Почему бы не взять то, что лежит перед тобой?

Вопрос очень простой, но Билл не имел на него ответа. А она ждала его решения. Что же мешает ему ответить прямо и не задумываясь? Это был тест на способность к решительным поступкам, и Дженни считала, что он увиливает от испытания. Должен ли он грубо отбросить в сторону важные для него моральные принципы ради демонстрации безрассудной смелости?

В сущности, не было ничего плохого в том, что он купит Дженни столь желанную свободу, освободит ее от будничного рабства. Дженни заслужила лучшей участи, и вот появился шанс выйти ей на самостоятельную дорогу. Стать независимой от всяких подонков и тупиц, диктующих ей свою волю. И что плохого в том, чтобы продержать свою школу на плаву хотя бы год-два? Он и Дженни лучше распорядятся богатством, чем банда профессиональных убийц. Его останавливало только гнетущее чувство, что их с Дженни счастье будет построено на лжи. И еще предчувствие беды, невозможности уберечь от опасности их совместную тайну. Перевешивает ли это радужные перспективы, которые сулят им деньги? Разве большинство людей не строят свое благополучие на лжи, не живут с постоянной ложью на устах? Настал момент, когда их дороги могут разойтись. Пойдут ли они дальше порознь или вместе, зависело от пачки сертификатов и горстки тусклых алмазов.

Дженни подошла к Биллу с двумя стаканами ромового пунша. Он осушил полстакана, прежде чем ощутил, что это за напиток.

— Крепкая штука!

— Нам надо взбодриться. — Она пригубила ром, бросила взгляд на пустынный горизонт. — Пока ничего?

— Нет. Но Говард и не рассчитывал наткнуться до вечера на какой-нибудь остров.

— Ты ничего не решил? — Она с волнением ждала его ответа.

— Думаю.

— Мы можем стать совсем другими, Билл! Подумай. — Она не требовала, она просила. — Деньги изменят нашу жизнь. Я открою собственное дело. Буду иметь своих клиентов. Я наконец-то начну дышать, а не задыхаться. А ты сможешь оставаться в своей школе и не думать о заработке. Ты же этого хочешь?

— Да, мы станем другими, — задумчиво произнес Билл.

— Так что же тебя останавливает?

— Ложь. Единожды солгав, трудно потом остановиться. Мы запутаемся во лжи, и конца ей не будет.

— Но Говард считает…

— Пошел он в задницу со своими рассуждениями! Для него честность, порядочность — пустой звук. А для нас — нет. Ведь это так, Дженни?

— Я волнуюсь за нас обоих. Ведь это шанс, на который я не надеялась.

— Я не оправдал твоих надежд? Не предоставил тебе возможность…

— Ты сможешь все исправить. Только переломи себя. Сделай это ради меня!

Это снова был тест. Проверка того, как далеко он согласится пойти, чтобы удержать ее. Он никогда не задавался вопросом, любит ли Дженни его по-прежнему. После любых семейных конфликтов его чувство к ней оставалось неизменным. Но он начал сомневаться в ее любви к нему. Может, ложь, которая была так ему противна, никому не причинит вреда, зато вернет ее любовь?

— О'кей, — сказал он мягко. — О'кей.

— Могу я сказать Говарду, что ты согласен? — спросила Дженни,

Говард был доволен.

— Это единственное правильное решение. Незачем вмешивать полицию в наши дела. И тем более опасно и глупо разыскивать дружков Синди.

Мэрилин одна возвратилась на кокпит, оставив Синди на носу. Говард ждал, что она скажет. Мэрилин печально вздохнула.

— Она сказала, что ей все равно. Она даже не хочет говорить на эту тему. Только твердит, что во всем виновата. И она переживает за нас…

— Вот уж не подумал бы! — усмехнулся Говард.

— У нее была невеселая жизнь, а сейчас ей плохо вдвойне, — вмешался Билл. — Ночью она вытряхнула мне все про себя. Последние пару лет ее несло, как щепку, черт знает куда. Она совершала ошибку за ошибкой, а вот теперь из-за нее погиб человек. Я готов поверить, что ей безразлично, как мы поступим.

