Глава 14

«УНИВЕРМАГ»

Джон Бумажный Воротничок провел их по всем по­мещениям «универмага», который размещался на двух верхних этажах здания страховой компании «Пени» на Маркет-стрит. Офисы раньше принадлежали Государ­ственному страховому обществу на взаимных началах (ГСО), их занимали финансовые сотрудники среднего административного звена, вице-президенты, а также ди­ректор регионального отделения компании. Все это пред­назначалось для людей, которые не стоят за расходами и обладают вкусом. Кабинеты были отделаны светлыми ки­парисовыми панелями, а полы застелены белыми барха­тистыми ворсовыми коврами. Когда два месяца назад ГСО закрыло этот офис, то убрали все, что представляло ценность, кроме некоторых встроенных осветительных приборов и. одного медного канделябра в главном кон­ференц-зале. Два этажа теперь пустовали, но выглядели многообещающе. Бино, Виктория и Роджер следовали за Джоном по паркетному полу, коврам, дорожкам, ос­матривали роскошные кабинеты боссов, рабочие места секретарш и вспомогательные помещения. Бино уже про­информировал Джона о создании «лосиного выпаса» на ферме Кэл-Оукс и дал ему номера телефонов Стивена Бейтса, а также агента по недвижимости, который кури­ровал пустующее помещение строительной компании, расположенной напротив фермы. Джон, в свою очередь, сообщил Бино условия аренды «универмага».

– Оба этажа получены в краткосрочную аренду с предоплатой за первый и последний месяцы. На это ушла половина нашего капитала, больше, чем я планировал истратить. Но расположение «универмага» самое лучшее, какое только можно пожелать, так что я решил пойти на превышение сметы на пять кусков. – Джон остановился перед венецианским окном, которое выходило на город. На крутые холмы взбирались фуни­кулеры, раскрашенные ярко, как китайские жуки. – Я позвонил в музей и представился президентом «Нефтя­ной и газовой компании округа Фентресс». Кстати, ок­рестил я себя Линвудом Чипом Лейси. Сказал, что явля­юсь большим любителем изобразительного искусства и хотел бы спонсировать кого-нибудь из талантливых мест­ных художников, но перед тем, как купить то или иное произведение, желательно некоторое время подержать его у себя, что-нибудь около месяца. Я сообщил им, что офи­циальная презентация по случаю открытия нашего офи­са состоится в январе и что на ней будут присутствовать многие известные художественные критики, в связи с чем было бы интересно украсить наши помещения про­изведениями подающих надежды художников и скульп­торов Сан-Франциско, чтобы критики их смогли оце­нить. Администрация музея пришла в экстаз. Так что скоро, – Джон посмотрел на голые стены, – мы бес­платно получим кучу дорогостоящего барахла.

– Неплохо, – одобрил Бино.

На западную сторону окна выходили на Эксон-плаза и мост Золотые Ворота. С крыши здания, располо­женного на противоположной стороне улицы, сиял крас­ным огромный символ компании «Эксон».

– Черт возьми, это здорово. – . Бино улыбнулся. – Здорово жить, не спуская глаз с конкурентов.

– Я уже заказал напрокат мебель, – сказал Джон, – и лично буду руководить оформлением кабинетов. Фак­сы, телефоны, вся эта чепуха тоже большей частью будет взята напрокат. Шум, который должен стоять в много­людном офисе, мы будем дополнительно имитировать с помощью специальной звукозаписи, подключенной к громкоговорящей системе. – Он показал на небольшие колонки, спрятанные в углах под потолками. – Тем не менее для того, чтобы сделать все как следует, мне понадобится на пять – десять тысяч больше, чем планировалось. '

– Все выглядит великолепно. Сколько времени зай­мет обустройство?

– Два-три дня, если я поспешу и нигде не будет про­колов. Теперь о штате. Мне нужно по крайней мере со­рок пять человек, и все они должны быть Бейтсы. Я про­верил по телефонной книге, сколько их обитает в этом регионе, получилось довольно скудновато.

