роль этого предприятия?
      – Получение такого же ответа, – произнесла я. – Если Сарда сейчас жив, находится в лаборатории и уловит посылаемые нами волны, он сразу догадается, кто послал их ему.
      – Совсем неплохо, если так и случится, – Скеннер вздохнул, щелкнул пальцами и начал осторожно подбирать нужное соответствие между мощностью и длиной волны, В итоге получались столь низкочастотные колебания, что помехой для них становилась вибрация корпуса "Короля" при подлете к орбите. Более современный компьютер наверняка смог бы взять работу такого рода на себя, но только не устаревшие системы "Короля", не способные к столь утонченным заданиям. Скеннеру понадобилось целых два часа, в течение которых он с упрямством, возможно, достойным лучшего применения, посылал эти сигналы к месту образования мощной волны сверхускорения. Время шло, и я с еще большим уважением стала относиться к талантам механика тонкой регулировки радиоаппаратуры. В конце концов я оставила свою работу и изумленно следила за ловкими пальцами его рук.
      А снизу к нам приближались окраины Элгор-Сити. Мне не терпелось побыстрее добраться туда, начать работу, отыскать и спасти Сарду или, если он погиб, выяснить причины этой трагедии. Вскоре к нам должен присоединиться и сам Кирк; он займется доктором Морни, хотя мы со Споком еще даже не приступили к нашей миссии разъединения ее с одной стороны и Перрена и Сарды – с другой. Время требовало от нас активных действий. Я ожидала, что с появлением Спока ответственность за судьбу корабля и миссии разделится между нами, но эти ожидания оказались напрасными. Все меньше и меньше появлялось у меня возможностей для отступления от того йегласного пакта с самой собой, который я заключила при вступлении в командирскую должность.
      Отчаяние, овладевшее мной от невозможности сделать что-либо вопреки обстоятельствам, заставило меня вступить в перепалку со Споком, на которую я раньше вряд ли бы отважилась. 0н все еще пытался максимально точно определить источник сверхускорений, хотя сами волны от него уже давно затухли, оставив после себя только следы своего разрушительного действия на космические структуры. Негромко, чтобы не отвлекать Скеннера, я обратилась к вулканцу:
      – Мистер Спок?
      – Да, командир?
      – Сэр, где сейчас капитан Кирк? Он где-нибудь недалеко от нас? Есть ли у вас какие-нибудь сведения о нем?
      Спок, надо отдать ему должное, всегда отвечал честно и прямо.
      – Возможно, – он повернулся ко мне лицом. – Но даже у него не было детально разработанного плана. Я знаю, что вначале он не проявлял никакого желания привлекать "Энтерпрайз" к участию в экспедиции на Аргелиус. Он собирался присоединиться к нам на каком-то этапе, но где именно – думаю, он и сам не знал этого заранее. Вот и все, что я могу сказать на эту тему.
      Я задумчиво кивнула, разглядывая пол.
      – Спасибо. Это дает мне возможность самостоятельных активных действий.
      В эту минуту в наш разговор вмешался Маккой.
      – И что это конкретно означает?
      – Это означает два возможных выбора, – объяснила я. – Или мы сидим здесь и ждем появления капитана, или начинаем действовать на основании того, что уже знаем. Капитан наверняка планировал наш выбор, и я думаю, что это вряд ли первый вариант, потому что он сам находился в неведении относительно того, когда сможет добраться сюда. Конечно, он не одобрил бы скоропалительности в наших решениях от недостатка информации, поэтому мы будем осторожны и станем учитывать только то, что знаем наверняка.
      Маккой удивленно поднял брови.
      Спок надул губы.
      – Логично.
      Сзади, от кресел пассажиров, раздался голос Мэрит:
      – Итак, мы должны сделать ход. Но какой? Она тоже обязательно должна спросить, не так ли? Я облизала пересохшие губы, надеясь, что в последнюю минуту мне придет в голову еще что-нибудь.
