Когда мы вернулись на корабль, на нем, к сожалению все было по-старому. Мне пришлось в конце концов признать, что "Король" весьма далек от индустриального чуда, а, скорее, напоминает индустриальный кошмар. Старичок выглядел скромно, хотя и был полон пафоса, по сравнению с тем видом, который представал нашему взору через порталы обзора строгая красота "Энтерпрайза" пленяла нас, хотя конструкция его была, на мой взгляд, чересчур проста и непритязательна. Я, наверное, всегда буду рассматривать военный космический корабль с уважением, смешанным со страхом, к которому трудно привыкнуть. Конечно, все это создано инженерами и технологами, но, наверняка, и художниками в душе.
      Я спросила у Скеннера:
      – Сколько времени может понадобиться им для установки рабочего сверхускорителя? Позади меня раздался спокойный голос:
      – Перрен в последнее время преуспел в инженерном обеспечении проекта, – ответил Сарда. – Он и Бома смогут установить этот комплекс на корабле примерно за восемнадцать часов. Более вероятно, что они не станут заниматься этим сразу же, а предпочтут удалиться в безопасную зону космоса, где Морни сможет завербовать себе помощников из числа оставшихся последователей Риттенхауза.
      Я с благодарностью кивнула ему. Его присутствие здесь все еще удивляло меня, но одновременно я была признательна ему за помощь.
      Несколько недель назад в той критической ситуации на борту дредноута он оказался в числе наших сторонников вследствие сложившихся обстоятельств.
      Сегодня же это было его сознательным решением. В первый раз за все это время я подумала о том, что Кирк бы наверняка похвалил меня. Теперь мне было необходимо воспользоваться знаниями Сарды. Уже сейчас я ощущала на себе действие его телепатической поддержки, словно едва слышимое эхо подкрепляло мои мысли и действия. Мой мозг затруднялся объяснить характер этого влияния, было ли оно намеренным или же обычным фоном, аурой, окружающей вулканцев. В любом случае, я приветствовала такого рода поддержку.
      – Мы должны действовать, – произнесла я, садясь в командирское кресло. Мягкость его новой кожаной обивки приятно расслабила мои ноги и, в особенности, спину, еще болевшую после схватки с Гелтом. Как дополнительное напоминание о пережитых неприятных минутах, мне под ребра уткнулся дезинтегратор, позаимствованный у одного из клингонов. Я вытащила его из-под пояса и вручила Мэрит; Сарда сделал то же самое со своим оружием. Скеннер предусмотрительно забронировал место рядом со мной, но затем пересел поближе к пульту управления навигацией и сенсорами, уступив свое место Сарде.
      – Что вы задумали? – спросил Маккой с определенной долей недоверия в голосе. Он сидел, облокотившись на поручни, в одном из пассажирских кресел и жадно разглядывал через портал свой родной корабль. Без сомнения, он хотел оказаться там и выполнять свою работу.
      Я чувствовала его тоску, и она придала мне еще большую решимость.
      – Мы должны помешать им развить ускорение и уйти с орбиты.
      Все на корабле посмотрели в мою сторону. Скеннер выпрямился, как линейка, и удивленно раскрыл рот.
      – Неужели? Раз мы решились на это, то лучше реорганизовать всю Солнечную систему и выстроить все ее планеты в ряд.
      Маккой наклонился вперед еще больше.
      – Этот корабль хочет потягаться с "Энтерпрайзом"?
      – Почему бы и нет, – продолжал усмехаться Скеннер. – Если вы доставите меня к нему на расстояние в пятьдесят метров, то я смогу своим лазерным фонариком разрезать весь его корпус, а если на десять метров…
      Доктор не обратил внимания на его болтовню.
      – Может быть, будет больше смысла в том, чтобы убраться отсюда и известить обо всем Звездный Флот?
      – К тому моменту, когда он пришлет сюда помощь, – ответила я, – Морни успеет добраться на "Энтерпрайзе" до любого места в Галактике. Я же не собираюсь выпускать их даже из этой планетной системы.
