Где ты, Рокси?! Я слишком устала, чтобы нормально соображать, а сон все не шел и не шел. Поэтому решила обдумать вторую новость, принесенную Фредди и миссис Штырь. Новость, касающуюся Тома Эльфусса. В комоде шпионы нашли чековую книжку. Сунув в нее нос, Фредди обнаружил, что наш гном за последнее время выписал несколько чеков по десять тысяч фунтов. И все одному и тому же лицу – некоей Люсии Фрондкрэгт. Кроме того, там же нашлось письмо. Пронырливый Фредди высмотрел строчку: «Я благодарна за помощь, Том, но у меня такое чувство, будто на этих деньгах кровь…» Подписано той же таинственной Люсией Фрондкрэгт. Все это, мягко говоря, подозрительно!
      Наконец я уцепилась за относительно веселую мысль. Если злодеем является полковник Лестер-Смит или Том Эльфусс, то Клариссе Уитком не было никакого резона сочинять про звонок Рокси и уж тем более убивать ее. Понятное дело, Бен и Фредди высмеяли мои тревоги за судьбу миссис Мэллой.
      Время от времени я проваливалась в беспокойную дрему, но почти тотчас просыпалась, словно дурно воспитанный ребенок тыкал меня иголкой. Не в силах больше бороться с кошмарами, я выбралась из-под одеяла, накинула халат и тихонько прокралась к двери. Может, стакан молока и пухлый сандвич помогут мне заснуть.
      Я люблю бродить ночами по дому. Но сегодня все обстояло иначе. Я вздрагивала от каждого шороха, шарахалась от каждой тени. А когда над головой послышался какой-то скрежет, едва не подпрыгнула. Наверное, птица, строго сказала я себе, переводя дух. И совершенно ни к чему подниматься на чердак, чтобы убедиться в своей догадке. А вдруг привидениям вздумается передвинуть пару старых сундуков? Просто так, ради развлечения. Что тогда делать? Визжать и трястись от страха? Нет уж, увольте, лучше спущусь на кухню и тихо-мирно проглочу сандвич… или два. А привидения пускай резвятся себе на здоровье, не буду им мешать.
      Вместе со вспыхнувшим на кухне светом ко мне вернулся разум, точнее, то, что от него осталось. Я согрела молоко, плюхнула на кусок хлеба ветчину с сыром, опустилась в кресло-качалку и раскрыла зеленый дневник Абигайль Грантэм. Проза, повествующая о выведении пятен от фруктов, – отличное успокоительное.
      «Перед стиркой смочите застарелое пятно от клубники виски…»
      «Для чистки расчесок и гребней возьмите две чайные ложечки соды и растворите их в пинте кипящей воды…»
      «Если подержать кусок бархата над кипящим чайником, то можно вернуть ворсу былой блеск и шелковистость…»
      «Мышиные норы следует заткнуть тряпками, пропитанными смесью кайенского перца и воды…»
      Насколько мне известно, мышей в Мерлин-корте не водилось, а если бы они даже облюбовали наш дом, то всегда можно положиться на верного Тобиаса. И тем не менее я наслаждалась старинными секретами, такими домашними и мирными. Абигайль Грантам словно сошла с портрета в гостиной, злые призраки попрятались в свои норы, и прошлое вновь стало моим союзником.
      Как же тяжко, должно быть, приходилось людям до тех пор, пока Бог не одарил их пылесосами! Глаза мои непроизвольно закрылись. Зрелище взмыленной особы, снующей по дому со шваброй наперевес, утомляло даже посреди белого дня. А сейчас было два часа ночи. Я вспомнила, что, приняв снотворное в виде сандвича и молока, собиралась вернуться в постель, но жесткое кухонное кресло казалось таким удобным, таким уютным… Голова моя безвольно свесилась, рука с тетрадью упала на колени, и я забылась приятным сном. Проснулась я от какого-то стука и, разлепив глаза, обнаружила, что мой нос уткнулся в стол. Наверное, стук издала моя голова, с размаху ударившаяся о столешницу, но почему тогда стук был двойной?.. Неужели… Я вздрогнула, припомнив сон – некая личность глухой ночью проникает в наш дом, садовая дверь дважды стукает… В следующий миг я уже не дрожала, а тряслась всем телом.
