И снова этот понимающий взгляд, растапливающий ее волю. Почему он пойдет на это ради нее?
      Ей не нужна его жалость. Особенно сейчас. Она отвела глаза, выталкивая из головы его образ.
      - Ты считаешь, что мне от этого легче? Вовсе нет.
      На самом деле ей было легче, неизмеримо легче от того, что она услышала: он относится к ней как защитник, как покровитель. Но она в этом ни за что не признается.
      Она поднялась с дивана.
      - По-моему, мы сказали друг другу все, что могли сказать. Мне пора идти.
      Она собрала все силы, чтобы говорить мужественным и деловым тоном, но голос изменил ей, и она сама это сознавала.
      Коннор подошел к ней и встал у нее на пути.
      Он смотрел на нее сверху вниз, и Лорел видела в этом взгляде только одно: голод, который краткая встреча совсем не утолила. Ее сердце забилось сильнее. Она постаралась убедить себя в том, что все это - лишь ее фантазии.
      - Нет, не уходи. Не исключено, что для вас с Филиппом еще есть выход.
      - Кроме бегства за границу, я ничего не могу себе представить.
      - Нет, я не о том, - уверил ее Коннор. - Сядь же. Ты уверена, что не хочешь чего-нибудь выпить?
      Лорел покачала головой.
      - Я в порядке. Честно.
      Она заметила, что Коннор напрягся, как будто ему непросто высказать вслух то, что он намеревался высказать. Что-нибудь противозаконное?
      Что бы он ни говорил - и что бы она ни чувствовала благодаря его настроению, - ей не хотелось, чтобы он рисковал ради нее своей репутацией.
      Он присел на другой край дивана. Диван тут же показался Лорел значительно меньшим, а Коннор был слишком близко, чтобы она могла оставаться спокойной. Когда он пристально посмотрел на нее, ее сердце провалилось.
      - Лорел, ты когда-нибудь думала о прошлом?
      О нашем прошлом, я хочу сказать?
      Вот и настала страшившая ее минута. Коннор воскрешает прошлое. Ей даже стало как будто легче на душе, когда он заговорил.
      Конечно же, она думала о нем. Слишком долго Коннор занимал все ее мысли - каждый час, каждую минуту. Замужество не помогло. Затем каким-то образом ей удалось отодвинуть мысли о нем. И все же образ Коннора посещал ее сны, ее тайные фантазии. А за те несколько дней, что прошли после встречи с Коннором в конторе, она думала о нем столько, что никогда не согласилась бы признать.
      Но к чему сейчас обращаться к минувшим дням? Лорел не видела в этом смысла. Или он хочет извиниться за свое непростительное поведение по отношению к ней? Но даже если и так, разве это может что-нибудь переменить?
      Лорел набрала в грудь воздуха и повернула голову, чтобы не утонуть в темных глубинах глаз Коннора.
      - А разве "наше" прошлое существовало? негромко спросила она. - Я помню детскую дружбу. Потом был постскриптум ночью на пляже.
      Взбесились молодые гормоны. Те чистосердечные обещания, которые не стоило давать, не выдержали испытания дневным светом. - Дерзким, циничным тоном она хотела прикрыть боль вновь открывшейся раны. - Но для меня это уже древняя история.
      Она бросила на Коннора быстрый взгляд и увидела, что лицо его исказилось. Много раз Лорел давала себе слово, что, если этот разговор когда-нибудь состоится, она не предстанет жертвой. Не обнаружит перед ним то горе, которое он ей причинил.
      Но ее слова попали в цель, и он ощутил свою вину.
      - Знаешь, я не могу поверить, что время, которое мы провели вместе, значило для тебя так мало, - признался Коннор. Голос его был напряжен, и говорил он так тихо, что Лорел едва разбирала слова. Он поднялся на ноги. Я не верю тебе, Лорел. Наверное, потом у тебя появились сомнения.