      – Пайпер, но у нас нет фазеров, достаточно мощных даже для того, чтобы нарисовать усы на носовом отсеке этого корабля, – ответил Скеннер.
      Нас неожиданно прервал еще один голос.
      – Оставьте ее в покое.
      Все удивленно посмотрели в сторону кормы. Там, возле люка, одиноко стояла Мэрит. Одной рукой она держалась за переборку, словно ища поддержки своим словам у самого корабля. Лицо ее было наполовину в тени, а светлые волосы блестели в луче, падающем от небольшой, но яркой лампочки. Но больше всего наше внимание привлекла ее решимость.
      – Пайпер – наш командир, – произнесла она. – Нам следует делать то, что говорит она, и поменьше спорить. И тогда если мы умрем, – добавила Мэрит, – то умрем достойно.
      Мэрит всегда была такой спокойной и ненавязчивой, что я чаще забывала, чем помнила о том, что рассказывала ей, и сколько моих прошлых и настоящих мыслей она бережно сохраняла в своей голове, вещей как специальных, так и совершенно случайных. И только когда кое-что из этого выплыло на поверхность, так кстати, благодаря ее природному чутью, я почувствовала к ней благодарность и признательность.
      В соответствии с драматизмом момента больше она не произнесла ничего.
      Ее слова потонули в том, что произошло после них, и больше она не привлекла к себе внимания. Мэрит хотела, чтобы его объектом стала я, и это поняли все. Даже доктор Маккой.
      Сарда, неспешно передвигаясь, переключил компьютер на выдачу текущей информации. На экране появился "Энтерпрайз", уходящий с орбиты на импульсных ускорителях.
      – Курс 0-37.
      – Уходит за пределы Солнечной системы, – пробормотала я. – Когда они отойдут подальше от перенаселенного планетами космоса, то наверняка подключат сверхускоритель. Нам нужно идти вслед за ними. Но не слишком близко, чтобы они не могли достать нас силой своего оружия. Они сразу догадаются, что это мы.
      – И я уже слышу их смех, – добавил Скеннер.
      – Ну что ж, это неплохо, Скеннер, – парировала я. – Если тебя не воспринимают в качестве угрозы, то на некоторое время это становится твоим преимуществом.
      – Вряд ли они пойдут на то, чтобы стрелять в нашу сторону, – заключил Маккой. – Это трата энергетических ресурсов. Они прекрасно знают, что смогут обогнать нас на ускорении.
      Я посмотрела на Сарду, и он молчаливо подтвердил логичность моего высказывания. Очевидно, Леонард Маккой провел все эти годы на борту военного космического корабля не без того, чтобы усвоить пару-тройку военных логических построений.
      – Благодарю вас, сэр, – ответила я и склонилась над командной консолью. Наш корабль, следуя за "Энтерпрайзом", постепенно уходил с орбиты.
      Старенькие импульсные двигатели "Короля" вскоре подтолкнули нас до скорости нашего конкурента, а возможно, и немного большей. Мы медленно догоняли "Энтерпрайз" на виду у трех местных планет. Четыре другие планеты находились вне нашей траектории, и нам оставалось миновать только одну, последнюю, перед тем, как выйти из звездной системы.
      – Скеннер, а как все же работают эти ваши загадочные тяговые лучи? спросила я.
      Его мальчишеское лицо сразу оживилось.
      – Что, интересно?
      – Как вам удается тянуть за собой что-нибудь более тяжелое, чем импульсные возможности двигателей?
      – Для коротких расстояний есть возможность "зацепиться" за ближайшую планету или спутник и использовать их в качестве опоры для рычага.
      – Сможем ли мы "зацепиться" за какую-нибудь планету и удержать "Энтерпрайз"?
      – Удержать? Может быть, если он будет находиться на орбите, но…
      – И все же?
      – Думаю, что без "но" здесь не обойтись, Пайпер, – он развернулся на стуле и посмотрел мне прямо в лицо. – Мы не сможем удержать корабль размеров "Энтепрайза", если он сам начнет ускоряться, даже в том случае, если мы повиснем на целом Солнце. "Король" способен буксировать его только тогда, когда он дрейфует с выключенными ускорителями, – в его голосе уже не было той желчи благодаря помощи Мэрит. Я без труда заметила это.
