– Не понимаю, о чем ты, Жизель. – Сидя на краешке стула, Магдалина чинно одернула кофту. – К тому же, прежде чем рассказывать о бесчинствах Паттерсонов, – она быстро глянула на сестер, – я бы хотела знать, сколько вы берете в час. Чтобы решить, как рассказывать – галопом или шагом.

Пока Мамуля излагала свою историю, Страш дважды наполнял чайник. Сестрицы Трамвелл ахали, поддакивали и упоенно вскрикивали, но меня их маневры нисколько не обманули – я видела, что им не терпится перейти к обсуждению происшествия с Беном.

– Магдалина, – я подалась вперед, чтобы подхватить Мамулю, если она вздумает хлопнуться в обморок, – перед вами очень сложная проблема. Точнее, целых две. Происшествие с Беном в церковном клубе – отнюдь не случайность. Это преднамеренное, жестокое покушение на его жизнь!

Мамуля истошно взвизгнула. Примула, укоризненно глянув на меня («Я же говорила!»), проворно вынула флакон с нюхательной солью. Мамулю немедленно укутали в шаль и усадили поудобнее, чтобы ей было ловчее страдать. Выслушивая наши ужасные откровения, она поминутно прикладывалась к склянке с нюхательной солью, но молчала как рыба. Я даже забеспокоилась, не лишилась ли свекровь голоса от потрясения.

Я рассказала все, начиная со дня похорон и встречи с сестрами Трамвелл и вплоть до того момента, когда они вошли в лавку Делакортов и застали меня над телом Анны.

– Похитив свое письмо к Доброй Надежде из сумочки Анны и проглотив его, я самонадеянно решила, будто на этом мое участие в авантюре завершилось. Правда, я на миг испугалась, когда прочла в газете ответ Доброй Надежды, адресованный Разочарованной, но посчитала, что это простое совпадение.

Магдалина закрыла глаза. Молится, чтобы Господь дал ей силы простить меня?

– Кто посмеет вас упрекнуть, дорогая! – Примула коснулась меня сухонькой лапкой. – Ваш разум не желал смириться со столь невероятным поворотом. Но совершенно очевидно, что миссис Делакорт обсудила с Основателем ваше желание присоединиться к вдовам. Удивляет другое – тот факт, что кандидатура, предложенная миссис Делакорт, была вообще принята к рассмотрению. Видимо, Основатель не только лично знаком с вами, но и весьма высокого мнения о вас.

– Мы отклонились от истины, – перебила сестру Гиацинта, – когда утверждали, что совершали увеселительную прогулку по живописным местам. Объявление, напугавшее вас, Элли, не ускользнуло от нашего внимания, – Голос ее стал серьезным. – Мы тоже надеялись, что это всего лишь совпадение, но «Цветы-Детективы» ничего не оставляют на волю случая. Взвесив зловещие возможности лекции по кулинарии, мы поставили машину возле церковного клуба, чтобы быть наготове. Когда публика расселась, мы с Примулой переместились к дверям, откуда могли наблюдать за происходящим, не беспокоя вас, Элли. На всякий случай я прихватила дуэльный пистолет нашего дедушки, – Гиацинта похлопала по своей ковровой сумке. – Когда началась суматоха, мы бросились в зал, чтобы помочь вам, но в этот миг откуда ни возьмись выскочил Человек в Плаще. Этот невежа оттолкнул нас и даже не извинился!

– Ужасный тип! Но как только он заговорил, мы тут же изменили свои планы и решили не раскрывать нашего инкогнито. В нашей профессии умение держаться в тени бывает иногда очень кстати. – Примула слегка насупилась.

Я взяла кусок торта, потом второй.

– Если я правильно поняла, некто испортил клапан скороварки, а под покровом пара чья-то рука прижала к лицу Бена тряпку с хлороформом… – Я запнулась: Магдалина медленно оседала. Но прежде чем я успела подхватить ее, она выпрямилась и поджала губы. Я продолжала, не спуская с нее глаз: – Потом заявился этот ужасный доктор Бордо. Интересно, какое еще несчастье могло бы приключиться с Беном в санатории «Эдем»?