      Это был не сон, а жестокая реальность. Сна как не бывало, сердце бешено колотилось, колени бесновались в дикой пляске, зубы вторили им барабанной дробью. Я вцепилась в подлокотники кресла и невероятным усилием воли заставила себя повернуть голову. Молоко! В кружке ведь оставалось молоко. Сейчас плесну в лицо незваному гостю горячим молоком и заору дурным голосом! Я скосила глаза на кружку, молока в ней было на самом донышке, и на кипящую смолу оно, увы, нисколько не походило. Ладно, сойдет.
      – Доброе утро, миссис Хаскелл, – сказала новая президентша АДРЧФ, выступая из тени. – Ну и темень у вас тут!
      – Миссис Мэллой! – Я неуклюже выкарабкалась из кресла.
      – Что это вы глазеете на меня, словно на привидение? – недовольно спросила Рокси.
      – Просто я… удивлена.
      Это еще мягко сказано. Чуть ли не весь день я, содрогаясь, рисовала картины ее смерти, но искусственный леопард на плечах миссис Мэллой выглядел как никогда настоящим, и единственное незначительное отклонение заключалось в том, что вместо своей неизменной сумищи Рокси была экипирована огромным баулом с разъехавшейся молнией. С таким не страшно отправляться и в Австралию на вечное поселение.
      – Хорошо, что я не вернула вам ключи, когда уезжала из Читтертон-Феллс, – продолжала Рокси, пока я пыталась расцепить челюсти. – Битых десять минут барабанила в дверь, а вы дрыхли себе без задних ног, вместо того чтобы встречать меня с распростертыми объятиями и рюмочкой чего-нибудь погорячее.
      – Мне показалось, – пробормотала я, потирая лоб, – что это моя голова бьется о стол.
      – Ничего удивительного! – Миссис Мэллой метнула на меня снисходительный взгляд и тут же скривилась. – Ох, а моя голова просто раскалывается! – жалобно простонала она. – Вот-вот лопнет! Может, вы погасите эту чертову лампу, вполне хватит и ночника.
      – Хорошо, хорошо! – всполошилась я, наконец обретя способность двигаться.
      Интересно, что привело миссис Мэллой в столь поздний час? Рокси проковыляла к столу и с кряхтеньем взгромоздила на него баул, после чего стянула леопардовое пальто, оставшись в платье из ядовито-розового бархата.
      – У вас что, тоже мигрень, миссис X.? Или вы просто лишились остатков ума? Я заявилась к вам на ночь глядя, а вы тут сидите сиднем и не собираетесь угостить меня чаем! Не говоря уже о бренди!
      – Я умирала от тревоги за вас! – Торопливо вскочив, я метнула чайник на плиту и спихнула с кресла-качалки Тобиаса, который воспользовался моментом, чтобы устроиться поудобнее. – Садитесь, миссис Мэллой, сейчас я о вас позабочусь. Весь день я места себе не находила. Куда вы подевались?
      – Ну уж простите, миссис X., – проворчала Рокси, – наверное, следовало послать открытку. До вас попробуй дозвонись, проклятая линия все время занята. А мне надо было поспеть на лондонский поезд!
      Я шмыгнула в кладовку и вернулась с бутылкой бренди. Щедро плеснув спиртное в чай, протянула чашку миссис Мэллой.
      – Ваше здоровье, миссис Хаскелл! – провозгласила Рокси и залпом проглотила подношение. – Чего скрывать, на вас можно положиться. – По щеке ее скатилась слеза, проложив черную от туши дорожку.
      – Давайте еще налью! – я потрясла бутылкой. – А может, обойдемся без чая?
      – Ну разве что пару капелек… – Рокси привстала, чтобы проинспектировать, как я наливаю в чашку бренди. – Это разве капля?! – возмутилась она.
      Я послушно опрокинула бутылку над чашкой.
      – А теперь, пожалуйста, миссис Мэллой, расскажите все без утайки!
      Рокси вылизала чашку и вздохнула.