      – Насколько точной может быть настройка и фиксация тяговых лучей?
      – Черт побери, я бы смог растянуть яйцо на белок и желток на расстоянии двадцати тысяч километров.
      – Неплохо, – пробормотала я. – Совсем неплохо.
      – Стараемся. Но зачем это нужно?
      Я неопределенно пожала плечами.
      – Вы когда-то говорили мне, что это космический тягач. Правда?
      Посмотрим.
      Скеннер фыркнул. Он пока не догадывался о том, что я задумала, но его волновало, сможет ли он выполнить все, сказанное мною, на практике. Даже рискуя нашими жизнями. Если он не справится, то никто уже не сможет упрекнуть его в том, что он игнорирует мнение других.
      – Сарда, – обратилась я к вулканцу, – определите координаты точки, где гондола с ускорителем фиксируется к собственной подвеске, и введите их в компьютер, управляющий работой тягового луча. Вот что я задумала, Скеннер. Набросить аркан тягового луча прямо на это место.
      Эта задача оказалась для него такой неожиданной, что он не сообразил даже, что сказать в ответ, только моргал и глубоко дышал. Затем он с недоверием осмотрел оборудование, Находившееся перед ним, словно пытаясь мысленно подключить его к выполнению столь нестандартного приказа.
      – Отрегулируйте луч на максимальную мощность нагрузки, инструктировала я, а затем присела к ближайшей компьютерной консоли.
      – Компьютер?
      – Нахожусь в рабочем режиме, – ответил приятный голос речевого имитатора.
      – Снимите с автоматического режима все системы контроля за безопасностью, датчики перегрузок и ограничители в системе тяговых лучей, переведите все на ручное управление.
      – Принимается.
      Хорошо. Хоть здесь никто не пререкается. В ту минуту я очень нуждалась в этом.
      Скеннер покачал головой, не в силах удержаться от очередной ухмылки.
      – В первый раз я стал свидетелем того, как кто-то просит разрешения у корабельной автоматики на то, чтобы в конце концов погубить все, – он прищурился и пристально посмотрел в мою сторону. – Вы уверены, что у вас достаточно полномочий для таких действий?
      Я крепко сжала кулаки.
      – Даю команду подключить ускорители к системе энергообеспечения.
      Скорость – ноль. Только постепенное накопление мощности. Сарда, позаботьтесь о том, чтобы ее хватило для работы тягового луча. Нам предстоит удержать целый космический корабль.
      – Началось накопление мощности. Максимум будет достигнут через 20,8 секунды, – сразу после этих слов "Банановая Республика" загудела, накапливая еще скрытую энергию для последующего ускорения.
      – Регуляторы – на максимум, – продолжала я. – Ориентир – 2/3 от скорости света, курс – 60 градусов.
      – На такой скорости, – медленно прочитал с экрана монитора Скеннер, мы выйдем на точку, с которой возможно применение тягового луча, уже через… одну минуту восемнадцать секунд.
      – А когда мы войдем в зону действия тягового луча по отношению к этой, последней планете?
      – Мы уже почти вошли в нее.
      – Скеннер, будьте готовы к тому, чтобы "зацепиться" лучом за планету.
      Думаю, вы уже догадались, что мы собираемся предпринять.
      Возможно, это было и к лучшему, что он только кивнул мне в ответ: он был слишком занят состоянием сенсоров, пытаясь просчитать вероятность невероятного, Я пристально смотрела на блестящий корпус "Энтерпрайза". В моем воображении у этого корабля появились крылья, и он словно летел среди волн, туманностей и звезд. Но теперь я не ощущала на себе пристальный взгляд серых глаз. Я знала, что его не было на капитанском мостике, и чувствовала собственную беспомощность, какая может быть только у крейсера, потерявшего управление в отчаянной попытке вырваться из блокады.
      "Энтерпрайз" звал меня на помощь.
