неподвижно стоящей на сумеречном пляже.
      Девчонка влюблена в меня.
      - О Боже, - вздохнула Элен. - Думаю, ты прав. Я заметила, что в твоем присутствии она сама не своя.
      - В этом нет никакого сомнения. Все признаки налицо. Все это было бы забавно, если бы она не выглядела такой жалкой.
      - Ну, тебе к этому не привыкать, - улыбнулась Элен. - Уверяю тебя, среди твоих женщин многие были куда менее достойными особами, чем Софи Эспен.
      - В самом деле? Во всяком случае, они не были толстушками.
      - Надеюсь, ты не собираешься...
      - Высмеять ее? - закончил фразу Кайл. - О нет, Элен, от этого я воздержусь. Хотя это будет нелегко. Она похожа на...
      Кайл принялся расписывать ее внешность и делал это с блеском. Его слова обладали остротой хирургического ножа, с помощью которого он разрезал тонкую оболочку человеческого тщеславия и красивых иллюзий.
      Но Софи не стала дожидаться конца этой пытки. Усилием воли она стряхнула оцепенение, повернулась и пошла назад, чувствуя себя несчастной и уязвленной до глубины души.
      Боль от перенесенного унижения жгла ее подобно раскаленным углям. Эту боль и унижение она никогда не забудет.
      Увидеть себя со стороны, глазами других людей, - это было непереносимо. Как он жесток! Да он просто недалекий, черствый, пошлый негодяй! Если бы она могла вернуться и высказать ему все, что о нем думает, она бы сделала это. Но самое ужасное было то, что все сказанное им было правдой.
      Она действительно помешалась на нем. И действительно выглядела нелепой дурнушкой. Но она, к сожалению, просто забыла, что окружающий мир оценивает человека прежде всего по тому, как он выглядит. Она знала, что выглядит далеко не красавицей, но не думала, сколь важное значение люди придают внешней стороне вещей.
      Ему было безразлично, что на самом деле Софи не имела ничего общего с тем странным существом, которое она изображала. Софи Эспен для него просто не существовала. Была лишь Мэйзи, неуклюжая, некрасивая особа, чья явная влюбленность достойна лишь насмешливого презрения.
      Ну что же, пережить чувство боли для актрисы полезно. И именно Кайл помог ей испытать его.
      В тот вечер она отказалась от предложения Кайла пообедать с ним, сказав, что неважно себя чувствует. Он был особенно внимателен и добр к ней и в последующие несколько дней, которые провел в Брайтоне, до отъезда в Сити. Добр! Эта его милая доброта стала для Софи последней каплей. Она смогла бы перенести его презрение, что же до доброты, то пошел он к черту со своей добротой! Она решила больше не бывать с ним, несмотря на настойчивые приглашения, и не разговаривала с ним.
      Во всяком случае, до этой встречи, десять минут назад.
      А тогда, несмотря на то что обида и гнев душили ее, она нашла в себе силы раскрыть свои чувства на съемочной площадке. То, чего не хватало ее исполнению раньше, на следующее утро ярко проявилось перед камерой.
      Во время финальных эпизодов в Брайтоне и на студии в Лондоне она смогла передать ярость Мэйзи против враждебного ей мира с такой убедительностью и полнотой, что Перси Шумейкер, не удержавшись, расцеловал ее в обе щеки, а в Лондоне съемочная группа несколько раз награждала ее бурными аплодисментами.
      Софи так никогда и не сказала Элен о том, что она услышала в тот день на брайтонском пляже.
      Пару раз она замечала, как Элен задумчиво смотрит на нее, как будто догадываясь о чем-то, но этим все и ограничилось. Софи ни в чем ее не винила. Для нее Элен всегда будет человеком, который оказал ей неоценимую поддержку в ее актерской карьере, и после фильма они оставались друзьями.
      Ко времени окончания съемок Софи чувствовала себя как выжатый лимон."