      – Из Лондона я вернулась с последним поездом. Без чего-то десять. И хотя не могу сказать, что чувствовала себя шибко счастливой, со мной было все в порядке. До тех пор пока не открыла свою калитку. Тут-то я вдруг и осознала, что всех их больше нет. Ни милой Гертруды, ни малышки Уинифред, ни Трикси… – Миссис Мэллой выпростала из бархатного кармана огромное желтое полотнище и оглушительно высморкалась. – Я так их любила! Даже Трикси, пусть она и была той еще штучкой. Понятное дело, сейчас она заслуживает нимба размером с обеденную тарелку. Но как член АДРЧФ Трикси творила чудеса, тут уж ни убавить, ни прибавить. Это она заставила нас почувствовать себя настоящими профессионалами и организовала рождественский клуб. Этого у нее не отнимешь, миссис X.!
      – Конечно, нет.
      – Ну вот, открыла я, значит, свою калитку, и на меня накинулись призраки. Мне вдруг почудилось, что по саду бегает Трикси с ножом в спине.
      Я поежилась:
      – Ужас!
      – Проскочила в дом, быстренько разделась, забралась под одеяло и закрыла глаза, чтобы ничего не видеть. – Рокси снова зарылась в желтый платок. – Не тут-то было. Вместо призраков на меня накинулись проклятые мысли, свербели и свербели в голове, пока та не разболелась. Я все гадала, что вам с вашим муженьком, Бетти Штырь и этим охламоном Фредди удалось пронюхать за сегодняшний день. Так что выкладывайте, миссис Хаскелл! – потребовала Рокси, выныривая из желтых складок. – Давайте говорите, что там удалось откопать!
      – Миссис Мэллой! – возмутилась я. – По-моему, сначала ваша очередь.
      – Только после того, как вы выложите мне все, как на духу! – непреклонно объявила Рокси.
      Пришлось подчиниться. Выслушав меня, Рокси многозначительно кивнула и поджала губы.
      – Похоже, вы раскопали даже слишком много! Теперь придется подозревать всех подряд: и этого штатского червяка Уолтера Лестера Смита, и Клариссу Уитком, и Тома Эльфусса. Правда, в доме сестриц Миллер вы ничего не обнаружили, так что я ставлю на них. Самое главное в детективе – не то, что ты нашел, а то, чего не нашел. Но в одном я с вами согласна, миссис X.: на нашего полковника можно плюнуть – какой из него убийца! Нет, до чего же позорная история! Взрослый человек, а играет в бирюльки! Уж я устрою ему выволочку по первое число. Объясню, что к чему. Терпеть не могу людишек, которые дерут нос.
      По непроницаемому виду миссис Мэллой я не могла сказать, включает ли она меня в эту порочную группу, но на всякий случай вскочила и налила ей еще чая пополам с бренди.
      Рокси откинулась на спинку кресла-качалки.
      – К тому же мы перебрали еще не всех подозреваемых. Надо бы поместить под микроскоп и сэра Роберта Помроя с ее светлостью.
      – Мы собирались отправиться в Помрой-холл сегодня, – напомнила я.
      – Все изменилось, миссис X.! – отрезала Рокси.
      – Да?
      – Сегодня утром, точнее, уже вчера мне позвонил сэр Роберт и сообщил, что ее светлости нездоровится – она подхватила жесточайшую простуду, и будет лучше, если мы повременим с уборкой хотя бы до конца недели.
      – Вам это не кажется несколько подозрительным? – Я замолчала и настороженно огляделась. – Что это было?
      – А что такое? – пробормотала Рокси, старательно отводя взгляд.
      – По-моему, кто-то чихнул…
      – У вас разыгралось воображение, миссис X.!
      – Да…
      Я медленно встала, Рокси последовала моему примеру. Я шагнула к столу, Рокси следом. По пыхтенью за моей спиной можно было решить, будто миссис М эллой преодолела марафонскую дистанцию, а не сделала от силы полтора шага.
      – Миссис X., – раздался оглушительный шепот, – я кое-что собиралась вам рассказать, но мне нужно собраться с духом, прежде чем подвергнуть вас новому потрясению.
      Продолжение не требовалось – я во все глаза смотрела на баул Рокси, который вдруг ожил. Миссис Мэллой испустила очередной тяжкий вздох. Я осторожно потянула замок, молния окончательно разъехалась, и моим глазам предстала прелестная девочка, мирно спавшая под пушистым одеялом. Да, недаром моя кузина Ванесса и Джордж нарекли свое дитя Розой.