      – Полагаю… пока нам следует натурализоваться на этой планете.
      Спуститься на нее и начать расследование. – Сидя здесь, на орбите, мы не добьемся ничего нового. Сэр, вы сказали, что приготовили для нас костюмы местных жителей, не так ли?
      – Да, они на борту моего челнока, – ответил Спок. – Думаю, что мистеру Сэндиджу и мне следует остаться на корабле, мы продолжим посылку радиосигналов. Одновременно я попытаюсь использовать свои связи в правительстве Аргелиуса, чтобы организовать для нас место базирования на планете, откуда мы сможем начать прочесывать местность. Думаю, что проблем с этим не будет.
 

***

 
      Базой в представлении префекта оказался третьесортный бар на северной окраине Элгор-Сити. Спок устроил нас там на работу, чтобы мы не привлекали к себе внимания окружающих. Во всяком случае, мы получили отправную точку для дальнейших действий.
      Я шла впереди, Мэрит и Маккой с трудом поспевали за мной.
      Транспортационный луч перенес нас с корабля на практически ненаселенное место возле дока, и добираться по узким грязноватым улицам было довольно далеко. Вокруг стояли домики в готическом стиле из дерева и камня. Из гостей на Аргелиусе попадался отдыхавший там от трудов персонал Звездного Флота, Клингоны и ромуланцы, а также, изредка, негуманоиды. Планета была не совсем пригодной для одновременного обитания разнообразных форм жизни.
      Конечно, столь спокойная атмосфера не могла обойтись без военных, а тем более, расовых предрассудков. Члены состава Звездного Флота в упор наблюдали за Клингонами и ромуланцами, и наоборот. Я чувствовала на себе всеобщую подозрительность, хотя, может быть, мне так только показалось.
      Возможно, виной всему была вуаль на моем лице и вышитые бисером шлепанцы.
      Или украшенные перьями штаны. Неудивительно – фиолетовый никогда не был моим любимым цветом. Я поняла, что одежда не в состоянии скрыть того, что здесь мы – иностранцы.
      – Обязательно выскажу все это Споку, – пожаловался Маккой, ощущая на своей спине любопытные взгляды местных жителей. Он еще туже затянул лиловый кушак, перепоясывавший бордовую рубашку. Ему тоже, по-видимому, не нравились такие цвета, особенно в сочетании с ярко-оранжевой феской. Она делала его похожим на персонаж, сошедший на землю со средневекового гобелена, может быть, с той разницей, что в заплечном мешке он нес наши трикордеры.
      – Полагаю, что мы уже близко к нашей цели, – вслух подумала Мэрит. Я чувствую запах сырости.
      – Не надо жаловаться на судьбу, – ответила я, рассматривая ее голубой халат, свисавший ей почти до пят. – Вы единственная из нас, одетая более или менее прилично, не как тропические птицы, – я еще крепче сжала под мышкой сверток с моим летным костюмом и ботинками.
      Спок советовал мне оставить все это на корабле, но я никак не могла смириться с мыслью о том, что, возможно, мне придется воспользоваться моим фазером, не снимая этого дурацкого наряда из перьев и вуали.
      – Вот и пришли, – произнесла я, подойдя к небольшой двери. Бар оказался до отказа заполнен посетителями, было очень шумно. Стены небольшой комнаты украшали небрежно повешенные занавески, их цвет и рисунок говорили об их почтенном возрасте. В атмосфере дыма и едких запахов на подушках или прямо на полу сидели посетители. Из утла доносилась музыка, больше смахивавшая на скрип, несколько музыкантов размахивали руками в такт своей незатейливой мелодии, а на подиуме, обитом видавшим виды вельветом, молодая девушка изображала некое подобие танца.
      Мы едва успели войти внутрь, как дородного вида мужчина приблизился к нам, что-то бормоча по-аргелийски. Он взял меня за локоть и повел вглубь бара.
      – В чем дело? – огрызнулась я. – Что вы хотите?