      Теперь, когда работа над фильмом была завершена, ее первой заботой было сбросить с себя Мэйзи Уилкин, как змея сбрасывает ставшую ей не нужной старую кожу. Она вернулась в свою квартиру на Сент-Джонс-Вуд, уединившись в ней, как улитка в скорлупе, села на строжайшую диету, никуда не выходила и ни с кем не виделась. Она расставалась с Мэйзи без всякого сожаления. Диета и специальные упражнения сделали свое дело. Ее фигура вновь обрела стройность, а волосы прежний цвет. Все остальное довершила косметика.
      Возвратившись в театр, она проработала первые пять месяцев в постоянной труппе, разъезжавшей по стране с тремя пьесами на современные сюжеты "Здесь", "Там" и "Нигде", - которые, к сожалению, не набирали больше чем ползала. И хотя для Софи это была вторая серъезезная работа в ее карьере актрисы, действительного успеха она не принесла. Труппа в основном состояла из молодых, начинающих свой путь актеров, таких же, как и она, но Софи, имея опыт работы на телевидении, выглядела на их фоне более уверенно и профессионально.
      Оплата в труппе была минимальной, условия работы тяжелыми, поэтому у всех вырвался вздох облегчения, когда режиссер объявил в начале июня, что их гастроли заканчиваются. Никому из них не заплатили больше, чем за три месяца из проработанных пяти. И если бы не гонорар за фильм "Убийства на Элмтри-роуд", Софи пришлось бы довольно туго.
      По окончании гастролей Софи решила сделать передышку. Она отчаянно нуждалась в отдыхе, где-нибудь на солнечном берегу, чтобы восстановить душевный покой.
      Поэтому объявление в бюро путешествий, которое предлагало провести отпуск на Ямайке, стало для нее слишком большим искушением, хотя оплата была очень высока для нее, к тому же три недели отдыха - это больше того, что она могла себе позволить. И все же она воспользовалась деньгами, полученными за фильм, и купила себе билет.
      Во время гастролей она изо всех сил старалась забыть Кайла, но не смогла полностью унять боль воспоминаний. Эта боль все еще жила в ней, укрытая тонкой вуалью, которую неосторожное слово могло сорвать в любой миг.
      Именно Кайл стал причиной ее бегства на Ямайку, и она должна избавиться от него раз и навсегда.
      А теперь он идет к ней по залитому солнцем пляжу в Очо-Риос, даже не зная, кто она такая.
      ГЛАВА 2
      Первой подошла к ней девочка.
      - Я нашла очень красивые ракушки, - сказала она, садясь радом с Софи, и, перевернув ведерко, высыпала свои сокровища на песок. - Они просто чудо, правда?
      -Правда.
      - Жалко, что среди них так мало целых, - вздохнула девочка. - Целые встречаются только под водой. Мой дядя сказал, что достанет их для меня со дна. Ой, смотрите! Настоящий перламутр!
      - И правда красивая, - сказала Софи, беря ракушку. По мере того как Кайл приближался к ней, ее волнение
      Он смотрел на нее в раздумье.
      - Боюсь показаться банальным, но, мне кажется, мы с вами где-то встречались, не так ли - Нет, - солгала она неожиданно для самой себя. - Не думаю.
      - В самом деле? И все же вы очень напоминаете мне кого-то, хотя не могу вспомнить кого. - Он неожиданно улыбнулся. - Звучит довольно избито. Хуже даже, чем если бы я спросил вас "как часто вы здесь бываете?".
      Софи вежливо улыбнулась. Она не хотела, чтобы он узнал ее. Хватит с нее того, что было.
      Кайл оказался выше ростом, чем она его помнила. Все его поджарое, мускулистое тело выражало властную уверенность в себе. В Брайтоне мужественная выразительность его тела была скрыта под покровом одежды. Здесь же его почти полная нагота, если не считать синих плавок, заставила ее остро почувствовать агрессивную победительность, сквозящую в каждом его движении. Ей казалось, что она физически ощущает спокойную мощь, столь отличающую Кайла от всех мужчин, которых ей когда-либо приходилось видеть.
      - Могу я спросить, как вас зовут?
      - Софи Уэбб. - И опять, как и в прошлый раз, она не хотела лгать. Все это получилось как бы помимо ее желания. По правде говоря, она я не солгала - Софи Уэбб Эспен было ее полное имя.