      Может быть, ты решила, что ночь нашей любви была ошибкой из-за твоих отношений с Тоддом. Я могу это понять. Но я знаю, что чувствовал тогда.., и что чувствовала ты. И я никогда не поверю, что для тебя та ночь была случайностью. Легким приключением, - раздраженно добавил он. - Ты никогда не принадлежала к такому типу женщин.
      Лорел сидела неподвижно, ошарашенная его страстным монологом. Как будто пострадал он!
      Как будто это она его оскорбила! Лорел встречала в своей жизни немало эгоистов и даже имела глупость выйти замуж за одного из них. Но поведение Коннора переходит все границы. Он унизил ее, использовал и отшвырнул. Можно ли после этого ожидать от нее признаний в том, что значила для нее та ночь?
      - Да как ты смеешь! - Она тоже встала и посмотрела ему в лицо. - Не делай вид, что ты меня все еще знаешь. Коннор, ты уже не можешь судить обо мне. Может быть, в ту ночь я испытывала к тебе что-то особое, что, между прочим, обернулось очень печально, но с чего бы я стала сейчас это признавать?
      - А с того, дорогая моя Лорел, - ответил он и опустил руки на ее плечи, - что правда освободит тебя. Освободит нас обоих.
      Не дав ей времени подобрать слова для ответа, Коннор крепко сжал ее плечи, и его губы коснулись ее губ, решительно и властно. Он с жадностью впился в нее.
      Лорел попыталась было освободиться, но она уже знала, что бесполезно противостоять ему, противостоять своему собственному влечению к его телу, к его прикосновениям. Она прекратила сопротивляться и почувствовала, как он притягивает ее к себе. У нее уже не оставалось выбора; она ответила на его объятие.
      На мгновение для нее перестало существовать и прошлое, и будущее. Осталось одно нескончаемое "сейчас", наполненное поцелуем Коннора.
      Лорел не сердилась на него, не грустила об утраченном. Было одно лишь ощущение близости Коннора, были его сильные руки и твердые губы, творившие свое чудо. Золотое тепло заполнило ее тело и душу, словно рассеялись облака и из-за них выглянуло яркое солнце. Да как могла она жить так долго без этого чудесного жара и света?
      Но вот поцелуй стал крепче, мускулистые руки сжали тонкую талию, и реальность стала возвращаться. Что же она делает? Почему опять растворяется в этих объятиях? Или полученный урок не пошел ей впрок? Лорел резко отстранилась и поднесла пальцы к губам. На нее накатила волна раскаяния.
      - Лорел...
      Он произнес ее имя тихо и нежно, погладил ее по волосам. Лорел отступила на шаг, пытаясь сохранить хладнокровие.
      - Ну хорошо, ты доказал свою правоту. Как и тогда, когда мы в последний раз были одни. Только я не понимаю, что это нам дает, - бросила она, рассчитывая досадить Коннору.
      Он посмотрел на нее и пригладил темные волосы. Потом пересек комнату и налил себе воды из графина, стоявшего на низкой полочке.
      - По-моему, я выяснил то, что мне было необходимо знать, - сказал он после долгой паузы.
      Ее разозлила его легкая, довольная улыбка.
      - Значит, хотя бы ты что-то выиграл. Ты закончил наш маленький вечер воспоминаний? Лично я да.
      - Нет, еще одно, - отозвался Коннор небрежно. - Неважно, что ты чувствовала потом - смущение, вину, может быть. Ты могла сердиться на меня. Но почему ты даже не ответила на мое письмо? Это же так на тебя непохоже!
      - Твое письмо? Какое письмо?
      Его изумление было неподдельным. Сердце Лорел забилось с новой силой.
      Оказывается, было письмо? Господи, сколько же раз она молилась о том, чтобы Коннор позвонил или прислал какие-нибудь слова утешения!
      Она даже не ожидала пространных извинений.
      Пусть бы это было хотя бы самое краткое объяснение его поступка. Какой-нибудь намек на то, что их близость была для него чем-то большим, чем единичная победа. Неужели он в самом деле написал ей? Можно ли ему поверить?
      - Я оставил для тебя письмо в то утро, которое мы встретили вместе. Я сам подсунул его под парадную дверь твоего дома. Как могло случиться, что ты его не получила?