      Он неодобрительно покачал головой и легко перешел на английский.
      – Вы опаздываете! Я оказал любезность депутату парламента Ири и что же получил взамен? Мне приходится мириться с явным недостатком рабочих рук, и когда – в первую ночь праздника Арктиды. Вы… возьмите этот поднос. Он сунул широкое металлическое блюдо в руки Мэрит и приказал ей:
      – Обслужите вон тех клингонов. Сделайте все, чтобы они остались довольны. А вы, – обратился он к Маккою, – добавьте им еще горячительного.
      Вон тем.
      Через секунду я оказалась наедине с этим розовощеким здоровяком, который вел меня среди множества ног и подушек.
      – А вот и работа для вас. Вы знаете, что такое "литика"?
      – Возможно… Я не уверена, – пробормотала я, переступая через спящего аргелийца. – Вы не помните среди своих посетителей вулканцев?
      Он сделал неопределенный жест рукой.
      – Кто знает? Вулканцы, ромуланцы – здесь все они на одно лицо.
      Он провел меня за полупрозрачную занавеску и приказал оставаться там до своего возвращения. Этого момента я и дожидалась. Отойдя подальше к стене, я достала переговорное устройство, запрятанное в складках платья. В динамике раздался щелчок после подключения антенны.
      – Пайпер обращается к "Королю", – негромко произнесла я. – Спок слушает.
      – Есть что-нибудь новое, сэр?
      – Пока нет. Я продолжаю посылать радиоволны. Поскольку здесь стал необходим только один из нас, мистер Сэндидж попросил меня отпустить его на планету, и я согласился. Он уже переоделся и скоро присоединится к вам.
      А как дела у вас?
      – Думаю, что нас только что приняли на сезонную работу. Надеемся благодаря этому не очень обращать на себя внимание. Я планирую вскоре начать задавать вопросы и, возможно, получать ответы, а также ориентиры для дальнейших действий. Сарда жив и где-то недалеко – я это чувствую.
      В ответ последовало его неодобрительное молчание, однако, от комментариев он воздержался.
      – Да… Сообщите мне, если ваши планы как-либо изменятся. Через тридцать минут я выйду на контрольную связь.
      – Принято. Пайпер заканчивает связь. Я спрятала свое переговорное устройство в карман сложенного летного костюма, укрыла сверток за занавеской и вернулась туда, где несколько минут назад рассталась с розовощеким владельцем бара.
      – Где вы пропадали? Я же сказал вам ждать меня здесь! А вы отправились куда-то за занавеску. К чему прятаться? Приступайте к своей работе, понятно? За дело!
      Музыка смолкла. Внимание всех посетителей оказалось прикованным ко мне. Я смутилась.
      – Ну? – подгонял меня хозяин.
      – Хорошо… – я поправила вуаль. Зрители начали хлопать в ладоши. Я удивленно спросила; – А что мне нужно делать?
      – Что делать? Конечно же, танцевать! А для чего вас так одели?
      – О да, конечно. Извините.
      – От вас требуется не извиняться, а танцевать!
      Я увидела в зале расширившиеся от удивления глаза Маккоя. Нетвердой поступью я взобралась на подиум. Со стороны его обивка производила впечатление довольно новой, но вблизи это оказался протертый до дыр вельвет, на котором даже стоять можно было с большим трудом, не то что танцевать.
      Танцевать? Мне – танцевать?
      Шум в зале нарастал. Ядовитые усмешки окружали меня со всех сторон.
      Клиенты ждали развлечений: Клингоны, люди, аргелийцы… разношерстная и не очень многообещающая публика.
      Хозяин все больше и больше терял терпение и усиленно хлопал в ладоши.
      Оркестр ожил и сыграл несколько тактов. Публика продолжала стучать по столам.
