Глава 28

СТАНОВИТСЯ ЖАРКО

Когда Виктория выходила из здания, за ней внимательно следили два агента ФБР, сидевшие в сером седа не. Старшим был Стэн Келлерман. До пенсии ему оставалось всего пять месяцев. Он протрубил на службе больше сорока лет и насмотрелся всякого… но больше всего ненавидел, когда предают свои. Стэн Кел­лерман наблюдал в бинокль, как Виктория останавлива­ет такси.

Рядом со Стэном сидела Шила Уорд. Она работала в ФБР первый год и не имела со Стэном ни единой точки соприкосновения. Их мнения расходились по любому вопросу, начиная с работы и кончая музыкой и кино­фильмами. Она надеялась набраться от Стэна кое-како­го опыта, но этот сукин сын только отдавал приказания.

– Свяжись с Грегом на второй точке, – проворчал он. – Спроси, он засек ее?

Шила взяла микрофон:

– «Красный пес» вызывает «Ленивого парня». Ты засек цель женского пола?

– Вас понял.

Братьев Рина взяли под наблюдение после возбуж­дения дела об избиении. Команда ФБР подключилась к охранной видеосистеме офиса Джо Рина, а также исполь­зовала свои технические средства. В подвале здания си­дел специальный агент, перед которым стояли три мо­нитора. Когда агенты ФБР увидели Викторию Харт, про­курора, которая до недавнего времени вела это дело, вхо­дящей в Хэнкок-билдинг, они испытали настоящее потрясение. Она направлялась (это было видно на мо­ниторах) в кабинет Джо Рина. К сожалению, в самом кабинете видеокамеру установить не удалось, так что про­исходившее там осталось для агентов неведомым, но ка­мера в холле показала, как она входила в его кабинет с папкой под мышкой, а через некоторое время туда же быстро вошел с пиджаком в руке Джо. Десять минут спу­стя на мониторе возникла Виктория. Она покидала ка­бинет, но уже без папки. Все это выглядело очень стран­ным и непонятным.

Стэн потянулся и забрал микрофон у Шилы. Она скрипнула зубами от злости, но ничего не сказала.

– Грег, что ты обо всем этом думаешь?

– Не знаю. Прокурорша, которая вела дело против этого говнюка, вдруг наносит ему визит и оставляет пап­ку. Не кажется ли тебе, что здесь запахло дерьмом?

– Кажется. Я продолжаю следить за ней. Посмот­рим, что будет дальше.

Они последовали за Викторией в аэропорт Атлантик-Сити и наблюдали, как она подошла к стойке ком­пании «Юнайтед эйрлайнз» купить билет. После ее ухо­да они поговорили с кассиршей. Выяснилось, что Вик­тория приблизительно через час должна лететь прямым рейсом в Сан-Франциско.

Тогда Стэн Келлерман решил позвонить в офис Гилу Грину. Ему сказали, что окружной прокурор в Альбукерке на конференции. Стэн был федерал, а Гил подчинялся властям штата, но поскольку Вики Харт работала у Гила, юридическая корректность предпи­сывала Стэну уведомить его. Он позвонил в номер оте­ля, где остановился Гил, и, застал окружного прокуро­ра на месте. Тот только что возвратился после партии в гольф. Гил Грин молча выслушал сообщение агента ФБР, взвешивая в уме потенциальные неприятности, которые сулит эта ситуация.

– У вас есть какие-нибудь предложения? – спросил Стэн. – Я покидать Атлантик-Сити без специального указания не имею права, но ее могут подхватить наши ребята. Нам известен номер рейса, я могу передать по факсу тамошним агентам фото Вики Харт, и ее «пове­дут» в Сан-Франциско.

– Подождите минутку.