– Конечно, можно только догадываться, но, скорее всего, его выкинули бы из окошка или спустили с огромной лестницы.

Я коснулась похолодевшей руки Мамули.

– Да-да, голубушка. – Примула стряхнула крошки с пальцев. – Безутешная медсестра рыдала бы в накрахмаленный платочек, клялась и божилась, что оставила пациента всего на минутку, а когда вернулась – он исчез. Должно быть, очутившись в незнакомом месте, он перепутал дверь с окном и… Спасибо, Страш, я непременно попробую имбирный бисквит… Сомневаюсь, что расстроенные чувства позволили бы ей связно ответить на вопросы полиции.

– Но почему?! Почему все так случилось? Почему Бен оказался в черном списке вдов? Анна сказала, что кандидатка в члены клуба проходит четыре ступени. Сначала отправляется душераздирающее письмо Доброй Надежде, потом раздается телефонный звонок и незнакомый голос спрашивает, действительно ли кандидатка хочет, чтобы ее мужа убили. – Магдалина снова угрожающе накренилась. Страш выровнял ее на стуле, а я скороговоркой продолжала: – Затем появляется объявление в колонке Доброй Надежды: «Ваше заявление принято». И наконец, последнее – вступительный взнос. Но мне ведь никто не звонил по телефону, а это значит, что Бен должен находиться вне опасности!

Сестры Трамвелл не обращали на меня внимания – они во все глаза смотрели на Магдалину, нахохлившуюся, как воробей с перебитым крылом. Где-то в доме завыла Пуся.

– Вопрос звучал не совсем так… – Мамуля напоминала статую, лишь губы шевелились. – «Снится ли вам когда-нибудь, что вашего мужа убили?» Я решила, что это Реджи пытается выманить меня из дому среди ночи. Мне велели принести деньги или драгоценности и подписанное заявление, что это «плата за кровь». Я должна была спрятать их в статуе на кладбище.

– Вот вам и взнос! – Гиацинта быстро застрочила в гроссбухе, потряхивая серьгами.

Магдалина таращилась в пространство.

– Я не ведала, как поступить. Сообщить в полицию? Они могли схватить Реджи на кладбище, но вдруг он стал бы стрелять… Откуда мне было знать, что меня спрашивают про моего сына?! Жизель не пришло в голову поделиться со мной. Родная мать узнает последней! Не могу поверить… когда я взяла трубку и голос попросил к телефону миссис Хаскелл… – Магдалина замерла с открытым ртом. – Ох, конечно… ты ведь тоже миссис Хаскелл!

Вот именно. Ляп вполне в моем духе. Я наверняка ошиблась бы точно так же. Страш осторожно подсунул Мамуле рюмку бренди.

– Должно быть, я выживаю из ума, – вздохнула она и выудила из кармана платок. – Сначала не тот монастырь, теперь еще и это… Я подписала расписку: «Миссис Хаскелл».

– Глупости! – Гиацинта властно взглянула на Магдалину. – Вы, женщина, преследуемая беззастенчивым негодяем, снимаете трубку и слышите слово «убийство». Что вы еще могли подумать? Всякий здравомыслящий человек понял бы, что обратился не по адресу, но, – она слегка поежилась, – у этих людей иной ход мысли.

Магдалина зажала нос и проглотила бренди.

– Это я во всем виновата. Если бы я не приехала сюда, не сделалась обузой, то ничего бы этого не произошло. Я должна признаться тебе, Жизель, и исповедоваться отцу Падински… у меня нет собственных драгоценностей, кроме обручального кольца, поэтому я взяла… украла твое кольцо с бриллиантом. Конечно, ты меня не поймешь…

Я вскочила и гневно воззрилась на нее.

– Прекратите городить чепуху! Вы отдали кольцо в уплату за жизнь Папули! По крайней мере, вы так думали. Хватит болтать о пустяках, давайте обсудим, как уберечь Бена от этих исчадий ада!

Магдалина закатила глаза и пошатнулась, но уже в следующий миг ее взгляд полыхнул решимостью. Примула сделала Страшу знак подлить Мамуле еще бренди.