      Интересно, скажет ли ему что-нибудь имя Софи? По всему было видно, что нет.
      - Меня зовут Кайл Харт. А это Эмма, моя племянница.
      - Очень приятно, - улыбнулась Эмма и пошла к воде в поисках новых ракушек.
      Кайл опустился на песок рядом с Софи. В какое-то мгновение она вздрогнула от случайного прикосновения его плеча, чье тепло показалось ей жаром раскаленного железа.
      - Мы тоже остановились в отеле "Сан-Антонио". А приехали вчера.
      - Родители Эммы тоже приехали с вами?
      - Нет. - Он кинул взгляд в сторону девочки. - У моего брата и его жены сейчас трудный период. Сказать по правде, они на грани развода. Я вызвался взять Эмму с собой в отпуск частью для того, чтобы избавить ее от невыносимой домашней атмосферы, частью, чтобы дать родителям возможность спасти брак от окончательного разрыва.
      - Понимаю.
      Так вот почему он здесь. По крайней мере теперь она знает, кто такая Эмма и почему Кайл оказался на Ямайке.
      -А вы? - Он бросил на нее быстрый взгляд. - Вы здесь с друзьями?
      - Нет, я приехала одна. - Она почувствовала, что он удивлен, хотя и не показывает этого.
      - Вы впервые на Ямайке?
      -Да.
      - Оказаться одной так далеко от Англии... - Выражение его лица говорило о том, что он все еще пытается разгадать ее тайну. - Могу я спросить вас, чем вы зарабатываете себе на жизнь?
      - Я... манекенщица.
      - Похоже, - улыбнулся он, окинув взглядом ее фигуру. - Боюсь, мой род занятий не столь эффектен. Я работаю в банке.
      - В самом деле? - Она почувствовала громадное напряжение. Даже этот ни к чему не обязывающий разговор с Кайлом требовал от нее большого самообладания. Она поняла, что если сейчас же не уйдет, то сморозит какую-нибудь глупость.
      Нервными, резкими движениями она собрала свои вещи: полотенце и плетеную сумку - и легко вскочила на ноги.
      - Простите, но, к сожалению, мне пора уходить.
      Он смотрел на нее снизу, и промелькнувшая в его глазах улыбка тут же скрылась в тени его темных ресниц. Взгляд, подобно жгучей ласке, медленно вобрал в себя все ее прекрасное, пок рытое легким загаром тело прежде, чем он заговорил снова:
      - Вы могли бы сразу сказать, что мое присутствие мешает вам.
      - Нет-нет, - ответила она, задыхаясь от волнения, - мне действительно пора. Здесь становится слишком жарко. Пойду приму душ перед обедом.
      - Тогда, может быть, я увижу вас за обедом? - Он не мог видеть ее глаз за темными очками, и тем не менее ей стало не по себе под его внимательным взглядом.
      - Разумеется, - ответила Софи, поворачиваясь, чтобы уйти. - Почему бы и нет. - Она быстро пошла вдоль пляжа, удаляясь от него. Она чувствовала спиной его взгляд и знала, что он любуется ее легкой походкой, ее длинными, стройными ногами.
      Когда она подошла к отелю, ее кожа была влажной от волнения. Софи поднялась на лифте в свою комнату, быстро освободилась от бикини и встала под холодный душ.
      Уф! Ну и попала же она в переплет!
      Ну что ж, по крайней мере эта случайная встреча с Кайлом Хартом подняла ее в собственных глазах на несколько отметок вверх. Она приехала сюда расслабиться, отдохнуть и восстановить свое внутреннее "я". Если он не может даже вспомнить ее, значит, ее "я" в отличной форме. Очевидно, теперь она представляла собой нечто совершенно не похожее на то, чем была прошлой осенью.
      Софи почувствовала, как губы ее растягиваются в улыбке. Что заставило ее сказать Кайлу, что она работает манекенщицей и что ее зовут Софи Уэбб? Сейчас она была довольна собой. Пусть он помучается и попытается выяснить, кто же она такая на самом деле. Ей будет приятно увидеть выражение его лица, когда он узнает правду!