      Я развела руки в стороны и начала медленно опускать их, имитируя полет бабочки. Два шага влево, два шага вправо – наверное, это от меня требуется? Теперь и у Мэрит глаза расширились от удивления и сделались похожими на блюдца. В дверях появился Скеннер, одетый в красную рубашку официанта, но с трикордером в руках. Удивительно! Какая радость: в качестве зрителей сидят мои коллеги по Звездному Флоту и терпеливо дожидаются танцев в моем исполнении!
      Я начала двигаться, но совершенно не в такт музыке. Зрители загудели от разочарования. Я попыталась как-то упорядочить свои кривляния на сцене, но без особого успеха. Просто меня этому никто не учил. Наконец, через несколько минут я все-таки "поймала" мелодию и начала двигаться в такт ей.
      Отношение публики ко мне немного потеплело. Очевидно, я просто стала им симпатичной.
      Клингоны за столиком слева начали оказывать мне знаки внимания, хватая меня за вуаль. Им удалось оторвать довольно большой ее кусок от свободного края, прежде чем я успела отскочить в сторону. Сидящим за столиком не слишком понравилась моя несговорчивость, не характерная для аргелийцев. Клингоны негодующе подняли вверх свои кружки с любимым напитком представителей этой планеты – вином с бабочками. Его своеобразный запах ясно ощущался в комнате. Они восприняли мою реакцию на их поведение как скрытое одобрение. Довольные лица подвыпивших клингонов блестели при свете факелов. Один из них схватил меня за лодыжку.
      – Для аргелийской женщины ты ведешь себя слишком необычно, – прорычал он. – Сядь вместе с нами.
      – Не могу, – отвечала я, – я на работе.
      – Твоя работа никуда не уйдет, – он стянул с моей ноги туфлю, поднял ее к своему лицу, понюхал и насмешливо посмотрел в мою сторону, затем что-то произнес на своем языке.
      Я не поняла, о чем он меня спрашивал, и во всяком случае, не собиралась вступать с ним в дискуссию, а попыталась освободить схваченную Клингоном ногу, но ускользнуть от его цепкого захвата мне не удалось.
      – Ты плохая танцовщица, – произнес Клингон.
      Единственная женщина-участник ансамбля покачала головой, засмеялась и что-то сказала на языке клингонов. Ее слова вызвали у них взрыв смеха, объектом которого, очевидно, была я.
      Клингон-горилла еще крепче схватил мою ногу.
      – Кирту назвала тебя женщиной Эласа. Ты поэтому так сопротивляешься?
      Ты не похожа на эласскую женщину!
      И снова смех.
      Сосед гориллы опрокинул еще стаканчик и добавил:
      – Но аргелийские женщины умеют делать еще кое-что, Гелт. В таком месте, как это, без подобных навыков хозяин не возьмет на работу.
      Я остановилась, глаза мои горели, и я едва сдерживала свой гнев.
      Гелт и его компаньоны опять разразились смехом. Затем Клингон повернулся ко мне лицом;
      – Хватит танцев, – произнес он. Я прищурилась и хрипло ответила.
      – Немедленно отпустите мою ногу. Иначе вы пожалеете об этом.
      Все вдруг перестали смеяться. Вскоре затихла и музыка.
      – Нужно кое-чему тебя поучить, – произнес Гелт. – Тому, что хорошо знают Клингоны. Это настоящие, глубокие знания. Да здравствуют Клингоны! он поднял свою кружку, провозглашая тост, а другой рукой продолжая удерживать мою ногу. – Если будешь грубить – заплатишь жизнью.
      Все выпили и стали наблюдать за моей реакцией.
      Я почувствовала, как побледнело мое лицо.
      – А как иначе обращаться с обезьяной, которая едва научилась ходить?
      Он сразу понял мой вполне прозрачный намек и еще крепче обхватил мою ногу. Краем глаза я заметила хозяина бара, который в панике жестикулировал, призывая меня замолчать. Маккой поднялся, чувствуя приближение беды. Скеннера и Мэрит поблизости не было. Настал момент, когда мне самой предстояло позаботиться о себе и заодно выбить нахальство из этого клингона-гориллы.