– Дорогая Магдалина, – я могу вас так называть? – надеюсь, вы не подумаете, что «Цветы-Детективы» преуменьшают ваши личные горести, но даже похищение не столь тягостно, как убийство…

– Только очень эгоистичная мать предпочтет собственную безопасность безопасности своего сына. Я уверена, Жизель не нарочно выставила меня перед вами в таком свете. – Мамуля снова была в форме.

Примула и Гиацинта восхищенно кивали.

Отчаяние вновь навалилось на меня. Я встала, задернула занавески, отгораживаясь от надвигающихся сумерек, и заметила, что с книжной полки свисает кончик хвоста. Схватив Тобиаса на руки, я зарылась лицом в его пушистый мех и пробормотала:

– Мне совершенно ясно, что надо сделать, чтобы разоблачить Основателя… Я готова, но как обезопасить Бена? Вдовы не отступятся, пока не добьются своего. Беднягу Вернона Шиззи прикончили с третьей попытки.

Мамуля заерзала на стуле.

– Жизель, я никогда не лезу в чужие дела, но если ты настаиваешь… Почему бы не позвонить одной из этих порочных женщин и не сказать, что ты передумала и пусть не обижаются. Скажи, что Бен – сердце разрывается, как вспомню, какие гадости про него говорят! – изменил привычки, бросил Фредерика, и ты решила оставить его в живых.

Примула покачала серебристыми кудряшками.

– Сильно сомневаюсь, что Элли позволят отступить. Слишком большой риск для клуба. – Она повернулась ко мне. – Лучше всего спрятать Бена, пока все не утрясется.

Жаль, Гиацинта, что мы не дома! Тайник священника[13] – то, что надо в таких случаях.

Глаза Абигайль безмятежно улыбались мне с портрета.

– Тайник священника ничуть не лучше подземелья! Сестры с завистью выслушали мой рассказ о тайнике Мерлин-корта.

– Надо немедленно исследовать темницу! – Гиацинта с воодушевлением вонзила перо в тетрадную страницу. – Но прежде, Элли, давайте выясним, правильно ли мы поняли ваш план.

Магдалина уронила голову на руки.

– Для моего мальчика подземелье сродни чистилищу! V него же клаустрофобия…

Что я могла ей ответить? Горло мое сжалось. Пытаясь спасти жизнь Бена, я рисковала потерять его любовь. Простит ли он мне когда-нибудь такие страдания? Если бы я только могла поговорить с ним, все объяснить… но время для разговоров было безвозвратно упущено.

– Мой план сводится к тому, на что вы, Гиацинта и Примула, все время надеялись. Анна указала нам путь. Можно ли сомневаться, что она совершила непростительный грех, попросив Основателя убить Наяду Шель-мус в надежде заарканить Лайонела? Значит, мне следует попросить о том же. Но кого я могу возжелать с такой страстью? И кто должен встать у меня на пути?

Примула сочувственно кивала.

– Если бы Бентли не был таким очаровательным, вы с викарием составили бы замечательную пару.

– Вообще-то Роуленд совершенно не в моем вкусе (с горечью я припоминала миг своей мысленной измены), но… Да, я позвоню миссис Джоппинс – Анна намекала, что она и есть Президент клуба, – и скажу, что Бен меня покинул. И попрошу узнать, нельзя ли убрать с моего пути Ванессу, потому что из нее никогда не выйдет хорошая жена, а из меня – пожалуйста!

– Просто замечательно! – Примула удовлетворенно откинулась в кресле. – Это повлечет за собой немедленную расправу, как с миссис Делакорт.

Гиацинта захлопнула свой зеленый гроссбух.

– Викарий в отпуске, но его не обязательно ставить в известность. Как я понимаю, Ванесса вне опасности, однако из вежливости следует ее предупредить. Почему бы ей не отправиться в путешествие за границу? – Гиацинта взглянула на меня.

– За мой счет, естественно.

– Что касается местопребывания Бена, «Цветы-Детективы» могут пустить вполне правдоподобный слушок. В ходе нашего расследования мы обнаружили кое-какие неприятные, но интересные сведения, касающиеся мистера Сидни Фаулера. – Губы Гиацинты изогнулись в самодовольной улыбке. – Он многоженец.