Гил Грин прижал трубку к груди и попытался про­анализировать ситуацию. Ему было трудно поверить, что Виктория Харт продалась мафии, но затем он вспомнил, что недели две назад мог бы поспорить на годовой оклад, что она не может выступить по телевидению с обвинением его в служебной несостоятельности. Может быть, угроза Виктории Джо Рина в прямом эфире не такая уж и глупость, как он вначале подумал. Если она только что потеряла свою единственную свидетельницу против бандита, то, на­верное, лучше всего атаковать его публично. Это мо­жет прикрыть ее собственные огрехи. Формально Вик­тория по-прежнему работала в его управлении, так что, с одной стороны, ее появление в кабинете Джо Рина – это неприятно. А с другой… Гил Грин задумался. Со­всем недавно ему наконец-то удалось попасть в окон­чательный список кандидатов на должность вице-гу­бернатора штата. А что, если это будет выглядеть не скандалом, не упущением, а, наоборот, планомерной работой по борьбе с коррупцией? Это может оказаться прекрасным политическим козырем в предвыборной гонке. Он уже слышал себя выступающим на пресс-конференции: «Борьба за чистоту рядов органов охра­ны порядка – одна из приоритетных задач, которые ставило перед собой наше управление». А какое мож­но будет организовать на эту тему телевизионное шоу! Да не одно… Правда, еще неизвестно, что получится. Может быть, это все ерунда.

В любом случае бразды управления расследованием надо взять в свои руки. С самого начала.

Он снова приложил трубку к уху и откашлялся…

– Я думаю, вам следует продолжить за ней слежку в Калифорнии. И пожалуйста, держите меня в курсе. Если она совершит что-нибудь, что можно квалифи­цировать как должностное преступление, не говоря уже об уголовном, задержите ее и немедленно информи­руйте мое управление. Большое спасибо, что вовремя сообщили.

– Не за что.

Стэн и Шила наблюдали за Викторией, когда она поднималась на борт самолета компании «Юнайтед эйрлайнз». Затем Стэн надел куртку служащего аэропорта и прошел по салону со списком пасса­жиров, якобы проверяя, все ли заняли свои места. Вик­тория сидела одна, никого из сообщников с ней не было. Он покрутился немного и вышел.

– Ну что, с ней кто-нибудь летит? – спросила Шила. Стэн даже не посмотрел в ее сторону, а только хмык­нул. Шила стиснула зубы. Вот идиот!

В аэропорту Сан-Франциско Викторию встретил Бино Бейтс. За тем, как они целуются, наблюдала другая команда ФБР. Держась за руки, Виктория и Бино на­правились из зала прилетов. За ними на почтительном расстоянии следовали два агента.

Старшим был Грейди Хант, невысокий, плотный, с плоским черепом и лицом. В отделе наблюдения Грейди был известен как Молоток, и он это прозвище оп­равдывал. Идущего рядом звали Дэнни Деннистон. Этот высокий симпатичный парень любил светлые костю­мы и рубашки пастельных тонов. Говорил он мягко и тихо, однако темперамент имел взрывной, за что за­служил прозвище Ванильный Сюрприз.

– Как тебе парень? – спросил Грейди. Они следо­вали за Бино и Викторией через здание аэровокзала.

– Выглядит знакомым. Мне кажется, я его знаю. Может быть, видел фотографию в одном из рапортов.

Поскольку Виктория ничего в багаж не сдавала, они двинулась прямо на автостоянку. Автомобиль Ханта и Деннистона был припаркован у тротуара в служеб­ной зоне. Они подъехали к выезду с автостоянки и стали ждать. Несколько минут спустя объект наблюдения вы­ехал на желтом «каприсе». Хант последовал за ним.

– Где-то я этого парня видел, – сказал Деннистон, напрягая память. – Может быть, на стенде «Разыскива­ются…»?

Хант щелкнул пальцами.

– Да, ты совершенно прав. Именно на стенде. И зовут его Бумбо… или как-то похоже.