      Она вышла из душа и насухо вытерлась полотенцем.
      В том, что он работает в банке, не больше правды, чем то, что она манекенщица. Она знала, что в действительности он является одним из партнеров в очень престижной банкирской фирме и "Харт" - имя, которое можно прочитать над дверями здания в неоклассическом стиле в лондонском Сити.
      Но в том, что она сказала, была, по крайней мере, доля правды. Она немало проработала фотомоделью для различных журналов мод, особенно когда училась в школе драматического искусства.
      Сейчас у Софи не было никакой уверенности, что в ближайшем будущем ей предложат работу в кино или театре. Ее агент Джои Гилмор уверял, что после фильма ее завалят новыми предложениями, на что она очень надеялась.
      Но, в конце концов, сюда она приехала отдыхать, а не тревожиться о своем будущем.
      Софи надела светло-голубое с зеленым отливом платье, подчеркивающее естественный тон ее кожи и волос, и украсила шею ожерельем из розового кварца. Ожерелье было не из дорогих, но на ней смотрелось прекрасно.
      Настоящая ситуация стала казаться ей даже забавной. Интересно, сядет ли он за обедом за ее стол? Может, к тому времени он уже забудет об их утренней встрече?
      Она слегка провела по губам розовой перламутровой помадой и пошла вниз, в столовую, чувствуя себя актрисой, выходящей на сцену.
      Он так и не вспомнил Софи. За обедом Кайл и Эмма присоединились к ней, и все заказали одно и то же: легкий салат с холодной говядиной. Сейчас Софи чувствовала себя намного более уверенно в его обществе и спокойно ожидала, когда он наконец узнает ее.
      - Вы всегда носите темные очки? - спросил Кайл, откинувшись на спинку стула и разглядывая ее.
      - Я не привыкла к такому яркому солнечному свету. - На самом деле в ее очках были диоптрические линзы, без которых она видела значительно хуже. Вряд ли он сможет догадаться об этом: оправа от Диора была достаточно элегантной, чтобы у него могли возникнуть какие-то подозрения.
      - Может быть, вы просто не хотите быть узнанной? - лениво протянул он. Софи чуть не подпрыгнула на месте. - Ведь вы, наверное, весьма знаменитая манекенщица.
      - Почему вы решили, что я знаменитая?
      - Отдых здесь стоит недешево, - пожал он плечами, обводя взглядом великолепный, уставленный пальмами интерьер. - Деньги - синоним успеха, а в вашей профессии успех вдет рука об руку с известностью.
      Она попробовала салат и лишь затем ответила:- Я вовсе не знаменита и, вероятно, никогда таковой не буду. Более того, это меня отнюдь не привлекает.
      - Странное заявление для женщины. - Кривая усмешка внезапно сделала его удивительно красивым. Именно улыбка и изгиб бровей придают его лицу такое жесткое, почти жестокое выражение, вдруг пронеслось в ее мозгу. - Вот почему мне показалось, что мы знакомы, - сказал он, наливая себе апельсиновый сок, принесенный официантом. - Скорее всего, я видел вас на обложке какого-нибудь журнала. Думаю, что-нибудь вроде "Вог".
      Софи покачала головой, пытаясь не рассмеяться.
      - Только не "Вог". Вполне вероятно, что вы могли видеть мое лицо на обложках других журналов.
      - Каких именно?
      - Других, - повторила она, пожимая плечами.
      Кайл снова улыбнулся, услышав столь уклончивый ответ.
      - Женщина-тайна, - сказал он мягко. - Вы не очень любите отвечать на вопросы, верно?
      - Я просто не люблю говорить о себе.
      - Еще одна странная черта для женщины, - заметил он.
      Она смотрела, как он режет мясо, на его сильные, умелые руки, покрытые золотистыми волосками. На запястье у него были черные водонепроницаемые часы - по всей видимости, дорогие, но не супермодные. Она знала, что он богат, хотя и не любил выставлять напоказ свою принадлежность к классу богачей. Он не люби. выделяться за счет дорогих украшений или бросающихся в глаза костюмов. Такой способ само -утверждения был ему совершенно чужд.