— Значит, мы решим за нее. Когда появится земля, выберем для нее местечко поукромнее. Высадим ее на песочек, и пусть проваливает. Может быть, на Санта-Крус, а если занесло восточней, то на Сен-Мартен. Ей надо затеряться в толпе.

— Она не хочет брать свою долю, — сообщила Мэрилин.

— Об этом мы еще поговорим, — сказал Говард. — Ее нельзя отпускать без денег. А то она заявит в полицию и заложит нас всех.

— А вряд ли ты ее убедишь… — засомневалась Мэрилин.

— Должен убедить! — твердо заявил Говард. — Пусть будет с нами в замазке. Позовите ее сюда.

Билл понял, что Говард хорошо обдумал свой план. Когда же он принял решение? Утром, когда впервые ему в голову пришла мысль, что боны и алмазы легко обратить в деньги, не оставив следа? Или он тогда только притворялся озаренным неожиданной идеей, а задумал все раньше? Может быть, после того, как Стив произнес: «Не тысячи, сотни тысяч!»? И почти сразу же Стива не стало. Неужели смерть молодого капитана стала частью уже разработанного плана? В таком случае его друг разыграл перед ними спектакль. Приступ ярости, драка, падение Стива и ошибка Говарда, когда форштевень врезался в тонущего человека, — все это было продумано заранее с целью замаскировать убийство. Говарда не устраивала сумма, предложенная Стивом. Он решил забрать все. Но тогда что может помешать ему и дальше осуществлять свой план и продолжать убивать?

Билл смотрел на Говарда, своего друга юности, которого любил и уважал, которым всегда восхищался, и не мог поверить, что перед ним преступник.

Синди, покорно следуя за Мэрилин, поднялась на кокпит, где все ее ждали.

— Мы собираемся высадить тебя на берег, — начал Говард. — В таком месте, где тебя не будут искать твои опасные знакомые. Я подумал, что мы можем отдать тебе паспорт Мэрилин. На фото ты сойдешь за нее. А мы скажем, что паспорт потерялся во время шторма. Для нас это не проблема, а тебе поможет скрыться.

Синди оставалась безучастной. Как будто до нее не дошло, что Говард решает ее судьбу.

— Тебе понадобятся деньги. Ты не можешь вернуться на Тортолу или во Флориду к своему шефу. Никаких контактов с ним и с его «гориллами»! Ты должна исчезнуть. По крайней мере на год. А лучше на пару лет. Поэтому ты должна взять свою часть денег.

Синди никак не реагировала.

— Надеюсь, ты меня понимаешь? Мы заинтересованы в твоей безопасности. А ты, я надеюсь, хочешь остаться в живых.

— Мне безразлично. Делайте, что хотите. Я виновата в том, что Стив умер. Мне не надо было убегать с деньгами.

— Это не твоя вина, — в который раз повторила Мэрилин. — Это несчастный случай.

— Если бы не я, он был бы жив сейчас.

— А тебя он бы прикончил! — не выдержала Дженни. — Ради Бога, очнись! Пошевели мозгами. Неужели ты думаешь, что он собирался взять тебя с собой?

Синди будто ударило током. Она застыла с широко раскрытыми от изумления глазами.

— Ты обратилась к нему за помощью. Но разве Стив помог тебе? Он думал только о себе. И избавился бы от тебя при первой же возможности. Ты могла навести на след своих дружков. Живая — ты была опасна для него.

Говард с готовностью поддержал Дженни.

— Ты не входила в его планы. За тобой никогда не прекратится охота. Если бы тебя нашли, значит, отыскали бы и его! Поверь, Стив убил бы тебя, как и всех нас.

Билл вздрогнул, когда Дженни с проповедническим пылом произнесла:

— Благодари Бога, что Стива больше нет среди нас. Незачем о нем горевать. Думай о себе. Прикинь, что будет с тобой.