      – Любовь моя! – Бабушка склонилась над внучкой.
      – Она восхитительна! – прошептала я, придя в себя. – Но зачем вы ее привезли?
      – Потому что мой Джордж ей вовсе не отец…
      – Что?!
      – Не надо так вопить, миссис X., – шикнула на меня Рокси, – вы ее разбудите!
      – Простите! – Я судорожно сглотнула. – Это от неожиданности. У меня такое ощущение, будто я персонаж мексиканского сериала.
      – Так оно и есть, миссис X. Все началось в тот самый день, когда я переехала в Лондон. Джордж всегда был аккуратным мальчиком. Ничего удивительного – перед его глазами был пример, достойный подражания. Как-то воскресным днем, когда Ванесса трудилась, полируя свои когти, мой мальчик решил, что не мешало бы устроить весеннюю генеральную уборку. Что? Слышать больше не можете? И правильно! Всегда говорила, что если мужчина сует нос в женские дела, то добра не жди. Разумеется, нет правил без исключений. Ваш муженек разгуливает в переднике не ради удовольствия, а чтобы помочь нам вывести на чистую воду убийцу. Но у моего Джорджа такого оправдания не было! Вот он и принялся шуровать в доме. Мужикам можно сколько угодно вешать лапшу на уши, они знай похваливают. Так случилось и с моим сынком… – Рокси протяжно втянула в себя воздух. – Во время этой растреклятой уборки он наткнулся на письмо от одного типа, адресованное вашей ненаглядной кузиночке Ванессе. Этот мерзавец умеет выражаться без экивоков – в письме черным по белому было сказано, что ребенок ему ни к чему и пускай Ванесса подыщет какого-нибудь простофилю на роль папаши.
      – Бедный Джордж! – Мое сердце захлестнула волна сочувствия. – Я думала, что Ванесса искренне любит вашего сына.
      – Вы быстренько передумали бы, – прорычала Рокси, – послушай, как она честит моего Джорджа! Поверьте, миссис X., мне даже не понадобилось вертеться у замочной скважины. Вопли Ванессы было слышно на милю вокруг. Она не только орала, но еще била посуду и швырялась всякими дорогими вещичками. – Миссис М эллой дрожащей рукой разгладила розовое одеяльце. – Мой мальчик для нее, мол, рылом не вышел, ей надоело ходить в обносках и терпеть его мамашу. Ну тут уж мой сынок рассвирепел. Как следует огрел эту гадину и рявкнул, что отродясь не видел такой бездушной родительницы, как она. Джордж ведь и выписал меня к себе только потому, что Ванесса на малютку не обращала никакого внимания.
      – Теперь понятно, почему вы мне почти не звонили. – Я сжала ее руку.
      – Мой Джорджи – сущий ангел, когда речь не идет о бизнесе. Через четверть часа он поостыл и попытался уладить дело миром. Но не тут-то было. Ванесса с видом вдовствующей королевы завалилась на диван и давай себе рыдать с утра до ночи. А в тот день, когда хоронили бедную Гертруду, они снова поругались. Так что я не могла бросить девочку… – голос Рокси дрогнул. – Пусть я ей и не бабушка, но жизни без моей малютки Розы уже не представляю. Даже перестала краситься в рыжий цвет и уж стала подумывать о том, чтобы выбросить все свои мини-юбки… Ну а сегодня утром, когда я собиралась к вам, позвонил Джордж. Мой мальчик пребывал в самой настоящей истерике! Ванесса ночью отвалила в Италию, малютка Роза изошлась криком, а мой бестолковый сынок понятия не имеет, каким концом суют детям соску, и подгузников в глаза не видел… – Миссис Мэллой смахнула слезу. – Ну, хватит обо мне, миссис X. Теперь я должна вручить вам вот это.
      Из бокового кармашка баула она достала конверт и протянула мне. Я узнала почерк Ванессы и торопливо вскрыла письмо.