      - Что касается моих финансовых возможностей, - сказала она, потягивая апельсиновый:
      сок, - то, уверяю вас, для меня приезд сюда - это случайное событие, а не что-то вполне привычное.
      - Значит, вы решили сделать себе подарок
      - Именно, - сказала Софи. Он не мог видеть выражение ее глаз, нс отметил, как изменился ее голос.
      - Любопытно, - протянул он. - Можно поинтересоваться, за что?
      - Так... за успех одного предприятия
      - Какого?
      - Это касается только меня. Он состроил гримасу.
      - И тут занавес опускается, и тайна остается неразгаданной.
      Она отложила вилку и ложку и подперла кулачками свой точеный подбородок.
      - Я вдруг почувствовала, что нуждаюсь в передышке. Недавно мне удалось завершить одно довольно трудное дело. Я была несколько переутомлена и решила уехать куда-нибудь, чтобы развеяться. Во всем этом нет ничего таинственного.
      - Для меня все же непостижимо, что вы приехали на Ямайку одна, невозмутимо продолжил Кайл, доедая грейпфрут и принимаясь за сдобный рулет. - Такая красивая и обаятельная женщина, как вы, не должна пребывать в одиночестве.
      Ей с трудом удалось сдержать смех, вызванный иронией ситуации, и придать лицу выражение холодной сдержанности. Человек, некогда сказавший, что она похожа на отъевшуюся сову, у которой вместо лица пудинг, теперь сидел перед ней и восхищался ее красотой и обаянием. И все это благодаря незначительным изменениям в ее внешности.
      - Для меня одиночество скорее благодать, чем наказание, - сказала Софи. Она наслаждалась своей ролью таинственной незнакомки. Было видно, что ее поведение заинтриговало и даже задело его. Не будет большой беды, если она поиграет с ним немного. - Время от времени мне приятно оказаться вдали от толпы поклонников.
      -Можно мне теперь пойти поиграть? - спросила Эмма, которой явно наскучило слушать разговор взрослых.
      - Хорошо, - кивнул - Кайл. - Но держись подальше от солнца, а то сгоришь.
      Он посмотрел на убегающую девочку, затем с улыбкой повернулся к Софи.
      - Это ее первая поездка за границу. Настоящее дитя Лондона. Вы тоже живете в Лондоне?
      - Теперь да. Вообще-то я выросла в Скарборо.
      - Тот самый Скарборо, знаменитый ежегодной ярмаркой и отменной зеленью? Петрушка, шалфей, розмарин, чебрец?
      - Тот самый, - улыбнулась она. Он задумчиво посмотрел на нее.
      - Так вы, можно сказать, выросли в деревне? Никогда бы не сказал. В вас чувствуется порода аристократки, чьи предки когда-то танцевали гавот.
      - Мои предки были йоркширскими фермерами. Отец владел небольшой овцеводческой фермой, заболоченным участком в двадцать акров, неподалеку от побережья.
      - Наверно, довольно милое место?
      - Просто чудесное.
      Он изучающе посмотрел на сидящую перед ним элегантную, явно знающую себе цену женщину.
      - Могу я поинтересоваться, куда же делся ваш йоркширский акцент?
      - Он все еще со мной, стоит только повнимательнее прислушаться. Может быть, вы бы предпочли, чтобы я начинала каждую фразу с гортанных восклицаний?
      Он усмехнулся.
      - У вас в семье есть еще такие, как вы?
      - У меня нет ни братьев, ни сестер, если я правильно поняла ваш вопрос.
      - Вот как? Теперь ясно, откуда у вас такая уверенность в себе. Единственный ребенок в семье, никакой конкуренции.
      - Ну нет, я бы не сказала, - усмехнулась Софи. - Что касается конкуренции, то здесь моя кузина Дженни стоила целой дюжины родных сестер!
      - Похоже, та еще девушка, - улыбнулся Кайл.
      - Она на два года моложе меня и к тому же настоящая красавица. Мне до нее далеко.