      В конце концов я достигла точки, начиная с которой самопожертвование – это не пустая игра слов. Моя жизнь значила для меня меньше, чем успех моей миссии. Никогда раньше я не верила в то, что могу умереть, а еще меньше – в то, что могу прихватить с собой и жизни четырех своих товарищей. Неудача… ну что ж. Но смерть – нет.
      Теперь же я была готова.
      – Пайпер, они превосходят нас по скорости, – быстро произнес Сарда.
      Я вновь вцепилась пальцами в командную консоль.
      – Не допускайте этого. Если им удастся уйти от нас раньше, чем мы сумеем приготовиться…
      – Мэрит! – закричала я. – Бегите к пульту Скеннера и следите там за монитором контроля потоков вещества и антивещества, исходящих от "Энтерпрайза". Вы должны сообщить мне точно, когда он перейдет в режим ускорения.
      Звук ее шагов сообщил мне, что она отправилась на противоположную сторону отсека.
      – Их скорость – 0,5 – прочитала она с экрана. – 0,55… 0,6.
      – Скеннер?…
      – Я готов.
      – Гондола с ускорителем?
      – Готово.
      Всеобщее напряжение росло с каждой секундой. Гул работающих двигателей становился все громче и громче. Я почувствовала, что мои руки начали оставлять следы влаги на холодном металле панели управления.
      – Сарда, соединяйте нас с…
      – Контрольный режим. Сейчас расстояние между нами 114 тысяч километров.
      – Ускорение 0,8 – приятным голосом сообщила Мэрит.
      – 70 тысяч километров.
      – Ускорение 0,85.
      – 40 тысяч.
      – 0,9.
      – 25 тысяч.
      Шум двигателей нарастал все больше и больше. Он заглушал голоса членов моей команды, которые только что отсчитывали последние секунды, и им оставалось надеяться лишь на удачу. Только бы сложились расстояния до планеты и до "Энтерпрайза"! Мы обязательно должны войти в этот узкий коридор допустимого.
      – Ускорение 0,92, Пайпер, – произнесла Мэрит. Ее голос уже слегка дрожал. – 0,95; 0,98;
      0,99…
      – Скеннер, пора.
      От последовавшего за этим удара мы все свалились на пол со своих кресел. Ни человек, ни вулканец не в состоянии противостоять внезапному удару такой силы. "Банановая Республика" использовала планету в качестве якоря, а сама выполняла роль приводного ремня, тормоза между инерционной массой планеты с одной стороны и силой ускорения "Энтерпрайза" – с другой.
      Все переборки, оболочки, перекрытия нашего старенького "Короля" внезапно попали под испытание на прочность, результатом которого могла стать либо жизнь, либо смерть. Я оказалась отброшенной к переборке и зажатой между аварийным выходом и контрольной панелью так, что вообще не могла повернуться. "Банановая Республика", как бусина на воображаемом ожерелье, остановилась на невидимой оси между планетой и "Энтерпрайзом", найдя наиболее удобный для себя угол, позволяющий ей выжить и избежать, насколько это возможно, действия разрывающих ее в противоположные стороны сил. Никогда раньше она не решала задачи сдерживания большого космического корабля от действия его мощных ускорителей.
      Освещение командирской рубки сразу потускнело: не хватало мощности энергоустановок. На помощь нам пришло аргелийские солнце, косыми лучами проникавшее через порталы. В коридорах едва мерцали маленькие аварийные лампочки. Статическое электричество трещало в динамиках и мешало работе электроники. А снаружи оглушающе ревели двигатели, треск и скрежет направляющих катушек вселял в нас ужас.
      На корабле вышла из строя система искусственной гравитации.
      Автоматика пыталась подключить ее вновь, в аварийном режиме. А тем временем наши тела тянуло одновременно в разных направлениях, словно невидимая сила поставила своей целью разорвать нас на части. Кто-то закричал, но его крик был почти не слышен из-за грохота, вызванного механическими перегрузками в корпусе. Я боролась с ними, но все, что мне удалось, – это зацепиться за привинченный к полу стул и ждать, пока внешняя оболочка развалится на куски, и наша драгоценная атмосфера со свистом вырвется в космос, прежде чем нас самих разорвет на мелкие куски…
      Но как внезапно все это началось, так же неожиданно и закончилось.