      Я поняла, что разговорами мне ничего добиться не удастся; это было понятно по выражению его глаз. Поэтому мне пришлось закрыть их ударом ногой в переносицу – старым добрым приемом, принятым в Звездном Флоте. Он сразу же отпустил мою ногу, но то, что отключило бы любого представителя рода человеческого, прозвучало для Клингона лишь гулким эхом в его многоугольном черепе. Гелт стал падать назад с изумленным выражением на лице, но вскоре он оправился от удара и метнулся ко мне уже во главе целой стаи друзей-собутыльников, тоже стремившихся схватить меня за одежду. Это море Клингонов в конце концов наверняка должно было бы потопить меня в своих волнах, но мне на помощь, словно торпеда, метнулся Скеннер.
      Тактика защиты Звездного Флота помогла нам удержаться поверх этих бушующих волн, но их было пятеро, а нас только двое. Маккой тоже пытался прорваться к нам, но ему мешал обратный поток аргелийцев, в страхе разбегавшихся в разные стороны. Мэрит тоже затерялась где-то среди них.
      Трое представителей человеческой расы, оказавшихся в баре, какое-то время колебались, а затем все же решили присоединиться к нам со Скеннером, что свело формальное численное превосходство Клингонов к нулю, но нужно было учитывать и то, что нам предстояло иметь дело с их безжалостностью и огромной физической силой.
      Я почувствовала их стиль кабацкой драки, услышав звук, весьма напоминавший хруст ломающихся костей. После этого я поняла: чтобы выжить мне придется отбросить все условности.
      Прижав уши и сделав злые глаза, я бросилась в атаку. Рядом со мной периодически оказывался Скеннер и всякий раз не по своей воле. Постепенно Маккой обнаружил в себе неплохие способности к ударам соперников бутылкой по голове. Но головы Клингонов всегда отличались крепостью, а нрав природной злобностью. Гелт все чаще заставлял меня обращать на него пристальное внимание. Я с трудом уклонялась от его попыток ухватить меня за ногу, так что мне было не до помощи моим друзьям. Я запечатлела на его черепе еще несколько неплохих ударов, один из которых снова пришелся по переносице, и у него опять появилось все то же изумленное выражение на лице. Он стал постепенно оседать вниз, не изменяя этого выражения. Всего несколько минут назад в баре царило благодушие, теперь в действие вступила природная гордость клингонов. Если бы Гелту удалось схватить меня, моя судьба оказалась бы незавидной.
      К моему счастью, согласно указу аргелийского парламента, на планете запрещалось ношение всех видов оружия, иначе я давно уже была бы мертва.
      Постепенно все аргелийцы выбежали на улицу, и в баре остались только люди и Клингоны, сцепившиеся в единый клубок, и один из приказчиков хозяина, отчаянно звонивший в колокольчик. Этот звук тревоги аргелийцы расценивали буквально как призыв бежать в сторону, противоположную его источнику, поэтому на скорое появление помощи рассчитывать не приходилось.
      Гелт начал загонять меня в угол. Между нами осталась единственная преграда – подиум. С ревом он вскочил на него, пытаясь схватить меня за горло. Я неуклюже уклонилась, оставив в его руке порядочный кусок вуали.
      Гелт, воспользовавшись тем, что я поскользнулась, снова навалился на меня, но мой очередной удар опрокинул его на живот, и я получила возможность попытаться задушить его болтавшимся куском моей вуали.
      Гелт продолжал сопротивляться, заламывая. мне руки, я продолжала закручивать на его шее свою импровизированную удавку. Он плевался и хрипел, пытаясь освободиться, а затем так сильно напряг мышцы шеи, что мне стало понятно! – одной удавкой взять его не удастся. Поэтому я схватила стоявший поблизости каменный кувшин и ударила его по голове. При первых признаках активности с его стороны мне пришлось повторить эту же процедуру. Повторяться пришлось еще раза три, пока он, наконец, не закатил глаза и не упал на спину. Почувствовав, что противник окончательно обмяк, я отпустила удавку и решила убедиться в том, что он дышит. Дыхание было, но хриплое и прерывистое. На этом я решила остановиться.
