Досада Старика улеглась.

— Я мало знаю, — ответил он. — Это станет известно лет через десять... Но факт, что радиоактивное облако дошло до Австрии, а в Париже за двадцать четыре часа было собрано в двадцать пять раз больше радиоактивных осадков, чем обычно.

С этого момента разговор перешел на дьявольскую диверсию, и Коплан сообщил:

— Хельгасон, который был правой рукой Бернхофта, в конце концов раскололся. Группа, имевшая задание взорвать резервуары, установила две бомбы цилиндрической формы взрывного и одновременно зажигательного действия, которые должны были взорваться с интервалом в день. Это, как кажется, был только эксперимент. Бернхофт блефовал, утверждая, что последующие нападения неизбежны. Тем не менее я думаю, что меры безопасности лучше оставить в силе.

— А личность этих подонков установили? — забеспокоился Старик.

— Они за решеткой. Вернулись в Исландию на траулере, подобравшем их в Шотландии. «Вернулись» не очень удачное выражение, потому что все трое разных национальностей. Один — ирландец, бывший член ИРА; второй — прирожденный анархист родом из Испании, а третий — палестинец.

— Они вместе со своими главарями предстанут перед международным трибуналом и будут повешены, — предсказал Старик.

— Им повезло, — сказал Франсис. — Попади они в мои руки, я бы устроил им сюрприз: не слишком долгое пребывание при смертельной дозе облучения заставило бы их сдыхать медленно. Так они лучше поняли бы эффект своего террористического акта.

Старик оперся на скрещенные руки.

— Хороших идей у вас много, — пробурчал он, исподлобья глядя на него. — Вы расточаете сокровища своего воображения то на мечты о казни, то на саботаж ареста. А организаторов этой необъявленной войны против белой расы поймать будет невозможно, я полагаю?

— Если только все заинтересованные страны не пообещают слепого возмездия при первой же диверсии в будущем. Я не вижу, как помешать им вредить, — сказал Коплан. — Даже Бернхофт не знает их настоящих имен. Они растворились среди семидесяти миллионов арабов, живущих в разных странах. Мы пресекли их поползновения, это главное.

Старик машинально извлек из кармана пиджака кисет с табаком, взял со стола трубку. Это был признак, говорящий, что внутреннее возбуждение спало.

— Выбор Исландии в качестве штаба для их атак против Запада был хитроумным, — заметил он как специалист по тайным операциям. — Этот остров — перекресток между Америкой, Европой и полярными землями, место, географически близкое к СССР и двум другим континентам. Трудно найти лучшую стратегическую базу.

— Бесспорно, — добавил Франсис. — Положение острова имело еще одно преимущество, даже если не брать в расчет дальнюю радиосвязь через ионосферу. Он относительно защищен от катастроф, угрожавших США, Европе и России. Организаторы считали, что находятся слишком далеко от атомных станций, чтобы самим не пострадать от последствий своих диверсий.

Старик кивнул, раскуривая трубку.

— Да, они могли так считать, — согласился он после трех затяжек и добавил: — В общем, Олег Некрасов заслужил вид на жительство. Вы не хотите сообщить ему об этом?

На следующий день в Стокгольме Гертруд Карлсон и Ингвар Скоглунд были незаметно отпущены на свободу.

Ни она, ни он не подавали жалобы на незаконный арест. Шведские газеты, сообщали об аресте в Исландии покушавшихся на Энгельбректа и о трагической кончине Йоргена Брондстеда накануне предъявления ему обвинения.

Примечания