      Перетряхивание всего и вся завершилось. Тяговые лучи, к нашему счастью, автоматически компенсировали падение ускорения, иначе мы могли бы оказаться похороненными под грудами металла на поверхности планеты.
      Командный отсек наполнился стонами. А на заднем плане продолжали скрипеть и плеваться двигатели, все тише и тише, поскольку мощность нашей энергоустановки катастрофически упала, и системы аварийной поддержки были не в состоянии помочь ей чем-либо.
      Маккой с трудом поднял Сарду на ноги, и вскоре мы все вместе собрались на покосившейся на сторону палубе, поскольку система искусственной гравитации уже не обеспечивала никакой центровки.
      Пересчитав всех по головам, я медленно добралась до своего кресла.
      Все были в не слишком хорошей форме, но все же живы, что отодвигало их на второй план после проблем, связанных с самим кораблем. Мы со Скеннером почти одновременно добрались до монитора внешнего наблюдения.
      Прихрамывающий Сарда ковылял за нами.
      "Энтерпрайз" оставался там же, где и был… или почти там же.
      – Боже! – воскликнул Скеннер. – Его ускоритель согнуло набок!
      И действительно, гондола с основным двигателем-ускорителем "Энтерпрайза" была смещена в сторону от центральной оси. Не отломана, но согнута достаточно, чтобы оказался расстроенным тот хрупкий баланс всей конструкции, без которого невозможна работа ускорителя вообще.
      – Отлично, – выдохнул Сарда. Доктор Маккой вклинился между нами, желая самому убедиться в фактах. Все его мысли отразились сразу же на его лице. Тихо, с торжественной неприкосновенностью момента он произнес:
      – Падший ангел…
      Я пристально посмотрела на него. Мрачность его тона, с которым он обратился через космос к нашему капитану, задела меня за живое.
      Мэрит прервала воцарившуюся тишину пророческими словами:
      – Думаю, что для корабля-лаборатории вполне достаточно.
      Маккой выпрямился и ткнул пальцем в тот беспорядок, который творился за нашими спинами.
      – На вашем месте я бы отремонтировал все это еще до прибытия сюда капитана.
      Через несколько секунд все мы и наш "Король" вновь начали борьбу за жизнь. Рядом со мной стоял внезапно помрачневший Сарда, он дышал так же неровно, как и все мы.
      – Доложите обстановку, – приказала я. Он с трудом добрался до своего пульта.
      – Идет проверка.
      Скеннер все еще удивленно рассматривал "Энтерпрайз", который теперь начал поворачиваться в космосе под странным углом. Исковерканная гондола ускорителя делала его похожим на брошенную детскую игрушку.
      – Как вы собираетесь объяснить Кирку, зачем вам понадобилось так изуродовать его корабль?
      – Теперь они неспособны на ускорение, – подумала я вслух, – и когда прибудет помощь Федерации, Морни все еще будет вынуждена оставаться здесь.
      – Не знаю, как вы, – прохрипел он, – но я здорово испугался, когда вы завели разговор об этих тяговых арканах. Я подумал, что это конец…
      – Сарда, когда вы все-таки доложите нам о состоянии нашего корабля?
      Мне действительно необходимо это знать, к тому же я спросила дважды.
      Вулканец низко склонился над экраном монитора.
      – Мощность ускорителя истощена… мощность тягового луча снижена на 86 процентов… импульсный двигатель не запускается… имеются грубые структурные дефекты в центральной части корпуса… внутреннее напряжение в металлических конструкциях достигло опасной черты… имеется риск утечки в системе "вещество/антивещество"… система автоматического контроля за герметичностью еще функционирует, но другие системы, находящиеся на электроснабжении, практически прекратили свою работу, – он замолчал, затем выпрямился и обратился ко мне:
      – Пайпер, система жизнеобеспечения вышла из строя.