 
       Дорогая Элли,
       Жизнь доказала, что я не гожусь в мамаши. Знаю, тебе это занятие нравится, но ведь ты всегда была клушей. На свете хватает идиоток, квохчущих над горшками и грязными пеленками, но я, к счастью, не из таких. У меня есть призвание! Если бы ты не была замужем, все можно было бы устроить по-другому. Я наняла бы тебя в качестве няньки для Розы, выделила комнату с телевизором, и все мы были бы довольны и счастливы. И я с легким сердцем отправилась бы в Италию. Слава Богу, безупречное совершенство вновь входит в моду, прыщавые нимфетки, заполонившие все вокруг, отступают. Настало мое время! И я снова выхожу на подиум! Словом, я отбываю на три месяца в Италию. Думаю, ты согласишься, что было бы нечестно по отношению к моей карьере тащить ребенка с собой. Кроме того, Розе наверняка понравятся Бен и твои близнецы. Разрешаю на всю катушку эксплуатировать нашего кузена Фредди: при всей своей порочности, с детками он ладит. Ни минуты не сомневаюсь, что миссис Мэллой с радостью тебе поможет. Только не думай, Элли, будто я на всю жизнь взваливаю на тебя эту ношу. Кто знает, вдруг я еще передумаю и решу стать Идеальной Матерью? Так что давай условимся: наше соглашение носит временный характер – пока я не приду к какому-нибудь окончательному решению. И не надо меня ненавидеть, дорогая кузина. Я еще не законченная идиотка, иначе отправила бы Розу к своей мамочке.
       Твоя любимая кузина Ванесса.
 
      Потребовалось некоторое время, чтобы до меня дошел смысл письма. Не помню уж, что я говорила Рокси, но она согласилась пожить какое-то время в Мерлин-корте, помогая Розе привыкнуть к целому выводку незнакомцев. Должна признаться, я испытала немалое облегчение, осознав, что миссис Мэллой не собирается расставаться с титулом бабушки. Малышка проснулась, и Рокси засуетилась вокруг нее, выставив меня из кухни под предлогом, что я должна как можно скорее побеседовать с Беном.
      Поднявшись в спальню, я обнаружила, что Бен уже встал и как раз собирается приступить к поискам жены. Я молча протянула ему письмо и устало опустилась на кровать. Прочитав послание Ванессы, Бен задумчиво уставился на меня.
      – Что нам делать? – спросила я.
      – По-моему, выбора просто нет. – Он пожал плечами и бросил письмо на каминную полку. – Мы приблудного щенка не смогли бы вышвырнуть на улицу, что уж говорить о младенце.
      – Все было бы иначе, если бы мы знали, что это навсегда. – Я вскочила и пробежалась по комнате. – Мы бы воспитали ее, как родную, но неопределенность меня пугает… Что, если я привяжусь к Розе, а в один прекрасный день заявится Ванесса и предъявит на нее права?
      – Не знаю… – Бен поймал меня за руку и привлек к себе. Глаза мои, как по команде, наполнились слезами. – Придется рискнуть. Ты посмотри на Рокси Мэллой – вот уж кому не позавидуешь. Но одно я тебе могу сказать твердо: что бы ты ни решила, я с тобой. Согласна? И давай не будем спешить.
      – А как же Эбби и Тэм? – Я вытерла слезы о плечо мужа.
      – Скажем им, что малышка Роза приехала на каникулы.
      – Думаю, дети обрадуются. Кроме того, Рокси согласилась пожить у нас. Так что мы сможем присматривать за ней, и убийце будет не так-то легко добраться до новой жертвы.
      – Солнышко, ты и в самом деле думаешь, что следующая на очереди миссис Мэллой? – Бен насмешливо дунул мне в ухо.
      – Еще бы, я ведь не спала всю ночь! – Я потерлась щекой об его подбородок. – Можешь смеяться сколько угодно, но я намерена не спускать с Рокси глаз. Не хватало, чтобы еще и ее укокошили. Кстати, о своем местонахождении тоже собираюсь докладывать ежечасно. – С этими словами я шагнула к двери.
      – И куда ты сейчас намылилась? – вопросил Бен.
      – В ванную, поскольку скоро там, похоже, будет аншлаг.
      Когда спустя сорок пять минут я вновь появилась на кухне, миссис Мэллой разгуливала в парчовом халате бутылочного цвета, расшитом огромными золотыми цветами.
      Я глянула на стол, баул был пуст.