      Лорел отвернулась, чтобы перевести дыхание.
      Глупое сердце настойчиво требовало от нее веры в эту абсурдную басню, а трезвый разум жестоко корил ее за то, что она опять, как доверчивая школьница, упала в объятия этого человека. Она всегда знала, что Коннор обладает многими талантами, но такого актерского мастерства она от него не ожидала.
      - Я не получала от тебя никакого письма, ровным голосом произнесла она. - Ни в то утро, ни когда-либо после. И я полагаю, Коннор, что тому была веская причина, - продолжала она, не давая ему перебить ее, - которая заключалась в том, что никакого письма не было.
      Она смело посмотрела в его темные, недоверчивые глаза. И снова он растерялся и как будто хотел вступить в жаркий спор. Но тут же опять обрел самообладание. Лицо его сделалось непроницаемым.
      Ее сердце сказало ей: ты усомнилась в его словах и обидела его. Не будь дурой, возразил рассудок, Если он говорит правду, то почему не возражает? Почему не докажет ей, что письмо действительно было?
      - Если ты меня не обманываешь, это многое объясняет, - протянул Коннор.
      Лорел невесело рассмеялась. Она могла бы смеяться часы и часы над иронией этого момента, если бы не была настолько зла на Коннора. Но она сумела сдержать раздражение.
      - Коннор, сегодня у меня не то настроение, чтобы сочинять фантастические истории, и прежде всего - я никогда не желала все это обсуждать, - твердо заявила она и взяла сумку, намереваясь покинуть дом Коннора. - Думаю, мы сегодня наговорили друг другу достаточно. Прошу меня извинить.
      С этими словами она повернулась на каблуках и вышла из комнаты.
      - Можешь бежать, если тебе угодно, - спокойно сказал ей вслед Коннор, но я собирался предложить тебе некий выход из того безобразного положения, которое обеспечил тебе твой братец. Тебе не будет интересно хотя бы выслушать меня?
      Лорел остановилась в нерешительности. Ну да, у него ведь было что-то на уме. Разве не с этого начался разговор, принявший такой оборот?
      Она потерла лоб. Да, оба они потеряли голову. Кажется, в юридическом колледже ее учили никогда не терять самоконтроль, тем более в ходе деловых переговоров. Ей очень хотелось поскорее выбежать из квартиры Коннора. Но она задержалась.
      - Хорошо, я тебя слушаю, - сказала она, повернувшись к нему.
      Торжественное выражение его лица сразу заставило ее насторожиться. Коннор сделал несколько шагов к ней, несколько легких, уверенных шагов. Как мощный зверь, загнавший в угол добычу. Он остановился, скрестив на груди мускулистые руки. Под свитером ясно угадывались очертания его крепко сбитого торса.
      - Я готов покончить с финансовыми недоразумениями, и сам покрою недостачу, если будут выполнены некоторые условия, - сказал он.
      - Что?
      У Лорел пересохло во рту. Разве Коннор не говорил, что он не видит возможности ей помочь?
      - Условие первое: немедленная отставка Филиппа. Пусть он уйдет по состоянию здоровья или под каким-нибудь подобным предлогом. Поскольку управляющим он был негодным, никому не придет в голову задавать вопросы. Думаю, что самая подходящая кандидатура на его место - ты.
      Во всяком случае, ты сможешь исполнять обязанности до тех пор, пока сама не подберешь постоянного управляющего.
      - Так, это устроить можно, - осторожно сказала Лорел.
      Она не видела необходимости советоваться с Филиппом по этому вопросу. Ей было известно, что ее брат горит желанием выйти из дела. Но чего еще потребует Коннор? Что он захочет получить взамен?
      В ожидании следующего условия у нее заныло в груди.
      - Второе: Филипп отдает в твою полную собственность дом на Кейп-Коде. Насколько я понимаю, сейчас он в вашем совместном владении?
      - Да, после смерти отца мы унаследовали его в равных долях, - сказала Лорел. Но почему это его заботит? - Еще что-нибудь? - неуверенно спросила она.