– Бино Бейтс, – поправил его Деннистон. – Он в списке «Десяти самых опасных преступников, разыски­ваемых в Америке». Вот оно что! – Деннистон работал в службе наблюдения уже десять лет и ни разу не видел вот так, на улице, кого-нибудь из этого списка. – Не­удивительно, что я его узнал. Фотографию этого типа мне присылают почти каждый месяц. – Он улыбнулся Ханту. – И что будем делать?

– Звонить, что же еще. Мы ведь служба наблю­дения.

Хант набрал номер агента в Нью-Джерси, а Стэн Кел­лерман попросил его не разъединяться и тут же связался с Гилом Грином в Альбукерке.

– Эта Хитрая Вики действительно хитрая, – задум­чиво добавил Стэн после того, как сообщил информа­цию Гилу. – Что верно, то верно.

– Общение с известным уголовным преступником. Это статья класса «В», может быть, даже покруче – класса «А». Все это очень серьезно. Я немедленно вылетаю в Сан-Франциско. – Гил уже подсчитывал в уме, сколько наварит на» этом деле политических очков.

– Какие мне дать указания команде в Калифор­нии? – спросил Стэн.

– Там что-то происходит, и это обязательно нужно выяснить. Пусть подождут, пока Виктория останется одна, потом задержат и привезут в Управление ФБР. За Бейтсом следить, но не арестовывать. Я вылетаю бли­жайшим рейсом.

Грейди Хант и Дэнни Деннистон проследовали за Бино и Викторией к небольшому аккуратному мотелю рядом с пристанью Золотые Ворота. Пяти минут хвати­ло, чтобы его окружили пять пар полицейских, вызванных по тревоге.

Все наблюдали за Бино, когда он выехал в три три­дцать на желтом «каприсе», один, и свернул направо, в сторону Маркет-стрит. За ним последовали две маши­ны, а агенты ФБР направились в мотель.

Когда они ворвались в номер 22, Виктория только начала разбирать свою дорожную сумку.

– Не двигаться, ФБР! – крикнул Грейди Хант, при­жимаясь к стене с «береттой» калибра девять миллимет­ров в руке, держа палец на спусковом крючке. Деннистон тоже занял удобную позицию для стрельбы. Теперь оба агента держали Викторию под прицелом.

– На пол. Быстро! – крикнул Грейди испуганно гля­дящей на них Виктории.

– Что случилось? – спросила она заикаясь.

– Лицом вниз. Быстро!

Виктория успела только опуститься на колени, как Грейди навалился на нее и надел наручники, быстро и грубо. Потом вместе с Дэнни поднял на ноги, вывел за дверь и втолкнул на заднее сиденье автомобиля без опоз­навательных знаков, который отъехал так быстро, что шины задымились.

На все задержание ушло меньше трех минут.

Здание ФБР в центре города на Флауэр-стрит было таким же, как и все здания ФБР повсюду. Расставлен­ная как попало дешевая подержанная мебель, тесные комнаты, засиженные мухами окна, смотрящие на кир­пичные стены, и пластиковые чашки, наполненные си­гаретными окурками, плавающими в кофейной жиже.

Викторию поместили в камеру ожидания со спец­зеркалом. Она сидела там одна примерно с час, раз­мышляя, что предпринять, понимая, что серьезно вля­палась – это было совершенно очевидно, – попала в капкан, расставленный службой наблюдения ФБР. Не­известно только, насколько много они знают. Она наде­ялась, что сможет как-нибудь сблефовать и вы­крутиться. Виктория работала прокурором пять лет и знала, что такое спецзеркало. По ту сторону его сидят сейчас люди и внимательно за ней наблюдают. Именно поэтому арестованных помещают в эту камеру. Обычно чувствующие за собой вину, попав сюда, рас­слабляются и даже засыпают. Они знают: худшее про­изошло, их поймали, поэтому надо беречь силы. А те, кто ни в чем не виноват, начинают в панике дергаться и мерить шагами камеру.