      - Вы это серьезно? - Его искреннее удивление польстило ей.
      - Это ей нужно было стать манекенщицей. Но она не только хороша собой, но и очень умна. Дженни изучает математику в Йоркском университете.
      - Она, должно быть, само совершенство, - мягко сказал Кайл.
      - Если бы я была ревнивой по натуре, - уверила его Софи, - то, наверное, страшно бы злилась на Дженни.
      Он внимательно посмотрел на нее.
      - У нее такие же красивые каштановые волосы и холодные серые глаза?
      - Рядом с ней я сильно проигрываю. У нее чудесные золотисто-рыжие волосы и ярко-голубые глаза. Мы выросли вместе. Наши матери очень дружны между собой. Когда я была маленькой, мне часто ставили в пример Дженни. При этом Софи непроизвольно поджала губы. - Когда мы подросли, она постоянно отбивала у меня мальчиков.
      Его взгляд потеплел.
      - Так было раньше, а как теперь?
      - Я думаю, теперь у нее полно поклонников в университете. Все же хорошо, что я переехала в Лондон. Не могу сказать, что мне доставляло удовольствие уступать приглянувшихся мне мужчин моей дорогой кузине.
      Кайлу казалось все это забавным. Софи сказала правду: она знала наверняка, что во всем, что касается секса, Дженни была намного опытнее ее. Они всегда были парадоксальной парой - Дженни, с ее склонностью к точным наукам, казалось, должна быть холодной и четко рациональной, в действительности же она с ранней молодости знала толк в мужчинах, тогда как Софи, будучи актрисой, была абсолютно неопытна в делах любви.
      Обед подошел к концу, а Кайл так и не выяснил, кто же она такая.
      - Ну что же, - беззаботно бросил он, вставая, - прошу извинить меня, я собираюсь немного поспать, пока не спадет жара и можно будет пойти поплавать. - Он поднялся с автоматической учтивостью хорошо воспитанного человека. - Увидимся на пляже.
      Уходя, она чувствовала на себе его цепкий, изучающий взгляд.
      - В вас все-таки есть что-то удивительно знакомое, Софи Уэбб, - сказал Кайл несколько дней спустя, за завтраком.
      Ничем не выдав своего замешательства, Софи спокойно подняла на него глаза. За последние несколько дней он уже дважды говорил ей это. Раз уж он не смог вспомнить ее до сих пор, после стольких часов, проведенных в ее обществе, вряд ли ему удастся это сейчас, когда ее глаза скрыты темными очками, а голову украшает соломенная шляпа с широкими полями - экипировка, вполне гармонирующая с открытой террасой на фоне яркой голубизны моря и пальм. Легкое летнее платье в бледно-желтых и золотистых тонах, накинутое поверх ярко-красного купальника, подчеркивало великолепие загара и гладкость ее кожи.
      - Немного поздновато для подобных заявлений, вы не находите? - В ее голосе звучала легкая ирония. - Может быть, вы еще спросите, часто ли я здесь бываю?
      - Я вполне серьезно, - улыбнулся он, стоя прямо перед ней. - Увидев вас на террасе, я опять подумал об этом. Вы очень похожи на кого-то, с кем я мог встречаться раньше, но не могу вспомнить, где и когда. Разрешите присоединиться к вам?
      - Вы не боитесь, что, видя нас постоянно за одним столом, отдыхающие начнут пересуды?
      - И все же я рискну, тем более что мы с вами приехали сюда в одиночку...
      Софи вынула косточки из папайи и посмотрела на Кайла. Сегодня на нем были брюки и хлопчатобумажная рубашка навыпуск, открывающая загорелую, мускулистую шею. Он был потрясающе красив. Усилием воли она заставила себя говорить все в том же непринужденном тоне, который установился между ними с самого начала.
      - Тем более что мы с вами приехали сюда в одиночку, - напомнила Софи. Мне кажется, то, что мы едим за одним столом, не такой уж большой грех. - Он взял меню. - Как спалось?
      - Прекрасно, - солгала она. - А где жеЭмма?