— Я уже знаю, что со мной будет, — подала голос Синди. — Меня убьют. Тогда мне повезет. Эти люди могут сделать что-нибудь и похуже, чем просто убить. — Синди говорила ровно и беспристрастно. — Если меня поймают, то убьют. Если я приду к ним с деньгами — все равно убьют. Они не прощают ошибок.

— Мы даем тебе возможность скрыться, — сказала Мэрилин.

Синди печально улыбнулась.

— Я же не смогу всю жизнь прятаться. Они будут искать меня до тех пор, пока не убедятся, что я мертва.

Билл не выдержал и вмешался в разговор:

— Ты все продумал, Говард, но не учел главного. Мы не сможем взять деньги. Слишком дорого это нам обойдется.

Дженни опередила Говарда вопросом:

— Почему?

— Ты сама только что объяснила Синди, почему. Она представляла опасность для Стива, а для нас разве нет?

— Мы поможем ей сбежать от этой банды.

— Как бы мы ни старались, это не пройдет!

— Почему же? — спрашивала Дженни с нарастающей злобой.

— Потому что пока деньги не вернутся к ним, они будут искать Синди. Каждое утро мы будем просыпаться с мыслью — не добрались ли они до Синди? И каждое утро спрашивать себя — может быть, это наш последний день? Вот они уже здесь, сейчас постучат в дверь.

У всех мурашки пробежали по коже от слов Билла. Мэрилин задумчиво произнесла:

— Перспектива не из веселых.

— Откуда ты знаешь, что они обязательно отыщут ее? — настаивала на своем Дженни.

— Откуда я знаю, что нет? — отпарировал Билл. Говард, как капитан, подвел итог:

— Мы не имеем права упустить наш счастливый шанс. Мы знаем о бонах и алмазах. — Он подчеркнул слово «знаем». — Так получилось. Наше знание не выбросишь в воду. Даже если мы не притронемся к ним, все равно нас сочтут опасными свидетелями. Тот же риск, только без вознаграждения. Разве я не прав, Мэрилин?

— Прав не ты, а Билл. В награду мы получим постоянный страх.

Воцарилось молчание. Билл коснулся руки Дженни, но она резко отпрянула. Гонца с плохими вестями всегда ненавидят. И Дженни в этот момент ненавидела и презирала мужа больше, чем когда-либо.

Говард по-прежнему отстаивал свой план.

— Мы высаживаем Синди на многолюдный оживленный остров. Там, где туристы приезжают и уезжают толпами. Мы даем ей паспорт, который не вызовет никаких вопросов. Американский паспорт. С ним она может улететь в любой город Соединенных Штатов. И при ней будет… Четыреста тысяч долларов! Это в случае, если мы разделим только боны. А если она откажется от алмазов, я предлагаю выделить ей в бонах целых полмиллиона. С такими деньгами она сможет уехать куда угодно. И стать кем угодно. Она сможет поменять внешность, сделать, черт побери, пластическую операцию. Кто сможет тогда ее найти?

— Никто, — с готовностью подтвердила Дженни. — Никто и никогда.

— Говард! — вмешалась Мэрилин. — Ты ставишь на карту жизнь всех нас. Может быть, и жизнь наших детей. И все ради сомнительного шанса…

— Один шанс из миллиона, что ее найдут! — криком оборвал ее Говард.

Синди тихо повернулась и удалилась с кокпита.

— Ты куда? — крикнула ей вслед Дженни. — Ты же теперь с нами!

— Вы все прекрасно решите без меня. Я заранее согласна. Я вам не нужна. Я вам мешаю.

Говард сердито набросился на жену:

— Вбей себе в голову, что не будет никакой разницы — возьмем мы деньги или нет! Мы все равно будем в опасности.

— Необязательно, — отрезал Билл. — Они расправятся с Синди за исчезновение денег или даже их части. А если они получат все до цента…

— Отдать ей все?! Чтобы она удрала с ними? — Говард был поражен.