      - Да, еще одно. Мое третье условие: ты выходишь за меня замуж.
      Он произнес эти слова ровным, деловым тоном. Твердо глядя ей в глаза.
      Лорел в шоке отшатнулась от него. Ее пальцы разжались, сумка упала на полированный паркет, но едва ли она это заметила.
      - Замуж? За тебя? Ты в своем уме?
      - Никогда в жизни я не был в большей степени в своем уме, - объявил Коннор.
      Он шагнул в ее сторону, и она почувствовала, как у нее подгибаются колени.
      Что это? Жестокая шутка? Нет, если судить по дьявольски серьезному выражению его лица.
      - Я не понимаю...
      У нее кружилась голова. Наверное, она пошатнулась, потому что Коннор поспешил подхватить ее за локоть.
      - Лорел, тебе нехорошо? Прости, если я тебя расстроил. Может быть, тебе лучше присесть? Давай я принесу тебе воды, - виновато бормотал он.
      - Спасибо, мне вода не нужна.
      Лорел отдернула руку. Она и впрямь чувствовала себя не лучшим образом, но сознаваться в этом не хотела.
      - Но почему?.. - Лорел нашла в себе силы задать этот вопрос. - Ради всего святого, с чего ты взял, что хочешь на мне жениться? Коннор, это же.., бредовая мысль.
      Коннор пожал плечами. Его чувственные губы тронула заговорщическая улыбка.
      - Теперь я знаю, что должен был на тебе жениться еще семь лет назад.
      Лорел тряхнула головой.
      - Это же смешно!
      - Ну нет, Лорел, я в этом не уверен. Если бы я еще сомневался, наш поцелуй убедил бы меня.
      - Поцелуй ничего не доказывает! - с жаром воскликнула она, но на него эти слова не произвели впечатления.
      - Ты можешь говорить что угодно. Думаю, ты согласилась бы, если бы я сделал тебе предложение тогда.
      Самоуверенность этого нахала поразительна!
      Лорел ощутила желание дать ему пощечину. Но вместо этого подняла сумку и взяла со спинки стула пальто.
      - Ты слишком уверен в себе. - Она подошла к лифту и распахнула тяжелую дверь. - Трудно заявлять, что бы мы сказали в прошлом при других обстоятельствах. Но сейчас я говорю тебе решительное "нет".
      Коннор придержал дверь лифта и зашел вместе с ней в кабину. Его мощная фигура заполнила пространство, и Лорел почувствовала себя зажатой в угол.
      - Я спущусь с тобой и посажу тебя в такси.
      - Это совершенно необязательно. Не беспокойся, пожалуйста.
      Лорел не терпелось как можно скорее избавиться от его присутствия. По-видимому, ей удалось вложить этот смысл в вежливый ответ, поскольку он тут же сдался.
      - Ладно, раз так. Ясно, что мое предложение застало тебя врасплох. Тебе нужно время, чтобы поразмыслить наедине с собой.
      - Коннор, мой ответ будет тот же. И если ты надеешься, что я передумаю, то только зря теряешь время.
      Его теплые, темные глаза долго смотрели на нее. Она почти почувствовала его прикосновение, хотя на самом деле он стоял неподвижно, на расстоянии вытянутой руки. А потом он осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке, откидывая прядку - Желаю тебе счастливо добраться, - произнес Коннор с такой нежностью, что его голос тронул ее - несмотря ни на что. - Мы скоро опять встретимся.
      Она не могла говорить, а только кивнула головой. Он вышел в коридор, и дверь лифта закрылась за ним. Лорел спустилась на первый этаж и как в тумане пересекла холл. Швейцар предложил ей вызвать такси, но она предпочла прогуляться в надежде на то, что морозный вечерний воздух прояснит ее мысли.
      На улице стало значительно холоднее, дул пронзительный ветер, поднимая с асфальта пыль и копоть. Не замечая холода, Лорел брела вперед, словно в гипнотическом трансе, и распахнутые полы пальто хлопали по ее стройным бедрам.