Магдалина вздрогнула:

– Это убьет его мать! И… сколько же у него жен?

– Не сосчитать! – вздохнула Примула. – Ради справедливости замечу: мистер Фаулер приехал в эту глушь, чтобы начать новую жизнь и превозмочь свои животные инстинкты. Но Бентли, – Примула подняла палец, – не подозревая ни о чем, пригласил его быть шафером на вашей свадьбе, Элли. При виде флердоранжа и свадебного торта старые наклонности взяли верх. Мистер Фаулер возжаждал снова оказаться в роли жениха и поместил объявление в «Оратор дейли». Наверное, никто из клиенток ему не приглянулся, или он решил не смешивать бизнес с развлечением.

Это было очень интересно, но в любую минуту могли появиться Папуля с Беном. Чтобы скорее перейти к делу, я быстро вставила:

– Сид рассказал, что дал объявление в газету и на него откликнулась родственная душа.

– Совершенно верно! – Черные глазки Гиацинты весело блеснули. – Жена номер один, Ангелика Евангелина Брэд.

– Да быть того не может! – хором воскликнули мы с Мамулей.

– Тем не менее, – Примула поправила кудряшки, – Просто дело случая. Бентли послал мисс Брэд несколько номеров «Оратор дейли», и в одном было объявление мистера Фаулера. Мы поговорили с ней, и она поведала, что объявление притянуло ее, как невидимой ниточкой. Однако, будучи женщиной светской и опытной, она предприняла некоторые предосторожности. Мисс Брэд настояла, чтобы они пользовались псевдонимами и писали друг другу «до востребования». Страх разочароваться удерживал ее от встречи, но кулинарная лекция оказалась очень кстати. Они с мистером Фаулером договорились, что явятся в церковный клуб с красной розой в петлице… – Примула жадно выхватила у Страша чашку с чаем.

– И, убегая сломя голову из зала, они на ходу выложили вам свои беды? – саркастически осведомилась я, не понимая, как злоключения Сида могут помочь Бену.

Гиацинта взглядом осадила меня.

– Мисс Брэд остановилась в отеле «Пеблвелл», и прошлым вечером мы разговорили ее. Это было совсем нетрудно: молодежи нелегко отвертеться от настойчивых пожилых дам. А мисс Брэд ужасно милая особа. Она поведала нам о своем раннем браке и горьком разочаровании, постигшем ее, когда бедняжка узнала, что молодой муж ведет даже не двойную, а четверную жизнь!

– Ничего не поделаешь, новость убьет мамочку Сида! – Магдалина слегка повеселела. – Хотя кое-кто наверняка скажет, что она сама виновата, – не надо было позволять ему самому себе варить супчик!

Гиацинта засунула зеленый гроссбух в гобеленовую сумку. Сестры дружно встали.

– Когда мисс Брэд выбежала из церковного клуба, она столкнулась с нами. Она пробормотала, что ее возлюбленным по переписке оказался не кто иной, как бывший муж-многоженец Сидни. Только она успела скрыться за надгробиями, как в нас врезался мистер Фаулер. Из его бессвязных выкриков мы заключили, что мистер Фаулер собирается украсть первую попавшуюся лодку и бежать во Францию.

– Не хочу показаться умственно отсталой… – хором сказали мы с Мамулей.

Примула кокетливо рассмеялась:

– Дорогие мои, Сидни исчез, и Бентли исчез… Вам не кажется, что скоро поползет слушок, будто они сбежали вместе, к вящему огорчению безутешного кузена Фредерика? План – само совершенство, правда?

Я-то заметила пару изъянов. Бен не заслужил такого позора. И что, если многоженство – не самый худший из пороков Сидни? Впрочем, в любом плане случаются недоработки. Я взглянула на каминные часы: Бен и Папуля пробыли наверху больше часа. Пора исследовать темницу.

Сестры заняли место подле Руфуса, я пристроилась рядом. Мамуле поручили разобраться со столбиком перил, Страш должен был нажать на полочку в нише и отправить нас вниз. Если кто-то из наших мужчин решит спуститься в холл, пока мы будем торчать в подземелье, Магдалина его задержит.