— Нет. Не удрала, а вернулась на Тортолу. И отправилась с полным кофром к своим друзьям. «Вот я, а вот в целости все ваши игрушки!» Она выложит им свою историю — как она в испуге обратилась за помощью к Стиву, потому что он был единственным ее знакомым на острове. Но Стив не захотел помочь ей. Его интересовали только деньги. Он похитил ее и запер в своей каюте. И вышел в круиз с нами, чтобы потом смыться с яхты с деньгами. Мы ничего не знали. Потом разразился шторм. Стив погиб. После шторма мы обнаружили Синди в каюте и приняли ее за подружку капитана, которую он тайно возил на яхте. Такое случается сплошь и рядом. Мы привели яхту в Род-Таун и отпустили Синди, не заглянув в ее кофр.

— Ей ни за что не поверят!

— Почему? Они же получат свои деньги. Синди их сохранила и никому не проболталась, кроме умершего Стива.

— А если все-таки не поверят, — повторил Говард. — Мы опять будем жить на вулкане?

Все четверо смотрели друг на друга и искали того, кто возьмет на себя смелость принять окончательное решение. Говард представил отличный план, с которым Билл соглашался еще несколько минут назад, но теперь этот план не выглядел таким совершенным. Наконец Дженни язвительно поинтересовалась:

— Почему мы так печемся о Синди? Вчера она держала нас под прицелом, а теперь мы заботимся о ее безопасности больше, чем о своей собственной.

— Мы зависим от нее, — возразил Билл.

Говард с размаху ударил кулаком по штурвалу.

— К черту! Лучше б она отправилась на дно вслед за своим дружком.

Мэрилин подумала, что ослышалась. Неужели это сказал ее муж?

— Надеюсь, что ты сказал это, не подумав, — холодно произнес Билл.

— Ты сам подумай. И подумай как следует! Приведи свои мозги в порядок, — огрызнулся Говард. — Нас пугали, нам угрожали, наши жизни подвергали опасности жалкие воришки… Они нас похитили, чтобы прикрыть свое бегство. Мы не крали ничьих денег. Мы не сделали ничего плохого. А теперь мы лезем в самое пекло, чтобы защитить эту… тварь!

Он показал пальцем на Синд и.

— Она собиралась убить нас, — вставила Дженни.

— Никого она не хотела убивать, — повысил голос Билл, так что Синди невольно оглянулась. В ее глазах не было ни тревоги, ни малейшего интереса к происходящему.

— Она тыкала мне в лицо пистолетом, а ты… Будь ты проклят! — закричала Дженни.

Мэрилин попыталась вмешаться:

— Что хорошего будет, если мы сейчас передеремся?

Билл взял себя в руки.

— Эти деньги сводят всех с ума. Стив был первым, а теперь и мы…

— Я не сошла с ума! — продолжала кричать Дженни. — Я не хочу всю жизнь дрожать от страха из-за какой-то преступной девчонки!

— Мы посадим ее в шлюпку, и пусть она сама о себе позаботится. Она такой участи вполне заслуживает, — заявил Говард.

— Она же погибнет, — урезонивал Говарда Билл.

— Пусть! Зато нам будет спокойнее, — выкрикнула Дженни в лицо мужу.

Билл смотрел на Дженни и удивлялся, как же он мало знает ее. За что он ее любил раньше? Стоит ли теперь спасать останки разбитого семейного корабля?

Синди не могла не слышать хотя бы обрывки бурного разговора на кокпите. Это было схоже с судебным процессом, где стороны горячо обсуждают, какой вынести приговор. Она прижала ладони к ушам и погрузилась в созерцание морского простора. Ей было абсолютно безразлично, что ее ожидает в ближайшие часы.

Вертолет «Король моря» поднялся в воздух с базы в Сан-Хуане, пролетел над Виргинскими островами и проливом Дрейка. Со скоростью сто двадцать узлов и с высоты двух тысяч футов он обшаривал радаром пространство от Санта-Круса до гряды крошечных островков, образующих гигантскую арку, отделяющую Карибское море от Атлантики.