      Мысли ее разлетались и путались, и в голове, в такт шагам, стучало: Что ей делать сейчас? Что она должна сделать?
      Добравшись наконец до своего дома, Лорел буквально вползла в квартиру. У нее не оставалось сил даже на то, чтобы повесить пальто на вешалку. Войдя в спальню, она увидела, что автоответчик яростно мигает. На нем оказалось пять сообщений. Лорел могла бы заключить миллионное пари на то, что все сообщения оставил Филипп, которому не терпелось узнать, чем закончились ее переговоры с Коннором. Она нажала на кнопку и принялась раздеваться.
      Раздраженный, возбужденный голос Филиппа сопровождал Лорел в ванную комнату. Она была слишком измучена, чтобы перезванивать ему среди ночи. К тому же она не знала, что ему сказать.
      А последнее сообщение было от Коннора. В его глубоком, ласковом голосе звучало участие.
      Он хотел убедиться в том, что она благополучно добралась до дома, и еще раз пожелать ей доброй ночи. Он добавил, что просит ее еще раз задуматься над его предложением.
      Да разве могла она думать о чем-нибудь другом?
      Наконец сообщения были исчерпаны. Лорел ступила под горячую струю. Хорошо бы, если бы вода могла смыть с нее все тревоги, воспоминания.., желания.
      Намыливая гладкую кожу, она старалась избавиться от непрошеных воспоминаний об объятиях Коннора. Но ей вспоминалось, как он сжимал ее, как целовал. И как она отвечала ему. Еще раз Лорел упрекнула себя за податливость. Что ж, решила она, нужно смотреть на произошедшее как на эксперимент, который больше не следует повторять. Возможно, какая-то ее часть тоже хотела во всем разобраться - как и сам Коннор.
      И тогда она отметила про себя, что эксперимент завершился полным успехом. Гормоны так и не успокоились, они стали активней, чем прежде.
      Теперь сомневаться не приходится.
      Но в чем причина его предложения? Почему он захотел жениться на ней?
      И это при том, что Коннор может выбирать едва ли не из всех женщин Нью-Йорка.
      И вот он изъявляет намерение якобы исправить старинную ошибку, сделать то, что следовало бы сделать много лет назад. Но она-то теперь не такая, какой была в то время, она далеко не так наивна и любвеобильна, как была тогда, когда упала в его объятия. Нет, она научилась быть недоверчивой. Ее романтические иллюзии развеялись. И причиной тому поведение Коннора, равно как и неудачный брак с Тоддом.
      Лорел скользнула под одеяло и погасила свет.
      Но мысли ее находились в таком смятении, что заснуть она не могла. Правда ли, что Коннор тогда оставил ей письмо? А если да, почему она его не получила? Лорел отдала бы все сокровища мира, лишь бы узнать, что в нем говорилось. Повторил он свое обещание любить ее? Или отказался от своих обетов и выразил предчувствие, что их отношения не принесут им добра?
      Лорел не знала, отчего ее глаза наполнились слезами. Так или иначе, это произошло. Тыльной стороной ладони она вытерла слезы. Должно быть, с давних пор слезы у нее оставались только на то, чтобы оплакивать разлуку с Коннором Нортрапом. И она не позволит ему вновь обмануть ее.
      Она повернулась на бок и взбила подушку.
      Размышляя над загадкой его предложения о браке, она могла прийти только к одному выводу: для него это способ войти в семью Сатерленд. Да, она никогда не замечала признаков его досады, вызванной разницей в их имущественном и общественном положении, но это еще не значит, что он к этой разнице равнодушен.
      Ее родители всегда были добры к Коннору, в особенности отец. Но возможно, что Коннор ощущал унижение даже в том, что ему приходилось принимать благодеяния Чарлза, чувствовал себя нищим, получающим объедки с барского стола. И она не сможет забыть, что его родители большую часть жизни работали на ее семью. Лорел слишком хорошо помнила, как часто Филипп напоминал об этом Коннору. Еще когда они были подростками, он обращался с Коннором как с существом второго сорта. А Коннор, как ей казалось, был выше оскорблений. Но они, должно быть, глубоко ранили его, хотя он был слишком горд, чтобы выставлять напоказ свои обиды.