      - Сейчас придет. Я начинаю понимать, чтоне очень хорошо справляюсь с ролью опекунавосьмилетней девочки. - Он повернулся к выросшему за его спиной официанту и заказал грейпфрут, рогалики и кофе.
      Она воспользовалась присутствием официанта и попросила еще одну чашку чаю.
      Вчера большую часть дня они провели на пляже, купаясь и болтая о всякой всячине, и Кайл ни на минуту не заподозрил, что знает ее.
      Вечером, за ужином, состоящим из омаров, устриц и разнообразных морских деликатесов, она опять мысленно спрашивала себя, вспомнит ли он ее. В конце концов, они ведь уже не раз сидели за одним столом в ресторане.
      Но, несмотря на настойчивые попытки выудить у нее хоть какие-то сведения о себе, Кайл не мог вспомнить ее. Он не делал секрета, что его влечет к этой незнакомке, которую он случайно встретил здесь во время своего отпуска. Несомненно, Софи вызвала у него сильный интерес. Она видела, что он заинтригован, но помнила, что этот человек однажды уже чуть не высмеял ее в лицо.
      Ну что же, зато теперь их роли переменились. Теперь ей приходилось сдерживать себя, чтобы не показать, каким смешным глупцом он выглядит в ее глазах.
      Все повторяется сначала. Как и тогда, Кайл Харт видит только то, что лежит на поверхности, а все остальное ему глубоко безразлично. Разница только в том, что в прошлый раз он видел не ее, а Мэйзи Уилкин, неуклюжую, перекормленную сову, а сейчас перед ним была Софи Уэбб, таинственная и прелестная манекенщица.
      Несколько раз в эти дни у нее появлялось неудержимое желание рассказать ему все, чтобы увидеть его реакцию, но, по мере того как она убеждалась, что он до сих пор не имеет ни малейшего представления, кто она на самом деле, Софи решила ничего ему не говорить. По крайней мере не теперь. Лучше подождать, что из всего этого выйдет.
      И ситуация приобретала довольно любопытный характер.
      Вчера вечером, после ужина, он даже поцеловал ее, пожелав спокойной ночи. Едва он прикоснулся губами к ее щеке, как она тут же отпрянула и быстро заперлась у себя в номере.
      Раньше она отдала бы все за один поцелуй Кайла Харта. Теперь же она вообще ничего не почувствовала.
      Почти ничего.
      К завтраку пришла Эмма. В последние дни она очень привязалась к Софи и сейчас, радостно щебеча, села рядом с ней.
      - Вы пойдете на пляж после завтрака? - с надеждой в голосе спросила она.
      - Пойду. - И Софи оттянула платье на плече и показала ей бретельку купальника. - Видишь, я уже приготовилась.
      - Как здорово! Можно мы пойдем с вами?
      - Я подумаю, - улыбнулась Софи. - Что ты будешь есть?
      - Копченую селедку и яйцо всмятку, - не задумываясь, ответила Эмма. То, что я больше всего люблю.
      - Копченой селедки, к сожалению, нет, - сказала Софи, посмотрев меню.
      - Можно взять королевскую рыбу и акки, - предложил Кайл. - Это почти одно и то же. Тебе очень понравится.
      - Хорошо, - согласилась Эмма. - Сегодня я построю из песка большой больше, чем вчера.
      - Ее отец архитектор, - улыбнулся
      - Что такое акки? - поинтересовалась Софи, дав заказ официанту. - Я постоянно это в меню, но пока еще не рискнула попробовать.
      Кайл пытался привести в порядок теша. кудри девочки. Однако его умелые длинные пальцы плохо справлялись с этим.
      - Очень вкусная штука, - сказал он. -Вообще-то это фрукт, но похож на овощ и по вкусу напоминает яйцо всмятку. Англичане впервые познакомились с ним благодаря капитану Блаю.
      - Тот самый, из фильма "Мятеж на "Баунти""?
      -Тот самый, - кивнул он. - Еще одна особенность акки - пока не созреет, он ядовит Затем он как бы взрывается, и его можно готовить.