В головной кабине пилот и его помощник управляли маневрами летающей громады. За их спиной оператор радара выискивал на экране обнадеживающие объекты и соответственно передавал пилотам распоряжения по изменению курса. В грузовом отсеке двое наблюдателей вели через открытые люки визуальную разведку, используя сверхмощные бинокли. Они не искали конкретное судно. Радар засекал и помещал на экране картинку любого корабля, находящегося на поверхности моря, задолго до того, как наблюдатели могли его увидеть глазами. Их задачей был поиск следов кораблекрушения — плавающих в воде обломков, перевернутого спасательного плота, пятен солярки и других малозаметных свидетельств трагедии, которые были недоступны даже всевидящему оку радара.

Так же, как и Эл Вестон, пилоты «Короля моря» не заглядывали в гавани, не отвлекались на разглядывание тысяч крохотных точек, снующих возле островов архипелага. На круизных маршрутах скапливалось слишком много судов, чтобы можно было позволить себе тратить время на их обследование. Если среди них оказалась бы «Стройная девчонка», ее немедленно обнаружили бы соседние корабли и препроводили, в случае каких-нибудь поломок, в ближайший порт. Пилоты сосредоточили свое внимание на одиночных судах, находящихся в отдаленных от обычных маршрутов водах. Найти «Стройную девчонку» можно было только так. Если ее вообще можно будет найти.

Они рассчитывали спуститься к югу вдоль Подветренной гряды до острова Доминика, пролететь сто двадцать миль на запад до архипелага Авес и замкнуть квадрат, повернув на север к Тортоле. Если «Стройная девчонка» по-прежнему на плаву в открытом море, они отыщут ее.

Они подлетали к островам Невис, когда оператор радара увидел на экране объект в тридцати милях к западу.

— Это не ложная цель, — доложил он пилоту. — Она ясно различима, несмотря на помехи. Похоже на небольшое судно.

В потоке ложных сигналов, создаваемых на экране отражением радарного луча от поверхности моря, цель выделялась своими четкими контурами.

— Ты определил ее курс? — спросил пилот.

— Минуту…

Оператор заложил данные об объекте в компьютер. Электронный мозг мгновенно произвел все вычисления с учетом скорости движения самого вертолета, угла падения луча радара и расстояния до цели.

— Курс три-два-пять. Скорость три узла. Вероятно, это малотоннажный парусник, идущий к Санта-Крусу.

— Три узла? — Пилот был озадачен. — Похоже на рыбачью лодку! — Он обратился ко второму пилоту: — Как ты думаешь? Стоит нам свернуть и все проверить?

— Это нам обойдется в двадцать минут туда и столько же обратно. Плюс расход горючего. Мы с таким же успехом застанем ее здесь же на обратном пути.

— Ты прав, при трех узлах она никуда от нас не денется. — Он включил внутреннюю связь с оператором радара. — Возьми цель на заметку. Мы ее осмотрим повнимательней, когда будем возвращаться.

Оператор дал объекту номер и нажатием кнопки заложил его в память компьютера. Компьютер напомнит пилоту об объекте, когда «Король моря» возьмет курс на север.

Они передвигались по кораблю, словно привидения, не замечая друг друга. Билл молча сменил Говарда у руля. Говард бродил у мачты, бесцельно трогая снасти и узлы. Дженни сняла развешанную для просушки одежду, ушла с ней вниз и больше не выходила. Мэрилин возилась в камбузе, пытаясь приготовить какую-то примитивную еду из сохранившихся продуктов, большая часть которых испортилась из-за жары. Синди некоторое время провела на своем излюбленном месте у бушприта, а потом скрылась в каюте Стива, подвергнув себя добровольному заключению и усугубив свое отчуждение ото всех.