      И вполне возможно, что сейчас, вынуждая дочь Чарлза Сатерленда стать его женой, он берет реванш. Эти мысли периодически приходили ей в голову на протяжении прошедших лет, когда она пыталась разобраться, почему он соблазнил ее на океанском берегу, обещая подарить ей весь мир, если она будет любить его. И - исчез без единого слова. Коннор всего лишь отомстил, завоевав девушку, которая до тех пор была для него недоступна. И теперь он желает войти в семью, в которой долгие годы молча сносил унижения.
      В ее глазах Коннор мог быть каким угодно, только не жестоким. Даже сейчас она не могла представить его в роли истязателя. Но может статься, что она упорно закрывала глаза на темную сторону его натуры.
      А что еще можно подумать о человеке, который способен поставить женщину перед подобным выбором? Стать женой человека, который надругался над тобой и разбил твое сердце, который никогда не станет тебя любить, - или обречь родного брата на постыдный арест, а его семью на разорение?
      Вконец измучившись, Лорел погрузилась в беспокойный сон.
      Глава 4
      - Наверное, поздно легла?
      Эти слова Лорел услышала от Эмили, своего секретаря, едва переступила порог кабинета.
      Лорел проспала, а такси, на котором она ехала на работу, попало в пробку. Она уже издергалась и изнервничалась, хотя не было еще и половины десятого.
      - Я плохо спала, - призналась Лорел, - вот и не услышала будильника.
      Она села за стол и взяла огромную кружку дымящегося черного кофе. Его запах помог ей прийти в себя. Она так нуждалась в хорошей дозе кофеина, что не обратила внимания на выразительное покашливание Эмили.
      Наконец Лорел подняла голову и спросила:
      - Эм, ты мне что-то хочешь сказать?
      - Лорел, ты, наверное, действительно не в себе, раз даже не заметила, что на столе у тебя цветы.
      Лорел огляделась. Боже правый! У нее на столе огромный букет, словно перекочевавший в Нью-Йорк из джунглей. В прострации Лорел разглядывала причудливое сочетание миниатюрных орхидей, грациозных бугенвиллей и других экзотических цветов, названия которых не были ей известны.
      - Там есть конверт, - указала ей Эмили.
      - Да-да, я вижу, - отозвалась Лорел, но не сделала попытки вскрыть его.
      - Эта оранжерея имеет отношение к твоим ночным похождениям? - весело поинтересовалась Эмили.
      - Как тебе сказать... Боюсь, что имеет. Но это не то, что ты думаешь, поспешно пояснила Лорел.
      Она вздохнула, взяла небольшой конверт и вынула из него листок бумаги. "Думаю о тебе.
      Коннор". Вот и все, что было там написано.
      Да, она тоже о нем думала, хотя, пожалуй, не с такой теплотой.
      Пронзительной трелью зазвонил аппарат внутренней связи. Только тогда Лорел вспомнила, что накануне не перезвонила Филиппу.
      - Ты не могла бы все это убрать? - обратилась она к Эмили. - Поставь их в приемной или в кафетерии... В общем, где хочешь.
      Эмили с удивлением взяла букет.
      - Но, Лорел...
      - Прошу тебя, убери их от меня.
      Лорел торопливо взяла трубку. Не успела она поздороваться с Филиппом, как он засыпал ее вполне предсказуемыми вопросами.
      - Ты представляешь, какую ночь я провел? кричал он ей в ухо. - Я уснул у телефона, дожидаясь твоего звонка! Я же измучился! Чуть не рассказал обо всем Лайзе.
      У Лорел едва не сорвалось с языка, что, если бы его брак стоил хоть десять центов, он давно бы доверился жене.
      - Я задержалась дольше, чем рассчитывала, спокойно произнесла она.
      - Что ж, хороший признак, - пробормотал Филипп. - То есть, я хочу сказать... Как мне это понимать? Это действительно хороший признак?