      - Подождите-ка. - Она сжалилась, видя его неуклюжие попытки привести в порядок волосы Эммы. - Позвольте мне. Что тебе больше вится, Эмма, одна толстая коса или две маленькие косички?
      - Косички, - решила Эмма.
      Софи вынула из своей пляжной сумки резиновую ленту и гребень и под внимательным взглядом Кайла занялась ее прической.
      - Откуда вы столько знаете о Ямайке? - спросила она его. - Вы здесь уже бывали раньше?
      - Я исколесил весь Карибский бассейн, - улыбнулся Кайл. - В годы беспутной юности.
      - По работе? Как банкир?
      - В основном на прогулочных яхтах, - ответил он.
      Софи удивленно подняла брови. Она посмотрела на него поверх головы Эммы.
      - Расскажите.
      - Я думаю, не стоит, - легко сказал он. - Мое черное прошлое - плохая тема для застольной беседы. К тому же, - добавил он весело, - каждому хочется казаться немного таинственным.
      - Один - ноль, - кивнула она шутливо. Когда принесли акки для Эммы, Софи попробовала кусочек и нашла, что Кайл был прав, говоря, что его вкус восхитителен. После завтрака все трое направились на пляж.
      Утро было просто чудесное, в безоблачном небе ярко светило солнце. Софи смотрела, как Кайл плывет, легко рассекая мускулистыми плечами волны прибоя. Присутствие ребенка мешало довольно опасному развитию их отношений в сторону любовного флирта, и это несколько успокаивало Софи. Ей было трудно кокетничать с Кайлом.
      Вскоре Кайл вышел из воды на берег и стал энергично обтираться полотенцем. Софи смотрела как завороженная на гармоничные движения его гибкого, мускулистого тела, которые подсказывали ей, что он, должно быть, одинаково хорош и в танце, и в постели...
      Он растянулся рядом с ней на спине и со вздохом закрыл глаза.
      - Вот что я называю настоящей жизнью. Боже, как подумаю о том, что через какое-то время придется опять впрягаться в работу!
      - На самом деле, трудно представить вас сидящим в банковской конторе, согласилась она.
      Она сделала вид, что поглощена своей книгой, хотя думала сейчас вовсе о другом.
      Он действительно был просто великолепен. Неудивительно, что у него такое самомнение. Как неудивительно было его полупрезрительное отношение к Мэйзи Уилкин. Красивые часто бывают жестоки к тем, кого природа наградила менее щедро.
      Но такая душевная черствость должна быть наказана. Нельзя допустить, чтобы его эгоизм сошел ему с рук.
      Где-то внутри у нее шевельнулось желание воспользоваться сложившейся ситуацией.
      Прошлой ночью, приняв душ, она вышла на балкон полюбоваться на ночное море и вдруг поняла, что, будь у нее намерение нанести удар по самолюбию Кайла, она легко могла бы это сделать, чтобы отомстить ему за то унижение, которому он подверг ее когда-то.
      Вопрос только в том, каким образом сделать это за оставшиеся две недели ее пребывания на Ямайке...
      Софи чуть повернула голову и стала наблюдать за Кайлом. В состоянии покоя в его красивом лице появилось что-то хищное. Мужчина не должен быть столь дьявольски хорош собой. Ни один мужчина на свете не имеет права быть обладателем столь прекрасного тела.
      Он заснул под палящим солнцем, и его широкая грудь дышала в медленном, спокойном ритме. Капельки воды сверкали как жемчужины на шелковистой, отливающей бронзой коже. Интересно, что она почувствует, если протянет сейчас руку и дотронется до его мускулистой шеи, проведет пальцами по шее и дальше, вниз, по мускулистой груди, до самых сосков, жестких сосков мужчины!
      Это было одновременно заманчиво и страшновато. Любая женщина, наверное, боится разбудить животные инстинкты в мужчине. Его ярко выраженная мужественность пугала ее. Она проглядывала во всем: в том, как он говорил, в каждом его движении, в жесткой шерсти, курчавящейся на упругом, с рельефными мышцами животе, уходя ниже, до самого треугольника темных плавок.