– Это потому, что они не все туда внесены, – заме­тил Бино. – Копы уже просекли букву «экс», поэтому многие не хотят светиться. Тебе придется найти какого-нибудь нашего кузена из местных, который поможет ус­тановить контакты. Лох должен быть введен в игру к вос­кресенью, потому что, как только мы затеем «тэт», вре­мени на размышления у него должно быть в обрез.

Они двинулись к шикарному лифту, чтобы проинс­пектировать этаж, что был ниже.

В конце осмотра Джон Бумажный Воротничок улыб­нулся.

– Вот здесь я собираюсь оборудовать большой кон­ференц-зал, где мы начнем распродажу по сниженным ценам.

Бино кивнул. Джон протянул ему билеты на са­молет.

– Прислали из бюро заказов отеля. Вы с Викторией вылетаете в Майами сегодня в шесть вечера. Там ты ку­пишь билеты на Багамы. Таможенный пункт в Сейбе-Бей закрывается в пять, а последний рейс – в четыре тридцать, так что на остров вы должны будете попасть завтра после полудня. Даффи с Дакотой уже там. Они успели взглянуть на казино и считают, что для «тэта» прекрасно подходит главный зал на цокольном этаже. По-крупному играют на десятом, но они не захотели долго ходить, присматриваться. Это слишком рискованно.

– Хорошо, – сказал Бино, и они зашли в лифт, чтобы спуститься с двадцать четвертого этажа в вести­бюль.

– Я остановился в «Стэнфорд-Корте», так что ищи меня там, – продолжил Джон, когда кабина пошла вниз. – Буду держать тебя в курсе своих дел. И не беспокойся, начало игры врасплох меня не застанет. К тому времени когда вбросят мяч, даже если это про­изойдет неожиданно, я все равно буду готов.

Затем Бино неожиданно решил проверить пожар­ный выход на цокольном этаже в восточной части зда­ния, потому что всегда старался в любом помещении обеспечить себе запасной путь к отступлению, на слу­чай если возникнут непредвиденные обстоятельства. Подойдя к двери, он вначале отключил перочинным ножом пожарную сигнализацию, затем чуть приоткрыл дверь, потом шире… и встретился взглядом с Тексако Филлипсом! Громила стоял, облокотившись на столб, с газетой в руке. Притворялся, что читает, а сам на­блюдал за парадным входом. Он смотрел прямо на Бино, но на грубом плоском лице никак не отрази­лось, что он мог его узнать.

– Привет, – сказал Бино и улыбнулся.

– Привет, – ответил Тексако.

– Вот, проверяю пожарные двери. – Бино озабо­ченно завозился с защелкой. Спустил ее один раз, потом еще и наконец весело проговорил: – Ну что ж, будем считать, что эта в полном порядке. – После чего закрыл дверь и медленно повернулся к Джону и Виктории. – Ребята, мы в дерьме.

– Что ты сказал? – спросила Виктория.

– Прямо за этой дверью дежурит стероидный тип, которого Джо Рина держит в качестве ручного зверя.

– Тексако Филлипс? – ужаснулась Вик­тория.

Бино кивнул.

– Этот придурок наблюдает за парадной дверью. Прячется за газету, ни дать ни взять персонаж из филь­ма с Богартом.

– Что будем делать? – тревожно спросил Джон.

– Поехали наверх, – сказал Бино.

Они быстро двинулись обратно к лифтам. Виктория взяла Роджера на руки. Пока пришла кабина, лицо и шея Бино основательно вспотели. Войдя в роскошную кабину, он тут же нажал кнопку двадцать пятого этажа. Поднимались молча. Никто не проронил ни звука. «От­куда здесь взялся Тексако Филлипс? – лихорадочно со­ображал Бино. – Неужели Джозеф Рина… Нет, нет, надо срочно успокоиться, иначе нам крышка. Разве можно начинать такую сложную игру против Джо Рина, если меня приводит в замешательство встреча с его тупым уро­дом-телохранителем?»

Дверь лифта открылась на двадцать пятом этаже. Они вышли и, когда оказались в офисе, закрыли за собой дверь.

– Как он здесь оказался? – спросила Виктория. – О том, что мы сюда приедем, никто не знал, кроме Дакоты.

– Дакота здесь ни при чем, – быстро сказал Бино.