Вперед! Пол ушел из-под ног, а внутренности взмыли к горлу. Сестры не издали ни звука. Неужто умерли со страху? Сверху донесся оглушительный скрежет. В следующий миг черная, как сажа, пустота засосала нас вниз. Вспыхнул свет, рассыпавшись ослепительными искрами, и тут же под ногами оказалась твердая почва. Примула отыскала выключатель! Неужели Абигайль провела сюда электричество? Вот если бы тут еще имелся и кондиционер!

– Какая прелесть! – восторженно ахнула Примула и шагнула следом за Гиацинтой под готическую арку.

Вдоль стен тянулись тюремные камеры вроде тех, куда злобный шериф вечно бросал Робин Гуда. В дверь каждой камеры была вделана решетка, чтобы заключенный мог в любое время суток полюбоваться главной достопримечательностью подземелья – дыбой. Однако при ближайшем рассмотрении дыба оказалась бутафорской. Темнице явно недоставало атмосферы безнадежности и страха, по стенам не стекала вода, и холод вовсе не пробирал до костей. Гиацинта открыла одну камеру и поманила нас заглянуть внутрь.

Убого, но не убийственно. Узкая кровать, покрытая серым одеялом, изъеденным молью, складной столик и стул. Идеальная спальня для загостившихся родственников. Может, Уилфрид Грантам именно для них и оборудовал темницу? Мы заглянули в другие камеры. Часть была пуста, кое-где стояли такие же кровати. В одной камере мы наткнулись на две кровати, сдвинутые вместе. На изящном резном столике (именно такой я искала для кабинета!) стояла запыленная хрустальная ваза. Соседняя была оборудована под ванную – последнее слово техники девятнадцатого века, включая ватерклозет в дубовой резной будочке. Гиацинта застрочила в своем гроссбухе, бормоча себе под нос: «Подушки, простыни, одеяла, электрический чайник, консервы, лимонад, книги, тонны воды…» Примула ободряюще стиснула мое плечо.

– Элли, по-моему, Бену здесь будет очень удобно. Удобно! Мое профессиональное чутье подсказывало, что романтическая обстановка этого места, возможно, и оживит в ненаглядном угасшее пламя любви, но клаустрофобия вскоре заставит его лезть на стенку. Гиацинта задрала голову к потолку:

– Надежней, чем тюрьма! Никаких окошек, кроме вентиляционных щелей под потолком. Просто чудесно! У вашего дорогого супруга нет ни единого шанса выбраться отсюда!

Чудеснее некуда. Мужчина, отданный на милость жены-маньячки!

Когда мы вылезли в холл, Магдалина кинулась к нам:

– Кто-то звонит в дверь, а я боялась открыть, пока вы были внизу.

Каменные плиты встали на место. Страш пингвиньей походкой двинулся к дверям, и в холл вплыла Ванесса, блистая великолепием чернобурок. Какая удача! Неужто судьба начала нам улыбаться?

– Элли, милая! Ты удивлена? Но разве мы не договорились о встрече? А-а-а, я вижу, у тебя гости. – Она небрежно махнула перчаткой в сторону Магдалины и сестриц Трамвелл. – Надеюсь, они не станут скучать, пока мы с тобой поболтаем о Роуленде? – Глаза ее наполнились слезами, пусть и фальшивыми, но обворожительными. – Я хочу его, Элли! И схожу с ума оттого, что не могу его купить! Как эту шубку или… как ты купила Бена. Поэтому ты, будучи моей единственной нормальной родственницей, должна посоветовать, как сделать так, чтобы он пал к моим ногам.

– Для начала, – быстро проговорила я, – окажи мне услугу. Расходов никаких, зато ты сможешь отправиться в путешествие хоть на край света! Да еще спасешь множество жизней.

Ванесса подозрительно глянула на меня.

– Каких жизней?

– Мужских.

– Ну что ж, в таком случае, – она похлопала меня перчаткой по щеке, – я не могу отказаться! Тем более что ты наконец окажешься там, где я давно хочу тебя видеть: у меня в долгу!