Виктория наклонилась и заговорила в микрофон, ко­торый, она знала, где-то здесь спрятан:

– Ребята, напрасно стараетесь. Я сама сидела не раз с той стороны зеркала и наблюдала за задержанными, так что давайте сразу приступим к делу. Спать я не соби­раюсь.

Она подождала и, когда никто не появился, рассу­дила, что ее поместили сюда по другой причине. Значит, ждут приезда кого-то из начальства.

В пять тридцать в здание ФБР на Флауэр-стрит при­был наконец Гил Грин. Он попросил подготовить детек­тор лжи, а затем привести Викторию.

Одет он был в строгий серый костюм с темно-серым галстуком и соответствующим платком в нагрудном кар­мане. Поскольку внешность у него была тоже серая, то все великолепно гармонировало.

Гил Грин сидел с задумчивым видом, наблюдая за тем, как Викторию вводят в комнату для допросов, без окон, и сажают на деревянный стул.

– Виктория, мне бы очень хотелось сказать вам, что я рад вас видеть. – Таковы были его первые слова.

– Так в чем же дело, Гил? Скажите это. Неискрен­ность всегда была вам к лицу.

– Будем считать обмен любезностями закончен­ным. – Он улыбнулся и продолжил негромким мягким голосом: – Вы не можете себе представить, как я счаст­лив видеть вас в таком положении. Потому что никогда не прощу вам интервью по телевидению…

– Мне бы хотелось знать, за что меня арестовали.

– В каком порядке вы хотите, чтобы я перечислил обвинения? В хронологическом или алфавитном?

– Самое интересное, насколько они обоснован­ны? – спросила она.

И тогда он рассказал ей о наблюдении за офисом Джо Рина, о том, что агенты ФБР видели, как она входила в кабинет мафиози и оставила там папку. Затем пришла очередь Бино Бейтса, известного уголовного пре­ступника, общение с которым в том виде, в котором оно зафиксировано агентами ФБР, подпадает под статью о недоносительстве и автоматически делает ее соучастни­цей всех его преступлений после совершения этих пре­ступлений.

– Впрочем, вам все это прекрасно известно, – за­кончил Гил.

Пока он говорил, Виктория смотрела ему прямо в глаза, ни на секунду не отводя взгляда.

– Пока никаких преступных деяний со своей сторо­ны я не вижу, – сказала она. – Джо Рина в данный момент ни по какому делу не проходит, так что я могу встречаться с ним в любое время. Что касается мисте­ра… как вы его назвали?

– Бейтс.

– Бейтс. Хм… надо же, а он назвался мне Кертисом Фишером. Я познакомилась с ним пять дней назад в баре. Он показался мне симпатичным. Вы сказали, он пре­ступник? Хм… кто бы мог подумать? – Она спокойно смотрела на окружного прокурора.

У него было абсолютно непроницаемое лицо, на ко­тором ничего невозможно прочитать, хоть убей. Тонкие губы крепко сжаты, глаза пустые.

– Виктория, у вас серьезные неприятности. По­звольте, я изложу вам возможный сценарий развития событий.

– Пожалуйста, я охотно вас выслушаю.

– Думаю, это проходило примерно так. Вы вели дело, по которому Джо Рина мог угодить в тюрьму. Может быть, он угрожал вам или вашей семье, а возможно, про­сто предложил приличную сумму или вы сами предло­жили, повесив на грудь табличку «продается». В любом случае, я думаю, вы заключили с ним сделку и продали местонахождение спецквартиры, где содержалась свиде­тельница. В результате Кэрол и два храбрых полицейских были убиты, а ваше дело развалилось. Потом вы с деньгами отправились в Сан-Франциско покутить в об­ществе преступника, находящегося в федеральном ро­зыске.

– Прокурор, все это замечательно, но чересчур много «мне кажется» и «может быть». Прежде чем подшивать эту версию к делу, вам следовало хотя бы чем-нибудь ее подкрепить. Знаете ли, это всегда очень приятно, когда есть доказательства. А без них как-то скучно и неинте­ресно. Короче: вы можете представить документы хотя бы по чему-нибудь из сказанного?