– Откуда такая уверенность? Разве она не могла со злости…

– Это не Дакота, – сердито оборвал ее Бино, всем своим видом показывая, что вопрос закрыт. – Здесь что-то другое,

– Если не Дакота, значит, тот второй, который с ней, – настаивала Виктория. – Этого кретина кто-то навел, он не телепат. Я его допрашивала и знаю: ему нужны инструкции, даже чтобы застегнуть штаны.

– Об этом здании Дакота и Даффи не знали, – мяг­ко произнес Джон. – Я им о нем не рассказывал, так что Тексако узнал от кого-то другого.

Железная логика Бумажного Воротничка подействовала на всех благотворно.

Бино посмотрел на Джона.

– Может быть, он тебя просто выследил, когда ты шел по улице?

– Нет. После того как был заключен договор на арен­ду, я не покидал здания. Билеты на самолет мне доста­вил курьер отеля, а заказал я их через портье.

– Все, понял! – воскликнул Бино. – Эти чертовы билеты! – Он вытащил их из заднего кармана и уставил­ся, как на вероломных предателей. – Джо залез в компь­ютер авиалиний, выяснил, что мы вылетели в Сан-Фран­циско – ведь мы зарегистрировались под своими под­линными фамилиями, – и отправил сюда Тексако. Далее все просто. Ты заказал билеты у портье отеля «Стэнфорд-Корт» опять же под фамилией Бейтс. Это немедленно стало известно Джо и, соответственно, Тексако, которого сюда привел курьер отеля, когда доставлял билеты.

– Но как они узнали, что мы были в Атлантик-Сити? – спросила Виктория.

– А вот на этот вопрос ответа я пока не знаю. – Бино опять уставился на билеты. – Может быть, Томми все-таки вычислил тебя, когда вы столкнулись тогда в казино. Или кто-то узнал меня… я же звезда этой черто­вой программы про самых опасных преступников.

– Надо придумать, как избавиться от этого парня, – сказал Джон. – Иначе он все время будет здесь крутиться, а у меня нет времени его дурачить. Нужно работать.

– Я могу позвонить Бейтсам со Свиного ручья, – предложил Бино, – чтобы они забрали его и подержали, пока все не закончится.

– Во-первых, они будут действовать дубово, – воз­разил Джон. – А во-вторых, смогут появиться здесь толь­ко послезавтра.

– Да, ты прав, – согласился Бино. – Придется найти другой выход.

Он зашагал туда-сюда по кабинету, выиски­вая подходящий способ мошенничества. Похоже, в данной ситуации годился только один. Бино круто развернулся и посмотрел на Роджера.

– Ну что, Роджер, поможешь надеть на этого парня намордник? Для этого мне придется продать тебя еще раз, приятель. Я знаю, ты этого не любишь, но у нас нет другого выхода.

Роджер был славным малым и к тому же настоящим соратником в деле, поэтому он только гавкнул и завилял хвостом.

Тексако мог узнать только Викторию. Но и Бино тоже слегка засветился, ведь он смотрел этому накачанному стероидами громиле прямо в глаза несколько секунд. Так что тот хоть и тупица, все равно мог его запомнить. По­этому Бино решил отправиться в аптеку за краской для волос.

Он нашел еще один выход из здания, выскользнул наружу и добрался до аптеки, где выбрал подходящий цвет. Пришлось купить и бритву, потому что нужно было также пожертвовать усами.

Обратно он прибыл через десять минут. Но, прежде чем войти в заднюю дверь, осторожно обошел здание и вскоре обнаружил Тексако. Тот сидел на скамейке авто­бусной остановки на противоположной стороне улицы напротив парадного входа в отель и продолжал прятать­ся за газету, разыгрывая из себя Сидни Гринстрита[34]. За­тем Бино отправился в ванную комнату на цокольном этаже и быстро покрасил волосы. После чего сбрил усы и умылся. Из зеркала на него смотрел почти незнако­мый светло-рыжий человек. Ну что ж, придется некото­рое время побыть рыжим. Это даже интересно.

Бино причесался, вышел из ванной комнаты и вер­нулся на двадцать пятый этаж.