Каким-то непостижимым образом я перетерпела остаток вечера. Бен и Папуля сошли вниз через несколько секунд после ухода Ванессы, Страш куда-то испарился. Позже я узнала, что его отправили за чемоданами Примулы и Гиацинты. Сестры засуетились, давая понять, что уходят, но мы с Мамулей упросили их остаться на обед.

Чем больше голосов и лиц, тем легче затеряться в толпе. Бен пребывал в прекрасном настроении – он был убежден, что гильдия Домашнего Очага никогда больше не попросит его давать уроки. Головная боль у него прошла, ожоги оказались пустяковыми, он то и дело гладил под столом мое бедро. Неужели хлороформ действует как любовный эликсир? Между десертом и кофе Бен ухитрился заманить меня в кухню.

– Твои подруги – очаровательные чудачки, – он привлек меня к себе, – но не позволяй им засиживаться! Давай ляжем пораньше и прихватим в спальню бутылку шампанского. Надо же отпраздновать счастливое избавление от смерти!

Ночь вместе с Беном страшила меня. Как я могу лечь рядом с ним, зная, что утром собственной рукой отправлю его в тартарары? Сколько времени пройдет, прежде чем он в панике обнаружит выключатель? Что, если его волосы поседеют в один миг?

– Я… не уверена насчет шампанского, Бен. По-моему, я заразилась твоей головной болью.

– Бедняжка! Ты сегодня так испугалась, правда? И Мамуля тоже что-то не в себе. Она почти не разговаривает с Папулей.

Когда мы вернулись к столу, Примула вытащила свою узорную фляжку с бренди и скромно спросила джентльменов, не хотят ли они по капельке в кофе. Джентльмены дружно согласились. Пока я удивлялась, почему она не предложила того же дамам, Бен и Папуля уткнулись носами в чашки.

– Очень мягкое снотворное, приготовленное исключительно из даров природы, – заверила Примула.

– Мне кажется, на этот раз вы зашли слишком далеко! – Я гневно уставилась на нее поверх головы Бена, пытаясь поднять своего супруга.

– Понимаю, моя дорогая, это выглядит не очень красиво, но как мы сможем обустроить подземелье, если Бен-тли или его отец станут путаться под ногами?

– Мисс Трамвелл совершенно права, Жизель, – вмешалась Мамуля.

Вернувшийся Страш перекинул Папулю через плечо, словно скатанный ковер.

– В какую спальню его отнести, мадам? Магдалина вызвалась в гиды. Через пять минут они вернулись, настал черед Бена.

– Жизель, – подала голос Мамуля. Я плохо видела ее, глаза заволокло слезами. – Жизель, я помолилась и приняла решение: Исаак должен отправиться в подземелье вместе с Беном.

– Верно! – Я кинулась к ней на шею, да с такой страстью, что мы едва не рухнули на пол. – Какая блестящая идея!

Вскоре мы развили бурную деятельность. Анну убили с такой поспешностью, что мы надеялись отправить Бена с Папулей в темницу максимум на пару дней, тем не менее следовало обеспечить тюрьму всем необходимым. Пока Страш сновал с ведрами, полными воды, я откопала в кладовке электроплитку – пусть Бен займется в заключении любимым делом!

– А как насчет бритвы и мыла? – прошептала Примула. – Мне вообще-то нравятся бородатые мужчины, но бритье помогает сохранить присутствие духа. И… – Тут она еще больше понизила голос: – …не забудьте свежее исподнее…

Я выбрала несколько книг, не читанных Беном, в том числе и романы Эдвина Дигби, которые Рокси так и не удосужилась забрать. Сунув книги под мышку, я хотела спуститься в темницу, как вдруг заметила на столе зеленый гроссбух Гиацинты. Меня осенила идея. Гиацинту я нашла в кухне.

– Гиацинта, в вашем дневнике содержится подробный отчет о расследовании, верно?

– Совершенно справедливо. Очень полезные записи, когда-нибудь мы с Примулой благодаря этому блокноту издадим мемуары.