Деньги провели между ними черту, изолировав их друг от друга. Они — эти деньги — были рядом, до них можно было дотронуться. Они таили в себе, казалось, решение всех проблем, которые пассажиры принесли с собой на борт яхты из суетного мира. Для Говарда — это возвращение к прежнему респектабельному положению в обществе. Он мог с этими деньгами заставить сгорать от зависти тех, кто еще недавно был готов его жалеть или презирать, или даже попирать ногами. Он мог заставить их снова уважать себя, вернувшись победителем из трудного похода. Для Мэрилин деньги являлись спасением того, чем больше всего она дорожила — покой и достаток в доме. Сама она могла туго завязать пустой кошелек, задраить все люки и щели и пройти в одиночестве через любые бури и невзгоды. Но Говард бы не выжил в бедности, не перенес бы позора, когда их роскошный уютный теплый дом будет выставлен на продажу, а дети уйдут из частных школ и будут учиться в клоаке вроде той, где преподает Билл. Говарду необходимо держать марку до последнего вздоха. А потом он разгонит свой «мерседес» и врежется в бетонную стену, отметив тем самым конец своей финансовой карьеры.

Дженни деньги сулили избавление. Избавление от нищенского чердака с уродливо голыми стенами, похожего скорее на кладовку бакалейной лавчонки, чем на жилище интеллигентной семейной пары. Избавление от диктата мелких бизнесменов, которые при заказе требуют от дизайнера невесть что, а сами прокручивают в голове цифру своего жалкого банковского счета. Деньги раскрепостят ее воображение, уставшее от решения нудных головоломок. Она сможет воплощать в жизнь смелые идеи и предлагать их в готовом виде людям, которые не беспокоятся о затратах. Новые декорации, новый стиль, новые знакомства. Она откроет свой дом для гостей из мира искусства и журналистики. Ее способности наконец оценят. Она вытащит Билла из омута погрязшей в долгах муниципальной школы, заставит покончить с ежедневными заботами о хлебе насущном. Она вернет себе мужа, украденного у нее безжалостной жизненной каруселью, возвратит ему прежнюю жизнерадостность и мальчишеское обаяние.

Даже Билл поддался искушению немного помечтать. Его часть богатства могла пойти на замену спортивного инвентаря, постыдно изношенного, на покраску школьного здания и уплату долгов кредиторам, во сне видящим, как бы заполучить школьный участок для строительства платной автомобильной стоянки. А доля Дженни откроет для нее вход в новый мир, сделает ее более покладистой к тем ограничениям, которые он накладывал на себя, к отсутствию в нем честолюбия, из-за чего она не находила покоя. Но, размечтавшись, он тут же одернул себя.

Именно запах денег заставил их всех так перемениться, почти довел до безумства Говарда, превратил их из друзей во врагов, готовых едва не перегрызть друг другу горло. И погрузил яхту в тревожное взрывоопасное молчание. Именно деньги так быстро научили их лгать, притворяться, что их волнует только их безопасность и ничего более.

— К черту деньги! — кричал Говард. — Речь идет о жизни и смерти. Эта проклятая девчонка для нас живая угроза!

— Почему мы должны спасать ее? — вторила ему Дженни… — Она едва не прикончила нас. Если мы ее выпустим, то потом всю жизнь будем дрожать от страха.

Они еще долго спорили после того, как Синди спряталась от криков и враждебных взглядов в каюте погибшего Стива. Стив обрел могилу в морской глубине. Не ждет ли ее подобная участь?

Мэрилин, казалось, не очень пеклась о собственной безопасности. Но она повернула разговор на тему об участи своих детей. Ей представилось, что месть преступников обрушится и на них.

— Если они найдут Синди, то отыщут и нас! Наши фамилии и адреса вписаны в чартерный договор. И они предпочтут разговаривать с нами, угрожая расправиться с детьми!

Говард тут же согласился с ней:

— Мне плевать на себя! Но я не собираюсь рисковать детьми ради шлюхи, переспавшей с половиной жулья штата Флорида.

Дженни снова взяла слово:

— Разве мы ничего не делаем для нее? Говард предложил отдать ей шлюпку. Этим мы выиграем какое-то время.