Увидев его, Виктория решила, что без усов он ей нравится гораздо больше. И то, что он стал рыжим, ему тоже шло. Что ни говори, Бино – самый красивый муж­чина, какого она когда-либо встречала.

Они обсуждали план действий до тех пор, пока Бино не убедился, что все предусмотрено. Он был уверен, что у Тексако есть пистолет. Скорее всего пластиковый «глок»-автомат, который был сейчас популярен, потому что его не удавалось обнаружить металлоискателями в аэропортах. Бино расписал всем роли. Игра называлась «Редчайшая порода собак». Виктория была «подходной», она вовлекала лоха в игру. Джон Бумажный Воротничок должен был исполнить роль «певца», а Бино – «делово­го», который соблазнит лоха и завершит аферу. Плут Род­жер был «подсадной уткой». Виктории предстояло ехать в зеленом «эскорте» с надписями на дверцах, а Джон и Бино должны были последовать за ней на такси.

С билетами в руках Виктория вышла к машине, за­вела ее и поехала в сторону аэропорта. Ее сердце бешено колотилось.

– Это безумие, – пробормотала она, выезжая на шос­се Бейшор, ведущее в аэропорт Сан-Франциско. Тексако Филлипс двигался за ней, пропустив перед собой два автомобиля.

Глава 15

РЕДЧАЙШАЯ ПОРОДА СОБАК

Делая разворот на аэропорт, Виктория смогла уви­деть Тексако Филлипса, который ехал во взятом напро­кат автомобиле на две полосы правее, пропустив вперед одну машину. Она все время наблюдала за ним краем глаза, когда возвращала машину компании «Херц» и входила в огромное здание аэровокзала со стеклянным фронтоном. Здесь было многолюдно, но все равно не заметить его было трудно. Еще бы, такая махи­на в рубашке, обтягивающей рельефные выступы мускулов. Ее слегка успокоило, что Тексако плелся за ней сле­дом, стараясь, чтобы она его не заметила. Это означало, что прямо сейчас Тексако Филлипс ничего предприни­мать не намерен.

Виктория направилась к стойке компании «Амери­канские авиалинии» и, когда подошла ее очередь, по­просила три билета на Кливленд. Бино придумал этот отвлекающий маневр, чтобы послать Джо Рина по лож­ному следу. Она видела, как в противоположном конце вестибюля Тексако Филлипс двинулся к телефону и, глядя на бумажку в руке, набрал номер.

– Она, бля, покупает билеты на «Американские авиа­линии», у стойки прямо сейчас, – сказал Тексако, до­ждавшись, когда снимут трубку. Сидевший у своего ком­пьютера в офисе агентства путешествий в Нью-Джерси Питер Рина тут же щелкнул мышью по символу АМА, что означало «Американские авиалинии», затем SFO (Сан-Франциско). На экране монитора появилась таб­лица, которую он начал изучать, высматривая нужные фамилии.

– Нашел ее? – рявкнул Тексако. – Куда она, бля, летит?

– Подожди минутку, – ответил Питер, поморщив­шись. Его раздражало хамство этого идиота. – Мне нужно просмотреть тридцать рейсов. – Затем он увидел фами­лии Бейтс и Харт, которые появились в списке пассажи­ров, вылетающих в Кливленд.

– Три билета на тридцать седьмой рейс. На девять вечера, до Кливленда.

– У, мать твою, ждать еще пять часов, – проворчал

Тексако и повесил трубку, не сказав Питеру больше ни слова.

Но, немного подумав, он решил, что это хорошо – по крайней мере не нужно будет караулить их всю ночь. Можно купить билет и подождать, пока не появятся те, кто ее сопровождает. Даже лучше, можно будет поужи­нать с выпивкой и немного расслабиться.

Тексако уселся на высокий табурет в баре напротив стойки компании «Американские авиалинии» и не торо­пясь попивал пиво, наблюдая за Викторией Харт, кото­рая читала книгу в мягкой обложке, устроившись в ко­жаном кресле. «А ведь она красивая», – неожиданно при­шло ему в голову. И Тексако Филлипс тут же принял решение познакомить мисс Харт со своим членом. Так сказать, преподать ей урок игры на флейте. И никаких особенных ухищрений для этого предпринимать не нуж­но. Всего лишь найти тихое местечко и десять минут вре­мени. Он сунет ей в ухо пушку и поимеет куда захочет. Потому что нужно добавить ей немного жизненной энер­гии, которой ей, должно быть, не хватает. Затем Тексако услышал какой-то шум неподалеку от бара. Рыжеволо­сый мужчина спорил с копом.