– У меня есть видеозапись, сделанная в офисе Джо Рина, датированная вчерашним числом. Вы оставили у него какой-то материал. – Он криво улыбнулся. – Ска­жите, что было в этой папке?

– Семейные фотографии.

– Теперь о Бино Экс Бейтсе. Это мошенник, зане­сенный в список «Десяти самых опасных преступников, разыскиваемых в Америке». Вы работали в окружной про­куратуре пять лет, и этот список поступал к нам регу­лярно, раз в месяц. Так что вы должны были видеть фо­тографию Бейтса по меньшей мере двадцать шесть раз. Она и сейчас висит у нас на стене внизу, в комнате, где пьют кофе.

– Знаете, Гил, я никогда не обращала внимания на эти списки. Слишком много было работы. Вы просто,

наверное, забыли, как я таскала для вас из огня каштаны.

– Бино находится здесь, в Сан-Франциско, и сей­час за ним ведется пристальное наблюдение. Стоит мне щелкнуть пальцами – и он наш. Я мог бы приказать взять его вместе с вами, но подумал, что по старой памяти – все же мы довольно долго работали вместе – пер­вую встречу обязан провести с вами. Если вы окажетесь несговорчивой, то мы возьмемся за него.

Он внимательно наблюдал за ней и заметил-таки, как она вздрогнула. Всего чуть-чуть, но этого было до­статочно. Гил Грин понял, что выбрал верный путь.

– Вам просто нужно меня обработать, – сказала она.

– Нет, Вики, обрабатывать вас мне не требуется. Вы сгорели, вас захватили врасплох. И его тоже. Чтобы при­шпилить Бейтса, мне не «нужно даже искать особых ос­нований. Хоть сейчас могу выписать ордер на его арест.

– Хорошо, так что же вы медлите?

– Я не великий юрист. Уверен, вам это известно. Она воздержалась от комментариев.

– Но людей изучил довольно хорошо и знаю, как играть, – продолжил окружной прокурор. – Вот я за­даю себе вопросы: «Что происходит? Почему Виктория ведет себя так по-дурацки?» И вы знаете, какой напра­шивается ответ?

– Слишком много съела «Хостес туинкиз»[61]?

– Происходит что-то еще, чего я пока не понимаю. В головоломке не хватает существенной детали, и я хочу, чтобы вы ее показали. Вы правы, сценарий, который я представил, примитивный – вы много умнее, – и по­этому предлагаю вам свою помощь в обмен на откровенность. Давайте договоримся и минимизируем неприят­ности, которые ждут вас и Бейтса.

Она смотрела на него несколько долгих секунд.

– Что значит «договоримся»?

– Вы выкладываете все начистоту, и потом мы что-нибудь придумаем.

– Удерживать отпуская? – Виктория улыбнулась. – Но это не для вас, приятель. Тут нужно, чтобы работал настоящий шулер.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Не сомневаюсь, что не понимаете. Виктория надолго замолкла.

– Так как же? – спросил он.

– Не думаю, Гил, что мы сможем договориться, – наконец сказала она. – Так что берите меня со всем, что у вас есть, и посмотрим, что из этого выйдет.

Он сидел пару минут, разглядывая острую как бритва складку на своих брюках, как будто пытался в этом безуко­ризненно отутюженном сгибе найти нужный ответ.

– Нельзя сказать, чтобы это было для меня совер­шенно неожиданно, но все равно досадно. – С этими словами Гил Грин повернулся и нажал кнопку звонка на двери, которая через мгновение открылась. В комнату вошел Грейди Хант в бронежилете.

– Берите Бейтса, – приказал окружной прокурор. – И примените к нему СМЗ… Если начнет делать выкру­тасы, идите на крайние меры, нечего церемониться.

– С удовольствием, – сказал Грейди, повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.