Возмущение Билла вырвалось наружу. Он выкрикнул прямо в лицо Дженни:

— Бред. Полный бред! Бросив ее в лодку, мы не получим ничего! Зато тихонечко обстряпаем убийство! Вы ведь об этом толкуете? Как избавиться от нее, не замарав ручонок? Пять миллионов баксов затуманили вам мозги. Вы болтаете языком о безопасности, детях… а на уме только деньги. Пять миллионов. Как бы их прикарманить.

— Прекрати! Я не хочу тебя слушать, Билл, — выкрикнула Мэрилин. — Я лично не думала о деньгах.

Оскорбленная, она покинула палубу. Дженни устремила на мужа взгляд, полный холодной ненависти.

— Значит, так ты смеешь думать обо мне? Господи, как же я тебя презираю.

Чтобы успокоиться, она начала прохаживаться по палубе. Говард поманил Билла к штурвалу.

— Займись делом и остынь, дружище. Представь на минутку, что правы мы, а не ты. Ты слишком категоричен, Билл. Ты не умеешь слушать других. И тебе недостает мужества. Мужества сделать то, что необходимо.

— Проклятые деньги! — выругался Билл. — Из-за них мы все спятили.

Прав ли Говард? Неужели он погряз в жалости к дрянной девчонке для маскировки собственной трусости? Была ли права Дженни, упрекая его, что он всегда ищет норку, куда можно спрятаться от решения проблем? Как они пришли к тому, что зашел на полном серьезе разговор о лишении жизни человека, находящегося в их власти? Привела ли к такому жестокому итогу цепь случайных событий? Случайно они обнаружили деньги. Случайно погиб Стив. Случайно оказалось, что только девчонка может навести на след пропавших денег. Случайно кому-то в голову пришла мысль, что живая она представляет собой вечную опасность для них. И случайно возник спор о том, как проще избавиться от нее.

Или это все было спланировано? Привел ли их к такому решению Говард, медленно, шаг за шагом, подталкивая их мысль к нужному для себя выводу? Дал им потрогать и пересчитать боны, высыпал им на ладони горсть алмазов. Дал почувствовать, как они богаты, утопил их здравый смысл в море мечтаний. А потом поднял вопрос о том, как поступить с Синди, и тут же выдал готовое предложение: «Выделим ей долю и отправим в бега». Серьезно он предлагал такой выход из положения или только хотел подчеркнуть, что девчонка и есть единственная преграда, отделяющая их от богатства? Дженни первая попалась на удочку, заявив, что Стив хотел избавиться от Синди. И Билл принял эту версию. Если существование Синди угрожало Стиву, оно также угрожает и им.

Был ли в этом замысел Говарда? Пусть кто-то, а не он, выскажет вслух эту мысль. И это произошло в тот момент, когда все уже уверились, что деньги в их руках. Как можно так легко оторвать от себя то, с чем уже сжились. Когда уже почуяли аромат больших денег? Расстаться с мечтой навсегда? Нет, это невозможно. И тогда Говард сгоряча бросает фразу: «Лучше бы Синди отправилась на дно вслед за Стивом».

Если Говард так хитро и незаметно дирижировал их мышлением, то когда он впервые встал за пульт? Может быть, после того, как Стив пообещал им сотни тысяч долларов? И Говард сразу догадался, что все состояние оценивается в миллионы? Или после гибели Стива, когда Говард пересчитал боны и алмазы? Погиб ли Стив из-за нелепой ошибки или это было преднамеренное убийство?

— Послушай! — окликнул Билла Говард. Настороженный, испуганный, он, прикрываясь рукой от солнца, вглядывался в небо на юге.

Билл уже привык к похлопыванию парусов, теряющих и без того слабый ветер. Но сейчас он различил иной звук. Низкий монотонный гул доносился с юга. Источник его был пока невидим.

— Что это?

— Самолет. — Говард пальцем показал направление.

Над горизонтом блеснула крошечная точка.

— Нет. Это вертолет, — убежденно сказал Билл.

— Господи Иисусе! — Говард в ужасе побледнел. — Они возвращаются. Черт бы их побрал!

Он бросился на бак и ударил ботинком в закрытый люк, ведущий в капитанскую каюту.