      – Вам придется сменить обои в той спальне, что вы нам выделили, миссис Хаскелл! – распорядилась Рокси, энергично встряхнув бутылочку с молоком. – Если, конечно, хотите, чтобы мы остались здесь больше чем на пару ночей. Темно-синий цвет для ребенка не годится!
      – Переберетесь в другую комнату, – посулила я.
      – Малютка и так немало натерпелась. – Рокси сердито зыркнула на меня из-под густо накрашенных ресниц. – Нечего торчать, словно памятник адмиралу Нельсону, миссис X.! Почему бы вам не приготовить нам по чашке чая, пока я буду кормить Розу?
      – А можно я покормлю?
      – Можно-то можно. – Рокси смерила меня еще одним суровым взглядом. – А как же близнецы? Вдруг они сейчас спустятся и потребуют завтрак?
      – Бен что-нибудь сварганит. – Я не совсем твердой рукой взяла бутылочку. – А где Роза?
      – У Джонаса. – Лицо миссис Мэллой смягчилось, верный признак усталости. – Старикан заглянул полчаса назад, и вы бы видели, как он расплылся, увидев Розу! Я не помню, чтобы кто-нибудь с такой же нежностью тискал малютку. Словом, я прогнала эту парочку в гостиную, они там и сейчас воркуют. Идите и полюбуйтесь сами на эту картинку – хоть на стену вешай.
      Рокси была права. Когда я на цыпочках прокралась к гостиной и просунула голову в дверь, то едва не умерла от стыда и раскаяния. Джонас в отличие от меня нисколько не опасался, что привяжется к маленькой Розе, хотя уж он-то точно не рассчитывал увидеть ее взрослой.
      – Дочка Ванессы, все задатки красавицы налицо. – Я поставила бутылочку на столик рядом с креслом Джонаса. – Только взгляни на эти ресницы, да и волосы у нее будут того же рыжеватого цвета, что у мамочки…
      И тут меня накрыла волна гнева. Как могла Ванесса отдать мне ребенка, словно это старая, надоевшая кукла?! Неужели моя кузина настолько бесчувственная?
      – Небось хочешь отобрать у меня принцессу? – проворчал Джонас, недовольно покосившись в мою сторону.
      – Ненадолго… Рокси уверяет, что вас следует запечатлеть на полотне, не хватает только кисти художника.
      Как было бы чудесно забыть про убийцу, разгуливающего неподалеку, пристроиться рядом с Джонасом, слушать его добродушную воркотню и поглощать новейшие изобретения Бена…
      Увы, на подобную роскошь не было времени. Роза зашевелилась, на меня уставился блестящий глаз.
      – Джонас, дашь малышке вот это! – Я сунула ему бутылочку. – По-моему, в ближайшие полчаса я буду вертеться как белка в колесе.
      Сверху неслись торжествующие вопли близнецов. Я открыла дверь и поманила Бена. Он стряхнул с себя наших детей и подтолкнул их ко мне.
      – Идите сюда! – прошептала я. – Познакомьтесь с вашей кузиной. Ее зовут Роза. Мама Розы попросила нас некоторое время присмотреть за ней.
      – Она похожа на мою куклу! – обрадованно пропищала Эбби, привстав на цыпочки.
      – А по деревьям она умеет лазить? – строго спросил Тэм, сверля младенца инквизиторским взглядом.
      – Боюсь, что нет, – вздохнул Бен.
      – Как это нет? – Мой сын презрительно скривился. – Тогда зачем она нужна?! Папа, давай отправим ее обратно!
      Опустившись на корточки, я погладила шелковистые волосы Тэма.
      – Милый, Розе без нас будет очень трудно. Вы с Эбби научите ее плавать в ванне, покажете свои игрушки…
      – Мой красный грузовик она не получит! – упрямо буркнул Тэм, искоса поглядывая на Эбби, которая умильно наблюдала за Розой.
      – Так, дорогие мои, – я решительно отстранила близнецов, – Роза собирается завтракать, и вам тоже не мешает подкрепиться.
      – Послушай, Эбби, – вмешался в воспитательный процесс Джонас, так и лучась довольством, – не хочешь подержать бутылочку?
      – Хочу! – Глаза Эбби вспыхнули. Она посмотрела на меня. – Мама, она ведь останется у нас, да?