      Лорел, есть хоть какая-то надежда?
      По дороге Лорел успела тщательно обдумать, что она скажет брату. И все же лгать оказалось мучительно трудно.
      - Коннор ясно дал понять, что ему было бы непросто нам помочь. Издержки слишком велики, скрыть их практически невозможно. И он должен думать о своей репутации.
      - Да к черту его репутацию! К чертям летит вся моя жизнь. Плевать я хотел на его репутацию!
      Во время этой вспышки ярости Лорел отвела трубку от уха.
      - А теперь, Филипп, я попрошу тебя успокоиться, - сказала она. - Еще Коннор сказал, что, может быть, и согласится заключить с нами сделку. Но свои условия он не назвал.
      - Кто знает, может, захочет, чтобы мы передали ему всю фирму в собственность, - проворчал Филипп. - Этот тип никогда не упускал своей выгоды.
      - Не думаю, что он хочет получить нашу фирму. Во всяком случае, ни о чем подобном речь не шла, - сказала Лорел, на этот раз не кривя душой.
      Невзирая на возникшее предубеждение против Коннора, Лорел поморщилась от саркастических замечаний Филиппа. Ей даже захотелось защитить Коннора, и она не на шутку рассердилась на брата за его несправедливые обвинения. Но если она подозревает Коннора в жестокой мстительности, отчего же ей быть столь снисходительной к нему?
      Злобный голос Филиппа снова привлек ее внимание, и она постаралась сосредоточиться на его словах.
      - И когда же он скажет тебе, что он для нас припас? Сама знаешь, я не могу ждать бесконечно!
      - Скоро, скоро скажет, - пообещала Лорел.
      Она понимала, что ожидание для него мучительно, но не решалась открыть ему правду. Филипп начнет осаждать ее, умоляя, чтобы она согласилась на брак, будет давить на ее чувство ответственности и заставит почувствовать себя виноватой.
      - Сделай что угодно, только поторопи его, просил Филипп. - Лорел, я не могу с этим жить. Я не могу есть, не могу спать. Он вынимает из меня Душу.
      - Я знаю, как тебе тяжело. Но скоро мы получим ответ.
      Она услышала неопределенный звук в трубке.
      Но этот звук уже был ей знаком. Это Филипп бросил в рот таблетки и запил их водой.
      - Филипп, что ты принимаешь? - осведомилась она.
      - Транквилизатор. Очень легкий, - заверил ее брат. - Он мне совершенно не помогает. Надо будет сходить к врачу, чтобы прописал что-нибудь посильнее.
      Лорел встревожилась. Нервы Филиппа в очень плохом состоянии. Страшно подумать, что может случиться, если в его распоряжении окажется лекарство сильнее, чем аспирин. По возможности ровным голосом она попыталась уговорить его не принимать больше медикаментов.
      - Филипп, это неразумно. Лучше выйди на воздух и прогуляйся. Тебе не стоит сегодня работать.
      - Да, наверное, так и сделаю, - буркнул Филипп.
      Они обсудили еще два или три деловых вопроса, и он отключил связь.
      Лорел подумала о том, чтобы позвонить Лайзе.
      Вовсе не обязательно выдавать Филиппа, но не помешает, если Лайза будет знать, что он нуждается в особом внимании, потому что в эти дни у него сильнейший стресс. Она набрала домашний телефон брата, и экономка сообщила ей: миссис Сатерленд нет дома и вернется она только поздно вечером.
      Следующая мысль Лорел была о лечащем враче Филиппа. Она сознавала, что звонок врачу означает вторжение в частную жизнь, но искренне полагала, что суждения Филиппа сейчас нельзя принимать в расчет. Он на грани срыва и может серьезно навредить себе. Но и этот звонок не принес результатов. Врач был занят, и Лорел оставалось только продиктовать свой номер телефона и попросить, чтобы врач по возможности позвонил ей до конца дня.