— Не смей выходить! Твои дружки на вертолете опять объявились.

— Почему они вернулись? — Дженни потребовала у Билла ответа.

— Потому что не нашли то, что искали, — резко ответил Билл.

Ему не хотелось усугублять ее страхи, но он не мог удержаться от зловещей интонации. Говард поспешно отдал распоряжение:

— Все делаем, как в тот раз. Улыбаемся, машем руками, наслаждаемся круизом. — Он повернулся к Биллу: — Что нам придумать насчет Стива? Они захотят говорить с капитаном.

Билл пожал плечами. Точка в небе увеличивалась в размерах. Говард нырнул в люк и выскочил оттуда с мегафоном на длинном шнуре, в другой руке он держал пистолет.

— Бог мой! — взмолился Билл. — Спрячь пушку немедленно.

Говард положил пистолет на сиденье в рубке и прикрыл подушкой.

— На всякий случай… Если он попробует взять нас на абордаж.

— Ты будешь стрелять в них?

— А что делать? Стив говорил — это убийцы. Вертолет заходил с кормы. Над его могучим корпусом винт сверкал в солнечных лучах.

— Цель прямо по курсу, — доложил оператор радара.

— Я ее вижу. Похожа на парусник. Скорость всего два узла.

— Тащится как черепаха. — Пилот обратился к помощнику: — Снизимся и посмотрим, что это за посудина!

Вертолет пошел по наклонной вниз с двух тысяч футов высоты до клотика грот-мачты корабля. Это снижение напоминало боевую атаку. До яхты было около двух миль, то есть целая минута полета. Второй пилот поднес к глазам бинокль. Впереди форштевня не было заметно буруна, а за кормой не тянулся пенный след. Стоял почти полный штиль, и слабый, словно утомленный, исчерпавший всю энергию в недавнем урагане, ветер едва двигал яхту по зеркальной глади воды.

— Мне приготовиться к купанию? — спросил по радио один из наблюдателей.

«Король моря» мог опуститься на воду, и винт был способен удерживать его на поверхности. Но обычно вертолет зависал в нескольких футах от воды и отправлял пловцов обследовать останки потерпевшего крушение судна.

— Вероятно, это не понадобится, — сказал пилот. — По-моему, она в порядке.

— Она самая! «Стройная девчонка». — Второй пилот в бинокль прочел название яхты.

На замедленном ходу они приблизились к судну, нацелившись обойти его с левого борта.

— Это другой вертолет! — преодолевая рев винта, крикнул Билл Говарду. — На нем военная маркировка. Похоже, это спасатели.

Говард некоторое время пребывал в нерешительности. Потом он крикнул женщинам:

— Это военные! Может быть, полиция. Не слишком улыбайтесь. Вспомните, что мы пережили. Мы потеряли капитана.

Билл понял, что Говард снова взял на себя режиссуру спектакля. Видимо, ему хотелось провести подготовку, чтобы в будущем легче прошла в полиции его версия гибели Стива.

— Надо показать им, что мы в порядке, — инструктировал Говард своего друга. — А то они вздумают посадить к нам кого-то на борт. Мы не готовы к приему гостей.

«Король моря» описал полукруг и теперь повис возле правого борта. Рев его турбинных двигателей был оглушающим. По встревоженному морю разбегались кругами волны, окутанные водяной пылью.

— Эй, на «Стройной девчонке»! — прогремел через усилитель голос второго пилота.

Говард помахал пилотам.

— Все целы?

Говард простер руки, выражая полную беспомощность. «Мы выжили с грехом пополам» — вот что хотел показать он своим жестом.

— Вы нуждаетесь в помощи?

Он отрицательно замотал головой.

— Вас ищет полиция Тортолы.

Говард кивнул в знак понимания. Потом он поднял вверх микрофон с обрывком провода и сделал жест, как будто обрезал его.

— Ваше радио вышло из строя, — утвердительно произнес громовой голос.

Говард с энтузиазмом закивал головой.

— Вы попали в шторм?