      – Лучше бы она была мальчишкой, – проворчал Тэм.
      – Эй, зазнайка! – Джонас насупился. – Эта крошка еще задаст тебе жару, если ты будешь задирать нос.
      – Наверное, я мог бы научить ее кое-чему, например швыряться камнями, – задумчиво сказал Тэм, – и шлепать по лужам… А мне можно подержать ее бутылочку?
      – Не знаю, не знаю, – хитро усмехнулся Джонас. – Далеко не все обладают необходимой сноровкой.
      Эбби кивком подтвердила эту сомнительную сентенцию. Тэм присоединился к группе кормящих матерей, и мы с Беном тихонько ретировались.
      Бен ткнул меня в бок.
      – Элли, чертовски неохота уходить из дома, но придется слетать в ресторан. Всего лишь на часок.
      – Не оправдывайся! – Я криво улыбнулась. – Даю слово, что непременно позвоню, если к нам заявится убийца с окровавленным топором.
      Все утро я старательно изображала воплощение радости и счастья. Не думаю, что Бен мне поверил, но тут уж я ничего поделать не могла. Проводив своего ненаглядного, я вернулась на кухню. Рокси Мэллой, облаченная в вечернее черное мини-платьице, порхала вокруг стола.
      – Вы, должно быть, страшно устали, – посочувствовала я.
      – Думайте о себе, миссис X., – отмахнулась Рокси. – У вас такой видок, словно два раза объехали вокруг света на велосипеде со спущенными шинами. Вы уж меня простите, но эти синяки под глазами не особенно-то вас красят.
      – У меня всегда с утра помятый вид, – обиженно возразила я, – даже если до полудня провалялась в постели.
      – Что ж, такова жизнь! – философски заключила Рокси. – Кстати, каков следующий шаг в нашем криминальном расследовании?
      Не успела я ответить, как появился Джонас с младенцем на руках, за ним по пятам следовали Тэм с Эбби.
      – Мама, этой девочке надо сменить подгузник! – сообщил сын тоном санитарного инспектора, озабоченного состоянием канализационных труб.
      – А можно мы с Джонасом и Тэмом посадим ее в тачку и вывезем на прогулку? – Эбби с умоляющим видом гарцевала вокруг меня.
      – Давайте все по порядку! – Я усадила дочку за стол. – Сначала завтрак, потом…
      – Пойду переодену малышку. – Рокси отобрала Розу у Джонаса и скрылась за дверью.
      – Что за чудесный ребенок! – Джонас занял свое место и кинул взгляд на подрумяненные тосты. – А что, ничего посущественнее нет?
      Я поставила перед ним вареное яйцо и тарелку с кашей, Джонас накинулся на еду, словно его год держали впроголодь. Сердце мое запело.
      Когда он приканчивал вторую тарелку каши, на кухню влетел Фредди.
      – Элли, мне лучше яичницу с беконом! – поздоровался он, поводя носом. – Чую-чую, уже жарится, ничего, что сковороды на плите нет. Ладно, для начала сойдет овсянка! – Фредди в два счета управился со своей порцией и хищно покосился на холодильник.
      – Фредди! – Тэм подскочил к нему, как попрыгунчик на пружине. – Мама с папой принесли еще одного ребеночка!
      – Ее зовут Роза! – Эбби сползла со стула и сосредоточенно вытерла руки о подол платья.
      – Бог мой, Элли! – Кузен стукнул ложкой себя по лбу, во все стороны полетели брызги овсянки. – Конечно, не секрет, что вы с Беном все делаете быстро, но такая скорострельность меня поражает!
      – Это дочка Ванессы. – Я принялась размазывать овсянку по столу. – Роза с миссис Мэллой прибыли сегодня ночью. Предполагается, что мы с Беном оставим ее у себя, пока Ванессе…
      – …не приспичит поиграть в любящую мамашу? – Фредди прицелился и швырнул ложку в раковину. Та брякнулась на пол примерно в метре от мойки.
      – Ванесса поехала в Италию, где ей предложили выгодный контракт. – Я отпихнула Фредди, подобрала ложку и метнула ее в раковину.
      – И когда наша обожаемая кузина соблаговолит забрать радость своей жизни?
      – Пока неясно.
      – А что об этом говорит Джордж? Я сполоснула руки.