– Как это так, нельзя? Но она же прилетает прямо сейчас! Ну ладно, ладно, я все понял. Раз такие правила, тогда…

Рыжий мужчина развернулся и двинулся в бар, ведя на поводке небольшого терьера. Здесь он направился пря­мо к бармену, полез в карман и извлек стодолларовую купюру.

– Послушайте, приятель, у меня возникли пробле­мы. Не могли бы вы присмотреть за моим псом?

– Но сюда с собаками нельзя, – сказал бармен.

– Он у меня чрезвычайно редкой породы и очень ценный, – сказал Бино, продолжая протягивать бар­мену купюру, которую тот наконец взял. – Баунчатрейнский терьер. Я приехал встретить дочку. Она прилетает с Гавайев ближайшим рейсом, больная, в инвалидном кресле. Решила приехать домой. А меня с ним не пускают в зал прилетов, ссылаются на какие-то карантинные правила, черт знает что такое. Так что прошу вас, присмотрите за моим песиком. И не спускайте с него глаз. Я уже сказал, он очень ред­кой породы.

– Ладно, – буркнул бармен, кладя новую хрустя­щую сотню в карман.

Бино поспешил к выходу, прошагав мимо Тексако и скользнув по нему взглядом. Тот, очевидно, его не узнал.

Тексако смотрел некоторое время на собаку, а затем вернулся к своему пиву, пробормотав под нос:

– Да не выглядит он, бля, таким уж редким. – Это было его первое и единственное за день разумное заме­чание.

Десять минут спустя в бар вошел солидный посети­тель – хорошо одетый, седой, с дипломатом в руке – и сел за столик. Спустя небольшое время он вдруг поднял­ся, подошел к стойке и, внимательно посмотрев на соба­ку, произнес мягким баритоном с заметным британским акцентом:

– Ну и ну!

Затем взял на руки Плута Роджера и со знанием дела осмотрел его наружные половые органы.

– Не трогайте собаку, – сказал бармен.

– Просто не верится, – восхищенно пробормотал Джон Бумажный Воротничок. – Такого я еще не видел.

– Чего? – поинтересовался Тексако.

Не обращая на него внимания, Джон повернулся к бармену.

– Вы знаете, что за псина перед вами?

– Нет, сэр, – ответил бармен. – Мне только извест­но, что он какой-то редкой породы и дорого стоит.

– Дорого стоит? – Джона Бумажного Воротничка начал разбирать смех. Когда он наконец овладел собой, то удивленно покачал головой. – Осмелюсь сказать, что «дорого стоит» в этом случае едва ли уместное определение. Лучше бы подошло «бес­ценный».

– Неужели? – спросил бармен.

Теперь уже все внимание Тексако было приковано к этому разговору. Его мозги величиной с горошину кру­тились, гулко ударяясь о толстые стенки черепа.

– За это животное я прямо сейчас даю вам девять тысяч долларов. – Джон положил дипломат на стойку бара, открыл его со щелчком и начал выбрасывать отту­да пачки новых хрустящих стодолларовых купюр. – Я только что продал несколько своих скаковых лошадей за наличные, – произнес он, обращаясь к Тексако, кото­рый тупо кивал, поедая глазами деньги.

– Что вы делаете? – возмутился бармен, увидев, что Джон уже покрыл стодолларовыми пачками почти всю стойку бара. Это были «жемчужные» деньги, получен­ные от босса Тексако, вернее, от его психопатического брата.

– Послушайте, мистер, уберите свои деньги, – ска­зал бармен. – Пес не мой. Его оставил один человек, просил меня присмотреть, потому что охрана аэропорта не пустила его с собакой в зал прилетов.

Поморщившись, как будто его ударили под дых, Джон Бумажный Воротничок собрал деньги обратно в дипло­мат, защелкнул его и посмотрел на бармена.