– Давайте оставим его в подземелье для Бена. Я напишу ему письмо, но…

Гиацинта положила печенье и сжала мои ладони.

– Конечно! «Цветы-Детективы» в вечном долгу перед вами. Мы сделаем все, чтобы вам было легче.

Наконец все было готово. Две кровати застелены пушистыми розовыми одеялами и снабжены пухлыми подушками. Теперь оставалось дождаться утра. На рассвете Страш предложил спустить одурманенных мужчин в подземелье, но я не настолько очерствела душой. Нельзя, чтобы наши сони проснулись в темнице, я сторонница честного подхода. Как говорила моя мамочка, если уж грешить, так грешить по правилам. Мы с Магдалиной оставили гостей в гостиной, а сами поднялись на второй этаж.

– Бен, проснись! Я должна тебе кое-что показать! Большой сюрприз!

Бессвязная болтовня давалась мне без малейшего труда, сложнее было одеть Бена и заставить сойти вниз.

– А почему нельзя надеть халат? – Кудри Бена были всклокочены, щеки раскраснелись от сна, как у ребенка. Я обняла его, теряя остатки решимости.

– Потом все тебе объясню, потом.

– Ну хорошо, хорошо. Но сюрприз должен быть необыкновенным, иначе ты перестанешь быть моей любимой женой! – Он покачал головой. – Наверное, я совсем вырубился прошлой ночью. Даже не помню, как лег спать.

Магдалина тоже изрядно намучилась с Папулей. Впервые с тех пор как они приехали в Мерлин-корт, она вошла в спальню к Папуле. Но в холл мы спустились почти одновременно.

– Очень хорошо! – бодро прокричала я и приказала: – Теперь встаньте здесь! Вот так, рядом с Руфусом. Закройте глаза, закройте рты и не шевелитесь.

– Что такое? Вы затеяли фотосъемки? – Папуля радостно погладил лысину.

Бен пожал плечами, улыбнулся и развел руками. Мамуля повернула столбик, я нажала полочку в нише… Земля разверзлась и поглотила их. Вместе с воплями ужаса.

– Знаю, дорогие, вам пришлось нелегко! – Примула оторвала мои ладони от ушей. – А теперь, чем скорее вы позвоните миссис Джоппинс и начнете шахматную партию, тем скорее Основателю придется сделать ход, чтобы вас убить.

– Не бойтесь, голубушка, мы не позволим, чтобы с вами случилось что-нибудь дурное. Будем сторожить вас днем и ночью! – бодро добавила Гиацинта.

Примула усадила Магдалину в кресло и улыбнулась.

– Успокойтесь! Парочка безобидных с виду старушенций не отпугнет самонадеянного преступника. К тому же едим мы мало, а свои вещички способны простирнуть и самостоятельно.

– А мной вы можете располагать, как вам будет угодно, мадам! – подхватил Страш и подобрал платочек, выпавший из рук моей свекрови.

Мне тоже понадобятся друзья в тяжкий период ожидания, да и потом… когда я останусь одна-одинешенька. Пялясь на телефон, я проклинала себя за эгоизм. Каждая впустую потраченная минута продлевает заточение Папули и Бена.

Но стоило протянуть руку к трубке, как телефон зазвонил. Наяда осведомлялась, как после вчерашнего взрыва поживает Бен.

– Замечательно!

– А что полиция говорит? Ох, Элли, до чего ж мерзкие слизняки служат нынче в полиции!

– Что-что?.. Ах, да! – Удивительное дело, но Человек в Плаще превратился во второстепенный персонаж. Сестры ожесточенно жестикулировали, подавая мне знаки. – Наяда, прошу прощения, но у меня мало времени.

– Не гони лошадей! – пропела Наяда. – Я просто хотела напомнить, что в понедельник в одиннадцать утра – репетиция нашего шоу. Ты непременно должна прийти, чтобы отработать сцену с тортом. Элли, ты как-то странно дышишь. С тобой все в порядке?

Наконец мне удалось расшифровать жесты сестер, и я энергично всхлипнула в трубку.

– Я… не знаю, как я себя чувствую. Бен меня оставил… быть может, это лишь временно, но мне не хочется об этом говорить.