      – Фредди, обсудим это попозже.
      – Ладно… Так как насчет яичницы?
      – Только после того, как спустишь с чердака люльку.
      Фредди исчез. Джонас с детьми отправились в сад. Я уже собиралась водрузить на плиту сковороду, когда задребезжал дверной звонок. На пороге стояла Наяда Шельмус. Она вихрем влетела в дом.
      – Элли, я тебя люблю, но какого черта ты все время чем-то занята?
      Она уставилась на сковородку, с которой я отправилась открывать дверь. Я же пристально изучала лицо подруги, силясь понять, разве так выглядят закоренелые преступники, которых с минуты на минуту отправят за решетку по обвинению в тройном убийстве.
      – Не подлизывайся! – проворчала я. – Лучше скажи, мне уже сушить для тебя сухари? И как вообще у тебя дела?
      – Это ты о чем? – Пританцовывая, Наяда проскользнула мимо меня в гостиную. – О моей личной жизни? Или о моей кредитоспособности? Неужели о той ерунде, из-за которой я так на днях дергалась?
      Наяда способна вывести из себя даже святую. Я таковой не была, потому поскорее отложила в сторону сковороду – от греха подальше.
      – Наяда, что с тобой?
      – С кем, со мной? – Она опустилась в кресло и непринужденно закинула ногу на ногу. – Элли, ты же меня знаешь! Я ничего не делаю наполовину! Ну подумаешь, испугалась немножко! Но просьбу твою выполнила…
      С минуту я соображала, о чем это она.
      – Проверила всех этих твоих новичков, – подсказала Наяда, покрутив пальцем у виска.
      – Ах да…
      – И сделала это совершенно бескорыстно, – проворковала моя подруга. – Я готова на что угодно, лишь бы засадить за решетку кого-нибудь вместо себя. Знаешь, недвижимостью торгуют такие болтуны! Выложили все сведения как миленькие!
      – Так-так, думаю, нам не помешает по стаканчику хереса! – Я нырнула за бутылкой в буфет.
      – Во-первых, Кларисса Уитком. – Наяда накинулась на печенье с хересом. – Поговаривают, что после того, как ее папаша с мамашей откинули копыта, накушавшись таблеток, поползли некие слухи. Соображаешь, что к чему, Элли? Или ты на почве домашней работы окончательно отупела? Старой деве осточертело ублажать надоевших стариканов, вот она и решила отправить их на тот свет, чтобы можно было как следует кутнуть на их денежки. Но если это правда, то душка Кларисса сумела выйти сухой из воды. Согласно вердикту следствия, ее родители совершили самоубийство в результате помрачения рассудка.
      – Что еще? – спросила я нетерпеливо, глядя, как Наяда набивает рот печеньем.
      – О Клариссе все. Переходим к Тому Эльфуссу? – Глаза моей подруги озорно сверкнули, но она тут же уткнула нос в рюмку. – Вот он уж точно имел отношение к убийству, пусть и непредумышленному.
      – Том рассказывал мне, что нечаянно попал в учителя крикетным мячом, но он вовсе не говорил, что тот умер. К тому же Эльфуссу тогда было лет десять, не больше.
      – Я имею в виду совсем другой случай. Похоже, над этим беднягой висит проклятие приносить несчастья. – Наяда торжествующе хихикнула. – Как-то раз малыш Том Эльфусс надумал прогуляться. Вырулил на улицу и заметил приятеля, окликнул его, тот ступил на мостовую, приветственно взмахнул рукой и окончил свою жизнь под колесами грузовика!
      – А фамилия этого человека не Фрондкрэгг?
      – Откуда тебе известно? – вытаращилась Наяда, на мгновение даже прекратив жевать.
      – Потом расскажу, – уклонилась я. – А ты уверена, что это была случайная смерть?
      – Боюсь, что так. – Она многозначительно повертела опустевшей рюмкой. – Когда этот самый мистер Фрондкрэгг сунулся на мостовую, рядом с ним никого не было. Поэтому если думаешь, что крошка Том своим окриком дал знать сообщнику, что пора толкать бедолагу под машину, то лучше проветри мозги. Бедняжечка Том! Он считает себя убийцей. Именно поэтому и решил уехать из Лондона.