      Дальше Лорел упорно трудилась, едва выкроив время на то, чтобы перекусить. Она была удивлена, когда Эмили возникла перед ней в пальто и шляпе. Она увидела, что январский вечер давно наступил и за окном темно.
      - Я оставила красную папку с письмами. Тебе надо их подписать, сказала ей Эмили.
      - Спасибо. - Лорел взяла со стола папку и улыбнулась. - Желаю приятно провести вечер. До завтра, Эм.
      - Ой, чуть не забыла. - Эмили вернулась к своему столу, взяла розовый листок и протянула его Лорел. - Тебе звонили, ты тогда говорила по другому телефону, а мужчина попросил тебя не отрывать. Он сказал, что останется на месте по крайней мере до шести, и будет хорошо, если ты ему перезвонишь.
      Как Лорел и подозревала, звонил Коннор. Он предлагал ей поужинать с ним. Что ж, звонить ему она не намерена.
      Чувствуя на себе любопытный взгляд Эмили, она отложила листок в сторону, воздержавшись от пояснений. Они попрощались, и Эмили ушла из офиса.
      Лорел продолжала работать, когда зазвонил телефон. Она сначала подумала, что не стоит брать трубку, но, взглянув на часы, увидела, что уже восьмой час. По всей вероятности, это не может быть Коннор, решила она. Возможно, это врач Филиппа, а с ним нужно поговорить.
      Она удивилась, услышав голос Коннора.
      - Что-то ты засиделась на работе, - сказал он. Завтра тоже будет день.
      - Спасибо за информацию, - сухо ответила она.
      Вместо того чтобы обидеться, он засмеялся.
      - Лорел, не хочешь поужинать со мной? И не говори мне, что не хочешь есть. Ты не могла не наработать аппетит. Я хочу поговорить начистоту.
      Кажется, вчера я нагородил огород...
      - Вот как? Это означает, что ты берешь назад свое предложение?
      Она не смогла бы ответить, из-за чего ее сердце забилось с удвоенной силой.
      - Никоим образом, - жестко сказал Коннор. Просто мне показалось, что вчера я мог бы изъясняться.., более убедительно.
      - Коннор, на мой взгляд, ты высказался предельно ясно.
      - Ты еще раз подумала над тем, что я сказал? тихо спросил он.
      - Весь день только об этом и думала. Как же иначе?
      - Твой ответ неизменен?
      Он по-прежнему говорил невозмутимо. И все-таки - не послышался ли в его голосе легкий трепет, когда он задавал этот вопрос? Или ей показалось?
      - Даже не знаю, - призналась Лорел. - Послушай, я, конечно, должна настаивать на своем решении. Но вмешиваются другие соображения. Дело касается не меня одной, - пояснила она, думая о Филиппе и его близких. Коннор, ты не хуже меня знаешь, у кого в этой игре козырная карта.
      Она услышала глубокий вздох.
      - Лорел, я очень хочу тебя увидеть. Мне нужно поговорить с тобой, посмотреть в глаза. Хотя бы несколько минут. Я должен еще кое-что объяснить...
      - Не о чем больше говорить, - отрезала Лорел. Мне необходимо еще подумать. По крайней мере ночь. Утром я дам тебе ответ.
      Не прощаясь, она положила трубку.
      Она обнаружила, что сосредоточиться на работе уже невозможно, поэтому собрала вещи и вышла из кабинета. Тут же вспомнила, что должна оставить Филиппу проект одного договора, поэтому зашла в приемную его кабинета и оставила у секретаря бумаги с соответствующей запиской.
      Секретарша Филиппа давно ушла, и в кабинете было темно. Вот только из-под двери ванной комнаты пробивалась тонкая полоска света.
      Вначале Лорел не обратила на свет внимания и уже сделала шаг к лифту, но потом все-таки решила проверить. В любом случае, нужно погасить оставленный по ошибке свет.
      Она пересекла темный кабинет, и холодок почему-то прошел по ее коже. Она заметила, что стол Филиппа непривычно пуст; от обычного хаоса бумаг и папок не осталось и следа.
      На поверхности стола одиноко белел конверт, прижатый серебряным письменным прибором.