      Я скатилась с подиума и сразу же поняла, что сделано еще далеко не все. Скеннера колотил здоровенный Клингон, двое наших случайных союзников-отпускников пытались освободить его, отложив на время свои собственные проблемы, а доктор Маккой тем временем возился с какой-то женщиной-клингоном – и терпел поражение. Вздохнув, я собрала всю свою волю в кулак.
      Я не успела перевести дыхание, как толпа у входной двери, расступившись, пропустила внутрь несколько доблестных представителей конной полиции: сначала Мэрит, за ней мистера Спока и, наконец, к моему удивлению, в качестве командира эскадрона – капитана Кирка.
      Я сразу же почувствовала облегчение и расслабилась, чего нельзя было сказать о Маккое. Напрягаясь изо всех сил, он оттолкнул свою соперницу прямо в сторону Спока, который сразу нейтрализовал ее при помощи несколько модифицированного щипка в чувствительные зоны ее нервной системы.
      Очевидно, он неплохо напрактиковался в анатомии клингонов за многие годы общения с ними. Все это сейчас ему здорово пригодилось.
      Кирк не был сторонником столь утонченных методов, он просто сразу рванулся в бой и в отчаянном прыжке заставил двух Клингонов основательно стукнуться о стену бара. Прежде чем они успели оправиться от изумления, он был уже готов к продолжению. Подняв одного из них на ноги, Кирк снова отправил его отдохнуть с помощью классического удара правой в челюсть.
      Несмотря на столь очевидный успех капитана, я успела заметить выражение неудовольствия на его лице, когда он тряс пострадавшей от удара рукой, прежде чем заняться другим Клингоном. Номер второй был тоже вскоре отправлен на покой, но только после дополнительных усилий со стороны капитана.
      Вскоре бар заполнился телами. Из окон и дверей на нас смотрели удивленные лица аргелийцев, которые никак не могли понять, почему мы так рьяно защищаемся перед лицом физической угрозы. Несомненно, то, что произошло, станет темой их разговоров на многие годы.
      Кирк тер ушибленную руку и с удовольствием рассматривал на полу результаты своей деятельности. Пересчитав поверженных Клингонов по головам, он удовлетворенно обратился ко мне:
      – О, Пайпер! Я, как видите, всегда при деле. И еще довольно энергичен.
      Я покраснела, ощущая, как на мне во многих местах разорвана одежда, а одна нога – без шлепанца, хотя и вторая была не лучше первой. Мои панталоны, шитые для обитательниц гарема, оставляли желать лучшего, как и в такой же степени пострадавший верх. Мне, может быть, следовало сказать ему о том, что я не являлась автором этой идеи, но это означало бы, что ее автор – Спок, а такой услуги мне оказывать ему не хотелось. Конечно, Кирк был тоже не в униформе Звездного Флота. На нем была разновидность одежды аргелийцев светло-коричневая туника, бежевые брюки и ботинки – знак принадлежности к Федерации. Что ж, никто не совершенен под луной.
      Я смущенно ответила:
      – Кое-что из одежды я, к сожалению, утратила в драке.
      Капитан Кирк удивленно поднял брови и моргнул.
      – Да, похоже, на вас кое-чего недостает, – посмотрев в сторону лежавших Клингонов, он добавил:
      – Ну что ж, для этого были свои причины.
      Скеннер, спотыкаясь, подошел ко мне и взял меня за локоть.
      – Держу пари, что у вас немалый опыт посещения злачных мест.
 

***

 
      – Клингоны!
      Мы все повернулись в сторону Мэрит, стоявшей у окна, обращенного в сторону дока. Кирк сделал шаг в ее направлении.