      Я почувствовала, как Маккой, находившийся рядом со мной, едва удержался от того, чтобы не повторить то же самое, что он только что уловил сам. А такая новость, даже услышанная дважды, не сделает информацию менее правдивой и не поможет найти решение. Мэрит, однако, не выдержала, устремилась к пульту Сарды и сама уставилась на экран.
      Я заставила себя спросить:
      – Сколько времени нам осталось, Сарда?
      – На имеющейся аккумуляторной батарее мы протянем не более восьми минут.
      Я прижала руку к своему пульсирующему виску, глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки.
      – Ну что ж, хорошо. Это неплохая проверка для капитана.
      – Мы еще находимся в пределах действия транспортационного луча?
      – Почти что, – вяло ответил Скеннер. Я сурово посмотрела на него.
      – Можно воспринимать это как "да"?
      – Можно.
      Мэрит спросила:
      – Наш транспортационный луч подходит для их портов?
      – Без сомнения, – ответил Сарда. Маккой пододвинулся поближе к нам.
      – Я не инженер, но в мои обязанности входит знание устройства и принцип работы корабельных вентиляционных систем. У них есть возможность заполнить наркотическим газом любую каюту или отсек простым нажатием кнопки. Мы не продержимся там и двух минут.
      – У нас нет выбора, сэр, – ответила я. – Можно только надеяться на то, что у них сейчас неразбериха, и они не сразу доберутся до нас.
      – Вам лучше знать, – предупредил он. Я почувствовала, что доктор прав, затем повернулась к Скеннеру и сказала:
      – Есть ли на борту "Короля" кислородные маски?
      – Вы имеете в виду портативные? Нет. Только те, что подсоединяются к распределителю в стене. Перестаньте так смотреть на меня, Пайпер. Не я конструировал эти штуковины.
      – Нам придется воспользоваться такими масками на борту "Энтерпрайза".
      – Будем транспортироваться туда по одному? Но у нас нет ни единого шанса на успех.
      – Нам нужно попробовать свой последний шанс, Сарда.
      Через мгновение вулканец ответил:
      – Осталось 6 минут 20 секунд.
      – Вот единственный наш выбор, – я повела свою команду к транспортаторному отсеку. – Сарда, сколько времени займет транспортация пятерых с одной площадки?
      Проведя в уме расчеты, он сообщил:
      – Всего около минуты 33 секунд, если мы будем транспортироваться последовательно, включая время на рекалибровку каждого транспортационного луча, плюс дополнительное время для оператора.
      – Предлагаю себя в качестве оператора, вызвался Скеннер. – Я знаю эту технику как свои пять пальцев.
      – Приготовьтесь, Мэрит…
      Через мгновение она была рядом, и мы обе посмотрели на дезинтегратор Клингонов, который она все еще держала в руках.
      – В принципе, эта штука очень похожа на фазер, – произнесла Мэрит. Это слово обозначает переключатель мощности напряжения в позиции "дезинтеграция/уничтожение", то есть когда залп не оставляет после себя ничего живого. Этот переключатель имеет три позиции:
      "уничтожение/ноль/тепловое воздействие". В последнем случае пораженный остается жив. А это переключатели мощности удара: 1,2 и 3, где 1 означает самый слабый удар, 3 – самый сильный, вызывающий спиральное скручивание живой ткани. Такой удар, естественно, смертелен для жертвы. И последний переключатель обеспечивает узкий луч, широкое поле или микролуч.
      – Понятно, – я сунула дезинтегратор в карман и передала Сарде его собственный, подавив в себе приступ отвращения от необходимости брать с собой оружие такой заведомо грубой и жестокой силы.
      – Мэрит, доктор Маккой, – обратилась я к ним, развернувшись в узком проходе, после того, как Скеннер установил координаты транспортации. – Вы отправляетесь первыми. Не ждите нас. Как только материализуетесь на новом месте, сразу же наденьте кислородные маски, которые вам придется самим добывать там. Затем отправляйтесь в корабельный лазарет и постарайтесь без промедления заняться противоядиями.
      – Обязуюсь все выполнить, – жестко ответил Маккой. – Желаю удачи.