– Этот пес – потрясающе редкой породы. Баунчатрейнский шотландский терьер. Рискну предположить, что подобных животных в мире осталось не больше сотни. И самое главное, он полноценный са­мец. Ведь большинство мужских особей этой породы были кастрированы. Их вывели в южной Шотландии специально для турецких султанов, а высшие турецкие духовники вскоре приказали умертвить всех самцов, кроме нескольких. Таким способом они не позволили породе распространиться по свету, так сказать, защитили права владения. Потом самцов стали кастрировать. Я занимаюсь разведением скаковых лошадей, – объяснил Джон, – но, помимо этого, со­трудничаю с Английским собачьим клубом, регулярно пишу туда статьи. В мире осталось десять, ну в край­нем случае двенадцать полноценных самцов… и один из них, вот этот маленький шельмец, сидит сейчас пе­ред вами. На нем можно заработать целое состояние только на комиссионных от вязки.

Роджер довольно посапывал. Казалось, он был счаст­лив слышать, что некастрирован и стоит больших де­нег.

– Передайте счастливчику, который владеет этим псом, что если он захочет его продать, то мое предложе­ние остается в силе. Я буду вон там, у шестнадцатых ворот. У меня через час рейс на Даллас. – Он допил то, что осталось в бокале, оставил на стойке щедрые чаевые и ушел.

Тексако проводил его глазами, затем соскользнул с табурета, вышел из бара и… увидел Бино, который разговаривал по телефону-автомату в нескольких ша­гах от него.

– …Не знаю, – говорил Бино в трубку. – Навер­ное, не получится. У нас просто нет таких денег. Когда, сказали, это нужно ей сделать? – Он слушал примерно с полминуты и нахмурился. – Значит, она не прилетит этим рейсом. А я так надеялся…

Тексако похлопал его по плечу:

– Эй, приятель, я хочу поговорить насчет вашего пса.

Бино повернулся и посмотрел на него, продолжая внимательно слушать собеседника в трубке. Затем прошептал:

– Я сейчас не могу с вами разговаривать. – И, от­вернувшись от Тексако, проговорил в трубку: – Но по­слушай, это же будет стоить уйму денег! Я уже пригото­вился забрать ее. Ты же вроде говорил, что анализы от­рицательные. – Затем наступила долгая пауза. Бино при­творился, что напряженно слушает. – Понимаю, понимаю… ей пришлось остаться в больнице. Нужна пе­ресадка костного мозга. – Он вынул из кармана носо­вой платок и вытер глаза. – Ладно. Но где, черт возьми, я найду девять тысяч долларов? Ты уверен, что по стра­ховке это не предусмотрено? – Послушав некоторое вре­мя, он кивнул. – Хорошо, я постараюсь. Ладно… ладно, поцелуй ее от меня, скажи, что я ее люблю и обязательно достану деньги. – Бино тихо всхлипнул и повесил трубку. По щекам его текли слезы. Он повернулся и на­правился в сторону вестибюля. Тексако схватил его за руку.

– Эй, приятель… может быть, я смогу вам помочь?

– Что? – Бино посмотрел на него, как если бы ви­дел в первый раз. – Кто вы?

– Я сидел в баре, вон там, когда вы оставили сво­его пса. А Сол, мой сынок, он вроде как, типа, влю­бился в эту маленькую собачонку, и я пообещал ему найти вас и поговорить – может быть, вы его прода­дите?

– Это невозможно. Он редчайшей породы. – Бино продолжил путь.

– Я случайно услышал ваш разговор по телефону и понял, что у вас проблемы с деньгами. Так вот, могу раскошелиться на этого дворнягу – может быть, даже тысячи на две, потому что мой сынок никогда прежде так не фанател ни перед какой собакой.

«Никудышный ты лжец, Тексако, – подумал Бино. – Вранье у тебя на лице написано».

– Этот пес бесценный. Я бы не продал его даже за вдвое большую цену.

– Ладно. Увеличиваю в два раза. Четыре тысячи. – Алчность вкупе с низким коэффициентом умствен­ного развития делали свое дело. Глаза Тексако забле­стели.