– Превосходно! – восторженно выдохнула Гиацинта, когда я повесила трубку. – Ничто так не подстегивает молву, как отказ что-либо обсуждать.

Она собственноручно набрала номер миссис Джоп-пинс, потому как пальцы меня не слушались, и вложила трубку в мою скрюченную ладонь.

– Амелия? – выдавила я дьявольски буднично. – Это Элли Хаскелл.

– Как приятно вас слышать! – В голосе Президентов звучала легкая неуверенность.

– Не волнуйтесь, – успокоила я, – у меня нет стремления жаловаться по поводу вчерашнего происшествия, хотя я и пришла в ярость: полиция ворвалась как раз в тот момент, когда все пошло как по маслу!

Ее вздох облегчения чуть не сдул меня со стула.

– Вы все правильно поняли! Скажите, что я могу для вас сделать?

– Боюсь, придется вычеркнуть Бена из списка… Он все испортил, бросив меня сегодня утром. В записке говорится, что он никогда не вернется. Его вещи я должна отослать на Аляску.

– Надо же, какая досада! – Легкое землетрясение в трубке свидетельствовало, что миссис Джоппинс рухнула на стул. – Подумать только, так все хорошо начиналось…

– Да, но из этого несчастного союза я вынесла серьезный урок. – Помолчав, чтобы выровнять дыхание, я продолжала: – Надо мне было выйти замуж за Роуленда Фоксворта.

– Воистину, моя дорогая! – Громкий сентиментальный вздох.

– Но ведь и сейчас не все потеряно, правда? – Я постаралась, чтобы в моем голосе слились надежда и ревность. – Единственная проблема – моя кузина Ванесса. Похоже, она околдовала беднягу Роуленда, но если убрать ее с дороги…

– Миссис Хаскелл, не желаю слушать подобные глупости! Вы сами не знаете, что говорите!

– Очень даже знаю. Я хочу, чтобы Ванессу прикончили. А в чем дело? Вступительный взнос я заплатила и не требую его назад. Я вправе получить то, за что заплатила. А если нет, то полиция узнает массу интересных вещей… – В трубке послышались частые гудки.

Ожидание началось. Мы избегали заглядывать в холл, опасаясь услышать душераздирающие звуки из подземелья. Как всегда некстати заявился Фредди. Я едва не разрыдалась при его появлении.

– Что происходит в этом доме? Окна в гостиной закрыты, словно банковский сейф. И кто эти люди? Подзадержавшиеся гости? – Он расслабленно прислонился к двери и мотнул головой в сторону Страша: – Знакомая физиономия.

– Вы совершенно правы, сэр! – Страш ловко держал сковородку на кончиках пальцев. – Я какое-то время служил официантом в «Абигайль». А сейчас, прошу прощения, не время для разговоров. Если мои леди не позавтракают в установленное время, у них случится несварение желудка.

Шныряющий взгляд Фредди напоминал пистолет с оптическим прицелом.

– Эй, да что такое тут творится? Даже у этой дворняжки, – он оскалился на Пусю, – такой вид, будто ее вот-вот стошнит. Где Бен?

Лица сестриц Трамвелл стали непроницаемыми, губы свекрови зашевелились в беззвучной молитве. Страш перестал резать хлеб и попробовал лезвие на ногте, не отрывая глаз от Фредди.

Мой кузен заблокировал выход, упершись ногами и руками в косяк.

– Слыхал, скороварка пальнула на выступлении, – задумчиво продолжал он. – Но в «Темной лошадке» больше всего трепались о Сиде. Говорят, вчера вечером он ворвался в парикмахерскую, выгреб монеты из кассы и с воплем: «Пока, приятно было познакомиться!» – сгинул. Надеюсь, это не я обратил Сида в бегство. Я же отказался от идеи подавать в суд. Наверняка есть более простое объяснение: например, он убил миссис Делакорт и оказался на крючке у полиции.

От Фредди надо было срочно избавляться.

– Боюсь, я не могу пригласить тебя в дом… Бен уехал на несколько дней… а я… хочу побыть одна.