      – До встречи, Пайпер, – торжественно произнесла Мэрит, когда доктор помогал ей взобраться на транспортаторную площадку.
      Я нахмурилась и пожелала им удачи. Это было достаточно формальным прощанием, но мне подумалось, что она поняла мое состояние в тот момент.
      Конечно, она заслужила от меня большего.
      – Пуск, – произнесла я, и Мэрит растворилась в бледном спектре транспортационного луча.
      – Поторопитесь, сэр, – обратилась я к Маккою. – Вы следующий.
      Транспортаторная система загудела, нас обдало хорошо знакомым ощущением подташнивания, которое испытывают все, находящиеся близко от транспортационного луча, и Маккой вскоре тоже исчез.
      – Сарда, – произнесла я напряженно.
      – Я предпочитаю…
      – Без всяких возражений. Ваша очередь.
      Логика, к моему удовлетворению, подсказала ему, что я была права. Он поджал губы и отправился на площадку, откуда не более чем через секунду отправился в неизвестность.
      Скеннер деловито произвел рекалибровку. Он работал со спокойной уверенностью.
      – Теперь ваша очередь, – сказала я. – Капитан покидает корабль последним, и все такое прочее.
      Он отрицательно покачал головой, сделав это так сильно, что его волосы закрыли ему правый глаз.
      – Не в этот раз.
      – Скеннер…
      – Нет, – он кивнул в сторону транспортаторной площадки, а затем улыбнулся. – Без всяких возражений.
      Я удивилась тому, что сама не потеряла способности улыбнуться ему в ответ.
      Меня охватило чувство сожаления, когда я ощутила первые признаки растворения в поле транспортационного луча. Мне не хотелось оставлять первый корабль, где я стала капитаном, тем более в таком заброшенном состоянии. Порядком помятый внутри корпус "Короля" все еще стоял перед моими глазами, пока не превратился в аккуратные белые переборки транспортаторной палубы "Энтерпрайза".
      – Отлично сработано, Скеннер, – пробормотала я, когда ощутила на себе полное прекращение действия транспортационного луча и вновь вернулась к реальности.
      Транспортаторная палуба всегда была самым безлюдным местом на корабле, и к тому же самым просторным, что затрудняло ее заполнение любым видом газа. Сарда стоял в нескольких шагах от меня, он не скрывал радости оттого, что вновь увидел своего капитана в материализованном виде. Оба доктора уже отправились выполнять мой приказ.
      Я сразу же сделала шаг в сторону от этой площадки. Транспортационная система "Банановой Республики" была устаревшей конструкции и не обеспечивала всех требований безопасности, а у меня не было особого желания объединить свои мускулы с таковыми Скеннера. Он, – действительно, прибыл лишь на три секунды позже меня и как раз в ту же точку, где я только что стояла. Механик сдержал слово: его транспортатор-старичок сработал с максимальной возможно скоростью.
      – Маски?! – воскликнула я.
      – Вон там! – Скеннер сразу же побежал через транспортаторную палубу в сторону, где, как он знал, находился ближайший шкаф с принадлежностями на случай экстремальной ситуации на корабле. Из нас троих он дольше всех служил на "Энтерпрайзе" рядовым членом экипажа и хорошо знал, где что находится. Для Сарды, служба почти сразу же началась с научного подразделения, и он попал сюда совсем незадолго до того, как я ступила на борт этого знаменитого корабля.
      Скеннер притормозил у первого такого шкафа и распахнул его. Там находилось несколько портативных огнетушителей, но крючки для масок были пусты.
      – Черт возьми! Очевидно, Морни приказала своим людям собрать их повсюду на случай бегства капитана.
      Сарда переменился в лице, словно он собрался объяснить нам логику такого поведения, но затем передумал, вспомнив, что Урсула Морни не очень часто следовала законам логики в своих поступках.
      – Возможно, они могут быть где-нибудь еще, Скеннер?
      Он осмотрел транспортаторную палубу еще раз и затем принял решение. Точно. Я знаю, где именно. Пошли.